Быстрее, мудила, нам ещё Крафтера грабить сегодня, - думал он, смотря на спитого пожилого человека.
- У нас харч-вечеринка сегодня, ребята, - сказал Клайд, вытирая руки о штаны, - так что можете поучаствовать и сделать ставки, всего пять баксов с носа. Ну так что, вы в деле?
Рот Дикки скривился, как будто он попробовал что-то неприятное.
- Спасибо, Клайд, за предложение, но нет, мы торопимся.
Боллз остановился возле двери машины.
- Пять баксов за вход, ты говоришь?
- Так точно, сынок. Пойдём, отдохнёте чуток, выпьете, повеселитесь, - пытался соблазнить его Нэйл.
- Да, чёрт, почему бы и нет, - сказал Боллз, всегда жаждущий алкоголя и весёлых сельских посиделок.
- Бля, чувак, у нас много работы на сегодня, - попытался вразумить своего друга Дикки. - Поехали, потом бухнём у тебя, если хочешь, рестлинг посмотрим.
- Мужики, победитель получит половину банка, - продолжал агитировать Нэйл, - это примерно пятьсот баксов!
Боллз любил ставки. Он достал две пятёрки и дал их Нэйлу.
- Пойдём, Дикки, нравится тебе это или нет, но мы в деле.
Они пошли за Нэйлом по тропинке к его старому фермерскому дому, прежде чем они пришли, Боллз уже услышал шум суматохи и громкий смех, доносящийся откуда-то с заднего двора. Боллз спросил у Дикки:
- Чувак, это что-то типа конкурса, да? А то я немного выпал из жизни за последние два года. Tипа, кто из парней сплюнет дальше всех - тот и победил?
Дикки ухмыльнулся.
- Ага, что-то типа того... Сейчас сам всё увидишь...
Клайд Нэйл засмеялся и похлопал Боллза по спине.
- О-о-о, так ты не в теме! Сынок, что ж ты сразу не сказал! Парень, ты будешь в восторге!
Боллз увидел происходящее представление мгновение спустя, сразу как они прошли за угол дома.
- Ебать меня в сраку! Дикки, ты это видел! - закричал обрадовавшийся Боллз. - Вот это я понимаю, вечеринка.
Босоногая девушка с гладкими каштановыми волосами, такими жирными, что они выглядели как черная лапша, сидела в сложенном садовом кресле, запрокинув голову назад. На вид ей было лет пятнадцать, может, шестнадцать. Она была очень худой, но при этом из-под фермерского комбинезона отчётливо выделялась сочная грудь. Примерно в нескольких метрах перед ней на земле была нарисована линия, а за ней стояли примерно двадцать деревенщин всех возрастов и размеров. Они выстроились в очередь...
- Давай, Джеддер! - кричал кто-то из толпы.
- Дай ей напиться твоим зеленцом!
- Открой хавало пошире, Ида, дорогая!
Парень с маловероятным именем Джеддер подошёл к линии и несколько минут громко откашливался и собирал мокроту во рту, а затем плюнул в воздух. Девушка сидела, запрокинув голову и морщась, зажмурив глаза. Она широко раскрыла рот.
- Ох, блядь!
Харчок Джеддера ударил девушку по плечу. Боллз тем временем заметил, что грудь, лицо и комбинезон девушки были заляпаны какими-то темными пятнами, которые при ближайшем рассмотрении оказались сгустками мокроты.
- Как определяется победитель? - cпросил Боллз у Клайда.
- На харчке, который попадёт прямо ей в рот, и на котором девка обрыгается - тот парень и побеждает! И в качестве приза он забирает половину денег и получает минет от Иды!
Мерзота, - подумал Боллс. - Но, МНЕ ЭТО НРАВИТСЯ!
- От неё? - поинтересовался Боллз, указывая на девушку на стуле.
- Так точно, сынок.
- А она потом заберёт вторую половину денег?
Нэйл пренебрежительно ухмыльнулся.
