– Я не правильно поняла твое приглашение. Я думала, что это свидание, и теперь я просто смущена, что понравилась тебе не так, как ты понравился мне.
Он проводит рукой по волосам, и маленькая улыбка играет на его губах.
– Я не уверен, что понимаю то, что ты говоришь, но позвольте мне разобраться. Ты думала, что я приглашал тебя на свидание, но сейчас думаешь, что я имел в виду, что мы пойдем, как друзья? – он вскидывает бровь и ждет, пока я отвечу.
Я жую свою нижнюю губу и киваю головой.
Его рука скользит к моим волосам, обхватывая заднюю часть моей шеи. Прежде, чем я могу понять, что он делает, его губы на моих, и это лучше, чем я когда-либо себе представляла. Мягкие и теплые, его губы медленно двигаются на моих. Он тянет мою нижнюю губу, захватывая своими губами, отпускает ее, а затем повторяет это движение. В этот раз вместо того, что бы отпустить, он лижет внутренний край моей губы и погружает свой язык в мой рот. Я стону и хватаю его за плечи, когда отдаю все этому поцелую (моему первому поцелую).
Я касаюсь его языка своим и притягиваю его ближе. Он заставляет меня испытывать боль между моих ног, и я никогда раньше не чувствовала ничего подобного.
Теплые руки обхватывают мои щеки, прежде чем он отстраняется. Он прислоняется своим лбом к моему, пока мы оба дышим в ускоренном темпе.
– Ответило ли это на твой вопрос о том, является это свиданием или нет? – спрашивает он, и мы оба смеемся, наши лбы все еще соприкасаются.
– Я все еще немного не уверена. Может быть, тебе нужно еще немного прояснить это для меня.
– Дайте мне ликер «Southern Comfort» и колу, легкую, пожалуйста, – официантка заканчивает писать наш заказ и переходит к следующему столику.
– Что с тобой происходит? Что за чрезвычайная вылазка на ночь глядя? – спрашивает Кенна, перекидывая через плечо свои длинные черные волосы.
Аккуратно скрестив ноги, я поправляю зеленое платье, чтобы как можно больше покрыть свои бедра. Я не знаю, почему надела это сегодня вечером. О, да, ты знаешь, кричит на меня мой предательский мозг. Это было любимым платьем Кристофера. Он говорил, что это платье делает мои глаза такими же зелеными, как и у него.
– Сегодня у него день рождения.
Кенна наклоняет под углом свою голову.
– У Кристофера? – спрашивает она.
Плотно сжимая вместе свои губы, я киваю. Кенна тянется через стол и сжимает мою руку.
– Мне жаль, что тебе приходится иметь с этим дело. Это требует большого количества алкоголя. Иногда просто нужно заглушить боль, а не проталкиваться через нее.
Следующая пара часов – это размытое пятно из напитков и танцев. «Quake» быстро стал моим любимым клубом с тех пор, как я переехала в Бостон. Музыка всегда громкая, а выбор песен – точно в тему, именно то, что мне нужно сегодня вечером.
Мы с Кенной танцуем друг с другом, игнорируя любых парней, которые пытаются тереться об нас. Она – магнит для парней, со своей знойной внешностью, и она даже этого не осознает. Опять же, она живет с Дереком, одним из моих боссов. Они, наконец, признали свои чувства друг к другу. Они так влюблены, что это практически вызывает тошноту. Я надеюсь, что они всегда будут таким. Я знаю, как это разрушительно, когда ты безнадежно влюблена, а любовь уничтожили без какого-либо уведомления.
Глава 7
Зак
Середина декабря
Стук в дверь прерывает мое прочтение газеты «Boston Herald». Отталкивая свой стул назад, я встаю, пробегая пальцами по волосам, чтобы привести их немного в порядок. Мне бы хотелось состричь этот косматый беспорядок, в который они превратились, но я не могу. Отросшие волосы и густая борода, с которой я теперь постоянно хожу, все это – часть моей новой личности. Я не могу рисковать тем, чтобы кто-то опознал меня и погубил мой шанс быть с Ланой.
На моем лице появляется недовольная гримаса, после того, как я оглядел белую футболку и темно-синие пижамные штаны, в которые одет. Сейчас я, на самом деле, не готов к компании, и под «компанией», я имею в виду Лану. Она – единственный человек, с которым я познакомился, и я не хотел бы, чтобы было иначе.
