Как-то раз бог Сугита посадил дерево весной.
А потом подумал, что дереву нужна пара, друг, с которым они будут смотреть на времена года. И следующим летом Сугита посадил другое дерево. Годами деревья Весны и Лета росли бок о бок, терпели бури и жару. Они были сильными, доставали корнями до металла под землей.
Но дерево Весны всегда было чуть выше дерева Лета. Сначала это не было проблемой. Дерево Лета получало достаточно света и воды. Но вскоре дерево Весны стало таким большим, что закрыло дерево Лета своей тенью. И дерево Лета стало чахнуть без солнца и воды.
Сугита заплакал, увидев это. Он пошел к сестрам: Умико, богине луны, бурь и моря, и Айко, богине солнца, зверей и дня.
- Моему дереву нужны свет и вода. Прошу, спасите его.
Умико сняла фарфоровую маску и рассмеялась. Она обеими руками обхватила печальное лицо Сугиты, как он сделал, когда она просила его изгнать Эоку.
- Если бы ты не посадил деревья бок о бок, этого бы не произошло, - сказала Умико. – Тому дереву было суждено умереть.
Айко, верная сестре, печально улыбнулась.
- Ты пожинаешь, что посеял, брат.
Сестры ушли, и Сугита мог лишь смотреть, как его любимое дерево чахло и умирало.
ГЛАВА 34
Мари
Сера и дым, запах фейерверков проникали в открытое окно. Мари дрожала после Зимней и Весенней комнат. Она кривилась, пока Сэй собирала ее волосы в высокий пучок, украшая веточкой цветов вишни. Изящные цветы ниспадали на правое ухо и висок Мари.
Мари сжала ладони на коленях. Она все еще ощущала пауков на себе, ледяную воду. Мари была ранена, устала, она была не в форме для праздника, свадьбы.
«Моей свадьбы», - через пару часов она будет замужем.
- Госпожа, пора одеваться, - Сэй подняла красное кимоно с золотой нитью в цветочном узоре. На кровати лежал оби в клетку. Мари вздохнула, подавила дрожь боли, когда встала. Все мышцы протестовали. Сэй беспокоило состояние Мари, но она молчала.
Одев Мари, Сэй отошла, радостно улыбнулась.
- Вы – само воплощение Весны, - Сэй схватила отполированный серебряный поднос. – Смотрите, - она подняла поднос, и Мари посмотрела на себя.
Красное кимоно усиливало румянец на ее щеках, сочеталось с алыми губами. Цветы вишни обрамляли ее лицо вуалью весны. Жемчужинки цвета луны были вплетены в ее волосы, поблескивали. Сэй подвела глаза Мари. Хоть она не была красивой, она ощущала себя такой.
Мари провела ладонями по холодному шелку оби в клетку. Сэй болтала, но Мари слушала лишь отчасти. Мир растаял. Она достигла того, чего хотела. Одолела Времена года.
А теперь ее ждала новая судьба. Другой путь. Императрица-ёкай и принц-человек. Может, она могла быть Убийцей они, Покорительницей времен года и Хранительницей мира. Рядом с Таро она будет управлять золотой эпохой Хоноку. Но мечта была угольком, который, если не закрыть его от ветра, тут же погаснет.
«Таро не знает, что ты – ёкай».
Сомнения раздражали ее. Если она останется, не увидит Цуму, друзей и мать.
«Это должно того стоить. Я прослежу за этим».
- На вас сегодня будут многие смотреть и любоваться, - Сэй привлекла внимание Мари.
Мари улыбнулась, но слабо.
- Спасибо, Сэй.
Девушка посмотрела на ноги.
- Не за что, - Сэй коснулась горла, чуть не погладила ошейник, но замерла, не задев проклятия.
«Я сделаю лучше. Вскоре тебя не придется носить ошейник».
- Госпожа, я все думала… если не сложно…
- Что такое, Сэй?
- В гостинице вы так пылко говорили о доме, - Мари вспомнила. Место, где ёкаи не носили ошейники. – Знаю, время не лучшее, но я была бы рада услышать ваши истории. Звучит чудесно.
Мари сжала ладони Сэй.
- Конечно.
«Я отведу тебя туда. Ты больше не будешь бояться», - в дверь постучали. Мари замерла. Она хотела сказать больше. Стук повторился. Сэй поспешила ответить.
В коридоре два самурая низко поклонились, глаза скрывали лакированные маски.
- Его величество, принц, просит вашего присутствия.
Сэй поклонилась.
- Когда мы увидимся снова, вы будете принцессой, будущей императрицей.
Слабо улыбнувшись, Мари попрощалась с Сэй. За дверью пол был усеян подарками от придворных, надеющихся заранее завоевать расположение императрицы. Мари вспомнила дары у ворот Цумы. Что сказала бы ее мама, увидев ее сейчас?
«Ты – истинная жена-зверь. Ты вышла замуж выше всех нас».
Шаги самураев были в такт со стуком барабанов, они вели Мари к Главному залу. Тяжелый стук созывал всех к дворцу. Всех, кроме ёкаев, которым было запрещено, они оставались в стороне. А людей пустят посмотреть необычные сады, Комнаты времен года – это был свадебный подарок императора народу. Они придут посмотреть на Мари, будущую императрицу. Жену Холодного принца.
Сомнения в себе охватили ее, и Мари застыла. Она играла в опасную игру с умными противниками. Стражи замерли, но не говорили. Хоть они казались бесстрастными, они точно внимательно следили.
«Что за секреты они знали? – если она проявит слабость, туда и ударят. – Акулы кружат, только учуяв кровь», - вспомнила она слова Асами. Казалось, это было так давно. Мари подавила дрожь в ладонях, расправила плечи и пошла дальше.
Она завернула за угол и прошла в Главный зал. Красные знамена с золотой каллиграфией висели с балок. Вскоре тут соберутся люди. Пока тут был только принц у открытых дверей Осенней комнаты. Несколько самураев стояли у стен.
Мари мелкими шажками подошла к Таро, своему жениху.
Таро был в черной накидке, таких же хакама, расшитых золотом. Мечи лежали на его левом бедре. Мари знала, как хорошо он владел ими, но она все равно одолела его. От этой мысли она ощутила храбрость и сделала последние шаги к внушительному принцу.
«Он твой», - напоминала она себе. Но слова не слушались. Она победила, но не ощущала этого, не была рада.
Она улыбнулась, дойдя до него.
- Я-то думала, почему Сэй выбрала это кимоно, а теперь вижу. Мы сочетаемся.
Лицо Таро смягчилось, но неуверенный блеск остался в глазах.
- Нет, - сказал он.
Мари моргнула, опешив.
- Вы не рады, что мы сочетаемся?
Таро сглотнул, кадык покачнулся.
- Мы не сочетаемся, ведь я и близко не могу подобраться к твоей красоте, к твоему духу. Моя одежда лишь поддерживает твой наряд.
Мари расслабилась и придвинулась к нему.
- Мы поддерживаем друг друга.
Уголок губ Таро дрогнул. Он взял ее за руку и поцеловал ладонь.
- Ты лучше меня в бою и речи.
Мари улыбнулась, краснея всем телом. Она кивнула на двери Осенней комнаты.
- У меня нет хороших воспоминаний о той комнате.
Таро посмотрел в глаза Мари.
- Однажды ты расскажешь мне, как выжила там.
Мари молчала, помня запах дыхания они, его плоть, рвущуюся от ее когтей.
- У меня должны оставаться тайны, - пошутила она.
- Не от мужа, - исправил Таро, окинув ее мрачным взглядом.
- Вы этого хотите? Если я все расскажу, мне ничего не останется, - пошутила еще она.
- Я не хочу ничего тебя лишать. Но я хочу построить мост между нами, - Таро глубоко вдохнул. – Я хочу, чтобы ты была моей женой.
Мари резко вскинула голову.
- Но это решено. Скоро я стану ею, - до церемонии оставалось меньше часа.
«Поздно отступать. Как только ты вышла из Летней комнаты, судьба была определена».
- Женой по правде. Я хочу знать, что ты пришла ко мне не из-за состязания или какой-то другой причины, а по своей воле, потому что хочешь меня, - он сделал паузу, - как я тебя.
- Вы не знаете всего обо мне. Вы не поймете того, что я делала.
Таро сжал ладони Мари.
- Что бы ты ни делала, кем бы ни была, это в прошлом.
- Вы простите меня?
Таро кивнул.
- Что хочешь. Будь моей женой, - это было приказом мужчины, что привык получать то, чего хотел. Таро не знал другого способа. – Подданные зовут меня бессердечным. Когда о тебе много говорят такое, ты начинаешь в это верить.
- Это я понимаю, - призналась Мари.
Он прижал ладонь к ее щеке. Она посмотрела на него сияющими глазами. Таро продолжил:
- Но теперь я понимаю, что мое сердце просто было потеряно. И ты его нашла, да?
* * *
Свадьба проходила в Весенней комнате, на той же платформе, где бились Мари и Таро. Но Комната изменилась. На деревьях были свежие цветы. Невероятно синие бабочки летали по воздуху. Простая пагода накрыла платформе. И хоть снаружи была ночь, солнце ярко сияло в комнате.
Таро и Мари шли по дорожке рука об руку. У алтаря на волосы Мари опустили белый свадебный капюшон, а на плечи набросили красное одеяние с вышитыми золотыми журавлями. Вишня осыпалась дождем лепестков. Таро сжимал ее руку, и она была благодарна. Без его поддержки Мари вряд ли смогла бы стоять. Она крепче сжала ладонь Таро. Пока все бушевало, он был спокоен. Удерживал ее. И ей нужна была эта опора. Она увидела так много смерти. Таро был теплым и живым.
Слуги все не унимались, просунули руки Мари в красное одеяние. Она упустила руку Таро. Ее колени дрожали, но она стояла.
«Это моя свадьба», - она чуть не рассмеялась. В ушах странно гудело. В ее ладони появилась керамическая черепаха.
Высший священник встал перед Таро и Мари, красивый монах, что всегда был возле императора. Он помахал дымящейся веткой над их плечами, очищая их.
Монах заговорил, но она не слышала его слова. Она отвлекалась на синие татуировки, боясь, что его кожа заденет ее. Откроет ее. Она дрожала от адреналина и страха. Все происходило так быстро. Она хотела остановить время, взять себя в руки, выстроить стены.
В ее ладони вложили чашку сакэ. Она сделала глоток и передала ее Таро. Чашка прошла по кругу еще два раза.
Таро прочел с большого свитка низким и искренним голосом. Она пыталась вспомнить кровь Таро, когда порезала его. Такая же, как у нее.
«Да. Внутри мы одинаковы. Это знак», - должен быть. Она была ёкаем, а Таро – человеком, но они разделяли это. Первые искры любви. Этого хватит. Хватит, чтобы Таро простил ее за обман. Мари выдавила улыбку, церемония кончилась, и ее объявили будущей императрицей Хоноку.
* * *
Таро сжимал руку Мари. Самураи открыли двери дворца. В коридоре было шумно – ревела толпа, фейерверки и барабаны.
Перед Мари раскинулся главный сад, зеленая трава, цветущие вишни, дорожки из отполированного гранита. И всюду были гости – простые люди, торговцы, даймё, придворные.
Двор императора будет сидеть и смотреть на праздник с платформы в центре сада. Висели тысячи фонариков, пахло воском и жареным миндалем. Это ощущалось знакомо. Как дом.
Таро сжал руку Мари. Толпа затихла, будто падали домино. Голос зазвучал справа от Мари. Мастер Ушиба:
- Верные подданные, представляю вам императора Хоноку, Джуничи Хайто. – император встал слева от Таро. – Принца Хоноку, Таро Хайто, и принцессу Хоноку, Мари Хайто.
Мари еще никогда не ощущала себя такой открытой. Казалось, люди ищут ее изъяны. В ее ладони сунули коробочки с рисом.
- Раздавай их, - шепнул Таро. Они спустились. Мари отдавала коробочки простолюдинам, стоящим вдоль дорожки. Толпа радовалась, победно ревела. Она не знала, видела ли толпа, как дрожали ее руки.
Таро оставался серьезным, но в глазах появилось тепло.
- Они одобряют, - тихо шепнул он.
Мари взяла Таро за руку. Было даже больно видеть столько красок и света. А потом она вспомнила о ёкаях за стенами дворца. Эти люди не были ее народом. Ее народ носил металлические ошейники. Она не должна забывать.
Она заметила одинокого самурая. Он снял шлем и смотрел на Мари. Серебряные шрамы покрывали половину его лица. Ее желудок сжался.
«Невозможно, - но это был Акира. Она моргнула со слезами на глазах. – Он настоящий. Акира точно здесь», - но ёкаям нельзя было на праздник. Ей стало страшно, она замерла. Акира вернул шлем на голову.
Она не понимала, что застыла, пока Таро не кашлянул.
- Мари?
Она с дрожью улыбнулась Таро.
- Показалось, что увидела знакомое лицо. Но я ошиблась.
Таро смотрел на нее мгновение, разглядывал ее лицо, а потом повернулся к зрелищу перед ними. Мари взглянула на Акиру. Он еще стоял там. Она уже не видела его лицо. На месте была маска самурая. Но она ощущала его взгляд, прожигающий дыры в их с Таро соединенных руках.
Таро нежно тащил Мари вперед. Они добрались до платформы, и Мари поискала Акиру взглядом, но он пропал. Она ощутила губы Таро на своем ухе, он склонился, чтобы усадить ее.
- Я дам тебе все, что хочешь, - тихо поклялся он, чтобы слышала только она. – Я дам тебе что угодно, - она сжала ладонь, коснулась его груди и чуть не рухнула от веса мира на кончиках пальцев.
ГЛАВА 35
Акира
Акира хотел кричать. Его девушка-зверь была жива и здорова. И стала женой Холодного принца.
Он стиснул зубы. Ему не нравилась манера, с которой принц направлял Мари вперед, прижимая ладонь к ее спине, шепча ей на ухо. Она выглядела рядом с ним как вещь, что усиливала его статус. Руки Акиры дрогнули по бокам, он хотел погладить сюрикены, скрытые в поясе. Было бы так просто бросить звездочку. Он представлял сюрикен в горле принца. Но пострадать могла Мари. Он не станет рисковать ее жизнью из ревности.
Акира охнул, когда прохожий врезался в его плечо. Увидев форму самурая на Акире, мужчина поспешил извиниться.
Акира осмотрел толпу. Заиграла группа, и он узнал низкие ноты сямисэна, на котором порой играл его отец. Он пошел, невидимая нить тянула его к платформе, к Мари. Холодный принц смотрел на свою невесту с нескрываемым восхищением. Акира узнавал этот взгляд. Влюбленный взгляд. Душа принца была красивого лавандового цвета. Сочеталась с голубой душой Мари. Цвета переплетались.
Напротив них император смеялся над чем-то, а потом закашлялся. Он кашлял сильно, схватил чашку сакэ. Мари молниеносно вскинула руку и пролила содержимое. Розовая жидкость плеснулась на кимоно Мари. Никто не увидел ее движение. Все, включая Таро, подумали, что император неловкими руками облил ее наряд.
Мари охнула, промокнула кимоно салфеткой. Холодный принц шептал что-то на ухо Мари. Акира скрипнул зубами от такой близости. Мари кивнула и встала из-за стола. Она едва заметно повернула голову к Акире и быстро прошла к Главному залу.
Акира смотрел, как она прошла двойные двери и повернула направо. Она замедлилась, склонила голову в сторону Акиры. Акира пошел сквозь толпу. Он прошел за Мари в столицу. Он проследует за ней всюду.
ГЛАВА 36
Мари
- Ты не должен тут быть, - Мари стояла спиной к Акире, смотрела на хаос перед собой. Вырванные деревья. Перевернутые булыжники. Следы когтей на земле. Она скрылась в Осенней комнате. С атаки они комната была закрыта для ремонта. Только тут Мари точно могла остаться одна. Столько крови пролилось в этом кленовом лесу. Эта комната теперь была с призраками? Порыв ветра трепал волосы Мари, портя пучок, и она подумала о не упокоенных мертвых.
Прутья хрустели под ногами Акиры, пока он шел к ней.
- Это все, что ты хочешь мне сказать? – он не смог скрыть смятения и горечи в голосе.
Она повернулась, глаза сияли. Он убрал маску самурая с головы. Видеть его вблизи, говорить с ним снова… было как нож в горле.
- Если принц или император увидят тебя…
Акира вскинул голову, провел ладонями по броне.
- Пусть идут. Я не боюсь, - он выглядел как воин. Мари удивилась, но мрачный вид ему подходил. В его теле была новая сила, огонь ждал, пока резкий порыв ветра подожжет мир. Акира расслабился, взгляд смягчился. – Я скучал по тебе.
Нож в горле Мари повернулся, вонзился глубже.
«Скажи ему. Расскажи о Комнатах, что ты делала, чтобы выжить, и как это довело тебя до края и столкнуло. И как Таро поймал тебя при падении».
- Я тоже скучала, - это была правда. Она была рада его видеть. – Ты был в Зимней комнате, - она не спрашивала.
Акира придвинулся ближе, ступая осторожно по неровной земле. Он перепрыгнул поваленное дерево, двигаясь как тень.
