Моисей: имя; родословие; место и роли в Священной истории
Моисей – величайший из пророков, которому Господь повелел вывести израильтян из Египта и при посредстве которого был заключен Синайский завет и дарованы заповеди Торы.
Имя ему дала дочь фараона (Исх 2,10). Имя объясняется в самом Священном Писании исходя из значения древнееврейского корня слова «маша́» – «вынимать» (Исх 2,10). В то же время в древнеегипетском языке созвучное слово «мосе» означает «сын», «дитя» (это слово входит составной частью в имена фараонов Тутмоса, Яхмоса, Рамсеса и др.), поэтому такое имя должно было бы понравиться дочери фараона.
Исх 6,16-20 – родословие Моисея. Также см. Числ 26,59.
Будучи законодателем, Моисей передал народу Израиля от лица Бога заповеди, законы, суды и уставы, предписывающие нормы и правила каждодневной жизни и порядок богослужения. Будучи пророком, он возвестил народу грядущие последствия как повиновения Богу, так и противления Его воле. Будучи народным вождем и верховным судьей, Моисей заботился о том, чтобы Израиль жил согласно постановлениям Господним. При этом он постоянно выступал ходатаем за свой непокорный народ, отвращая от него гнев Божий. Его деятельность была одновременно и священнической, и пророческой. С терпением и любовью трудился он на благо своего народа и удостоился такого свидетельства: «Моисей же был человек кротчайший из всех людей на земле» (Чис 12,3). Он был мужем молитвы, с которым Господь говорил «лицом к лицу, как бы говорил кто с другом своим» (Исх 33,11). Он, будучи посланником Господа, противостоял и могуществу фараона, и мятежному народу. После 80 лет жизни, на протяжении которых Бог духовно воспитывал и научал Моисея, его бескорыстное и самоотверженное служение (см. Исх 32,32) послужило тому, что из множества потомков Авраама, Исаака и Иакова сложился новый единый народ Божий.
Вопросы: Имя и родословие Моисея.
Кем был Моисей для Израиля?
Прочитать Исх 3,1 – 4,31
Призвание Моисея
В Библии человек, который на определенном этапе своего жизненного пути услышал зов Божий, был призван Богом и ответил на этот зов, называется пророком. В силу состоявшегося призвания такой человек выполняет особую миссию в обществе: миссию выразителя и провозвестника воли Божией. Таким пророком является также и Моисей. Встреча при неопалимой купине знаменует его посвящение в пророки.
С самого начала Моисей рос и воспитывался совершенно отдельно от своих собратьев. Это, вероятно, и определило его нетерпимое отношение к униженному, рабскому положению евреев в Египте. Когда он узнал о своем происхождении, перед ним встал выбор: либо отречься от своих корней, либо быть солидарным со своим народом. Эта солидарность для него, выросшего в свободной атмосфере хозяев империи, означала не безропотное несение рабского ига, а лишь одно — бороться против этого невыносимого ига. Он выбрал последнее.
Но когда случилась история с убийством египтянина (Исх 2,11-14), Моисей понял, что ему здесь делать нечего. Он не может освободить от рабства народ, который не только утратил вкус свободы, но перестал осознавать значение внутреннего единства.
И он бежал, оставив все надежды и планы, поскольку за такое преступление по египетским законам полагалась смертная казнь, и Моисею, чтобы спастись, оставалось лишь одно – бежать из Египта, как уже до него бежали многие от египетского правосудия или от гнева фараона. Беглецу, надо заметить, оставалось немного шансов на то, чтобы остаться в живых, т.к. Египет, как известно, со всех сторон, кроме северной и южной, окружён пустыней, где шансов погибнуть от голода и жажды было почти столько же, сколько от рук кочевников; на Юге же беглеца ждали бы непроходимые леса с населением, не более дружелюбным, чем жители пустыни, а бежать незаметно морем было практически невозможно. Впрочем, у Моисея было здесь одно неоценимое преимущество: он был семитом, и, следовательно, принадлежал к тому же миру, к которому принадлежали племена, жившие в Синайской пустыне, куда и направился Моисей, покинув Египет. Не исключено, что племя Мидьян (Мадиам Синодального перевода) состояло в союзнических отношениях с племенем Моисея; как бы то ни было, он был принят в нём и там поселился. Женившись на дочери Иофора, местного пророка (слово כהן кохен здесь, как и в истории Мелхиседека, следует переводить скорее как «пророк», чем как «священник» или «жрец»), он упрочил своё положение в племени, где и прожил большую часть жизни. К моменту главного её события, встречи с Богом на Синае, Моисей уже глубокий старец, ставший кочевником, какими были все в его новом племени, и успевший уже, по-видимому, позабыть о Египте и о египетской жизни. Впрочем, своё родное племя он, наверное, не забыл, но, быть может, уже потерял всякую надежду когда-нибудь его увидеть. Именно тогда недалеко от Синая и произошла встреча, перевернувшая всю жизнь этого человека, у которого, казалось бы, всё уже было в прошлом.
