«В доступе отказано. Пожалуйста, свяжитесь со своим системным администратором для помощи с паролем».
Вздохнув, он ввёл пароль снова.
«В доступе отказано. Пожалуйста, свяжитесь со своим системным администратором для помощи с паролем».
На дне его желудка поселилось тошнотворное ощущение. Он выпрямился на стуле и проверил свой логин. ДжАрчер. Это он напечатал верно. Нумлок был включен, капслок выключен. Медленно, осторожно, он напечатал пароль снова.
«В доступе отказано. Пожалуйста, свяжитесь со своим системным администратором для помощи с паролем».
Джуд знал свой пароль. Этот пароль он использовал везде. Его мысли вернулись на полгода назад, к Дагу. Милый парень, но не очень компетентный в плане поддержания баланса своих дел, он пришёл на работу в понедельник утром и обнаружил, что его пароль не подходит. Через несколько минут его вызвали в кабинет Энди. Через несколько минут после этого он собрал вещи со своего стола, и о нём больше никогда не было слышно. Джуда не было в офисе три дня, и он перешёл от перспектив повышения к вылету. Это было чертовски нелепо.
Зазвенел рабочий телефон Джуда, и он машинально поднял взгляд на экран.
Энди.
Вот и всё.
На деревянных ногах, он поднялся, не отвечая на звонок, и прошёл десять шагов до кабинета своего начальника. С каждым шагом он составлял новый план. Резюме на домашнем ноутбуке было по большей части обновлено; он мог закончить его за час. Компания работала с несколькими поставщиками, которых Джуд мог проверить на наличие вакансии бухгалтера. Даже с текущей экономикой, квалифицированные и опытные бухгалтеры требовались везде. Разве нет?
Джуд стоял в дверях кабинета своего начальника и наблюдал, как Энди держит телефон между плечом и ухом, одновременно отвечая на сообщение на компьютере. Он тихо постучал по дверной раме, и Энди поднял взгляд. Он провёл рукой по своим редеющим каштановым волосам, и Джуд заметил, что его карие глаза, обычно полные веселья и смеха, казались практически тусклыми.
— О, Джуд, — произнёс он, позволяя телефону упасть в руку, а затем положил трубку на место. — Как у тебя дела? Как твой друг? — он щёлкнул мышкой и отправил и-мейл в киберпространство, после чего поправил свои квадратные очки на носу. Огромный стол из вишнёвого дерева, в форме буквы L, был покрыт бумагами, как и тумбочки вокруг, практически так, будто один из принтеров взорвался и разбросал печатные внутренности по кабинету. Огромная кофейная чашка стояла наполовину пустой на подносе рядом с монитором по левую руку.
— Я устал, и у меня стресс. А другу, кажется, лучше. Приехали его родители, и теперь с ним сидят они, — пробормотал Джуд и села на один из двух офисных стульев с уродливым узором. Не желая сутулиться во время своего увольнения, он сел прямо и закинул лодыжку одной ноги на колено другой, чтобы подождать.
— Я рад, — напряжённый, неловкий тон в его голосе действовал Джуду на нервы. «Просто покончи с этим, чёрт возьми, чтобы я мог поехать домой». Раздался долгий вздох, когда Энди встал закрыть дверь. Без каких-либо осознанных мыслей от Джуда, его руки сами обхватили ручки стула. Он держался так, будто готовился получить физический удар. В этот момент он обнаружил, что не может смотреть на Энди. Он не хотел видеть приближающийся удар. Он просто хотел, чтобы всё закончилось, чтобы вернуться в больницу к Бену.
— Джуд, я знаю, что нужно поддерживать друзей, но твоё длительное отсутствие очень навредило отделу. Твоими месячными финансовые отчётами занялись другие люди, и мгновение отчёты были сделаны поздно, — Энди сделал паузу. Джуд хотел было поспорить, но передумал. Это не сыграет разницы. Они уже разобрались с документами и заморозили его сетевой аккаунт. Никакие споры не будут эффективными против объединённых сил отдела кадров и системных администраторов. Бой был проигран ещё до того, как Джуд вошёл на поле этого боя.
