Развитие соляных промыслов в XVIII в.
Тема 5.
Развитие соляных промыслов в XVIII в.
1. Управление промыслами и законодательное регулирование соледобычи. «Устав о соли» 1727 г. Трудности в обеспечении промыслов рабочими руками.
2. Объемы вываривания и рынки сбыта добываемой соли.
3. Посещение академика И. Гильденштедта соляных промыслов и описание их состояния. Рабочие кадры солеварен и их положение.
4. Описание соляных промыслов Г. Юнкера.
5. Докладная записка М. Ломоносова Соляном комиссариату в 1741 г. Закрытие промыслов.
1. Итак, сначала стоит остановиться на вопросе управления промыслами. Согласно указу Петра I, в феврале 1704 изюмского полковника Ф. Шидловского командирован в Бахмутских соляных промыслов. Решение правительства передать казне Бахмутские соляные промыслы вызвало протест со стороны не только местных, но и приезжих солеваров. Под руководством солеварного атамана К. Булавина зимой 1705-1706 годах они разорили промыслы, что стало толчком к началу восстания донских казаков.
Разрушение Бахмутских соляных промыслов, а также восстания К. Булавина, во время которого г. Бахмут был одним из важных его опорных пунктов, в то же время способствовали расширению Торских промыслов и развитию солеварения в имениях Шидловских, где, по данным источников, в 1709 г. вываривали соль на 10 сковородах. Но местная рапа оказалась очень низкой концентрации и вываривания соли вскоре было прекращено. На Торских промыслах, наоборот, производство соли расширилось. В 1714 г. здесь насчитывалось 234 сковороды, в 188 из них вываривали соль торяны и маячаны, а в последних приезжие солевары, в том числе и те, кто к разрушению бахмутских заводов предпочитал Бахмутским промыслам, а также и бахмутчаны, переселившихся на Тор. Солеварение в Бахмуте возобновилось в июле 1709 г. по указанию Петра I. Ознакомился не только с городом, но и промыслами, он распорядился возобновить их работу. С тех пор солеварение в Бахмуте стало постепенно расширяться и в 1714 г. казенную соль здесь вываривали на 187 сковородах.
В 1715 г. наряду с Бахмутский Торские соляные промыслы были также переданы в ведение казны. На первых порах они находились в ведении Поместного приказа, а впоследствии были переданы Соляном управлению, в 1725 г. переименовали в Главную соляную контору. В ее ведении соляные промыслы Донбасса находились до конца XVIII века. С переходом Бахмутских и Торских соляных промыслов в ведение казны правительство пытается расширить на них производство казенной соли. В 1718 г. Камер-коллегия утвердила управляющим промыслами С. Чиркова (до 1724 г.), который обследовав состояние промыслов, 20 декабря 1718 г. сообщал в коллегию, в Торе «варить казенным средствам соль» нецелесообразно, так как многие расходуется дров, от чего «лесам потеря велика». На Торе с одной сковороды в сутки получали до 50 пудов соли, а на ее производство тратили до 12 возов дров. За год промыслы давали до 2000 рублей прибыли. В Бахмуте в сутки вываривали в среднем более 100 пудов соли, а дров тратили только 10 телег.
Для убеждения в объективности выводов С. Чиркова Коллегия направила на промыслы ландрата Киевской губернии Н. Вепрейского, поручив ему вместе с С. Чирковым провести пробные выварки соли на обоих промыслах и указать, какую прибыль они могут давать.
После приезда на промыслы Н. Вепрейский вместе с С. Чирковым провели пробное вываривания соли и в рапорте, поданном в Камер-коллегии от 12 января 1720 г., сообщили, что во время приезда в г. Торе местные жители вываривали соль на многих сковородах, но пробы были проведены только на 3. За сутки получено от 20 до 30 пудов соли. Также отмечалось, что на Торских озерах соль варят только в жаркое время, потому что во время дождей озера опресняются и соль варить не выгодно.
