82. Терапевт: Бетси, ты могла бы подробнее рассказать, что с тобой происходило?
83. Бетси: Ну, мне было хорошо, но потом, сама не знаю почему, я зажалась. Я действительно на него обозлилась.
Комментарии: В шаге 80 пара относительно конгруэнтна, а в шаге 81 обозначилась их неконгруэнтность, в шаге 82 терапевт пытается довести смысл этой неконгруэнтности до Бетси.
Продолжение беседы:
84. Терапевт: Дейв, похоже что-то произошло внезапно, безо всякой причины. Расскажи мне, что с тобой происходило.
85. Дейв: Я помню, что когда дотронулся до ее груди и она не отодвинулась, я подумал, что ночью будет ночка, а ночки не было.
Р6. Бетси: Ты всегда пользуешься мной только для секса. Пакость!
87. Терапевт: Вот теперь, Бетси, ты испытываешь к Дейву то же самое, что тогда — ты разозлилась.
88. Дейв: Она просто холодная и терпеть не может секса. Пошла ты... (Бетси начинает плакать.)
89. Терапевт: Вы оба сейчас сердиты и обижены. Сейчас вы в том же положении, что и вчера. Что вы ощущаете в теле?
90. Дейв: Я сжался, кишки крутит. Когда Бетси на меня так смотрит, я совершенно теряюсь.
91. Терапевт: Скажи это Бетси и еще скажи, что ты имеешь в виду под “теряюсь”.
92. Дейв: Когда ты смотришь на меня и плачешь, я чувствую себя таким виноватым за все, что я с тобой сделал. Ты так много значишь для меня, что я ужасно боюсь потерять тебя.
93. Бетси: Я тоже боюсь потерять тебя. Почему мы так глупо ссоримся?
94. Терапевт: А что ты чувствуешь в своем теле? И что ты чувствовала, когда я первый раз задал этот вопрос? Скажи Дейву, а не мне.
95. Бетси: Бедра были напряжены, мне казалось, что я дрожу. Когда ты, Дейв, сказал это, я испугалась. Ты мне очень нужен.
Комментарий: В шаге 87 время в интервью сдвигается с прошлого в настоящее. Оба по аналогии воспроизводят свой вчерашний конфликт. В шаге 88 проблема сдвинулась от обсуждения “там” и “тогда” к “здесь” и “сейчас”. Особым преимуществом супружеской терапии является то, что болевые точки выявляются почти сразу. Так терапевт может увидеть действительную структуру проблемы. Открытый вопрос в шаге 89 в настоящем времени относительно телесных ощущений — полезная тактика, которая в дальнейшем ведет к более полному пониманию проблемы. В семейной терапии важно, чтобы члены семьи говорили важные вещи не терапевту, а друг другу (91).
В случае с Дейвом и Бетси мы видели семейную систему, в которой два супруга взаимодействуют друг с другом в круге самозащиты. Этот паттерн можно рассмотреть в рамке взаимодействия личность — среда. Отношения Дейва с Бетси порождается отношениями Бетси с ним. Дейв — это окружение Бетси, которое она частично продуцирует своими действиями, направленными на него. И наоборот. Семейная терапия отличается от индивидуальной тем, что объектом изменения является система взаимодействий, а не личность. Путем изучения своих поверхностных структур и глубинных смыслов супруги изучили свои неконгруэнтности и разногласия, узнали, что они представляют собой систему взаимодействия друг с другом и смогли изменить свои отношения.
В этом кратком фрагменте можно заметить, как произошло переформулирование проблемы. В то время как первой формулировкой была, так называемая, “холодность”, Бетси, теперь в паре поняла, что их взаимодействие — это в значительной мере часть проблемы. Фокус проблемы сдвигается от “я” или “ты” к паре вместе. Следующая задача терапевта составить процедуру изменений. Методы воздействия в семейной терапии почти так же многочисленны, как и в индивидуальной терапии. Многие методы изменения тесно связаны с индивидуальными методами, которые описывались в этой книге, но они более сложны, потому что система взаимодействий личностей еще сложнее самой личности. В то время как индивидуальная терапия старается воздействовать на индивидуальные объекты, семейный терапевт утверждает, что между объектами этой системы происходит течение. То же самое, но другим языком утверждается в главах II и VI, особенно там, где в индивидуальной терапии подчеркивается важность взаимодействия культуры и личности/окружения.
В этом примере вы можете видеть, как взгляды и восприятия человека испытывают изменения под влиянием взаимодействия с другими, особенно с членами семьи. Иногда стимулировать спонтанные изменения может возникшее понимание и лучшая коммуникация. В других случаях нужно использовать более сильнодействующие методики.
СТРАТЕГИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ
В стратегию индивидуальной и семейной. терапии входит изменение. Драму, которую обычно связывают с этим подходом, можно продемонстрировать с помощью следующего индивидуально ориентированного стратегического подхода выдающегося психиатра Милтона Эриксона. Здесь можно заметить использование парадокса и преувеличения, характерное для работы Франкла. Эриксон мастерски помогал людям справляться с проблемами своего окружения, многие считают его первооткрывателем семейной терапии, особенно благодаря его разработке методик изменения.
ПРИМЕРЫ
Я решил заняться одной из проблем молодого человека и помочь ему научиться входить в какой-то конкретный ресторан. Таким образом я помогу ему преодолеть другие страхи, особенно страх женщин. Я спросил его, как он относится к тому, чтобы пообедать в “Голосистом петухе”, и он сказал, что наверняка упадет в обморок. Затем я описал ему различные типы женщин: наивная молодая девушка, разведенная, вдова и пожилая дама. Они могут быть привлекательными, а могут и не быть. Я спросил, какой из этих типов ему наиболее нежелателен. Он сказал, что тут для него все ясно, он всегда боялся молодых девушек, а идея об отношениях с привлекательной разведенной женщиной для него самая нежелательная. Я сказал ему, что я и моя жена идем с ним в ресторан, и с ним будет кто-нибудь четвертый. Это может быть молодая девушка, разведенная, вдова или пожилая дама. Ему надо приехать в 7 часов вечера во вторник. Я сказал, что вести машину буду я, потому что он собирается падать в обморок. Он приехал в 7 и я заставил его понервничать в гостиной, пока не приехала наша знакомая. Конечно, я специально договорился с ней на это время. Это была в высшей степени привлекательная разведенная женщина, очаровательная и общительная. Когда она вошла, я попросил его представиться. Он с этим справился, и я сказал нашей знакомой о наших планах: “Молодой человек приглашает нас в ресторан “Голосистый петух”.
Мы сели в машину, подъехали к ресторану, я запарковал машину на стоянке. Когда мы выходили из машины, я сказал ему: “Место здесь ровное и падать в обморок удобно, тебе это место нравится или пойдем поищем получше?” Он сказал: “Боюсь, что это случится, когда мы подойдем к двери”. Мы подошли к двери и я сказал: “Миленькое место, если ты хлопнешься головой о тротуар, будет больно. Может там будет лучше?” Я занимал его внимание тем, что постоянно предлагал ему места для обморока, а он их отвергал, тем самым у него не было возможности найти это место самому. Когда мы вошли, он сказал: “Можно нам сесть за столик у дверей?” Я сказал, что мы сядем за столик, который я уже заказал. Мы прошли по залу и подиуму в конце зала. Наша знакомая сидела рядом со мной, и пока мы ожидали заказа, женщины и я болтали о таких вещах, о которых молодой человек не имел представления. Шутки наши были ему непонятны, а мы весело смеялись. У нашей знакомой была ученая степень, мы загадывали загадки из мифологии. Мы трое веселились, а он выпал из веселья и чувствовал себя все более несчастным. Затем к нашему столику подошла официантка, я сцепился с ней. Это была неприятная сцена, я потребовал, чтобы пришел управляющий, а затем сцепился с ним. В то время как молодой человек не знал, куда деваться от смущения, я потребовал, чтобы меня провели на кухню. Когда мы туда пришли, я сказал управляющему и официантке, что я разыгрываю друга, и они согласились подыграть. Официантка швыряла тарелки на стол. Когда молодой человек ел, я все время заставлял его доедать все до конца. То же самое делала и наша знакомая, добавляя: “Жир тебе полезен”. В общем, он все это пережил, и мы поехали домой. Я заранее предупредил нашу знакомую, и она сказала: “Знаете, мне хочется потанцевать”. Танцевал он крайне плохо, но она увела его в дансинг. На другой день молодой человек пригласил в тот же ресторан своего друга. После того, что он здесь пережил, бояться было нечего — все, что могло произойти, уже произошло, а все остальное было только облегчением. С тех пор он мог спокойно входить во все незнакомые здания, а это стало основой для преодоления и других страхов.
Возможно, слово “изменение” наилучшим образом суммирует работу стратегической группы. Вацлавик, Уикленд и Фиш (1974) разработали стратегические идеи Эриксона и предложили четыре шага продуцирования изменений в семье, которые, как вы заметите, очень напоминают пятишаговую модель: 1) определить семейную проблему (часто необходимо подчеркнуть, что это проблема всей семьи, а не ее представителя, который ее более других переживает), 2) определить, что сделала семья для преодоления проблемы и особенно выделить, что не сработало в этом процессе, 3) установить семейные цели (здесь стратегическая группа подчеркивает, что цели должна определять семья, а не терапевт — то, что хорошо для одной семьи, не сработает в другой), 4) разработать терапевтическое вмешательство, которое должно разрушить привычные паттерны взаимодействия, которые и составляют проблему.