— Во всяком случае, мне нужно быть уверенным, что человек, которого мы поставим на должность главного бухгалтера, думает об интересах компании. Когда тебя здесь нет, тебе всё равно нужно думать о том, что лучше для компании. Отпрашиваться на три дня подряд из-за того, что травмирован кто-то другой, вредит отделу и компании. Я не говорю, что это было неправильно, но мне просто нужно знать, что ты предан повышению на новую должность. Мне нравится с тобой работать, ты это знаешь, и я хочу тебя повысить, но просто обязан поговорить. Понимаешь? — поспешно закончил Энди, и Джуд откинулся на спинку стула, в замешательстве. Его начальник только что упомянул о повышении, так что явно не собирался его увольнять. Понадобилась минута, чтобы его мозг уловил суть разговора.
— Я понимаю. Врачи не были уверены, что он выживет, Энди. Я не хотел, чтобы он был один, если произойдёт худшее, и его родителям пришлось приехать. Это были чрезвычайные обстоятельства, которые больше не повторятся. Я предан компании, и ты это знаешь. Я планировал задерживаться допоздна на этой неделе и наверстать всё, что оставил из-за своего отсутствия. Если бы в больнице был беспроводной интернет, я бы работал оттуда, но ничего не было, — Джуд прервался, чтобы не бормотать, к чему был склонен во время стресса. Чем больше он будет оправдываться, тем менее вероятными будут казаться его объяснения. С ним всегда так было. Так что вместо того, чтобы лишиться повышения из-за болтовни, он заткнулся.
— Очень приятно это слышать. Я знаю, что высшее руководство примет решение на следующей неделе, и очень хочу, чтобы это был ты, — Энди вернулся на своё место и положил ноги на открытый ящик своего стола. — О, Кэрри нужен был доступ к твоей информации, для счёта «Адриатик Ламбер», так что нам пришлось изменить твой пароль. Не помню, на что его поменяли. Можешь спросить у Кэрри или просто позвонить в отдел автоматизации и попросить их поменять его снова. Прости за это, я не хотел беспокоить тебя только ради этого, пока тебя не было.
— Было что-нибудь ещё? — спросил Джуд, когда всё напряжение перетекло из его плеч в голову, которая пульсировала медленной, тупой болью.
— Нет, ничего, с чем мы не могли бы справиться. Ты можешь проверить свои отчёты, чтобы убедиться, что Кэрри всё закрыла. Она компетентна, но не знакома со счетами.
Джуд кивнул и встал. Его спина громко хрустнула от сна на невероятно неудобном кресле в больнице. Одна ночь в собственной кровати не исправила урон, нанесённый сном в отчасти сидячем положении несколько дней подряд.
— Оставить открытой? — спросил он, когда открыл дверь, чтобы выйти.
— Да, спасибо, Джуд.
***
Следующая неделя прошла вихрем смазанных цифр, долгих ночей и быстрых остановок в больнице, чтобы навестить Бена. Джуд всегда выходил из офиса к шести тридцати, чтобы захватить еды и поужинать со своим другом. Чаще всего родители Бена уходили, когда приходил Джуд. Он не знал, то ли они ведут себя вежливо и оставляют их поговорить наедине, то ли он им не особо нравится. К следующему вторнику он был слишком уставшим, чтобы переживать об этом, но удивился, когда мистер и миссис Мартин остались после того, как он пришёл.
— Доктор идёт поговорить со мной. Думаю, он наконец-то отпустит меня из этого проклятого места, — с улыбкой сказал Бен, но немного поморщился, когда мать нахмурилась от его выражений. Он выглядел лучше. Румянец вернулся, возможно, от ежедневного питания настоящей едой, которую приносили Джуд и его сестра. Голова и рука Бена всё ещё были перебинтованы, рука всё ещё была в гипсе, а нога в бандаже, но наконец он начал снова выглядеть как Бен.
