Генос медленно уходит. Достает из-под рясы стеклянную маску и говорит ни то с собой ни то с ней.
Господь не хочет, чтоб я приходил… А я молюсь ему. Да, я беру деньги… А кто их не берет? Кому не нужны деньги? Кому вообще что-то в этом мире нужно… Кому нужен этот мир?... Чес-слово. (пытается покреститься)
(уходя поет, надевает маску)
А Бог любит дураков,
Детей и алкоголиков.
Но не святых отцов,
Простых богоугодников…
Уходит. Пауза. Порыв ветра.
А р ч и: (глядя Геносу вслед) У всех такие есть? Почему что-то стало модным, а я не в теме!
К и р с о н: Отныне так выглядят одинокие люди. Потом так будут выглядеть все. Они обречены скитаться, пока не превратятся в тени. Сначала чувствуешь тоску и холод. Потому пропадает желание что-либо говорить, слушать, думать…Позже и вовсе ни мыслей, ни желаний нет. И в зеркале себя не узнаешь, на месте твоего лица отныне лишь зеркальный коридор и. всматриваясь в эту бесконечность, начинаешь ощущать, что сознание улетает в зазеркальную бездну…
А р ч и: Но я ведь избавил тебя от проклятья! К тебе же вернулось лицо! Или это очередная тотальная хрень, которую я понять не могу?
К и р с о н: Она так же легко снимается, как и надевается. Ты сможешь помочь всем, но себе помочь не сможешь.
С е л и а н: (резко) Так не бывает! (обнимает Арчи)
К и р с о н: Мне пора в дорогу.
А р ч и: Без плаща?
К и р с о н: А где он?
Арчи указывает на плащ, Кирсон заметив свою фотографию, подходит к ней.
К и р с о н: (с улыбкой) Спасибо друзья, мне приятно.
А р ч и: Значит уходишь. Теперь, когда все самое страшное позади?
К и р с о н: Нет, Арчи. Тишина, это и есть агония нашего мира. Именно сейчас нужно уходить, признаваться в любви и просить прощения иначе будет поздно. Простите, что я ухожу и оставляю вас. Иначе нельзя.
А р ч и: Да пошел ты… с Богом!
Все трое обнимаются и прощаются.
С е л и а н: Я буду скучать по тебе!
К и р с о н: До встречи в следующей жизни!
А р ч и: Где ж ее взять-то следующую жизнь?
К и р с о н: Кто знает, может, кто-то сложит из воспоминаний. (забирает свою фотографию)
Селиан фотографирует Кирсона. Откуда-то сверху летят фотографии и звучит красивая музыка. Бой часов. Слышится голос Гердэна к сцене начинают собираться все, кроме Кирсона и Геноса. Солдаты вносят несколько ведер воды и ставят на сцену.
Г е р д э н: (Эпсу) Твое время вышло, сопля пресноводная!
Э п с: Я не собираюсь доказывать существование Бога! Особенно в Вашем лице!
Г е р д э н: (смеется) Ба! Харя моя не угодила! Я тебя с грязью смешаю, падаль!
Э п с: Ты думаешь, что запугал людей и все? (дразнит) «Хозяин города»? Ты - быдло! Рабом родился, рабом сдохнешь. Я могу постоять за правду! Мне есть что защищать! Даже за Бога умереть не страшно, лишь бы, таких, как ты меньше стало!!
Г е р д э н: Ах, ты сука… (хватает лежащую на сцене шпагу)
Эпс защищается палкой. Дерутся.
Г е р д э н: Я тебе в последний раз говорю, попугай пестрозадай, засунь себе свои права в карман поглубже, понял меня?
Э п с: (кричит) Да их твоей дочери ангел, как из тебя балерина!