– Рад видеть, что у тебя и Скотта все хорошо. У нас с его отцом на него большие планы, – говорит мой отец.
– Папа, я думаю расстаться с ним.
– Ты этого не сделаешь. Прекрати быть такой эгоисткой. У нас бизнес стоимостью в миллиард долларов, и Скотт станет его частью.
– Мне все равно, есть у него деньги, или нет. Я не хочу быть с ним.
– Эль, у тебя нет выбора в этом вопросе.
– Папа, он меня бьет... он причиняет мне боль, – я смотрю ему в глаза, умоляя его утешить меня хотя бы один раз в моей жизни.
– Знаешь Эль, твоя самая большая проблема – ты думаешь только о себе. Ты знаешь, что могут сделать ложные обвинения с репутацией человека?
– Я ничего не придумываю.
– Придумываешь. Я не хочу слышать, как ты снова говоришь что-то подобное. Скотт когда-нибудь будет твоим мужем. Не понимаю, почему ты думаешь, что у тебя есть слово в этом вопросе, – его ладонь громко шлепнула по столу. – Учитывая все то, что я тебе дал, самое меньшее, что можешь сделать, это сотрудничать в этом деле.
Мои глаза опустились на мои сложенные руки.
– Хорошо, – шепчу я.
– Я тебя не слышу.
– Я останусь с ним, – смиренно отвечаю я. Может быть, если я сделаю это для моего отца, он, наконец-то, будет мной гордиться.
***
Четверг – мой четвертый любимый день недели, потому что за ним следует еще один рабочий день, а затем два выходных. После того, как я пообедаю, оставшаяся часть дня пролетит, и наступит пятница, мой третий любимый день.
Иногда я ем за своим столом, но сегодня я очень голодна. Поездка на лифте с тридцать седьмого этажа проходит быстро. У меня рот наполняется слюной, когда представляю себе, каким вкусным будет большой сандвич, о котором я мечтала все утро.
Выйдя из вращающейся стеклянной двери, я выхожу на тротуар и обнаруживаю Джоша, прижавшегося спиной к современной конструкции из стали и стекла. Я инстинктивно улыбаюсь. То, что я его вижу, делает меня счастливой, но буду еще счастливее, когда проведу с ним время.
Он отталкивается от стены, и я осматриваю его, пока он идет ко мне в обтягивающей футболке и в выцветших джинсах, облегающих его мускулистые бедра. Его солнцезащитные очки висят на горловине футболки. Он представляет собой образец мужественности и расслабленности. Красочные татуировки на его руках, выглядывают из-под рукавов футболки, и мне ужасно хочется, чтобы его руки сейчас находились на мне.
Он притягивает меня к своей груди для длительного объятия, словно прочитал мои мысли.
– Привет. Боже, как же я по тебе скучал.
– Привет. Это приятный сюрприз, – прислонившись подбородком у его груди, я смотрю на него. – Ты сильно улучшил мой день. Все долгое утро я мечтала о ленче, а теперь я смогу думать о тебе всю оставшуюся часть дня.
– Я здесь, чтобы украсть тебя для быстрого перекуса. Знаю, у тебя есть только час, поэтому подумал, что мы можем отправиться на рынок.
– Ладно, звучит отлично, – говорю я с улыбкой.
Он выпускает меня из объятий и надевает свои авиаторы, затем берет меня за руку. Мы идем по оживленному тротуару, и яркое дневное солнце освещает нам путь. Я рада, что предусмотрительно взяла мои солнцезащитные очки.
– Как дела? – спрашивает Джош.
– С утра было так себе, но сейчас все определенно улучшается, – сжимаю его руку. Трудно поверить, но из-за чего-то столь простого, как наши переплетенные пальцы, у меня в животе все трепещет от нетерпения.
– Я не видел тебя целых три дня. Поэтому больше не мог ждать ни секунды, – он смотрит на меня с улыбкой. Вижу свое отражение в его очках, и я выгляжу до смешного радостной. – И еле выбрался, с полудня у меня будут клиенты до самого закрытия.
– Ты слишком много работаешь, и совсем не развлекаешься.
– Мне нужно много работать. Первые шесть месяцев нового бизнеса решающие, либо все будет отлично, либо пойдет коту под хвост. А так как мне хочется самому решать, какие брать заказы как художник, то нужно иметь постоянный доход от салона.
– Я понимаю. Но не хочу, чтобы ты переусердствовал. Я беспокоюсь о тебе.
– Правда? – спрашивает он.
– Конечно. Тебе нужно не только работать, но и наслаждаться жизнью.
– Мне нравится знать, что ты беспокоишься обо мне. Не знаю, беспокоится ли обо мне еще кто-нибудь.
– Я беспокоюсь больше, чем ты думаешь, Джош.
Он останавливается и тянет меня в сторону, избегая других пешеходов.
– Спасибо.
– За что?
– За то, что ты признаешься в том, что ты ко мне чувствуешь. Точно знаю, что тебе нелегко это делать.
Я мгновение жую свою нижнюю губу.
– Нет, это не так. Это чертовски сильно меня пугает, но мысль о том, что бы быть без тебя, пугает меня больше.
Обхватив ладонью мою щеку, он изучает мое лицо. Я не вижу его глаз из-за зеркальных солнечных очков, но чувствую жар его взгляда на своих покрасневших щеках и красных губах.
– Я хочу всегда быть с тобой, Эль. Последние несколько дней чуть меня не убили. Я не мог сосредоточиться на работе, – кончики его пальцев скользят вниз по моей щеке и прослеживают форму моей челюсти. – Ты – все, о чем я могу думать. Я влюбляюсь в тебя и обожаю это.
Обхватив его руку, я поворачиваю голову и целую его мозолистую ладонь.
– Пойдем, – он протягивает мне руку. – Купим тебе что-нибудь поесть.
Мы входим в ту часть рынка, где продают еду, и я уже знаю, что именно хочу. Все мои мысли о сандвиче с пастромой, который я планировала съесть, сейчас забыты, так как мы приближаемся к моей любимой закусочной с тайской кухней.
– Кажется, я знаю, чего ты хочешь, – говорит Джош с ухмылкой.
– Уверена, что знаешь, – одним из преимуществ встреч с близким другом, является то, что мы уже знаем о предпочтениях друг друга.
Джош заказывает нам обоим цыпленка «пад-тай» и по бутылке воды, а я осматриваюсь в поисках пустого столика. Найдя один с краю зала, я жестом указываю ему следовать за мной и направляюсь к столику на двоих.
Мы садимся напротив друг друга и сразу же набрасываемся на восхитительную еду. Я постоянно напоминаю себе о том, что нужно есть как леди, а не всасывать лапшу в рот, как я делаю, когда дома одна. Но потом вспоминаю о том, что мы с Джошем неоднократно ели вместе лапшу, и я не стеснялась. Почему сейчас я должна вести себя иначе? Я кладу лапшу в рот и всасываю. Джош мне улыбается, а затем делает то же самое. Не знаю, почему такая мелочь заставляет меня вздохнуть с облегчением, но это так. Возможно из-за того, что мы ведем себя как обычно. Не знаю, что заставило меня думать, что нужно вести себя с Джошем по-другому. Он – самый непретенциозный человек, которого я когда-либо встречала, а еще один из самых легких в общении людей. Он легко приспосабливается к ситуации. Очень мало вещей его нервирует. Он постоянный и надежный. А еще, сексуальный и уверенный в себе и одновременно скромный; смесь этих качеств не встретишь и у большинства мужчин.
– Что ты делала прошлым вечером? У меня не было возможности тебя расспросить, – он сделал глоток воды. – Когда я закончил работу, то валился с ног. А после того, как тебе написал, сразу же заснул.
– Я ужинала с отцом, – бормочу я, прежде чем снова откусить кусочек цыпленка.
– Это хорошо. Не помню, что бы ты говорила о своем отце, или о своей матери, если уж на то пошло.
– Нечего говорить. Отец – очень успешный бизнесмен, а мать – его трофейная жена. Она – бывшая королева красоты, которую он очаровал, – безразлично пожимаю плечами. – Теперь она лишь его безмолвное украшение на ужинах и сборищах, которые они посещают. Когда они возвращаются домой и оказываются за закрытыми дверями, то идут в разные стороны. Я почти не разговариваю ни с одним из них.
– Какие у тебя отношения с отцом?
– Какие отношения? Он звонит мне только тогда, когда хочет, чтобы я исполнила какую-то функцию или притворилась хорошей дочерью.
– Вчера вечером от тоже тебя о чем-то просил? – с беспокойством спрашивает Джош.
