Для размышления. Ранние воспоминания
Фрейд обнаружил, что ранние воспоминания часто указывают на существующие личные проблемы. Вы можете попытаться проверить это предположение, выполняя следующее упражнение.
Найдите партнера. Один из вас будет рассказывать о своем самом раннем воспоминании, в то время как другой — записывать его (вы будете меняться ролями, поэтому не беспокойтесь о том, кто из вас будет первым рассказчиком).
1. Говорящий должен сесть так, чтобы не смотреть на того, кто записывает. Восстановите свое самое раннее воспоминание или одно из самых ранних. Сообщите о нем своему партнеру, который записывает. Говорите не более 5 минут. Чем более ясную и живую картину вы сможете воскресить в своей памяти, тем большего вы можете достичь, выполняя это упражнение. К тому воспоминанию, которое вы уже описали, возможно, добавятся какие-то еще. Также упомяните и о них. Запомните, что задача записывающего состоит в том, чтобы делать записи, пока говорящий рассказывает о событиях из своего прошлого. Не прерывайтесь. Обратите внимание на важность того, чтобы записывающий задействовал любой аспект воспоминаний. В ваших записях вы можете пользоваться терминами Фрейда, описанными в этой главе.
2. По истечении 5 минут прервитесь. Без всякого обсуждения поменяйтесь ролями. Человек, который рассказывал, теперь записывает воспоминания партнера. По прошествии 5 минут снова прервитесь. Молча, в течение минуты или около того, обдумайте, что вы сказали и что услышали.
3. Обсудите ваши записи друг с другом. Обратите внимание на любые выводы и связи, которые вы заметили. Отметьте разницу в ощущениях, испытываемых вами и вашим партнером. Помните, что механизмы защиты могут искажать или маскировать воспоминания. Попытайтесь соотнести эти ранние воспоминания с текущими событиями вашей жизни.
---
Оценка
Мы представили беглый обзор пространной и комплексной теоретической структуры, которую разработал Фрейд. Мы не предпринимали попыток в этой главе рассмотреть многочисленные нюансы и уточнения его последователей, сторонников, клеветников, критиков и пациентов. Мы попытались привести в порядок и упростить основные принципы, заключающие в себе его исходную позицию, радикальную и новаторскую точку зрения. Фрейд бросил вызов, который лишь немногие мыслители могли принять бесспорно. Большинство теоретиков, представленных в этой книге, сознают свой долг перед Фрейдом: и те, кто соглашается с ним, и те, кто постоянно ему противоречит.
Идеи Фрейда продолжают влиять на психологию, литературу, искусство, антропологию, социологию и медицину. Многие из его воззрений, такие, как важность сновидений и энергия бессознательных процессов, являются общепризнанными. Другие аспекты его теории, например взаимоотношения между эго, ид и суперэго или роль эдипова комплекса в юношеском развитии, широко дискутируются. Однако некоторые его работы, включая анализ женской сексуальности и теорию о происхождении цивилизации, также широко критикуются.
Продолжает литься настоящий поток книг и журнальных статей, посвященных идеям Фрейда, а также поток журналов и монографий по психоаналитической терапии. О Фрейде публикуется каждый год больше работ, чем обо всех теоретиках, представленных в этой книге. Например, публикации только за 1991 год включают работы почти по каждому аспекту его теории. Были обнаружены и напечатаны неопубликованные рукописи (Bergeret, 1991; Nitzschke, 1991). В настоящее время Фрейда интерпретируют как гораздо более гуманистического, гибкого и непредубежденного исследователя поведения человека, чем считали ранее. Аспекты его теории критикуются в разумной мере, например, Хорачек (Horacek, 1991) признает результаты научных наблюдений Фрейда по исследованию природы человеческого горя, печали неверными; Ван Дам (Van Dam, 1991) критикует описание эдипова комплекса, тогда как Керени (Kereny) и Хилльман (Hillman) (1991) говорят, что его понимание мифа об Эдипе неверно. Диллер (Diller, 1991) пишет, что все другие биографы пропускали тот факт, что Фрейд был еврей (психоанализ считался в течение некоторого времени «еврейской наукой»). Варнер (Warner, 1991) перечисляет причины, по которым Фрейду никогда не нравились Соединенные Штаты. Одна из причин заключалась в его принципе, что психоаналитиками должны быть врачи. Этим принципом продолжают руководствоваться и на сегодняшний день. Существует постоянно растущая индустрия международного масштаба фрейдистских журналов, институтов и издательств, целый мир сам по себе. Несмотря на то что большинство этих организаций являются сложными и замкнутыми системами, присутствие Фрейда время от времени все же вновь заявляет о себе в вопросах общей культуры. В 1993 году, например, он фигурировал на обложке журнала «Тайм», и библиотекой Конгресса планировалась выставка, посвященная влиянию идей Фрейда. Вскоре после этого, однако, выставка была отложена, так как слишком много критики было направлено в ее адрес.