В январе 1720 г. С. Чирков уехал в Спеваковку для обследования местных соляных заводов, где он также провел пробные выварки соли. В сообщении коллегии от 26 января 1720 г. указывается, что Спеваковские соляные колодцы засыпаны, засорены и затоплены пресной водой. Их расчистили и провели пробные выварки соли. Во время проб с 26 февраля по 9 марта в среднем получили по одной сковороды по 16 пудов и 10 фунтов соли. Себестоимость соли составляла 8 копеек. В записке указывалось также, что пробы проводились весной и построены зимой печи еще «не осохлы», а когда вываривать соль летом, то может быть «против указанного в два больше». В этой же записке С. Чирков и Н. Вепрейский требовали разрешения на разработку Спеваковский соляных источников.
Согласно решению коллегии от 16 мая 1720 г., им было приказано приумножить Спеваковский заводы. 12 июля 1720 г. С. Чирков направил в Камер-коллегии письмо, в котором отмечал, что соляная рапа в Торе хуже Спеваковской и Бахмутской, и требовал разрешения прекратить вываривания соли в Торе. 9 августа коллегия направляет Н. Вепрейскому и С. Чиркову ответ, в котором обязывает их восстановить Спеваковские заводы, а на Торских соль не вываривать до новых распоряжений. Имеющиеся в Торе солеваренные сковороды и другой инвентарь, пригодный для выварки соли, перевезти на Спеваковские заводы. В Спеваковку также предлагалось переселить торских солеваров и работных людей.
Однако на Спеваковских заводах соль вываривалась с большими задержками. С. Чирков и Н. Вепрейский не смогли наладить производство соли в таких масштабах, чтобы давать казне от Спеваковских и Бахмутских промыслов в год 328 500 руб. прибыли. Оставленный вместо них управляющим промыслами подполковник Н. Львов докладывал в 1726 г. коллегии, Спекивские промыслы часто «за наледи водой бездействуют», что они не только не дают прибыли, но даже не обеспечивают содержание солеваров. В то же время торской соли не только вываривается больше, и доходы от нее большие. В связи с этим в 1726 г. коллегия направила на промыслы стольника Л. Сенявина поручению на месте разобраться во всем, провести новые пробные выварки соли в Торе и в Спеваковке, сделав свои выводы, вытекающие из промыслов удерживать на казенные средства, а которые отдать на откуп.
По прибытии на промыслы в октябре 1726 г. Л. Сенявин распорядился провести пробные выварки соли. 5 февраля 1728 г. он рапортовал, что в Спеваковке за сутки было выварено 12 пудов соли на одной 5-аршинный сковороде, на что потрачено один сажень дров; в Торе на таких же сковородах и при такой же затрате дров выварили 32 пуда соли на одной из сковород, а на другой - 39 пудов соли в сутки. К тому же Торская соль оказалась качественнее Спеваковской. В связи с этим Сенявин запретил вываривания соли на Спеваковских промыслах и позволил вываривать соль в Торе на 50 сковородах. По мнению Сенявина, на Торе, как и в Бахмуте, выгодно было варить соль «на казну», отдавая сковороды в аренду по 1 руб. и 80 коп. в сутки. Итак, в октябре 1726 г. возобновилось солеварение в Торе, а в Спеваковке было прекращено солеварение. Однако переселенные в Спеваковку солевары остались жить там до 1738 г., когда во время татарского набега их поселок был разрушен татарами.
К 1732 г. Торские промыслы, как и Бахмутские, находились на казенном содержании, но по своей рентабельности значительно уступали последним. Если в Бахмуте, по сообщениям воеводы С. Корина сутки вываривали до 120-130 пудов соли, то в Торе получали 40-45 пудов, а в целом - 30 и меньше.
21 декабря 1732 г. согласно императорскому указу Анны Иоанновны Торские и Бахмутские соляные промыслы отдавались на откуп московскому купцу Василию Озерову «с товарищи» (всего десяти купцам) на 10 лет на откуп. Откупщики обязывались ежегодно вносить в казну 50000 руб. и половину чистой прибыли. В их распоряжение передавались все здания, оборудование и рабочий скот, также за ними закреплялось право заготовки дров в близлежащих казенных лесах, пользования пастбищами и сенокосами. Компании предоставлялось монопольное право продажи соли на Слободской Украине. В то же время, правительство зафиксировало цену на соль: за пуд Бахмутской соли - 8 коп., Торской - 11 коп.