Пройдя босиком по холодному паркету, я заглядываю в глазок, чтобы убедиться, что это она. В этом городе, есть несколько людей, которые, скорее с радостью выпустили бы мне кишки и посмотрели, как я умираю, чем взяли меня живым. На самом деле, Кайл уже попробовал. И он был чертовски близок к этому. Только благодаря моим связям, меня подлатали и выходили, и я сегодня стою здесь.
Широко открыв дверь, я не могу сдержать улыбку, прорезающую мое лицо, когда ее вижу. Она восхитительна в джинсах, в ботинках, и в длинном черном свитере на два размера больше. Создается впечатление, что он проглотил ее туловище и продолжал спускаться вплоть до середины ее бедер.
– Привет, – она одаряет меня одной из своих неотразимых улыбок, в то время как ее руки нервно играют с манжетами ее чрезмерно длинных рукавов.
– Привет, ну же, входи, незнакомка. Я не видел тебя всю неделю, – я отхожу назад, и она проходит внутрь.
Когда я закрываю дверь, то снова пробегаюсь пальцами по своим волосам. Будем надеяться, что я не выгляжу так, словно только что проснулся.
Женщины, кажется, высоко оценивают мой внешний вид, и я обычно не беспокоюсь о своей внешности. Но, Лана – особенная. Я хочу, что бы она находила меня привлекательным, и это заставляет меня думать о смехотворных вещах, например: хорошо ли выглядят мои волосы.
Что за черт?
Иногда, я себя не узнаю. Я стал мягким. Один взгляд на нее и все мои планы мести вылетели через гребаное окно.
Все, что я могу сказать: Кайлу лучше молиться, что бы между мной и Ланой все получилось. Если этого не произойдет, то мне может понадобиться что-нибудь, что бы держать мой мозг подальше от опустошения, к которому меня приведет ее потеря. И этим чем-то, будет его кровь на моих руках.
Она изящно идет в кухню. Я медленно следую за ней, проводя рукой по своей бороде. Я вчера планировал ее подрезать, но мне не хватило времени.
– Хочешь кофе? – спрашиваю я, глядя на нее, когда она занимает место возле моего стула.
Она качает головой.
– Нет, спасибо. Я заглянула лишь для того, чтобы узнать, не хочешь ли ты пройтись со мной, чтобы купить рождественскую елку, – она смотрит вниз на манжету черного рукава своего свитера, играя с краем. – Лесопитомник находится в двадцати минутах езды отсюда. Ты ищешь себе идеальное дерево, а они срубают и упаковывают его для тебя, – она смотрит на меня снизу вверх, сегодня ее глаза ярко сияют изумрудным цветом. – Они даже доставляют дерево за небольшую плату, – она кусает уголок своей нижней губы, что делает, когда ей неловко.
– Во сколько ты думаешь выходить? – спрашиваю я, изучая ее черты. Ее кожа красивая и чистая, с ней разительно контрастируют ее темные розовые губы, заманивая меня, чтобы я целовал ее снова и снова.
– Я могу пойти в любое время. Сегодня суббота, а на выходных я не работаю.
– Дай мне двадцать минут, чтобы принять душ и сделать несколько вещей. Хочешь подождать здесь?
– Подождать здесь, пока ты принимаешь душ? – спрашивает она, заметно сглатывая. – Э-э... нет. Я пойду обратно в свою квартиру и пожду там.
– Какая досада.
– Расскажи мне о своей жизни в Сиэтле.
Я хочу больше знать о ее прошлом, и у нас есть немного времени, прежде чем доберемся до лесопитомника. Когда дело доходит до нее, мне нужно использовать любую полученную возможность.
– На самом деле, не так много рассказывать, – отвечает она, скрещивая руки.
Я знаю, что она не хочет об этом говорить, но мне нужно выудить из нее информацию.
– Твои родители еще живы? – спрашиваю я, выбирая другую тактику. Возможно, если я задам несколько простых вопросов, она будет готова со мной поделиться.
Она улыбается.
– Да. Они до сих пор живут в доме, в котором мы выросли.
– Ты сказала «мы», предполагаю, что у тебя есть брат или сестра, – сильнее давлю я.
– У меня есть старший брат, Шон. Он на шесть лет старше меня. Раньше мы были близки, но теперь отдалились друг от друга. Причина во мне, не в нем, – бормочет она последнюю часть так тихо, что я едва ее слышу.