В наши намерения не входит предсказание того, как фрейдистская теория будет оценена с исторической точки зрения. Но мы утверждаем, что его идеи являются не менее актуальными на сегодняшний день, чем они были при его жизни. Те, кто хочет изучать душевную жизнь человека или попытаться понять других людей, должны руководствоваться основным утверждением Фрейда, что этого можно достичь, изучая свою собственную внутреннюю жизнь.
Наша позиция заключается в признании того факта, что существуют периоды в жизни человека, когда описание, данное Фрейдом о роли сознательных и бессознательных процессов, оказывается личным открытием. Ошеломляющее воздействие его мышления может осветить какую-то сторону вашего собственного характера или характера другого человека и отослать вас впоследствии к его другим работам. В иные периоды жизни его взгляды кажутся нам неприемлемыми, идеи — далекими, запутанными и не относящимися к делу.
Но вне зависимости от времени, Фрейд — это фигура в психологии, с которой следует считаться. Его работы вызывают у каждого человека свое личное, индивидуальное отношение. Когда мы просматриваем его книги, накопившиеся на наших полках, то перечитываем в них свои собственные заметки на полях, некоторые хвалебного свойства, а некоторые — осуждающего. К нему нельзя относиться несерьезно, потому что он обсуждает и описывает проблемы, которые возникают в жизни каждого человека.
Каково бы ни было ваше отношение к идеям Фрейда, сам Фрейд дал бы совет рассматривать это отношение как индикатор состояния вашей собственной психики, а также здравой реакции на его работы.
Напомним слова поэта У. X. Одена (W. H. Auden) о Фрейде: «Хотя часто он был неправ, а временами абсурден, теперь для нас он является не просто человеком, а выразителем состояния общественного мнения в целом» (1945).
Выводы для индивидуального развития
Чтобы получить ключ к разгадке собственного поведения, нужно исследовать свой внутренний мир, однако это чрезвычайно трудная задача, потому что вы, с различной степенью успеха, скрываете эти же ключи от самих себя.
Фрейд предполагает, что поведение в целом взаимосвязано и не существует случайностей с психологической точки зрения: ваш выбор людей, мест, пищи, развлечений проистекает из внутреннего опыта, который вы не помните или не можете вспомнить. Любая мысль и любая манера поведения имеют значение.
Если ваша память о прошедших событиях фактически представляет собой смешение точных воспоминаний и воспоминаний искаженных, искривленных и извращенных, то как же вы можете иметь представление о том, что произошло в действительности?
Ниже приведен пример того, как два человека могут вспоминать по-разному одно и то же событие:
«Я отчетливо вспоминаю страдание, возникающее оттого, что меня заставляли в течение долгого периода в детстве есть в качестве горячего завтрака кашу. Я ясно помню это, ощущаю всем своим существом. Я могу вспомнить столовую, свое место, стол, чувство тошноты, подступающее к горлу, попытки отсрочки, ожидание того момента, когда взрослые устанут от меня и оставят в одиночестве с полупустой тарелкой теперь холодной, застывшей каши; все еще отчетливы в памяти мои попытки уничтожить вкус каши с помощью сахара. До сих пор я не могу смотреть на тарелку горячей овсянки без этого натиска детских воспоминаний. Я помню, что я месяцами сражался с моей матерью по этому поводу. Несколько лет назад я обсуждал это с ней. Она помнила события отчетливо, но в ее представлении это был непродолжительный период, несколько дней, возможно, неделя или две в крайнем случае; и она была удивлена тем, что я помню обо всем так подробно. Мне предстоит решение — принять ее воспоминания или мои.»
Из рассмотрения этой истории вытекает осознание того факта, что ни тот, ни другой человек сознательно не лжет, тем не менее их рассказы совершенно различны. Вероятно, не существует способа узнать когда-либо действительные события этой истории. Историческая истина недоступна; остаются только воспоминания, искаженные с обеих сторон процессом подавления и искривления, а также проекции и переработки.
Фрейд не предполагает выхода из создавшейся дилеммы. Он раскрывает осознание того факта, что ваша память или ваше толкование собственного прошлого содержат в себе ключи к тому, как вы себя ведете и кто вы есть. Не так просто четко изложить факты прошедших событий для объективного исследования.
Психоанализ использует целый набор методов для индивидуального анализа, которые включают в себя продолжительное по времени самоисследование, размышление и анализ сновидений, а также запись повторяющихся время от времени мыслей и штампов поведения. Фрейд описал, как он использовал методы, открытые им, и какие выводы сделал из своих открытий. Хотя эти выводы до сих пор являются предметом обсуждений, его методы занимают центральное место среди десятка других систем и представляют собой самый значительный вклад Фрейда в вопрос изучения личности.
Теория из первых рук. Отрывок из «Очерков истерии»
Ниже приводится отрывок одной из ранних работ Фрейда. По большей части он не требует пояснений. Этот очерк прекрасно иллюстрирует то, как Фрейд, руководствуясь разрозненными сведениями, воссоздавал полную картину болезни и выяснял основной симптом и причину заболевания.