Контроль за передачей промыслов откупщикам был возложен на коменданта Бахмутской крепости подполковника И. Спешнева. При передаче было составлено описание соляных заводов, согласно которому стоимость зданий, инвентаря, рабочего скота оценивалась в 16657 руб. 88,8 коп, а вместе с солью, находившейся в кладовых - 18386 руб. и 2,2 коп.
Поскольку откупщики не смогли вовремя внести обозначенной суммы, промыслы перешли к ним только с 1 мая 1733 г. После десятилетнего срока аренды они обязывались вернуть казне их в таком же состоянии, какими они были до начала аренды. В свою очередь Соляная контора обязывалась обеспечить промыслы рабочими руками.
В середине XVIII в. объем производства соли был значительно ниже, чем в другие годы. Объясняется это близостью прохождения военных действий в годы русско-турецкой войны 1735-1739 гг., а также эпидемией холеры, которая распространилась здесь в 1738-1739 годах в результате военных действий. Учитывая то, что кроме казенной соли, в эти годы на промыслах вываривали соль и вольноварильщики, можно предположить, что общее количество соли, добытой на промыслах, была значительно больше. Согласно отчету откупщиков, в 1736 г. Соляную контору, в среднем за наем сковород на Торских промыслах в год казна получала по 2 тыс. руб. Если учесть, что за наем одной сковороды в сутки приезжие солевары платили 1 руб. 80 коп., то в среднем за год арендовалось более тысячи сковород, что при вываривании 40 пудов соли на одной сковороде давало около 40 тыс. пудов соли дополнительно к казенному. Имеющиеся сведения о найме сковород за отдельные годы в Бахмуте позволяют утверждать, что соли вольноварильщиков вываривалось значительно больше, чем казенной.
Итак, приезжие солевары и местные жители, снимая сковороды, вываривали за год значительно больше соли, чем казна. Это обусловлено нехваткой рабочих рук, дров для выварки соли и рядом других причин. Поэтому неудивительно, что откупщики, столкнувшись со всеми этими трудностями, особенно во время русско-турецкой войны, в марте 1736 г. обратились к Соляной конторы с заявлением о разрыве контракта с казной, если она не согласится закрыть солеварение в Торе. Вместо этого они требовали расширить солеварение в Бахмуте. В связи с этим Соляная контора поручила коменданту Бахмутской крепости выяснить все обстоятельства, и если и прекращать вываривания соли в Торе, то согласятся откупщики платить обещанную сумму казне. Составленная И. Спешневым на основании обследования докладная записка для Соляной конторы дает представление о промыслах в 30-е гг. XVIII века. Еще более четко изображено состояние промыслов в докладной записке Г. Юнкера императрице, составленной в конце 1736 г. Из этой записки видно, что на Бахмутских заводах соль вываривали на 300 сковородах, и каждая из них давала в сутки до 130 пудов соли. В связи с этим было принято решение продолжать вываривания соли в Бахмуте, закрыв Торские и Спеваковские промыслы.
В 1737 г. после ознакомления с докладной запиской Г. Юнкера, императрица Анна Иоанновна назначила его придворным советником и ответственным за состояние Бахмутских и Торских соляных промыслов. Поскольку он не был специалистом в этом деле, то попросился в командировку в Германию для изучения состояния местной соляной промышленности. В Германии он пробыл до 1739 г., собрав богатый материал о состоянии соляной промышленности в Европе, который хранится в материалах архива Сената. По возвращении в Россию, Г. Юнкер изучил еще состояние соляных промыслов в Старой Руссе, а с 1741 г. вместе с инженер-капитаном И. Мазовским приступил к перестройке Торских соляных промыслов. Однако, из-за недостатка средств, трудности в обеспечении промыслов рабочими руками перестройка продвигалась очень медленно. Несмотря на вложенные казной в перестройку 10000 руб., строительство новых усовершенствованных варницах, казне так и не удалось существенно увеличить производство соли. Стоит отметить, что значительное влияние на развитие промыслов имела свободная доставка на рынки Слободской Украины с 1758 г. Манычской и Эльтонской соли, а с 1773 г. - и крымской. Свободная продажа на Слобожанщине более дешевой соли заставили в конце 1782 г. правительство прекратить солеварение в Торе и Бахмуте. Азовская губернская канцелярия запретила вываривание соли, чтобы «не опустошать лесов». Канцелярия приказала заводские помещения оставить запасных магазинов, а инвентарь хранить до нового указа, работных людей отпустить по домам, скот и соль, оставшуюся распродать, а вырученные деньги передать на устройство выведенных из Крыма греков.
