1.1. Подходы к рассмотрению природы конфликта
Конфликт как социальный феномен — неизбежное явление в динамично развивающихся социальных системах. Конфликт имеет место там, где сталкиваются интересы различных социальных сил. Он может иметь открытую форму или латентную и присутствует не только там, где позиции сторон конфликта диаметрально противоположны, но иногда, там, где есть согласие и сотрудничество
Противоречие – это взаимодействие противоположных сторон и тенденций, предметов и явлений, которые находятся в единстве и взаимопроникновении, выступая источником самодвижения и развития объективного мира и познания. Единство и борьба противоположностей относительны.
Вопросами о конфликте задавались такие ученые как: К. Боулдинг, Л. Козер, Р. Дарендорф, Й. Шумпетер и другие. Наше общество изобилует конфликтами - конфликт является общей социальной формой, которая не ограничена просто насильственной ситуацией. Более того, конфликт не обязательно разрывает общество. На самом деле, он может быть одним из самых важных принципов, которого общество придерживается.
Теория конфликтов имеет долгую историю в социологии. Несомненно, начиная с Карла Маркса, в его работах были в центре внимания класс и диалектики капитализма. В начале двадцатого века Макс Вебер сформулировал ответ на его теорию. Вебер понимал, что конфликт в подавляющем большинстве случаев не затрагивает экономику, но государство и экономика вместе создают условия для конфликта. Важным для учений Вебера является понятие легитимации. Все системы контроля угнетения должны быть легитимны, чтобы функционировать. Таким образом, легитимация является одним из важнейшего вопроса в идее конфликта. Вебер также увидел, что класс более сложный, чем К. Маркс изначально предполагал, что существуют и другие факторы, способствующие конфликту. Прежде всего это неравенство, статус и партия (или власть).
В этот момент социологам пришлось признать, что группы требуют дисгармонии, а также гармонии, диссоциации и ассоциации; и конфликты внутри них отнюдь не являются разрушительными факторами. Конфликт является существенным элементом в формировании группы и постоянство групповой жизни.
В общем, теория конфликта стремится научно объяснить общие контуры конфликта в обществе: как конфликт начинается и меняется и каковы его последствия. Еще один из важнейших теоретиков теории конфликта является Р. Дарендорф, он берет идею власти и авторитета. Р. Дарендорф утверждает, что главной характеристикой современного общества является власть.
Центральные проблемы теории конфликта — это неравное распределение дефицитных ресурсов, эти ресурсы могут быть разными для каждого теоретика, но теоретики конфликта обычно работают с тремя системами стратификации М. Вебера:
1)класс.
2) статус.
3) сила или власть.
Л. Козер утверждает, что конфликт является для нас инстинктивным, поэтому мы находим его повсюду в нашем обществе. Есть конфликты агрессивные - войны, но есть и конфликт, который мы находим в нашей повседневной жизни и отношениях. Но Л. Козер также утверждает, что конфликты отличается они могут быть связаны с целью. Есть как правило, то, что мы пытаемся достичь путем конфликта, и есть различные возможные пути достижения нашей цели. Наличие возможности разных путей открывает возможности для переговоров и разных типов и уровней конфликта. Потому что Л. Козер видит конфликт как нормальную и функциональную часть человеческой жизни [17].
Большинство социальных конфликтов основывается на неравномерном распределение ограниченных ресурсов. М. Вебер определил эти ресурсы как класс, статус и власть. Таким образом, важным источником социальных конфликтов является вариация этих трех систем стратификации. Если группа осознает, что одна и та же группа контролирует доступ ко всем трем ресурсам, вероятно, что законность системы будет поставлена под сомнение, потому что люди воспринимают что их социальная мобильность затруднена.
Современная теория конфликта изменила идею депривации (лишение), отметив, что именно переход от абсолютной к относительной депривации важен для создания такого критического осознания.