Дерьмо. Нахмурившись, я смотрю на свою почти пустую тарелку. Не могу сказать Джошу о том, что от меня хочет отец, даже если я не планирую делать то, что он мне приказал.
– Он хочет, чтобы я пошла на ужин, – неопределенно отвечаю я. Лучше недоговорить, чем солгать. Именно это я себе говорю, чтобы не чувствовать такого сокрушительного чувства вины, но это не работает. Я все еще чувствую вину, тяжело нависшую надо мной, с каждой секундой все сильнее давящую, из-за того, что не признаюсь Джошу в том, чего потребовал от меня отец.
Джош кладет руку поверх моей.
– Эй, я не хотел тебя огорчать. Если ты не хочешь о нем говорить, то мы не будем.
Я поднимаю глаза и встречаюсь с ним взглядом. Я теряю себя в изумрудном сиянии его глаз. Говорят, зеленый цвет – самый успокаивающий из всех, и это правда. Его взгляд мгновенно меня успокаивает. Чувство тревоги уходит и заменяется теплым трепетом в моей груди.
– Он не стоит того, чтобы о нем говорить, как и о матери. Я вижусь с ними не больше нескольких раз в год. Я давным-давно поняла, какие они дерьмовые родители. Кроме того, я с большим удовольствием послушаю о тебе. Как твоя работа?
– Все расписано. Я рад, что все идет так хорошо, – большой палец его руки ласкает кожу моей ладони. – А еще я принимаю участие в престижном художественном конкурсе. Сомневаюсь, что смогу выиграть, но то, что меня пригласили – большая честь.
– Джошуа Доусон, как ты можешь говорить о том, что у тебя не получится выиграть. Ты просто невероятно рисуешь.
– Возможно, ты немного предвзята, – подмигивает он.
– Уж кто-кто, а ты должен знать, что я не из тех, кто будет ходить вокруг да около. Если бы я думала, что твои картины отстой, то так бы тебе и сказала.
– Даже сейчас?
– Да. Почему сейчас должно быть иначе?
– Потому что ты хочешь увидеть меня голым, – он ухмыляется.
– Я уже видела тебя голым, – улыбаясь, хвастаюсь я.
– Ладно, я хочу увидеть тебя голой.
– Как это связано с тем, что я могу приукрашивать твои способности?
– Совсем никак. Я просто рассказываю о своем желании, – он улыбается, а мое сердце замирает в груди.
– Если правильно помню, не так давно я предлагала тебе заняться со мной кое-чем без одежды.
– Да, предлагала, и я постоянно себя ругаю, что тогда не принял твое предложение. Я устал притворяться, что моя левая рука – это твоя рука.
– Я думала, ты правша?!
– Правша, но моя правая рука слишком сильная, – он хихикает, когда замечает удивленное выражение моего лица. – Что? Не ожидала, что я тебе об этом скажу?
– Хм, нет. Не ожидала, но мне нравится об этом знать. Это горячо. Могу я когда-нибудь посмотреть?
– Эль, ты можешь делать все, что хочешь. У меня немного вещей, которые я не позволил бы тебе сделать мне.
– Хм, это заявление открывает мне путь к множеству вопросов, – я постукиваю ногтями по столу. – Как ты относишься к анальным играм?
– Я обеими руками за то, чтобы трахнуть твою задницу.
– Эй, не так быстро. Я говорю о твоей заднице.
– Никто не будет трахать меня в задницу.
– Я говорю не о дилдо, а о пальце в твоей заднице. Да или нет?
– Черт, нет.
– Как ты относитесь к менажу? Ты когда-нибудь это делал?
– Да.
Стоп. Что?!
– У тебя был тройничок? С кем? – визгливо говорю я. Почему меня беспокоит мысль о том, что он был одновременно с двумя девушками?
– Первый курс колледжа, две девушки, которые жили со мной на одном этаже. Однажды вечером мы напились, и все стало немного сумасшедшим, – он изучает меня одно мгновение. – Неужели это так сильно тебя удивляет? – спрашивает он, подняв брови.
– Да, я немного шокирована. Не ожидал от тебя такого, – скорее, очень сильно шокирована.
– А как насчет тебя? – он показывает в мою сторону вилкой.
– Что насчет меня? – мне не нравится, куда это ведет.
– Ты это пробовала?
– Да.
– Когда и с кем? – он вопросительно нахмурился, положив вилку на тарелку.
Прикусив губу, я не знаю что сказать. Следует сказать самый минимум, или же рассказать о всем опыте в этом вопросе?
– Дэрил и Рик, на первом курсе колледжа.
– Дэрил и Рик из футбольной команды?
– Ага.
– Кто еще?
– Что ты имеешь в виду под «кто еще»? – нервно спрашиваю я.
– С кем еще у тебя был тройничок?
– Что заставляет тебя думать, что у меня было больше одного раза?
– Эль, нам действительно нужно играть в эту игру? Просто скажи мне. Сорви уже этот пластырь, ради Христа.
– Ладно, но не сердись, когда я тебе скажу, – предупреждаю я. Делаю глоток воды, чтобы увлажнить сухое горло. – Грег и Митч, на четвертом курсе колледжа.
– Грег и Митч? Серьезно? – рычит он.
– Да.
– Мои гребаные соседи по комнате. Поверить не могу, что ты спала с моими друзьями. Не знаю как к этому относиться.
– Ну, ты был влюблен в мою лучшую подругу, и трахал ее больше одного раза, так что думаю, тебе на самом деле не на что жаловаться.
Он выглядит пораженным.
– Я не думал об этом в этом ключе.
– Нет, не думал. Ты был слишком занят, осуждая меня. Я никогда не лгала о своем прошлом и не пыталась скрыть его от тебя, Джош, – я вытаскиваю свою руку из-под его ладони и заправляю за ухо волосы. – Ты получишь то, что видишь. Если не можешь справиться с моим прошлым, то вероятно, должен уйти, потому что я не могу это стереть или изменить. Я бы не хотела этого делать, даже если бы могла. Мне не стыдно за то, кто я.
– Почему ты думаешь, что я так легко сдамся? Я тебя хочу, Эль. Твое прошлое для меня не имеет значения. Думаю, у нас все будет замечательно, – он тянет руку через стол, снова захватывая мою ладонь. – Ты так легко от меня не избавишься. Я никогда не расстроюсь, если ты будешь говорить мне правду. У меня проблемы лишь с ложью.
– Это сейчас ты так говоришь, но ты многого обо мне не знаешь.
– И очень многое в тебе люблю. Тебе нужно просто верить, Эль.
Легче сказать, чем сделать.
Глава 18
Джош
– Итак, что думаешь? – спрашиваю я, широко раскинув руки. – Не слишком потрепанно, а? – не могу избавиться от гордой улыбки, растянувшейся на моем лице.
– Мне она нравится, – говорит Эль, ее сверкающие глаза медленно осматривают студию.
– Раньше я мечтал о своей собственной художественной студии, но никогда не представлял, что заполучу себе такое помещение, – указываю рукой на полки от потолка до пола на одной стене, на большие окна, позволяющие проникать внутрь идеальному количеству естественного света и на три мольберта, стоящие вдоль другой стены.
– Здесь столько места. Это отличное помещение для того, чтобы ты мог создавать свои шедевры, – она подходит к одному из окон. – Отличный вид, – бормочет она, прислонившись к стеклу.
Мои руки обхватывают ее талию, и я разворачиваю ее лицом ко мне.
– Мои шедевры, да?
– Да, ты пишешь – шедевры.
– Мне нравится, что ты так поддерживаешь мое искусство, и совсем нелишним будет сказать, что ты восхитительна.
– Восхитительна? – спрашивает она с поднятой бровью.
– Ты меня слышала, – мои руки скользят вниз, чтобы обхватить ее задницу. – Восхитительно сексуальная.
– Хм, не уверена, что хочу быть восхитительной. А вот сексуальной... – она подмигивает мне.
Я сжимаю ее задницу.
– Ну, ты восхитительна и сексуальна.
– А еще я голодная. Тебя привлекает такое свойство в девушке?
– Когда ты говоришь о том, что голодная, то имеешь в виду то, что еще не ужинала, или то, что изголодалась по моему члену?
Она фыркает и хлопает меня по груди.
– Ты знаешь, о чем я.
– Так ты говоришь, что хочешь отведать мой член?
– Джош, – рычит она, глядя на меня снизу вверх.
Посмеиваясь, я наклоняюсь и целую Эль в кончик носа.
– Я уже позаботился об ужине. Оставайся здесь, – я иду через комнату и беру с полки совершенно новую белую ткань. Разворачиваю ее и раскладываю посреди пола, как одеяло. – Иди сюда, – говорю я, протягивая ей руку.
