Спорим, что сейчас ты в отличном настроении.
Никто из нас не переставал играть, когда мы засмеялись над нашей жалкой попыткой сочинения песни. Я не знаю, что мы делали — точно не писали наш дуэт, — но напряженность в комнате спала, в сравнении с тем, когда я зашла сюда впервые, рассчитывая на что-то.
— Это было действительно ужасно, — сказала я, пробренчав пальцами по гитаре, прежде чем положила ее на колени.
— Ноты или наши стихи? — спросил он.
— Нет, мне понравились аккорды. Я имела в виду мои стихи.
Он подвигал губами, пока обдумывал мой ответ. Мысли затуманили его взор, но он все еще не позволял прочесть их.
— Я не имею в виду те тексты. Может, и имел, когда впервые тебя увидел, но не более того, — сказал он, уставившись в окно через мое плечо.
Я улыбнулась.
— О, я определенно имела в виду свои.
Он засмеялся, и мы продолжили играть все утро. Мы не написали стихов в этот день, но мы продолжили играть, создавая мелодию для дуэта. Корни закладывались аккордами, которые падали, как листья с деревьев.
Создавать аккорды к песне — не самый легкий процесс. Сначала мои пальцы оставались на грифе, пока мой разум работал напряженно, пытаясь питать мое творчество. Я бы хотела продолжать наигрывать, ошибаться и получать озарение, пока все не получилось бы.
Я начинала с одного аккорда. Это все, что требовалось. А когда заканчивала и отыграла песню, чувствовалось, что эти аккорды созданы быть вместе.
Хорошая песня не звучит так, будто я ее создала только руками. Кажется, будто судьба создала эту песню, а я просто записала ее в окружающем беспорядке, вдыхая ясность в бесконечное сочетание звуков.
Мы с Джейсоном не добились этого, играя вместе в первый раз, но я знала, что добьемся. Я никогда не чувствовала, чтобы суета отступала так быстро и легко, как это происходило, когда мы с Джейсоном звучали вместе.
15 глава
Если бы я дала вам совет, он был бы таким: никогда не надевайте туфли на каблуках в конюшню. Оставьте свои «Прада» в ЛА.
Следующим утром я стояла в конюшне с чашкой кофе в руке. Утренний воздух был прохладным, но на мне была теплая шерстяная накидка. Мои каблуки шатались на гравийной дорожке, но я успешно добралась до двери без растяжения голеностопа.
Я не видела Дотти с тех пор, как ездила в город, поэтому захотела проведать ее и угостить несколькими кусочками сахара, которые сунула в карман за завтраком. Я поставила чашку на камень у конюшни и использовала обе руки и вес своего тела, чтобы открыть тяжелые двери.
— Господи, — выдохнула я, когда открыла их достаточно широко, чтобы пролезть внутрь.
Конюшня освещалась солнечным светом, льющимся из окон на крыше, поэтому я не стала включать электричество. Не хотела тревожить лошадей, если они все еще спали. Как и в прошлый раз, запах ударил первым. Он не был слишком резким, просто напоминал, что я в конюшне, а не в пятизвездочном отеле, но потом я увидела Дотти, которая стояла в стойле так, будто ждала меня всю ночь.
Я улыбнулась и медленно шагнула вперед, давая ей привыкнуть ко мне, прежде чем протянуть руку, чтобы она потянулась ко мне и уткнулась мордой в ладонь. Она вытащила голову и шею из своего стойла, чтобы понюхать мои волосы.
— Дотти, сегодня ты выглядишь потрясающе. Спорим, что жеребцы сходят по тебе с ума, — сказала я, потрепав ее по щекам и шее.
Сначала она понюхала мой кофе, а затем потянулась к моему карману.
Я засмеялась и вытащила кубики сахара, подавая их ей по одному. Я бы осталась здесь на весь день, писала бы рядом с ее стойлом, но у меня был назначен звонок по «Скайпу» с моим агентом через полчаса, и я сомневалась, что в Монтане у Джейсона сигнал достигает конюшен.