- Нет, сынок. Я забираю вторую половину. Понимаешь, её мамаша берёт у меня самогон столько, сколько ей надо - абсолютно бесплатно, а взамен сдаёт свою дочурку. Конченая алкашка.
- Бля, Клайд. У кого хватит ума на такую сделку? Галлон[70] "сэма" стоит тебе не больше пары баксов.
- Не галлон, а пинта[71], - поправил его Нэйл, качая головой.
- Едрён-батон, - усмехнулся Боллз. - Это низко... но...- он отмахнулся от мыслей, - мне ЭТО НРАВИТСЯ! - закончил он разговор с довольной усмешкой.
Нэйл хлопнул в ладоши, собираясь с силами.
- Ну же, ребята! Отхаркните парочку потемнее! Давайте повеселимся!
Существует много сленг-форм, которые были бы гораздо интереснее, чем такие ужасные термины, как: "отхаркивающее", "мокротохлёб" и "пьющая зеленец"… Hапример: Люги, Гобер, Ланжер, “ирландские устрицы”, “грудной пудинг” - и личный фаворит автора – “быдлячий крем”. Это то, как раз то, что следующие четыре конкурсантa испражнили с довольно большими усилиями из своих ртов и лёгких, каждый с пылом мчащихся собак, в погоне за быстрым кроликом. Один за другим, затем, они заняли свои места... плевок...
- О, чёрт...
- Бляяя, сукааа...
- Не, ну ё моё...
- Ахахаха, вы видели это, мужики?
К сожалению, эти четыре конкурсанта попали мимо цели. Первый харчок пришёлся на шею и ухо девушки, второй - на грудь, третий - на щёку, а четвёртый смачный зеленец угодил ей прямо в глаз.
- Хорошая попытка, Такер! Это тебе не подковы швырять! - крикнул Нэйл.
Боллз следил за происходящим, скрестив руки на груди.
- Знаешь, Клайд. Мне кажется, это сложнее, чем кажется на первый взгляд.
- Ты совершенно прав. Главное, встать правильно, парень.
- Я надеюсь, она обрыгается на моём харчке, - мечтательно сказал Боллз и потёр свою промежность.
Нэйл бросил на него удивлённый взгляд.
- Сынок, ты что, хотел бы дать “на клыка” обрыганной девке, да к тому же ещё и обхарканной с ног до головы?
Боллз задумался буквально на секунду над этим вопросом...
- Пожалуй, Клайд, я этого очееень хочу.
Нейл захлопал в ладоши и заулюлюкал, когда пришла очередь Дикки. Колеблющийся и неуверенный, он подошел к линии и слабо откашлялся.
- Давай, чувак! - кричал и поддерживал друга Боллз. - Раскопай что-нибудь поглубже, мальчик мой! Пусть твоя мама гордится тобой!
- Утопи эту шмару в своих соплях! Пусть она подавится, - так же поддерживал его Клайд.
Горло Дикки сжалось ещё несколько раз, пока он не собрал достаточное количество слюны и флегмы, чтобы плюнуть. Старания и усилия Дикки прошли напрасно, видимо, от волнения он недостаточно сильно сплюнул и всё содержимое его рта оказалось у него на подбородке. Толпа разразилась хохотом.
- О, блин, чувак! Ну как так-то, ёпта! - раздосадованно причитал Боллз.
Девушка подняла голову и посмотрела в сторону Нэйла. Она выглядела измученной и уставшей; со стороны, по тому, насколько она была мокрой, даже могло показаться, что она бежала марафон. Tолько это был не пот, а харчки толпы деревенских мужиков.
- Это блядство какое-то, Клайд! Мы идем на шестой раунд...
- Да, Ида! Mы начнём шестой раунд, а если понадобится, то начнём и двеннадцатый! - выругался Нейл. - Мальчики будут харкать, пока не определится победитель. Pадуйся, что сегодня нет ветра, как в прошлый раз.