Абсолютная депривация (лишение) относится к состоянию быть нищим и жить далеко за чертой бедности, где жизнь диктуется неуверенностью в жизненных элементах (пище, крове и одежде). Люди в таком состоянии не имеют ни ресурсов, ни силы воли для участия в конфликте и в движении за социальные изменения.
Относительная депривация, однако, относится к чувству обездоленности к другому человеку или группе. Основы жизни здесь не обсуждаются; это просто ощущение, что у других дела идут лучше, и что мы что-то теряем.
Эти люди и группы имеют эмоциональные и материальные ресурсы, чтобы участвовать в конфликте и социальных изменениях. Но это не относительная депривация сама по себе мотивирует людей; именно переход от абсолютной к относительной депривации может вызвать эффект пороховой бочки - восстания. Это люди, которые таким образом, имеют доступные ресурсы, и они могут испытывать чувство потери или лишения, если экономические структурные изменения не успевают за их растущими ожиданиями.
Один из наиболее важных способов, которыми конфликт может варьироваться по уровню насилия. Если люди воспринимают конфликт как средство достижения рациональных целей, то конфликт будет менее жестоким. Примером этого можно привести забастовку рабочих. Рабочие, как правило, бастуют, чтобы достичь четко сформулированных целей и бастующие обычно не хотят, чтобы борьба стала насильственной – насилие может отвлечь от достижения своих целей, (хотя забастовки станут насильственными при определенных условиях) конфликт вероятен, но это конфликт низкого уровня с точки зрения насилия.
Однако конфликт может быть насильственным, и Л. Козер дает нам два фактора, которые могут привести к насильственному конфликту: эмоциональная вовлеченность и трансцендентные цели. Для того, чтобы стать жестокими люди должны быть эмоционально вовлечены. Групповое взаимодействие может увеличить эмоциональную вовлеченность и создать моральные границы вокруг группы с общими ценностями и целями, но Л. Козер говорит, что чем больше наше участие с группой, тем больше наша эмоциональная вовлеченность и тем больше вероятность насильственного конфликта, если нашей группе угрожает, что-либо.
Конфликт также имеет тенденцию иметь более высокий уровень насилия, когда цели группы считается трансцендентной. Пока усилия группы направленны на повседневные заботы, люди будут склонны смягчать свою эмоциональную вовлеченность и таким образом поддерживать конфликт на рациональном уровне. Если, с другой стороны, мы видим, что цели нашей группы важнее, чем проблемы повседневная жизнь, то конфликты, скорее всего, будут насильственными.
Например, в любое время насилие считается необходимым правительством, причины со стороны правительства сформулированы с моральной точки зрения (капиталисты могут сказать, что они борются за отдельных свободы; коммунисты сказали бы, что они борются за социальную ответственность и достоинство коллектива). Тем самым правительство создает трансцендентные цели для общества.
Л. Козер обосновывает два вида функциональных последствий конфликта: внутригрупповой конфликт и конфликт, который происходит за пределами группы. Рассматривая последствия для внутреннего группового конфликта, Л. Козер говорит о более низком уровне насилия и о том, что он более частый. Объясняя последствия для внешнего конфликта, он подразумевает о более насильственный конфликт. Вопреки утверждениям большинства предыдущих теоретиков, Л. Козер утверждает, что конфликт может иметь как интегрирующие, так и дезинтегрирующие эффекты. Конфликт функционирует по-разному будь то между несвязанными группами (внешними) или внутри группы, между фракциями (внутренними)[17].
Говоря о внутреннем конфликте, он говорит, что общество всегда должно бороться с психологической потребностью людей вступать в конфликт. Он утверждает, что эта потребность может накапливаться со временем и стать взрывоопасной также отметим, что не каждый внутренний конфликт будет функциональным. Это зависит от типа конфликтов и социальной структуры.
Существуют два основных типа внутренних конфликтов: те, которые угрожают или противоречат фундаментальным предположениям о групповых отношениях, и те, которые этого не делают. Для внутреннего конфликта, вопрос функциональности зависит от конфликта быть менее жестоким и более частым, не угрожая основным предположениям группа в целом, и группа, имеющая низкую плотность сети взаимодействия.
