Проблема субъективного переживания

Дата: 2025-06-14; Просмотры: 2

Оценка:

0.00 из 5.00 — оценок

Скачиваний: 0

Скачать

В советской психологии существует традиция рас­сматривать переж'ива'ние 'в качестве одной из цент­ральных категорий, характеризующих психическое. С. Л. Рубинштейн изложение своей системы взглядов в «Основах общей психологии» буквально начинает со следующего положения: «Было бы бессмысленно говорить об отражении, если бы то, что должно от­ражать действительность, само не существовало в действительности. Всякий психический факт—это и кусок реальной действительности и отражение дей­ствительности—не либо одно, либо другое, а и одно и другое; 'именно в том и заключается своеобразие психического, что оно является и реальной стороной бытия и его отражением,—единством реального и идеального. <:...>

Эти два аспекта, всегда представленные в созна­нии человека в единстве и взаимопроникновении, вы­ступают здесь как переживание и знание. Моментом знания в 'сознании особенно подчеркивается отноше­ние к внешнему миру, который отражается в психике. Переживание это первично, прежде всего — психи­ческий факт, как кусок собственной жизни индивида в плоти и крови его, специфическое проявление его индивидуальной жизни» (1946. С. 5—6). Об этом же пишет Е. В. Шорохова: «Сознание это не только зна­ние, но и переживание» (1961. С. 257).

Как можно видеть, речь 'идет об аналитической

218

рассечении целостного акта психического отражения, выделении и противопоставлении в нем полюсов зна­ния и переживания, 'иначе — отражаемого содержа­ния 'и его субъективного носителя. Обосновать такое различение феноменологическими данными нелегко из-за значительно худшей осознаваемости тех смут­ных чувств, которые 'составляют полюс переживания. В непосредственном интроспективном наблюдении оба полюса обычно предстают безнадежно сливши­мися. Не различает этих полюсов и обыденная реф­лексия, склонная все переводить в единый план гене­тически сложившихся знаний о сббе и мире. И только отдельные и редкие .феномены расщепления знания и переживания (когда мы отчетливо переживаем, что нечто подобное видели или слышали, но 'не знаем, что 'именно, см. Yarmey, 1973) или специально на­правленное самонаблюдение (выясняющее, что имен­но мы испытываем непосредственно перед тем, как совершить некоторое движение, высказать некоторую мысль и т. п.) обнаруживают 'существование отдель­ного мира субъективных переживаний. Однако неко­торые теоретические представления, а также ряд не­решенных проблем психологии позволяют предполо­жить, что малозаметность этого мира может и не оз­начать его малозначимости.

Образы, мысли, идеи не могут существовать без некоторого носителя, субстанции воплощения, и та­кой субстанцией является субъективное переживание. Человек может для сохранения перекодировать об­разы в ту или иную систему символов и знаков (уст­ной речи, художественных средств, математических формул и т. п.), но для того, чтобы стать достоянием другого человека, они должны быть им перевоплоще­ны обратно, переведены 'из конвенционального внеш­него во внутренний, живой носитель. Важно подчерк-. нуть, что согласно данному пониманию именно субъективное переживание является носителем пси­хических образов, а не физиологические процессы, несомненно, хотя и неизвестно как обеспечивающие возникновение феномена переживания.

Исключительное методологическое значение этих положений определяется тем, что они способствуют уточнению в отношении психического таких катего­рий, как форма и содержание, реальное и идеальное.

219

Реальность субъективных переживаний позволяет охарактеризовать их как универсальную онтологичес­кую основу психического образа, как конкретно-субъ­ективную форму существования отражаемого в нем содержания. Другими словами, в психическом пере­живание проявляется в качестве реального носителя познавательных образов (воспринимаемых, представ­ляемых, мыслимых) и в этом смысле 'противопостав­ляется отражаемому в них идеальному содержанию (которое неминуемо переживается): «Субъекту иде­альное есть лишь содержание психического отраже­ния объективного мира» (Гальперин, 1976а. С. 45). Разумеется, противопоставление переживания и отра­жаемого содержания (образов, знаний) является от­носительным, так как 'в целостных 'психических явле­ниях эти два полюса всегда выступают в единстве формы и содержания. Следует отметить, что в виде переживания и знания в психике человека обнаружи­ваются моменты, «в тех 'или иных формах представ­ленные даже 'в'совсем элементарных психических об­разованиях» (Рубинштейн, 1946. С. 6), т. е. речь идет не только о высшей форме отражения—сознании.