Он посмотрел на Боллза и объяснил:
- В тот день был сильный ветер, и грёбанная вечеринка продолжалась четыре часа, пока Джимми Джек Уоллес, наконец-то, её не заставил обрыгаться! Этот парень нахерачился до такой степени, что рыганул ей прямо в пасть, и она обрыгалась… Kонечно, мы могли бы посчитать это мухлежом, но все настолько заебались, что парни решили, что он честно победил. Так что на сучке под конец не было сухого места, - затем Нейл кивнул в сторону девушки. - Tак что, твоя очередь, сынок.
Боллз встал на линии, и "вытащил" один "глубокий".
Толпа затихла, Боллз начал отхаркивать мокроту и собирать её во рту. Он открыл рот и выпустил струю слюней, похожую на сгущённое молоко, только жёлто-зелёного цвета. Вся толпа замерла и затихла, как во время штрафного удара во время футбольного матча.
Шлёп!
Огромное количество "грудного пудинга" попало прямо в левый глаз Иды.
- Близко, но нет! - pявкнул Нейл.
Девушка с понятным выражением недовольства вытерла глаз ладошкой и вытерла её о комбинезон.
- Бля, - пробормотал Боллз, - почти получилось.
- Боллз, пойдём уже, - взмолился Дикки, - это дерьмо может до вечера продолжаться, а нам ещё ехать хер знает куда.
- Эх, жаль, конечно, но ты прав, чувак, - Боллз раздосадованно покачал головой и направился в сторону их машины. - Хорошо, что она не стоит в стальной бочке, потому что к тому времени, как закончится эта вечеринка, она была бы по уши в этом дерьме.
- Эй, чуваки, хотите посмотреть на нокаут от чемпиона? - их окликнул какой-то измождённый патлатый, горбатый деревенщина бомжеватого вида.
- С удовольствием, Джимми Пейдж[72], - ответил Боллз.
- Тогда смотри внимательно, - сказал он и улыбнулся, своими сильно выбитыми зубами.
Усилия этого джентльмена, собирающего мокроту, заслуживали похвалы, он принялся хрипеть с такой силой, что это звучало, как будто кто-то заводил моторную лодку.
Нэйл сказал Боллзу:
- Это Билли-O по прозвищу “Горб”. Oн выиграл уже четыре раза подряд. Кажется, у него открытая форма туберкулёза или что-то типа того.
- Хуясе! - oтветил Боллз.
Теперь щеки Билли-О были набиты желудями, как у белки. Он смотрел на сидящую девушку в нескольких метрах от него с сосредоточенностью игрока в “дартс”. Пухлые щеки, казалось, пульсировали, затем он медленно откинулся назад, задержался на мгновение и метнул её вперёд:
ХррррррррррррТЬФУУУУ!
Это легко мог быть шарик мороженого, обильно политый красным джемом, выпущенный изо рта Билли-O.
Под большим углом…
Идеальнo.
Дрожащий комок упал прямо в рот Иды.
Толпа взревела аплодисментами. Глаза Иды наполнились слезами, она застонала. Она просто держала массу кровавых выделений у себя в открытом рту, похоже, она колебалась, но всё же собиралась её выплюнуть, а не проглотить.
- Ты знаешь правила игры, девочка! Если ты выплюнешь, то будешь чёрпать кружкой из сортира и пить оттуда! И некакого самогона твоей матушке!
Плечи бедной Иды опустились. Её глаза так сильно сжались, что лицо покраснело. Затем она сделала усилие и проглотила…
Буквально через пару секунд её вырвало на себя, в основном вся рвота попала под комбинезон. Девушка сидела неподвижно с отсутствующем взглядом. Теперь уже все аплодировали ей и кричали браво! Нэйл гордо кивнул и радостно передал половину выигрыша Билли-O.
- Xорошая работа, сынок. Увидимся на следующей неделе.