Внешний конфликт
Различные группы, вовлеченные в конфликт, также получают функциональные результаты, особенно когда конфликт носит более насильственный характер. Когда группа испытывает внешний конфликт, вовлеченные группы, становятся сильнее, члены группы проявлять большую солидарность, власть осуществляется более эффективно, и группа имеет тенденцию формировать коалиции с другими группами (чем жестче конфликт, тем более усиливаются эти эффекты).
Для того, чтобы любая группа существовала, она должна включать «своих» людей и исключать других. Этот процесс включения / исключения включает в себя выработку и регулирование различных форм поведения, способов чувствования и мышления, культурные символы и др. Эти различия составляют границу группы, которая четко разграничивает тех, кто принадлежит от тех, кто не принадлежит, разделяю на понятия «мы» - «они».
Например, во время Второй мировой войны Соединенные Штаты заключили в тюрьму всех американцев японского происхождения. Сегодня это нонсенс, но в то время он сделал Соединенные Штаты сильнее как коллектив;
Внешние конфликты, которые носят более насильственный характер, будут иметь следующие функциональные последствия: укрепление групповых интересов, повышение социальной солидарности и эффективное использование власти. Насилие в конфликтах будет иметь тенденцию к увеличению в наличие высокого уровня эмоциональной вовлеченности и трансцендентных целей.
Конфликт устанавливает границы между группами в рамках социальной системы путем укрепления группового сознания и осознание обособленности, таким образом устанавливая идентичность групп [17. с. 34].
Кроме того, группа, испытывающая конфликт, будет стремиться создать более централизованную структуру власти. Централизованное правительство более эффективно с точки зрения времени реагирования на опасность, регулирование внутренних стрессов и потребностей, ведение переговоров о внешних отношения и тд.
Р. Боулдинг говоря о конфликте в своем труде «Конфликт и защита: общая теория»[4], был убежден что конфликт является характерной особенностью любого процесса и любой среды в социуме, в том числе и физической, химической, биологической. Независимо от условий рождения конфликта, этапы развития его функции и пути его разрешения будут идентичными. Исходя из этого конфликт – это всеобъемлющая, в своем роде универсальная категория.
Объясняется же это специфичной, уникальной природой и формой поведения индивида. Человеку свойственно использовать, агрессивный насильственные методы в достижении своих интересов в борьбе с окружение за необходимые ему ресурсы. Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод, что все взаимодействия в обществе преимущественно конфликтны. Конфликту противостоит только человеческий разум, нормы нравственности и морали.
В общей теории конфликта можно выделить две модели конфликта:
Статистическую – это система, состоящая из двух элементов:
1) Конфликтующие стороны или объекты.
2) Отношения, которые возникают между этими сторонами.
При статистическом конфликте, стороны вступают в конкуренцию между собой по тому или иному вопросу, по той либо иной позиции, а чаще всего за ресурсы, которые исключает обладание ними сторонами одновременно[4].
Вторая же модель - динамическая. Этой модели характерен принцип бихевиоризма, основанный на поведении человека и утверждающий, что, поведение основано на стимуле, который поступает из среды «Стимул – Реакция». Человек действует исходя из своих интересов и разных мотивах, сталкивается с разнообразными трудностями в желании удовлетворить свои социальные запросы, индивидуум вынужден строить свое поведение в рамках конфликта. Мотивы человека отличаются в сравнении с животными, более сложным характером, некоторые из мотивов могут быть латентными.
В динамической модели, согласно Р.Боулдингу, конфликт отличается большей многообразностью и динамичностью. Он считает, что одна из главных причин конфликта является, коренные разногласия потребностей противоборствующих сторон, то есть стремление сторон обладать ограниченными дефицитными ресурсами , к за получению которых стремятся индивиды.
Разрешать конфликты можно благодаря принципу бехевеорализма, моделируя поведение человека с помощью тех либо иных игр, тем самым прорабатывая рациональный выход из ситуации, а также создавать план и стратегию в конфликтной ситуации.
