"Брачный балет" дельфинов. (Фото Ф. Эсапяна)
Аристотель дает точное описание брачных игр дельфинов и без всякого скептицизма передает рассказ о том, что «видели двух дельфинов, поддерживающих на поверхности моря тело мертвого дельфина».
Всего Аристотель сделал около сорока фактических замечаний о жизни дельфинов, из которых только три - явная бессмыслица, причем два содержатся в тексте, который многие ученые считают более поздним, ошибочно приписываемым Аристотелю. Таков текст из «Истории животных»: «Как правило, крупные рыбы хватают пастью более мелких, плывя за ними в обычном положении; однако селахии (Акулы. - Прим. пер.), дельфины и все китообразные должны сначала перевернуться на спину, так как их пасть расположена на нижней стороне туловища; это дает мелким рыбам шанс увернуться; в самом деле, иначе осталось бы очень мало мелких рыб, так как скорость и ловкость дельфинов удивительны».
Непохоже, чтобы Аристотель, который, весьма вероятно, сам осматривал и изучал дельфинов, написал эти строки. Добавление о китообразных сделано, как полагают, другой рукой.
Еще одним примером ошибки в сведениях, сообщаемых Аристотелем о дельфинах, является утверждение, что матери «берут своего детеныша, когда он еще совсем мал, в рот» - наблюдение, которое излагается и Оппианом в свойственной ему причудливой манере. Однако детеныш дельфина в момент рождения достигает в длину трети длины тела матери и потому вряд ли может «забираться к ней в пасть и оставаться там». И все же можно найти объяснение появлению даже такого фантастического утверждения. Древнегреческие рыбаки, несомненно, часто могли видеть, как малыши дельфинов играют у самого носа матери, внезапно скрываются позади нее или под ней, и пытались объяснить это таким странным образом.
Будь Аристотель хоть немного знаком с дарвиновской эволюционной теорией, он наверняка бы догадался, откуда происходят дельфины, и сказал бы вместе с Оппианом, что они «сменили сушу на воду и приняли форму рыб» Плиний Старший добавил к рассказам Аристотеля и фактов, и выдумки, однако фактов значительно больше, чем выдумки.
Рассказывая о дельфине у Лукринового озера, Плиний писал, что когда мальчик забирался на спину дельфина, тот «прижимал колючки своего плавника», как будто у него такие же плавники, как у рыб. Действительно, существует крупная рыба Coryphaena, или дорада, которую часто называют дельфином и у которой вдоль всей спины проходит острый колючий плавник. Эта рыба получила известность благодаря тому, что, умирая, меняет свою окраску; о ней упоминает в одном из своих стихотворений Байрон. Однако я нигде не нашел сведений, что во времена Плиния ее называли дельфином, так что извинений ему нет.
Репутация Плиния, как автора, отличающегося доходящим до абсурда легковерием, в достаточной мере заслуженна. Его «Естественная история» полна подобных утверждений. Тем не менее он единственный из античных писателей, отметивший особый вид слуха у дельфинов. «Дельфин - животное, для которого характерно не только дружеское расположение к человеку, - пишет Плиний, - но и любовь к музыке. Он поддается очарованию гармонического пения, в особенности звуков водяного органа. «Водяной орган, или hydratilis - музыкальный инструмент, изобретенный в Египте примерно за 300 лет до жизни Плиния, представлял собой почти то же, что современный орган, с той только разницей, что для продувания воздуха через трубы использовали давление воды. Он мог звучать страшно громко, так, что тот, кто играл на нем, должен был заранее затыкать уши, и устанавливали его на открытом воздухе во время боев гладиаторов. Может быть, на нем играли и у берега моря. Как мы знаем теперь, короткие трубки, издающие высокие звуки, возбуждают также колебания очень высокой частоты, воспринимаемые дельфинами. Весьма возможно, что дельфинов привлекали необычные звуки водяного органа, и замечание Плиния о музыкальности животных вовсе не столь абсурдно, как считалось раньше.
