Золотой мальчик – герой, но только о своих героях мир не редко забывает.
Название: Дневник
Автор: Sandje
Бета: Voice
Категория: гэт
Рейтинг: R
Жанр: romance
Пейринг: СС\ГГ
Дисклеймер: Все персонажи принадлежат Роулинг.
Саммари: Боль и одиночество – главная составляющая, которая заставляет нас «вспоминать…»
Размер: мини
Статус: закончен
«Мерлин! За окном уже светлеет небо, а я ещё не ложилась. Одиночество стало моей семьёй с того самого дня, как закончилась война. Почему я теряю тех, кого люблю, а сама продолжаю ходить по земле, улыбаться, когда это необходимо, жить, потому, что иного выхода нет!? Нет….Выход, конечно, есть, но убить себя, означает наплевать на тех, кто любит меня, поддерживает, ценит. Почему мы так слепо отталкивали и не верили тем, кому должны были верить!? Почему пожимали руки тем, кого должны были убить? Мы все где-то ошиблись…»
Гермиона встала из-за стола, оставив ручку на раскрытом дневнике. Она давно перестал стесняться слёз, давно перестал быть «заучкой», «всезнайкой». За её спиной ник-то уже давно, не шептался. Никто не винил её и её друзей. Война закончена, а всё остальное для магов и маглов не имело никакого значения.
Золотой мальчик – герой, но только о своих героях мир не редко забывает.
За окном восходило солнце, озаряя мрачную, освещаемую светом маленькой, догорающей свечёй, комнату. Спать не хотелось. Вот уже несколько дней, от рассвета до рассвета Гермиона не могла уснуть. Пульсирующая боль в висках перестала быть редким явлением. От бесконечных воспоминаний, нет времени даже на то, что бы привести в порядок свой дом. Дом, который как никогда пуст. На полу около кровати лежали газеты. Газеты, выкинуть которые, не поднималась рука. Их было много, достаточно много, чтобы обклеить весь дом, который хранил в себе не меньше воспоминаний, чем Хогвартс, в который теперь уже она никогда не поедет. Тряхнув головой, девчонка вновь сел за стол, поднося перо к пожелтевшим страницам дневника.
«Как бы мне хотелось вернуть всё назад. Я бы ни за, что в жизни не совершила бы стольких ошибок. Дамблдор всегда манипулировал людьми. Его конёк! Ненавижу! Если бы старик хоть на треть посвящал Гарри в свои планы, мы могли бы спасти Северуса,…Но его нет. И больше никогда не будет рядом ».
Рука Гермионы предательски задрожала. Ещё одна маленькая горькая слеза проскользила по бледным щекам, срываясь на лист бумаги. Вот уже в который раз девушка встал из-за стола, оставив дневник раскрытым. Это всё что у неё было. Воспоминания не давали покоя. «Столько смертей-ради воплощения в жизнь одного ГРАНДИОЗНОГО ПЛАНА ДАМБЛДОРА» пронеслось у неё в голове, отдаваясь резкой, жгучей болью в груди. «Как я могла не поверить ему?».
Вместе с друзьями ушла и любовь. Нет,…друзья живы, но Гермиона закрылась от них. Спряталась, оставаясь один на один с собой. Вот только мечта Разбилась на мелкие осколки и исчезла….Медленно терзая раненное сердце. Девушка взяла со стола дневник и перевернула страницу назад, найдя глазами свою же запись, сделанную совсем недавно, в такую же бессонную ночь:
«Если бы я могла взять своё сердце в руки, я увидела бы лишь изорванную слегка вибрирующую игрушку, которая не представляет собой жизнь».
Грейнджер зажмурил глаза, вслушиваясь в тишину, но столкнулся лишь с гулом холодного, властного, родного голоса, который отдавался эхом в её воспоминаниях, она с силой швырнул дневник о стену. Исписанная тетрадка с глухим стуком упала на пол, и Гермиона почувствовала слабое облегчение, буд-то бы «дневник» был причиной всех страданий. На полу валялись вырезанные из «Пророка» фотографии «Членов Ордена Феникса», Ордена, который больше никогда не будет существовать. Гермиона обвёла глазами пол, останавливая виноватый, наполненный болью взгляд, на портретах. Она не забыла их, ни в коем случае. Просто она не может быть с ними такой убитой, такой сломанной. Здесь на фотографиях Были все…..Кроме Дамблдора. Его Гермиона не могла и не хотел видеть. «Ненавижу» настойчиво шипел второй голос, и девушка покорно кивала, как бы соглашаясь с ним. Хаос в её голове, настойчиво приказывал прекратить истерику, подобрать дневник, и писать, писать, писать, до тех пор, пока мысли не станут на свои места. Гермиона нагнулась, поднимая тетрадку и завидев перечёркнутое несколько раз «Альбус Дамблдор» невольно вспомнила слова, которые директор сказал Гарри перед боем: «- Надобность в Снейпе прошла. Тёмный Лорд не доверяет ему, а значит и для меня он особой ценности больше не представляет. И если сегодня кому-то придется лезть под огонь, так это будет он, потому, что я так решил. Победа должна достаться нам любой ценой, любыми жизнями». Как после этого Орден мог уважать Дамблдора?