Эль идет ко мне с изяществом модели или танцовщицы, она просто ошеломляющая.
– Присаживайся, – говорю я. Она хватает мою протянутую руку, и я помогаю устроиться на полу. – Я скоро вернусь.
Выйдя из студии, направляюсь на кухню и беру большую коробку с пиццей, два бокала, штопор и бутылку красного вина. К моему возвращению, Эль, сняв туфли и расстегнув блузку, сидит на расстеленной ткани, откинувшись назад опершись на руки. Это расслабленное положение выпячивает вперед ее груди, привлекая внимание к твердым соскам, выпирающим через материал шелковой черной облегающей майки.
Мой рот наполняется слюной, и дело совсем не в пицце с беконом. Проглатывая комок в горле, я кладу коробку посередине и сажусь рядом с Эль. Протягиваю ей бокал, а сам открываю бутылку вина.
– Ты ведь любишь вино, верно? – спрашиваю я, вытаскивая пробку.
– Да, иногда мне оно слишком сильно нравится.
Налив немного вина в каждый бокал, я отставляю бутылку в сторону и открываю коробку с пиццей. Я протягиваю Эль несколько салфеток со словами:
– Налетай.
– О, мой Бог. Она выглядит потрясающе. Посмотри на весь этот бекон.
– Да, выглядит прекрасно. Настоящий шедевр, – говорю я, прежде чем вручить ей кусочек. Беру себе и откусываю большой кусок, а затем издаю стон, когда сочетание вкусов поражает мои вкусовые рецепторы.
– Ммм, как же хорошо. Откуда ты знал, что я жаждала пиццу? – спрашивает она.
– Пицца – беспроигрышный вариант. Ты всегда ее жаждешь.
– Так и есть, – она отпивает вино из бокала, затем слизывает влагу с нижней губы. Как же соблазнительно она это делает.
Мы ужинаем, и она рассказывает мне о том, чем сегодня занималась. Мне трудно представить деловую сторону Эль. Конечно, она выглядит частью делового мира в узкой юбке и на каблуках, но то, как она разговаривает на финансовом жаргоне, очень горячо. Возможно, мне стоит попросить ее объяснить преимущества индивидуальных пенсионных накоплений. Или попросить рассказать о том, котировки каких акции вскоре поднимутся, или что-то еще в этом роде.
Когда мы вместе съедаем пиццу и выпиваем бутылку вина, Эль опускается на спину и стонет:
– Я слишком много съела, но было очень вкусно.
Я ложусь рядом с ней, опираюсь на локоть и улыбаюсь, когда осматриваю ее покрасневшие щеки и растянувшийся в улыбке рот. Думаю, она немного пьяна от вина. Провожу кончиками пальцев по ее щеке и по контуру ее губ. Она прикусывает кончик моего указательного пальца, а затем проводит по нему языком.
– Эль, – предупреждающе шепчу я хриплым голосом.
– Не Элькай мне. Иди сюда и поцелуй меня, – ее глаза вспыхивают от желания, и я не могу вспомнить ни одной причины, почему мы не должны быть вместе во всех смыслах этого слова.
Чего я жду?
Она, наконец-то, моя, и я хочу ее больше всего на свете.
Я обрушиваюсь ртом на ее губы и издаю стон, когда наши языки начинают свой танец. Она поднимает бедра, трется о мой твердый член, и мои пальцы двигаются, чтобы расстегнуть пуговицу и молнию на ее юбке. Тяну вниз по ее ногам черную юбку и красные трусики, отбрасываю их в сторону и сразу же стаскиваю свою футболку «Fleetwood Mac». Она поднимается, чтобы стянуть блузку и майку, оставшись в красном атласном лифчике. Ее руки поднимаются к застежке, находящейся спереди.
– Я сам, – говорю я, расстегиваю лифчик. У меня останавливается дыхание, когда чашечки падают по обе стороны, обнажая совершенство ее полных грудей с розовыми вершинками. – Ты такая офигенно красивая, Эль. Поверить не могу, что ты моя, – мои глаза жадно бродят по всему ее гладкому телу, но мне не терпится скорее к ней прикоснуться. Мои руки обхватывают ее груди, большие пальцы трутся о набухшие соски. Она стонет и трется о меня бедрами.
Встав на ноги, я снимаю оставшуюся одежду и бросаю ее в общую кучу. Она снимает лифчик, наблюдая за тем, как я иду через комнату. Схватив несколько тюбиков с краской, я возвращаюсь и встаю на колени рядом с ней. Открутив колпачок тюбика с голубой краской, я смотрю на ее лицо, выискивая любую отрицательную реакцию. Она дрожит, когда я выжимаю спираль синего цвета на грудь. Закручиваю колпачок и беру другой тюбик. Я повторяю этот процесс с более светлым оттенком голубого, и заканчиваю цветом морской волны. Кладу руки поверх краски и тщательно размазываю ее по груди и плечах Эль, затем скольжу по предплечьям. Используя свои пальцы, чтобы создать разные цвета на ее коже, я смешиваю краски, усердно работая. Тишина в комнате прерывается ее мягкими вздохами и стонами удовольствия. Как же часто я проигрывал эту сцену в голове. Уже давно Эль – любимая тема моих рисунков. Ее обнаженное тело – идеальный холст для моей работы. Ее пленительных изгибов достаточно, чтобы поставить меня на колени, но, видеть ее, лежащей здесь, послушной и покрытой краской, доводит меня до исступления. Моя кровь мчится по венам, а сердце бешено стучит в ушах. В этот момент мой контроль ослабевает, и мне приходится напоминать себе, что нужно дышать.
Я кружу по ее соскам пальцами, покрытыми краской, пока она не стонет: «да», а затем зажимаю между ними ее тугие вершинки. Добавляя больше краски, я смотрю, как она заманчиво стекает с кончиков ее грудей на золотистый холст ее живота.
Мои руки устремляются к внутренней поверхности ее бедер, раздвигают их, и я устраиваюсь между ее ног. Скольжу своим членом по ее истекающей влагой киске, мои зубы сводит от нужды оказаться внутри нее.
– Эль, ты пьешь противозачаточные таблетки? – спрашиваю я.
Она кивает, ее зубы впиваются в нижнюю губу.
– Я недавно прошла обследование.
– Я тоже, – простонал я, толкаясь в ее тугую киску. – Черт, как же потрясающе, – я замираю, наслаждаясь неописуемым чувством своего голого члена внутри нее, а затем снова начинаю двигаться.
Опускаюсь грудью на ее раскрашенную грудь, наши рты соединяются, языки плавно заплетаются. Пальцы наших рук соединяются, моя грудь скользит по ее груди, собирая краску с ее кожи. Мы двое соединились во всех отношениях. Мы – гребаный шедевр.
Боже, заниматься любовью с Эль, превосходит все мои ожидания, это лучший секс в моей жизни. То, как ее киска сжимает мой член, отличается от всего, что я когда-либо ощущал. Думаю, что она создана специально для меня. Она делает все, о чем я когда-либо мечтал, и гораздо больше.
Наши рты разъединяются, когда я начинаю двигаться быстрее.
– Потри клитор для меня, – приказываю я, выпуская одну из ее рук. Она повинуется мне, ее пальцы скользят по сокам и неторопливо рисуют круги по ее опухшей плоти.
Встаю на колени, подталкиваю ноги Эль к ее груди и вижу на внутренней стороне ее бедра отпечатки моих рук. Их вид пробуждает во мне нечто первобытное. Она принадлежит мне. Кладу руки на свои отпечатки, сжимая ее светлую кожу, и продолжаю вдалбливаться в нее членом. Ускоряю темп, и ее пальцы делают то же самое. Наше дыхание быстрое и неглубокое. Ее ноги дрожат, а затем она стонет и кончает, так сильно сжимая мой член, что я не могу не последовать за ней. Я падаю на нее, мои губы прижимаются к нежной коже ее шеи, и я вдыхаю фруктовый аромат. Не хочу двигаться. Мне хочется как можно дольше оставаться связанным с ней.
– Проклятье. Ты прекрасна, – я поднимаю голову и смотрю на нее. Хочу, чтобы она знала, я действительно так думаю.
– Это было удивительно.
– Ты такая красивая, Эль.
Она бросает взгляд на свой покрытый краской торс, а затем на мою обмазанную краской грудь и начинает хихикать.
Я покрыт смесью синей и зеленой краски от груди до живота. Поднявшись на колени, я протягиваю ей руку.
– Пойдем. У меня есть совершенно новое джакузи, которое я еще не пробовал.
