Декорация первого действия. маленькая разбойница и Сказочник. входят в комнату, за ними все персонажи
Маленькая разбойница. Надо было ехать не сюда, а на север, к ней навстречу. Тогда, может быть, мы и спасли бы ее…
Сказочник. Но ведь мы думали, что дети уже дома.
Распахивается дверь, и в комнату почти бегом вбегает бабушка.
Бабушка. Вернулись! (Обнимает маленькую разбойницу.) Герда… Кай!.. Ах нет… … А это птицы. (Вглядывается в Сказочника.) Но вы – это действительно вы… Здравствуйте, друг мой! Что с детьми? Вы… вы боитесь сказать?
Ворона. Ах, нет, уверяю вас – мы просто ничего не знаем. Поверьте мне. Птицы никогда не врут.
Бабушка. Простите меня… Но каждый вечер, возвращаясь домой, я видела со двора темное окно нашей комнаты. «Может быть, они пришли и легли спать», – думала я. Я поднималась, бежала в спальню – нет, постельки пустые. Тогда я обыскивала каждый уголок. «Может быть, они спрятались, чтобы потом вдруг обрадовать меня», – думала я. И никого не находила. А сегодня, когда я увидела освещенное окно, у меня тридцать лет слетело с плеч долой. Я взбежала наверх бегом, вошла – и годы мои опять упали мне на плечи: дети не вернулись еще.
Маленькая разбойница. бабушка, милая бабушка, не надрывайте мне сердце, я этого терпеть не могу. Сядьте, родная, а то я всех перестреляю из пистолета.
Бабушка (садится). Я всех узнала по письмам господина Сказочника. Это – Клаус, это – Эльза, это – маленькая разбойница, это – Карл, это – Клара. Садитесь, пожалуйста. Я отдышусь немножко и угощу вас чаем. Не надо так печально смотреть на меня. Ничего, это все ничего. Может быть, они вернутся.
Маленькая разбойница. Может быть, может быть! Прости меня, бабушка, я не могу больше. Человек не должен говорить «может быть». (Сказочнику.) Рассказывай! Рассказывай сейчас же веселую сказку, такую, чтобы мы улыбались, если придут Герда и Кай. Ну? Раз! Два! Три!
Сказочник. Жили-были ступеньки. Их было много – целая семья, и все они вместе назывались: лестница. В общем ступеньки жили дружно и дружно скрипели, когда кто-нибудь подымался наверх. Впрочем, скрип свой они называли пением… «И нас очень охотно слушают, – уверяли они. – Мы сами слыхали, как докторша говорила мужу: „Когда ты задержался у больного, я всю ночь ждала, не заскрипят ли, наконец, ступеньки!“ Бабушка! Дети! И мы давайте послушаем, не заскрипят ли ступеньки наконец. Слышите? Кто-то идет, и ступеньки поют под ногами Все ближе, ближе! Идут сюда! Сюда!
Бабушка встает. За нею – все.
Вы слышите? Ступеньки радуются. Они поскрипывают, как скрипочки. Пришли! Я уверен, что это…