— Тётя Рэйчел готовит для тебя свободную комнату. Поездка на машине будет сложной из-за твоего колена, но мы должны справиться, если будем часто останавливаться и каждую ночь останавливаться в отеле, — сказала миссис Мартин, убирая мусор от пиццы, которую принёс им Джуд.
Вилка со звоном упала на стол, и Джуд поднял взгляд. Бен смотрел на свою мать. От его лица отхлынула вся кровь, оставляя кожу практически серой. Джуд мгновенно поднялся на ноги и поспешил встать рядом с кроватью. Он не прикасался к Бену, но его рука легла всего в дюймах от здоровой руки Бена.
— Милый, что такое? — спросила миссис Мартин, на минуту оставляя уборку и подходя к другой стороне кровати от Джуда. Её рука легко опустилась на бицепс Бена. Прикосновение вывело Бена из ступора.
— Я не поеду в Тампу, мам. Моя жизнь здесь, в Чикаго. У меня работа и... и друзья. Я не могу просто уехать, — голос Бена повысился на октаву, когда он поднялся выше по кровати. Страх на его лице ошеломил Джуда. Бен не был склонен к панике или драматизированию. Почему-то отъезд к родителям, даже на короткое время, пугал Бена, но Джуд не мог понять, почему это. Мама Бена перевела взгляд со своего сына на мужа.
— Бенджамин, ты не можешь работать в таком состоянии, — сказал его отец, махнув рукой, чтобы указать на травмы Бена. — Как ты будешь обеспечивать себя, пока не встанешь на ноги?
— У меня есть сбережения, — пробормотал Бен. — Я не оставлю Джуда полностью платить аренду за нашу квартиру. Это не честно по отношению к нему, — Бен посмотрел на Джуда, возможно, за помощью, но Джуд молчал. Он не собирался встревать в их спор, не важно, что его убивала мысль о квартире без Бена. Он не хотел вставать между Беном и его семьёй.
— Что будет, когда тебя выпишут? Кто будет за тобой ухаживать? Я должен вернуться домой, на свою работу, и я не оставлю твою мать здесь, без поддержки. Ты не можешь ходить. Ты не можешь сам принимать душ. У тебя проблемы с питанием, потому что ты вынужден держать вилку не в той руке. Как ты восстановишься от этого один? — мистер Мартин встал и обвил рукой свою дрожащую жену. — А теперь, прекрати эти глупости. Ты расстраиваешь мать.
— Папа, я не знаю, как я справлюсь, но справлюсь. Когда я ушёл из дома, ты сказал мне повзрослеть и быть мужчиной. Как я должен это сделать, если придётся бежать к мамочке и папочке за помощью, когда становится тяжело? — спросил Бен, его взгляд дико метался по комнате, будто он искал выход или отчаянный способ побороть логику отца. Медленный, равномерный писк аппарата за Беном начал ускоряться.
Искоса посмотрев на Джуда, отец Бена продолжил свою сторону дебатов.
— Ты знаешь, через что прошла наша семья, Бенджамин. Не заставлять мать переживать за тебя. Не заставляй её проходить через это после... просто не надо.
Джуд наблюдал, как его охватила грусть, как глаза потеряли блеск, плечи осунулись, и он будто сокрушился под весом жестокой смерти дочери. Тихий всхлип матери Бена привлёк внимание Джуда, и он увидел, как она пытается незаметно и быстро вытереть глаза.
Аппараты за Беном запищали быстрее, и цифры медленно росли, пока не начали моргать.
— Бен, тебе нужно успокоиться, — тихо произнёс Джуд, кладя руку на плечо друга. Ему не хватало медицинских знаний, чтобы понимать, что значат аппараты или цифры, но обычно моргание означало предупреждение. У него у самого сердце забилось быстрее. Он не мог вынести страх Бена — то, как его руки сжали одеяло, как голос надломился, пока он пытался не дать отцу надавить на него, и безнадёжное выражение ужаса на его лице.
— Я со всем разберусь.
На лице мистера Мартина вспыхнула злость. Очевидно, он не привык к непослушанию сына. Мужчина потянулся и взял жену за руку, когда та ухватилась за его свитер. С широко раскрытыми глазами, как у невинного оленёнка, она подчинилась мужу, когда тот снова нацелился на Бена.