Глава 19
Джош
– Эль, – прошептал я, зарываясь пальцами в ее длинные шоколадно-каштановые волосы. Она лежит в моей постели, мы обнимается, от этого у меня что-то сжимается в груди.
Я безоговорочно люблю Эль Джонсон.
Она бы сбежала, как только узнала бы, насколько сильны мои к ней чувства. Но я предпочел бы, что бы она сбежала сейчас, чем позже. Ведь к этому времени, мои чувства будут настолько глубоки, что спасения не будет.
– Что? – бормочет она.
– Я в тебя влюбляюсь, – говорю я хриплым голосом, и мой голос дрожит от волнения.
Ее голова поднимается с моей груди, глаза широко раскрыты в серебряном лунном свете, проникающем в окна.
– Правда?
– Разве ты не видишь? – мои пальцы продолжают перебирать ее мягкие волосы.
– Я не знаю. Никто никогда раньше меня не любил.
– Мне трудно в это поверить. Тебя легко полюбить. Не могу поверить, что я единственный, кто это заметил.
– С тобой я другая, не такая, как с другими парнями.
– Почему это? – мое сердце сильнее бьется из-за ее признания. Мне хочется, что бы она сказала, что никогда раньше такого не чувствовала.
– Мы говорим обо всем, и, что бы я ни сказала, ни разу не почувствовала твое осуждение, – она сдвинулась, положив обе руки мне на грудь. – Раньше мне никогда не хотелось проводить время с парнем за пределами спальни, – она прикусывает нижнюю губу. – А сейчас, мне хочется быть с тобой все время.
Я улыбаюсь, ее слова значат для меня больше, чем она думает. Это не прямое признание в любви, но ощущается почти так же хорошо. Мне следует обратить внимание на слова, которые говорит Эль, и на ее действия, а не на то, что она не озвучивает или не делает.
– Мне тоже не нравится быть вдали от тебя. У нас обоих работа, и я понимаю, что нужно выкраивать время, чтобы побыть вместе. Но «мы» стоим того, чтобы приложить усилия, Эль. Ты делаешь меня счастливым.
– Ты так сладко говоришь.
– Это ты у нас сладкая, – я причмокнул губами. – Это ведь мое лицо побывало у твоей киски сорок минут назад.
– Ты действительно в этом хорош.
– В поедании киски?
– Ага.
– Никогда раньше я так сильно не стремился в этом преуспеть. Ты вдохновляешь меня всеми возможными способами.
– Ну, надеюсь, и дальше тебя вдохновлять.
– Не думаю, чтобы это изменится.
– Не сбривай свою бороду.
– Тебе она нравится?
– Мне нравится, как она ощущается, когда ты...
– Когда я трусь ею о твой клитор?
– Да, – она накручивает прядь волос на свой указательный палец. – Как думаешь, когда сможешь сделать это снова?
Схватив ее за плечи, я тяну ее вверх по моей груди, пока она не седлает мои плечи.
– Сейчас – самое время.
***
Весь день у меня было невероятное настроение. Я возмутительно счастлив. Не могу сдержать свою улыбку.
– Между тобой и Эль все хорошо? – спрашивает Шон.
– Да, все отлично. Лучше, чем я надеялся.
– Вот дерьмо. Ребята, «Расскажи Э» уже идет. Я пропустила начало. Почему ты мне не напомнил? – спросила Татум раздраженным тоном. – Эта передача помогает мне пережить пятничные вечера.
– Может тебе просто установить будильник. Я не знаю, когда она начинается, – отвечаю я.
– Тсс, замолчи. Мне нужно послушать. Так. Давай сделаем погромче, – она увеличивает громкость, и мы трое усаживаемся, в ожидании наших следующих клиентов.
– Следующий звонок от Гарри из Нью-Хэмпшира. Какой у тебя вопрос?
– Пару дней назад у меня с девушкой был незащищенный секс. Мы купили таблетку, которую нужно выпить на следующее утро, и я сразу же ее принял. Каковы шансы на то, что она все равно забеременеет?
– О’кей, – вздыхает она. – Позволь мне прояснить один момент. Ты принял таблетку вместо своей подружки?
– Да.
– Почему ты это сделал?
– Потому что она сказала, что я должен ее принять.
– Я ненавижу быть гонцом с плохими новостями, Гарри, но не ты должен был принять ту таблетку, а она. И таблетку нужно выпить в течение семидесяти двух часов после незащищенного секса, чтобы она была эффективной.
– И что же мне делать?
– Купи еще одну таблетку и убедись в том, что она ее примет до того, как истекут семьдесят два часа.
– А что будет со мной, ведь я принят таблетку? У меня вырастет грудь? А член отпадет?
Она делает паузу, думаю, она задыхается от смеха.
– Ничего не произойдет, если принять таблетку один раз. Но больше так не делай.
Ее сексуальный голос, кажется мне знакомым. Неужели это кто-то из тех, с кем я когда-то встречался?
– Следующий звонок от Лии, из Ньютона. Какой у тебя вопрос?
– Мой парень не хочет меня, а я много раз его об этом просила. Мне стоит об этом забыть или же снова попросить?
– Тебе нужно решить, насколько это для тебя важно. Готова ли ты отказаться от этого? Готова из-за этого разорвать с ним отношения?
– Я не уверена.
– Как долго вы встречаетесь?
– Шесть месяцев. Он сказал, что я странная, потому что хочу, чтобы меня связывали.
– Нет ничего странного в этом желании. Я не очень опытна в этой конкретной области. Я позволила лишь одному парню меня связать, и это произошло спонтанно, когда мы переспали после празднования свадьбы подруги.
– Тебе понравилось? – спрашивает звонящая девушка.
– О, да. Я бы сказала, что это был лучший секс в моей жизни, но мы сейчас вместе, и каждый новый раз лучше, чем предыдущий.
Моя рука замирает над альбомом с рисунками, поскольку я думаю о словах этой Э. Ее связал парень после свадьбы, и теперь они вместе. У них все было точно так же, как и у нас с Эль. Ее передача транслируется каждую пятницу вечером, и в это время Эль всегда работает допоздна и занята. Я никогда раньше об этом не задумывался, потому что сам работаю допоздна и не могу быть с ней в любом случае. У меня в животе все поворачивается от мысли, что она это от меня скрывала. И почему?
***
– Ну что. Пойдем, выпьем? – спрашивает Татум, когда мы с Шоном убираем наши рабочие места. Сейчас время закрытия, а я могу думать лишь о том, что отправлюсь к Эль.
– Нет, у меня планы, – говорю я, снимая перчатки и бросая их в корзину.
– Джошу скоро повезет, – говорит Шон, шевеля брови.
– Как у вас с Эль дела? – спрашивает Татум.
– Отлично, – я не собираюсь говорить им о своих подозрениях. Мне нужно увидеться с ней и получить ответы. – Спокойной ночи, – я быстро машу им обоим, вытаскиваю из кармана ключи и выхожу.
Поездка к Эль кажется длиннее, хотя и длится обычные десять минут. Я не хочу думать о худшем, но меня начинает подташнивать от беспокойства.
И вот я, наконец, перед дверью ее квартиры, у меня влажные ладони и бешено стучит сердце. Следовало придумать план о том, как завести эту тему, но когда костяшки моих пальцев стучат о стальную дверь, у меня все еще пусто в голове.
– Привет, – говорит Эль, ее голос наполнен счастьем, когда она видит меня.
– Привет, – я натянуто улыбаюсь.
– Какой приятный сюрприз, – она хватает меня за руку и втягивает в квартиру, закрывая за нами дверь. Ее руки обнимают меня за талию. Я медленно обнимаю ее в ответ, и когда я колеблюсь, она смотрит на меня, нахмурившись. – Что не так?
Я отступаю от нее, опуская руки.
– Мне нужно кое-что спросить, и я хочу получить прямой ответ.
Она кивает.
– Конечно.
– Это ты ведешь радиопередачу «Расскажите Э»?
Ее глаза широко раскрываются от удивления, рот приоткрывается, затем закрывается, у нее нет слов. Я не заполняю неловкое молчание, вместо этого терпеливо жду ответа. По ее реакции уже могу сказать, каким он будет.
– Да, Э – это я.
– Почему ты мне не рассказала?
– Я не знаю. Это никогда не всплывало в разговоре, и я занимаюсь этим лишь раз в неделю. Это не очень большая часть моей жизни. Не то чтобы я открыла бизнес и не рассказала об этом тебе.
– Это часть того, кто ты, Эль. Я хочу знать о тебе все.