Летом 189... года, во время летнего отпуска, я отправился к Хоэ Тауэрн [на один из высочайших горных кряжей в Восточных Альпах], так что на какое-то время я почти позабыл о медицине и, в частности, о неврозах. Мне это удавалось, пока однажды я не свернул с главной дороги, собираясь взобраться на гору, находившуюся несколько поодаль. Это место славилось чудесным видом и уютной гостиницей. Преодолев напряженный подъем, я добрался до вершины. Чувствуя себя посвежевшим и отдохнувшим, я сидел, погрузившись в созерцание чарующей перспективы... Я настолько был поглощен собственными мыслями, что когда до меня донеслись слова: «Вы, господин, доктор?», то я сначала решил, что это относится не ко мне. Однако вопрос был адресован именно мне. Его задала девушка лет восемнадцати на вид, с довольно хмурым лицом. Она подавала мне в отеле еду, и хозяйка называла ее Катариной. Судя по одежде и манере держаться, Катарина была не служанкой, а дочерью или родственницей хозяйки.
Придя в себя, я ответил: «Да, я доктор, а как вы это узнали?»
«Вы написали ваше имя в книге посетителей. Я подумала, что, если у вас есть немного времени... По правде говоря, господин, мои нервы не в порядке. Я была у врача в Л., и он дал мне лекарство. Но я еще плохо себя чувствую».
Итак, я снова встретился с неврозами, — вряд ли что-то еще могло беспокоить эту сильную, хорошо сложенную девушку с несчастным выражением лица. Любопытно, что неврозы могли процветать даже на высоте более 6000 футов. Я стал задавать ей вопросы. Я привожу разговор, состоявшийся между нами, в том виде, как он отпечатался в моей памяти.
— Ну расскажи, что тебя беспокоит?
— Я задыхаюсь. Не всегда. Но иногда мне так сжимает грудь, что я боюсь совсем задохнуться.
На первый взгляд, это не было симптомом нервного расстройства. Но тут я подумал, что ее рассказ был описанием приступа тревоги: из множества ощущений, возникающих от беспокойства, девушка рассказала лишь об одышке, придав ей слишком большое значение.
— Присядь. Расскажи, как ты задыхаешься.
— Это случается неожиданно. Сначала как будто что-то давит мне на глаза. Голова становится тяжелой, потом начинает ужасно кружиться, я не могу устоять на месте и чувствую, что вот-вот упаду. Потом что-то как будто давит мне на грудь, так что я не могу дышать.
— А с твоим горлом ничего не происходит?
— Мое горло сжимается, как если бы я подавилась.
— А голова?
— Да, и в голове стучит, и, кажется, что она взорвется.
— Тебя не пугает, когда это с тобой случается?
— Я все время думаю, что умру. Вообще-то я смелая и везде хожу одна — и в подвал, и по горе. Но в тот день, когда это со мной происходит, я боюсь выходить из дома. Мне все время кажется, что кто-то стоит за моей спиной и хочет меня схватить.
Действительно, это были признаки приступов тревожности, сопровождающиеся симптомами истерической «ауры» [ощущения, предшествующие эпилептическому или истерическому припадку], или, правильнее сказать, это был истерический припадок, в основе которого лежала тревожность. Может быть, у этого припадка было еще какое-то содержание?
— Когда у тебя случается приступ, ты о чем-то думаешь? Всегда об одном и том же? Или ты видишь что-то перед собой?
— Да. Мне постоянно кажется, что на меня смотрит какое-то страшное лицо. Оно пугает меня.
Пожалуй, это могло бы прояснить суть дела.
— Ты узнаешь это лицо? Я хочу сказать, быть может, это лицо, которое ты уже когда-то видела?
— Нет.
— Ты знаешь, почему с тобой случаются припадки?
— Нет.
— Когда они начались?
— Два года назад. Тогда я еще жила с тетей на другой горе. Она в то время держала там отель. Сюда мы переехали 18 месяцев назад. Но припадки случаются со мной до сих пор.
Стоило ли попытаться провести анализ? Я бы не рискнул применять гипноз на таких высотах, но, пожалуй, простой разговор мог бы что-то дать. Надо было попытаться понять причины. Я достаточно часто обнаруживал, что тревожность девушек возникала в результате ужаса, который охватывал сознание девственниц, впервые сталкивавшихся с миром сексуальности. (Я приведу здесь случай, когда я впервые отметил эту причинно-следственную связь. Я лечил тогда молодую замужнюю женщину, страдавшую от сложной формы невроза, но не желавшую допустить, что болезнь была как-то связана с ее семейной жизнью. Она отрицала, что приступы тревожности, заканчивавшиеся обмороками, случались с ней еще в девичестве. Я стоял на своем. Когда мы получше узнали друг друга, она однажды призналась: «Теперь я вам расскажу, какие у меня возникали приступы страха, когда я была девушкой. В то время я спала в комнате, примыкавшей к спальне родителей. Дверь оставалась открытой, и на столе обычно оставалась зажженная лампа. Так что не один раз я видела, как отец ложился в постель с моей матерью, и слышала звуки, приводившие меня в сильное возбуждение. Тогда у меня и начались приступы.)
Поэтому я ответил: «Если ты не знаешь, я сам скажу тебе, как начались эти приступы. Тогда, два года назад, ты, наверное, увидела или услышала что-то, что тебя сильно обеспокоило, что ты не хотела бы видеть.