— Я вернусь чуть позже, — пообещала я ей, потрепав за шею, пока Дотти низко урчала.
Я вышла из конюшни и осторожно закрыла двери. Но когда я повернулась к дому, мой каблук зацепился за камень, и поскольку мои ноги были направлены в сторону конюшен, а тело — на дом, я упала, размахивая руками в воздухе. Обжигающий кофе полетел на мою рубашку и волосы. Не беспокойтесь, грязь всего лишь заполнила мой рот, волосы, глаза, уши и нос. Ничего особенного. Ой, а мои туфли от «Прада», которые стояли больше, чем моя месячная зарплата в старшей школе? Сломались, и сломались так, что грязь в моей вагине была уже даже неважна. (Шучу-шучу, иногда жизнь просто требует каких-то драматических прикрас).
Обратно в дом я тащилась в одной целой туфле и второй — не совсем целой, и по пути на кухню встретила каждого. Дерек выходил через парадную дверь, ЛуЭнн заканчивала мыть посуду в раковине, а Джейсон сидел за столом, старательно пытаясь не заржать.
Когда я заговорила, мой голос был ужасно спокойным, но сама я слышала, что в конце он надломился:
— ЛуЭнн, могу я воспользоваться машиной, чтобы съездить в город после того, как сотру грязь, которая пахнет, как дерьмо, на моем лице?
Мой звонок по «Скайпу» с агентом будет вынужден подождать.
— О, хорошо, Брук. Как ты умудрилась так себя испачкать? День только начался.
Я покачала головой и взяла полотенце, которое она мне протянула. «Представь, что эта грязь лечебная, представь, что кожа после нее будет гладкая и шелковистая».
— Думаю, что это как-то связано с туфлями, которые она носит, — сказал Джейсон из-за стола. Его тон был слишком довольным и счастливым, на мой взгляд, поэтому, когда я снова вытерла лицо полотенцем, то показала ему средний палец. Его смешок сказал мне, что он более чем заметил мой жест.
***
Тридцать минут спустя я припарковалась у торгового центра «Кэллахан» в Биг-Тимбере. Стоянка была пуста за исключением одного старого полуживого пикапа. Сам магазин выглядел старым, но белая краска снаружи была новой, а большая деревянная вывеска качалась на ветру взад-вперед. Она была вырезана в форме ковбойских ботинок с красивой каллиграфической надписью: «Кэллахан».
Я верила: то, что мне нужно, я найду здесь.
Когда я открыла дверь, зазвенели колокольчики, а за стойкой со скрещенными руками стоял, похожий на гризли, мужчина. Его черные глаза уставились на меня.
— Чем я могу вам помочь? — спросил он, его голос был на октаву ниже, чем я могла представить. Этот мужчина был медведем в теле человека.
Его белая борода была очень длинной, длиннее подбородка, и я подумала: а нет ли никого вокруг, чтобы помочь мне найти сапоги. Этот парень выглядел так, будто хотел съесть меня на обед.
— Привет. Я… эмм… Мне нужна пара сапог, — сказала я, оглядывая его товар, прежде чем снова посмотреть на него.
Около двух секунд он не говорил ни слова, но затем наклонился вперед, оттолкнулся от прилавка и обошел его, подойдя ко мне.
— Ну, тогда вы пришли в нужное место.
О, Господи, а я-то думала, что попала не по адресу. Этот мужчина выглядел так, будто хотел убить меня, выпотрошить мое тело, сделать из него чучело и поставить на стойку рядом с птичками и белками. Я не шучу, там было около четырех тушек. Одна из них была в цилиндре.
— Спорю, у вас примерно тридцать восьмой размер, — сказал он, глядя вниз на мои стопы, обутые в кроссовки, которые я взяла с собой в поездку. Я носила их на тренировках, но после моего фиаско с грязью, не рискнула снова надевать туфли на каблуках.