Возможности дальнейшей конкретизации этих представлений в отношении полюсов знания и пере­живания резко различаются: если о разных видах и уровнях знания и их взаимосвязях современная ког­нитивно настроенная психология накопила множество детализованных данных, то многие проблемы, касаю­щиеся переживания, не разработаны даже на уровне гипотез. Отсутствие представлений о границах эмо­циональной сферы отражения² автоматически обус­ловливает неопределенность в вопросе об основных видах переживания. Утверждается, например, что «переживание в индивидуальном сознании не тож­дественно с эмоциями», что «переживание как форма существования психического в сознании человека по­нятие более широкое, включающее в себя понятие эмоции в специфическом смысле-» (Шингаров, 1966. С. 158). Но если это так, то что можно сказать о не-

² «...Едва ли найдутся два учебника, единогласные в том, где в нашем опыте проходит хотя бы приблизительная граница между эмоциональным и неэмоциональным» (Крюгер, 1984. С. 109).

220

эмоциональном переживании кроме того, что оно об­наруживается как субъективная реальность и как форма существования отражаемого содержания? Су­ществуют ли какие-то его разновидности, имеют ли переживания внутреннюю структуру, как они взаимо­действуют между 'собой?

Отсутствие ответов на эти вопросы позволяет ут­верждать, что и для современной психологии в полной .мере сохраняют справедливость слова У. Джемса:

«Мы должны признать, что определенные образы традиционной психология составляют лишь наимень­шую часть нашей душевной жизни. Традиционные психологи рассуждают подобно тому, 'кто стал бы ут­верждать, что река состоит из бочек, ведер, кварт, ложек и других определенных мерок 'воды. Если бы бочки и ведра действительно запрудили реку, то меж­ду ними все-таки протекала бы масса свободной воды. Эту-то свободную, незамкнутую в сосуды воду пси­хологи и игнорируют упорно при анализе нашего сознания» (Джеме, 1911. С. 137).

Игнорируются при анализе психического весьма разнообразные и функционально важные явления. Таковы, например:

— упоминавшиеся чувства меры реальности отра­жаемого содержания, которые обычно не замечаются из-за постоянного присутствия 'в психическом, 'но от­четливо обнаруживаются при психотических наруше­ниях, когда действительность воспринимается не­реальной или в нее проецируются и воспринимаются реальными образы галлюцинаторного происхождения;

— чувство узнавания, тоже столь же мало замет­ное в нормально функционирующей психике и столь же явно обнаруживающееся в случае застрявшего припоминания, при неспособности человека иденти­фицировать узнаваемое явление («узнаю, но не могу вспомнить»), а также при аномалиях в виде симпто­ма «уже виденного» в отношении того, что никогда раньше не воспринималось, или «никогда не виден­ного» при восприятии хорошо известных предметов;

— чувства пространственного расположения пред­метов в отношении тела (неисчислимые непосред­ственно понимаемые «там»);

— чувства способа действия (столь же неисчис­лимые «так»);

221

— чувства сходства, ожидания и многие другие психические явления, имеющие признаки непосред­ственного субъективного переживания.

Справедливости ради надо сказать, что отдельные виды такого рода чувств достаточно интенсивно ис­следуются, например чувство понимания (Знаков, 1986), чувство знания (Carroll, Buss, 1988; Schacter,' Worling, 1985; Scholnick, Wing, 1988), однако в этих исследованиях они обычно рассматриваются в ког­нитивном аспекте — как результат и составная часть познавательной активности, но не со стороны их осо­бой 'природы—как формы 'переживания³. Между тем феноменологически, в аспекте структурной локализа­ции, такого рода чувства обнаруживаются как нечто, добавляющееся к отражаемому содержанию, что про­тивопоставляет их этому содержанию и сближает с эмоциональными переживаниями: один и тот же пред­мет может переживаться как 'приятный, скучный, же­лательный, но вместе с тем и как реально существую­щий, знакомый, находящийся «там», что-то напоми­нающий и т. 'п. Сближает эмоции и рассматриваемые , чувства также и то, что оба явления определяются не столько самими по себе объективными свойствами предметов, сколько отношением этих свойств к внут­ренним образованиям индивида: в одном случае— к потребностям, ходу их удовлетворения, в другом, как правило, к накопленному опыту, активности по его 'использованию. Наконец, эмоции и рассматривае­мые переживания тесно связаны функционально; это выше было показано на примере чувства реальности.

Таким образом, непосредственный опыт как 'будто говорит о том, что наряду с эмоциями существует множество других психических явлений, 0'бладающих признаками переживания. Но что в таком случае объединяет и различает эти 'разновидности пережи­вания, .какие возможны дальнейшие характеризую­щие его дифференциации? Актуальность разработки вопросов о столь интимных и существенных особен­ностях психического не нуждается, по-видимому, в ар­гументации.