- Обязательно, старина, - бомжеватый Билли-O положил свой выигрыш в карман, а затем довольный направился к не слишком довольной Иде. - Ты должна мне отсос, готова получить десерт?
Все гости собрались вокруг, чтобы посмотреть...
Нэйл пошёл к машине вместе с Боллзом и Дикки.
- Трудолюбивые парни заслуживают того, чтобы выпустить пар, - сказал Клайд.
- Абсолютно с вами согласен, сэр, - согласился с ним Боллз.
- Представляете, ребята, один раз мы поймали тут мексиканского пацанёнка, и, как оказалось, он воровал кукурузу на моём поле! Мы его сначала отмудохали по первое число, а потом раздели, и я трахнул его кукурузным початком в задницу, и от этого зрелища парни так возбудились, что потом выебли его по три раза каждый!
- Правильно, - одобрительно закивал головой Боллз.
- Ага, а после того, как мы натрахались, знаешь, что мы сделали?
- Нет, сэр не знаю.
Нэйл мрачно улыбнулся.
- Мы привязали его к стулу...
Дикки выглядел обеспокоенным, впрочем, как и всегда.
- Нахрена вы привязали его?
- Когда мы привязали его, один из парней засунул ему в рот воронку, а потом весь оставшийся день мы пили, как черти, и ссали в лейку, и когда она наполнилась, то выливали мочебос прямо ему в пасть, - Клайд рассмеялся, как сумасшедший, согнулся и захлопал себя по коленям. - Чёрт, ребята, это была самая крутая пьянка в моей жизни. А потом мы его отвязали, и каждый кинул ему ещё по паре палок, и знаете, что? Этот сраный латинос больше никогда не крал у меня кукурузу.
- Бьюсь об заклад, он больше вообще ничего не крал, Клайд! - И Боллз тоже зашёлся истеричным смехом.
Тон Нэйла резко принял серьёзный оборот.
- Будьте осторожны, мальчики, у нас где-то тут завелась пара крыс, которые уже несколько раз пытались ограбить моих бегунов после того, как они продавали груз. Я думаю, это "крикеры" с той стороны шоссе.
Боллз искренне, мягко улыбнулся.
- Всё под контролем, старина, потому что, если они попробуют нас ограбить, - он задрал свою рубашку и показал револьвер .455 калибра, - то им потом придётся срать из двух дырок.
- Мне нравятся парни, которые готовы быть жесткими, когда это нужно, - Нэйл подмигнул им. - Увидимся вечером.
Дикки всё ещё выглядел немного бледным, когда открывал водительскую дверь.
- Чё-eрт, Боллз, мы сильно выбились из графика. Нам не нужно было оставаться здесь. После этого рейса нам нужно ещё и дом Крафтера “выставить”.
- Расслабься, Дикки. У нас всё под контролем. Я, вроде как, наслаждался этой харч-вечеринкой, такой хорошей, чистой, забавной, понимаешь? Ну смотри сам, когда городские парни собираются вместе, то они смотрят грёбанный футбол по телеку. Ну разве можно придумать более скучное занятие? А тут, когда последний харчок попал ей в рот, господи, чувак, у меня реально встал!
Дикки смотрел на него и думал: Боже, мой...
Перед отъездом они дважды проверили, надёжно ли закреплён их груз, и когда они уже садились в машину, то услышали...
- Эй, - окликнул их приятный женский голос, - ребята! Подождите, пожалуйста.
Боллз и Дикки повернулись и увидели спешашую к ним Иду. Её комбинезон был в горошек от мокроты и рвоты. Она тащила с собой полную сумку больших пластиковых бутылок с самогоном.
- Господи, a ей что ещё надо? - пожаловался Дикки, смотря на Боллза.
Девушка дошла до них быстрым шагом и спросила:
- Ребятки, родненькие, подвезите меня до города, пожалуйста! - и, конечно, она произнесла слово "пожалуйста" как "пжаааласта".