Я смотрю на нее, и она поворачивается лицом к окну, скрывая слезы, которые заметил в ее глазах. Я решаю остановиться. Если надавлю слишком сильно, то она закроется и никогда мне не доверится.
Когда мы останавливаемся на парковке у лесопитомника, то Лана натягивает на голову ярко-белую вязаную шапку, а на руки такие же варежки. Я улыбаюсь из-за того, насколько она очаровательна. Она выглядит так, словно готова идти играть в снежки и строить снеговика.
– Ты собираешься одеться теплее? – она скептически смотрит на мой наряд.
– Все хорошо, мне не нужны ни перчатки или шапка, – я ей мимолетно улыбаюсь и открываю дверь.
Через десять минут я сожалею о своих словах. Мои уши замерзли, и думаю, что мои пальцы отморожены. Запихивая руки в карманы куртки, я сворачиваю пальцы в кулаки, чтобы согреть их.
– Что думаешь об этой? – спрашивает Лана, указывая на елку, которая выглядит так же, как и предыдущие, что она отмечала.
У деревьев есть двойники?
Иисусе. Думаю, что мой мозг тоже отморожен. Или, это просто эффект от того, что я наблюдаю за Ланой, прыгающей от дерева к дереву по заснеженной земле. Из-за холодного воздуха ее щеки окрашены в ярко-розовый цвет, а глаза блестят от волнения. Хотел бы я быть тем, на кого она смотрит подобным образом. Скоро.
– Я думаю, что эта самая лучшая из всех просмотренных, – отвечаю я с притворным волнением, пока иду чуть впереди нее к следующему ряду деревьев.
Снежок, ударяющий меня в спину, заставляет меня повернуться с угрюмым видом на лице. Когда я замечаю Лану, трясущейся от смеха, с варежкой, закрывающей ее рот, и огромные глаза на ее личике, то знаю, кто во всем виноват.
Бегу к ней, и она взвизгивает, перед тем, как унестись в другом направлении. Но, я для нее слишком быстр. Я хватаю ее своими руками, одна рука под коленями, а другая под спиной и качаю ее вперед и назад над огромной кучей снега.
– Пожалуйста, нет, – хихикает она.
Я качаюсь ее, пока считаю.
– Один, два, три, – вместо того, что бы ее бросить, я отпускаю ее на ноги, и она скользит вниз по моему телу. Это делает чудеса в разогреве меня. Части меня, во всяком случае. Мои руки обхватывают ее талию, и ее покрытые рукавицами руки покоятся на моих руках. Ее голова задрана назад, а глаза сосредоточены на моем рте, щеки покраснели.
Я мог бы поцеловать ее прямо сейчас, и она будет на борту. Я точно могу это сказать. Она хочет, что бы мои губы были на нее губах, также сильно, как я хочу узнать, такая ли она вкусная, как я себе представлял.
Я вдыхаю кусачий холодный воздух и напоминаю себе, почему сегодня это не может произойти.
Я не отклонюсь от своего плана.
– Как насчет того, что мы выбрали тебе елку, и я купил нам горячий шоколад?
– Ну же, ты должен мне помочь, – она смотрит на меня через плечо, когда обворачивает другую гирлянду вокруг ветвей дерева, которое мы выбрали.
Я расслабляюсь на ее кушетке и наблюдаю за Ланой. Ее присутствие делает интересной для наблюдения самую обыденную ситуацию.
– Ты выглядишь так, словно у тебя все под контролем, – подмигиваю я ей.
Она фыркает и качает головой.
– Помнишь те шоколадные кексы, которые ты видел на столе? Я напекла их прошлой ночью. Я могла бы с тобой ими поделиться, если ты протянешь мне руку помощи.
Я встаю на ноги, она ударила меня по больному. Я большой любитель домашней выпечки.
Ее паркетные полы скользят под моими одетыми в носки ногами, и последние пару шагов я скольжу к ней как на коньках.
Она хихикает.
– Почему я слышу начало «Old Time Rock And Roll» в моей голове? (Прим. пер.: песня Боба Сингера; в клипе, под нее танцуют только в рубашке и в носках.)
Я смотрю на свои джинсы, а затем снова на нее.
– В таком случае, думаю, что на мне слишком много одежды.
Она осматривает меня, и ее лицо вспыхивает очаровательным розовым оттенком. Я люблю, когда она краснеет. Для своего возраста она невинна.