Плинию принадлежит также, безусловно, лучшее из сохранившихся у античных авторов описаний поведения дельфинов.
Его рассказ о том, как дельфины помогли рыбакам Нарбонны, представляет собой, несомненно, честно переданное сообщение очевидца и, кроме того, удивительно совпадает с современными рассказами о подобном способе рыбной ловли, применяемом аборигенами побережья Мортон Бэй в Квинсленде (Memoirs of the Queensland Museum, vol. VIII, 1926. - Прим. ред.) (Австралия). В рассказе Плиния запоминается и описание чрезвычайной осторожности дельфинов, которые никогда не совершали быстрых и резких движений, если поблизости были люди. Плиний сообщает также факт, который может служить примером существования у дельфинов определенных намерений: они не набрасывались на кефаль сразу же, а откладывали обед до тех пор, когда «будет одержана полная победа». Бросается в глаза удивительное сходство сведений, сообщаемых Плинием, с наблюдениями, сделанными у берегов Флориды девятнадцать столетий спустя. Плиний пишет, что если дельфины попадали в сеть, «ни один из них не пытался освободиться, перепрыгнув через нее, пока край сетки не опускали под воду, хотя в иных случаях они очень охотно прыгают высоко вверх». Может быть, вода была очень темной и они находили сеть с помощью эхолокации?
Сообщение Плиния о дельфине из Гиппо также не вызвало доверия у современников. Некоторые авторы рассматривали его просто как очередной милый вариант широко распространенной сказки о дельфине и мальчике. Однако ни один человек из тех, кто видел, что происходило в Опонони в 1956 г., не совершил бы такой ошибки. Рассказ Плиния воспринимается как достоверное сообщение о действительно происходившем событии. Там есть интересная деталь - упоминание о втором дельфине, который не вступал в контакт с человеком. Кроме того, Плинию следует отдать должное: несмотря на неправильное толкование самого факта, он первым среди известных нам авторов упомянул, что болезненное состояние дельфинов может быть вызвано солнечным ожогом или перегревом.
А затем есть Оппиан - Оппиан с присущим ему свойством приукрашивать небольшое количество скромных фактов. Если бы труды Аристотеля и Плиния погибли и до нас бы дошла только «Алиэвтика», мы почти не представляли бы уровня научных знаний античной эпохи о дельфинах. Это правда. Но как близок Оппиан к духу предмета!
Наконец, имеются еще замечания Плутарха, которые я до сих пор не цитировал. Плутарх в своем сочинении «Разум животных» говорит, что дельфины - единственные животные, которые любят человека «ради него самого». Из наземных животных, пишет Плутарх, некоторые избегают человека, а прирученные - собаки, лошади, слоны - привязаны к человеку потому, что он их кормит. «Только дельфина, только его одного среди всех других природа наделила способностью к тому, что составляет предмет искания самых серьезных философов: способностью бескорыстной дружбы. Хотя ему вовсе не нужен ни один человек, все же он прекрасный друг всем людям и помогает им».
Какое великодушное, привлекательное создание дельфин! Он заслуживает не только нашего искреннего восхищения, но и того, чтобы мы оказывали ему максимально возможную помощь всякий раз, когда увидим, что он попал в беду. А дельфины иногда попадают в беду. Подобно своим крупным родичам гриндам, дельфины иногда оказываются выброшенными на берег. И там они погибают либо от того, что безуспешно бьются, стараясь вернуться в море, либо от того, что высыхает их кожа.
Неизвестно, почему они оказываются на берегу. Быть может, в мелких местах, в особенности со скалистым дном, система эхолокации дельфинов оказывается бессильной из-за беспорядочности большого количества эхосигналов. Иногда подобные неприятности происходят с локаторами, сделанными человеком, и есть основания полагать, что и с сонаром (Сонар (англ.) - гидролокатор. - Прим. пер.) дельфинов это тоже может случиться. Другое объяснение заключается в том, что их, возможно, вынудил выброситься на берег панический страх перед их смертельными врагами - китами-убийцами, иначе косатками.
