«Да, что он может, пенсионер!» – мысленно ответила ему Минтака.
«Мы ему устроим пару «фокусов», – предложил Гор. – Им заинтересуются, в том числе и власти, и часть проблемы он примет на себя».
«Нет! – категорически возразила Ригель. – Это ребячество. Жестокое ребячество. Мы не должны отвлекаться от всех этих наваливающихся проблем. И давай, закончим с этим!».
Прошло еще полчаса, пока машина не подъехала к дверям старинного здания в переулке Гривцова.
Ригель расплатилась, и водитель уехал, свернув на Казанскую улицу.
— Нас ищут по всему городу! – сказала Ригель, хотя это и так было ясно. – Оптика спутника шарит по всем улицам. А мы не умеем быть невидимками... Какие будут предложения?
— Сначала надо зайти под навес! – подсказал Гор, показывая на крышу перед подъездом. – О, знаю! У нас ведь есть зонтики! Сейчас я устрою дождик. И мы преспокойно разойдемся...
— Думаю, ко мне уже нельзя! – объявила Минтака. – Власти знают, где я живу.
— Ладно, тогда попробуем снова постучаться к нашему художнику – вспомнила Елена. – Так и поступим, он меня примет, а вас и тем более! Давайте делать дождь!
Не прошло и десяти минут, как по асфальту запрыгали первые капли дождя.
Троица раскрыла зонтики и пешком направилась к мастерской того художника, где родился Гор.
У дверей мастерской Ригель позвонила.
За дверью послышался голос Юрия
— Кого там черт принес?
— Не черт, а Муза искусства. Это я Ель! Впустишь? – спросила Елена.
Дверь открылась и на пороге появилась массивная фигура художника.
— О господи! – удивился он. – Ты жива и так же красива! Значит, про здоровье можно и не спрашивать. Входи!
— Я не одна, можно?
— Входите, входите! – пригласил Юрий. – Моих «натурщиков» тогда выгнали, и они куда-то исчезли. Так что я теперь один работаю. У меня, как всегда бардак, то есть художественный беспорядок, но вы садитесь, не обращайте внимания. Какими судьбами Ель? И... – спросил Юрий, но по взгляду на Минтаку с Гором, Ель поняла, что он хотел бы, чтобы она их назвала.
— Знакомься! – представила она своих спутников. – Это Минтака, моя подруга, а это её молодой человек.
— Ооо! Минтака, звезда Ориона! – с пафосом воскликнул Юрий. – И ты оттуда же, Ригель... Какие редкие по нашим временам имена! Что бы это значило? – спросил он, не настаивая, чтобы юноша назвал своё имя.
— Для тебя ничего, – ответила Ель. – А для нас имеет значение! Я вот тут кое-что захватила к чаю. Ведь в гости с пустыми руками не ходят, так ведь?
— Да, да, да! – спохватился художник. Он включил газ на старой газовой плите и поставил на огонь такой же старый медный, помятый дореволюционный чайник.
— Антиквариат! – гордо сказал он. – Подарила одна старушка, натурщица...
— А ты закончил свою картину? – спросила Ель.
— Увы! – сказал художник. – Тебя ведь забрали менты тогда, и твой образ остался не законченным. А ну-ка подойди к свету! Господи, да ты божественней, чем была! Может быть ты попозируешь мне, и тогда мой шедевр снова оживет.
Ель выразительно посмотрела на спутников.
Минтака и Гор согласно кивнули.
— Так ведь мы для этого и пришли! – живо откликнулась Елена. – А ты не покажешь, как продвинулась твоя картина? – попросила она Юрия.
Художник широко улыбнулся.
— Конечно! – ответил он, заливая заварку кипятком и накрывая чайник согревающей тряпочной «бабой».
Он подошел к мольберту и осторожно снял покрывало.
— Ого! – удивился Гор, разглядывая фигуру матери на полотне. – Ты как живая, мам!
— Мам? – еще больше удивился художник. – Это ваш сын, Леночка?
— Разве он похож на меня? – вопросом на вопрос ответила Ригель.
— Сколько же мы не виделись? – последовал новый вопрос Юрия, который не знал, что малыш развивался по неземному времени. – Месяца два, не больше! Да, вы еще лучше выглядите, чем раньше, вы просто светитесь!
— Ну, будем считать, что это так! – засмеялась Ель, подходя поближе к картине и разглядывая её подробности.
Она была почти закончена, однако центральный образ ещё требовал доработки.
— Ну, ладно, отставим пока картину в сторону, чай готов! – пригласил Юрий гостей к столу, пододвигая стулья под дамами.