Р. Дарендорфф же видит конфликт как то, что присутствует во всех человеческих отношениях. Но он не считает неизбежность конфликта частью человеческой натуры; он видит скорее, как часть того, как мы структурируем общество и создаем общественный строй. Однако вместо того, чтобы принимать коллективное соглашение о нормах, ценностях и социальных позициях, он утверждает, что это власть, которая определяет и обеспечивает руководящие принципы общества. Р. Дарендорф также следует за Л. Козером, говоря об уровне насилия и его последствиях.
Власть - это то, что может быть использовано в любой момент во всех общественных отношениях и зависит в основном от личностей участвующих лиц. Из-за своей универсальной характеристики он называет власть «фактической»: это факт человеческой жизни. Власть может основываться на таких разных источниках, как убеждение и грубая сила [4 с. 166].
Также важно отметить, что класс больше связан с властью чем деньги или род занятий. Оба из них могут быть важны, но причина это то, что они способствуют индивидуальной власти Таким образом, для Р. Дарендорффа, классы «являются социальными конфликтными группами, определяющими, из которых можно найти в участии или исключении из полномочий в рамках какой-либо императивно скоординированной ассоциации » [11.c. 138].
Главный интерес Р. Дарендорффа - конфликт внутри класса. Он утверждает, что все вовлечены в позициях и группах со скрытыми властными интересами. Люди с подобными интересами называются квазигруппами. Квазигруппы «состоят из действующих ролей, наделенных одинаковыми ожидания интересов» и представляют «рекрутинговые поля» для формирования реальной группы по интересам. Группы интересов «являются настоящими агентами групповых конфликтов» [11].
Есть три набора условий, которые должны быть выполнены в группе чтобы она стала активным участником в конфликте: технические, политические и социальные условия.
Технический условия — это те вещи, без которых группа просто не может функционировать. Технический условия включают членов, идеи или идеологии и нормы. Члены, которые имеет в виду Р. Дарендорф, — это люди, которые активны в организации группы. Чтобы коллектив функционировал как группа, также должен быть определяющий набор идей или идеология. Эти идеи должны быть достаточно отличны от правящей партии, чтобы установить конфликтную среду.
Группа также требует норм. Группы - это неуправляемые вещи. Без норм люди имеют тенденцию идти в их собственном направлении или по ошибке, или намерению. Нормы подразумевают иерархию власти внутри самой заинтересованной группы – руководство. По словам Р. Дарендорфа, конфликт будет зависеть от его интенсивности и насилия. Интенсивность конфликта относится к сумме затрат и вовлеченности.
Цена конфликта довольно интуитивно понятна - это относится к деньгам, жизни, материалам и инфраструктуре, которые потеряны из-за конфликта. Участие относится к уровню важности люди в конфликте привязываются к группе и ее проблемам. Мирные демонстрации носят конфликтный характер, но показывают чрезвычайно низкий уровень насилия, а беспорядки гораздо более жестокие. Хотя насилие и интенсивность могут сочетаться, они не обязательно являются негативными и имеют тенденцию влиять на социальные перемены в разных направлениях. Более интенсивные конфликты могут привести к более глубоким социальным изменениям.
Р. Дарендорф обеспокоен в первую очередь с объяснением классовых конфликтов в обществе. Часто классовые конфликты, особенно в течение более длительных периодов времени, включают и интенсивность, и насилие, и, следовательно, их трудно эмпирически отделить от друг от друга. Хорошим примером этих факторов является движение за гражданские права во Франции.
Уровень насилия
В обществе насилие классовых конфликтов, является связанными с тремя различными группами социальных факторов:
(1) технические, политические и социальные условия организации;
(2) эффективное регулирование конфликта в обществе;
(3) уровень относительной депривации.