Я протягиваю свою руку:
– Я возьму это, – я киваю подбородком на гирлянду, зажатую в ее кулаке. Она мне ее протягивает, не сказав ни слова, и я украшаю гирляндой еловые ветви.
Безразмерного свитера, одетого на ней ранее, теперь нет, он был заменен обтягивающей серой футболкой. На лицевой стороне нарисован фиолетовый здоровяк и слова «Вашингтон» наверху и «футбол» внизу.
– Ты училась в «Университет штата Вашингтон»? – спрашиваю я.
– Да, там, – она стоит, сложив руки и глядя на меня.
Хорошо, сегодня я узнал о ней еще одну вещь.
– Ты встречалась с футболистом? – я поднимаю бровь.
Она хихикает.
– Э-э, нет. Когда я начала учиться в колледже, мне было только пятнадцать лет. Поверь мне, никто из ребят не хотел встречаться со мной.
Это меня не удивляет, ее умственные способности превосходят большинство людей. Я уже знал, что она была особенной, и это только добавляет еще одну часть к пазлу под названием «Лана», который я собираю. Всего лишь вопрос времени, когда у меня появятся все части, а потом все, что я должен буду сделать, это снова собрать ее вместе.
Она будет чувствовать себя лучше, чем когда-либо; все раны ее прошлого будут исцелены, и мы двое, наконец-то, будет вместе.
Мы берем перерыв, чтобы насладиться кофе и вкусными шоколадными кексами. Есть в этой девушке что-нибудь, что не идеально?
– Я буду работать за еду, – шучу я, когда я делаю еще один укус. – Есть еще что-нибудь, что нужно сделать? Просто после того, как все будет сделано, отправь несколько этих малышек со мной в мою квартиру.
Она постукивает по губе, будто она пытается придумать для меня дела, но потом хихикает.
– Заканчивай, мы должны повесить кое-какие украшения, – объявляет она, пока моет свою чашку в раковине.
Я стону.
– Я не украшаю рождественские ели.
Иисусе. Я не могу вспомнить, когда в последний раз ставил елку. Я не делал этого с тех пор, как стал жил один, а моя семья была не совсем традиционного типа. Я помню, что в последний раз, когда у нас была украшенная елка, мой папа вырвал шнур из стены и бросил ель через всю гостиную.
– Счастливого, бля, Рождества, – кричал он. Моя мать стояла плача, прикрыв свой рот ладонью. Моя младшая сестра Хлоя выбежала из комнаты, слезы текли по ее лицу. Я до сих пор слышу шум стеклянных украшений, разбивающихся о деревянный пол, словно это было вчера.
– Зак, ты в порядке? – рука Ланы лежит на моей руке, а ее сладкий голос вырывает меня из моих плохих воспоминаний.
Я ей улыбаюсь.
– Теперь великолепно, – и это на самом деле так. Все плохое осталось в прошлом. Словно я переродился. Мои глаза дрейфуют к ее маленькой Рождественской сценке. Подобно Иисусу. Какое удачное сравнение. Все мои грехи смыты. У меня, наконец-то, есть шанс сделать все правильно вместе с ней. Я просто надеюсь, что не облажаюсь
Я не такой парень, с которым она должна быть и она обязательно это поймет.
Рождество
– У меня кое-что для тебя есть, – говорит Лана, пряча свой подбородок и опуская глаза. Ее застенчивость меня очаровывает. Я только что вошел в ее дверь, и меня изумляет то, что она не может подождать.
– Не стоило, но так случилось, у меня также кое-что для тебя есть, – забравшись в боковой карман своей толстовки, я выуживаю небольшую упакованную коробочку. Вручая ее ей, впиваюсь зубами в свою нижнюю губу. Надеюсь, что ей понравится.
Она берет коробочку в красно-белую полоску из моих рук, и удивляет меня, когда быстро разрывает оберточную бумагу. Быстро открывает крышку и визжит, когда видит кулон, который я для нее купил. Это прямоугольник из чистого серебра с кельтским узлом на лицевой стороне. Это узел такой же, как и на кольце, которое она никогда не снимает.
– Мне он очень нравится, – она лучезарно мне улыбается. Достав кулон из коробки, она протягивает его мне.
– Пожалуйста, надень его на меня, – она поворачивается вокруг, становясь ко мне спиной, и поднимает волосы, обнажая для меня соблазнительную заднюю часть своей шеи.