- Я думал тебя спасти, - он криво улыбнулся, и Мари помнила эту улыбку у мальчика в лесу при их первой встрече. – Но стоило знать лучше. Тебе уже не нужен Сын кошмаров. Ты спасла себя сама.
Она преуспела, но не без больших потерь. Разве так не было всегда? Чтобы преуспеть, нужно лишиться другого. Для победы требовалось чье-то поражение.
- Столько всего произошло.
«Трусиха! Можешь порезать они, но не говоришь правду дорогому другу».
- Стала принцессой. Мне стоит поклониться тебе, - он не стал. – Ты достигла того, чего хотела. Думаю, нужно тебя поздравить, - он улыбнулся, шутя.
- Я не чувствую радости.
Акира посерьезнел и кивнул.
- Понимаю. Ты еще не закончила. Как ты собираешься украсть богатства Холодного принца?
Мари водила пальцем по коре клена.
- Мари?
- Я остаюсь.
Акира долго не отвечал. А потом фыркнул.
- Прости. Я ослышался. Ты остаешься? Надолго?
- Знаю, звучит нелепо, но…
- У тебя нет повода оставаться.
Мари облизнула губы и прошептала:
- Ты веришь, что у всех нас есть цель?
Он обдумал ее вопрос.
- Да. Верю. У всех своя судьба.
- Я думала, что знала свою цель – Цума, кража, - она на миг улыбнулась. Мари коснулась груди Акиры. – Но теперь я знаю, что не понимала. Даже не догадывалась.
- Ты думаешь, что твоя цель – остаться тут, выйти за Холодного принца?
- Да, я верю, что должна быть женой Тарой. И помочь как императрица.
- Помочь?
- Освободить ёкаев.
Акира отшатнулся, прижался к кипарису.
- Это куда больше, чем кража. Ты говоришь о революции. А что будет, когда принц узнает, кто ты на самом деле?
Мари вспомнила слова Таро. «Все прощено».
- Я верю, что он поймет, - где-то между их поцелуем в Главном зале и банкетом надежда Мари, что Таро примет ее, выросла в уверенность.
«Он не откажется от меня. Он не может».
- Это глупо, - гнев Акиры закипал.
- Акира, прошу.
Акира потер рукой лицо с горьким осознанием. Он ударил по коре за собой кулаком.
- Ты его любишь. Холодного принца.
- Акира…
- А я люблю тебя.
- Я ничего тебе не обещала, - пылко возразила она.
Он печально покачал головой.
- Не обещала. Я глупо верил, что на мою симпатию ответят. Ты ничего мне не должна. Но правду не утаишь. Мари, девушка-зверь, Покорительница времен года, жена Холодного принца. У тебя много сторон, но ты не честна в своей любви к нему. Принц любит тебя, как лето любит дикую розу: лишь на время года.
Щеки Мари вспыхнули от гнева.
- Так я – роза? – спросила она. – Дешевый цветок, что приковывает внимание лишь на миг?
Глаза Акиры пылали.
- Нет. Ты не цветок, тобой нужно восхищаться, а не вырывать из земли и хранить, чего и хочет Холодный принц. Он не знает того, что знаю я. Ты – куда больше. И ты увянешь в тени Холодного принца.
Мари вдохнула. Будь это два месяца назад, она согласилась бы с Акирой.
- Ошибаешься. Таро не холодный. И он знает меня.
- Тогда это все. Ты приняла решение.
Мари склонила голову.
- Мне жаль.
- Нечего извиняться, - тихо сказал он, отходя от нее. Он отвернулся и сказал. – Знай, что ёкаи готовятся к мятежу. Асами была частью сопротивления, - Мари напряглась, услышав о мертвой союзнице. Откуда Акира знал ее? Он не дал ей спросить. – Я пришел сюда… думал, что смогу… - он покачал головой. – Уже не важно. Ёкаи скоро ворвутся во дворец. Я выпросил тебе несколько часов. Если любишь принца, проси его убежать, - он пропал во тьме, шлем свисал с его руки.
Мари ощущала, что Акира ушел, будто появилась рана. Она закрыла глаза, защищаясь от бури эмоций. Слезы обжигали под веками. Когда она открыла глаза, она была одна.
ГЛАВА 37
Мари
Мари побежала по Осенней комнате, замедлилась у дверей. Она вытерла слезы и выпрямила спину. В Главном зале веселились пьяные. Она держалась стен, скрывалась за золотыми знаменами, свисающими с балок. В тенях появились силуэты. Мари застыла.
«Просто влюбленные обнимаются», - они замерли, Мари прошла, изображая пьяное покачивание. Они не узнали ее. Кто ждал, что принцесса будет ходить во тьме?
Мысли кипели. Она не могла вернуться на банкет. Таро поймет, что что-то не так. Что она скажет? «Мой друг-ёкай притворился самураем и проник на свадьбу. Он предупредил, что на вас хотят напасть. Если хотите жить, нужно убегать». Ей нужно было сказать ему. Нужно было спасти его. Но не посреди праздника, где был весь город.
Мари ворвалась в свои покои с горечью в горле. Дверца в комнатку Сэй отъехала. Девушка-крюк стояла на пороге с распущенными волосами, юката плотно обвивала ее тело. Глаза еще были сонными.
- Госпожа, - она низко поклонилась. – Простите. Я не думала, что вы вернетесь ночью. Я думала, вы проведете ночь с…
Мари выдавила дрожащую улыбку.
- Император пролил сакэ на мою одежду. Я пришла переодеться.
- О, - Сэй нахмурилась, шагнула вперед. Кимоно Мари было влажным спереди, но не в пятнах. Пара минут у огня, и все бы высохло. Не было необходимости переодеваться.
Мари вскинула руку.
- Пожалуйста, помоги, - она не знала, заметила ли Сэй дрожь ее пальцев.
- Конечно, - Сэй умело развязала оби Мари.
Жар пылал на щеках Мари, она смотрела на огонь, пока Сэй работала в тишине. Она сплела запутанную паутину. В голове звучали слова Акиры: «Ёкаи скоро нападут на дворец. Я выпросил тебе несколько часов. Если любишь принца…». Убежит ли Таро с ней? Куда им бежать? Где будет безопасно для принца и принцессы-ёкая? Или он посчитает ее чудовищем? Как про ёкаев думал его отец.
- Вы замерзли, - Сэй робко коснулась плеча Мари, раздев ее до белья. – Я заварю чаю.
Мари заваривала чай для Хиссы после ее родов. Так давно. Слова Хиссы резко зазвенели в ее голове:
«Мы все – чудовища. Ни один мужчина не полюбит нас. Это проклятие жены-зверя – никогда не быть любимой по-настоящему», - слезы выступили на глазах Мари. Она поняла, что ее бравада с Акирой была фальшью. Частичка Мари еще сомневалась в Таро. Что будет, если Таро с отвращением убежит от нее?
Сердце колотилось. Буря приближалась. Скоро Мари придется позвать Таро и рассказать правду. С каждой уходящей минутой ёкаи были все ближе к дворцу, вооруженные и готовые мстить.
Свет луны серебром лился в открытое окно, трещал огонь, Сэй глубоко и ровно дышала – все это так успокаивало.
«Хрупкое умиротворение», - Мари хотела задержаться в этом еще немного.
И когда Сэй усадила ее на подушку и принесла ей горячий чай, Мари не возражала. Она дала себе пару минут. Мари вдыхала жасминовый аромат. Она просила чай пару дней назад. Напоминание о доме. Теперь он напоминал о том, что она потеряет.
- Не присоединишься ко мне? – Мари посмотрела на девушку. В свете огня она напоминала хрупкого призрака.
Сэй заерзала.
- Мне нельзя. Ёкаям нельзя общаться с людьми, еще и правителями.
Мари улыбнулась.
- Это будет нашей тайной.
Сэй огляделась, словно кто-то мог следить.
- Тайны могут раскрыться.
- Да. Но этой ночью сделаем вид, что ты – не ёкай, а я – не принцесса. Мы просто подруги, что пьют чай.
Девушка робко прикусила губу. А потом налила себе чашку. Она улыбнулась и села напротив Мари.
- Приятно пахнет.
Мари смотрела на чашку.
- Ты в ошейнике всю жизнь?
- С рождения, - ответила Сэй, сделав глоток.
- Ты не знала свободы?
Сэй ощупала макушку, где ее крючки были скрыты в пучке.
- Я малого хочу. Бывать в разных районах, и чтобы оттуда не прогоняли самураи, - она посмотрела на Мари. – И свой дом, чтобы я могла звать друзей.
Тоска на лице Сэй, она так хотела чего-то большего.
- У нас с тобой больше общего, чем мы думаем. Моя родная деревня изолирована, у меня было мало друзей. От меня с ранних лет ждали невероятных достижений. Такое давление заставило меня хотеть того же, что и ты – простых удовольствий.
Сэй жевала щеку.
- Моя бабушка и мама умерли. А отца я не знала.
- Я тоже не знаю отца, - вмешалась Мари.
- У меня нет братьев или сестер. Я одна в этом мире. Я часто думаю об этом. Если со мной что-то произойдет, никто не будет горевать.
«Я буду», - подумала Мари.
- Думаю, все, что важно в жизни – те, кого любишь, и кто любит тебя. Я никого не люблю. И никто не любит меня. Но моя жизнь все равно хоть немного ценна, да?
Мари опустила чашку с решительным стуком.
- Да, - сказала она твердо. – Ты достойна большего. Я считаю тебя дорогой подругой.
Сэй напряглась.
- Принцессе не позволят оставить служанку-ёкая.
- Я прослежу, чтобы будущей императрице позволялось делать то, что ей хочется, - пошутила Мари, вспомнив слова Таро: «Я принц. Я могу делать, что хочу». А потом Мари задумалась. – Но, может, этого не хочешь ты. Ты представляешь себе другое будущее?
Сэй приподняла плечо.
- Ваша деревня звучит мило – маленькая, мирная.
Мари выглянула в окно. Вдали она видела неровную вершину горы. Тоска по дому ударила по ее животу, чуть не лишив дыхания.
- Видишь вершину, будто надломленную великаном? – она указала на темный силуэт. Сэй кивнула. И Мари впервые за долгое время рассказала правду. – Там моя деревня. Цума. Мою маму зовут Тами. Путь в горы Цуко-фуно сложный, но за монеты можно купить проводников.
Сэй коснулась медных монет на запястье.
- Я не пройду далеко с ошейником.
- Прости, - только и могла сказать Мари. И это было ничтожно.
- И вы простите, - сказала Сэй.
Это испугало Мари. Она посмотрела на Сэй.
- Тебе не за что извиняться.
Сэй смущенно улыбнулась.
- Наверное.
Мари подумала о Сопротивлении ёкаев. Каждый из них был готов умереть ради дела. Ради свободы. Она посмотрела на Сэй, девушка встала и забрала чашки.
- Какую цену ты заплатила бы за свою свободу? Что отдала бы, чтобы снять ошейник? – спросила Мари.
Сэй опустила чашки на стол рядом со стопкой бумаги для письма и золотой чернильницей. Пергамент принесли после Весенней комнаты, на нем было имя Мари. Подарок от принца, от Таро.
«Так ты сможешь написать семье о своей победе и нашем браке», - говорилось в его записке. Там была раньше миска с фруктами, но Мари убрала ее в сундук. Первая кража и единственная.
- Не знаю, госпожа, - она задумалась. Но Мари заметила, что Сэй уже обдумывала это раньше. – Я бы заплатила любую цену, - Сэй закончила уборку. – Спасибо, госпожа. Вы отвлекли меня от мыслей на время, - она поклонилась, пожелала Мари спокойной ночи и ушла за свою дверцу.
Мари пошла за Сэй, хотела попросить ее бежать. Она стукнула в дверь и открыла ее. Маленький красный матрас. Лампа из бамбука. Но девушки не было. Комната была пустой. Мари открыла рот, чтобы позвать Сэй, но ее слова прервали крики. Мари вскинула голову.
«Началось».
ГЛАВА 38
Таро
Таро думал о Мари - ее сильных плечах, нежной щеке - когда раздался первый вопль. Он разбил веселье, добрался до платформы. Музыка оборвалась. Еще вопль, и Таро вскочил на ноги. Звук доносился из дворца. Туда ушла Мари. Больше криков, и Таро побежал сквозь толпу, сбивая придворных и простых людей.
В Главном зале воцарился хаос. Самураи наполнили Осеннюю комнату, и он пошел туда. Собралась толпа. Он пробивал путь. Никто не поклонился, и Таро понял, что они застыли от шока. Там был мастер Ушиба, его лицо было бледнее обычного. Руки сезониста подрагивали, и время двигалось с вечера к дню, хоть в остальном Хоноку еще была ночь.
В первых лучах солнца Таро увидел застывшую фигуру. Его мечи упали со стуком. Если бы зима была чувством, Таро ее бы и ощущал. Холод. Онемение. Это был его отец.
Все двигалось очень медленно.
Таро слышал только свое дыхание, клокочущее в груди. Его отец. Император. Великан, назначенный богами и богинями, пал. Таро было сложно поверить, но так было. Его отец был мертв. Убит. Шея и живот императора были разрезаны. Только монстр мог сделать это. Ярость кипела в Таро. Он рявкнул приказ ближайшему самураю:
- Закройте дворец. Никто не войдет и не выйдет, пока всех не допросят. Найдите того, кто сделал это! - приказал он.
Самурай поклонился.
- Да, Ваше величество.
Сатоши дрожал неподалеку. Монах выглядел так же плохо, как Таро себя ощущал.
- Сатоши? - спросил Таро. Монах подошел ближе, лицо было почти белым. - Найди Мари.
- Императрицу, Ваше величество?
Таро не понимал пока этот титул. Он стиснул зубы от вопроса, от дерзости Сатоши.
- Да. Пока убийцу не найдут, удвоить вокруг нее стражу.
Сатоши поклонился.
- Да, Ваше величество. Что-то еще?
- Освободите комнату.
Таро ждал, пока Осенняя комната опустеет, а потом выпустил горе. Его колени подкосились. Влажные листья прилипли к одежде. В воздухе появился туман, обнял его плечи. Его ладони двигались по телу отца.
Они так и не преодолели расстояние между ними. Гнев и горе сплетались в нем опасной алхимией. Он найдет убийцу отца. Он отомстит. Он поклялся перед богами и богинями.
Он провел дрожащей ладонью над глазами отца и закрыл их. Его тело было лишь сосудом. Душа императора была с богами и богинями, сидела высоко на золотом троне.
Таро вышел из Осенней комнаты в Главный зал. Там тут же стало тихо. Самураи, монахи и слуги кланялись один за другим и опускались на колени перед Таро.
Комната вдруг показалась душной. Таро не мог дышать. Когда он добрался до двойных дверей дворца, он распахнул их и замер на вершине лестницы. Тысячи людей собрались во дворе. Новость о гибели императора разлетелась мгновенно. Теперь уже все горевали, а не веселились. Крестьянин возле первых рядом крикнул:
- Да здравствует император! - и толпа повторила крик, топая ногами и кланяясь. Таро ощущал, как ответственность сжала костлявыми пальцами его шею и сдавила. Он был их главой.
Да здравствует император.
* * *
Таро искал уединения в своей мастерской. Он не мог идти к Мари, не взяв себя в руки. Тут его не побеспокоят. Пыльные столы были в металлических запчастях - шестеренках, винтиках и листах меди. Таро смахнул их одним движением руки, но это его никак не успокоило.
Но у него еще была Мари. Это успокоило его, не дало ударить молотком по окнам, развести огонь, чтобы все пылало. Таро опустил голову. Поднималось солнце. Новый день. Как жизнь Таро так сильно изменилась за несколько мгновений? В дверь постучали и отодвинули ее.
- Небесный владыка? - Сатоши покорно склонил голову. - Простите за вмешательство.
Таро судорожно вдохнул и вытер лоб. Он еще не привык к новому титулу.
- Есть новости?
- Мне нужно многое вам рассказать.
Таро впустил священника внутрь.
- Вы нашли предателя? - спросил Таро.
Сатоши опустил взгляд, словно искал ответы на полу.
- Вышли несколько слуг. Других допросили. Служанка вспомнила, что видела мужчину в форме самурая, покидающего Осеннюю комнату.
Таро сжал кулаки.
- Это сделал один из наших? - самурай императора? Он не понимал это.
Сатоши покачал головой.
- Нет. Мы считаем, что это было прикрытие. Служанка увидела его раньше, чем он надел шлем. На воловине его лица были необычные шрамы. Я выяснил через информантов-ёкаев. Похоже, его зовут Сыном кошмаров.
Таро нахмурился.
Сатоши продолжил:
- Он - ёкай. Мои информанты ищут все, что можно, о нем.
Таро сжал край рабочего стола.
- Какой он ёкай?
- Никто не знает. Не они или... - Сатоши запнулся.
- Как мы можем не знать? Все ёкаи зарегистрированы, - процедил Таро, злясь из-за нехватки знаний Сатоши. Он, Высший священник, должен был знать об этом ёкае.
- Мы не знаем, потому что он без ошейника.
Таро моргнул.