Боллз осмотрел её с ног до головы и сказал:
- Я не вижу причин отказывать такой симпатяшке.
- Ты что, сдурела девочка! - гаркнул на неё Дикки. - Ты же мне всю машину засрёшь! Мой чертов, почти в идеальном состоянии, "Эль Камино" 1969 года. Посмотри на себя, да дохлая свинья чище тебя будет!
Боллз вздохнул и мило улыбнулся.
- Что ж, это его тачка, милая, - сказал он ей, - но если ты разденешься и бросишь свой сопливо-обрыганный комбинезон в багажник, то можешь ехать с нами.
Ида вздохнула с облегчением и начала стаскивать с себя одежду. Дикки и Боллз сели в машину.
- Чё-eрт, Боллз, - ворчал Дикки, - что ты собираешься делать? Она воняет хуже собачьей задницы.
- Это не очень дружелюбно с твоей стороны, Дикки, - с весельем в голосе ответил Боллз. - Я хочу посмотреть на её сиськи, понимаешь?
- Чё-eрт, понимаю....
Боллз прошептал, толкая локтём друга.
- Чувак, я обещаю тебе, не пройдёт и десяти минут, как она отстрочит нам по минету.
- Я не хочу, чтобы мой член был у неё во рту, Боллз. Выгребная яма чище, чем её хавальник.
Боллз рассмеялся
- Дикки, тебе нужно расслабиться. У нас куча времени ещё впереди, успеем и груз отвезти, и Крафтера грабануть, а aaaaaaaaaa сейчас я хочу отсос от этой малолетней сучки! - oн хлопнул Дикки по спине. - Жизнь прекрасна, чувак, и не стоит так париться по каждому поводу.
Когда Ида села на сиденье рядом с Боллзом, он действительно почувствовал запах, похожий на вонь грязной задницы собаки. Но в дополнение к её приятному сексуальному лицу у неё была отличная фигура и обворожительные груди с розовыми сосками. Но что-то в ней явно выделялось на фоне остального...
Её раздутый живот.
- Спасибо, ребята, - сказала она и закрыла за собой дверь. Её руки дрожали, когда она открыла одну бутылку с мутной жидкостью и присосалась к ней. Потом после длительного глотка, она откинулась на заднюю спинку и со вздохом сказала: - Уф, блядь, это то что надо...
- Чёрт возьми, девочка, да у тебя ребятёнок, по ходу, в животе.
- Да, я знаю. Какой-то мудила кончил в меня, - oтветила она. - Но самое хреновое, что я даже не знаю, кто именно. Думаю, ему четыре, может, уже и пять месяцев...- Её грудь подпрыгивала на кочках, пока Дикки вёл машину по сельской дороге. - Ну, по крайней мере, теперь мне будут больше давать талонов на еду, это уже будет мой третий спиногрыз.
Теперь Боллз пристально разглядывал небрежный вырост черной соломы у нее между ног. Eё руки дрожали немного меньше, когда она пригубила ещё раз из бутылки и причмокнула губами. Дикки бросил на неё обеспокоенный взгляд. Он подумал обо всем этом высокооктановом спирте, смешанном со всеми этими харчками и спермой того тощего чувака...
- Послушай, милая, ты не должна пить, если залетела, понимаешь? Алкоголь сделает из твоего ребёнка дебила, пока он находится в твоей кишке.
Ида посмотрела на него и сказала со скептицизмом:
- О, это всё не что иное, как то, что моя мама называет за-блу-жде-ни-ем. Она бухала самогон всё время, пока была беременна мной, и посмотри на меня, разве я похожа на дебилку?
Боллз улыбнулся, смотря ей прямо в глаза.
- Ты не возражаешь, если я потрогаю... твой животик, а? - спросил он у неё.
Ида нахмурилась, затем пожала плечами, позволяя Боллзу положить руку на свой живот.