— О боже мой, да, — ответила девушка. — Это было, когда я застала моего дядю с девушкой. Моей кузиной, Франциской.
— Что за история произошла с этой девушкой? Ты мне расскажешь?
— Я думаю, доктору можно все рассказать. Мой дядя — муж тети, которую вы здесь видели, тогда — владел гостиницей на -когель [название другой горы]. Теперь они развелись, я виновата в том, что они развелись, потому что как раз из-за меня он начал флиртовать с Франциской.
— Как ты это обнаружила?
— А вот как. Однажды, два года назад, какие-то джентльмены взобрались на гору и попросили принести им поесть. Тети не было дома, а Франциску, которая всегда занималась готовкой, мы нигде не могли найти. Моего дядю тоже было никак не найти. Мы всюду посмотрели, и наконец маленький Алуа, мой кузен, сказал: «А что, наверное, Франциска в комнате папы!» И мы оба рассмеялись, хотя ничего плохого не подумали. Потом мы пошли к комнате дяди. Она была закрыта. Мне это показалось странным. А потом Алуа сказал: «Тут есть окно в коридоре, ты из него можешь заглянуть в комнату». Мы пошли в коридор. Но Алуа не пошел к окну и сказал, что он боится.
Так что я сказала ему: «Ты глупый мальчишка! Я пойду. Я ни чуточки не боюсь». В душе я ни о чем плохом не думала. Я заглянула внутрь. В комнате было довольно темно, но я разглядела моего дядю и Франциску. Он лежал на ней.
— Ну?
— Я тут же отошла от окна и прислонилась к стене, и не могла дышать, — как это случается со мной теперь, потому что все померкло перед глазами, мои веки сдавило и в голове стучало и гудело.
— Ты рассказала обо всем тете в тот же день?
— Нет. Я ничего ей не рассказывала.
— Тогда почему ты так испугалась, когда нашла их вместе? Ты понимала это? Ты знала, что происходило между ними?
— Ой, нет. В то время я ничего не понимала. Мне было всего 16. Я не знаю, отчего я так перепугалась.
— Фройляйн Катарина, если бы вы смогли теперь припомнить, что происходило с вами тогда, когда случился первый приступ, если бы вы вспомнили, что об этом думали, — это бы могло вам помочь.
— Да, если бы я могла. Но я так перепугалась, что все забыла.
(Если перевести этот разговор на терминологию нашей «Предварительной коммуникации», он означает: «аффект сам по себе привел к состоянию, близкому к гипнотическому, результаты утратили ассоциативную связь с сознанием «я».)
— Скажите, фройляйн, может ли быть, что голова, которую вы всегда видите, когда не можете дышать, это голова Франциски, как вы ее увидели тогда?
— Да нет, она не могла быть такой страшной. К тому же это мужская голова.
— Может быть, это голова вашего дяди?
— Я не видела его лицо так ясно, как это. В комнате было слишком темно. Да и зачем ему надо было именно в тот момент состроить такую ужасную гримасу?
— Вы совершенно правы.
(Казалось, что дорога внезапно обрывалась. Но что-то еще могло обнаружиться в продолжении ее рассказа.)
— А что случилось потом?
— Те двое. Скорее всего, они услышали шум, потому что вскоре вышли. Я в тот раз себя очень плохо чувствовала. Я все думала об этом. Потом прошло два дня, наступило воскресенье, надо было много успеть, и я весь день работала. В понедельник утром у меня снова закружилась голова и меня затошнило. Я лежала в кровати три дня, и меня тошнило.
Мы (доктор Бройер и я) часто сравнивали симптоматологию истерии с пиктографическим письмом, которое можно расшифровать, если прочесть несколько билингвистических надписей. В алфавите этого языка «тошнить», означает испытывать отвращение. Так что я сказал ей: если вас тошнило три дня спустя, я полагаю, это значит, что когда вы заглянули в комнату, то почувствовали отвращение.
— Да, наверное, я чувствовала отвращение, — задумчиво ответила Катарина, — но отвращение к чему?
— Может быть, вы увидели что-то обнаженное? В каком положении они были?
— Было слишком темно, чтобы разглядеть что-то. Кроме того, они оба были одеты. О, если бы я только знала, к чему я чувствовала такое отвращение!
Я тоже ничего не мог себе представить. Я велел ей продолжать и рассказать мне все, что с ней случилось. Я был уверен, что направление ее мыслей даст мне как раз то, что было необходимо для разъяснения этого дела.