— Да, именно, это мой размер, — я разинула рот от удивления. — Как вы узнали?
— Я уже давно продаю обувь, сладкая.
«Погодите-ка. Этот бегемот только что назвал меня «сладкая», как мой парикмахер делал в ЛА?» Я прищурилась, но он разглядывал полки с обувью, и я не смогла его хорошенько рассмотреть.
— Попробуйте эти. Они хорошо смотрятся практически с чем угодно, думаю, вы бы даже смогли их надеть с короткой юбкой.
Я не могла даже осмыслить его слова. Не то чтобы у меня был хороший гей-радар, но да ладно. Этот мужчина кричал о своей гетеросексуальности. Я имею в виду, он был в рубашке с камуфляжным принтом, ради всего святого. Боже мой, я увидела выглядывающие из-под нее пряжку ремня «Гермес». Он надел камуфляж, потому что это было модно, а не потому, что он жил в деревне.
— Вы возьмете сапоги или продолжите пялиться на мой ремень, будто желая, чтобы у меня был такой вашего размер? — спросил он, поджав губы и наклонив голову.
— Вы самый интересный человек, которого я когда-либо встречала, — выпалила я, когда взяла у него красные ковбойские сапоги.
Он рассмеялся и пожал плечами.
— Не суди книгу по обложке. Я переехал в Монтану, чтобы открыть мотель и кафе, но здесь не очень много туристов. Поэтому я открыл магазин.
Час спустя я вышла из торгового центра «Кэллахан» с сногсшибательной парой красных ковбойских сапог, парой потертых джинсовых шорт и приглашением на свидание за кофе с Паоло. Да, это было имя мужчины-гризли. Паоло.
***
Несколько часов спустя после возвращения домой, я поднялась в комнату Джейсона в новых шортах и красных ковбойских сапогах. Я держала гитару в правой руке, поэтому постучалась левой, приложив ухо к двери, чтобы понять, был ли он внутри.
— Входи, — крикнул он.
Я толкнула дверь и вошла, ожидая найти его на том же месте на диване, но он снимал свой черный акустический «Гибсон» с подставки. Когда он повернулся и посмотрел на мой новый наряд, то замер на секунду, пытаясь скрыть улыбку, пока его глаза изучали мои голые ноги.
— Ты подражаешь Нэнси Синатра, — пошутил он, изучая мой внешний вид медленно и внимательно. Впервые его интерес был открыто выражен; он был написан на его лице тем, как Джейсон пытался выровнять дыхание, как его губы, казалось, бессознательно улыбались. Хотя, возможно, все эти признаки были и раньше, но я была занята тем, чтобы скрыть свои собственные.
— Скорее Джессике Симпсон. Но спасибо.
Я села в мягкое кресло и ждала, пока он займет место на диване. Джейсон побрился, поэтому на его лице осталась только короткая щетина. Верхние пуговицы его черной рубашки с длинными рукавами были расстегнуты. Я могла видеть больше загара на его груди и шее, чем раньше.
Он прочистил горло, как только сел, расположил гитару и скрестил босые ноги. Мы уже были в подобной ситуации, но сегодня воздух между нами был напряжен еще больше.
За его ухом была ручка, а блокнот на журнальном столике между нами был открыт на чистой странице.
Пришло время сочинять.
Мы молча начали играть аккорды, которые придумали день назад, но никакие стихи не приходили в голову. Я могла чувствовать их, пытаясь добраться до них, но не привыкла проталкивать слова сквозь глотку. Я писала одна. Всегда одна. Мне никогда не приходилось беспокоиться о том, что кто-то назовет мои стихи глупыми, потому что к тому времени, когда я их показывала, они были идеальными. Может, поэтому ни один из нас не заговорил.