Боллз ощутил мягкость её кожи и помассировал выступающий пупок. Вот что я называю брюхом ПОЛНЫМ белого отребья, - подумал он. В мыслях своего сумасшедшего мозга он видел, как трахает её и долбится членом в голову её ребёнка. Я бы обкончал ему всё лицо… Он не был уверен, но ему показалось, что он действительно чувствует биение крови в ее животе. Затем он спросил:
- Слушай, детка, у тебя такие аппетитные сиськи, как ты смотришь на то, чтобы я помял их немного?
- Валяй, почему нет, - сказала она, не проявляя ни малейшего интереса.
Боллз взял налитую грудь в ладонь, а затем сжал сосок пальцами. Её грудь показалась ему наощупь, как воздушный шарик, наполненный горячей водой.
- А если бы я, типа, пососал их... То пойдёт ли молоко?
- Да, конечно, оно всё время течёт, пока ты беременна, - сообщила она.
- А можно я попробую?
Ида закатила глаза.
- Ах, валяй. В конце концов, ты меня подвозишь.
Дикки нахмурился, когда посмотрел в их сторону, Боллз наклонился и присосался к левой груди. Когда он принялся сосать сосок, то тот сразу распух, и стал похож на солёную жвачку, а затем пошло горячее молоко и наполнило ему рот. Это было его воображение, или он почувствовал привкус самогона? Он наслаждался процессом, позволяя ему медленно стекать в горло. Его член встал молниеносно. Он расстегнул джинсы, достал его и начал дрочить.
- Эй, полегче, ковбой, какого хрена ты делаешь? - немедленно возразила Ида.
Боллз искренне ответил ей:
- Я достал своего “петушка”, чтобы ты пососала его.
- С хера ли, блядь! Я не буду этого делать! За кого ты меня принимаешь?
Опять же Боллз ответил максимально искренне и честно:
- Ты малолетняя дебилойдка, которой мужики харкают в рот за пинту самогона, и ебут только за то, что твоя алкашка мамаша сдаёт тебя им в оренду. Другими словами... Ты просто шлюха.
- Да? Ну, шлюхам платят, мудак, а я не вижу денег в твоей руке, - ответила она.
Боллз очень не любил, когда его называли “мудаком”. Так называл его отец почти каждый день своей жизни. Он стукнул ее по голове монтировкой, и она почти потеряла сознание.
- Найди съезд с дороги, Дикки, - приказал он. - Ты слышал, эта пизда назвала меня мудаком.
- Ой, да ладно тебе, Боллз, - последовал испуганный ответ Дикки. - Вышвырни её из машины и всё.
- Нет, я собираюсь преподать урок этой голодранке... Притормози, говорю.
Дикки застонал и остановил машину. Тем временем Боллз засосал её сосок, подождал, пока ещё молоко натекло ему в рот, и затем откусил ей его. Ида вскрикнула, и Боллз снова ударил девушку, на этот раз удар пришёлся ей в челюсть, и она окончательно потеряла сознаниe. Дикки остановил машину на небольшой поляне у дороги.
- Чувак, выкинь её здесь, и давай валить уже, - умолял его Дикки. - Ты уже достаточно проучил её.
- Ещё нет, - пробормотал Боллз, открыл дверь, схватил горсть жирных волос и вытащил бессознательное тело девушки из машины.
Ну вот опять, - подумал про себя Дикки, наблюдая, как Боллз тащил за волосы Иду в лес, пока не скрылся из виду.
6
Это был самый приятный сон в его жизни...
Сначала.
Пока Писатель лежал голый на кровати, он представлял себе, что с ним в постели находятся семь обнажённых девушек. Их горячие языки и губы лизали и целовали его плоть. Любой блуждающий взгляд показывал ему красивые голые попки, груди с набухшими сосками, трущимися об его лицо, влажные рты, которые сплетались в чувственных поцелуях. Тела гладкой белой плоти переплетались вокруг него, они постоянно менялись местами, чтобы сладострастно покрывать поцелуями каждый дюйм его тела.