Итак, она описала, как доложила о своем открытии тете, считавшей, что Катарина изменилась, и подозревавшей, что она что-то от нее утаивает. После этого последовали неприятные сцены между дядей и тетей, во время которых детям приходилось выслушивать вещи, приоткрывающие их глаза на многое, но которые им лучше было не слышать совсем. Наконец ее тетя решила переехать вместе с детьми и племянницей и приобрела эту гостиницу, оставив дядю с Франциской, которая тем временем забеременела. Однако после этого, к моему удивлению, Катарина прервала эту линию истории и стала рассказывать о случаях другого рода, произошедших за два или три года до момента травмы. Одни из них относились к тем ситуациям, когда тот же дядя заигрывал с ней самой, когда ей было всего четырнадцать лет. Она рассказала, как однажды зимой отправилась с ним в долину и провела там ночь в гостинице. Он сидел в баре, пил и играл в карты, а она хотела спать. Она рано поднялась на второй этаж и легла в кровать в той комнате, которую они занимали. Она еще не успела заснуть, когда дядя пришел; потом снова заснула и вдруг проснулась, «ощутив его тело» в кровати. Катарина подскочила с кровати и стала его уговаривать: «Что тебе надо, дядя? Ты бы лучше лег в свою кровать». Тот пытался ее успокоить: «Ну, глупышка, не бойся. Ты не знаешь, какая это хорошая вещь». — «Мне не нравятся твои „хорошие“ штуки. Ты даже не можешь дать спокойно поспать». Она все стояла возле двери, готовая убежать в коридор, пока наконец дядя не прекратил к ней приставать и не отправился спать один. Потом Катарина вернулась в свою кровать и спала до утра. Из ее рассказа о том, как она себя защищала, по-видимому, следовало, что она не осознавала этот случай как сексуальное нападение. Когда я спросил ее, знала ли она, что он хотел с ней сделать, Катарина ответила: «Нет, тогда нет». Она сказала, что это стало ей яснее намного позже. Она сопротивлялась, потому что ей было неприятно, что ей мешают спать, и «потому что это было нехорошо».
Я должен передать этот рассказ подробно, потому что он очень важен для понимания всего того, что произошло потом. Катарина продолжала говорить о других своих переживаниях более позднего времени: как ей однажды снова пришлось защищаться от дяди в гостинице, когда он был совершенно пьян, и тому подобные истории. В ответ на вопрос, чувствовала ли она в это время что-нибудь похожее на задержку дыхания, которое случалось потом, девушка уверенно ответила, что она каждый раз ощущала, как что-то сдавливает ей глаза и грудь, но ничего схожего по силе с переживаниями, испытанными ею во время сцены разоблачения.
Как только девушка закончила пересказывать этот ряд воспоминаний, она начала говорить о других случаях, когда замечала, как что-то происходит между ее дядей и Франциской. Однажды вся их семья проводила ночь на сеновале, они спали в одежде. Внезапно Катарину разбудил шум; ей показалось, она заметила, как дядя, спавший между ней и Франциской, отворачивается, а Франческа просто лежала неподвижно. В другой раз они останавливались на ночь в гостинице в деревне Н. Она и ее дядя были в одной комнате, а Франциска в соседней. Она вдруг проснулась посреди ночи и увидела высокий белый силуэт у двери, поворачивающий дверную ручку: «Это ты, дядя? Что ты делаешь у двери?»
— Успокойся. Я просто искал кое-что.
— Но выход через другую дверь.
— Я ошибся... — И так далее.
Я спросил Катарину, не возникало ли у нее подозрений в то время. «Нет, я ничего об этом не думала; я просто замечала это и больше не думала об этом». Когда я поинтересовался, пугали ли ее и эти случаи, девушка сказала, что, кажется, да, но на этот раз она была в этом не уверена.
Подойдя к концу воспоминаний такого рода, Катарина остановилась. Она теперь была другим человеком. Угрюмое несчастное лицо стало живым, глаза сверкали, она повеселела и пришла в возбуждение. Тем временем мне стала ясна ее болезнь. Последняя часть этого рассказа, на первый взгляд бессвязного по форме, содержала удивительное объяснение ее поведения в сцене разоблачения. В этот раз ее увлекли два рода воспоминаний, которые остались в памяти, но не были поняты, и из которых она не сделала никаких выводов. Когда Катарина застала пару в момент совокупления, девушка сразу же установила связь между новым впечатлением и этими двумя рядами воспоминаний, она начала понимать их и в то же время гнала их от себя. Затем наступил короткий период обработки, «инкубационный», после которого вступили в действие симптомы конверсии — рвота как замещение морального и физического отвращения. Она и послужила ключом к разгадке. Катарина не чувствовала отвращения, когда видела этих двух людей вместе, отвращение вызывали воспоминания о том зрелище, которое когда-то ее взволновало. Напрашивался вывод, что это было воспоминание о покушении на нее в ту ночь, когда «она почувствовала тело дяди».
Поэтому, когда Катарина закончила свое признание, я сказал ей: «Я знаю теперь, о чем ты думала, когда заглянула в ту комнату. Ты подумала: "Теперь он делает с ней то, что он хотел сделать со мной в ту ночь и во все остальные". Именно это вызвало у тебя отвращение, ты вспомнила ощущение в ту ночь, когда ты проснулась и почувствовали его тело».
— Может, так и было, — ответила она, — что именно к этому я чувствовала отвращение и это было то, о чем я думала.
— Скажи мне только еще одну вещь. Ты теперь взрослая девушка и знаешь обо всем...
— Да.
— Тогда скажи, что это была за часть тела, которую ты почувствовала в ту ночь?