— Это касается не только тебя, Бенджамин. Ладно, ты можешь выжить здесь сам, но как же твоя мать? Разве она не достаточно пережила? Ты не видел её, когда позвонили из полиции и сказали, что её выживший ребёнок находится в отделении интенсивной терапии. Посмотри на неё, сын. Посмотри ей в лицо и скажи, что останешься здесь и заставишь её переживать за тебя каждую минуту каждого дня, — отец Бена притянул его мать вперёд, и Джуд заметил, что Бену трудно встретиться с ней взглядом. Он не понимал, почему жизнь в Чикаго была для Бена такой чертовски важной, что он не мог успокоить мать и поехать на выздоровление во Флориду. Не то чтобы Джуд хотел, чтобы Бен уезжал — когда-либо — но женщина выглядела так, будто её нервы больше не выдержат. Её руки дрожали, пока она сжимала их вместе, и муж гладил её по спине.
— Джеральд, — произнесла она, не громче шёпота, — пойдём...
Её слова оборвались, когда дверь в палату открылась, и вошёл мужчина в голубой форме. Пожилой азиат, с достаточно длинными чёрными волосами, чтобы они касались чёрной оправы очков, посмотрел на документы в своих руках. Перелистнув страницу, он мгновение продолжал молча читать, прежде чем осознал, что в палате находятся другие люди. Наконец, он перевёл взгляд на Бена, совсем не имея понятия о семейной перепалке, которую только что прервал.
— Мистер Мартин, как вы себя чувствуете? Что-нибудь болит? Голова кружится?
— Голова немного болит, но ничего невыносимого. Рука ноет, но обезболивающие уколы помогают. Но особого головокружения нет, — Бен приподнялся чуть выше на подушках. Кому-либо другому могло показаться, что он просто пытается устроиться поудобнее, но Джуд знал, что Бен хочет, чтобы доктор увидел, как хорошо он себя чувствует, чтобы его выписали. Джуд не мог его винить; он тоже хотел бы уйти отсюда.
— В ноге что-нибудь тянет?
— Немного.
— Хорошо, мы сделаем ещё несколько анализов, но, похоже, ваше внутричерепное давление в норме. Мы какое-то время подержим вас на фенитоине, чтобы избежать какой-либо судорожной активности в качестве результата повреждения вашего мозга. Дома вы будете под капельницей с морфином, как и здесь, в больнице. Я перенаправлю вас к неврологу, и вы должны поддерживать связь со своим основным лечащим врачом, — тараторил доктор, не поднимая взгляд от медицинской карты. Джуд закатил глаза. Бен был просто очередной остановкой на его конвейере.
— Какой уход ему понадобится дома? — спросила мать Бена, делая шаг вперёд из объятий мужа. Её голос почти незаметно дрожал, пока она пыталась держать эмоции под контролем при докторе. Морщинистые пальцы обхватили раму кровати, и ослаб взгляд, который показывал, будто весь её мир выходит из-под контроля. Она даже не взглянула на сына, а полностью сосредоточилась на больничном бейдже, который висел на шнурке на шее доктора.
— Помощь в передвижении, переодевании, всё такое, — перечислял доктор. — Ему понадобится помощь при купании, приготовлении еды, и опекуну придётся наблюдать за изменениями в его поведении, которые могут указывать на очередное кровотечение в мозге. Хоть мистер Мартин не инвалид, ему не следует ехать домой одному.
Без следов злорадства или самодовольства, мать Бена положила руку на здоровую ногу сына. Она не столько радовалась победе в споре, сколько боялась за своего сына. Если он откажется от её помощи и попытается делать всё сам, он может умереть. Осознание горело в её глазах, и даже Джуду было больно это видеть. Так что не было большого удивления, когда Джуд услышал, что сам предложил помощь.
— Я тебе помогу. Квартира на первом этаже, ступенек никаких нет. Поехали со мной домой. Мы разберёмся между мной, Сьюзан и Ронни.