- Ёкай без ошейника в столице? - его отец хотел расставить священников у стен города, но Таро отговорил его. Это ведь было излишне? Отец никогда не слушал Таро. Почему сделал так в этот раз?
- Боюсь, станет хуже. Есть повод думать, что там не один ёкай без ошейника, - Сатоши притих, явно думая, что сказать дальше. - Я узнал прошлой ночью. Не хотел портить вам канун свадьбы. Мы убирали тела девушек из Зимней комнаты, восстанавливали лед в пруду и обнаружили, что одна из участниц, Асами, была ёкаем, - Таро ждал, как Сатоши продолжит. - Так что во дворце может находиться больше ёкаев под прикрытием. Нельзя никому доверять, - Сатоши посмотрел в глаза Таро. - Даже императрице.
Таро шагнул вперед.
- Осторожнее, Сатоши. Твои следующие слова могут стать последними.
Сатоши поднял руки. Синие татуировки мелькнули перед глазами Таро.
- Прошу, позвольте объяснить. Прошлой ночью Мари пропала с праздника.
Таро оскалился.
- А где был ты прошлой ночью, Сатоши? Тебя тоже не было какое-то время. Может, мне допросить тебя?
Сатоши побелел.
- Я... я бы никогда... отца, - пролепетал он.
- Теперь ты понимаешь, как неприятны обвинения, - Таро бесстрастно смотрел на Сатоши. - Отец пролил сакэ на ее наряд. Она ушла убрать пятно и не вернулась, потому что ей стало плохо, - он соврал в конце. Почему она не вернулась?
Сатоши посмотрел в глаза Таро, стиснув зубы.
- Но никто не видел ее. И ее служанка...
- Что служанка? - Таро не мог поверить, что Сатоши намекал на такое. Гнев закипал в нем.
- Думаю, лучше услышать от нее, - Сатоши вышел из комнаты и вернулся с хрупкой девушкой с ошейником. Девушка-крюк. - давай. Расскажи ему то, что поведала мне.
Девушка поклонилась.
- Простите, Ваше величество.
- Встань. Смотри мне в глаза, когда говоришь. Я буду смотреть на твое лицо, пока ты предаешь свою императрицу.
- Госпожа...
- Ее величество, - исправил Таро.
Девушка-крюк смотрела на Сатоши, просила разрешения. Он кивнул. Она продолжила:
- Ее величество вернулась почти в полночь. Она казалась беспокойной, и у нас был необычный разговор.
Таро глубоко вдохнул.
- В чем необычный?
- Она рассказала мне о горной деревне, - Таро фыркнул, но девушка продолжала. - Она рассказала, как туда можно пройти, заплатив проводнику. Дни назад она дала мне эти медные монеты. И она сказала, что ёкаи живут там без ошейников, - она глубоко вдохнула. - И она спросила, чем я заплатила бы за свободу.
- И что ты ответила?
- Я - верная служанка, - Сэй склонила голову. - Я сказала ей, что рада своему месту, - девушка притихла и не желала продолжать. Таро и не хотел больше слушать.
Сатоши толкнул девушку.
- Покажи ему записку, - приказал он.
Девушка вскрикнула, проклятия Сатоши жгли сквозь ее кимоно. Дрожащими руками девушка вытащила кусочек пергамента из рукава. Сатоши забрал его и отдал Таро.
- Я нашла это на ее столе, - объяснила она. Таро узнал принадлежности, что подарил Мари.
Император мертв.
Освободите всех ёкаев, или принц будет следующим.
Таро кивнул с маской на лице. Он вышел из мастерской с запиской в руке.
Сатоши поспешил за Таро.
- Ваше величество, куда вы идете? - спросил он.
- Поговорить с женой, - Таро ускорился, оставляя Сатоши позади.
Последние три дня казалось, что время летит быстро. В Весенней комнате он смотрел, как Мари первой пустила кровь, а потом она смотрела на него из-под свадебного капюшона, и он взял ее за руку и представил народу как свою принцессу, а потом увидел истерзанное тело отца в Осенней комнате... Но он еще никогда не ощущал бесконечность так, как сейчас.
Случилось невозможное. Он был полон вопросов без ответа. Как Мари убила Асами, сильного ёкая без ошейника? Могла и Мари быть ёкаем? Нет. Таро несколько раз был наедине с ней. У нее было много шансов навредить ему, но она этого не сделала. Может, она выжидала, тянула время, чтобы убить императора первым. Мари предала его. Он не мог терпеть эту мысль, но сомнения разбегались по нему насекомыми.
ГЛАВА 39
Мари
Покои Глицинии стали темницей. Четыре самурая охраняли ее по приказу императора. Она не могла покинуть комнату.
- И что вы сделаете, если я попробую уйти? Пронзите меня мечом?
Самураи помрачнели.
- Оставайтесь в своей комнате, Ваше величество. Это ради вашей безопасности, - ответил один из них.
Новая служанка принесла ей завтрак и обед. Она не видела Сэй с их чаепития. Она пыталась спросить у служанки, но та не говорила. Мысли Мари стали ураганом. Император приказал заточить ее? Он обнаружил, что она была ёкаем? Или Таро?
Смятение стало гневом. Почему Таро не приходил? Он должен был дать ей шанс объясниться, рассказать правду. Она проглотила ком в горле. Может, Таро уже сделал выводы.
Дверь открылась с тихим шорохом. Мари отвернулась от окна, где смотрела, как самураи расхаживают по периметру сада черного песка. Вошел Таро с мрачным замкнутым видом.
Мари сжала кулаки, чтобы подавить дрожь.
- Что происходит? Почему стражи стоят снаружи? Почему меня не выпускают?
- Они защищают тебя, - отчеканил он, мышцы дергалась на челюсти.
Ее сердце пропустило удар.
- Защищают?
- Или защищают меня, - пробормотал он и едко рассмеялся. - Мой отец мертв, - он смотрел на нее, изучал реакцию.
Мари покачала головой. Что? Она не понимала его реакцию.
- Как? Мне жаль, Таро.
- Да?
Он смотрел на нее. Ждал. Чего?
- Конечно, - она пересекла комнату, попыталась коснуться его плеча, но он отпрянул.
Он занял ее место у окна и выглянул, сцепив ладони за спиной.
- Ёкай в форме самурая убил моего отца. Похоже, этот ёкай, якобы Сын кошмаров, пробрался во дворец и убил его в Осенней комнате.
Колени Мари соединились.
«Это не правда. Нет, - Акира был в Осенней комнате, но ушел раньше нее. Она была уверена, что он убежал из дворца. Он точно скрывался где-то в столице. А потом она подумала, как изменился Акира, как он потемнел. - О, Акира, что ты наделал?» - тревога за друга затмила ее вопросы. Она представила Акиру, заточенного в Зимней комнате, кровь медленно замерзала в ее венах.
- Вы его поймали?
Таро с отвращением покачал головой.
- Нет. Похоже, он без ошейника, не зарегистрирован. Но мои самураи ищут его в городе. Его скоро схватят.
Сердце Мари будто медленно резали тупым ножом.
- Что вы сделаете, когда найдете его?
- То, что нужно делать со всеми ёкаями. Я надену на него ошейник и лично отправлю умирать.
- Не нужно так подло, - взмолилась она.
- Подло казнить ёкая, убившего моего отца? Мстить за его смерть? Я еще никогда не был серьезнее.
Этот Таро был чужим. Она его не знала.
- Ты звучишь так холодно.
Пронзив ее взглядом, он сказал:
- А ты словно переживаешь за того мерзкого ёкая. Не понимаю, почему.
Она заметила опасный блеск в глазах Таро, враждебность под поверхностью. Она начала пятиться.
- Когда-то ты говорил, что жалеешь, что создал металлические ошейники и подавил ёкаев. Жестокость порождает лишь жестокость. Мы могли бы остановить войну между ёкаями и людьми.
«Ты обещал другой путь».
- Это было до того, как ёкай убил моего отца.
«Расскажи ему правду. Расскажи, что ты - ёкай, что нет только хороших или плохих», - Таро наступал, заставляя Мари отступать.
- Это еще не все. Хочешь услышать больше?
Таро сжимал в кулаке кусок пергамента. Она узнала цвет, каллиграфию - ее принадлежности.
- Что...
- Ты убила моего отца, - ядовито сказал Таро.
Мари покачала головой, волосы шуршали по плечам.
- Нет.
Таро фыркнул.
- Где ты была прошлым вечером? - он смотрел ан нее как на незнакомку. - Твоя служанка сказала, что ты вернулась к себе в беспорядке. И казалась расстроенной. Она сказала, что ты говорила, что освободишь ее, ёкая, и говорила о своем доме, где ёкаи без ошейников.
«Сэй, что ты наделала?»
- Я была в Осенней комнате, но...
- Так ты признаешься.
- Нет, я была одна, - она покачала головой. Ночь казалась размытой. - Я была не одна.
- Так как? Одна или нет?
- Мой друг... друг... Я говорила тебе, что мне привиделся кто-то знакомый в толпе. Мы встретились в Осенней комнате. Это был Сын кошмаров, но его зовут Акира. И он не мог сделать то, о чем вы говорите. Он хотел, чтобы я ушла с ним, бросила вас, но я не смогла. Он назвал меня глупой. Он думал, что вы возненавидите меня, если узнаете... - она замолчала.
- Узнаю что? - Таро скрипнул зубами.
Зверь двигался под ее кожей.
- Что я - ёкай, - ее голос оборвался. Вот. Она сказала это. И больно было лишь немного, когда Таро вздрогнул. Словно камень придавил ее грудь.
- Нет! - рев Таро сотряс стену.
Ее ладони увенчали когти. Таро застыл в ужасе. Мари беспомощно потянулась, случайно порезала его щеку острым когтем.
- Нет! Прости, - охнула Мари.
Таро коснулся щеки, кровь покрыла его пальцы. Записка выпала из его хватки. Таро вытащил мечи, направил их на горло Мари. Ее глаза расширились, выдерживая пылающий взгляд Таро.
- Ты расскажешь мне правду. Ты замышляла с Сыном кошмаров убить моего отца?
Горячие слезы лились по ее лицу. Когти пропали.
- Нет.
- Ты врешь. Вы с ним хотели застать императора одного, и ты хладнокровно убила моего отца. А потом оставил записку, хвалясь своим поступком.
Мари покачнулась, схватила записку с пола. Все внутри нее сжалось. Она подавила всхлип.
- Это не мой почерк. Я не писала это, - Таро не смотрел на нее.
«Он мне не верит. Он не хочет мне верить».
- Ты просишь правды, но отказываешься ее слышать.
- Все это время я опасался доверять тебе. Ты скрывала все о себе. Теперь я вижу причину. С чего мне верить тебе, если все слова из твоего рта - ложь? - мечи приближались к шее Мари.
Страх обжигал угольком ее горло.
- Не делай этого.
- Ты сама это сделала. Ты обманула меня.
- Акира рассказал, что ёкаи нападут на дворец. Нужно бежать. Тебе нельзя оставаться тут. Они идут за тобой.
Таро едко рассмеялся.
- Думаешь, я дурак? - его лицо стало бесстрастной маской. - Время объяснений прошло. Я больше не могу слышать. Я любил тебя... - он не смог закончить. - Стража! - закричал он. Самураи с мечами в руках ворвались в комнату. - Ведите императрицу, - прошипел Таро, - в Зимнюю комнату. Смотрите, чтобы она не убежала.
- Прошу... - Мари снова потянулась к нему, желая пробить его гнев. Но Таро был неприступен, глаза стали безжизненными камнями. Два самурая схватили Марии за руки, но она отмахивалась.
- Я пойду, - тихо сказала она. Ей еще никогда не было так стыдно. Стараясь выглядеть как можно достойнее, Мари позволила им увести ее из комнаты.
ГЛАВА 40
Акира
Грубые руки встряхнули Акиру.
- Скорее, - сказала Ханако. - Времени мало. Самураи императора окружили башню с часами.
Рен стоял за Ханако, скрестив руки на большой груди, когти на ногах впились в половицы. Комната была тихой и темной.
- Уйдите, - буркнул Акира, переворачиваясь.
Он вернулся в башню посреди ночи. Он мог покинуть столицу, мог в одиночку уйти домой. Но он не представлял путь без Мари. Часы пробили на башне, и он вспомнил обещание, которое дал юки-онне. И ее слова в ответ: «Наша сделка - часть земли. Наше обещание увидели боги и богини». И он думал, как убедить Ханако спасти Мари. Если ей хватит глупости остаться. Это были последние мысли перед глубокой тьмой сна.
- Вставай, лентяй. Это не тренировка. Нужно уходить. Чертовы глазастые выдали нас. Даже рассказали самураям обо всех моих ловушках. У нас не осталось защиты. Союзники бросили нас.
Акира сел, проснувшись.
- Сколько?
Ханако покачала головой.
- Не знаю. Я бы сказала сотня. Они говорят правду? Ты убил императора? Императрица - ёкай?
Сердце Акиры сжалось. Мари раскрыли. Она была в опасности.
- Император мертв? - спросил он, протирая глаза. Нет. Он прошел мимо императора на обратном пути. Мужчина сильно кашлял, но был живым. Даже радовался. - Что ты слышала?
Восторг Ханако бурлил.
- Это по всему городу. Ты не врал. Асами была не единственным ёкаем на состязании. Эта ёкай победила. Чей-то план совпал с моим. Гении мыслят одинаково, знаешь?
Акира отчаялся. Он сжал плечи Ханако.
- Что с ней произошло? - осведомился он.
Серые глаза Ханако расширились.
- Бог и богини, теперь все понятно. Ты из-за нее прибыл в столицу, да? - Акира отпустил Ханако и сжал кулаки. - Стоило сразу рассказать мне о своей затее. Мы все время шли к одной цели. Почему ты не признался? - она задумалась. - Если бы я узнала, что ты связан со смертью Асами, то сама тебя растерзала бы.
Акира покачал головой стал расхаживать по комнате. Он ничего не понимал.
- Я не убивал Асами. Я сказал правду. Она упала в пруд. Мари не виновата в ее смерти.
- Мари? Так ее зовут? Мари убила императора? - восторгалась Ханако.
Акира нахмурился сильнее.
- Вас радует чья-то смерть.
Ханако оскалилась. Ее ошейник блестел в свете луны, хорек обвивал рядом ее шею.
- Я радуюсь смерти безумца, поработившего наш народ.
Шаги стучали по лестнице.
- Что с ней будет? - спросил Акира.
Ханако посерьезнела.
- Если принц как его отец, он отправит ее в Зимнюю комнату.
Ком возник в его горле. Мари была живучей, она могла выжить.
- Мне нужно за ней, - он бросился к двери.
Рен цокнул.
Ханако сжала руку Акиры.
- Ты не слышал, что я сказала, что самураи штурмуют башню?
Акира замешкался.
- Вряд ли у тебя где-то есть скрытый проход?
- Я не успела его установить, - Ханако пожала плечами.
- Тогда сразимся, - Акира потянулся за сюрикенами. Он порежет всех самураев на пути к Мари.
Ханако закатила глаза.
- Не смеши. Сотня против трех? Нечестный бой... для них, конечно.
Шаги остановились у двери. Кулак постучал так сильно, что стены сотряслись.
- Сдавайтесь немедленно, и император будет к вам мягче, - прогудел голос.
- То есть отрубит нам головы, а не будет медленно пытать нас, - прошептала Ханако, просвечивающей ладонью начертив линию на шее.
- Сдавайтесь! - заорал голос. Что-то врезалось в дверь. Таран. Кусочки дерева отлетали от дверной рамы.
- Что нам ответить? - спросила Ханако у Акиры.
Рен цокнул. Акира моргнул. Он не знал.
- Верно, - сказала Ханако. - Всегда говорим нет. Рен, ибуши-ки, - она протянула руку к демону. Рен поднял небольшой керамический сосуд с дырочками по бокам. Оттуда донесся едкий запах. Акира его узнал. Взрывной порошок. В одной из дырочек торчал фитиль. Как только его подожгут, дым наполнит комнату. Акира вдохнул с дрожью.
Великан пошевелился на шее Ханако. Что-то было зажато у него между зубов - фейерверк в белой бумаге. Хорек спустился по телу Ханако. Рен чиркнул спичкой о свои зубы и зажег фитили фейерверка и горшочка с порошком. Ханако разбила локтем стекло часов.
Таран снова ударил по двери. В этот раз дерево разбилось. Рен подвинул дымовую бомбу в центр комнаты. Хорек юркнул за дверь с фейерверком. Акира ошеломленно смотрел на это. Он знал лишь, что хотел биться не только за Мари, но и за Ханако и Рена. Его друзей.
Ханако схватила две веревки, что висели за окном.
- Мой план побега был рассчитан только на нас двоих, но мы справимся! - закричала она. Дым заполнял комнату. За дверью раздался громкий хлопок.
Рен сжал одну из веревок, и Ханако прыгнула ему на спину.
- Надеюсь, она нас выдержит, громила. Скажи, что ты убрал шипы.
Рен цокнул.
Это могло быть и нет, и да.
- А Великан? - спросил Акира, схватив другую веревку.
Ханако подмигнула.
- Он не пропадет. Он всю жизнь учился для этого.
Таран снова сотряс дверь, в этот раз пробил дыру. Самурай потянулся в брешь и отпер дверь.