Но она не дала мне точного ответа. Она неловко улыбнулась, как будто ее разгадали, как тот, кто должен согласиться с тем, что найдено какое-то основное положение, когда уже нечего сказать. Я мог только представить, какое это было тактильное ощущение, которое она интерпретировала только позже. Выражение ее лица, казалось, говорило мне, что я был прав в своем предположении. Но я не мог проникнуть дальше, и, во всяком случае, я испытывал к ней благодарность за то, что с ней мне было говорить гораздо легче, чем со стыдливыми дамами из моей городской практики, считавшими все естественное постыдным.
Так это дело прояснилось. Но остановимся на минуту! Что за повторяющаяся галлюцинация эта голова, появлявшаяся во время ее припадков и вселявшая в Катарину ужас? Откуда это взялось? Я продолжал расспрашивать, и, как будто ее знание тоже за время нашего разговора расширилось, она живо ответила: «Да, теперь я знаю. Это голова моего дяди, — я узнаю ее теперь, — но не с того раза. Позже, когда начались ссоры, мой дядя дал волю бессмысленной злобе ко мне. Он постоянно говорил, что это была моя вина: если бы я не болтала, то дело бы никогда не дошло до развода. Он угрожал, что сделает что-нибудь со мной, и, бывало, когда завидит меня в отдалении, то его лицо искажалось от злости и он замахивался на меня. Я приходила в ужас от мысли, что он когда-нибудь мог застигнуть меня врасплох. Лицо, которое я теперь вижу, это его злое лицо».
Эта информация напомнила мне, что ее первый истерический симптом, рвота, прошел. Приступы страха оставались и приобрели новое содержание. Соответственно, мы имели дело с истерией, которая была в значительной степени отреагированной. И действительно, вскоре, после того как это произошло, Катарина рассказала о своем открытии своей тете.
— Ты рассказывала своей тете другие истории — о том, как он с тобой заигрывал?
— Да, не сразу, а позже, когда уже шел разговор о разводе. Моя тетя сказала: мы придержим это в запасе. Если он будет чинить неприятности в суде, мы расскажем и об этом тоже.
Я могу прекрасно понять, что именно этот последний период — когда в доме происходило все больше волнующих сцен и когда состояние девушки перестало интересовать ее тетю, целиком занятую спором, — должно быть, как раз тот период накопления и сохранения информации оставил Катарине в наследство мнемический символ (или галлюцинацию — лицо).
Я надеюсь, эта девушка, чья сексуальная чувствительность пострадала в таком юном возрасте, извлекла некоторую пользу из нашего разговора. С тех пор я ее не видел (Breuer & Freud, 1895, p. 125-134). (Примечание добавлено в 1924: Теперь, когда прошло столько лет, я отважусь приподнять завесу осторожности и открою факт, что Катарина была не племянницей, а дочерью хозяйки гостиницы. Девушка заболела, следовательно, в результате сексуальных покушений на нее своего собственного отца. Таких искажений, какие допустил я в настоящем примере, следует избегать, передавая историю болезни. Для понимания данного случая искажение такого рода не столь маловажно, каким было бы перенесение места действия с одной горы на другую.)
Итоги главы
- Тело является первоосновой сознания в целом.
- Пустота (nothing) носит случайный характер и менее всего свойственна индивидуальным психическим процессам. Всякая мысль и всякое поведение имеют значение.
- Сознательное — это лишь небольшая часть Психики. Бессознательное и предсознательное представляют собой другие компоненты сознания, менее раскрытые и изученные. Психический процесс называется бессознательным в том случае, когда о его существовании делают вывод по результатам его воздействий. Предсознательное — это часть бессознательного, которая содержит доступные воспоминания.
- Влечения человека не предопределяют исход действия. Описываются два основных вида влечений: сексуальные (поддерживающие жизнь) и агрессивные, или деструктивные (потворствующие смерти).
- Структура личности состоит из ид (оно), эго (я) и суперэго (сверх-я). Высшая задача психики заключается в поддержании приемлемого уровня динамического равновесия, который предельно увеличивает удовольствие, воспринимаемое как снижение напряжения.
- Главная задача психоанализа в том, чтобы усилить эго, сделать его независимым от чрезмерно требовательного внимания со стороны суперэго и увеличить его способность к рассмотрению ранее вытесненного или скрытого содержания.
- Фрейд предложил описание психосексуальных фаз развития. Способы удовлетворения желаний и физические зоны удовлетворения изменяются в каждой фазе. Индивид последовательно проходит через оральную, анальную и фаллическую фазы развития. Проблемы, связанные с эдиповым комплексом, имеют место во время фаллической фазы. Латентный период продолжается до тех пор, пока индивид не вступает в генитальную фазу развития. Фиксация происходит тогда, когда человек чрезмерно «застревает» на какой-то определенной фазе.
- Фрейд, после того как признался, что он не вполне понимает природу женщины, предложил биологическое основание для чувства неполноценности, которое описывали женщины при проведении психоаналитической процедуры. Его теория относительно того, что женская сексуальность представляет собой «разочаровавшуюся» мужскую сексуальность, подвергалась резкой критике с момента ее опубликования.