Указанные распоряжения Азовской губернской канцелярии свидетельствует, что закрытие соляных заводов в Торе и в Бахмуте рассматривалось как временное явление. В феврале 1798 г. Соляная контора направляет губернатору Слободско-Украинской губернии письмо с поручением направить в Бахмуту и Тор ответственных людей для обследования заводов и возможности возобновления их работы с использованием в печах каменного угля вместо дров. В следующем году контора предлагает частным лицам взять заводы на откуп. Однако к концу века эти вопросы не были решены и заводы продолжали простаивать.
Итак, в организации соледобычи и руководстве соляными промыслами в Донбассе, можно выделить 3 периода: 1) с конца XVI в. в 60-х гг. ХVII в., когда соль вываривалась приезжими Солеварами (чумаками) из рапы Торских соляных озер в привезенных с собой котлах и на дровах, добытых в ближайших к промыслам лесах; 2) с 60-х годов XVII века. и в начале XVIII в., соль добывалась частично казной и приезжими солепромышленников (чумаками) 3) с начала XVIII века. и до 1782 г .: Торские и Бахмутские соляные промыслы считались в отданы казны, но вываривания соли на них велась в отдельные периоды самой казной или откупщиками, а также вольноварильщиками, которые арендовали сковороды как в казну, так и в откупщиков, и вываривали соль не только для собственных нужд, но и для реализации на рынке.
Законодательную базу управления Торских и Бахмутский соляными промыслами в XVIII в. невозможно отделить от рассмотрения основных этапов экономического развития региона.
Совокупность императорских законодательных актов составляет 39 документов, по происхождению распределяются следующим образом:
• Именные - 21;
• Сенатские - 14;
• Устав - 1;
• объявлены с Коммерц-коллегии - 2 (причем оба посвящены соляном производству).
Тематически законодательство данной группы охватывало следующие вопросы:
1) соляное производство - 28 актов;
2) введение новых отраслей производства - 5;
3) лесное хозяйство - 3 акта;
4) ограничение или разрешение на винокурение - 2 указа;
5) -селитряное производство - 1 документ.
Как видим, в законодательстве относительно хозяйственного развития Донбасса численностью отличаются акты по соляной промышленности. Стоит отметить, что для них характерна и хронологическая неравномерное распределения - около четверти актов (10 из 28) сосредоточено в промежутке 1740-1748 гг. Объяснить это можно тем, что по окончании войны 1735-1739 гг. Происходила реконструкция заводов, активизировало правительственную внимание к ним. Законодательство в отношении других отраслей как промышленности, так и сельского хозяйства отмечается несистематичностью. Итак, большую часть века промышленность Среднего Подонцовья была представлена в имперском законодательстве единственной отраслью - солеварением в Бахмутском уезде. Фактически до 1762 г. данная группа источников почти исключительно посвящена развитию соляной промышленности на Торских и Бахмутских промыслах, чему способствовала их близость к российским границам и важность соляного производства для внутреннего рынка. После передачи Бахмутских заводов в ведение казны в 1704 г. правительство постоянно, хотя и не всегда эффективно, заботился о развитии производства соли и обеспечения заводов рабочими.
Впервые вопрос обеспечения рабочей силой рассматривался в указе Коммерц-коллегии от 31 января 1721 г., хотя скорее в негативном плане. Постановление было ответом на жалобу администрации Харьковского полка от 1 декабря 1720 г. на действия ландрата Н. Вепрейского и коменданта Бахмутской крепости С. Чиркова, что, среди прочих злоупотреблений, забирали из укреплений по 50-100 казаков, якобы для защиты промыслов, а на самом деле использовали их в качестве бесплатной рабочей силы на Бахмутском солеварней заводе, из-за чего в частности увеличилось количество беглецов. Хотя кадры заводов должны были комплектоваться из приписанных к ним населенных пунктов, Н. Вепрейскому явно было проще иметь дело с военными, чем со свободными «обывателями». Коллегия запретила применение труда казаков, но не предложила собственного источника комплектования заводов рабочими.
