Свалил не толстую липу и, раскрежевав ее, оттащил к месту на пригорке на изгибе ручья… И начал драть лыко, посматривая вокруг себя и прицениваясь ко всему уже хозяйским глазом…
Решение было принято как-то само собой – в зиму он в такой путь не отправится… Даже если допустить – что его не тронут звери – к людям он выйдет к весне только… Но сие весьма проблематично… потому как - звери тоже кушать хотят… а тут они ко всему еще - и не пуганные человеком… А у него - ни собаки, ни ружья…
Надрав лыка и разделив его на полоски, он начал вить веревку… Получалось плохо… И дело двигалось медленно…
Тогда он начал чередовать занятия… Собирал желуди, подрубал топориком обломок дуба по кругу, потом опять плел веревку…
На следующий день, управившись с костром возле скал, он обнаружил уже медвежьи следы возле места своего будущего зимовья… Бер не тронул его желудей, сложенных на больших кусках коры, но наследил вокруг изрядно… и даже ствол липы зачем-то сдвинул ближе к ручью… Спать ему пора бы наверно заваливаться, а он бродит… любопытствует…
Этим утром опять подморозило и вопрос строительства стал насущней некуда уже…
«Что строить-то…? Рыться в памяти – опасно… Можно на час выйти из строя с блоком-кодоном этим зловредным…»
Он походил по пригорку, радуясь его ровности и прикидывая так и эдак… И решил все же не строить первое, что напрашивалось само собой – четырехугольное строение с двускатной крышей… Плевать – на трудозатраты, но он будет строить шестигранником. Сначала один равнобедренный треугольник сложит, сделает крышу, засыплет ее землей с хвоей вперемежку, а там и остальные пристроит. А первый, выделенный стенами и изолированный, будет использовать потом, как баню…
Задержавшись до темноты, он по полярной звезде установил жерди-метки, чтобы сориентировать будущее жилье и по сторонам света вдобавок…
Вернувшись наутро на стройку, он не нашел обеих своих жердей – опять приходил бер и утащил их куда-то… Но дырки в земле остались и он установил новые жерди, воткнув их в эти дырки…
С веревкой и на обрубках стволов перетаскивание основных стволов пошло быстрей…
К вечеру он выложил первый венец треугольником и успел еще за мхом сходить в лес…
Бер разворошил мох и раскидал его на расстояние десяти шагов во все стороны. Один из шестов-меток перегрыз зачем-то… Если он по натуре – шатун – плохо дело… И еще настораживало то, что он только ночью сюда наведывается почему-то… Что-то надо было делать… но не рыть же ловчую яму на него…
К вечеру, следуя своей методе и разнообразя свой труд, он сходил и принес целую охапку заготовок березовой коры…
Поутру он собирал сию кору, раскиданную по всей строительной площадке… Это – не бер, это – какое-то ходячее и вредное до невозможности ночное недоразумение… Всё, что новое появляется – его интересует в первую очередь, а на старые игрушки – ноль внимания уже… Желуди не трогает, мох – тоже, даже шесты мерятельные не тронул…
Три венца легли уже на свое место и пора стало думать о двери… он прикинул по сторонам света и решил сделать дверь пока на сторону леса. Так удобней за водой ходить будет пока, смотреть она будет на юг примерно, то есть и задувать холодным северным ветром в нее не будет, да и потом, когда он сей треугольник, как баню, использовать будет – ближе к воде будет бегать окунаться…
Обрубок дубового ствола он уже подрубил и теперь прикатил его на берег ручья, намереваясь вкопать его потом стоймя в русло, чтобы получилась эдакая дубовая бочка, полная воды круглый год. И воду брать пока, а потом и купаться в ней во время бани и вообще… А для воды на еду и питье можно будет и поменьше размером вкопать потом повыше по руслу…