Назв. «маленькой трагедии» (1830; опубл. 1832)
Пушкин, 7:173
По мотивам трагедии английского поэта Джона Вильсона (Уилсона) (1785—1854) «Чумной город» («The City of the Plague»).
Есть упоение в бою, / И бездны мрачной на краю <…>.
«Пир во время чумы»
Пушкин, 7:180
Все, все, что гибелью грозит, / Для сердца смертного таит
Неизъяснимы наслажденья – / Бессмертья, может быть, залог!
«Пир во время чумы»
Пушкин, 7:180
И Девы-Розы пьем дыханье – / Быть может – полное Чумы!
«Пир во время чумы»
Пушкин, 7:181
В популярных изданиях вместо двух тире – многоточие.
И ласками (прости меня Господь) —
Погибшего – но милого созданья…
«Пир во время чумы»
Пушкин, 7:182
Ох, то-то все вы, девки молодые, / Все глупы вы.
«Русалка» (1829, 1832; опубл. 1837), сцена «Берег Днепра. Мельница»
Пушкин, 7:187
Вот мельница! Она уж развалилась.
«Русалка». «Днепр. Ночь»
Пушкин, 7:205
Я ворон, а не мельник.
«Русалка». «Днепр. Ночь»
Пушкин, 7:206
Невольно к этим грустным берегам / Меня влечет неведомая сила.
«Русалка». «Берег»
Пушкин, 7:212
Откуда ты, прекрасное дитя?
«Русалка», последняя фраза драмы
Пушкин, 7:212
Сцены из рыцарских времен.
Загл. неоконченной пьесы (1835), данное редакцией журнала «Современник» при ее публикации в 1837 г.
Пушкин, 7:213
Скупой Рыцарь.
Загл. «маленькой трагедии» (1830; опубл. 1836)
Пушкин, 7:99
Подзаголовок: «Сцены из Ченстоновой трагикомедии: The covetous knight» – представляет собой мистификацию Пушкина: у английского драматурга В. Ченстона (Шенстона) такого произведения нет.
О, бедность, бедность! Как унижает сердце нам она!
«Скупой рыцарь», сцена I
Пушкин, 7:102
Как молодой повеса ждет свиданья
С какой-нибудь развратницей лукавой
Иль дурой, им обманутой, так я
Весь день минуты ждал, когда сойду
В подвал мой тайный, к верным сундукам.
«Скупой рыцарь», II
Пушкин, 7:110
Что не подвластно мне? как некий Демон
Отселе править миром я могу.
«Скупой рыцарь», II
Пушкин, 7:110
Мне все послушно, я же – ничему; / Я выше всех желаний; я спокоен;Я знаю мощь мою: с меня довольно / Сего сознанья…
«Скупой рыцарь», II
Пушкин, 7:111
Когтистый зверь, скребущий сердце, совесть.
«Скупой рыцарь», II
Пушкин, 7:113
Ужасный век, ужасные сердца!
«Скупой рыцарь», III, заключительные слова трагедии
Пушкин, 7:120
ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН
Прими собранье пестрых глав, / Полусмешных, полупечальных,
Простонародных, идеальных, / Небрежный плод моих забав, / <…>
Ума холодных наблюдений / И сердца горестных замет.