— Мадам, ко мне пришла идея! – неожиданно сказал Гор.
— Ах, вот оно что! – догадался Юрий. – Ваш, молодой человек, сократил слово «мадам» до мам... Тогда всё понятно...
— Пусть идея немного подождет, пока мы пьем чай! – ответила Елена. – Я пришла сюда, чтобы вернуть долг. По моей вине Юрий не может закончить картину. Так что, давайте закончим одно, а потом примемся за другое.
— Спасибо, Ель! – поблагодарил её художник и добавил. – Вы разливайте, а я сейчас подсяду к вам.
Юрий отошел к мольберту, взял кисти и стал разбавлять, смешивать и размешивать краски.
— И что тебе пришло в голову? – шепотом поинтересовалась у Гора Минтака, наклонившись к его уху.
— Надо устроить магнитную бурю! – буркнул Гор.
— Это мысль! – сразу же поняла его мать. – Спутники...
На шепот Юрий не обратил внимания, а вот слово «спутники» разобрал.
— А что спутники? – спросил он, продолжая работать кистью.
— Я спросила: «Спутники мои, вы согласны подождать, пока я позирую?» – нашлась Елена.
— И что спутники? – спросил Юрий с новой интонацией.
— А спутникам нашей мадам непонятно, – выручила Елену Минтака. – Сейчас глубокий вечер, если сеанс затянется, то нам сейчас уходить, или вы нам нарисуете постель? Как?
А Ригель тем временем мысленно обратилась к Орку, который всегда был на связи.
— Я надеюсь, вы не в таком возрасте, – ответил Юрий, – чтобы отчитываться дома с кем вы проводите время. Оставайтесь у меня, если не хотите расставаться с вашей мадам!
— Посмотрим по обстоятельствам! – коротко ответила Минтака. – А чай-то стынет!
— Всё, я иду! – оторвался от своего занятия Юрий и подсел к столу.
Первые глотки были сделаны молча.
Этого времени Ригель было достаточно, чтобы показать сложившуюся ситуацию Орку.
Светило Ригель слегка загудело, как потревоженный улей.
Магнитная буря могла быть возбуждена только Солнцем.
Поэтому, для исполнения идеи нужно было обратиться к Сириусу, который испокон веков был связан с Солнцем.
Эта связь была отражена в мифах Древнего Египта, один из которых возник в памяти Ригель во всей его первозданности.
Сириус был в папирусах обозначен как Сет, а представителем Солнца РА на Земле был Озирис.
Древние Египтяне, построившие Пирамиды в точности отражающие расположение Светил Ориона, не могли не знать астрофизической связи между Сетом-Сириусом и Озирисом, но для озвучивания этого знания им пришлось использовать мифологический язык.
И этот язык мифа, как это помнила Елена, гласил:
«Осирис, старший сын Геба и Нут, является по Гелиопольской легенде представителем четвертого поколения богов. Царствуя над Египтом, Осирис научил людей земледелию, садоводству и виноделию, но был убит своим братом, богом Сетом, желавшим править вместо него. Жена Осириса, его сестра Исида, нашла его труп, и стала оплакивать его вместе со своей сестрой Нефтидой. Ра, сжалившись, посылает Анубиса, который собрал разрубленные Сетом члены Осириса, набальзамировал тело и запеленал его. Исида же в виде соколицы опустилась на труп Осириса и, чудесным образом зачав от него, родила сына Гора. Гор и зачат и рожден для того, чтобы выступить естественным мстителем за смерть отца. В то же время он считает себя и единственным законным наследником последнего. Втайне вскормленный и выращенный матерью в болотах Дельты, Гор идет «обутый в белые сандалии» на поединок с Сетом, требуя перед судом богов осуждения обидчика и возвращения наследства Осириса ему, единственному сыну умершего царя. После длительной тяжбы, продолжавшейся по одному варианту мифа восемьдесят лет, Гор признается правомочным наследником Осириса и получает царство, после чего он воскрешает своего отца Осириса, дав ему проглотить свое око. Однако, Осирис не возвращается на землю, и остается царем мертвых, предоставляя Гору править царством живых». (Цитируется по М.Э.Матье, «Мифы Древнего Египта». Прим. автора).
Елена хорошо понимала, что Ригель из созвездия Ориона, будучи «коллективным сознанием», несёт прямую ответственность перед всем Космосом за качество своего ментального излучения.
Однако опасность, которая исходила от людей Земли, готовых разорвать свою Планету на мелкие астероиды, была настолько реальной, что Ригель решился коснуться своим лучом сферы Сириуса и передать ему нужный импульс.