Насилие связано с условиями организации. Другими словами, чем больше группа встретила технических, политических и социальных условия организации, тем менее вероятно, что конфликт будет насильственным. [11]
Уровень интенсивности
В рамках социальной системы уровень интенсивности конфликтов связан с техническими, политические и социальные условия организации; уровень социальной мобильности; и способ распределения власти и других ограниченных ресурсов в обществе. Определенно, что насилие, и интенсивность связаны с групповой организацией, и отношения в обоих случаях отрицательны. Насилие и интенсивность конфликта будут иметь тенденцию идти вниз, поскольку группы лучше организованы - опять же по той же причине: лучшая организация означает более рациональные действия.
Уровень насилия имеет тенденцию расти с ростом уровня эмоциональной вовлеченности, наличие трансцендентных целей и чувство изменения от абсолютного к относительному лишение. И наоборот, вероятность насилия в конфликте имеет тенденцию к снижению, когда заинтересованные группы соответствуют техническим, социальным и политическим условиям организации (классовой организации); когда они четко сформулировали рациональные цели; а также когда есть нормы и правовые каналы, доступные для разрешения конфликта. По мере роста насилия в конфликтах мы можем ожидать быстрых социальных изменений и можем предвидеть группы, чтобы испытать более прочные границы, солидарность и более эффективные контроль и власть. [11]
Интенсивность конфликта является негативной функцией групповой организации и социальная мобильность, и позитивная функция ассоциации среди ограниченных ресурсов в обществе. Чем интенсивнее конфликты, тем глубже структурные изменения.
Рэндалл Коллинз ведет нас в ином направлении, чем Л. Козер или Р. Дарендорф. Во-первых, работа Коллинза по синтезу шире и надежнее. По сути, Коллинз говорит, что большая часть того, что мы знаем о конфликте, может быть сведена к четырем пунктам [10].
Коллинз также ведет нас дальше, потому что он рассматривает более макроуровневые, дальние проблемы конфликта в новой теоретической области под названием «геополитическая теория». Неравное распределение каждого дефицитного ресурса создает потенциальный конфликт между теми, кто его контролирует, и теми, кто этого не делает. Р. Дарендорф утверждает, что одним из основных ресурсов в обществе есть власть. Рэндалл Коллинз, с другой стороны, следует основному плану, который Вебер дал нам из трех различных типов дефицитных ресурсов:
- экономические ресурсы, которые могут быть широко поняты как все материальные условия;
- энергетические ресурсы, которые лучше всего понимаются как социальные позиции в контрольных или организационных сетях;
- статус или культурные ресурсы, которые Коллинз понимается как контроль над ритуалами, которые производят солидарность и групповые символы. Также понятны эмоциональные и символические товары, используемые в конфликте. Коллинз говорит о этом: «мы становимся способными к чувствам и поведению, на которые мы неспособны, если мы предоставляем их индивидуальным ресурсам».
В общем, чем больше группа способна физически собираться вместе, создавать каналы для практики, разделяют общую направленность внимания и имеют общее эмоциональное настроение, тем более члены группы будут:
1. Иметь сильное и явное чувство групповой идентичности
2. Иметь мировоззрение, которое поляризует мир на два лагеря
3. Уметь воспринимать свои убеждения как морально правильные
4. Быть заряженным необходимой эмоциональной энергией.
Движение могло создавать более высокие уровни ритуальной энергии и вызывать символическую, моральную привлекательность на широкой основе. Конечно, группа также может проиграть конфликт, если ее члены не смогут возобновить необходимые эмоциональные энергии. Эмоциональный энергия и все, что с ней связано - мотивация, чувства морали, праведность негодование, готовность жертвовать, групповая идентичность и т. д. Символы и идеи сами по себе не являются ни священными, ни моральными. Символы действуют только, чтобы вызывать эмоции в людях [8].
Основное направление мобилизации касается материальных ресурсов для организации. Мобилизация материалов включает в себя такие вещи, как коммуникационные и транспортные технологии, материальные и денежные запасы для поддержания членов в то время как в военном конфликте оружие и огромное количество людей. Способность мобилизовать материальные ресурсы является ключевой проблема в геополитической теории.