Зато «Устав о соли» от 31 декабря 1727 г. позволял сдавать соляные сковороды в аренду, чтобы за счет вольноварильщиков компенсировать проблемы с кадрами. Нетипичное для российского правительства содействие частной инициативе на казенном производстве, что объясняется разрешением того же 1727 г. на свободную продажу соли, быстро уступило привычным административным методам. На основе доклада Соляной конторы от 3 января 1732 г. был издан царский указ от 14 января 1732 г., которым отменялось обеспечения Бахмутских заводов крестьянами с приписных поселений, зато Изюмский, Рыбинский и Харьковский полки обязаны были высылать на заводы дежурно по 200 человек в год, установив им зарплату на уровне рабочих, что прибывали ранее в Бахмуту из Слобожанщины. Такой метод обеспечения заводов рабочими сохранился для отдачи того же года производство соли на откуп Василию Озерову с компанией. В «кондиции» 21 декабря 1732 г. пункт 14 подтверждал приказ слободских полков о высылке работников, мало стабилизировать доходы, в постановлении отмечается, что в зависимости от количества солеваров, сборы в казну колебались от 35 до 69 000 рублей в год.
В период русско-турецкой войны 1735-1739 гг. Бахмутские и Торские соляные заводы довольно сильно пострадали не только от военных действий, но и от невысылки рабочих. В российских законодательных актах зафиксировано определенное противостояние между правительством, должен был выполнять «кондиции» по поставке рабочей силы на производство соли, и Слободской администрацией. Поэтому именным указом от 31 июля 1734 г. подтверждалась требование высылки работников из Слобожанщины, одновременно разрешалось заменять выбывших на время войны казаков их родственниками, а также принимать на работу украинский с Гетманщины.
В том же году был издан еще один указ - от 16 сентября 1734 г., которым обязанность посылать работников расширили на все пять Слободской полков, свидетельствует об обострении проблемы рабочей силы. Зато в тексте указа от 27 февраля 1735 г. имеется доклад командующего слободскими полками князя Шаховского от 22 сентября 1734 г., а также доклад «компанейцев» и мнение Соляной конторы, ярко иллюстрируют противоположные взгляды на пути решения этого вопроса. Шаховской предлагал перевести важный «налог работниками» по содержанию заводов на украинском Бахмутской провинции, которых по переписи 1732 г. насчитывало 2718 мужских душ. Зато Соляная контора напомнила, что даже на момент подписания постановления (1732 г.) с 5744 душ Бахмутских жителей после рекрутских рот в 3281 лица оставшимися («старыми, молодыми и неимущими»), комплектовать заводы рабочими было невозможно. Что двигало напуганных перспективой потери более или менее стабильного источника рабочей силы компанейцев, то они, ссылаясь на бедность выписном украинский, не имели лошадей, а следовательно, не могли доставлять дрова, устранили тезис о том, что «малоросияне по обыклосты своей так ленивы», что привычной мизерную плату добровольно на заводы не нанимаются, а при отсутствии крепостного права принудительно поставить их к работе невозможно. Опасения потери прибылей, Соляная контора приняла на веру неубедительную аргументацию компанейцев, и предложила продолжить высылку 600 казаков в год из всех слободских полков. До завершения войны 1735-1736 гг. Указы о высылке работников издавались еще дважды - 28 февраля и 21 июня 1737 г., которым подтверждался порядок предоставления рабочей силы на соляные промыслы.