- На счет три, - сказала Ханако, когда самураи ворвались с мечами в руках. – О, черт возьми! Вперед! – она шлепнула Рена по большому плечу.
Они прыгнули. Акира задержал дыхание. Здания и дома проносились мимо серой вспышкой. Акира закричал, веревка дернулась и бросила его в стену башни, чуть не выбив ему плечо. Улицы внизу были пустыми, кроме нескольких самураев. Многие пробрались в башню. Ханако и Рен врезались в кирпич, как он.
Прозрачная кожа Ханако почти сияла во тьме. Юки-онна крепко обняла шею Рена.
- Веревка держится! Если бы я не любила девушек, а ты не любил есть чаек, я бы тебя поцеловала.
Они спустились. Как только ноги опустились на брусчатку, Акира вытащил сюрикены, уверенный, что сможет одолеть нескольких самураев на улице. Белая вспышка мелькнула рядом: Великан сбегал в канализацию.
Десяток монахов появился из темноты.
Ханако нахмурилась.
- Плохо дело.
Монахи стали скандировать. Проклятия сгустили воздух. Вкус жженой корицы окутал язык Акиры. Казалось, невидимые руки сжали его горло, душили. Ханако и Рен упали, корчились от боли, их кожа дымилась, души мерцали. Священники приближались, несли цепи и оковы.
Монах с седеющей бородой присел рядом с Реном. Демон зарычал, показал клык. Монах рассмеялся, сковывая запястья и лодыжки Рена. А потом он соединил оковы цепью, связывая его.
Монахи говорили громче и быстрее. Горло Акиры пылало. Он открыл рот, оттуда вырвался дым. Он горел изнутри.
Монах с бородой наступал к Акире. Холодная сталь ласкала его кожу, оковы обвили его запястье.
«Что мы ответим?» - что-то ожило в нем. Будто вспыхнул порох от спички, Акира взорвался.
- Не-е-е-ет! – его рев прогремел в пустых улицах.
Окно разбилось. Стая испуганных чаек взмыла в небо. На миг монахи замолкли. Этого хватило.
Акира поднял тело, ударил с разворота. Он услышал треск ломающейся челюсти монаха. Горло Акиры болело и горело, но он смог вдохнуть. Потирая челюсть, священник с седой бородой перестал быть угрозой. Акира посчитал. Оставалось одиннадцать. Он вытащил звездочку из-за пояса. Осталось лишь пять. Каждый сюрикен был на счету.
Монахи продолжили говорить. Их голоса делались все громче, разносились по улицам. Вспышки движения отвлекли Акиру. Улицы были не такими пустыми, как он думал. Его кожа натянулась от гнева. Вопли боли заполнили улицы. Ему нужно было заткнуть монахов. Сквозь дымку Акира понял, что на него проклятия действуют не так сильно, как на других ёкаев.
«Потому что я наполовину человек», - проклятия обжигали, но не сбивали на землю. Сюрикен нагрелся в его ладони. Он согнул руку в локте, и звездочка полетела по дуге. Она задела горло священника, другого, еще и еще, пока четверо монахов не схватились за шеи с кровью между пальцев. Он знал, что их сердца остановились. Их души вспыхнули, а потом погасли. За мгновение.
Акира вытащил еще звездочку, готовый бросить. Но замер. Оставшиеся монахи с потрясенным видом повернулись и побежали.
«Бегите, трусы. Бегите».
Он задержал дыхание, вытащил сюрикен из мишени и опустился возле Ханако, принялся за оковы на ее запястьях. Стучали шаги, самураи вырвались из башни с часами.
Рен цокнул.
- Он прав. Времени нет, - хрипло сказала Ханако.
Самурай спустился.
Ёкаи на улице стояли с большими глазами, не зная, что увидели. Ёкай, противостоящий проклятиям? Неслыханно.
- Акира, ты должен идти, - с нажимом сказала Ханако. Сколько раз Акира убегал? От страха? Или потому что так говорили? Хватит. Ханако могла оставить его в башне. Но она рискнула жизнью, чтобы спасти его. Акира шагнул к Рену и Ханако, заслоняя их от самурая. Непробиваемая стена.
«Один против сотни? Не честно, - Акира улыбнулся. – Для них».
Что-то задело его левое плечо. Они встал рядом с ним. А потом глазастый появился справа от Акиры. Больше ёкаев заполняло улицу. Они сжимали кулаки, готовые к бою.
Самураи встали в ряд. Они вытащили со свистом мечи. Монахи убежали, проклятий больше не было, и самураи остались одни. Но ёкаи были в ошейниках, их сила была равной людям.
«Теперь честно».
Акира поманил самураев, опасно сверкая глазами.
ГЛАВА 41
Таро
Руки Таро были в масле. Пот стекал по лбу и щекам. Его глаза были сухими, налитыми кровью. Он поворачивал в руках механическое сердце, а потом бросил его на стол со стуком. Оно было безобразным. Так казалось от горя. Таро не мог ничего оживить.
Сон не давался ему. Как Мари могла это сделать? Ее обман терзал его душу. Как он мог так ошибиться в ней? Он так хотел любви, что обманул себя? От этого он злился, ощущал унижение. Но все еще не хотел верить в это.
Таро не покидал мастерскую с поимки Мари. Теперь он выглянул в окно и увидел, что луна висела низко на небе. Нападение на башню с часами скоро закончится. Он хотел пойти и увидеть Сына кошмаров на коленях, но Сатоши и сёгун убедили его остаться.
- Слишком опасно, небесный владыка. Мы его поймаем и приведем во дворец, а вы решите, что с ним делать, - сказал военачальник.
Тихий стук перебил мысли Таро. Прошел Сатоши, руки прятал в складках белого одеяния.
- Надеюсь, у тебя хорошие новости, - рявкнул Таро.
- Хорошие и плохие, Ваше величество.
- Сначала плохие, - сказал Таро.
Сатоши слабо улыбнулся.
- Как наш отец.
До смерти императора Таро разозлился бы на такое сравнение. Но теперь… Таро о многом сожалел.
Лицо Сатоши переменилось. И он проклинал себя за свое безразличие последние несколько часов.
- Ты тоже потерял отца, - его наполовину брат теперь был единственным живым родственником.
Красные пятна появились на щеках Сатоши.
- Думаю, мы оба теперь сироты, - сказал Сатоши.
Таро был маленьким, когда мать Сатоши повесилась на вратах дворца. Сатоши нашел ее тело.
- Плохая новость, - хрипло сказал Сатоши. – К сожалению, Сын кошмаров сбежал, Ваше величество. Монахи сообщили, что он не страдает от их проклятий, - слова Сатоши были тихими, но Таро слышал их, словно он кричал на горе. Убийца отца все еще был живым.
- Тогда какая новость хорошая? – спросил Таро.
Сатоши улыбнулся.
- Хорошая новость, что мятеж подавили. Ёкаи, что выступили против самураев, будут наказаны, станут примером.
Таро кивнул.
«Столько жизней будет потеряно, - все из-за Сына кошмаров. Когда Таро поймает его, он покажет ему, какую тот причинил боль остальным. – Смотри, сколько твоих собратьев погибло. Не пытайся подниматься выше, чем твое место по рождению», - если все оставались бы на местах, было бы спокойно. Так всегда говорил их отец.
Сатоши продолжал:
- Мы поймали заговорщиков Сына кошмаров, юки-онну и демона они.
- Это хорошая новость? – фыркнул Таро.
- Мы думаем, что он попытается спасти их, императрицу… - Сатоши замолк.
Таро стиснул зубы, услышав о Мари. Сын кошмаров придет за Мари.
- Пусть идет.
Сатоши улыбнулся.
- Я надеялся, что вы так скажете. Я оставил ловушку в Главном зале для него.
Луна за окном опускалась к горизонту. Скоро рассветет. Таро проклинал новый день. Солнце не смоет горечь предательства. Он хотел вечную ночь, под стать его черной душе. Несмотря на план Сатоши, Таро ощущал усталость. Он махнул рукой.
- Молодец, Сатоши. Можешь идти.
Сатоши пошел, а Таро повернулся к металлическому сердцу.
«Какая потеря, - он отбросил сердце в сторону. Таро закрыл глаза и глубоко вдохнул. Он не даст ёкаю ранить его снова. Он видел лицо Мари, горло сдавило. – Любить – значит душить», - Мари должна знать, как это.
ГЛАВА 42
Мари
Стон деревянных дверей разбудил Мари. Она когтями вырыла пещеру в Зимней комнате. Снаружи ее холодного дома что-то щелкнуло, и прозвенел колокольчиком голос:
- Бывали ситуации хуже. Жаль, на мне нет кимоно с мехом. До ошейника я даже холод не ощущала. Но теперь я словно человек. Ужасно.
Мари села. Она выглянула из пещеры, в свете полной луны она увидела девушку с пепельными волосами и просвечивающей кожей рядом с они.
Они встретились взглядами, оценивая друг друга.
Девушка широко улыбнулась.
- Ваше величество! – она пошла вперед, отбрасывая снег и лед ногами. А потом сильно поклонилась. – Новости об императрице-ёкае разошлись за пределы Токкайдо. Для меня честь встретить вас.
Мари смотрела на они, поднимаясь.
- Ох, - сказала девушка с большими глазами. – Вряд ли ты ей нравишься, Рен, - она встала между Мари и демоном. – Я – Ханако, юки-онна, Мастер оружия и ёкай-мятежник. А это мой товарищ Рен. Он не навредит, - демон протянул руки и низко поклонился. Воздух вырывался из его ноздрей, как у дракона. Мари убрала когти. Юки-онна и демон смотрели на Мари в тишине.
«Чего они хотят?» - она не могла ответить. Она тихо пошла в свою пещеру.
Мари закрыла глаза, когда юки-онна вошла в пещеру. Внутри было тесно, едва хватало места для одного. Юки-онна все же уместилась и села рядом с Мари. Она вытянула ноги перед собой, скрестила их в лодыжках.
- Уютно. Я выросла в такой пещере. У нас было чуть просторнее и уютнее. Может, если принесешь пару картин… - Ханако притихла.
Как она могла так болтать? Мари видела у входа в пещеру лодыжки они, его ноги расхаживали по снегу, тонули в нем.
- Что бы ты ни ждала от меня, ты разочаруешься, - сказала Мари.
«Ты ищешь не меня. Моя жизнь не служит общему благу».
Юки-онна посмотрела на свои сцепленные пальцы.
- А если я жду от тебя лишь внимания?
Мари притянула ноги к груди, опустила щеку на колени. Она промерзла насквозь.
Ханако подвинула ноги и поправила кимоно.
- Когда император стал воевать с ёкаями, он напал сначала на самых опасных – они, нурэ-онаго, хари-онаго и юки-онна – снежные девушки, как я, - она криво улыбнулась. – До моего ошейника я была нечто. Один выдох мог заморозить кровь взрослого человека. Два выдоха, и шел снег. Три – и я могла превращать океаны в лед, - ее улыбка увяла. – Мне было четыре, когда монахи проникли в горный переход, где я жила с мамой. Она увидела их и спрятала меня в сугробе за рощей деревьев. Она сказала мне оставаться там, закрыть глаза и ждать, когда она позовет. Я мало помню, но они пришли и ушли. Наступила ночь, все затихло, а потом и утро. Ничего не происходило, - она взглянула на Мари. – Забавная штука память, да? Я помню, как болели ноги, когда я выбралась из укрытия, и я помню запах хвои. Я нашла нескольких самураев и монаха, ставших сосульками. Но мамы нигде не было. Я оставалась днями в том переходе, ждала ее, - глаза Ханако стали далекими. – Она не пришла. Я не знаю, что с ней случилось. После дней в одиночестве я проснулась от хруста снега под ногами, - Ханако замолчала.
Мари было интересно. Она забыла на миг о плене.
- Кто это был?
Ханако облизнула губы, радуясь обществу.
- Это лучшая часть. Снег начал таять. Тем утром я заметила первые почки на дереве. И в переходе были три ребенка – два мальчика и девочка, бритые головы и коричневые одежды.
- Монахи-тайджи, - прошептала Мари. Никто не знал историю монахов, запертых в детстве, были они ёкаями, людьми или божествами. Тами говорила, что они были детьми, которые «могли быть, но не были». Они забирали сирот и жили в монастыре на вершине гор Цуко-фуно. Мари часто надеялась, что мальчики из Цумы попадали туда.
Ханако печально улыбнулась.
- Я не знала, кем они были. Мама не рассказывала мне о чужаках. Мы были отшельницами, - она помрачнела. – Так император правил ёкаями – разделял нас, стравливал между собой. Многие нашего вида верят, что они – зло, но это не так.
Рен согласно хмыкнул у пещеры.
Ханако покачала головой и скрестила руки.
- Монахи пришли за мной. Я посмотрела на их одежду и розовые щеки. Я знала в тот миг, что моя жизнь изменится. Но я боялась. Когда один потянулся ко мне, я побежала. Но они остались. Один подошел ко мне, как к дикому зверю, протянув руку, робко ступая. Он произнес шесть слов, и я носила их в своей душе по сей день, чтобы передать тебе.
- Что он сказал? – спросила Мари.
- Не давай страху определять твою судьбу.
Они молчали мгновение.
- Что ты от меня хочешь? – спросила Мари.
- Ты покорила Времена года. Холодный принц лишил тебя нарядов, лент в волосах, даже своей любви, но не забрал у тебя все. Наш народ уже шепчет об императрице-ёкае, избранной богами и богинями. Они молились о спасителе, и он появился.
- Зря молились. Я – не героиня, - Мари обмякла.
- И что? Будешь ждать тут, пока Холодный принц вынесет приговор? Ошейник или дать тебе замерзнуть? Он может тебя погубить, но ты сама подписываешь свой приговор, - Ханако поползла из пещеры. Она замерла и повернулась к Мари. – Не этого хотел бы от тебя Акира. Не этого ты должна хотеть для себя, - она притихла. – Не потому Асами пожертвовала собой.
Сердце Мари разбилось.
- Ты знаешь Акиру? И Асами?
- Акиру? А кто научил его бросать сюрикены? – воскликнула юки-онна. Она улыбнулась. – Мы с ним как клинки. Он рассказал мне все о тебе. Но он ошибался. А Асами была частью Сопротивления ёкаев, - на лице юки-онны мелькнула боль. – Я могла бы ее любить в другой жизни. Но я не родилась любить. Я родилась убивать, разбить империю.
Мари сжала кимоно, повернулась к юки-онне.
- Не сжимай руку, что тянет тебя на дно, - прошептала Ханако и вышла из пещеры. – Отпусти.
Мари медленно выбралась из пещеры. В паре футов от нее сжались Ханако и Рен, их зубы стучали, демон обнимал девушку. Мари подошла к ним. Падал сильный снег. Сколько еще она проживет в Зимней комнате? День или два?
- Даже если бы я хотела помочь, - сказала Мари, дойдя до них, - мы застряли тут.
Ханако улыбнулась.
- Я – лучшая убийца, обученная монахами-тайджи.
Рен цокнул и закатил глаза.
- Это правда, - Ханако вытащила что-то из-под кимоно. Между пальцев Ханако держала коробок спичек. Она поежилась. – Мне так холодно. Огонь звучит неплохо, не думаешь? Нужно найти, что горит.
Они повернулись к дверям комнаты.
ГЛАВА 43
Акира
С помощью ёкаев за спиной Акира ощущал себя непобедимым. Но он не был таким. Как и ёкаи. Когда это кончилось, вокруг было много тел, вырванные из земли маки остались увядать.
Несколько ребер Акиры были сломаны, не было одного зуба, и на бедре был порез. Но он сбежал. Акира перевязал ребра, закрыл порез вязкой смолой дерева.
Он не позволял себе отдыхать. Он пошел к дворцу.
Со смертью императора и мятежом дворец был почти непроницаемым. Туннель, через который Акира прошел до этого, теперь охранялся. Акира устроился высоко на кипарисе и смотрел на самурая.
Мужчина не двигался уже час. Туннели не были вариантом. И Акира считал стражу, следил за их движением, отмечал, когда они менялись: каждые тридцать две минуты. Некоторые части оставались без охраны минуту. Не много. Но хватит.
Акира похлопал по оружию под одеждой. Он посмотрел с дерева, глубоко вдохнул, ощущая запах кедра и смолы. Он осторожно прицепил текко-каги, взятые из башни, к ладоням. Шипы железа изгибались над его ладонями, дужки присоединяли их. Он ждал, прогоняя страх.
«Меня не остановить. Я – стихия», - и он направился вперед.
* * *
Акира спрыгнул с кипариса на иву, потом на другое дерево. Северная стена, что соединялась с покоями монахов, появилась в поле зрения. Два самурая прошли мимо. Если он не мог пойти под землю, мог двигаться сверху. Он предпочитал высоту. Акира двигался по ветке клена, прыгнул на северную стену, уклонился от шипов на ней. Миг, и он спрыгнул со стены, перекатился в кусты. Он прислушался. Тишина.
Акира крался среди сорняков, прикрываясь ими. Впереди поднимались задние стены хижин монахов. Стражей тут было меньше. Монахи с проклятиями не нуждались в дополнительной защите.