- Сновидения используются в психоанализе как вспомогательное средство для раскрытия бессознательного содержания. Сновидения не случайны и не беспорядочны, они рассматриваются как один из способов удовлетворения неосуществленных желаний.
- Состояние тревоги является главной психологической проблемой душевной жизни человека. Если не существует прямой угрозы для тела или для психики, то вступают в действие механизмы защиты. Расход энергии, необходимой для поддержания эффективной защиты, ограничивает гибкость и силу эго.
- Понятие потока энергии занимает центральное место в теоретических предположениях Фрейда, связывая такие понятия, как бессознательное, психологическое развитие, личность и неврозы.
- Ответные реакции на состояние напряжения могут быть как психического, так и физического плана. Либидозная энергия производится из физической энергии. Основные побуждения возникают из соматических источников.
- Опыт раннего детства оказывает значительное влияние на характер взаимоотношений, складывающихся в подростковом периоде, в молодости и зрелости. Отношения, которые имеют место в родной семье между родителями и детьми, являются определяющими на протяжении всей последующей жизни человека.
- Мы, прежде всего, не рациональные животные. Скорее, мы часто побуждаемы могущественными эмоциональными силами, которые могут нам предоставить средства для избавления от напряжения и понимания удовольствия и помогают удерживать определенные воспоминания вне области осознания.
- Данные противоречия являются неизбежным результатом влияния внешнего окружения, суперэго и неумолимых инстинктивных требований со стороны ид. Цель психотерапии состоит в том, чтобы помочь установить наилучший из возможных уровней функционирования эго.
- Роль психотерапевта заключается в воскрешении в памяти, возвращении в осознание и реинтегрировании бессознательных содержаний таким образом, чтобы жизнь пациента могла приносить ему большее удовлетворение.
Ключевые понятия
Агрессивная энергия ( Aggressive energy ). Энергия, предположительно имеющая те же самые основные свойства, что и либидо. Она также называется энергией влечения к смерти.
Анальная фаза развития ( Anal Developmental stage ). Фаза, охватывающая возраст от двух до четырех лет. На этом этапе вводятся в осознание анальный сфинктер и мочевой пузырь как зоны напряжения и удовлетворения. Естественный интерес к самопознанию вызывается с помощью вырабатывания туалетных навыков.
Влечения, побуждения ( Impulses , drives ). Давления, принуждающие действовать в особых случаях без участия сознательного размышления. Потребности являются физическими аспектами, а желания — психическими аспектами влечений. Все влечения характеризуются четырьмя составными элементами: источником, целью, стимулом и объектом.
Генитальная фаза развития (Genital Developmental stage). Фаза, начинающаяся в подростковом возрасте и продолжающаяся всю жизнь. Либидозная энергия вновь возвращается в область гениталий. В этой фазе развития мальчиков и девочек происходит осознание их половых различий и идет поиск путей удовлетворения эротических и межличностных потребностей.
Деятельность сновидения ( Dreamwork ). Процесс искажения, отбора, перестановки, замещения, преобразования и других видоизменений исходного желания, чтобы привести его к состоянию, приемлемому для эго, даже если само исходное желание для него неприемлемо.
Зависть к пенису ( Penis envy ). Чувство неполноценности как результат желания девочки иметь пенис и связанного с этим осознания факта его отсутствия. Для зрелой женщины настойчивое желание иметь пенис превращается в специфическое желание иметь ребенка мужского пола, который принесет ей желаемое. В теории Хорни зависть к пенису рассматривается как дополнение к чувству зависти мальчиков по отношению к беременности, родам и материнству.
Ид (оно) [ Id ( it )]. Исходная биологическая суть для остальных проявлений личности. Несмотря на примитивность и неорганизованность, ид содержит в себе источник энергии для всех структур личности. Оно не изменяется под воздействием жизненного опыта и не находится в контакте с внешним миром. Его задачами являются ослабление напряжения, усиление удовольствия и уменьшение состояния дискомфорта. Содержания ид почти полностью бессознательны.
Катексис ( Cathexis ). Процесс, посредством которого имеющаяся в наличии либидозная психическая энергия «прикрепляется» или вкладывается в человека, идею или вещь. Как только эта энергия освобождается, она может быть перенаправлена и становится пригодной для удовлетворения других потребностей.
Латентный период развития (Latency Developmental period). Период, начинающийся в возрасте 5—6 лет и продолжающийся до начала периода половой зрелости. Сосредоточение личных интересов переключается от взаимоотношений с родителями на отношения со сверстниками, спортивные занятия, школьную учебу и другие интересы. Суперэго успешно вытесняет неразрешенные сексуальные желания фаллической фазы.
Либидо ( Libido ). Энергия влечений к жизни. Характеризуется как поток энергии, свободно перетекающий от одной зоны внимания к другой, перемещаясь с изменчивой природой эмоциональной восприимчивости. Предполагается, что агрессивная энергия, или влечения к смерти, имеет такие же свойства, как и либидо.
Неврозы ( Neurosis ). Неадекватные и навязчивые формы поведения, образовавшиеся в результате подавления влечений в сдерживающем окружении.