– Также как и я хочу все о тебе знать? Если помнишь, я понятия не имела о том, что ты открываешь «Холст», или о том, что в течение трех лет ты учился на мастера тату. Мне кажется, немного лицемерно с твоей стороны просить меня рассказать тебе все, когда ты не делаешь того же, – она указывает на меня пальцем, а затем скрещивает руки на груди.
– Мы даже не общались, когда я решил открыть «Холст», – возражаю я.
– Мы были хорошими друзьями, а ты не говорил мне о том, что хочешь стать татуировщиком. Ты даже не рассказал Дженни, а вы, ребята, тогда встречались.
– Не знаю, почему я вам не сказал, – говорю я, проводя рукой по короткой бороде. – Полагаю, часть меня чувствовала, что быть татуировщиком – это не то, чем восхищаются люди, особенно учитывая то, что члены моей семьи связаны «Ублюдками».
– Джош, не знаю, что ты имеешь в виду, но я никогда бы не осудила тебя за то, что делает твоя семья. Татуировки – это продолжение твоего искусства. Ты должен гордиться своим талантом.
– Я не очень часто говорю о своей семье. Мой отец и мой старший брат состоят в мотоклубе «Ублюдки». В прошлом, некоторые негативно на это реагировали. Вот почему я не рассказал об этом ни тебе, ни кому-то еще.
– Я бы хотела, чтобы ты мне рассказал, – говорит она.
– То же самое могу сказать и о тебе.
– Я не хотела, чтобы ты попросил меня бросить это занятие.
– В самом деле? Если ты на самом деле думала, что я это сделаю, то ты совсем меня не знаешь.
– Никто не знает, что «Расскажи Э» – моя радиопередача. Я даже Дженни ничего не сказала.
Я немного успокаиваюсь из-за того, что никто об этом не знает, но все еще разочарован, что она не достаточно комфортно себя со мной чувствовала, раз не сказала мне.
– Эль, ты можешь говорить со мной обо всем. Две ночи назад ты сказала, что знаешь, что я не буду осуждать. И чем это отличается?
– Эта передача на сексуальные темы. Думаю, что для многих парней это проблема – то, что их девушки так открыто обсуждают секс. Я начала вести эту передачу, чтобы изучить мою сексуальность и почувствовать себя уверенней после того, как мои старые отношения ужасно закончились.
– Еще раз тебе говорю, я – не другие парни, и нехорошо с твоей стороны сравнивать меня с ними, – прорычал я, мой тон более резкий, чем мне хотелось бы.
– Я знаю. Прости. Я волновалась, что ты из-за этого разозлишься.
– Я злюсь, но не из-за передачи. Я расстроен, потому что ты не доверяла мне, – я поднимаю руку, чтобы убрать волосы с ее лба, и она вздрагивает. Обхватываю ее щеки обеими ладонями и смотрю в ее медово-карие глаза. – Эль, как бы сильно я ни злился, когда мы ругаемся, я никогда не подниму на тебя руку. Надеюсь, ты это знаешь.
Она облизывает губы и кивает.
– Я знаю.
– Обещаю, я никогда не причиню тебе физического вреда.
Она кивает, ее глаза опущены.
– Я знаю, что ты этого не сделаешь.
– Тебе не нужно рассказывать мне об этом сейчас. Но чувствую, что за этим страхом что-то стоит, и, когда ты будешь готова, я хочу от тебя обо всем услышать.
Глава 20
Эль
Над дверью в «Холст» мягко звонят колокольчики, когда я вхожу внутрь. Улыбаясь жгучей брюнетке, сидящей за столиком в приемной, я прохожу дальше внутрь.
– Я ищу Джоша.
Она закатывает глаза.
– Ты, и каждая женщина в этом городе.
– Мою ли девушку я слышу? – голос Джоша приближается к каждым словом, и когда он выходит из-за угла, у меня в животе все приятно трепещет.
– Похоже, у тебя может быть много девушек, – отвечаю я, забавляясь.
– Татум, ты уже познакомилась с Эль, или была слишком занята, наполняя ее голову всякой глупостью?
Она ухмыляется.
– Приятно познакомиться, Эль. Классно, наконец, соотнести твое имя с лицом.
– Согласна. Я то же много о тебе слышала.
– Привет, Эль, – слышится из другой комнаты глубокий голос Шона.
– Привет, Шон, – кричу я в ответ.
– Ладно, красавица, пойдем отсюда, – Джош кладет ладонь мне на руку. – Мы отправимся в «Тито», чтобы немного выпить. А вы, ребята, придете туда после того, как закроетесь?
– Да, я собираюсь идти, и Шон тоже. Скоро увидимся.
– Звучит хорошо, – он сжимает мою ладонь и выводит меня за дверь, пока я говорю «увидимся» через плечо.
Мы шагаем по тротуару, наслаждаясь друг другом. Даже в это время город кажется живым. Уличные фонари хорошо освещают улицы, и я замечаю группы людей, которые вываливаются из различных баров, когда мы проходим мимо. Обрывки бесед различных людей доносятся до моего слуха, запах сигарет и марихуаны окутывает нас, когда мы приближаемся к входу в «Тито».
Джош кивает вышибале, когда мы заходим. Он нас пропускает, не спрашивая удостоверение личности.
– Твой друг? – спрашиваю я.
– Пару недель назад я сделал ему несколько татуировок, – беззаботно отвечает он.
Он все еще держит меня за руку, и ведет к пустому столику в задней части бара. Отодвинув для меня стул, он усаживается рядом лицом к передней части бара. Его ладонь лежит на моей ноге, большой палец ласково скользит по коже на внутренней поверхности моего бедра, дразня. Такое простое прикосновение, а я уже стала мокрой и готовой к тому, что бы он ни потребовал.
– Что бы ты хотела выпить? – его губы касаются моего уха. Я заметно дрожу, и он хмыкает.
– Ром с колой, пожалуйста.
Он подзывает официантку и делает заказ, а я получаю простое удовольствие от того, что выбралась куда-то с ним – с моим парнем. Улыбаясь, я думаю об этом и не замечаю Либерти, пока она не останавливается рядом с Джошем.
– Привет, Джош, – мурлычет она или, по крайней мере, именно так это звучит для меня.
– Привет. Как дела? – отвечает он и, к счастью, я не могу найти никаких подозрительных интонаций в его тоне. Я не хочу быть ревнивой подругой, но сейчас, когда мы, наконец, что-то начали, не хочу, что бы это когда-нибудь закончилось.
– Хорошо. Татум скоро придет?
– Да, они с Шоном собирались сюда прийти сразу после того, как закроют салон.
Эй. Твоя девушка сидит рядом. Представь меня, – мысленно говорю я и толкаю ногу Джоша под столом.
– Эль, это подруга Татум, Либерти, – говорит он, не реагируя на мой толчок, и указывает в сторону привлекательной блондинки.
– Привет, – говорю я.
– Я думала, что мы с тобой тоже друзья, Джош, – мурлычет она, ведя себя так, словно меня нет.
Возможно, не следовало представлять нас, потому что теперь мне хочется надрать ей задницу за то, что она флиртует с моим парнем и игнорирует меня. Держу пари, мой кулак на ее лице будет ощущается достаточно реальным.
– Эль – моя девушка, – продолжает он, игнорируя ее слова.
Я не могу сдержать улыбки, а скорее злорадной ухмылки, которая появляется на моих губах после его слов. Он только что реабилитировался после первоначального промаха, когда не представил меня ранее. Он обхватывает рукой мои плечи, и я прижимаюсь к его твердой сильной груди.
Официантка возвращается с нашими напитками. Как раз вовремя. Надо не забыть дать ей побольше чаевых.
Потягивать холодный ром с колой – приятное отвлечение от Либерти. Блокируя мысли о ней, я сосредотачиваюсь на умелых пальцах Джоша, пока они рисуют невидимые узоры на моей коже.
Сделав еще один глоток, я всасываю в рот кубик льда, играясь с ним языком. Закрываю глаза и сосредотачиваюсь на кончиках пальцев Джоша и на том, что он рисует на моей коже. Его мягкие и чувственные прикосновения в сочетании с алкоголем расслабляют меня. Когда мои глаза лениво открываются, Либерти нет рядом с нами, а хищный взгляд Джоша устремлен на меня.
– Ты – самая сексуальная штучка, которую я когда-либо видел, – его губы искусно играют на моей шее, затем он обхватывает мой подбородок, и наши рты соединяются. Его язык проскальзывает между моими раскрытыми губами и задевает мной. Я толкаю языком подтаявший кубик льда в его рот, и он удивленно хмыкает, а затем передает его мне. Мы продолжаем нашу сексуальную игру, пока лед не растаял окончательно. Мы оба тяжело дышим.