На все это, по земному времени, не потребовалось даже секунды, и Орк телепатировал своей любимой супруге:
«Сет с удовольствием «обругал» РА на своем астрофизическом сленге и Солнце возмутилось. Будет вам магнитная буря!»
«Спасибо, любимый мой, единственный мой!» – мысленно поблагодарила своего плазменного мужа Елена и закрыла канал.
Пауза затянулась и становилась неприличной, поэтому Юрий, сделав последний глоток, решил её нарушить.
— Могу я задать вопрос? – спросил он.
— За чем же дело стало? – очнулась Елена от некоторого транса.
— Ваших спутников не будет шокировать твоя нагота при позировании?
Все дружно рассмеялись.
— Мы не обусловлены ложным стыдом! – сквозь смех ответила Минтака. – Мы ходим на пляжи, где собираются обнаженные нудисты, нам не по 7 лет...
— Ну, я просто спросил, для приличия! – оправдывался Юрий.
Когда чай был выпит, художник задернул плотные шторы, и Елена разделась.
Затем Юрий показал ей, куда и как встать и включил софиты.
Яркий свет на миг осветил мастерскую и тут же погас.
— Тьфу! – плюнул художник. – Опять предохранители вылетели!
Юрий пошарил в ящике, нашел фонарик, но не включил его.
— Боже мой! – воскликнул он в ужасе, словно увидел привидение.
В полной темноте светились три фигуры.
Обнаженное тело Елены излучало нежно-фиолетовое свечение.
Фигура Гора излучала золотистый свет в нескольких сантиметрах вокруг себя.
А тело Минтаки сияло голубоватым светом, который волнами переливался вокруг неё, изредка приобретая зеленоватый оттенок.
— Где ты увидел боженьку? – раздался из темноты смех Елены.
— Да вы..., – сдавленным голосом произнес Юрий. – Вы светитесь!
— Ну, так ты мне так и сказал, – со смехом ответила Елена. – Ты сказал «вы еще лучше выглядите, чем раньше, вы просто светитесь!»
Художник не нашел слов, что ответить.
Он помотал головой, включил фонарик и полез восстанавливать энергоснабжение мастерской.
Минтака и Гор о чем-то разговаривали, когда зажегся свет.
Лицо художника приобрело серьёзное выражение, и он весь сеанс работал молча.
Было уже далеко заполночь, когда Юрий, наконец, отложил кисти.
Он оглянулся и увидел, что спутники Елены спят, откинувшись на спинку тахты.
— Пусть спят! – шепотом попросила Елена, – а я пойду, отец, наверное, не спит и волнуется.
— Извини, я не замечаю времени, когда работаю! – вполголоса сказал Юрий. – Я провожу тебя, у меня машина рядом.
Елена оделась и они вышли.
Художник был молчалив.
Он до сих пор находился под впечатлением увиденной им ауры у своих гостей.
И эта аура не позволяла задавать некорректные вопросы.
Машина завелась с полуоборота, и они выехали на Литейный.
— Ну, ты удовлетворен своей работой? – спросила Елена.
— Да! – ответил её провожатый. – Большое тебе спасибо. Теперь я могу презентовать её на выставку.
— Станешь известным, не забывай бедных бомжей! – в шутку посоветовала Елена.
— А я и сейчас их не забываю, – ответил Юрий. – Эх, придется стоять, Троицкий мост разведен! – добавил он, увидев скопище машин у Марсова поля.
Олег Михайлович и не думал волноваться по поводу длительного отсутствия дочери.
Он уже привык к её причудам и легко переносил все её отклонения.
Однако он гораздо серьёзней относился к наблюдению властей, считая свою дочь виноватой в резком нарушении домашнего и жизненного покоя.
Отец и дочь почти не разговаривали.
Похоже, что отец просто терпел её, выполняя предписания властей.
Елена открыла своим ключом дверь, не спеша приняла душ, разделась и легла в кровать.
Сейчас она могла спокойно, без помех, продумать сложившуюся ситуацию.
«Итак, – размышляла она, – спутники в магнитную бурю дадут сбой и не смогут наблюдать нужные им объекты. Тарас сам не сунется в аэропорт, а его помощники не представляют опасности для моих звездочек. Тогда что же замышляют власти, неоднократно наученные горьким опытом поражения?»
Так и не найдя ответа, девушка заснула крепким сном.
Ей снились горы, где она никогда не была, звери, которых она никогда не видела, и люди, которых она никогда не знала.
А утром её разбудил телефонный звонок.
— Леночка, добрый день! – услышала она в трубке. – Это Лидия Тусучева, помнишь, я вела экскурсию в Египте и мы там познакомились? Господи, какого же труда мне стоило тебя разыскать!»