- Мы договорились, - слабый голос донесся до Акиры. Обвинение заинтересовало его. Это был личный разговор. Акира пошел вдоль стены, пока не добрался до открытого окна. Он чуть повернул голову, рискнул заглянуть в комнату. Хижина была просторной. Из мебели была лишь кровать на платформе и маленький письменный стол. Внутри был священник – Высший, Сатоши. И девушка. Не просто девушка, а слуга Мари.
- Как ты сюда попала? – спросил Сатоши. Монах осторожно оглядел тусклую комнату. Акира отпрянул, прижался телом к стене. Его сердце колотилось.
Девушка-крюк заносчиво сказала:
- Это было не сложно. Самураи ищут ёкаев без ошейника. Они не замечают слуг в ошейниках. Мы договорились. Вы обещали снять мой ошейник, если я дам информацию о Мари. Я принесла вам ее принадлежности. Я соврала императору. Я сделала все, что вы просили, - гнев закипал в Акире, сильный, как молния. Сэй выдохнула с шумом. – Что случилось с моей госпожой? Что вы с ней сделали?
- Осторожнее с тоном, девушка-крюк, - предупредил священник.
- Где Мари? Скажите, или я пойду к императору и все расскажу.
- Император тебя не послушает. Он слушает только меня.
- Я сделала, что вы хотели. Я исполнила свою часть сделки. Пора вам сдержать слово. Кожа под ошейником зудит. Я готова, - потребовала Сэй.
- Какая наглость, - Сатоши низко и опасно рассмеялся. Акира взглянул еще раз. Монах стоял спиной к нему. В руке он держал нож танто. Он повернул его, нож сверкнул в свете фонарика.
Глаза девушки расширились.
Смех Сатоши утих, он опасно улыбался.
- Ты знаешь, кем была моя мать? – спросил он.
Девушка покачала головой с дикими глазами.
- Когда-то она была воплощением красоты и грации. Говорили, богиня Кита даровала ей щеки цвета алой розы, шелковистые волосы и голос соловья. Она росла, чтобы стать наложницей императора. Но ее не хотели при дворе, - Сатоши посмотрел на Сэй. – Император сильно любил императрицу. А потом она умерла. И мою мать вызвали в покои императора. Она годами была любимой наложницей императора. Когда я родился, Его величество взял меня в руки первым, даровал мне имя, что выбрал сам, - Сатоши. А потом симпатия императора угасла. Моя мама все больше времени лежала в постели. Ей прописали лавандовое масло, но оно не сработало, - Сатоши провел пальцем по ножу.
- Печаль может становиться болезнью, - сказала Сэй. Акира видел, что девушка едва заметно сместилась вправо.
Сатоши задумчиво кивнул.
- Да. Как и надежда, - Сатоши наступал, его голос изменился. – Думаешь, я сниму твой ошейник? Я знал, что ты была глупой, но не настолько.
Служанка бросилась, но Сатоши сжал с силой ее руку. Татуировки на его ладонях прожигали кимоно Сэй, топили ее кожу. Акира чуть не подавился от запаха жженой плоти.
- Прошу! – закричала она. – Пустите. Я никому не расскажу.
- Ты знаешь, что я не могу, девочка. Ты много знаешь. Понимаешь, что с такими случается? – он сжал нож. – Таких убирают, - он вонзил нож в живот Сэй.
Ее тело согнулось, и Сатоши бросил ее на пол. Акира смотрел, как кровь текла по ногам священника.
Он присел рядом с ней. Ее веки трепетали, слеза катилась по щеке. Сатоши замер. Он наслаждался смертью ёкая.
- Отвечу тебе: твоя госпожа в Зимней комнате. Если не умерла, то скоро умрет. Она была полезна. Ты знала, что она была ёкаем? – девушка закашлялась кровью и слюной, текущими из уголка ее рта. – Ах, не знала. А я понял после Осенней комнаты. Я должен править. Таро не хотел быть императором. И скоро я помогу ему, как отцу. Я лишу его дыхания… - Сатоши резко замолк.
Глаза девушки были открытыми, не видели. Мертвые. Монах вздохнул. Он склонился и размазал ее кровь по одеянию. Он порезал ладонь и растрепал свои волосы. А потом выбежал из комнаты с ужасом на лице. Акира слышал, как он закричал:
- На помощь! – вопил он. – Ёкай напал на меня! – он сжал колени, задыхаясь. – Она порезала меня ножом. Я смог отобрать у нее нож и направить против нее. Прошу, - сказал он. – Нужно проверить. Я не знаю, убил ли ее.
Грохот шагов сообщил, что прибыли самураи.
«Пора», - Акира забрался по стене и вылез на крышу. Он скрывался за ее склоном, крался по черепице, как до этого. Но он двигался дальше крыши храма. Пять минут, и Акира оказался в главном саду, где впервые увидел Мари как принцессу. Он спрятался на сосне. Внизу задержались два стража. Он спрыгнул, и самураи вытащили мечи. Акира тут же обвил шею одного рукой, быстро лишил его воздуха. Самурай потерял сознание, а второй открыл рот, чтобы поднять тревогу. Удар в живот заглушил его. Самураи валялись у его ног.
Акира огляделся, пытаясь отыскать путь. И он побежал по землям, прячась за крышами и высокими деревьями, с трудом избегая самураев с фонариками. Акира сжался за камнем у ступеней дворца. Напряжение будто заставило всех затаить дыхание. Ни ветра, ни гудения насекомых. Слишком тихо. Шею Акиры покалывало.
Большие двери дворца были открыты, в Главном зале уютно горели огни.
«Что-то не так», - это было слишком просто. Он заметил в конце длинного коридора двери Зимней комнаты. Он надеялся, что Рен и Ханако были там с Мари.
Он сжал кулаки, накрытые железными когтями.
«Сейчас или никогда», - он вырвался из укрытия и побежал по лестнице.
Акира застыл в Главном зале. Он растерялся. Было пусто и тихо, как после снегопада.
Они появились из теней.
Вышли из-за знамен, с балконов и балок. Они вышли из темных садов. Одетые в синее с капюшонами и масками, они сливались с ночью, с тьмой. Как Акира, они были движущимися тенями в облике людей. Он помнил истории о воинах, которые пили кровь ворон, чтобы набраться сил.
Ниндзя.
Один нарушил строй, крутя нунчаки. Ниндзя не замер, не дал Акире подготовиться, как диктовала честь. Он напал со всей силой, как камень, летящий со скалы. Акира пригнулся и перекатился, с трудом избежав удара.
Грудь Акиры сдавило, он дрожал. Ниндзя был над ним, крутил опасно цепи с палками, готовые разбить его голову. Акира в отчаянии замахнулся железными когтями.
Ниндзя застыл, железо прорвало его бедро. Кровь пропитала его штаны, ткань потемнела. Ниндзя замер на миг. А потом закрутил нунчаки. Его глаза решительно блестели, только это было видно за маской.
Ниндзя поднял оружие над головой. Акира покатился, но другие ниндзя преградили ему путь. Они окружили его, как пчелы. Сын кошмаров закрыл глаза, помня дуги палок на цепях.
Он ждал удара по вискам, что лишит его сознания. Запах дыма донесся до его носа. А потом вспыхнул свет. Акира отпрянул от отвлеченных ниндзя, а Зимняя комната взорвалась.
ГЛАВА 44
Мари
Мари отдала джубан для костра. Ее белое нижнее кимоно было единственным сухим материалом в Зимней комнате.
Ханако скомкала ткань у дверей. Она дважды чиркнула спичкой, и та загорелась, запахло серой. Рен и Мари подставили ладони, защищая огонек, и Ханако опускала его к ткани. Она задымилась.
- Долго придется ждать? – спросила Мари.
Ханако приподняла изящное плечо.
- Не меньше часа. Но, как только двери загорятся, как только появится мелкая брешь, нужно будет выбираться.
Таким был их план. Никто не говорил, что будет снаружи, где ждали самураи, монахи и верная смерть. Они сбегут или умрут в пути. Если они не могли спастись, они могли хотя бы ускорить события. Акира говорил, что выбор был всегда. Мари вздрогнула. Где был Акира? В безопасности?
Рен понюхал и цокнул.
Ханако глубоко вдохнула.
- Нет, я ничего не чую, - она снова вдохнула. – Ох, ты не знаешь, красили ли эти двери недавно?
Мари покачала головой.
- Нет, а что?
- Похоже, все произойдет быстрее, - сказала Ханако, и двери взорвались. Куски дерева охватило алое пламя. Жар опалил щеки Мари. Она пригнулась, прикрывая голову. Рен прыгнул, накрыл собой Мари от волны.
Огонь, пыль и снег сыпались на них.
Упал последний кусок двери, и Рен помог Мари встать. Она кашляла, прогоняя дым из легких.
- Спасибо, - прохрипела она. Они похлопал Мари по спине большой лапой. – Где Хан… - Мари не закончила. Ниндзя были в Главном зале, и Ханако уже бежала в бой. Ее кимоно шуршало, она ударяла по воинам, отключая одного за другим. Огонь отражался от ее просвечивающей кожи.
Ханако забрала мечи у павшего и бросила их Рену и Мари. Они не очень отличались от нагинаты.
- Я насчитала двадцать, но может быть больше, - Ханако тяжело дышала.
Рен фыркнул, размахивая мечом.
Огонь растекался по Главному залу, прыгая на красные знамена, золотую бумагу стен. Уже дымились балки.
Ниндзя нападали отовсюду.
- Как мухи, - крикнула Ханако.
Рену не хватало навыка с мечом, но его сила помогала ему, пока он бился с ниндзя, размахивая руками.
Мари заметила синюю вспышку. Ниндзя несся к ней. Мари подняла катану, отбивая удар. Используя меч, как рычаг, Мари оттолкнула ниндзя. Она ударила ногой по его коленям. Ниндзя пошатнулся. И Мари быстро вонзила катану в его бок. Не убила, но обезвредила. Ниндзя сможет биться, но не в этом сражении. Тут должны победить ёкаи. Мари ощущала это в крови и костях.
Она заметила движение у дверей. Фигура в черном билась с ниндзя.
- Акира! – завопила Мари. Он пришел. Они пересеклись взглядами. Воздух свистел. Сыпались стрелы, вонзаясь в деревянный пол. Ниндзя с луками и стрелами собрались на балках.
Один целился в Акиру, а тот двигался быстро, бросал сюрикены. Ниндзя падали, как срубленные деревья. Рен, Ханако и Мари побежали к дверям дворца, вонзая мечи в ниндзя по пути.
Побег был близко.
Они добрались до Акиры, встали в круг, повернувшись спинами друг к другу, готовые отбиваться от оставшихся ниндзя. Зал шипел, пылая.
- Беги-и-ите! – закричала Ханако.
Тысячи самураев спешили по главному саду. Звенели сигналы тревоги. Такой огонь мог по крышам распространиться по городу. Мари замерла, готовая отбиваться, но самураи миновали ее. Они были без оружия. Они несли деревянные ведра с водой.
Мари не сомневалась. Она поймала взгляды Ханако, Рена и Акиры по очереди. Они без слов договорились и побежали в ночь.
* * *
Мари закашлялась. Кровь и сажа покрывали ее руки. Они стояли у северной стены дворца. Густой дым поднимался в ночное небо.
- Весь город будет нас искать, - Акира глубоко дышал. – Тут опасно.
Рен цокнул и стер кровь с рога.
- Согласна с Реном. Нам нужно на запад. Там у меня друзья, - сказала Ханако. – Мы найдем убежище.
- Сэй, - прохрипела Мари. – Моя служанка. Мне нужно вернуться за ней, - Мари повернулась, готовая лезть на стену. Акира сжал ее руку.
- Девушка-крюк? – спросил он.
Глаза Мари расширились.
- Да. Я не могу ее бросить.
Глаза Акиры блестели в темноте.
- Она предала тебя. Принесла священнику твои вещи. Она помогла обвинить тебя в убийстве императора. Сатоши убил его.
Сердце Мари трепетало. Она помнила разговор с Сэй. Сэй была готова на все ради свободы. Предательство ранило душу, но она понимала. Отчаяние толкало на всякое.
- Не важно. Она…
- Мертва, - заявил Акира. – Священник убил ее, пронзил танто.
Колени Мари подкосились.
- Нет, - в висках гудело, слово разнеслось эхом в ночи.
Акира потянулся к ней, но не коснулся.
- Это правда. Я сам видел. Сатоши хочет быть императором. Он убил Сэй, использовал тебя как пешку.
Мари смотрела на силуэт гор Цуко-фуно. И быстро поняла.
- Я сказала Сэй, где моя деревня, - она моргнула, перед глазами была Цума, на которую напали, жены-звери в ошейниках, горящая гора. – Боги и богини, я подвергла опасности всех, кого люблю.
Акира смотрел на Ханако.
- Деревня Мари в горах. Там и мои родители. Нам нужно сказать им, что идет армия императора, дать им шанс сбежать.
- Понимаю, - сказала Ханако. – Конечно, мы сначала пойдем туда. Дадим твоим родителям шанс, какого не дали моей матери.
Мари уткнулась лицом в ладони. Если Акира не врал, Таро был в опасности. Она все еще хотела спасти его.
- Мари? – Акира потянулся к ней. – Пора идти.
Мари подняла голову, поймала взгляд Сына кошмаров. За ним горел дворец, расплываясь перед ее глазами.
- Ладно, - она вытерла глаза. Она плакала? Нет, глаза жгло от жара и пыли. – Мы пойдем домой, - она прошла мимо Ханако и Рен и оставила Таро.
ГЛАВА 45
Таро
Лиловые вспышки разделили оранжевое небо. Таро шел среди развалин Главного зала. Комнаты Времен года пропали, их сожгли Мари и ее банда ёкаев-мятежников.
Он поздно прибыл, мог лишь беспомощно смотреть, как Главный зал рушится, как бумага в железном кулаке. Огонь погасили к рассвету. Таро шел, и крики мастера Ушибы разносил ветер – работа его жизни была разрушена. Снег, цветы вишни и сухие листья летали в воздухе – останки комнат. Таро считал сгоревшие скелеты ниндзя.
Самураи сообщили, что видели, как юки-онна, они, Сын кошмаров и императрица покинули дворец.
Сатоши стоял за ним, чеканил отчет:
- Похоже, ёкаи верят, что Мари – спаситель. Императрица-ёкай. Монахи и самураи готовы обыскать город по вашему приказу. Ее нужно поймать. Нельзя…
Таро прервал Сатоши.
- Они уже не в городе.
- Мы не знаем этого.
Таро посмотрел строго на Сатоши.
- Служанка-ёкай говорила о деревне императрицы, да? – он не мог произнести имя Мари.
- Горы, Ваше величество. На юге от монастыря возле гряды. Несколько дней езды от Хана-Мачи.
Таро ощутил, как что-то сжалось внутри. Инстинкт.
- Туда они пойдут.
- В ее деревню?
- Она в бегах. Куда ты пошел бы прятаться? – Таро посмотрел на оболочку дворца. – Домой. Готовь лошадей и пятьсот самураев. Мы выходим в сумерках.
Сатоши поклонился.
- Как пожелаете, - он пропал, взмахнув белым одеянием и пеплом.
Таро присел и зачерпнул горсть обломков дворца, подбросил пыль в воздух. Ненависть горела внутри него. Таро отыщет Мари в горах. Найдет ее деревню. Он найдет ее дом. И заставит ее смотреть, как все сгорает дотла. Тот день все ёкаи запомнят со страхом в сердцах.
Голос в разуме Таро говорил что-то еще. Он не был готов убить женщину, которую любил. И не будет готов. Но он хотел, чтобы она ощутила то, что чувствовал он. Наказать ее.
ГЛАВА 46
Мари
В Хана-Мачи, городе развлечений, была ночь. Устав от пути и онемев, Мари спотыкалась в узких переулках, где воняло сладкой травой и пролитым сакэ. Путь озаряли розовые фонарики через промежутки.
Ханако вела их.
- Думаю, это за углом, - она сказала это в четвертый раз. – Я много лет не была в Хана-Мачи, - сказала Ханако, хмурясь. Рен хмыкнул. Мари невольно взглянула на Акиру. Они почти не говорили в дороге.
Смех звенел в переулке. Рен зацокал. Он волновался.
Ханако поспешила вперед.
- Вот! Я помню этот вид, - над розовой окрашенной дверью в камне была вырезана лоза с ягодами. Это был бордель. Ханако постучала по дереву. Дверь почти сразу приоткрылась, выпуская запах благовоний.
– Клиентов уже не берем.
Ханако сунула ногу в брешь и склонилась, обратилась к мелкой женщине с волосками на подбородке.
- Скажи мадам Шизу, что ее давно потерянная дочь пришла в гости, - женщина фыркнула и захлопнула дверь. Ханако улыбнулась. – Она будет через минуту. Когда она ответит, не смотрите на ее шею. Она переживает.
Дверь открылась. Лампы вспыхнули, озаряя темный силуэт высокой женщины. Рост был не от ее ног или туловища, а от ее шеи, что тянулась почти на три фута. Между складками тяжелого шелкового кимоно Мари заметила ошейник. Женщина свысока смотрела на Ханако, ее шея двигалась с изяществом змеи.