Оральная фаза развития (Oral Developmental stage). Фаза, начинающаяся с момента рождения и длящаяся до 2—4 лет. Потребности и их удовлетворение преимущественно включают в себя губы, язык и, позднее, зубы. Основное побуждение — получение питания, для того чтобы ослабить напряжение от голода и жажды.
Осуществленное желание ( Wish fulfillment ). Аспект сновидений, который может рассматриваться как альтернативный способ удовлетворения желаний со стороны ид.
Перенос, «трансфер» ( Transference ). Процесс в психотерапии, когда отношения, взгляды и физические характеристики, принадлежавшие людям из прошлого пациента, переносятся на отношения с психотерапевтом, выполняющим роль «чистого экрана». Перенос включает прошедшие события в новый контекст, который может способствовать их пониманию.
Психоанализ ( Psychoanalysis ). Процедура исследования, метод лечения и накопление психологической информации, используемые для понимания тех аспектов психической жизни, которые являются скрытыми и, по-видимому, недоступными. Психоаналитическая теория предполагает, что, несмотря на трудность процесса, с его помощью можно прийти к соглашению с повторяющимися требованиями со стороны Ид.
Суперэго ( сверх - я ) [Superego (above I)]. Компонента психической организации, которая развивается из эго, служит в качестве хранилища моральных норм, правил поведения, запретов и несет в себе функции совести, самонаблюдения и формирования идеалов. Оно разрабатывает, совершенствует и утверждает моральные нормы для личности, а также предъявляет ряд требований, которые определяют и ограничивают гибкость эго.
Тревога ( Anxiety ). Главная психологическая проблема душевной жизни. Тревога вызывается ожидаемым или предугадываемым усилением напряжения или неудовольствия, когда угроза для тела или для психики слишком велика, чтобы ее проигнорировать, ликвидировать или преодолеть.
Фиксация ( Fixation ). Отклик на то, что происходит, когда имеет место чрезмерное «застревание» на какой-либо одной фазе развития. В фиксации существует тенденция искать удовлетворения потребностей более простыми или детскими способами, а не способами, характерными для взрослых людей.
Фаллическая фаза развития (Phallic Developmental stage). Фаза, включающая возраст от трех до пяти лет. В этой фазе происходит сосредоточение на гениталиях с осознанием факта наличия или отсутствия пениса. Дети начинают понимать различия полов.
Эго (я) [ Ego ( I )]. Подструктура психической организации, которая призвана обеспечивать здоровье, безопасность и нормальную психическую деятельность личности; выступает в качестве посредника между требованиями со стороны ид и реальностью внешнего мира. Эго ответственно за возможности, тогда как ид — только за потребности.
Эдипов комплекс ( Oedipus complex ). Конфликт, имеющий место в фаллической фазе развития. Для мальчиков отец представляется в качестве соперника в борьбе за внимание со стороны матери. В то же время мальчик хочет любви и привязанности со стороны отца, в этом случае мать представляется соперницей. Чувства мальчика отчасти подавляются из-за страха кастрации. Для девочек существует подобная проблема, но она отличается по способам проявления и разрешения. Так как подавление желаний происходит менее тотальным и суровым образом, девочке позволяется оставаться в этой ситуации в течение неопределенного периода времени.
Аннотированная библиография
Книги, написанные Фрейдом
Freud, S. The interpretation of dreams. In J. Strachey (Ed. and I'r.ins.), The standard edition of the complete psychological works of Sigmund Freud (Vols. 4, 5 of 24). Hogarth Press, 1953—1966. Originally published, 1900.)
Фрейд З. Толкование сновидений. (Первое издание 1900 г.)
Об этой книге Фрейд сказал в 1931 году: «Она содержит, даже по моим теперешним представлениям, наиболее ценные из всех открытий, которые мне посчастливилось сделать». Мы согласны с его мнением — это лучшая его работа. Прочтите ее и оцените его гениальную интуицию и стиль изложения. Большинство работ Фрейда можно найти в различных недорогих изданиях.
Freud, S. Introductory lectures on psycho-analysis. In Standard edition (Vols. 15, 16). (Originally published, 1916.)
«Введение в психоанализ. Лекции». (Первое издание 1916 г.)
Два курса лекций, прочитанных в Венском университете. Первая часть книги не предполагает профессиональной подготовки читателя; вторая часть предполагает знакомство с первой. Лекции были прочитаны и предназначены для студентов.
Freud, S. (1957). A general selection from the works of Sigmund Freud (John Rickman, Ed.). New York: Doubleday.
Фрейд З. (1957). Избранные работы Зигмунда Фрейда.
Хорошая подборка фрагментов, взятых из разных работ Фрейда. Возможно, другие сборники не хуже, но нам нравится эта.
Freud, S. (1963). Three case histories. New York: Collier Books.
Фрейд З. (1963). Три истории болезни.
Три истории болезни, проанализированные Фрейдом. Фрейд перемежает описание каждого случая с изложением своей теории. Читая эту работу, можно получить наиболее полное представление о ходе мыслей Фрейда, какое только возможно при прочтении его работ.