Николай коперник: «и все-таки она вертится. »
Фоторепортаж после литературного планетария в модельной библиотеке «Фолиант», посвященного 550-летию со дня рождения ученого, 480- летию со дня создания книги «О вращениях небесных сфер».
Каноник Николай Коперник (1473-1543), польский и немецкий ученый, при жизни не стремился быть в центре внимания летописцев. Его биография до сих пор полна загадок и таинственных событий. А сочинение Коперника «О вращениях небесных сфер», опубликованное 24 мая 1543 года, стало бессмертным, хотя с 1616 года числилось в списке запрещенных церковью книг и оставалось под запретом до 1828 года.
14 февраля 2023 года в литературном клубе «Прикосновение» модельной библиотеки «Фолиант» в рамках программы «Персона» состоялся литературный планетарий «И все-таки она вертится!», посвященный 550-летию со дня рождения великого астронома и ученого Николая Коперника и 480- летию со дня создания им монографии «О вращениях небесных сфер».
В ходе планетария читатели библиотеки чуть больше прикоснулись к биографии Коперника и жизни Средневековой Европы в целом, посмотрели документальный фильм «Коперник и гелиоцентризм», вместе попробовали понять, как удавалось этому человеку сочетать занятия наукой с деятельностью администратора, врача и экономиста.
А еще узнали о том, какую роль сыграла в жизни астронома сыграла прекрасная молодая женщина по имени Анна Шиллинг и почему изображение Венеры в рукописи великого ученого, в подлинном историческом научном документе, украшено листьями плюща.
Исчезнувшая рукопись
Уже пять столетий историки стремятся дать объяснение общеизвестным фактам жизни и творчества Коперника. И их задача была бы гораздо проще, сохранись автобиография Коперника, которую он, смертельно больной, продиктовал своему ученику, молодому профессору Иоганну Ретику. Но рукопись Ретика исчезла вскоре после ее написания.
Слова, высеченные на памятнике ученому в Польше, - «Остановивший Солнце, сдвинувший землю», - ярко выражают сущность его открытия. Коперник не только дал новую структуру Солнечной системы, но и показал, насколько плодотворной она может быть для решения многих вопросов мироздания. Тех вопросов, которые до него оставались загадками в системе Птоломея.
С помощью элементарных геометрических построений он определил расстояния планет от Солнца; впервые объяснил смену времен года; показал, что смена дня и ночи и видимое суточное вращение небесного свода являются следствием вращения Земли вокруг оси.
Переход к гелиоцентрической системе настолько изменил все представления о строении мира, что за ним последовали открытия Галилея и Кеплера, а затем и создание механики Ньютоном.
«Не хочу быть священником!»
В 16-м веке медицинская слава доктора Николая Коперника, комиссара Вармии, была столь велика, что во Фромборк, маленький неприметный городишко на востоке Польши, где он жил, приезжали лечиться со всех уголков королевства.
В родной Торуни, куда он приехал на крестины сына своего друга Мацея Шиллинга, он не был много лет, но здесь, как и по всей Польше, его легко узнавали. Больше полувека прошло с тех пор, как он появился на свет в этом городе, а Торунь почти не изменилась. Разве что стала наряднее, да прибавилось домов богатых мастеров, которые нынче в большом почете.
Вот здесь, на месте нового костела, был дом его отца, купца Коперника, где замечательно, но так недолго жила его большая благополучная семья. Главу семьи скосила чума, и неизвестно, как сложилась бы судьба десятилетнего Николая, если бы не брат матери, епископ Вармийский Лукаш Ваченроде, взявший на себя заботу о ней и ее детях.
Дядя Лукаш воспитывал Николая и его старшего брата Анджея с отеческой мудростью. Несмотря на свой суровый и властный нрав, он никогда не принуждал братьев поступать так, как считал нужным, а только направлял их собственные желания.
Теперь Николай понимал, чего стоило дяде отказаться от своих честолюбивых надежд - он мечтал, что младший племянник со временем сменит Ваченроде на посту епископа Вармийского. В университете у Николая обнаружились отличные способности, он легко овладевал разными науками. И епископ, окрыленный сообщениями профессоров о редкой одаренности Николая, радостно встретил его и Анджея во Фромборке, когда они приехали на последние каникулы перед окончанием университета.
Даже сейчас, спустя почти тридцать лет, Николай отлично помнил тот день. Дядя был так обрадован встречей, что даже изменил своей обычной сдержанности и весело смеялся, слушая рассказы студентов. А они наперебой хвастались своими победами над болонскими красавицами и шутливо посмеивались друг над другом.
Анджей, «выдавая» дяде страсть Николая к породистым скакунам и дорогим нарядам, изображал, как младший брат, внушительный и молчаливый, разъезжает по Болонье, похожий на иноземного вельможу. А Николай называл брата «купеческим шляхтичем», намекая на его аристократический гонор, заставлявший Анджея хвататься за шпагу по десять раз на дню.
В отместку тот «пожаловался» дяде, что ему стало очень трудно учиться, потому что не у кого списывать лекции по церковному праву: младший брат вместо занятий предпочитает ночи напролет сидеть на крыше дома профессора астрономии и вместе с ним наблюдать, как Луна покроет какой-то там Альдебаран.