– Проклятье, Эль. Я не думаю, что когда-нибудь смогу насытиться тобой.
– Надеюсь, ты прав.
– Мне нужно еще одно пиво, если мы собираемся остаться здесь подольше. Хочешь еще один коктейль?
Выпив содержимое моего стакана, я передаю его Джошу.
– Да, я бы хотела еще один.
Он легонько целует меня в губы.
– Я скоро вернусь.
Мои глаза следуют за его подтянутым мускулистым телом, когда он идет к бару. Потеряв его в толпе, я осматриваю бар в поисках Шона или Татум. Они должны прийти в любую минуту.
– Эль, правильно? – спрашивает Либерти, останавливаясь рядом со мной.
Меня напугало то, как незаметно она появилась. Я киваю головой в ответ на ее вопрос.
– Значит, вы с Джошем сейчас вместе?
– Да.
– Тебя не беспокоит то, что он был со мной два месяца? Ты не против, поделиться им?
– Вы с ним друзья.
– О’кей, если именно в это ты хочешь верить, продолжай. Но тебе стоит спросить о нас свою подругу Дженни. Она знает. Однажды утром она пришла, когда мы все еще были в постели.
Ее слова расстроили меня. Я не хочу, чтобы они задевали меня, но они задевают.
– Послушай, я не знаю, в какую игру ты играешь, но я не маленькая. Я не собираюсь попадаться твою хрень.
– Думай, что хочешь, но у меня нет причин лгать.
– Что происходит? – спрашивает Джош, когда подходит к столику. Уверен, что он видит душевное страдание на моем лице. Я всегда плохо умела скрывать свои эмоции.
– Я болтала с Эль. Знаешь, о своем о девичьем, – хихикает она, словно мы лучшие подруги. – Увидимся позже, – она машет и уходит.
Скатертью дорога, сучка!
Обе мои руки обхватывают холодный стакан рома с колой, который Джош поставил на стол передо мной. Я делаю большой глоток. Проглатывая обжигающую жидкость, я молюсь, чтобы слова Либерти были простой ложью, предназначенной для того, чтобы напугать меня, потому что, если это не так, значит Джош не был честен со мной. И если он не был честен, то наши отношения закончились еще до того, как появилась возможность увидеть, что из них может получиться.
***
– Я так рада, что ты заехала. Я три дня не выходила из дома и схожу с ума, – говорит мне Дженни, садясь и потягивая ледяной чай. У Лили сейчас утренний сон, а Кайл отправился по делам.
– Бьюсь об заклад, что я не создана для того, чтобы быть матерью. Учитывая то, как всегда вела себя со мной моя мать, ее вряд ли можно назвать хорошим примером для подражания.
– Иногда люди с ужасным детством становятся самыми хорошими родителями. Они более чуткие из-за того, что пережили.
– Возможно. Не знаю. Не похоже, что мне сейчас нужно об этом думать.
– Если то, что у вас с Джошем продолжит развиваться, то задумаешься.
Я ничего не говорю, лишь пожимаю плечами.
– У вас проблемы?
– До прошлого вечера я думала, что все просто отлично. Мы отправились в бар, и эта девушка, Либерти, которая дружит с Джошем, подошла к нашему столику.
Дженни кивает.
– Я знаю, кто такая эта Либерти.
Мое сердце опускается из-за ее признания. Неужели Либерти говорила правду? Неужели я слишком слепа, чтобы видеть то, что происходит у меня под носом? Сердце видит то, что хочет видеть, и игнорирует все признаки того, что что-то может быть неправильным.
– Она подождала, пока Джош отправится в бар, и упомянула, что они были вместе два месяца и, что однажды утром она встретилась с тобой, – я останавливаюсь, внимательно наблюдая за реакцией Дженни.
– Я встретила ее тем утром, когда родилась Лили. Ночью она спала у Джоша. Он сказал, что между ними ничего не было.
– Как ты думаешь, он говорил правду?
– Думаю, да. У него не было причин мне лгать. Вы, ребята, тогда не были вместе. Он сказал, что он все еще думает о тебе и не готов к тому, чтобы начать что-то с ней или кем-то другим.
Сделав глубокий вздох, я убираю с лица волосы.
– Я так волновалась. Вчера вечером я прервала наше свидание, сказала, что у меня болит голова.
– Он заподозрил, что что-то не так?
– Конечно, заподозрил. Я это отрицала, и теперь ужасно себя чувствую из-за того, что не была честна. Но мне не хотелось раздувать из этого проблему и ругаться с ним.
– То, что он не знает, ему не навредит, но, возможно, тебе следует его предупредить о том, что Либерти пыталась создать проблемы. Ты не должна беспокоиться о том, что Джош не рассказывает тебе правду. Он не из тех, кто будет врать.
– Да, ты права. Думаю, пока оставлю все как есть. Теперь, когда я точно знаю, что они не были вместе, больше не вижу в ней проблему.
Глава 21
Джош
– Я нервничаю, Джош. Почему мы должны делать это именно сегодня? – спрашивает Эль, положив руку на свой живот.
– Не о чем беспокоиться. Обещаю, что они тебя полюбят, – заглушив мотор, я расстегиваю свой ремень безопасности и провожу ладонью по ее бедру, чтобы ее успокоить. – Пошли. Мы очень весело проведем время. Моя семья немного сумасшедшая, – я ей быстро улыбаюсь.
Она опускает козырек и смотрится в зеркало, проверяя свою прическу.
– Ладно, я готова. Давай просто покончим с этим.
Тридцать минут спустя мы сидим за обеденным столом с моей бабушкой, отцом и с обоими моими братьями. Знакомство прошло очень гладко. Бабушка подмигнула мне, подавая сигнал о том, что ей нравится Эль, а папа показал мне большие пальцы за ее спиной. Джем слишком долго на нее пялился, а Оуэн ее обнял. Я сказал им обоим, отвалить, нафиг, от моей девушки, когда она пошла в ванную. Мне не нравится беспокоиться о том, что мои собственные братья будут приударять за моей женщиной. Я превращаюсь в собственника. Раньше я никогда таким не был.
– Эль, чем ты занимаешься? – спрашивает отец.
Она вытирает рот салфеткой и кладет ее обратно на колени.
– Я работаю в финансовой сфере.
– Я тоже раньше занимался финансами. Давным-давно, – он ухмыляется. – Теперь, я управляю гаражом «Ублюдков».
К чести Эль, она не реагирует, когда слышит название клуба.
– Это существенное изменение карьеры. Вы когда-нибудь скучали по тому, чем занимались раньше?
– Честно говоря, нет. Я все еще стараюсь вкладывать деньги в стоящие проекты, используя свои собственные деньги, и это удовлетворяет эту мою сторону.
– Думаю, важно заниматься именно тем, что тебе действительно нравится, – говорит она, прежде чем откусить кусочек морковки.
– Тебе нравится инвестировать деньги других людей? – спрашивает Джем.
Ее глаза устремляются в его сторону.
– Нет. Я позволила своим родителям оказать на меня давление и пошла учиться туда, куда хотели они.
Я этого не знал, и теперь мысленно ругаю себя за то, что никогда не спрашивал.
– А чего хотела ты? – я задаю вопрос, искренне заинтересованный ее ответом.
– Я хотела быть учителем, – она закатывает глаза.
– Почему ты закатываешь глаза? Еще не поздно стать учителем, – говорю я.
– Думаю, что поезд уже уехал. Я не могу представить, что мне нужно снова ходить в колледж, к тому же мне нравится то, сколько я зарабатываю.
– Никогда не поздно что-то изменить, – говорит бабушка. – Я все еще пытаюсь решить, кем хочу быть, когда вырасту.
– Ты бойкая старушка для своих восьмидесяти лет, бабуля. Действуй. Нет предела совершенству – говорю я.
– Это была ссылка на то, что я скоро умру? – она подмигивает мне.
После окончания ужина я задерживаюсь на кухне, чтобы помочь бабушке с тарелками. Эль попыталась остаться и помочь, но я ей сказал, что все под контролем. Я хочу провести немного времени наедине с бабулей. Последнее время мы не очень часто видимся, и я скучаю по ней.
– Как дела, Джош? – спрашивает она, пока я ополаскиваю каждую тарелку, прежде чем поместить в посудомоечную машину.
– Хорошо.
– Понятно, – она улыбается.
– Дело не только в Эль. Я много работаю в «Холсте», пытаясь наработать хорошую клиентскую базу. Это занимает много времени, но мне нравится делать татуировки.
– Ты все еще находишь время для того, чтобы писать картины, правда? – она приподнимает бровь, глядя на меня. Бабуля всегда оказывала мне поддержку во всех отношениях, особенно когда дело касалось написания картин.