Бен встретился взглядом с Джудом, и на крохотную долю мгновение Джуд увидел нечто за гранью благодарности, за гранью дружбы. Он схватился за эту маленькую надежду обеими руками и крепко держал. Он не предлагал помощь для того, чтобы Бен в него влюбился, но если это произойдёт во время его восстановления, Джуд не отвернётся от Бена — вообще никогда.
Сердце Джуда сжалось, когда Бен потянулся к нему и взял его за руку. «Пожалуйста, пусть мои руки не дрожат... Пожалуйста…»
— Милый, мы... мы вернёмся завтра. Тогда можем обо всём и поговорить, — заикаясь произнесла его мать и схватилась за рукав мужа, разворачиваясь к выходу. Отец Бена смотрел с таким тяжёлым разочарованием, что даже Джуд почувствовал этот вес. Ладонь, которая держала его руку, сжалась, и Джуд провёл большим пальцем по хватке Бена, предлагая небольшой комфорт.
Когда дверь за его родителями закрылась, Бен уткнулся головой в руку Джуда. С одним из самых неприемлемых скачков радости, которые он когда-либо чувствовал, Джуд держал в руках сломанного и побитого мужчину и молча благодарил любого бога, который был ответственным за то, что толкнул Бена на это. Джуд не знал, как долго это продлится, так что впитывал каждую каплю нежности как воду в пустыне.
«Пожалуйста, дай мне всего ещё один шанс с ним?»
Глава 7
— Хорошо, ещё всего несколько шагов, держись за меня, — сказал Джуд Бену, напряжённым голосом из-за веса Бена, по пути в их квартиру. Бен пытался помогать как мог, но в итоге с тяжестью оперся на Джуда. Всё болело. Костыли, которые они захватили по пути из больницы, скользили по листьям, мокрым от очередного дождливого дня в Чикаго, так что Джуд не церемонясь кинул костыли на землю и закинул загипсованную руку Бена себе на плечо, наполовину неся его к двери. Тяжело было нагнуться под низкими ветками прямо перед дверью в их внутренний двор.
Дети бегали от двери к двери, одетые как эльфы, вампиры и персонажи мультиков, даже пока Джуд прислонял Бена к стене, как связку поломанных палок, и доставал из кармана ключи. Бен не обратил внимание, что его выпишут из больницы за Хэллоуин. К счастью, так как они жили в многоквартирном доме, к ним заходило мало детей за конфетами. Открыв дверь с натренированной ловкостью, Джуд бросил ключи на тумбочку в коридоре, где они их всегда оставляли, и снова взял Бена к себе на плечо. Они не сделали и двух шагов за порог, когда Джуд замер на месте, услышав топот крохотных лап.
— Чёрт возьми, — пробормотал Джуд и снова прислонил Бена к стене, как раз вовремя, чтобы развернуться к маленькому комочку шерсти, который нёсся к Бену. Он чуть не забыл, что Джуд принёс Макса домой. — Нет, Макс! Лежать!
Крохотный пёс заскользил, чтобы остановиться, его когти пытались удержаться на деревянном полу, пока он пригибался перед своими хозяевами. Джуд никогда раньше не кричал на Макса — даже когда они его тренировали, он всегда сохранял терпение. Бен понятия не имел как, особенно, когда Макс писал в кровать Джуда или жевал его любимые кроссовки. Этот срыв показывал его стресс ещё очевиднее, чем хмурость на лице, и его настроение угнетало Бена.
— Эй, — тихо произнёс Бен, перемещая вес на здоровую ногу и балансируя у стены. — Всё будет нормально. Я твёрже, чем кажется.
У Джуда вырвался безрадостный смешок, когда он поднял Макса, чтобы подержать малыша в своих руках. Рассеянно поглаживая голову пса, он встретился взглядом с Беном. Он выглядел таким уставшим. От мешков под его глазами желудок Бена сжимался с волнами чувства вины. Присутствие рядом с Кейджем действительно стоило того, чтобы заставлять Джуда проходить через эту боль и заботиться о нём? Должно было стоить. Кейдж должен был всё наладить — всё так чертовски сильно вышло из-под контроля. Если бы Кейдж не говорил ему, что делать, не контролировал его, не заземлял — Бен не мог бы функционировать. У него тряслись руки, как у наркомана в ожидании дозы.