По возвращении заводов в 1742 г. в государственную собственность для правительства вновь актуализировался вопрос кадрового обеспечения. Из-за больших человеческих потерь во время войны пришлось прекратить комплектования заводов за счет слобожан. Выдан 20 февраля 1744 г. сенатский указ, подчеркивал необходимость высылки рабочих из приписных поселков Воронежской провинции, придержав казаков в Бахмуте, «дабы в солеварении перерыва НЕ сделалось». Что касается кузнецов, имевших чинить сковороды, то по указу 7 мая 1744 г., их должны были ежегодно высылать из Ельца. Указом от 5 октября 1744 г. Сенат, отметив, что «Бахмутская провинция за малолюдством пришла в разорение», подтвердил свое решение, определив количество рабочих - по 600 человек в год из Белгородской и Воронежской губерний, а именно с поселенных там украинцев. Впрочем, в следующем указе от 16 ноября 1744 г. Сенат предлагал, учитывая большие прибыли именно от свободной выварки соли, а не с казенного производства, вновь передать заводы в кампанию, на этот раз возложив обязанность обеспечивать заводы рабочими на новых владельцев. Впрочем, желающих так и не нашлось.
Административные меры, судя по текстам поздних актов, не были достаточно эффективными. Так, указом Сената от 26 ноября 1745 г. угадывалось о необходимости высылки на соляные заводы по 300 человек в год с волами и лошадьми из Белгородской губернии и Бахмутской провинции, а из Воронежской губернии - 100 человек с лошадьми в год. В документе отмечалось, что украинцы, на которых и возлагалась эта обязанность, в Воронежской и в Белгородской губерниях поселены в соответствии 9565 и 82811 человек, следовательно, все возможности для снабжения работников существуют, в то время как за рапортами воевод, в то момент в Бахмуте находилось 63 работника, а в Торе вообще шесть. Подобные факты доказывают, что, даже принимая во внимание большое количество побегов во время высылки работников, губернская администрация не слишком переживала судьбой соляных заводов, доходы от которых отходили к Соляной конторы.
Несмотря на это, а также на рост численности местного населения, 6 июня 1765 г. Сенат соответствующим указом предложил распустить по домам высланных на соляные заводы украинский, которых из-за простоя производства стали использовать «не по назначению».
Основанием для такого решения стало и увеличение количества солеваров (около тысячи), причем в данном случае действия правительства носили очень невзвешенный характер - ведь высланы на заводы работники занимались не солеварением, а доставкой дров и другими вспомогательными работами, и составляли главную проблему производства. Возможно, что Соляная контора и восстановила бы «централизованное» обеспечения заводов кадрами, но начало войны позволил местной власти успешно саботировать все подобные инициативы.
В результате потери главной массы рабочих, в Бахмуте и Торе соляное производство уменьшилось практически в 10 раз, и не удивительно, что в том же «Уставе» заводы не внесены в перечень поставщиков соли для Новороссийской губернии.
Вторая группа законодательных актов, регулирующих торговлю Бахмутской и Торской солью, тоже довольно многочисленная, что свидетельствует о попытке правительства поддерживать казенные заводы не только в обеспечении бесперебойного производства, но и сфере сбыта продукции.
Вышеупомянутый указ от 31 января 1721 г. раскрывает методы сбыта соли, использованные Н. Вепрейским и С. Чирковым. Согласно документу, они приказали Харьковском слободском полка покупать только Бахмутскую соль, установив даже четкую квоту - «взяв дворовой ведомость, положили на каждый двор по 4 пуда в год», что в целом составляло 24 092 пуда в год. Ко всему предложена ландратом цена в 8 алтын 3 Деньга за пуд значительно превышала стоимость соли, привозилась из Гетманщины (3 алтыны 2 деньга за пуд), при условии самовывоза соли, также стоило до 5 денег за подводу, о чем полковая администрация высказалась так «а то весьма обывателя тягосно и несносно, а более в рабочую пору». Для сохранения монополии Н. Вепрейский назначил в Харькове инспектора - капрала Преображенского полка Марка Скворцова. Коммерц-коллегия этим указом запретила завышать цену на казенную соль, но сохранила квоты на реализацию в слободских полках. Довольно сложным путем правительство шло в установлении четких цен на продукцию Бахмутского и Торского заводов после того, как 29 мая 1727 г. была разрешена свободная продажа соли. Этим же постановлением для соли, произведенной в степной зоне, было определено цену в 2 копейки за пуд, и разрешено продавать Бахмутскую соль по такой цене в Польшу. И для внутреннего потребления «Устав о соли» от 31 декабря 1727 г. предусматривал продажу этой же соли по рублю за пуд, что при сохранении квоты для Слобожанщины, конечно, позволяло казне получать значительно выше прибыли.