Киты-убийцы - вовсе не киты. Это очень крупные и очень дикие представители семейства дельфинов и единственные, насколько я знаю, которые нападают на других китообразных и едят их.
Когда киты-убийцы несутся по морю, над волнами виден только их спинной плавник, достигающий четырех футов в высоту и заостренный как парус гоночной яхты. Они представляют угрозу для всех обитателей моря; у них злобная морда, а глотка достаточно велика, чтобы проглотить целиком небольшого дельфина. Они пожирают также тюленей (правда, после этого они вынуждены выплевывать их меховую шкуру); среди содержимого желудка одного кита-убийцы обнаружили скелеты четырнадцати тюленей и тридцати дельфинов. Они нападают на свою добычу целыми группами; видели даже, как они атакуют кашалота, который размерами превышает их в несколько раз. Они хватают кита за грудные и хвостовые плавники и треплют до тех пор, пока у жертвы не вываливается язык. Тогда они отгрызают язык, объедают губы кита и, сожрав нежные части, остальное бросают.
В Антарктиде киты-убийцы, пригибая головами края плавучих льдин, наклоняют их, и лежащие на них тюлени соскальзывают в воду.
Во время экспедиции капитана Скотта группа людей на нартах, запряженных собаками, еле-еле ушла от китов-убийц, которые, заметив собак, по-видимому, приняли их за тюленей.
Ученые, проводившие в Антарктике исследования во время Международного Геофизического года, рассказывают, что они видели китов-убийц, которые явились словно поглазеть на них. При этом люди чувствовали себя, по их рассказам, не очень уютно, представляя возможность послужить в качестве блюда на обед этим хищникам. Поэтому легко вообразить ужас, который охватывает наших мирных друзей-дельфинов, когда их настигает группа китов-убийц.
Когда на берег оказывается выброшенной гринда, ей нельзя никак помочь из-за ее очень больших размеров. Дельфины же не очень велики, и, если они обнаружены вовремя, их можно спасти. Однако вам придется спасать сразу нескольких дельфинов, вы должны знать их психологию, иначе сильно развитый у них инстинкт держаться вместе может свести на нет ваши лучшие намерения.
Это случилось в 1956 г. на пасху.
Семь дельфинов оказались выброшенными на берег у маленькой деревушки Трайфена на острове Большой Барьер, который находится у северного побережья Новой Зеландии, неподалеку от Окленда.
В ясный день жителям Окленда виден Большой Барьер, правда, только верхушки его. Они вырисовываются на горизонте как вытянутые в линию отдельные бледно-голубые горные пики. Остров получил свое название потому, что он как будто отгораживает барьером гавань Окленда от грозных волн Тихого океана. Жители Окленда часто выезжают на этот остров в выходной день.
Случилось так, что в 1956 г. некоторые из моих друзей, проводившие пасхальные каникулы в Трайфене, пытались помочь выброшенным на берег дельфинам.
Был поздний вечер, луна подымалась над островом, только начался отлив. Вдруг кто-то пробежал по улице, крича на ходу, что на берег выбросило дельфинов. Мои друзья бросились туда и увидели их. Дельфины извивались между камней в лужицах еще не ушедшей воды, били хвостами, разбрызгивая ее, и при этом издавали скрипучий писк.
Было уже поздно, но все забыли о времени. Всю ночь и все следующее утро взрослые и дети делали все, что только могли придумать, пытаясь спасти всех семерых животных. Это были небольшие дельфины обыкновенные, Delphinus delphis, с их характерной окраской - темными кольцами вокруг глаз и «седлами» на спинах.
Однако, хотя я и говорю, что дельфины «небольшие», следует помнить, что дельфин обыкновенный имеет в длину семь-восемь футов, и его с трудом могут поднять два человека. Несмотря на все усилия людей, они не смогли спасти всех семерых. Но их опыт может оказаться полезным каждому, кто найдет когда-нибудь дельфина, выброшенного на берег.