Мы продолжали играть в тишине, обволакивающей звуки наших гитар. Я продолжила ловить взгляд Джейсона на моих ногах… руках… шее. Он сосредотачивался на мне на минуту, всегда пряча взгляд, когда я смотрела на него. Но я могла чувствовать его, чувствовать его напряжение. Я ощущала каждый его вдох, сексуальное напряжение во мне нарастало.
— Я обычно не страдаю отсутствием вдохновения, — заговорил Джейсон, спустя несколько минут после того, как прочистил горло.
Я кивнула, уставившись на свой гриф.
— Как и я.
— И как мы должны это преодолеть? — спросил он.
На минуту я задумалась.
— Мы могли бы говорить первое, что придет в голову, не важно, как это глупо прозвучит.
Он кивнул, но не ответил.
— Мы могли бы начать со слова, простого слова, и двигаться от него.
Все еще нет ответа.
— Или мы могли бы просто заняться сексом, — добавила я, чтобы понять, слушает ли он меня вообще.
Его струны, прежде чем остановиться, резко брякнули.
Когда я посмотрела на него, его темные глаза сфокусировались на мне. Не на моей гитаре, не на окне за моей спиной — они смотрели прямо на мое лицо, будто пытаясь прочитать что-то между строк. Я никогда не фильтровала то, что вылетает из моего рта, но в этот момент я заинтересовалась, почему пошутила о таком. Мы с Джейсоном не были столь близки, чтобы понимать шутки друг друга. И я не уверена, было ли вообще чувство юмора у Джейсона.
— Мне нравится эта идея, — сказал он, позволяя своему рту растянуться в красивой улыбке.
Я с трудом сглотнула. Это была последняя фраза, которую я ожидала от него услышать.
Затем он продолжил:
— Очевидно, мы оба все еще чувствуем нервозность рядом друг с другом. Ты слишком боишься петь, хотя я вижу, что твоя лирика прекрасна.
Что ради всего святого происходит? Мы серьезно говорим о сексе сейчас? Мой взгляд все еще оставался приклеенными к моим пальцам, скользящим по струнам. Главное — не смотреть на него.
— Так… это сугубо деловое соглашение, — предложила я, пытаясь придумать любые оправдания, чтобы затащить этого мужчину в постель. Я бы сказала, что это ради мира во всем мире, если бы он захотел это услышать. Это правда, я получу оргазм ради спокойствия мира, потому что я такая благородная.
— Ты можешь воспринимать это так, — ответил он, потирая щетину.
— Значит, нам следует заняться сексом прямо здесь и сейчас? — спросила я, встречаясь с ним взглядом.
Он облизнул губы, сверкнув уверенной улыбкой, а затем… понеслось.
16 глава
Мы были как животные. В то время, как наш разум испытывал творческий кризис, наши тела не чувствовали никаких затруднений. Гитары оказались отброшенными в сторону, Джейсон обошел журнальный столик, а я начала стаскивать через голову футболку как раз тогда, когда он наклонился, чтобы поцеловать меня. Наши губы потеряли друг друга, когда футболка встала на пути, но мне было плевать. Затем я начала возиться с пряжкой его ремня. У нас не было прелюдии, не было двухчасового свидания, прежде чем стереть невидимые границы.
Время маленьких укусов и ногтей, впивающихся в кожу. Его щетина царапала мое лицо, руки обвились вокруг моей талии, и он понес меня к кровати в углу комнаты. Она все еще не была заправлена, как и день назад, но мне это понравилось. Не придется возиться с ней.
Мое сердце билось так быстро, что я боялась, оно пробьет грудную клетку. Не могу вспомнить, когда я в последний раз чувствовала подобное, может, с последним парнем, но я не помню, чтобы когда-нибудь так рвалась почувствовать чужую кожу. После того как его рубашка пропала, я провела ладонями вниз по его груди и прессу. Он был музыкантом, и его тело доказывало это подтянутостью мышц, не таки громоздких, как у моих бывших партнеров. Но Джейсон умел двигаться: его бедра жили своей жизнью, и то, как он толкался ко мне, разрывало мой разум на две части.
