Глава сорок первая
Враг судьбы
Хватая ртом воздух, Мириам приходит в себя. Она словно запуталась в водорослях. Девушка пытается оторвать от себя душащие её растения - они обвивают её горло, стягивают руки и грудь, - но внезапно что-то начинает пищать: то быстрее, то медленнее; где-то вообще гудит не переставая. Мир появляется в поле зрения Мириам, заползая в ноздри девушки вонью антисептика.
Луис нависает над ней, крепко удерживая.
- Эй, - говорит он. - Эй, брыкающаяся лошадка, успокойся. С тобой всё хорошо. Всё хорошо.
На правом глазу у него белая повязка, удерживаемая желтой лентой.
- Иди на хрен, - шипит Мириам. - Катись к чертям. Ответь мне на вопрос. Ты кто такой? Что значит нам? Пошел вон из моей головы. Я хочу сдохнуть или очнуться. Я хочу сдохнуть или очнуться!
- Ты уже очнулась, - отвечает Луис и гладит девушку по волосам. - Шш-ш.
Она моргает.
От Луиса пахнет мылом.
И один глаз у него целый.
У Мириам в груди болит так, словно её туда кто-то пырнул ножом. Хотя, насколько она помнит, так и случилось.
- Я не сплю? - тихо спрашивает Мириам.
- Неа.
- Это не сон?
- Не думаю, хотя и могу сказать, что очень на него похоже.
Мириам не знает, что сказать. Говорит лишь:
- Прости.
- Прости?
- За всю эту ситуацию... такую сложную. Это моя вина.
Луис садится на кресло, стоящее рядом с кроватью.
- Сложная, да. Но не уверен, что ты виновата.
- Ты не понимаешь и вряд ли поверишь, если я расскажу...
- Я прочел твой дневник, - перебивает Луис.
Мириам лишь смотрит на него в ответ.
- Что?
Он вытаскивает его из-за пояса и кладет Мириам на колени.
- Прости. Я знаю, так делать нехорошо, но мне нужны были ответы. Надеюсь, ты меня поймешь. Я думал, ты хочешь меня ограбить - наверное, когда-то так и было, - но потом... я на маяке, а какой-то лысый чувак желает выколоть мне глаза. И вот появляешься ты, полумертвая, и лысый хер подыхает, и... мне нужно было понять, что происходит. Ты отсутствовала в этом мире, я не мог у тебя спросить. Всё что у меня было, - этот дневник, который выпал у тебя из кармана.
Мириам делает глубокий вдох, всё внутри адски болит.
- Значит, ты в курсе. Знаешь, что я такое. Что я вижу.
- Знаю.
- Веришь?
- Думаю, да. В противном случае, придется признать, что ты разыгрываешь самую длинную, самую странную аферу в истории.
- Что такое, неужели я вижу некое подобие улыбки?
- Может быть. Даже после всего случившегося, может быть.
Мириам колеблется, но она никогда не была сильна в сглаживании острых углов.
- Удалось спасти глаз?
Луис прикусывает ноготь большого пальца.
- Неа.
- Мне очень жаль.
Он отмахивается.
- Всякое в жизни случается. Иногда происходит что-то хорошее, иногда что-то плохое. Если ты ничего не можешь поделать, особенно с последним, надо просто смириться.
- А что делать, если ты можешь что-то изменить?
- Тогда ты прилагаешь в этому все свои усилия.
Перед глазами Мириам пролетает простреленное тело Ингерсолла, в ранах которого пузырится кровь.
- Полагаю, ты так и поступаешь.
- А то, - говорит Луис, откидываясь чуть назад. - По крайней мере, у меня теперь есть крутая повязка на глаз.
- Это точно. Если тебе не позволят больше водить грузовик, можешь стать пиратом.
- Жизнь пирата очень по мне.
Мириам смеется.
- Не хочешь здесь задержаться? - спрашивает она. - Я знаю, тебе надо куда-то ехать, но, я полагаю, меня тут еще подержат какое-то время.
- Продержат. По крайней мере, еще неделю. У тебя сломано несколько костей, а из ребер все-таки торчал нож.
- Просто, думаю, мне нужен сейчас кто-то рядом.
Луис кивает.
- Мне тоже.
- Значит ты никуда не уйдешь?
- Только туда, куда пойдешь ты. Ты спасла мне жизнь... ну типа того. Так что, я полагаю, тебе должен.
Мириам улыбается.
- Можешь мне сделать еще одно одолжение?
- Говори.
Ей больно, но она всё равно, как фрисби, бросает дневник Луису. Тот едва не упускает его, но успешно ловит.
- Всё ещё пытаешься осознать глубинность бытия, - говорит он.
- Ой, прости.
- Какое одолжение?
- Выброси вот это, - говорит Мириам.
- Не против, если брошу его в океан?
Мириам хмурится.
- Я не стала бы поступать так с бедными рыбками. К тому же, мне всегда были ненавистны подобные сцены в фильмах. Бросишь в океан, он там навсегда и останется. Или его прибьет к берегу, где кто-нибудь его найдет. Надо избавиться от него. Ото всех страниц. На них написана история, о которой я не желаю никому рассказывать. Найди мусорку и выбрось. А лучше найди печь, огромную печь, похожую на те, в которых сжигают тела.
Луис встает и целует её. У него сухие губы, но они всё равно мягкие. И это, черт побери, лучший поцелуй, что когда-либо случался в жизни Мириам.
- Я выброшу, - говорит он.
- Мне больно.
- Я знаю.
- Думаю, мне надо поспать.
- И об этом тоже знаю. Ты в порядке? Выглядишь несколько огорченной.
Мириам пожимает плечами, насколько это возможно в её положении.
- Что есть, то есть, Луис. Что есть, то есть.