Вот что происходило после того, как раздался крик «У берега лежат семь дельфинов!».
Было уже темно, когда семья моего друга мистера Генри Ламберта и их соседи, мистер Тодд и семья Уитфордов, подошли по воде к месту, где лежали дельфины. Всем хотелось рассмотреть их поближе, потрогать и погладить, они подсознательно чувствовали, что опасаться нечего. Они с изумлением обнаружили, что дыхание, вырывавшееся из дыхал животных, было теплым, и что у них гладкая упругая кожа. Потом, когда кто-то принес факелы, люди увидели, что у одного дельфина изо рта течет кровь, а у другого - в боку глубокая рана. Дельфины бились об острые камни, стараясь выбраться из западни; увидев это, люди стали пытаться вытащить их на более глубокое место. Увы, бесполезно - «спасенные» изо всех сил старались вернуться к своим товарищам. Вероятно, их призывал отчаянный свист тех, которые оставались на камнях.
Мистер Ламберт, физик по профессии, слышавший и до этого случая в Трайфене о том, что дельфины издают разнообразные звуки различного смыслового значения, впоследствии очень сожалел, что не был знаком более близко с «языком» и поведением попавших в беду дельфинов и не смог предотвратить их гибель.
Люди продолжали свои попытки стащить дельфинов в воду, несмотря на большие трудности - приходилось преодолевать сопротивление тяжелых животных, которых очень неудобно обхватывать; не похоже было, что дельфинов удастся вернуть в безопасное для них место.
Спустя некоторое время, когда все изрядно устали, а их старания, увы, оказались безрезультатными, кому-то пришла в голову мысль оттащить одного дельфина подальше и привязать его там, чтобы он не смог вернуться обратно. Решили, что это заставит и других остаться возле него, и легче будет перетащить остальных.
Двое мужчин, отплыв на маленькой лодочке, привязали одного дельфина, набросив петлю на хвост и закрепив другой конец линя на бетонном якоре; однако другие два дельфина, которых раньше удалось стащить в воду, вернулись к своим товарищам, оставшимся на камнях. К этому времени все бесконечно устали и потеряли надежду.
Уходя домой спать, люди бросили последний взгляд на дельфинов. Двум из них было относительно удобно - они лежали на песке; четверо не захотели к ним присоединиться и оставались на камнях; седьмой, привязанный к бую, все еще бился на лине, пытаясь вернуться к своим товарищам.
В три часа утра Генри Ламберт проснулся. Лил дождь. Большинство из нас завернулось бы плотнее в одеяла, но мой друг поднялся и, надев плащ, вышел на берег. Там он подтащил одного из дельфинов, лежавших на песке, поближе к воде. Вскоре начался прилив.
Рано утром все местные детишки уже были на берегу. Дельфин, привязанный в воде к якорю, был мертв. Погиб и дельфин, которого ночью оттаскивал мистер Ламберт. Второй дельфин, оставшийся на песке, и один из тех, которые лежали на камнях, еще дышали.
Из семи дельфинов, таким образом, оставалось только два, которые еще могли выжить, и из них менее слабым был тот, который провел ночь на песке. Другой настолько изранился об острые камни, что не мог удерживаться на плаву без помощи. На глубоком месте он не смог бы вынырнуть подышать; лежа на мелководье, ему достаточно было только поднять голову на один-два дюйма.
Теперь основную заботу о животных взяли на себя дети. И только благодаря их терпению и преданности, говорит мистер Ламберт, оставшиеся два дельфина выжили (Вот имена семерых детей: Родди, Гленис, Питер, Бобби, Пэм, Карин, Гордон. Слава им всем и счастливого плавания всегда во всех морях! - Прим. ред.). Вода во время прилива была страшно холодной, однако дети продолжали оставаться рядом с дельфинами, поддерживая их, проводя между камнями, как модели кораблей, все время следя, чтобы животные могли дышать. Спустя некоторое время дельфины почувствовали себя немного лучше, плавали уже без поддержки, и стали пытаться уйти подальше от берега.