– Да. Меня пригласили принять участие в художественном конкурсе. Это довольно престижное событие, и для меня большая честь, что меня попросили в нем участвовать. Я не выиграю, но смогу «засветиться».
– Почему ты говоришь, что не выиграешь до того, как это произойдет? – она скрестила руки на груди и сузила глаза.
– Я пытаюсь быть реалистом. Я буду соревноваться с некоторыми известными художниками.
– Ну, если я не ошибаюсь, ты также довольно известен.
– Я не знаю, бабуль. Я писал картины для мэрии, и определенно заработал немного славы, но до настоящей известности мне предстоит пройти долгий путь.
– Возможно, этот конкурс станет еще одним шагом к тому, что ты станешь знаменитым.
– Поможет мне заработать еще немного славы? Да, безусловно. Вот почему мне нужно точно быть уверенным, что я обожаю картину, которую буду там представлять. Это должно быть моим лучшим произведением.
– Джош, я никогда не видела, чтобы ты выкладывался менее чем на сто процентов. Я уверена, это окупится сполна.
Она расставляет руки для объятия. Я не могу устоять перед поддержкой, которую она предлагает. Ее объятия легендарны и всегда заставляют меня чувствовать себя лучше. Я становлюсь старше, но это никогда не меняется.
– Итак, что ты думаешь об Эль? – спрашиваю я, когда мы отстраняемся друг от друга.
– Она – великолепная девушка. Я определенно вижу, что тебя в ней привлекло.
– Она намного больше, чем просто симпатичное личико, – парировал я.
– Попридержи лошадей, я не закончила, – сварливо говорит она и одаривает меня суровым взглядом. – А еще она – выдающаяся личность, и, могу сказать, она точно сходит по тебе с ума.
– Правда?
– Да. Она смотрит на тебя с любовью в глазах.
– Ей трудно прочитать, и она не слишком готова к тому, чтобы рассказать о своих чувствах. Раньше у нее никогда не было серьезных отношений.
– А у тебя по отношению к ней серьезные намерения?
– Абсолютно.
– Думаю, если ты будешь честен и терпелив с ней, тогда все получится.
– Надеюсь. Я по уши влюблен, и меня нервирует то, что не знаю, чувствует ли она то же самое по отношению ко мне.
***
– Я прекрасно провела время с твоей семьей, – говорит Эль, когда мы отдыхаем на ее диване. Она лежит между моих ног, голова покоится на моей груди, и мы смотрим сериал «Звездный крейсер «Галактика»».
– Я знал, что они будут от тебя без ума. Думаю, что мои братья на тебя запали.
– Теперь ты говоришь глупости.
– Было здорово, почувствовать их зависть хоть раз в жизни.
– Что ты имеешь в виду? – кончики ее пальцев ласкают мою ладонь, лежащую на ее животе.
– Когда мы были моложе, я всегда смотрел на Джема и завидовал ему, из-за его горячих подружек. Даже Оуэну никогда не приходилось трудиться над тем, чтобы завоевать девушку. Но теперь, именно я встречаюсь с чертовски сексуальной девушкой, и они это заметили.
– Значит, я для тебя всего лишь трофей? Просто кто-то, кого ты используешь, чтобы похвастаться перед ними? – шутит она, перекатываясь и положив свои скрещенные руки на низ моего живота. И от моего внимания не ускользает то, что ее киска прижимается к моему теперь уже твердому члену. Она злобно улыбается и прижимается ко мне.
– Ты можешь быть, кем хочешь.
– А ты хочешь, чтобы я была…?
– Я хочу, чтобы ты была чемпионкой мира по сосанию члена, – шучу я.
– Я не знаю насчет чемпионки мира, но чувствую, что кое-кто меня очень даже вдохновляет, – поднявшись, она сползает вниз, пока не становится на колени между моих ног. Ее пальцы двигаются вниз, чтобы расстегнуть пуговицу и молнию на моих штанах.
– Мне нравится, когда тебя посещает вдохновение, – усмехаюсь, глядя на нее.
– Держу пари, что так и есть, – говорит она, расстегивая мои штаты. – Без белья? Мне это нравится.
– У меня не было времени на стирку. Но иногда мне нравятся, когда мои шары свободно висят.
Она проводит языком по всей длине моего члена от основания до головки, и я теряю ход своей мысли. Когда она повторяет движение, я начинаю учащенно дышать. Она понимающе ухмыляется. Глядя на меня, обхватывает своими пухлыми губами головку и начинает сосать.
О, черт! Мои пальцы зарываются в ее длинные волосы, в то время как она медленно скользит вверх и вниз по моему члену.
– Хм, – она мычит, словно мой член – лучшее, что когда-либо было у нее во рту. Как же сильно это заводит.
– Тебе нравится сосать мой член?
Она отрывает свой рот с громким «хлоп».
– Я обожаю это делать.
– Черт, Эль. Ты просто невероятная, – задыхаясь, говорю я, когда она снова «проглатывает» меня, на этот раз еще и гладит рукой. Из-за плотного обхвата ее рта и твердой хватки ладони у меня едва получается сдерживаться. Я не хочу кончить, тем самым закончить это восхитительное удовольствие, но мне хочется посмотреть на то, как она проглотит каждую каплю моего оргазма.
Ее голова начинает двигаться быстрее, она делает глотательные движения и сосет, это сводит меня с ума.
– Проклятье, да, не останавливайся, – приказываю я. Поднимая бедра, я вбиваюсь в ее рот, двигаясь навстречу ее движениям. Мне так сильно хочется оттрахать ее рот, но я сдерживаю это желание, позволяя ей действовать по своему желанию.
– Я сейчас кончу, – предупреждаю я. Она продолжает сосать, не сдаваясь, пока не подталкивает меня к грани. Я дрожу, со стоном произношу ее имя, мои пальцы хватаются за ее голову, и я изливаюсь в ее горячий влажный рот. Мое сердце так сильно стучит, что кажется сейчас у меня будет сердечный приступ. Не думаю, что буду жаловаться, если последние моменты своей жизни проведу в Эль Джонсон, в любой части ее тела.
– Ну, как? Что думаешь? – спрашивает она, вытирая большим пальцем уголок своего рта.
– Думаю? О... чем? – сейчас я даже не могу произнести целое предложение. Мне повезло, что я помню свое имя.
– Меня можно назвать чемпионкой по сосанию члена?
Глава 22
Эль
– Алло, – отвечаю на свой телефон. Номер, появившийся на экране, мне неизвестен.
– Эль,– глубокий голос на другом конце по-прежнему вызывает озноб по всему моему телу, в самом худшем смысле этого слова. Меня омывает страх. Дерьмо. Прошел месяц с тех пор, как я ужинала с отцом, инадеялась, что Скотт передумал. Как видно, мне не могло настолько повезти.
У меня в голове крутится одна неистовая мысль. Что же мне делать?
–Эль, –рявкает он, возвращая меня к настоящему моменту.
–Скотт, –хрипло произношу я.
– Ты скучала по мне, детка? –со смешком спросил он.
– Нет, не могу так сказать, – отвечаю я, возвращая уверенность, когда первичный шокпосле того как услышала его голос, прошел.
– Вот моя девочка.
–Я не твоя девочка.
– Ты в этом уверена? А я думаю, что ты моя, и когда я отведу тебя на ужин, товсе тебе об этом расскажу.
–Я не хочу никуда с тобой идти.
–Если тебе дорог мальчик-татуировщик, тоты обязательно поужинаешь со мной, –самодовольно говорит он.
Что он знает о Джоше?
Дерьмо. Я не могу позволить, чтобы Скотт им занялся. Джош открыл «Холст»только два месяца назад, и у него все начинает налаживаться.
– Ладно. Где и когда? – спрашиваю я, но в животе все сжимается от беспокойства. Я не хочу, чтобы мой отец или Скотт отрицательно повлияли на дела Джоша. Они оба владеют безграничными суммами денег, и они безжалостны, когда хотят что-то получить. Уничтожение кого-то, вродеДжоша, не будет проблемой для любого из них.
–Сегодня вечером, ресторан «ЧезРегис» в семь часов. Не беспокойся о машине. Я отвезу тебя домой после ужина, – уверенно сообщает он.
–Прекрасно,– я не позволюникуда меня отвозить. Уже то, что мне придется встретиться с нимна публике – достаточно плохо, аесли останусь с ним наедине, ничего хорошего не выйдет.
– Не могу дождаться, когда тебя увижу, детка. Прошлотакмного времени.