Какой прекрасный сон, - думал он во сне.
- Ладно, девочки, - проговорил сладкий неизвестный голос. - Теперь давайте по-настоящему поработаем над ним...
Пружины кровати заскрипели, когда группа обслуживающих девушек в очередной раз сменили позиции, но на этот раз ему показалось, что каждая из них заняла специально назначенные заранее места, и после этого он, наконец, смог различить их лица: Беатрис, Анита, Нина и ещё несколько других девушек, так же работающих у миссис Гилман, которых он не знал по именам, и наряду с этими последними, но не в последнюю очередь, он увидел Нэнси.
Бляяя, - писатель уже и забыл, когда в последний раз использовал ненормативную лексику. Беатрис всосала его язык в свой рот, и принялась сосать его. Ещё две девушки сосали каждый из его сосков. Горячие руки подтянули его колени к плечам, и в следующее мгновение он понял, что его правое яичко было во рту у Аниты, а левое сосала Нина. Шестая девушка медленно и очень влажно промыла языком ему анус, и Нэнси...
Сосала его член.
Это был "Голый Твистер"[73], и Писателя использовали как коврик.
Где-то часы пробили полночь...
И за окном... завыл волк.
Каждое ощущение удовольствия, которое его тело могло чувствовать в данный момент, стимулировалось с неимоверной силой. Оно спускалось от мозга Писателя к его паху, делая его абстрактным, таким, что его пенис был чем-то вроде супер-гигантского нефтяного бассейна, который вот-вот должен был прорвать. Один глаз ухитрился заглянуть меж двух потрясающих грудей Беатрис как раз в тот момент, когда Нэнси подняла свою голову: пенис Писателя был так напичкан жаждущей кровью, что казался чужеродным, он выглядел настолько большим, чем то, что он привык видеть, что он подумал: Откуда взялся ЭТОТ здоровяк?
Затем Беатрис чуть поменяла положение своего тела, чтобы более пристально сосать его язык, и закрыла ему весь обзор. Теперь это были просто роскошные подушки из плоти...
Я хотел бы посмотреть, что Д.Г. Лоуренс[74] написал бы об этом…
Сосание становилось более настырным во всех местах, кроме его пениса. Нэнси отстранила рот от его члена. Хотя он не мог видеть, но он мог чувствовать, и то, что она сейчас делала, было понятно и по ощущениям: она обхватила его член большим и указательным пальцами кольцом и принялась дрочить ему, смазывая его член слюной, с изяществом, которое, казалось, медленно притягивало каждое нервное напряжение в теле писателя к его паху и улыбкой, которая могла бы остановить на море армаду из тысячи кораблей... Дрочка, - подумал он, - выполненная с ловкостью мазков кисти Дали в “Суэце”,[75] или искусством прозы Гора Видаля...[76] Затем, еще более щекочущее ощущение расцвело на самом кончике его члена. Святые угодники, как же хорошо, - подумал он. - Что бы это ни было.
- Пришло время кончить, мистер писатель, - объявила Нэнси, сильнее сжала кольцо и начала намного быстрее мастурбировать ему.
Всё тело Писателя сжалось; он был на грани оргазма.
В предоргазменный момент он услышал звук, подозрительно похожий на вакуумный насос. Он оттолкнул Беатрис и с ужасом посмотрел вниз, увидев, как Нэнси держала вакуумную трубку ”Therm-O-Fresh”, и погрузила её ему в уретру уже на несколько сантиметров. Сперма заполнила трубку за одну секунду, после чего машинка продолжала сосать. Беатрис села ему на лицо, чтобы прижать, а Нэнси хихикнула, как ведьма. Она держала трубку в его члене даже после того, как вакуумный насос высосал всю сперму из его чресел. Затем раздался щелчок, как будто кто-то увеличил мощность прибора, а затем Писатель задрожал всем телом, чувствуя уже, что не только его эякуляция высасывается из его репродуктивного тракта.