Теперь уже ничей свист не призывал их назад к опасному месту. Они все время держались вместе, плыли навстречу друг другу, потом поворачивали и бок о бок плыли к берегу. Эти маленькие «прогулки» становились все более длинными и уверенными, пока, наконец, эта пара не поплыла в открытое море. «Мы стояли на берегу и смотрели им вслед, - рассказывает мистер Ламберт, - мы думали, что они, может быть, повернут обратно, но они вскоре исчезли из виду, и мы никогда больше их не видели».
Теперь немного сведений, которые могут быть полезными при оказании помощи выброшенным на берег дельфинам.
Прежде всего следует помнить, что дельфин - не рыба, и не умрет сразу только потому, что оказался вне своей среды. Он погибнет не из-за нехватки воздуха, а из-за того, что бьется о камни и сильно ранится при этом, или от перегрева.
Дельфин может прожить на суше несколько часов, так что если вы оказались у места катастрофы достаточно скоро и можете, смачивая, поддерживать кожу животного влажной, у вас есть некоторое время, чтобы попытаться спасти его.
Второе правило: не утопите дельфина, оттаскивая его на глубокое место, когда он не может плавать. Эту ошибку совершили у Трайфены с тем дельфином, которого привязали к якорю; он, наверное, бился на лине всю ночь до полного изнеможения, а потом утонул. Дельфин, которого мистер Ламберт оттащил ночью к воде, тоже утонул, когда начался прилив.
Третье правило заключается в том, что если выброшенными на берег оказались несколько дельфинов, бесполезно перемещать их по одиночке, если вы не можете помешать им слышать свист оставшихся. Помните, что независимо от причины, по которой дельфины оказались выброшенными на мель, инстинкт заставляет их держаться вместе. Это означает, что у вас должно быть достаточно помощников, чтобы поднимать всех животных одновременно. Если же это невозможно, попробуйте осуществить то, что после происшествия у Трайфены предложил Генри Ламберт.
Итак, вот некоторые инструкции по оказанию помощи дельфинам: попытайтесь определить, прежде всего, как давно животные выброшены на берег. Если они живы, не изранены, и у них влажная кожа, нет необходимости немедленно тащить их в воду. Лучше постараться найти помощников. Поднять одного дельфина могут только два человека, поэтому людей должно быть вдвое больше, чем дельфинов. Если сразу столько спасателей не собрать, сосредоточьте усилия на том, чтобы успокоить дельфинов и смачивать их кожу. Если помощников достаточно, попытайтесь всех дельфинов одновременно перетащить на глубокое место, предварительно убедившись, что они могут держаться на плаву и дышать. Если животные очень измучены, они могут оказаться не в состоянии высовывать голову из воды, даже если глубина всего фут или около того. В этом случае поддерживайте наиболее слабых. Это легко могут делать даже маленькие дети. Помните, что солнечные перегревы губительны для дельфинов; следите, чтобы дыхало не все время находилось над водой. Пока вы смачиваете кожу дельфина, он будет чувствовать себя неплохо, а если он будет лишь едва покрыт водой, он может поворачивать голову, чтобы дышать.
Если вы не можете собрать достаточное число помощников, чтобы сдвинуть всех дельфинов одновременно, перед вами встанет та же проблема, что и перед моими друзьями в Трайфене. В этом случае имеет смысл попытаться выполнить намерение Генри Ламберта. Если вы сможете вытащить дельфинов на сушу (при этом все время смачивая их кожу), подаваемые ими сигналы бедствия не будут передаваться по воде. Может быть, тогда первые, которых вам удалось вывести на глубину, поплывут в открытое море. Тогда вы сможете проделать это с каждым из оставшихся животных.
Если кому-нибудь из моих юных читателей удастся спасти хоть одного дельфина, это будет примером того, как самое разумное наземное млекопитающее помогло самому разумному млекопитающему моря.