Усаживаясь за стол, Гермиона перелестнула страницы вперёд, и продолжила писать свою историю, избавляясь от боли, заглушая её.
«Я не успела сказать.…Не успела быть рядом, тогда, когда это требовалось. И он ушёл….навсегда. Почему я как всегда жую слова, месяцами годами, а в итоге остаюсь в руинах тщательно наигранного счастья!? Я с уверенностью могу сказать, что была нужна Северусу тогда, когда он был переполнен сарказма, холодности, властности…Когда он был жив, а сейчас…я не нужна никому, даже самой себе…Я мечтаю о том, что бы однажды заснув, я открыла глаза в его объятиях…Что бы моё тело было уставшим от плотских игр, что бы его руки касались моей кожи, что бы его губы, наполнили меня смертельным ядом «Любви», я хочу этого даже если это будет стоить жизни…Но его больше нет…»
Дописав ещё несколько строк, Гермиона поставила жирную точку и, замявшись на секунду, вновь встала, и раскрыла окно. Комната наполнилась тёплым ветерком и утренней свежестью. Рука девушки обхватила дневник, и со всей силы метнула его в окно. Казалось всё кончено. Воспоминания теснились на каждой страничке дневника, и теперь будучи выкинутыми, на улицу, оказались вытесненными из сердца. И Только образ Северуса был неизменным её спутником. Страдания за потерянное счастье, за разбитую любовь. Любовь,…о которой так и не суждено было сказать.
***
По вымощенной камнем тропе, около многочисленных домов, шёл мужчина. Его походка была скользящей, плавной. Казалось он и вовсе не идёт, а летит. Чёрные джинсы, обтягивали мускулистые, но и в то же время худые ноги. Чёрные ботинки, которые больше были похожи на военные сапоги. И такой же, как ночь чёрный балахон с непонятными надписями, на древнем языке. Лицо скрывал большой, глубокий капюшон, оставляя на виду только кончик носа. Мужчина стремительно двигался вперёд до тех пор, пока не наступил на пыльную тетрадку. Он неторопливо присел, поднимая её с земли. Конечно, в магическом мире, такие вещи значат очень многое. Дневники чаще вели те люди, которые собирались покинуть мир, но при этом оставить свой след… На обложке виднелись инициалы «Гермиона Грейнджер». Послышался низкий стон, и незнакомец раскрыл дневник, быстро бегая глазами по страницам и строчкам, перечитывая всё, что было написано неровными буквами. Страница за страницей стремительно переворачивались. Некоторые буквы были расплывчатыми, и незнакомец, понимал, что те маленькие кружки, в которых чёткость терялась, были высохшие слёзы. От этих строк веяло болью, страданиями. Оставались последние строки. Вначале беззвучно прочитав их мужчина втянул в грудь побольше воздуха, а потом его губы еле заметно шевельнулись, и он прошептал, повторяя содержимое последних строк в слух:
- Мне жаль, что я не смогла спасти тебя. Мне жаль, что не успела, сказать тебе люблю, Северус. – Мужчина неторопливо закрыл дневник и вошёл в дом, двери которого на удивление были открыты, и он почему-то это знал.
***
Гермиона стояла у окна другой комнаты, опираясь о подоконник. Тишина резала уши, но её голова была забита воспоминаниями, которые наполнили её всего вновь. Тихое шуршание за спиной её не отвлекало. Чья-то рука мягко легла на плечо, и девушка невольно вздрогнула, разворачиваясь лицом к незнакомцу. Его вторая свободная рука протянула пыльный дневник, а губы требовательно впились в губы девушки покорно принявшей свои рукописи назад. Капюшон сполз и по щеке Гермионы стекла ещё одна слеза:
- Ты…. – губы приоткрылись, что бы добавить что-то ещё, но такой знакомый, такой родной голос резко прервал её:
- Я жив только для тебя, Гермиона...- Губы Северуса вновь впились в губы девушки, и Гермиона прижалась к любовнику как можно крепче, боясь, что это всего лишь плод её фантазии, который в любой момент может раствориться, оставив на израненном сердце ещё один порез.
~Конец~