Модели стратегической терапии обычно не выделяют установление раппорта и структурирования и обычно не сообщают клиенту или семье, что можно ожидать в результате терапии. Могут использоваться парадоксальные инструкции или директивы с целью противопоставления семьи в целом, с тем, чтобы они объединились, “против” терапевта. В семейной терапии важное место занимают методики генерализации, но цель методики может быть иной. Многие считают, что терапевт должен быть хозяином положения и что когнитивное понимание причин может помешать бессознательной ассимиляции процесса изменения.
СТРУКТУРНЫЕ ПОДХОДЫ
Минухин (1974) внес наиболее весомый вклад в популяризацию семейных методов. Он изучал семейную систему и разработал метод, которым в той или иной форме пользуются все семейные терапевты. Сам же Минухин пользовался им очень успешно. Например, в семье, состоящей из 4-х человек, имеется проблема — булимия и анорексия дочери-подростка. После краткого введения Минухин часто просит каждого члена семьи определить проблему. Очень профессионально используя техники выслушивания, он интерпретирует проблемы, данные членами семьи. Постепенно он вытягивает из каждого члена семьи его конструкцию проблемы. Обычно на этой стадии интервью каждый говорит об булимии и анорексии девочки и винит девочку в том, что проблема в ней.
Все семейные терапевты стараются не пользоваться понятием вины и говорят, что виноватых вообще нет: трудности семьи — это результат системы отношений, которые нужно стратегически изменить. Более того, Минухин и другие семейные терапевты вообще не считают, что один человек может заключать в себе всю проблему. Минухин, скорее всего, сказал бы что-нибудь вроде этого: “Я слышал, что вы сказали, что...” (и затем он бы суммировал то, что услышал), “но на самом деле это не проблема анорексии и Джанет, это проблема семейного взаимодействия, и наша задача состоит в переструктуировании семьи”. Здесь Минухин изменяет структуру проблемы, отсюда термин “структурная семейная терапия”.
Структурная семейная терапия заинтересована в изменении способа структурирования семьи. Это может означать изменение в количестве власти и в степени влияния каждого члена семьи. Обычно пациент, страдающий анерексией или булимией, прибегает к такому способу для поддержания своей власти и влияния в семье. В процессе своей борьбы за власть подросток оказывает такое влияние на свою семью, что родители, подумывающие о разводе, остаются вместе ради своей “трудной” дочери.
Минухин считает, что каждая семья вырабатывает для себя наилучшую адаптацию к сложному стрессу и конфликту в семье. Причиной сложности может стать переезд в другой город, трудности в школе, экономический спад в стране, болезнь бабушки или дедушки. Каждая семейная проблема может привести к тому, что один или несколько членов семьи могут отреагировать на это анорексией, правонарушениями, неуспехами в школе или сексуальными преступлениями.
Во многих конфликтных семьях члены семьи слишком заняты друг другом, либо они слишком отделены друг от друга. Эти позиции соотносятся с коммунитивной привязанностью и отдалением в теории объектных отношений или с чувством общности и отдаленности у Бауэна. Можно предположить, что постоянное повторение этих понятий проходит через несколько различных теорий, хотя эти теории используют разные языковые системы, говорит о том, что это действительно очень важные понятия.
Вы увидите, что очень многие клиенты или семьи, с которыми вы будете иметь дело, представляют в своем поведении вариант паттерна коммунитивной привязанности/общности или отдаления/сверхиндивидуализации/разобщения. Ваша цель, независимо от языка или теории, которые вы предпочтете — включить пациента или пациентов в систему отношений, видоизмененную нужным образом, но по-прежнему связанную с другими. Другими словами, ваша задача — облегчить когнитивный и бихевиоральный баланс пациента или семьи по отношению к окружению.
Терапевтическая задача семейной терапии состоит в изменении структуры власти и правил внутри семьи с конечной целью установления равновесия между соединенностью и разъединенностью с помощью определения культурно-приемлемых границ между членами семьи. В этом процессе важно возвратить семейную иерархию к ситуации, где ответственность лежит на родителях, а не на детях. Конечно разные культуры имеют разные паттерны того, что близко, а что слишком близко, и они могут подходить к вопросу иерархии по-разному. Из своего собственного опыта вы можете вспомнить, что в американской семье британского или голландского происхождения дистанция между членами семьи много больше, чем в европейских, итальянских или чернокожих семьях. Единого “правильного” равновесия не существует.