— Охренеть, — простонала я, когда почувствовала его теплую кожу.
— Это не может перерасти в нечто большее, — сказал он, разрушая звуки нашего тяжелого дыхания, когда скользнул вниз, чтобы стянуть мои сапоги.
— Секс? Или мы? — спросила я.
Он аккуратно стянул мои джинсовые шорты, затем снял сапоги, оставляя меня в черных трусиках. Его глаза осмотрели мои бедра и живот, а затем он, наконец, посмотрел на мое лицо.
— Мы.
Я закатила глаза. Мне было абсолютно плевать, что произойдет с нами. Потому что я была девушкой, которую не заботит то, что будет после секса. Объятия? Кому они нужны? Разговоры? Переоценены. Сейчас будет секс, и я собиралась насладиться каждой секундой происходящего. А потом? Я не задумывалась об этом.
— Замечательно. А сейчас ты можешь заткнуться? — спросила я с усмешкой, схватив его за бицепс и потянув так, чтобы его тело нависло над моим.
Он засмеялся и потряс головой, очевидно, удивленный моим ответом. Но затем его губы снова нашли мои, а его бедра вонзились в меня в тот же момент, как его язык проскользнул в мой рот. Я думала, что кончу на месте. Он был настолько опытным, а я уже давно не получала оргазма. Мое тело было чересчур чувствительным, готовым ожить под его касаниями.
Когда Джейсон снял свои боксеры, он стянул и мое нижнее белье, и мы остались абсолютно голые, восторженно таращась друг на друга. Если бы было время, я бы толкнула его на спину и насладилась каждым участком его кожи. Я хотела узнать, каков он, не спеша ласкать его бицепсы, грудь, пресс — всего его.
Но времени не было. Я нуждалась в нем.
Он потянулся за презервативом в ящик, а я попыталась проигнорировать тот факт, что он раскатывал его, будто соревновался в «Натягивание презервативов» на олимпийском уровне. Этот мужчина явно много занимался сексом в жизни, и я собиралась извлечь пользу из всего его опыта.
Мне пришлось сдержать визг, когда он передвинул нас на середину кровати и раздвинул мои ноги. О, Господи, если ты там, пожалуйста, не позволь мне умереть от волнения прежде, чем он войдет в меня.
К счастью, Бог или кто еще услышал мои молитвы, потому что когда Джейсон погрузился в меня, я взлетела на небеса, и позвольте сказать, они были похожи на комнату музыканта. И чувствовались как кровать Джейсона. А пахли, как его гель для душа. По вкусу они были, как губы Джейсона.
Я позволила ему взять на себя лидерство, потому что мой мозг не был в состоянии работать, не считая воспроизведения тихих стонов. Его большой палец нашел мою чувствительную точку, и я закусила губу, выгнув шею на его подушке.
Перед оргазмом существует момент, когда пальцы на ногах подгибаются, и ты понимаешь, что скоро это произойдет. Ты ощущаешь, как он накатывает. Для меня это происходило так давно, и я хотела продлить агонию, наслаждаться ожиданием как можно дольше — просто прочувствовать момент и понять, что была в трех секундах от лучшего в моей жизни оргазма.
— Я… не могу… больше, — сказала я, не понимая, кому говорю это предложение.
У меня не выпало шанса понять это, потому что секундой спустя мое тело затряслось от неудержимого восторга, когда Джейсон привел меня к оргазму, опалившему мою душу. Я взяла его лицо в свои руки и поцеловала со всей страстью, что он отдал мне, а затем наблюдала и слушала, как он приходит к финишу вслед за мной. Это было настолько сексуально — созерцать, как кто-то получает удовольствие из-за тебя, оттого, что находится в тебе.