«Или тебя с трудом разыскали власти, чтобы выяснить нужные детали!» – подумала Лена, а вслух ответила:
— Здравствуй, здравствуй! Чем я обязана такой чести?
— Да, ладно, не иронизируй! – ответила Лида. – Я еще тогда в автобусе была поражена твоими познаниями Истории Древнего Египта. Вот, сейчас готовлю новую тему экскурсии, и хотела у тебя кое-что уточнить. Мы можем встретиться?
— Да, только не сегодня! – сказала Елена. – У меня сегодня очень напряженный и трудный день.
— Извини, но я у тебя займу всего несколько минут! – попросила Лидия. – Я в двух шагах от твоего дома, можно я зайду?
«Она еще и адрес мой узнала!» – удивилась Елена.
Значит, им сильно приспичило. Пожалуй, не стоит отказывать, несколько минут для меня ничего не значат, и она ответила:
— Ладно, заходи!
Не успела она накинуть на себя халатик и сполоснуть лицо, как в дверь позвонили.
На звонок вышел Олег Михайлович:
— Господи! – удивился он. – Никак наша экскурсовод?! Ты, конечно, к Леночке! Ну, проходи, проходи! – сказал он и впустил гостью.
И тут произошло непредвиденное.
Елена из ванной услышала какое-то шипенье, а затем тяжелый удар тела об пол.
«Баллончик! – догадалась она. – Решили всё-таки взять меня не мытьем, так катаньем! Ну, я тебе отвечу, подруга липовая!» – и с этой мыслью она выскочила из ванной.
Как ни странно, Лидия была одна, и за ней в открытой двери никто не просматривался.
Налётчица подбежала к Елене и подняла руку с баллончиком.
Видимо её не предупредили о бумеранге, ибо вся струя сильного парализующего газа вернулась обратно ей в лицо.
Лидия бессмысленно взглянула на Лену и уже чисто автоматически нажала на разбрызгиватель еще раз. Вторая струя доконала ее, и налетчица рухнула на пол.
Ригель быстро выволокла бесчувственное тело на лестничную площадку и, позвонив в соседние квартиры, осторожно закрыла изнутри свою дверь.
Затем осторожно подошла к окну и выглянула во двор.
Там стояла какая-то незнакомая машина фирмы БМВ, в которой ждали трое.
За дверьми началась суета.
По-видимому, соседи вызвали «Скорую», которая встала рядом с прибывшей ранее. Врачи некоторое время суетились возле тела на лестнице, затем, не долго думая, положили экскурсовода на носилки.
Когда носилки вынесли во двор, дверь БМВ открылась и один из пассажиров, откинув простыню, посмотрел в лицо пострадавшей.
Погрузив тело в салон, «Скорая» уехала, свистя сиреной.
Вслед за ней покинула двор и БМВ.
Елена нагнулась над отцом и пощупала пульс.
Он едва прослушивался.
«Гор! – мысленно позвала она сына. – Ты мне срочно нужен. В любом теле. Где ты? Быстро ко мне домой!»
«Мамма?! Что случилось? Мы с Минтакой ушли, не дожидаясь возвращения художника. Я возле мусульманской мечети. Сейчас я приду к тебе в неземном теле. Сними запрет и впусти меня!» – услышала Ригель в ответ.
— Минтака! – быстро заговорил Гор – Срочно переходим трамвайные рельсы и садимся на ближайшую скамейку. У мамы ЧП. Я буду очень вялым, ибо временно покину свое тело. Тебе надо будет сильно поддерживать меня и потом, когда мы сядем на скамейку, поддерживать меня, сидеть в обнимку, как хочешь, идем!
Минтака не стала задавать лишних вопросов.
Она оглянулась по сторонам, и, убедившись, что ничто не мешает переходу, быстро перешла с обвисшим Гором в сквер.
Со стороны могло показаться, что юноша пьян, но прохожим не было никакого дела до чужих проблем и они равнодушно проходили мимо.
Там она усадила Гора на скамью, села рядом, обняла его, и уложила его голову на своё плечо.
И тут она впервые почувствовала отсутствие энергии у Гора.
Это было очень необычное ощущение, как будто сидишь рядом с мертвецом.
Но Минтака понимала, что именно сейчас её энергия может ему очень пригодиться. Поэтому она, как любящая жена, прижала его к себе и стала шептать ему ласковые слова.
А Гор уже был возле матери.
Елена почувствовала его присутствие и показала на тело отца.
Гор наклонился над телом дедушки и просканировал его.