— Что? — спросил Джуд, наклонив голову на бок, гладя Макса и продолжая смотреть на Бена. Его глаза сузились, будто он пытался разгадать очень сложный паззл.
— Что «что»? — спросил Бен, в лёгком замешательстве.
— Ты на минуту отвлёкся, где были твои мысли?
«В игровой комнате Кейджа, там, где верёвки, потолочные балки и жжение от флоггера на коже. В единственном месте, где я в безопасности, где её мёртвые глаза не могут меня найти».
— Я просто устал, — признался Бен, пытаясь не показывать на лице свою нужду быть с Кейджем. Джуд не понимал их отношений. Он не понимал, как сильно Бен нуждался в Кейдже, чтобы крепко держать под контролем свои эмоции. Без Кейджа он вернётся в ту черноту в своей голове и может не вернуться. Доктора пытались вытянуть его оттуда, дразнясь дорогими таблетками и терапевтическими разговорами, но всегда помогало только жжение от хлыста на коже и звук голоса его Дома над ухом.
— Ладно, я не хочу, чтобы Макс ударил тебя по ноге, так что закрою его в своей комнате, а затем вернусь, чтобы помочь тебе дойти до твоей спальни. Я не могу нести вас обоих. Ты подождёшь здесь один, всего минуту? — спросил Джуд, всё ещё рассеянно поглаживая Макса. Бен узнавал бессмысленные движения рук. Он сам делал так бессчётное количество раз за последние несколько лет. Макс был его безопасным местом. Видимо, он был безопасным местом и для Джуда тоже. Какая-то вспышка в давно мёртвом сердце сказала Бену, что он счастлив от этой общей связи.
Затем это ощущение исчезло.
— Да, я буду в порядке эти две секунды, пока ты отнесёшь собаку, — его голос звучал уставшим и истощённым даже в его собственной голове. Джуд принёс с улицы костыли, чтобы у Бена было больше поддержки, быстро развернулся и убежал дальше по коридору. Он обогнул кухню, повернув налево, направляясь к спальням. Понадобилось меньше шестидесяти секунд, чтобы Бен услышал, как дверь закрылась, и увидел, как Джуд возвращается в коридор.
— Ты ведь знаешь, что я не совсем инвалид, верно? — с лёгкой усмешкой спросил Бен, и Джуд закинул его руку обратно на свои широкие плечи. От одежды Джуда пахло псом, мокрыми листьями и осенью. Бен подумал, что это запах дома.
Джуду не понадобилось много времени, чтобы устроить Бена на кровати, подложив под его ногу подушку. Бен наполовину сидел, опираясь на свою подушку-парня, которую использовал, когда работал в кровати на ноутбуке. Большинство ночей, когда не работал, он изучал различные аспекты ремонта мотоциклов и машин, находя новые и интересные хитрости других парней, о которых писали в интернете. Бен никогда не признается в этом Джуду, но ещё он проходил бизнес-курсы на iTunes U (прим. крупнейший в мире каталог бесплатных учебных материалов). За отсутствием времени, денег или желания учиться целые четыре года, он подумал, что просто выучит основное в интернете. Как тяжело это могло быть? Большую часть своего подросткового возраста он помогал своему отцу в магазине. По большей части, ему нужно было разобраться с деловой частью вещей. Если его начальник, Руфус, смог в этом разобраться, Бен чертовски точно мог справиться.
— У тебя всё хорошо? У тебя есть всё... — стук во входную дверь остановил Джуда посреди предложения. Его глаза расширились, и хоть звук был тихим, его дыхание ускорилось. — Я начинаю чертовски сильно ненавидеть неожиданных гостей, — небрежно пробормотал Джуд через плечо, выходя из комнаты, чтобы открыть дверь. Хоть Бен не понял, он стал ждать, пока увидит, кто пришёл.