Я тянусь своими руками, располагая кулон на груди. Ее тело прижато к моему, это заставляет меня думать о таких вещах, о каких не стоило бы думать. Я хочу схватить ее за волосы и дернуть назад ее голову, чтобы мои губы могли исследовать каждый дюйм ее шеи. Бля. Я делаю глубокий вдох. Успокойся. Мои пальцы плохо справляются, когда я пытаюсь открыть застежку, и я рычу.
– Ты там в порядке? – хихикает она.
– Замочки на таких вещах следует делать побольше.
После двух попыток я, наконец-то, раскрываю застежку и надежно закрепляю кулон вокруг шеи Ланы. Она поворачивается, ее пальцы прижаты к кулону.
– Зак, мне он очень сильно нравится. Он прекрасен.
– Ты знаешь, что это такое? – сомневаюсь я.
Она поднимает бровь.
– Это ожерелье.
Я улыбаюсь.
– Да, это ожерелье, но не только, – мои пальцы касаются кожи Ланы, когда я беру кулон. – Это выдвигается, – я тяну за нижнюю часть прямоугольника, открывая сюрприз. – Это замаскированная флэшка.
Ее глаза вспыхивают от волнения.
– О, мой Бог. Это удивительно. Это самый классный подарок, который мне когда-либо дарили, – она обхватывает меня своими руками. Я заключаю ее в свои объятия и наслаждаюсь ощущением того, как ко мне прижимается ее тело.
Она отстраняется, слишком рано.
– У меня кое-что для тебя есть.
Она протягивает мне коробку среднего размера, покрытую подарочной упаковкой в снеговиках. Эта упаковка напоминает мне о том дне, когда мы играли в снегу, пока выбирали для нее ель.
– Открой его, – она взволнованно прыгает вверх и вниз.
Я осторожно отлепляю скотч, один кусок за один раз, хотя хочу развернуть упаковку одним целым куском.
– Зак, – хихикает она. – Ты издеваешься надо мной?
Я качаю головой.
– Нет, я всегда так разворачиваю подарки.
– Поторопись. Я не могу больше ждать, – она снова подпрыгивает вверх и вниз.
Мои глаза стреляют по ней и впитывают ее нетерпеливое выражение лица. Я скольжу своим пальцем под шов и срываю упаковку.
– Да, – визжит она, хлопая в ладоши. Я улыбаюсь и сдираю оставшуюся часть, бросая ее на пол. Возможность видеть, ее такой взволнованной, стоит охватившей меня тревоги из-за бессистемно разорванной бумаги. Я снимаю с коробки крышку и нахожу простую черную кружку, зарытую под белой бумагой. Взяв кружку в руку, я ее изучаю, поворачивая из стороны в сторону. На ней ничего не написано. Я смотрю на Лану и обращаю внимание на то, что она прикусывает свою губу, стараясь не рассмеяться.
– Почему у меня такое чувство, что ты прямо сейчас меня разыгрываешь? – сомневаюсь я.
Она пожимает плечами, сложив руки перед собой.
– Не знаю. Тебе не нравится кружка? – слишком невинно спрашивает она.
– Мне она нравится, потому что ты ее выбрала.
– Ты милый. Позволь мне показать тебе, что в этой кружке особенного, – она протягивает руку. Я передаю ей кружку, и она направляется в сторону кухни. Включает горячую воду, ждет, пока вода нагреется, а затем наполняет кружку. Тепло превращает черный цвет в белый, на котором проявляются образы зомби. Их кровавые руки прижаты к кружке, словно они находятся внутри нее, запертыми в ловушку.
Я улыбаюсь.
– Эта кружка эпична. Я буду каждый день пить из нее свой кофе – наклонившись, я целую ее в макушку и вдыхаю запах ее мягких волос. Моя грудь сжимается из-за всех пробуждаемых этим действием эмоций.
Именно поэтому люди так сильно любят дарить и получать подарки. Теперь я знаю, что упускал все эти годы.
Мы с Ланой смотрим марафон «Ходячих мертвецов», лежа на диване. Я никогда не проводил Рождество, делая что-то, что бы мне так сильно нравилось. В моем доме праздничные дни всегда были заполнены напряженностью и насилием.
Она тянет мою руку вокруг своего плеча и прижимается к моему боку. Когда она мне улыбается, то моя грудь сжимается, а когда я смотрю на нее сверху вниз, то мое сердце бьется с перебоями.