* * *
Тихий океан лежит очень далеко от Средиземного моря, и трудно предположить, что полинезийцы слышали истории о дельфинах, рассказанные древними греками. Однако и у жителей островов южных морей есть разные легенды о дружеском отношении к людям морских созданий, и эти легенды, я совершенно уверен, относятся к дельфинам. К большому сожалению, надо сказать, что в некоторых частях Полинезии за доверчивость дельфинам приходится расплачиваться своей жизнью. Например, для обитателей атоллов островов Гилберта, в общем, славного и мирного народа, пища которых состоит в основном из кокосовых орехов и рыбы, дельфин-друг, еще и потому, что он обеспечивает их изрядным запасом хорошего мяса; поимка стаи дельфинов празднуется с эмоциями, которые у Оппиана вызвали бы ужас.
Ритуал приманивания дельфинов на островах Гилберта описан сэром Артуром Гримблом в его книге «Очерки островов». Из его рассказов не ясно, о каком виде дельфинов идет речь. Предпочитающие прибрежные воды Tursiops не встречаются в тех местах, и я опасаюсь, что жертвами местного населения бывают пелагические Delphinus delphis. Гримбл, служивший много лет административным чиновником на островах Гилберта, был очень худ. И желание местных жителей заставить его пополнеть и приобрести более важную осанку было настолько сильным, что его пригласили на празднество на атолл Бутуритари, где по этому случаю собирались совершить специальный обряд.
Гримбл пишет, что на островах Гилберта повсюду говорили о том, что некоторые племена обладают способностью призывать дельфинов, «но это было похоже на индийские фокусы с ремнем, никто никогда не встречал человека, который был бы свидетелем этого. Однако в деревне Кума жили потомственные «призыватели» дельфинов из вождей племени Бутуритари и Макин-Меанг. Один из них, главный специалист этого дела, по заказу умел впадать в забытье: «Его дух уходил из его тела в такие минуты; он отыскивал дельфиний народ в их доме под западным горизонтом и приглашал их на праздник с плясками в деревню Кума».
Если он правильно произносил слова приглашения, а этим секретом владели очень немногие, дельфины с радостными криками всплывали следом за ним на поверхность.
В сияющий жаркий день, при стихшем пассате, Гримбл на веслах в течение шести часов пересекал лагуну, направляясь в Кума - большую деревню, дома в которой вытянулись под тенью кокосовых пальм на полмили вдоль лагуны. Дом «ясновидца» - призывавшего дельфинов - стоял примерно в середине деревни. Когда Гримбл подплыл к берегу, приветливый человек вперевалку спустился к воде навстречу гостю. Гримбл сразу спросил его, когда можно ожидать появления дельфинов, что было несколько бестактно. Ясновидец ответил, что он должен сначала удалиться в мир грез. А кроме того, он просит Гримбла, чтобы впредь он, говоря о дельфинах, называл их «наши друзья с запада». Их другое имя - табу. Если его произнести вслух, они могут не прийти.
В этот день в деревне под пальмами была мертвая тишина. Всех детей собрали под соломенный навес, женщины были поглощены плетением гирлянд из цветов, а мужчины молча полировали свои церемониальные украшения из ракушек. Праздничные яства лежали приготовленные в корзинах. Каждый явно ожидал чего-то от предстоящего.
Вскоре после четырех часов пополудни «глухой вой раздался из хижины ясновидца», и затем оттуда стремительно выскочил сам хозяин. «Некоторое время он стоял, хватая руками воздух, - рассказывает Гримбл, - и тоненько повизгивал на одной ноте, как щенок» (Повсюду - на Тайнароне, и Вудс Хоул, на Бутаритари - дельфины быстро реагируют на очень высокую ноту. - Прим. ред.). Потом стали слышны слова: «Теираке! Теираке! Подымайтесь! Подымайтесь! Наши друзья с запада. Идемте к морю встречать их».