- Да, мы всё заберём, старый похотливый ублюдок!
И все девочки принялись хохотать, как ведьмы на шабаше.
После нескольких минут экзекуции, трубка наконец была извлечена, а Писатель отпущен. Во время дьявольского смеха он опустил глаза вниз и в ужасе увидел, что трубка в десять футов длиной и пластиковый мешок были заполнены кровью и розоватой текстуральной материей, которая при более визуальном осмотре оказалась его яичками.
- О, Боже! Боже мой! - cокрушался Писатель.
Kогда oн потянулся, чтобы ощупать свою мошонку, то его подозрения оправдались, он держал в руке пустой кожаный мешочек...
Именно в этот момент он проснулся.
Так убедительны были детали этого сна и ясность его образов, что первое, что он сделал, как только его разум начал щелкать, это потянулся вниз к мошонке. Слава Богу, - подумал он, - это все лишь сон, - когда его яички все еще были на виду (не то, чтобы, будучи целомудренным, он действительно нуждался в них для чего-либо). Потом он застонал, думая: Kакой УЖАСНЫЙ сон! Очевидно, это был просто всплеск неофрейдистской символики. Он знал, что чем более желанна женщина, тем более эффективно ее желанность выхолащивает мужчин. Дрейфующая рука с некоторым отвращением сообщила ему, что сон был "мокрым" - впервыe за многие годы.
Из щели в тени в комнату вонзилось лезвие гильотины солнечного света; она прямо ему в глаза, вызывая головную боль легендарных размеров.
Господи, какое похмелье, - подумал он.
Прошлой ночью, по-видимому, он выпил столько же, сколько выпивал Дилан Томас в свои лучшие времена. Он застонал и поднялся с кровати в одном нижнем белье, готовясь направиться в душ, когда что-то попалось ему на глаза...
Это было в тени комнаты возле окнa.
Кто-то, должно быть, был в моей комнате прошлой ночью, - подумал он, но потом отклонил эту мысль, когда обнаружил, что дверь была заперта.
К другим надписям в тени была добавлена новая граффити. Это читалось как таким образом:
Ты живешь один. Ты
набераешь свой номер по ошибке
и кто-то отвечает.
Похоже, это было написано чернилами его собственного черного ”Sharpie” и…
Это мой почерк? Хайку?[77] С чего бы мне писать его? - задумался он.
Хайку состоял из семнадцати слогов и имел правильный ритм пять-семь-пять. В конечном счете, однако...
Ну... Фолкнер написал ”Притчу“ на своей стене. Почему я не могу написать хайку в грязной тени?
Проблема была в том, что он не помнил, как писал это. А если это не он написал?
Писатель почесал голову.
Что ещё он мог написать, чего не помнил?
Он бросился к печатной машинке и уставился на страницу, которая месяц висела из валика без изменений.
ГОТИКА БЕЛОГО ОТРЕБЬЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Раздался стук в дверь. Когда Никофф Pаскол открыл её, он увидел зловещий круг проклятий, апофиз скорбного духа - поневоле: ницшеанскую бездну. Он мечтал о полной темноте, о резких звуках и криках; это были все те вещи, за которыми он наблюдал из замочной скважины своей двери в старом мотеле. Там была Тьма, которая каким-то образом была насыщенной, в которой пересекались паровые массы с лицами, похожими на дым от зелья, и заостренными ухмылками. Его сердце бешено заколотилось, когда грациозная рука - несомненно, рука какой-то женщины из внешнего мира - протянулась из гноящегося ущелья и взяла его руку. Он думал об отсутствии света в этом существе, стоящем перед ним из плоти и крови.
Действительно, он думал о потерянных мирах.
Рука крепче сжала его руку. Глаза умоляли его, широко раскрытые и сияющие, как маленькие луны, и голос звучал, как будто из самой бездонной пропасти земли, чтобы предложить: Пойдём. Пойдём со мной... и ты увидишь...