– Я надеюсь, что ты не против обнимашек. Мне холодно, и я слишком ленива, чтобы пойти за одеялом, – говорит она, а потом хихикает. Ее сладкий смешок звучит так, как должен смеяться ангел на небесах. Она – мой личный ангел на земле. Она – единственный рай, который я когда-либо узнаю.
Я качаю головой, меня покидает каждая ясная мысль, когда я заглядываю в ее волшебные глаза. В ярком дневном свете, проникающем сквозь окна гостиной, я могу разглядеть каждую серебристо-голубую крапинку в ее зеленых глазах. Я раньше никогда их не замечал, и то, что я разглядел их в этот момент, вызывает желание узнать о ней еще больше.
Есть ли у нее сексуальная маленькая родинка на внутренней стороне бедра?
Понравится ли ей, что я буду шлепать ее попку, пока она не станет красной, или же она предпочтет жало моего пояса?
Появятся ли вспышки страха в ее глазах, когда она узнает, насколько темные у меня сексуальные предпочтения?
Иисусе, я становлюсь твердым, лишь представляя себе все безнравственные вещи, которые собираюсь с ней сделать. Я вращаю шеей и делаю глубокий вдох. Я должен быть терпеливым. С каждым днем мы становимся все ближе.
Каждый раз, когда я нахожусь в ее компании, она забирает немного боли из моего прошлого. Она убивает плохие воспоминания и заставляет страстно желать того дня, когда поймет, что принадлежит мне.
Скоро между нами не будет секретов.
Глава 8
Лана
Первый день нового года
Когда я выхожу из самолета, меня охватывает чувство облегчения. Я счастлива, вернуться на восточное побережье. Штат Невада расположен не близко к Вашингтону, но это намного ближе, чем противоположный берег. Бегство от проблем никогда не было хорошей идеей, но иногда требуется некоторое пространство, чтобы прийти к согласию с самим собой.
Оказаться снова в Бостоне кажется правильным. Прямо сейчас я не уверена во многих вещах в своей жизни, но уверена в том, что именно сейчас, в этом месте, мне комфортно.
Я скольжу вперед, пробираясь через толпу людей, ожидающих в зоне получения багажа. Я не жду свою сумку. Моя поездка в Вегас на свадьбу Дерека и Кенны длилась несколько дней, и вещи уместились в небольшую сумку.
Все остальные прибудут домой завтра; кроме новобрачных. Следующие десять дней они будут наслаждаться медовым месяцем.
Когда я выхожу на улицу в холодный воздух, который приносит январь в эту часть страны, ледяная температура такая шокирующая, что я задыхаюсь. Стискиваю зубы, чтобы удержать их от стука. Мои руки скользят в карманы шерстяного пальто, вытаскивая перчатки. Я кидаю сумку на тротуар и натягиваю свои розовые перчатки.
Почему я заранее не подумала взять с собой шапку? Хреново стоять здесь, пока пытаюсь поймать такси. Подворачивая шарф так, чтобы он охватывал нижнюю часть моего лица, я наклоняюсь вперед, чтобы подобрать свою сумку. Чем быстрее я найду на чем уехать, тем лучше.
– Позволь мне тебе помочь, – слышу я глубокий голос, и узнаю ноги в джинсах остановившиеся рядом со мной. Смотрю вверх со своего скрюченного положения и обнаруживаю Зака.
Я выпрямляюсь и улыбаюсь ему.
– Что ты здесь делаешь?
Он улыбается в ответ.
– Я здесь, чтобы забрать тебя, – его пальцы мягко сдвигают со лба мою челку и заправляют ее за ухо. – Так-то лучше. Теперь я могу видеть твое прекрасное лицо, – его пальцы движутся вниз за ухо и вдоль изгиба моей челюсти.
Я дрожу, и на этот раз не от холода. Он мягко обхватывает рукой мой подбородок и пялится на мой рот. Он собирается меня поцеловать? Мое сердце стучит, а ноги слабеют, когда я думаю о его губах на моих. Я хочу знать, на что это будет похоже. Я уже некоторое время задаюсь этим вопросом. Мы провели вместе много времени, и мне трудно держать свои мысли о нем во френд-зоне. Но есть несколько сомнительных моментов.
– Ты – мой самый большой соблазн.
Он тоже хочет меня поцеловать?
Я изучаю его мужественные губы. Как он целуется? Нежно? Грубо? Заставит ли он трепетать мой желудок из-за ласк его языка на моем?