С е л и а н: Так, философствуем. (фотографирует Кирсона)
Селиан уходит. Хелиора вытаскивает из кучи уцелевших вещей, вечернее платье.
А р ч и: (Хелиоре) Ты как сорока, дура, на все блестящее ведешься!
Х е л и о р а: А на что тебе платье?
А р ч и: Сказал надо, значит, надо!
Где-то вдалеке слышится голос Священника, который кричит «Минера, Минера!»
Хелиора услышав это, хватает платье и убегает.
А р ч и: (кричит) Эй! Оборзела что ли? (Кирсону) Видал? Вообще без тормозов!
К и р с о н: (задумчиво, откладывает газету) Оставь. Потаскает и отдаст.
А р ч и: Надоели. Жадные, злые… Куда мы катимся? (садится рядом с Кирсоном) Они же эту сцену не строили, они не шили эти платья, не играли в них и даже не смотрели…
К и р с о н: А в чем тогда ты обвиняешь их?
А р ч и: В эгоизме! Только о себе и думают: ничего не слышат, ничего не замечают…
К и р с о н: Не сердись. Они ни в чем не виноваты. Всему виною страх, что словно дым не позволяет людям замечать страдания друг друга.
А р ч и: При чем тут страх?
К и р с о н: Я не имею ввиду страх чего бы то ни было, я подразумеваю страх вообще в тотальном осознании никчемности, слабости перед неумолимо ускользающем временем… Мы боимся собственного знания о том, что все имеет свойство разрушаться. Мы не умеем ловить и отпускать моменты жизни: стало быть, мы не умеем ни жить, ни умирать.
А р ч и: Скажи мне что происходит? Я чувствую, что что-то начинается!
К и р с о н: Скорее подходит к концу…
А р ч и: Ты правильно сказал. Пропала вера в нерушимость мира и от этого мне страшно. Это я понимаю. Мне стало страшно только сейчас, как только ты об этом сказал. В одну секунду, как отрезало… Оглянись вокруг, сгорела сцена, высох лес, обмельчала река… Эти пустоши, равнины, свалки, гарь… И мы, как призраки или еще какие-нибудь твари возимся в пыли… Но главное никто, НИКТО не понял как и когда это случилось! Другие этого не замечают!
К и р с о н: Ты говоришь никто не замечает?
А р ч и: Никто.
К и р с о н: Совсем никто?
Пауза.
А р ч и: Я.
К и р с о н: Ты.
А р ч и: Все верно я… я как будто пошел на поправку. Вот сейчас. Я проснулся раньше всех или возвращаюсь к реальности после затяжного наркотического трипа!
К и р с о н: Ну, так что ж ты так расточительно теряешь время? Иди, и пробуди всех тех, кто прибывает в неведении!
А р ч и: Умный да? Вот ты пойди и расскажи! Не могу же я…
К и р с о н: (перебивает) Ты можешь. У тебя есть твой талант и сцена.
А р ч и: (наиграно весело) Старик, может ты конечно и не заметил, но вчера она изволила сгореть к хвостам собачьим! И нету больше сцены!
К и р с о н: Как будто зеркало разбито, да? (берет кусок зеркала и отражает свет в лицо Арчи) Но ведь оно все еще отражает!
А р ч и: (щурится) Зеркало?
К и р с о н: Ну, зеркало. (отдает осколок Арчи)
А р ч и: Слушай, кто ты такой? (вскакивает)
К и р с о н: Никто. Но родители назвали меня Кирсон, и мне нравится это имя.
А р ч и: Откуда ты пришел Кирсон?
К и р с о н: Из неоткуда.
А р ч и: И куда же ты идешь?
К и р с о н: В никуда. (медленно поднимается)
А р ч и: А что ты видишь впереди?
К и р с о н: Пустоту. (медленно уходит)
А р ч и: (все громче) А позади?
К и р с о н: Пустоту. (не оборачиваясь)
А р ч и: И что ты думаешь об этом?
К и р с о н: Ничего.
А р ч и: Зачем же ты пришел сегодня ночью?
К и р с о н: Пришел на пожар.
А р ч и: Так почему ты сразу не ушел?
К и р с о н: Я все еще вижу огонь. (повернувшись к Арчи)
Порыв ветра. Пауза. Кирсон уходит.