Ваченроде осторожно заметил, что будущему священнику вряд ли пригодится астрономия. И тут Николай выпалил, что вовсе не мечтает о кардинальской мантии, потому что совсем не хочет быть священником... и подавился тишиной, которая внезапно воцарилась за столом. Тогда он попросил дядю отложить разговор о своем будущем до вечера, предложив ему подняться, как стемнеет, на верхнюю площадку угловой башни замка.
Там, легко преодолев крутую лестницу, Лукаш с замиранием сердца слушал признания племянника. Ветер, рвущийся к Фромборку с моря, разметал облака, и над Вармией раскинулся черный свод с холодными северными звездами. Николай, увлеченно чертя по небу рукой, читал загадочные звездные рисунки так же легко, как епископ - Священное Писание. Он делился с дядей результатами своих наблюдений, своими догадками и озарениями, а видавший виды проницательный и бесстрашный Лукаш Ваченроде чувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Да и как ей не уходить, если... если все обстоит так, как предполагает его гениальный - в этом Лукаш уже не сомневался - племянник.
Выслушав Николая, епископ осторожно поинтересовался: намерен ли он в ближайшее время заявить о своих догадках? Юноша отрицательно покачал головой, сказав, что потребуют я годы, возможно, десятилетия кропотливых наблюдений, прежде чем он сможет доказать свою правоту. Дядя тогда вздохнул с явным облегчением. Он долго, как показалось Николаю, бесконечно долго молчал, вглядываясь в черноту холодной неба, а потом объявил ему свое решение.
Ваченроде сказал племяннику, что не станет чинить препятствий на его пути. Но заклинает его как можно дольше держать при себе результаты своих открытий. Призвание его так непостижимо и грандиозно, что рядом с ним нет места суетному честолюбию. Пусть лучше потомки оценят труд его долгой жизни, чем эта жизнь будет прервана злобными мракобесами, которых немало в их просвещенном, только что наступившем шестнадцатом веке.
Племянник должен дать слово, что не станет подвергать себя опасности и распорядится судьбой своих научных трудов только в конце жизни. Николай пообещал.
Это оказалось легче, чем задать мучительный вопрос о ненавистной церковной карьере. Но Лукаш Ваченроде его опередил. Раз Николай не хочет принимать сан, с него достаточно и должности каноника фромборкского собора - их братья Коперники получили стараниями епископа. Хотя эта должность и сопряжена с обетом безбрачия, никаких других обязательств перед Богом не требует. Но этого недостаточно, чтобы быть приближенным епископа, а Лукаш Ваченроде очень нуждается в таком надежном и умном помощнике, как Николай Коперник.
Из переписки с болонскими профессорами епископ узнал, что в университете племянник немало времени уделял не только астрономии, но и медицине. Дядя предложил ему должность врача епископа Вармийского, и Николай был счастлив.
Такую ненависть еще заслужить надо!
До сих пор Николай не может простить себе, что в тот роковой день пятнадцать лет назад, когда Лукаш Ваченроде умирал, его, врача епископа, не оказалось рядом. Слишком уж убедительным было сообщение об обострившейся тяжелой болезни Анджея, которым шпионы крестоносцев выманили доктора во Фромборк. Тогда, впервые за десять лет после назначения Николая Коперника врачом, дядя остался без помощи племянника. Он умер в страшных муках от руки неизвестного отравителя, подосланного тевтонами, давними врагами епископа.
Тевтонскому ордену крестоносцев ничего не оставалось, как устранить Ваченроде, - ведь дядя и племянник, который был не только личным врачом епископа, но и его секретарем и верным помощником, за десять лет совместной деятельности почти уничтожили орден как политически влиятельную силу. До полной победы оставалось совсем немного: Ваченроде уже предложил назначить великим магистром ордена польского короля. Тогда крестоносцы просто убили Лукаша и начали против Вармии военные действия.
Они давно стремились завладеть подвластной Ваченроде Вармией, восточной областью Польского королевства, с трех сторон окруженной землями ордена крестоносцев. Истощив разорительным господством собственные территории, утратив былое могущество, крестоносцы рвались в плодородную Вармию - выгодный плацдарм, с которого можно было, накопив силы, двинуться на запад. Орден мечтал о Вармии как своем последнем шансе на возрождение.
Казалось бы, чего проще: Польское королевство ослаблено внутренними раздорами и внешними войнами, и король не в силах помешать тевтонцам. Но епископ Лукаш Ваченроде был костью в горле крестоносцев. Он не давал им проникнуть дальше приграничных районов, и на всех сеймах и даже в папском дворце Ваченроде, «дьявол во плоти», как они называли епископа, бесстрашно называл тевтонцев «бездельниками, разоряющими крестьян во имя Пресвятой Девы Марии».
Ух, как они его ненавидели! Николай помнил, как за несколько недель до смерти Ваченроде они с дядей приехали в Краков на свадьбу короля Польши и столкнулись на свадебной церемонии с великим гроссмейстером крестоносцев и его свитой. Рыцари тогда, как по команде, подобрали свои белые плащи с черными крестами, чтобы не осквернить себя прикосновением к дядиной сутане, и одновременно перекрестились, как- будто и впрямь увидели дьявола.