Секунду спустя, когда Джейсон кончил, он рухнул мне на грудь, дыша мне в ухо. Мы лежали так в течение нескольких минут, а затем он прошептал мне на ухо несколько слов. Его рот щекотал мою кожу, но я напряглась, чтобы услышать его речь. Слова были тихими, и я их еле расслышала:
Любить тебя так же легко, как и дышать,
Но смотреть на тебя — все равно, что со смертью играть.
Он написал первую строчку нашего дуэта. Так он украл первый кусочек моего сердца.
Я дала себе десять секунд, чтобы остаться на его кровати, под его весом, пока собирала в памяти все возможные воспоминания: ему нравилось, как я тяну его за волосы, он пах свежестью и мужественностью, его стон, когда он кончал, был самым сладким звуком, который я когда-либо слышала.
Как только десять секунд прошли, я выровняла дыхание и села. Тихо перекатилась на ту сторону кровати, где лежала моя одежда. Джейсон наблюдал за моими действиями с противоположной стороны кровати, его глаза смотрели вниз.
— Я был серьезен, когда говорил, что не хочу серьезных отношений сейчас, — объяснил он, проведя рукой по волосам, очевидно взволнованный тем, что хотел сказать. Может, он был просто расстроен, что у нас случился секс. Прекрасно, как раз то, о чем девушка должна думать после того, как ее ноги обвивали парня, как безумные питоны.
— Мне кажется, ты зациклился на этом. Как я и сказала, в этом мы похожи, — произнесла я, все еще тяжело дыша после нашего… что бы это ни было. Это явно не было любовью, но и просто сексом это также не являлось. Я старалась не размышлять об этом, потому что он сказал, что не хочет иметь со мной ничего общего.
— Это сложно для меня, — начал объяснять он, держа голову между своими руками. Я хотела ударить ему по губам, чтобы он перестал портить момент.
— Я поняла. Ну, пусть так оно и будет, — сказала я, понимая, что была простым человеком. Я просто хотела хорошего шоколада, свою гитару и, может быть, секса время от времени. Может, Джейсон и я были бы идеальной парой.
Он снова посмотрел на меня, когда я надевала бюстгальтер и футболку. Уставившись на него, я поняла, что миллионы мыслей, которые роились у меня в голове до секса, испарились. Я чувствовала спокойствие и удовлетворение, а когда слова пришли ко мне, я улыбнулась, ведь, может быть, между мной и Джейсоном все будет в порядке. Немного секса еще никому не повредило, тем более, если секс пропустил сквозь нас творчество.
Я взяла с дивана гитару и схватила ручку, чтобы записать слова, которые он прошептал мне на ухо и добавить кое-что свое. Я не углублялась в размышления, откуда они взялись. Я написала их, кивая Джейсону, и вышла из комнаты, чтобы дать ему немного уединения.
Я всем бы рискнула
Ради тебя,
Готова влюбиться
Только в тебя.
17 глава
Следующим утром я проснулась, желая еще больше Джейсона Монро. Я хотела еще тридцать минут рая. И я не могла бороться с этим желанием. Я никогда не была одержима чем-то, кроме кофеина, но слышала, что нужен только один раз, чтобы подсесть на наркотики.
«Замечательно. Я официально наркозависимая».
Я перекатилась в кровати, пытаясь проигнорировать звонок моего тренера по «Скайпу». Я должна была встретиться с ним час назад, но не покидала кровати из-за страха начать день. Я хотела одну ночь с Джейсоном и получила ее, но теперь хочу больше. Две ночи. «Безусловно, это было бы круто, да?»
Я решила последовать совету Камми, потому что она не подводила. (Ну, большую часть времени. Когда мне было пятнадцать, она сказала, что я не пожалею, если покрашу свои волосы в черный. Помимо этого, она еще предлагала мне оставить челку по той моде). Я отправила ей сообщение в случае, если она была в мастерской.