- Ханако, чем обязана? – голос женщины был низким.
- Ойоцу, - Ханако поклонилась. – Мы с друзьями ищем место, чтобы переночевать и пополнить запасы для пути по горам.
Ойоцу цокнула языком и скрестила руки.
- Ты должна мне за две ночи. И, когда я впустила тебя в прошлый раз, ты научила моих девушек усыплять мужчин, надавив на артерию. С чего ты взяла, что я тебе помогу?
Ханако пожала изящно плечами и покачнулась на пятках.
- Они хотели научиться, а я, помимо всего, учитель.
Ойоцу махнула рукой.
- Да, да. Мастер оружия. С чего ты взяла, что я тебе помогу? – повторила она.
- Я не жду ничего для себя, Ойоцу. Но я подумала, что ты будешь рада обслужить императрицу, - Ханако отошла, показывая Мари.
- Ваше величество! – выдохнула Ойоцу и поклонилась.
Глаза Мари расширились. Ханако говорила, что слухи об императрице-ёкае распространились, но до Хана-Мачи? Да, судя по взгляду Ойоцу. Ханако ткнула Мари локтем.
- Веди себя величественно, - шепнула она.
Мари прошла вперед, вытягивая руки.
- Прошу.
Ойоцу сжала ладони Мари и выпрямилась во весь рост. Мари посмотрела на поразительную женщину.
- Для меня честь впустить вас, - сказала Ойоцу. – Мне рассказывали, какая вы, но не отмечали вашей красоты.
Мари чуть не скривилась от лести.
«Боюсь, вам нужно поправить зрение».
- Вы не были бы рады принять нас на ночь? Я не хочу мешать, но нам нужно укрытие.
- Конечно-конечно! – Ойоцу открыла дверь шире, впуская их. – Заходите.
Подушки ярких цветов из шелка лежали на полу рядом с низкими столиками с орхидеями в горшках. У стен горели благовония, и в комнате висела дымка. По углам были ниши за шторами.
Мари в саже и крови ощущала себя грязной среди этой красоты. Ханако ощущала себя как дома, упала на одну из подушек.
- Как давно я не ощущала кожей шелк, - она потерлась грязной щекой о синюю подушку. Ойоцу хлопнула в ладоши, и женщина с волосками на подбородке появилась с чаем и угощениями. Огонь горел, согревая помещение. Мари смотрела на пламя.
- Простите, Ваше величество, но свободных комнат нет. Там мои девочки с клиентами, - сказала Ойоцу рядом с Мари.
Мари поднесла ладони к огню.
- Тут мило. Я не хочу мешать вам еще сильнее.
Ойоцу переминалась.
- Ваше величество…
- Прошу, зовите меня Мари.
- Мари, - сказала Ойоцу. – Думаю, многие готовы помочь вам, оставив свои места. Нужно лишь попросить.
Мари улыбнулась, не зная, как ответить. Она смотрела, как женщина с длинной шеей уходила. Она хотела крикнуть ей: «Не надейтесь на меня».
* * *
Раннее утро, а Мари так и не уснула. Рен ушел поискать птиц на завтрак. По словам Ханако, они мало спали. Ханако скрылась в нише за шторой.
Акира сидел возле Мари.
- Тебе стоит поспать, – прошептал он. – Впереди долгий путь.
Мари двигалась вяло от усталости, но голова гудела.
- Вряд ли я смогу, даже если попробую, - Мари поежилась, хотя рядом горел огонь. Акира укутал ее плечи одеялом. – Стоило тебя послушать, - сказала она, плотнее кутаясь в одеяло.
Акира потер шею.
- Почему ты не злишься на меня? – спросила Мари.
Акира долго молчал.
- Похоже, ты достаточно злишься на себя. Мы сами наказываем себя хуже всего, - свет огня озарял шрамы Акиры оранжевым и серебряным.
- Точно, - Мари закрыла лицо руками. – Все пошло так… Я виновата. Я ошиблась насчет Таро. Вся та любовь зря… - она замолкла со звуком отвращения.
- Не говори так. Никогда. Любовь не напрасна, - резко сказал Акира.
- Даже к Холодному принцу? – она не показывала Акире лицо.
- Даже к нему, - Акира отклонился, вытянул ноги перед собой. Он вытащил сюрикен из-за пояса и покатал в руке. – В ночь вашей свадьбы я следил за ним и тобой. Я видел мужчину, полного любви, - Мари фыркнула, Акира заговорил тверже. – Это не твоя вина. Ты видела принца, каким хотела, чтобы он был. Это хорошая черта. Ты веришь в других.
Мари сглотнула, не могла говорить. Рана, нанесенная Таро, была свежей. Она кивнула на сюрикен, который Акира крутил между пальцев.
- Ты не умел использовать это на нашей горе.
Акира улыбнулся, напоминая край своего оружия, сияющий и опасный.
- Ханако меня научила.
- Ты изменился.
- Ты тоже.
Мари пригладила хакама. Она помылась, получила новую одежду. Через пару дней она вернется домой. В далекую деревню, не тронутую временем.
- Что будешь делать, когда мы всех предупредим? Пойдешь с Ханако на запад?
- Я нашел дело, и я хочу биться за него, - сказал Акира.
- Ты присоединишься к Сопротивлению ёкаев?
- Я уже там, как по мне, - и он тихо добавил. – Ты тоже, если что.
- А если я не хочу?
Акира пожал плечами, спрятал сюрикен за пояс.
- Ты – часть его, хочешь или нет.
Мари подтянула колени к груди. Огонь трещал. Искры летели из решетки.
- Хотела бы я, чтобы все стало как раньше.
- Но этому не быть. Мы узнали правду о мире, должны теперь говорить о ней. Тишина в родстве с невидимостью. Я хочу, чтобы меня видели. А ты нет?
Мари вскинула голову со старым упрямством.
- Думаю, я все-таки попробую поспать.
Она сжалась на боку, натянула одеяло до подбородка. Она знала, о чем думал Акира – что его жизнь могла послужить общему благу. Она раньше так думала.
«Другой путь».
Мари не могла сказать Акире, что он хотел невозможного. Она давала ему мечтать. Пока что.
ГЛАВА 47
Мари
Стены Хана-Мачи были тонкими линиями за ними. Впереди тянулась тропа, вела по горам Цуко-фуно. Они попрощались с Ойоцу, и Ханако рассказала хозяйке борделя об армии императора. Чтобы они готовились прятаться надолго.
Акира прислонился к березе, двигал на плечах мешок с одеялами, сухофруктами и нужными вещами для пути.
- Можно еще немного идти по главной тропе, но днем свернем в лес. Мы найдем путь там.
- Сколько дней это займет? – спросила Ханако.
- Четыре, если спать каждую ночь. Но мы можем справиться за три, если будем идти немного по ночам, - Мари посмотрела на восходящее солнце. Ветер шуршал листьями, манил ее домой.
- Я мало сплю, - сказала Ханако.
Рен согласно хмыкнул.
Акира смотрел на Мари. Она молчала, но подняла голову в слабом «да». Сын кошмаров кивнул.
- Три дня.
Они пошли дальше.
* * *
«Дом».
Небо стало тусклым. Запах дыма ощущался в воздухе, стало видно железные врата Цумы. Мари издала вопль, бросила мешок и побежала. Услышав ее, жены-звери выбежали из домов. Она пробежала мимо них, неслась по деревне. В паре футов от своей двери она застыла.
Слезы подступили к глазам. Дом. Она много дней боялась войти в дом и увидеть мать. Но в этот миг лучше вида не было. Она слишком многое принимала как должное.
Дверь отъехала, и вышла ее мать.
- Мари? – Тами прижала ладонь к груди. – Дочка?
- Мама, - выдавила Мари.
Они обнялись, и все было прощено без слов.
Миг длился не долго. Времени не было.
- Нужно поговорить, - Мари указала на открытую дверь. – Внутри.
* * *
Мари водила пальцами по стенам комнаты с татами. Ее дом. Деревня казалась маленькой. Тами в углу смотрела на Мари с вопросом.
Рен, Ханако и Акира вошли, и ноздри Тами раздулись от гостей, но она ничего не сказала. Друзья стояли за ней, и Мари начала рассказ. Солнце село. Огонь трещал в ирори. Собрались мотыльки, били крыльями об окна. Мари рассказала маме все: как одолела Времена года и забрала жизнь ёкая. Она даже смогла говорить ровным голосом о любви с Таро и мечтах о другом пути.
Юка принесла угощения, пришли другие жены-звери. Кроме Хиссы. Мари заметила отсутствие подруги. Все смотрели на Мари, когда она сообщила о приближении армии.
Норико, жена-зверь, склонилась, ее щеки пылали.
- Они идут сюда?
- Не знаю. Но Таро будет искать нас. Он знает о моем доме. Может прийти сюда. Скоро. Я пришла предупредить вас. Нужно скорее уходить. Простите.
Из-за толпы раздался вопль. Юка зашипела и покачала Маюми на коленях.
- Мы не можем уйти, - сказала Норико. Толпа согласно зашептала. Цума боялась. Первая жена-зверь выбрала это место. Если оставить его, они оставят свою историю, часть себя.
Рен цокнул и указал на ошейник.
Ханако кивнула.
- Если останетесь, окажетесь в ошейниках, - Ханако помахала ладонью над своим. – Побег – единственный шанс на свободу.
Норико фыркнула.
- И жить, скрываясь. Это свобода?
- Лучше жизни в цепях, - сказала Ханако.
- Думаю, они равны, - отметила Норико. Ханако не спорила.
Мари кашлянула.
- Выбора нет. Придется уйти.
Тами медленно покачала головой, ее темные глаза пылали.
- Нет.
Мари склонилась, понизила голос до шепота:
- Ты не можешь думать так. А Маюми? – малышка уже спала на руках Юки.
- Юка и Маюми могут уйти. Должны уйти. Но остальные… - Тами посмотрела на женщин. – Мы можем остаться и защитить дом или убежать. Моя мать и мать моей матери тут похоронены. Первая жена-зверь построила тут свой дом. Дерево гинкго, что укрывает нас и дает жизнь – тут, на этой горе.
- Лучше жить и бороться, - крикнула одна из толпы. Некоторые кивнули. Другие сомневались.
Тами кашлянула.
- Выбирайте сами оставаться или бежать. Никого не осудят за решение, - она посмотрела на Мари с чем-то невысказанным во взгляде.
- А что сделаешь ты? – спросила Мари у мамы, хоть знала ответ.
Тами нежно улыбнулась.
- Моя жизнь тут. Если ее оставить, я умру. Я останусь и буду защищать свой дом.
Слезы наполнили глаза Мари.
- Мама…
- Тише, дочка. Не забывай, откуда ты, кто ты. Не забывай, кто я, - глаза Тами стали черными, выпуская зверя. Жены-звери ответили на зов зверя Тами. Они пойдут за ней.
Ханако кашлянула.
- Не важно. Нашу силу подавят монахи. Как только они произнесут проклятия, мы упадем, как обрезанные нити.
- Не все, - сказал Акира из угла. Он выпрямился и вышел в центр комнаты. – Проклятия на меня действуют не так сильно.
Все посмотрели на Акиру.
- О чем ты? – спросила Норико.
Акира стиснул зубы.
- Моя мать – ёкай, мой отец – человек. Во мне силы матери, но и человечность отца. Я могу помочь с защитой от монахов.
- Зачем? – спросила едко Юка.
Акира пожал плечами.
- Я выбрал свою сторону. Я с вами, со всеми ёкаями.
Рен цокнул.
- Император приведет большой отряд самураев и священников, - перевела Ханако. – Сколько вас в деревне? Сорок или пятьдесят? Нас слишком мало.
Тами склонилась, опасно улыбаясь.
- Да, но мы без ошейников. Выпустив в себе зверей, мы сможем одолеть армию.
- А священников? – спросила Ханако.
Тами кивнула на Акиру.
- Он может справиться с ними.
Ханако фыркнула.
- С одним или двумя, но не десятком, - она притихла. – Нам нужен план, а не только грубая сила. Особенно, если мы хотим прогнать их с горы.
«Как одолеть непобедимую армию?» - идея пришла в голову Мари с силой искры.
- Мы разделим их, - сказала она. Все посмотрели на нее. – Император настроил ёкаев против друг друга, разделил их. Мы можем повторить их тактику. Если монахи отделятся от самураев, то будет шанс победить. Победим священников, одолеем и армию.
- Нужно оружие и взрывной порошок, - сказала Ханако.
Кто-то кашлянул. Хрупкая жена-зверь Чика подняла руку.
- У меня есть оружие и взрывной порошок, - она рассмеялась, покраснев. – Мой четвертый муж был кузнецом в его клане.
Ханако улыбнулась, и вскоре все в комнате улыбались. План зарождался.
* * *
Гравий хрустел под ногами Мари, она приближалась к матери. Тами смотрела на миллионы звезд на небе. Мари забыла, как ярко сияло небо в горах. В городе дым закрывал все. Луна убывала, была серпом во тьме. Призраком.
- Юка пойдет с Маюми в монастырь, попросит у монахов убежища, - сказала Мари.
Перед рассветом Тами сказала всем женам-зверям укреплять дома.
- Это хорошо, - сказала ее мать.
- Но я не нашла Хиссу.
Тами моргнула.
- Хиссы нет. Она ушла вскоре после тебя. Я нашла ее след до реки, - губы ее матери дрогнули. – Мне жаль.
Мари было плохо.
«Но ей хотя бы не нужно биться. Она в безопасности. Я надеюсь на это», - она жалела, что не сохранила гребень Хиссы. У нее было от подруги лишь это. Мари сглотнула, подавляя печаль. Она пыталась отвлечься от боли. – Все, кроме Юки и Маюми остаются, - сказала Мари. – Я…
Ее мать прервала ее резким взглядом.
- Ты заберешь все медные монеты и золото из-под половиц и убежишь.
- Что? Нет!
Тами сжала плечи Мари. Глаза ее матери были дикими.
- Ты послушаешься меня в этом. Это мое последнее желание.
Мари вырвалась из хватки Тами.
- Нет, - «не давай страху определять твою судьбу». – Я останусь и помогу, - следующие слова Мари были едкими. – Какое тебе дело? – было просто вернуться к прежним привычкам.
Глаза Тами пылали.
- Какое дело? Ты – моя дочь. В тебе течет моя кровь. Я тебя люблю.
Мари склонила голову и всхлипнула. Не время для этого разговора. К ним шла армия. Но Мари не смогла сдержать слова.
- Когда я росла, ты была всегда такой холодной. Такой далекой.
Тами поджала губы.
- Я держалась в стороне. Думала, так лучше.
- Ты не верила в меня. Не думала, что я одолею Времена года.
Дыхание Тами вырывалось облачками.
- Наоборот. Я слишком сильно в тебя верила. Я знала, что ты победишь. Что ты очаруешь принца. С момента, когда я взяла тебя в руки, я поняла, что твоя жизнь больше, чем Цума.
- Ты отослала меня.
«Я чуть не умерла. И не стану прежней».
- Я освободила тебя. Ты – лучшее мое творение. И если я была жестока, то лишь для того, чтобы подготовить тебя к миру, что еще ужаснее.
Плечи Мари опустились. Она знала, что это правда, знала с признания матери. Но простить нужно было многое.
- Ты хочешь остаться? – спросила Тами.
- Да, - твердо заявила Мари. В пару мгновений наедине Мари решила, что будет жить – или умрет – на стороне друзей. Что толку бежать, если все любимые погибнут? Она должна была биться.
Тами подняла голову.
- День будет красивым. Ни облака.
Мари сжала ладонь матери.
Они вместе смотрели на восход солнца.
ГЛАВА 48
Таро
Армия императора поднялась на гору в свете утра.
Таро вел их верхом на каштановой лошади, ее шерстка блестела на солнце. Он был в броне из пластин стали, связанных лиловым шелком. Его шлем был с рогами и красной металлической маской. Сатоши был слева от него, а сёгун – справа. Оба были в схожей броне.
- Деревня… в пяти милях по дороге! – прохрипел разведчик, его лошадь неслась к группе, затормозила. Разведчик спешился, потный, и склонился перед Таро, пытаясь перевести дыхание.
- Что еще? – спросил сёгун.
- Они, похоже, ждут нас. Заколотили дома, - разведчик выпрямился, все еще задыхаясь.
- Они убежали? – Таро поднял маску.
- Не знаю, Ваше величество. Я не хотел подобраться ближе и спугнуть их.
Таро хмыкнул и опустил маску на место.
- Ваше величество, мы ждем приказа, - сказал сёгун.
Конь Таро топнул копытом, ощущая беспокойство хозяина.
Таро ощущал за собой силу – пять его любимых даймё вели пять сотен самураев. Десяток священников. Деревья были наполнены ниндзя. Он привел армию, что могла перевернуть гору.
- Отдохнем сегодня тут. Нападем на закате, - покров ночи лучше подходил для охоты. – Пусть все знают – императрицу нужно схватить живой.
- Ваше величество? – спросил сёгун.
Таро скрипнул зубами.
- Императрицу нужно взять живой. Остальных можно убивать.
Таро смотрел вперед. Где-то за деревьями ждали Мари и его жены-звери. Сердце Таро колотилось. К утру все кончится. Гора падет. И Таро станцует на развалинах.