— Мы только вошли, чёрт возьми! — крик Джуда прозвенел на всю маленькую квартиру. Злобные, тяжёлые шаги приблизились — одни тяжёлые, с сильной и уверенной походкой, а другие легче и возвышеннее, будто баскетболист защищал кольцо. — Он не готов к такого рода посещениям.
— Я не задержусь надолго.
Кейдж.
Бен инстинктивно сел выше, стараясь не выглядеть перед своим Домом как разбитая фарфоровая кукла. Он не мог допустить, чтобы Кейдж видел его таким беспомощным и уязвимым. Бен должен был быть хорошо натренированным, крепким сабмиссивом, а не марионеткой с обрезанными нитками, валяющейся на кровати в ожидании заботы. Боже, он не мог этого вынести. Он так долго был беспомощным до того, как Кейдж пришёл в его жизнь.
А затем Кейдж оказался ближе, заполняя дверной проём своей огромной мускулистой фигурой. Несмотря на боль, растекающуюся по его телу после крайне долгой дороги от машины, или может от сочетания боли и Кейджа, член Бена начал твердеть. Он слегка переместился, чтобы скрыть свою реакцию под лёгким одеялом, которым накрыл его Джуд.
— Здравствуй, мальчик, — произнёс Кейдж, переступая через порог спальни, осторожно, будто не был уверен, должен ли находиться в спальне Бена. Джуд держался в коридоре, но ни Кейдж, ни Бен не пригласили его войти. Внимание Бена было полностью сосредоточено на Доме, который занимал впечатляющее количество пространства его спальни. Но это казалось неправильным. Что-то было не так. Может, потому что они должны были быть в игровой комнате, а не в спальне. Бен не мог понять. Он пригласил Кейджа сесть, махнув на свой стул, который казался для Кейджа нелепо маленьким, или на край кровати. Кейдж не сел никуда; он просто стоял над Беном, глядя на него сверху вниз.
— Здравствуйте, Сэр, — осторожно ответил Бен, его голос был полон уважения и почтения, как и всегда по отношению к Дому. Впервые Кейдж нарушил свою руль и почесал свой загривок одной большой рукой. Его глаза закрылись, и он будто бы не хотел продолжать.
— Как ты?
— Лучше. Всё заживает, — ответил Бен, намеренно уклончиво. Он не хотел говорить Кейджу, что может никогда не восстановить полный контроль над своим коленом, или что у него по-прежнему кружилась голова от травмы. Он не мог признаться в этих слабостях и так рискнуть их отношениями. Никакой Дом не хотел сломанную игрушку, с которой не мог играть.
— Как долго, и не ври мне, малыш, — резко потребовал Кейдж. С Беном все носились с тех пор, как он очнулся в больнице. Его родители, Джуд, медсёстры, даже врачи были преувеличенно милы с ним. Поведение Кейджа было словно холодный душ.
— Три месяца, если предположения врача верны. По большей части дело в колене.
Бен увидел изменения на лице Кейджа, отступление, ожесточение. В груди Бена стало тесно, и он не в первый раз за последние годы захотел натянуть подушку на свою голову и спрятаться. Кейдж сделал глубокий вдох, растягивая грудью чёрную футболку, на глазах у Бена вырастая в монстра, который через мгновение заберёт у него всё.
Бен не хотел слышать следующие слова Кейджа, но его лишили выбора.
— Бен, я не хочу ждать три, четыре или шесть месяцев до очередного сеанса. Это то, чем я наслаждаюсь, и хоть я сожалею о твоей аварии, я не могу просто остановить свою жизнь. Нам нужно закрыть наш договор.
И всё. Кейдж просто избавился от него, как от сломанного тостера. Его спасательный круг, его здравомыслие, единственный человек, который мог прогнать монстров в темноту — всё это покинуло Бена. В горле появилось жжение, но он отказывался позволять Кейджу увидеть его слёзы. Это забьёт последний гвоздь в его гроб, навсегда. Плакать перед своим Домом, потому что его бросили, было в стиле девочки-подростка.
К чёрту его.