Когда разговор заканчивается, моя голова падает на руки, поскольку отчаяние завладевает каждойклеточкой моего тела. Я не знаю, какая грязь есть у Скотта на Джоша, но что-то определенно есть. Скорее всего, все сфабриковано, но это не имеет значения. Этого будет достаточно, чтобы навсегда опорочить его репутацию. Ситуация безнадежна. Я могу лишь встретиться с ним сегодня вечером и посмотреть, в какую игру он играет.
***
Войдя в«ЧезРегис», я внимательно осматриваю бар в поисках каких-либо признаков Скотта. Когда замечаюего широкие плечи и темные волосы, то замедляюсь, не желая идти к нему. Я дрожу из-за сочетания страха и ужаса, боясь даже подумать о том, что он запланировалсделать. С ним никогда не знаешь, чего ожидать. С ним все не так как кажется. Я не смогу расслабитьсяни на одну секунду, потому что обычно он бьет тогда, когда ты меньше всего этого ожидаешь.
Скотт поворачиваетсяна барном стуле, когда я останавливаюсь рядом с ним, и широкая улыбка появляется на его лице.
– Привет, детка,– он поднимается на ноги ипривлекает меня в свои объятия. Мое тело становится прямым, как доска, и каждая часть меня восстает против этого тесного контакта между нами.
– Пожалуйста, не называй меня так, – говорю я, уже зная, что это только разозлит его, но я терпеть не могу, как это ласковое словослетает с его лживых губ. Когда-то давным-давно я верила той лжи и полуправде, которыми он меня кормил, но больше не верю. Теперь я невосприимчива к его шарму и вижу его насквозь, он – оппортунист.
– Не говори мне, что делать, – выдавливает онсо стиснутыми зубами, крепко хватая меня за предплечье своейогромной рукой. –Думаю, мы оба знаем, что это ничем хорошим для тебя не закончится,– его глаза вспыхивают то ли гневом, то ли безумием. Любое из этого возможно, когда дело касаетсяСкотта. Уверена в этом больше, чем кто-либо еще, ведь я с ним встречалась с последнего года обученияв средней школе,до второго курса колледжа.
– Отпусти, Скотт.
–Но я не могу удержать руки подальше от тебя, Эль,– его другая ладонь ложится на моювторую руку, и он притягивает меня ближе, пока мои груди не прижимаются к его груди. –Я до сих пор помню, какой тугой была твоя киска, и не могу дождаться, когда снова это почувствую,– он одаривает меняхитрой ухмылкой, и мой живот сжимается от страха.
–Мы можем сейчас сесть и поговорить? Мне нужно возвращаться домой. Мне рано утром на работу.
–Моя крошка очень хочет,как можно быстрее перейти к делу, – говорит он, и я чувствую отвращение. –Я с нетерпением жду десертав моей квартире, – добавляет он, делая все еще хуже.
На меня накатывает тошнота при мысли о том, что он прикоснетсяк какой-либо части моего тела.
–Скотт, я не видела тебя пять лет. Что заставляет тебя думать, что я куда-то с тобой поеду?
–Ох, Эль. Как быстро ты забыла о том, как все было между нами. Эх, добрыестарые времена.
–Я не помню ничего хорошего. Я довольна тем, как сейчас живу.
Он открывает рот, чтобы ответить, но подходит администратор и ведет нас к нашему столику. Моя голова гудит из-за мигрени, когда я следую за ней. Я не хочу здесь быть. Представляю, как меня обнимают рукиДжоша, и это помогает успокоиться, и к тому времени, когда мы садимся за наш столик,чувствую себя так, словномои силы восстановились.
Разложив салфетку у себя на коленях,наблюдаю за тем, как официантка наливает нам по стакану воды со льдом.
Скотт делает заказ, не спросив меня о том, что бы мне хотелось, что неудивительно. Он гребаный контролирующий придурок, атак как я пришла сюда не для того, чтобы наслаждаться ужином – какое это имеет значение? Не похоже, что я смогу проглотить хотя бы один кусочек. И так достаточно сложно вынести то, что мне придется некоторое время находиться в его компании.
– Как долго тывстречаешься с мальчиком-татуировщиком? – спрашивает он, как только уходит официантка.
– С мальчиком-татуировщиком?– я закатываю глаза. – Не думаю, что это твое дело.
–Я стараюсь быть вежливым и просто разговаривать. Что в этом плохого?
–Ты прав. Я –ужасный человек, – говорю я, мой голос пронизан сарказмом. – Не мог бы ты рассказать, зачем именно ты меня сюда заманил?
– Я, конечно, не хотел портитьужин, но если ты настаиваешь,– его губы скривились в ухмылке, и я представила, как пощечиной убираю ее с еголица. Как бы мне хотелось иметь возможность это сделать, но тогдаон заставит меня заплатить за это позже. Воспоминания о его тяжелой руке притупились, но они никогда не исчезнут полностью.
– Я узнал из надежного источника, что твой парень отмывает деньги для «Ублюдков».
–Не может быть, –я качаю головой и фыркаю. – Ни хрена подобного.
– Хрена–хрена. У меня есть человек, который хочет пойти в полицию и сообщить им об этом. А еще у меня есть доказательства, – говорит он, ставя кавычки в воздухе пальцами.
–Скотт, ты не можешь сфабриковать доказательства и ожидать, что об этом не узнают,–мне хочется перепрыгнуть через стол и задушить его. Джош никогда не стал бы делать ничего незаконного. Я абсолютно точно в этом уверена.
– Мне не обязательно наносить непоправимый урон его репутации. Интересно, что Ассоциация искусств Новой Англии подумает о том, что один из их членов участвует в отмывании денег.
–Ты –мудак.
– Я такой, какой есть,– он улыбается, затем подмигивает, наклонятся вперед, и кладет руки на стол. –Когда я чего-то хочу, я этого добиваюсь.
–Чего ты от меня хочешь? – спрашиваю я, откидываясь на спинку кресла. Хочу находиться на максимально возможном расстоянии от него. От одного лишь запаха его одеколона мне начинает тошнить. Того же одеколона, которым он пользовался, когда мы были вместе. Он вызывает у меня болезненные воспоминания о том времени в моей жизни, которое я бы предпочла забыть.
–Ты, моя дорогая, станешь послушной девушкой, которой за все это время так и не научилась быть. Ты будешь делать так, как я говорю, с улыбкой на твоем великолепном лице все чертово время. Твоей главной обязанностью будет радовать меня любыми возможными способами.
–Почему ты хочешь, чтобы я притворилась твоей девушкой?
–О нет, ты не будешь притворяться. Ты –моя, с настоящего времени. Если не хочешь посмотреть на то, как твой отказотразится натвоем художнике.
–Почему ты вообще меня хочешь, Скотт? Мы были ужасны вместе.
–Нет, ты вела себя по-детски, все время хотела, чтобы все было по-твоему,– его глаза гневно вспыхивают, и у меня все внутрисжимается от беспокойства. Этот его безумный взгляд возвращает весь страх, который я испытала от его рук.
–Хорошо, я сделаю все, что должна, но лучше тебе держаться подальше от Джоша или сделке придет конец.
–Не волнуйся, я отстану от твоего маленькогомальчика-игрушки, пока ты будешь держаться от него подальше.
– Мне нужно с ним порвать. Я не собираюсь прекращать разговаривать с ним и игнорировать его звонки. Он заслуживает объяснений.
–Тебе лучше придумать убедительную причину, детка. Если он узнает, что мы обсуждали сегодня вечером, то ты можешь поцеловать его репутацию на прощание.
– Какой же ты ублюдок.
Он пожимает плечами, выглядя самодовольным.
–Эль, всегда есть победитель и проигравший. Тебе бы следовало знать, что я всегда побеждаю.
***
Меня так сильно тошнит, что я едва могу сдерживаться, когда иду к машине. После той бомбы, которуюсбросил на меня Скотт, все, что я хочу, это залезть в кровать и притвориться, что этот вечер был всего лишь кошмарным сном. Это не может быть правдой. Конечно, когда все шло так хорошо, он должен был вмешаться и все испортить. Я знала, что всебыло слишком хорошо, чтобы долго длиться.
Вытирая пот со лба, я сосредотачиваюсь на дороге. Каждый дюйм моего тела дрожит. Находиться в компании Скотта было труднее, чем я предполагала.
Когда я, наконец-то, оказываюсь в своей машине, то всхлипываю, опустив голову на руль. К счастью, он не устроил ссору из-за того, что я не послушалась и приехала на своей машине. Я бы ни за что не позволила ему оказаться слишком близко ко мне сегодня вечером. Или в любой другой вечер, если мне это удастся.
Но как этого добиться?
Это вопрос в миллион долларов.