ГЛАВА 49
Мари
Сухие листья хрустели под ногами Акиры. От шума Мари перестала точить новую нагинату – подарок Чики - и подняла голову. Она сидела у плоского камня, поднимающегося из земли колонной. На его поверхности была вырезана легенда о первой жене-звере. Перед ней пылал огонь. Она развела его до этого, добавив красных горных маргариток. Алый дым поднимался в небо.
«Я вернусь в горы. Если буду нужен, найди маргаритки…» - сказал Хиро. Мари решила забрать долг. Она молилась, что ронин покажется, поможет ей победить неодолимую армию.
- Я тут играла в прятки, - вздохнула Мари и опустила нагинату на колени.
Акира стряхнул землю с ладоней. Он провел утро у родителей, просил их бежать, а потом рыл ямы. Жена-зверь прошла мимо, глядя на него.
Мари меланхолично улыбнулась.
- Другие дети не посмели бы прятаться у священного храма. А теперь он может быть разрушен.
Акира обошел костер, склонился и сжал колени Мари.
- Не верь в это. Вера придает этому вес и значение. Это предлагает богам и богиням сделать такое правдой.
- Ты слишком оптимистичен.
Он смотрел в ее глаза.
- Нет. Я знаю, что жизни будут потеряны. Но у нас есть шанс.
- А если мы преуспеем, если отгоним армию Таро? Он вернется с подкреплением. Муха может уклониться от ладони, но ладонь вскоре вернется.
- Мы выступим. Если мы преуспеем, то пойдем на запад и соберем армию, равную императорской, - Акира коснулся ее плеча. – И тебе стоит вести их, - Акира сделал паузу, глядя в глаза Мари. – Ты могла убежать. Но ты здесь.
Появились Ханако и Рен. Они слышали предложение Акиры. Ждали ответа Мари. Она могла это сделать? Повести их?
Она сжала нагинату.
- Я буду биться всегда рядом… на твоей стороне, - она ощутила улыбку Акиры. Она посмотрела на него. Она думала, что Таро дополнял ее. А теперь поняла, что нет. Она сама была полноценной.
«Брак и любовь – не достижения», - Мари была готова встретиться с Таро, с новой жизнью. Пламя мятежа в ней вырывалось на свободу.
* * *
Вся деревня собралась в доме Тами для еды. Там они услышали первый звук военных барабанов, отраженный от деревьев. Ритм начался шепотом на ветру, что был все громче с каждым мигом.
Мари стало не по себе.
Тами встала, ее руки дрожали, она вытерла их о кимоно. Даже перед лицом войны мать Мари выглядела роскошно в шелковом наряде.
Мари проглотила остатки риса. Страх сменился насмешкой. Как нагло Таро сообщал о прибытии, словно уже победил. Кровь пылала в венах Мари.
- Идет император, - сообщила Тами.
- Рано, - прошептала Ханако. Они ждали его на следующий день. Ему нужно было время, чтобы закончить вторую часть плана. Чтобы ронин прибыл.
Маюми завыла на руках Юки, и Тами вывела мать и дочь за дверь.
- Иди. Уноси ее отсюда. Не возвращайтесь.
Мари пошла следом, а потом вышли и остальные жены-звери.
Юка побежала, сжимая ребенка в руках. Она прыгнула, подбросила Маюми в воздух. Малышка хихикала, крутясь в небе. Юка стала зверем. Маюми была близко к земле, когда Юка поймала дочь когтями и взмыла в воздух. Она была уже далеко, тело стало силуэтом, порывом крыльев.
- Это было невероятно! – голос Ханако пронзил тишину. – Вы все так можете?
Жены-звери тут же отбросили облик людей. Под бой барабанов они стали могучими зверями. Мари смотрела на меняющиеся тела, кожу, слышала треск костей. Она снова смотрела со стороны. После всего, чем она стала, тут она осталась не полной. Но боль была не такой острой. Она поймала взгляд Акиры, и он улыбнулся, поддерживая.
«Я вижу тебя. Вижу, какая ты есть. Вижу то, чего у тебя нет. И этого хватит. Тебя достаточно».
Зверь двигался под кожей Мари. Он словно просил принять его. Она закрыла глаза. Ее тело само согнулось. Позвонки двигались, как змея под кожей. Нет. Она не хотела этого. И тут она поняла. Не зверь отказывал ей. Она отказывала зверю.
«Потому что я не хотела быть женой-зверем, - но теперь она поняла. – Это не определяет меня. Это часть меня».
Ее спина с треском раскрылась, и развернулись черные кожистые крылья, переливаясь в сумерках. Плоть вывернулась. Ее руки удлинились, пальцы стали черными толстыми когтями. Ее нос и рот стали клювом. Она моргнула, глаза стали черными. Прочная чешуя пробилась сквозь ее кожу, и хвост вырос из спины. Из ее клюва вырвался могучий вопль.
«Я – императрица и жена-зверь, ёкай и то, что еще посчитаю частью себя. Я выбираю. Никто другой», - Мари посмотрела на жен-зверей. Сестры. Матери. Чудища. Прекрасные звери. Они шевелили крыльями, готовые лететь. Готовые биться.
Рен, Ханако и Акира пришли в себя и заняли места рядом с Мари. Ханако даже рискнула провести рукой по крылу Мари. Изменившись полностью, Мари не могла говорить, но понимала и чувствовала.
«Это свобода. Любить кого-то так, что все равно на мнения других».
- Все готово? – спросила Ханако у Акиры, прикрепляя катану к спине.
Сын кошмаров кивнул. Десятки сюрикенов были на его одежде, будто броня.
- Я закопал котлы вдоль дороги, как ты и просила. Рену нужно лишь поджечь нить, и…
Барабан приближался. Сердце Мари колотилось.
- Мы все знаем, что должны делать? – спросила Ханако. Группа кивала. Жены-звери открыли клювы и завопили. Мари – с ними. – Хорошо. Ладно. Если умрем сегодня, то вместе.
Мари ударила крыльями и взлетела, повела отряд к вратам. Жены-звери летели за ней темным зловещим облаком. Они выглядели схоже, но Мари знала, где была ее мать, ощущала ее, как дерево свои корни.
Рен бежал впереди с коробком спичек и серпом с цепью в руках. Дым долетел до ноздрей Мари. Она напряглась, решительно нахмурилась. Из-за своего небольшого размера она научилась, что важен был элемент неожиданности. Таро не знал, что его ждало.
ГЛАВА 50
Таро
Таро сидел прямо в седле. Из-под копыт летела земля. Крики, смесь звуков лошади, птицы и человека, пронзили воздух. Армия зашепталась, и они с трудом управляли лошадьми.
Деревья по краям дороги шуршали, ниндзя прыгали с ветки на ветку. Еще немного, и тропа стала шире. Камни усеивали пейзаж. Ветер свистел на склоне горы. Пахло снегом и льдом, хоть зима давно прошла. Стало видно врата, петли скрипели от ветра. Таро заметил крыши, но огней не было. Деревню бросили?
- Что-то не так, - прошептал Сатоши. Его наполовину брат не был воином. Священники полагались на проклятия. Новый император планировал это исправить.
Таро огляделся. Горы поднимались посреди дороги, словно суслик вырыл прямую. Таро напрягся. Он открыл рот, чтобы приказать отступление.
Но было поздно.
Взлетели грязь и огонь, воздух наполнил дым. Небольшие взрывы вспыхивали в линии.
Лошади брыкались, на их ртах выступила пена. Армия разделилась пополам. Самураи на лошадях убегали в стороны. Священники отступили влево.
- Держаться строя! – кричал Таро в хаосе. Но его не было слышно.
ГЛАВА 51
Акира
Акира преследовал священников по лесу. Он бросал сюрикены, разрезал артерии четверых. Другие бежали, не думая о павших товарищах. Ветки хлестали щеки Акиры. Он бросил еще звездочку. Пало еще двое.
«Вот так, трусы. Бегите в мою ловушку».
Впереди дрожали деревья. Ханако и Рен спрыгнули с веток, перекрыли путь. Демон улыбнулся, облизнул клыки и взмахнул серпом и цепью.
Священники застыли, начали скандировать. Два ёкая тут же упали. Жены-звери падали с неба, проклятия давили на них. Была ли среди них Мари? Страх чуть не задушил Акиру.
Священники окружили юки-онну и демона.
«Их защита слабеет. Они повернулись спиной. Вот. Одолей священников. Победи армию. Сейчас!» - Акира бросил звездочки молниеносно. Металл задел шеи, спины, животы священников. Они упали красной кучей. Боги и богини, их план работал. Наверху жены-звери снова взлетели, радостно вопя.
Рен помог Ханако встать.
- Все в порядке? – спросил Акира.
- Проверьте пульс, - сказала Ханако Рену и Акире. – Я посторожу.
Акира подошел к телам в куче, прижимал пальцы к их шеям, кожа немного шипела от контакта с их татуировками.
- Все мертвы, - крикнул он и сосчитал тела, отметил цвет одежды – серый. – Одного не хватает. Сатоши, Высший священник. Он не здесь.
Ханако выругалась. Дым от взрывов на дороге подступал к их лодыжкам. Ночь сгущалась. Но насекомые молчали. Деревья сияли, их души дрожали. Он посмотрел на Рена и Ханако.
- Помогите остальным. Я найду его.
ГЛАВА 52
Таро
Больше криков, и они были ближе. Таро подавил желание зажать уши руками. В небе низко летали создания с черными клювами. Ниндзя выпустили стрелы. Одно из существ закричало, стрела пронзила его кожистое крыло, и оно полетело к земле.
Словно связанные, все существа закричали. Они нырнули в воздухе, схватили ниндзя с деревьев когтями. Они поднялись почти до луны и сбросили ниндзя оттуда. Густой дым покрывал землю, скрывая тела.
- Ваше величество, нужно отступить, перестроиться, - сказал сёгун. Его лошадь была напугана, было видно белки глаз.
- Что сделал бы мой отец? – кричал в шуме Таро.
Сёгун замешкался.
- Что он сделал бы? – не унимался Таро.
- Остался бы и бился, - ответил сёгун.
Черная толпа вышла из дыма – вернулись самураи. Таро повел коня вперед. Крылатый силуэт появился в дыму. Потом другой без крыльев. Они.
Демон взмахнул рукой с серпом на цепи. Оружие вылетело из руки они. Оно пролетело мимо Таро, вонзилось в горло сёгуна. Сёгун сжал шею и упал с коня.
Демон забрал оружие и отступил под покров дыма.
Таро съехал с коня. Он был заметен у дыма. Он вытащил мечи.
- Прячетесь как трусы! – закричал он, срывая шлем и маску. – Выступите против меня.
Крылатое существо двигалось в дыму. Таро застыл, затаив дыхание. Его кровь текла с трудом, словно стала тяжелее. Фигура шагнула вперед, и тело изменилось. Крылья убрались в спину, чешуя замерцала и пропала, черные бездонные глаза стали карими с янтарными вкраплениями. Демон отдал ей нагинату. Она улыбнулась с оружием в руке. А он проклинал разогнавшуюся кровь. Радость при виде нее. Его жены. Его императрицы.
Мари.
ГЛАВА 53
Мари
Мари убрала ножны с нагинаты. Она смотрела на Таро. Холодный принц глубоко дышал, сжимая мечи. Самураи кишели за ним, но Таро остановил их, тряхнув головой. Мари сосредоточилась на нем. Ее желудок сжался. Как до этого дошло?
Оранжевый свет вспыхнул в стороне. Ниндзя подожгли стрелы. Мари услышала над собой крик, знала, что погибла еще одна жена-зверь. Под ее кожей напрягся ее зверь.
Таро заметил, как она вздрогнула.
- Так может и не быть. Отзови свой мятеж. Бой можно закончить, остановить кровопролитие.
Мари взмахнула нагинатой.
- Ты покинешь эту гору и мою деревню с миром? – спросила она, вскинув бровь.
Таро покачал головой.
- Ты знаешь, что я не могу. Я прошу тебя сдаться.
Ужасный вопль разнесся в горах, еще одна жена-зверь падала с неба, в этот раз пылая, напоминая комету, летящую к земле. Серый дым виднелся во тьме, воняло серой и горящими деревьями. Вокруг них гремел металл о металл. Акира, Рен и Ханако бились с армией. Мари обдумывала слова Таро. Никому больше не придется умирать.
Таро ощутил ее колебания. Он осторожно шагнул к Мари и опустил мечи.
- Ты могла бы вернуться во дворец. Ко мне.
Мари зажмурилась. Она точно ослышалась. К нему. Быть снова его императрицей? Она почти рассмеялась. Она опустила нагинату.
- А мой народ? А Акира?
Челюсть Таро дрогнула.
- Сын кошмаров убил моего отца. Он должен заплатить за преступление. Нужно восстановить справедливость.
- Такой упрямый, - процедила Мари. Она сжала нагинату. – А ёкаи? Ты снимешь ошейники и изменишь империю, чтобы к нам относились как к равным?
Мечи Таро задели землю.
- Я не могу.
Мари моргнула и прогнала все мечты о жизни с Таро. Они улетели, как дикие птицы, в ночь. Может, предательство его наполовину брата было не важным. У них хватало своих проблем.
- Тогда я не могу сдаться, - прошептала она.
Таро скривился.
Кровь кипела в венах Мари, она подвинула нагинату. Она пригнулась и взмахнула древком, попала за коленями Таро. Движение никогда ее не подводило. Таро пошатнулся, но использовал согнутые колени, как пружину, вскочил в воздух. Он приземлился с шумным выдохом, поднял мечи. Он бросился к ней.
Они вернулись в Весеннюю комнату, бились в сложном танце. Но в этот раз придворные не смотрели, цветы вишни не обрамляли платформу. В этот раз трещал огонь, воняло горящими телами, звучали крики падающих жен-зверей. Жестокость. Разрушение. Война.
Мари остановила меч Таро древком нагинаты. Она стала крутить оружием, но ее остановила резкая боль в боку. Рот Таро раскрылся, он отпрянул, короткий меч был в крови. Ее крови. Мари коснулась бока. Порез тянулся вдоль ее туловища. Не убивающая рана, но этого хватило, чтобы она согнулась и охнула. Чтобы ослабела.
Мечи Таро зазвенели на земле.
- Мари? – он поймал ее за руки, не дал упасть. Их взгляды пересеклись. На миг все притихло. Казалось, все начиналось и одновременно заканчивалось. Его лицо было полно сожалений, боли и печали.
Кровь покрывала пальцы Мари. Она сжала Таро. В ушах звенело.
- Посмотри, что мы сделали друг с другом.
«Я могла любить тебя. Могла быть твоей императрицей всех Времен года. Мы могли найти другой путь».
Металл вспыхнул где-то сбоку. Звездочка пролетела по воздуху. Мари закричала. Последние силы она направила, чтобы закрыть собой Таро, и сюрикен порезал ее живот. Убивающий удар. Мари сжалась в руках Таро.
Она погладила его щеку в щетине пальцами.
- Не забирай меня отсюда, - взмолилась она. «Не забирай из моего дома». Губы Таро дрожали. – Я не убивала твоего отца. Предатель в твоем доме, он твоего рода, - она охнула. Последние слова были потрачены на предупреждение, попытку спасти человека, которого она по-настоящему любила.
Глаза Таро покраснели, блестели от слез.
- Сатоши?
Она закрыла глаза. Поежилась. Императрица. Любимая Временами года. Избранная богами и богинями. Умерла.
ГЛАВА 54
Акира
Всхлип застрял в горле Акиры. Он видел, как пала Мари. Слезы мешали видеть.
Жар пылал в лодыжках Акиры. Лес горел.
«Пусть горит. И я сгорю с ним, - он убил любимую. – Нет. Нет. Нет», - это не могло быть правдой.
- Сын кошмаров! – прогремел император. Акира видел его среди деревьев. Император стоял выше линии дыма с мечами в руках. – Выйди и сразись со мной! – завопил он.
Крик пронзил воздух. Акира посмотрел наверх. Жена-зверь кружила сверху, бросалась на стражу Таро. Мать Мари. Другие жены-звери последовали примеру и атаковали самураев.
В хаосе только Акира увидел нож, летящий по воздуху. Он знал это лезвие. Этим ножом Сатоши убил служанку Мари. Он пронзил броню Таро и остановился в его груди. Принц отшатнулся. Он уронил мечи, прижал ладони к рукояти ножа. Таро упал на колени в дюймах от тела Мари. Кровь текла по его броне. Жены-звери заметили пострадавшего принца и отпрянули, кружили в небе.
Они ждали.
Они смотрели.
Самураи упали на колени рядом с императором. Ниндзя слезли с деревьев. Они прижали ладони к грудям. Рот Таро открывался и закрывался. Он пытался говорить, но слов не было. Из последних сил он подполз к Мари. Он осторожно обнял ее. Гром сотряс гору. И он умер.
Повисла зловещая и тяжелая тишина. Самураи и ниндзя были обучены следовать. Что они сделают без лидера?
Сатоши вышел из леса.
«Нет», - Акира потянулся за сюрикеном. Пусто. Последний он бросил в императора – нет – в Мари. Жестокая судьба.