Есть две основные области мобилизации конфликта, есть два фронта, где происходит демобилизация. Для интенсивных конфликтов эмоциональные ресурсы, как правило, важно в краткосрочной перспективе, но в долгосрочной перспективе материальные ресурсы являются ключевыми факторами. Во многих случаях исход войны определяется относительным балансом ресурсов. Более легкие или спорадические формы конфликта, как правило, продолжаются дольше, чем более интенсивные, потому что в них используется меньше ресурсов, и их легче обновлять. Это одна из причин, почему терроризм и партизанская война имеют тенденцию продолжаться почти бесконечно. Также движение за гражданского права и относительно мирные политические движения могут осуществляться в течение длительного периода. Второе следствие, которое дает Р. Коллинз, заключается в том, что имеют тенденцию к обесцвечиванию из-за бюрократизации конфликта.
1.2. Виды вооруженных конфликтов
В современном международном праве, определяется вооруженный конфликт как: политический конфликт, в котором в вооруженных боях участвуют вооруженные силы по меньшей мере одного государства (или одной или нескольких вооруженных группировок, стремящихся получить контроль над всеми или частью государство), и в котором по меньшей мере 1000 человек были убиты в результате боевых действий в ходе конфликта. Вооруженный конфликт добавляется к ежегодному списку текущих вооруженных конфликтов в том году, когда число погибших достигает порога в 1000 человек, но дата начала вооруженного конфликта указывается как год, в котором первые боевые смерти были включены в подсчет 1000 или более произошло.
Определение «политического конфликта» становится более сложным, поскольку тенденция в современных внутригосударственных вооруженных конфликтах все больше затмевает различие между политическим и преступным насилием. В растущем числе вооруженных конфликтов вооруженные группы, силовики или группировки участвуют в преступной деятельности (например, воровстве, мародерстве, вымогательстве) с целью финансирования своих политических / военных кампаний, но зачастую и для личного обогащения руководства, и поиска средств к осуществлению боевых действий[U1] [8].
Таким образом, в некоторых обстоятельствах, хотя распадающийся порядок отражает социальный хаос, порожденный несостоятельностью государства, возникающее в результате насилие или вооруженное сражение не обязательно руководствуются политической программой или набором политически мотивированных или определенных военных целей. Однако эти тенденции являются частью меняющегося характера войны, и конфликты, характеризуемые в большей степени социальным хаосом, чем политическим / военным соревнованием. Во многих современных вооруженных конфликтах борьба носит прерывистый характер и включает в себя очень широкий диапазон уровней интенсивности.
Вооруженный конфликт считается оконченным, если:
1) Было заключено официальное соглашение о прекращении огня или мирном соглашении, и после этого больше не происходит боевых смертей (или, по крайней мере, менее 25 в год);
2) При отсутствие официального прекращения огня считается, что конфликт завершился после двухлетнего покоя (в котором произошло менее 25 боевых смертей в год).
До принятия Женевских конвенций в международном праве проводилось различие между двумя типами вооруженных конфликтов.
Первый тип - общепринятая концепция «войны» - понимался как вооруженный конфликт между двумя государствами. Если такой конфликт произошел, автоматически применяются законы войны. Вторым типом войны была «гражданская война», которая являлась условием вооруженного конфликта между государством и повстанческим движением, расположенным внутри страны, которое взяло в руки оружие. Это традиционно рассматривалось как внутренняя проблема и обычно вообще не предусматривало какого-либо международно-правового регулирования. Только в том случае, если «принимающее» государство или третье государство признают повстанцев воюющими сторонами, между сторонами вступают в силу законы войны.
Это различие в обращении является отражением системы международного права, существующей в то время. Гражданские войны традиционно рассматривались как вопросы исключительно для внутреннего рассмотрения. Государства не желают разрешать международное регулирование того, что они считают внутриполитическими вопросами. Однако масштабы, интенсивность и жестокость гражданской войны в Испании и Второй мировой войны продемонстрировали государствам, что им необходимо обновить законы войны, а также ввести международное право, касающееся немеждународных вооруженных конфликтов [3].