Неопалимая купина
Но она перевернула не только жизнь самого Моисея. Ведь то, что произошло тогда на Синае, ознаменовало собой и новый этап в становлении и развитии яхвизма. Сама форма Синайской теофании была совершенно необычной. В сущности, то, что увидел Моисей неподалёку от Хореба (Хорива), более всего напоминало опустившееся на землю, на куст росшего в пустыне терновника сияющее облако (Исх.3:1-3). Речь здесь идёт, разумеется, не о физическом огне, который сжёг бы куст в одно мгновение (такие кусты горят, как бумага). Очевидно, этим сияющим облаком Бог обозначил место Своего присутствия на земле, и потому Моисей слышит Его голос, доносящийся со стороны куста (Исх.3:4). Выражение «Ангел Господень» (собств. «ангел Яхве», евр. מלאך יהוה мал’ах яхве) не должно вводить нас в заблуждение относительно сущности явления, т.к. в ветхозаветных текстах оно часто обозначает не явление ангелов в современном смысле слова, а некоторые формы богоявления. Надо заметить, что обычно речь шла об известном пророческом визионерском опыте, т.е. об опыте мистических видений, принимавших форму небесного всадника на белом коне, возвещающего волю Бога. Явление, подобное описанному в данном тексте, нигде более не называется таким именем; однако упоминание о нём мы встречаем в Библии неоднократно, как в Ветхом Завете, так и в Новом. Описывается оно обычно как светящееся облако, которое иногда, особенно ночью, можно принять за огонь, и которое днём напоминает скорее лёгкий туман, чем пламя. Такое облако сопровождает народ Божий, когда он уходит из Египта (Исх.13:21-22, 14 20); его нередко видели над скинией (Чис.9:15-22), и впоследствии явление это получило название «слава Господня» (Исх.40- 38, собств. «слава Яхве», евр. כבוד יהוה кавод яхве). Такое же присутствие обнаружило себя в Иерусалимском Храме (3 Цар.8:10-11), и его же мы видим на Фаворе в день преображения Спасителя (Мтф. XVII, 5; Лк.9:34-35) и в день Его вознесения (Деян.1:9). Уже сама его форма говорит о многом. Аврааму Бог открылся как великая тьма; Моисею Он открылся как пришедший в мир свет. Конечно, речь идёт здесь не о Божественной сущности, а лишь о том, как Он открывает Себя человеку. И с этой точки зрения такая форма теофании чрезвычайно важна. Ведь она говорит прежде всего о том, что пропасть, прежде разделявшая человека с Богом, начинает уменьшаться. Конечно, объективно она остаётся – ведь человек всё равно остаётся конечной личностью, а Бог – бесконечной. Но Синайское откровение – это начало того кеносиса, о котором нам уже приходилось говорить и который завершится Боговоплощением. В Вифлееме завершится то, что началось на Синае. Пока же сделан лишь первый, но очень важный шаг – невидимый прежде Бог становится видимым, не по природе, конечно, а вследствие того самоумаления, без которого Он навсегда остался бы для человека великой тьмой, какой Он был для Авраама.
Заключение
Итак, Бог – инициатор спасения. В чем это видно?
Во-первых, Писание подчеркивает, что не народ обратился с мольбой об освобождении, а Бог услышал стон народа и Сам решил его освободить:
«Спустя долгое время, умер царь Египетский. И стенали сыны Израилевы от работы и вопияли, и вопль их от работы восшел к Богу. И услышал Бог стенание их, и вспомнил Бог завет Свой с Авраамом, Исааком и Иаковом. И увидел Бог сынов Израилевых, и призрел их Бог» (Исх 2,23-25).
Обратим внимание на упоминание о завете с Авраамом, Исааком и Иаковом. Как будто перекидывается мостик между теми делами далекой древности и нынешней ситуацией.
Во-вторых, Моисей призван не только после того, как навсегда отказался от своих планов, убедившись в их неосуществимости, но более того – вопреки его активному нежеланию и отказу идти в Египет для этой миссии. Именно такое значение имеет сопротивление Моисея, как оно подробно представлено в диалоге призвания:
«Кто я, чтобы мне идти к фараону и вывести из Египта сынов Израилевых?» (Исх 3,11); «А если они не поверят мне, и не послушают голоса моего, и скажут: «не явился тебе Господь?» (4,1); «О, Господи! Человек я не речистый, и таков был и вчера, и третьего дня, и когда Ты начал говорить с рабом Твоим: я тяжело говорю и косноязычен» (4,10); «Господи! пошли другого, кого можешь послать» (4,13).
Это призвание против воли означает не что иное, как идею властной инициативы Бога в делах спасения: все совершается и имеет успех, потому что это делает Бог, — даже там, где, кажется, по человеческим меркам дело обречено на неудачу. Подобных примеров мы можем встретить в Библии множество: судья Гедеон (Суд 6,15), победивший неприятеля, количественно превосходившего его ополчение в сотни раз, царь Саул (1 Цар 9,21), юный пророк Иеремия (Иер 1,16).