Самурай встал.
- Император мертв.
Ощущая новую угрозу, жены-звери закричали и бросились к Сатоши. Глубокий вдох, и священник принялся колдовать. Запахло жженой корицей, это превратилось в едкий дым. Слова священника начинались тихо, но становились все громче. Ветер трепал его одеяние, он тянулся к небу. Акира ощущал, как в него пробирается магия, обвивает жжением его душу. Он мог терпеть. А жены-звери – нет. Их тела меняли облик в воздухе, и они падали с неба. Вид был ужасным. Самураи отступали, а жены-звери падали кучами пыли и сломанных костей. Красивые женщины усеяли тропу.
Сатоши рявкал приказы между проклятиями. Он повернулся к самураю с красной кисточкой на шлеме.
- Обыщи лес. Найди всех ёкаев, надень на них ошейники, - самурай замер. – Иди! – крикнул Сатоши. – Император мертв. Я – следующий в очереди. Слушайся меня или предай империю.
Сатоши дальше чеканил проклятия, потея от усилий. Мари лежала у ног священника. Акира посмотрел на ее маленькое безжизненное тело. Она выглядела так юно, так уязвимо. Такая маленькая в руках павшего императора.
Самураи двигались среди жен-зверей, надевали ошейники на выживших. Часть ушла в лес. Акира поднялся на кипарис. Он прижался телом к стволу и смотрел на Мари сквозь ветви. Он мог лишь это. Слезы горячими водопадами лились по его лицу. Это был конец их народа. Он был виноват. Он убил свою девочку-зверя.
Вдруг он вспомнил про Ханако и Рена. Они все еще были в лесу. Его друзья. Он не мог уже помочь Мари. Хромающий самурай поднял ее тело.
- Разведите костер, сжигайте тела и следите, пока они не станут пеплом, - Сатоши дрожал от гнева.
Акира прыгнул с дерева на дерево и увидел Ханако и Рена. Они были живыми, но проклятия священника подавили их.
Акира спрыгнул с дерева.
- Нужно увести вас отсюда, - сказал он им, хоть не знал, слышали ли они его сквозь боль. – Самураи обыскивают лес.
Ханако стонала. Рен дрожал.
- Мари? – простонала Ханако.
Акира покачал головой со слезами на глазах. Он не мог это сказать.
«Она умерла от моей руки», - он помог Рену подняться. Он обвил демона рукой, чтобы помочь ему, но не удержал вес. Они обмяк на землю.
- Я вас не брошу, - он попытался снова. Без толку. Он сел рядом с демоном, задыхаясь.
Ханако заскулила, приоткрыла рот.
- П-п… - только смогла выдавить она.
- Что такое? – спросил Акира.
Ханако попробовала снова:
- П-прячься.
- Прятаться? – повторил Акира. Он вскочил на ноги.
Акира покатил тело Рена глубже в лес, первые лучи солнца упали на гору. Он понес Ханако. Он опустил юки-онну рядом с они, прикрыл их ветками и листьями. А потом забрался высоко на дерево, опередив самураев, рыщущих в лесу.
Группа разбрелась, тыкая землю копьями. Акира затаил дыхание. Один. Два. Три. Четыре. Пять… Акира считал секунды, пока самураи не ушли. Он ждал. Тихий, как ветер. Он считал.
Солнце поднялось и опустилось. Мухи кусали щеки Акиры. Священник, наконец-то, умолк. Внизу зашуршали листья: Ханако и Рен пришли в себя, но оставались на месте, ощущая просьбу Акиры: «Ждите. Ждите. Ждите».
Наступил рассвет. Белка забралась на ветки над ним. Акира медленно забрался на верхушку дерева. Дым почти скрывал солнце, но он видел, что армия еще была там, ходила среди развалин Цумы. Все пропало. Дом Мари был разрушен.
От деревни остались дымящиеся развалин и ржавые железные ворота. Акира осмотрел дорогу. Сгоревшие тела и палатки. Несколько самураев оставили грабить деревню. Но Сатоши, нового императора, видно не было. Деревья у дороги потемнели до алого, стали джубокко – деревьями-вампирами – как бывало на поле боя.
Акира ощутил, как что-то менялось в нем. Мари умерла, но ее дело – нет. Тысячи ёкаев были в ошейниках. Акира не успокоится, пока не уничтожит эти оковы. Пока не освободит всех.
ГЛАВА 55
Мари
Кап. Кап. Кап.
Ее нос дрогнул. Воздух был влажным и затхлым. Она еще миг парила где-то между. А потом боль пронзила бок и живот, и Мари охнула. Ее веки затрепетали. Деревянные стены. Масляная лампа. Запах рапса. Она знала эту комнату. Сарай для убийств. Место, где все началось. И закончилось.
Кап. Кап. Кап.
- Думаю, она просыпается, - голос был знакомым.
- Дайте ей больше места, - другой голос был не таким дружелюбным.
Воспоминания хлынули, возвращая в прошлое – порез от сюрикена, любовь и борьба, путь по тропе, ронин… Маса, Хиро, красный дым. Она пыталась пошевелиться, но тело не двигалось ниже шеи.
- Не шевелись, - Маса выжал тряпку над миской. Кап. Кап. Кап. Он протер ее лоб. Прохлада была приятной, голова гудела. – Мы не знали, выживешь ли ты. Хиро заметил, как двигались твои пальцы, - Маса тепло улыбнулся.
- Хиро, - прошептала она.
Самурай подвинулся, чтобы его было видно. Он хмурился. Конечно.
- Я смог придумать укрытие только тут, - сказал он.
Мари скривилась от боли в боку.
- Я зашил рану, кровь остановили. Ты проспала худшую часть. Я проверил, чтобы заражения не было, - сказал Хиро, подняв миску с густой пастой, пахнущей сосной и огурцом.
- Ночной цветок, - прошептала она.
- Ты выживешь, но изменишься, - сказал Хиро.
Маса пошевелил своей раненой рукой и подмигнул.
- Боли в конце каждого дня. Сломанное не восстановить полностью, - Маса притих. – Прости, что не прибыли раньше. Мы были на середине горы, когда увидели дым. Но лучше поздно, чем никогда.
Мари кивнула, слезы катились из ее глаз. У нее было столько вопросов о друзьях, сестрах, маме, Таро. Кто выжил, а кто умер? Но она не знала, была ли готова к ответам. Если она не знала, кто погиб, они хоть немного дольше оставались живыми в ее разуме.
- Спасибо, - сказала она, сон тянул ее к себе.
Хиро кивнул.
- Я отплатил долг. Жизнь за жизнь.
- Жизнь за жизнь, - Мари уснула с улыбкой на лице.
* * *
Ей снились волки.
Ее мать любила охотиться на хищников. Когда Мари была маленькой, Тами брала ее на охоту. Там она впервые увидела, как мама меняет облик. Черная чешуя на белом снегу. Ее мать дошла за волком до его логова. Волчат не было. Только волк и волчица, что была поменьше, с черными ушами и лапами. Тами прижала волка и быстро перерезала горло, чтобы он не страдал. Она стала человеком, свет дня окутал ее кожу. Они вместе отнесли волка в Цуму, чтобы разделить мясо с кланом.
Той ночью волчица пришла в деревню. Она дошла за ними до дома. Она рвала растения в садах и царапала двери.
Юка убила волчицу.
Тами покачала головой.
- Как жаль. Некоторые женщины не знают, когда отступит. Они готовы на все ради мужчины.
Мари смотрела, как Юка разделывает волчицу с тяжестью в груди. Ее глаза пылали. Она не считала это постыдным. Мари думала, что жертва была проявлением любви.
Сон стал черной пещерой с эхом голосов.
«Мужчины забирают. Женщины отдают», - ее мать.
«Все мы – чудовища. Ни один человек нас не полюбит. Это проклятие жен-зверей – не быть любимыми по-настоящему», - Хисса.
«Думаю, мы могли бы дружить. Это моя лучшая идея», - Акира.
«Я верю в нас, в то, что мы можем сделать вместе», - Таро.
Мари проснулась, охнув.
- Больно? – Маса навис над ней.
- Мама, деревня… Мне нужно увидеть, - сказала она. Мари боролась с одеялами, попыталась встать. Но ее тело ослабело. Она пыталась вызвать зверя, но и он был ранен. Он спал, исцеляясь.
- Тише, - прошептал Маса. – Не рви швы. Я тебя отнесу, - Маса попытался поднять ее, но скривился от боли. – Моя рука, - он опустил ее. – Я едва могу держать меч.
Мари зажмурилась. Беспомощная и одинокая. А потом ее подняли. Нежная сильная рука оказалась под ее ногами, другая – вокруг плеч. Она открыла глаза и увидела Хиро. Хмурый.
«Хиро никто не нравится. И у него лишь два выражения лица: злое и не такое злое».
- Это твое злое или не очень злое лицо? – Мари скривилась от боли в боку.
Хиро выдержал ее взгляд.
- Тебе не стоит выходить. Тебе нужно хотя бы месяц отдыхать.
Маса открыл дверь сарая, и Мари прищурилась от яркого света дня. Свежий воздух жалил легкие.
- Туда, - Мари указала на тропу, скрытую нависшими ветвями. – Я всегда ходила по этому короткому пути.
Они шли, Маса оставался впереди, убирал ветви с пути для Хиро и его ценного груза.
- Я всегда задавался вопросом… зачем ты это сделала? – спросил Хиро.
- Что сделала? – выдавила Мари сквозь боль.
- В сарае.
Мари пыталась смотреть в глаза Хиро, но не могла двигаться.
- Я не красивая. Говорили, мне не стать настоящей женой-зверем. Моя мама решила тренировать меня для состязания. Так я могла хоть стать императрицей, женой-зверем по-своему, - сказала Мари. От упоминания матери она вдруг ощутила слабость.
Хиро притих. Деревья менялись, их стволы были почерневшими, сгоревшими. Листьев не было. Запах дыма висел в воздухе.
Мари подумала о бое, о Таро. Их отношения всегда были неравными. Таро был человеком. Мари – ёкаем. Но Мари всегда жертвовала. Она снова и снова сталкивалась со смертью. Она потеряла союзницу, свою подругу Асами. Из-за Таро. И другого пути. Она была готова меняться, чтобы подходить для мира Таро с надеждами на его изменение. Но теперь она понимала, что ей не нужно было меняться. Миру нужно было.
Мышца подрагивала на челюсти Хиро, он заговорил, словно не мог держать мысли при себе.
- Не им это решать, - сказал он.
- Что? Ты о ком? – спросила Мари. Они дошли до конца тропы. Врата Цумы скрипели на ветру.
- Жены-звери или кто-то еще. Не им решать, красивая ты или нет, - сказал Хиро.
- Тогда кому? – спросила Мари.
Хиро посмотрел на нее.
- Полагаю, тебе.
Мари всегда знала силу слов. И слова Хиро ударили ее, хоть она уже поняла их значение.
«Только я решаю, красивая я или нет, достойная или нет».
Маса застыл. Как и Хиро.
- Самураи, - прошептал Маса.
Они посмотрели из-за ветвей. Цума была разрушена. Улицы почернели, дома стали скелетами, некоторые еще дымились. Только врата и каменная стена уцелели. Пепел летал с ветром. Фигуры появились из развалин. Самураи в черной броне рылись в тайниках жен-зверей.
Хиро отошел на шаг, и шишка хрустнула под его пяткой. Звук разнесся эхом. Самураи замерли и повернулись.
- Кто там? – самурай с красной кисточкой на шлеме прошел вперед.
Мари задрожала всем телом. Хиро сжал ее крепче. Он хотел бежать.
- Стоять, - краем глаза Мари увидела блеск копья у шеи Хиро. Из леса вышло еще больше самураев. Их окружили. Она выжила, чтобы умереть среди развалин своей деревни?
Самурай с красной кисточкой опустил копье, а потом сорвал маску с лица.
- Боги и богини, это императрица! – заорал он.
Остальные самураи тоже сняли маски, глаза были большими и потрясенными.
- Она жива, - сказал один.
Мари затаила дыхание. Ладони Масы двинулись к мечам. Мари насчитала больше двадцати самураев. Она сжала кулаки, выпустила когти. Зверь был ранен, но дал ей то, что мог. Они были в меньшинстве, и она не могла сражаться. Но она попытается пробить путь, даже ощущая слабость. Она не сдастся.
Хиро поправил хватку на ней.
- Ты сможешь встать? – шепнул он ей на ухо.
«Нет», - даже в руках ронина ноги казались беспомощными.
- Если я не могу встать, буду биться, лежа, - это вызвало редкую улыбку ронина.
Самураи были строгими, как лед. Они подошли ближе. Хиро сжал Мари крепче. Самураи одновременно прижали ладони к сердцам и опустились на колени, глаза блестели от эмоций.
- Император мертв, - сказал лидер. Сердце Мари сжалось в груди. Она всхлипнула, вспомнив. Поле боя. Она истекала кровью. Руки обвили ее. А потом тело застыло. Это был Таро? В последние мгновения жизни он потянулся к ней? Мари ощутила уверенность. Да. Таро выбрал ее под конец.
Главный самурай заговорил снова, голос зазвенел на горе.
- Император мертв. Да здравствует императрица, - самурай посмотрел на Мари, не поднимаясь.
Мари напряглась. Она хотела возражать: «Я просто девушка, Я не могу править. Я притворяюсь». Она быстро отогнала сомнения. Уголки ее губ приподнялись.
- Империя – моя, - сказала она без дрожи в голосе.
Главный самурай опустил голову.
- Мы ждем приказа.
ГЛАВА 56
Акира
Когда он впервые увидел ее, принял за призрака.
Но призраков не носили ронины, самураи не кланялись им. Не слушая возражения Ханако и Рена, Акира спрыгнул с дерева в центр круга самураев.
«Она жива».
Самураи тут же встали, направили копья на шею Акиры. Сын кошмаров поднял руки.
- Все хорошо, - хрипло сказала Мари. Самураи недовольно опустили оружие. Ронин поправил хватку на Мари. Самураи напряглись, не зная, кому он верен. – Все хорошо, - повторила она для самураев. Она похлопала по плечу ронина. – Он просто опустит меня, чтобы я могла поговорить с другом, - Хиро с нежностью усадил Мари на камень, поросший мхом. Самураи окружили ее снова.
Акира сжал ладони по бокам.
- Это я виноват. Не описать словами, как я сожалею.
Глаза Мари наполнились болью.
- Думаю, мы достаточно извинялись друг перед другом. И кто-то говорил мне, что мы наказываем себя сильнее всего.
- Тысячу раз, - сказал Акира.
- Тогда я не буду добавлять тебе боль, - Мари посмотрела за Акиру, за деревья на Цуму. – Моя мама? – в голосе Мари звучала робкая надежда.
Акира покачал головой.
- Юка? – спросила она.
Акира кивнул.
- Она жива, - сердце Мари взлетело, но упало, когда Акира продолжил. – Но ее забрали во дворец. Как и всех выживших жен-зверей.
Солнце ползло по небу. Два ронина и самураи оставались возле Мари. Акира не понимал, почему оставались самураи, почему были верны, но его вопросам пока не было времени. Слезы лились по щекам Мари от мыслей о ее народе, заточенном в Зимней комнате.
- Ханако? Рен? – выдохнула она.
Акира смог улыбнуться. Он сунул два пальца в рот и свистнул. Появились юки-онна и демон.
- Ты жива! – воскликнула Ханако, спеша вперед.
Самураи напряглись и попытались остановить юки-онну. Но Мари остановила их, махнув ладонью.
Ханако замерла, но радостно улыбалась.
- Смотри, Рен, - сказала она, сжимая руку демона.
Рен низко поклонился.
Солнце стало призраком на горизонте. Мари дрожала, побледнев.
Хмурый ронин сказал императрице:
- Нужно идти. Тебе нужно отдохнуть.
Мари покачала головой.
- Еще немного. Пожалуйста.
- Мы собирались на запад, - сказал ей Акира. – Хотели уйти ночью.
- О, - Мари нахмурилась. – Как оказалось, я все еще императрица, - ветер трепал ее волосы.
Ханако кивнула.
- Твое место в столице.
- Еще много работы, - сказала Мари.
Рен хмыкнул.
Ханако перевела его:
- Сатоши, Высший священник, занял трон.
- Его нужно свергнуть.
«И спасти мой народ», - Мари звучала величаво, приказывала.
- Его будет сложно убрать, - сказал Акира.
- Сложно, но возможно, - сказала Ханако. – Особенно, когда у тебя есть помощь, - обратилась к Мари Ханако.
- Да. Думаю, самураи пойдут за мной. Но священники…
- Или убиты, или убежали. Если вернутся, им не сравниться со мной, - вмешался Акира.
- Я была бы вооружена лучше с Мастером оружия и они на моей стороне.
Ханако улыбнулась. Она погладила плечо Рена.
- Я родилась развалить империю. Сражаться я люблю.
Мари вдохнула.
- Тогда решено. Отправимся на восток. В столицу.
- Мы вернем твой трон, - заявила Ханако.
- Будет сложно, - сказал Акира, но ему стало лучше.
Мари пожала плечами.
- Мы найдем способ.
ПОСЛЕДНЯЯ ИМПЕРАТРИЦА