Ранняя стадия срыва — вдруг в каких-то ситуациях я теряю структуру своей жизни, теряю структуру дня, распорядок, структуру своих отношений с другими людьми.
Вдруг в какой-то момент я чувствую, что у меня почва ушла из-под ног, я вроде оказалась в безвоздушном пространстве. Я перестаю заботиться о себе, или у меня мало этой заботы о себе, не могу пойти вылечить зуб уже месяц. Не могу поставить и защитить свои границы, люди легко переходят их, не только наркоманы и алкоголики. Вообще как-то я оказалась без защитна, на меня наскакивают, а мне страшно, но защититься я не могу, только плачу временами или просто как-то неуютно себя чувствую.
У меня теряется способность планировать свою жизнь, события сваливаются на меня вдруг, и вроде бы я их ждала, но теряется способность планировать конструктивно свою жизнь, я становлюсь нерешительной. Я не знаю, куда мне идти, я не уверена, есть ли смысл сегодня двести рублей потратить на еду или, может быть, лучше сто, может быть, триста. Мне нужен совет, я не знаю, как мне быть, в каждом шаге я не уверена.
Вдруг в какой-то момент я начинаю вести себя парадоксальным образом, появляются «сверхценные идеи»: «нам нужно сейчас купить кровать, вот пять лет жили без кровати, а сейчас кровать надо купить и все». И мы едем по магазинам, бросая все дела, на последние деньги покупаем кровать, привезли с вытаращенными глазами, поставили. Это стоило нам очень дорого, но мы это сделали. Импульсивное поведение, одержимое поведение.
Я мало отдыхаю, очень сильно устаю, у меня истощение, не столько в смысле еды, но в смысле эмоциональных нагрузок.
Я позволяю очень многому на меня навалиться, и почему-то получается так, что многие люди на меня «наваливаются», и на работе, и в семье, и на улице, и в транспорте какой-то мерзавец на меня наорал, и все на меня.
Возвращаются беспочвенные обиды, я вообще становлюсь обидчивым человеком, меня легко задеть, как будто кожи нет, каждая фраза меня ранит, а потом почему-то больно и плакать хочется. Тогда я пытаюсь вновь начать контролировать все вокруг, чтобы меня не трогали, контролировать людей, контролировать ситуацию, я должна все держать под контролем, чтобы на меня ничто не «наскочило».
Если так много вещей сваливается на меня вдруг, если так много меня ранит, мне нужно быть в порядке, мне нужно все кругом уследить. Я должна быть как вратарь в футболе. Он ловит один мяч, а представьте себе, что на поле «бегает» двадцать мячей, и каждый мяч обрабатывает отдельный футболист, и все они в мои ворота, и пока я бегу в этот угол, в другом уже собираются забить, и я должна бежать туда. Ведь я пытаюсь контролировать, так? Я встаю в защитную позицию: если я стою в воротах с надеждой поймать двадцать мячей сразу, у меня нет возможности расслабиться, посмотреть на солнышко, послушать кузнечика, который рядом чирикает. Мне не до кузнечика, я в защитной позиции, и мне жалко себя, потому что это утомительно.
И чтобы как-то себя порадовать, я начинаю сорить деньгами. Покупка кровати - это тоже оттуда. Я вдруг начинаю покупать себе платья, всякие безделушки. Либо недоедаю, либо начинаю есть как удав, сжирая все на своем пути, простите. Никому не достается вкусненького, и я не могу себя оттащить от холодильника, каждые пять минут мне нужно что-то съесть, или я просто забываю о том, что я сегодня не ела.
В какой-то момент мне все это надоедает, и я начинаю вести себя «чем хуже, тем лучше»: да, я плохая, да, я хочу быть плохой, и вот ты тоже такой. Я начинаю вести себя, как «козел отпущения» в ролях для ребенка, но «оторваться» хоть раз надо как следует?
Так вот, мы не видим этих симптомов, мы не считаем это симптомами срыва, мы просто считаем, что жизнь сложна, или что у нас очень много всяких врагов. Мы не видим этих симптомов, а зря.
Если это случилось один раз, а все остальное в порядке, это не срыв. Если несколько симптомов, это уже информация к размышлению, надо сесть и подумать. А если большинство из этих симптомов на Вас наваливается, это срыв, и надо звать на помощь.
Потому что если не получить эту помощь, если не найти тех людей, те силы, которые Вам помогут в это время, то развивается кризис.
Возвращаются страхи и общее беспокойство. Я начинаю все время тревожиться и бояться, бояться всего, что у меня вытащат деньги в метро, что сын придет пьяный, что на работе «сократят», что Примакова выгонят, что Примакова не выгонят.
Я начинаю бояться, потому что в подъезде кто-то умрет, у мамы здоровье плохое, у меня самой что-то вот тут болит, а у меня не рак?
Я теряю веру в Бога. Или, по крайней мере, во все те силы, которые мне помогали раньше. Теряю веру в помощь, и молиться не хочется, и в церковь, если Вы церковный человек, идти не хочется. И читать медитации, АЛ-АНОНовские, например, тоже не хочется.
В общем, не хочется заниматься всем тем, всей той поддержкой, которая была раньше. На собраниях групп я присутствую изредка, случайно, если присутствую вообще, скорее по привычке, скорее потому, что так заведено, а если есть возможность пропустить, то я это с удовольствием пропускаю.
Мысли несутся вскачь, я не могу управлять ими, они приводят меня к ужасным сценам.
Вдруг я обнаруживаю, что я проигрываю ситуацию: как я хороню своего сына после суицида, и думаю, где я буду доставать деньги на похороны. Тут я встряхиваюсь, думаю, какой ужас, он жив, все хорошо, все в порядке.
Спустя какое-то время я начинаю думать, что будет, если у меня будет рак, или что будет, если от меня уйдет муж, или что будет, если...
Яне в состоянии уже выстраивать логические цепочки, я как тот вратарь, реагирую не тем, что ловлю мячи, а тем, что их отбиваю, у меня нет времени их поймать.
Я в состоянии дать ответ на вопрос, но разговаривать я не могу, выстраивать какие-то рассуждения, я могу только быстро отражать какие-то события в своей жизни.
Меня преследуют неудачи. Это понятно, потому что если я не думаю, у меня нет возможности подумать, конечно, я буду совершать ошибки, и неудачи сыплются одна за другой.
Я начинаю терять сон, рано просыпаюсь, поздно засыпаю, просыпаюсь среди ночи, во сне мне снится всякая гадость, и чтобы хоть как-то поддерживать себя «на плаву», я начинаю заставлять себя чувствовать какие-то чувства, искусственные эмоции.
Я начинаю смеяться, когда не смешно, говорить, что я спокойна, со мной все хорошо, когда я совершенно не спокойна, выкидывать чувства неприятные, а придумывать приятные для того, чтобы было чуть-чуть легче жить, ведь я же заслужила в этом состоянии чуть-чуть полегче жить.
Но тогда, возвращаю Вас к лекции о чувствах, я теряю всякую связь с миром, потому что чувства - это моя реакция на живой мир вокруг.
Я начинаю жить в искусственном мире, с искусственными чувствами, я теряю контроль над своим поведением.