Конечно, в условиях свободной продажи соли казенное производство не могло удачно конкурировать с частным. Именным указом от 10 августа 1731 г. констатировалось, что после 1727 г. доходы государства сократились на две трети из-за несовершенства налоговой системы и неопределенность с ценами на соль. Указом снова вводилась казенная продажа, для чего назначали местную администрацию - голов и целовальников. В Бахмут из-за отсутствия там купечества, разрешено назначать чиновников из Белгородской и Воронежской губерний поочередно.
Бесспорно, в данной группе документов информативным с точки зрения выяснения ценовой и торговой политики российского правительства по Бахмутским и Торским соляным заводам, является уже упоминавшийся указ от 21 декабря 1732 г. об откупе производства, содержащий 29 пунктов «кондиций» с компанией Василия Озерова. Данные пункты оговаривали практически все стороны деятельности компании: прием ее и возвращения заводов по специально составленным описанием; арендную плату в 50 000 рублей в год, причем доходы от производства сверх суммы аренды должны делиться поровну между казной и компанейцами, а в случае недобора, разницу имели покрывать из капитала компании. Также вводилась должность надзирателя за сбором доходов - обер-офицера, подотчетного только Соляной конторе. Обновлялся порядок финансовой отчетности (трижды в год) и фиксированные цены на соль, в зависимости от ее качества, и за аренду сковород. За компанией подтверждалось право вывоза соли на продажу в России и Слобожанщины, а также предоставлялось разрешение на продажу соли на Дону, но при условии наценки на продукцию, превышала бы транспортные расходы. На счет откупщиков состояло также содержание надзирателя, охранных казачьих разъездов и садоводов заводов, финансирование ремонта и развития промышленных мощностей, предоставлялось право рубки леса и выпаса тяглового скота. Казна брала на себя содержание Бахмутского гарнизона, освобождала компанейцев от уплаты других налогов, постоя войск и изымала их из-под юрисдикции Бахмутского воеводы. Обуславливалась также неответственность компании в случае форс-мажорных обстоятельств - пожары от молнии, враждебного нападения и эпидемии.
В указе впервые в данной тематической группе законодательных актов правительством было предложено дифференцированную ценовую политику. Если для Торской соли цена должна быть 11 копеек за пуд независимо от качества, то в Бахмуте предполагался другой принцип ценообразования - некачественная Баренцевая соль, то есть та, которая составляла осадок в выварочная печах, шла только по 6 копеек за пуд, а соль высшего качества ( выварочная, гаманная, цурковая) стоила 10 копеек за пуд. Также разной для промыслов была и стоимость аренды сковород - в Торе 1 рубль 80 копеек, а в Бахмуте, рапа которого была значительно насыщеннее - до 6 рублей в сутки. Из текста документа видно, что даже при сохранении монопольного права вывоза соли в Россию, Слобожанщины и на Дон, такое уменьшение цены ставило заводы в затруднительное положение в случае малейших перерывов в снабжении рабочей силы, что, как известно, было обычным явлением. Правительство пыталось что-получить свою гарантированную долю доходов, возлагая на компанию всю ответственность за развитие производства. Ко всему, по представлению Соляной Конторы кабинетом министров был издан указ от 27 июля 1740 г., которым был назначен специальную комиссию во главе с бригадиром А. Арсеньевым, с целью расследования доплаты Компанийцем денег в казну, что свидетельствует о попытке обеих сторон соглашения получить наибольшую выгоду за счет другой.
По возвращении заводов в государственную собственность, как это следует из изучения соответствующего законодательства, единственным путем поддержки продаж Бахмутской и торской соли власть видела лишения его конкуренции. В то же время упадок производства требовал решения вопроса обеспечения солью определенных территорий государства.
Сенатским указом от 19 июля 1750 г. украинцам было запрещено продавать крымскую соль при транзите российской территории, для контроля за чем предлагалось обустраивать специальные залога. Интересно, что помещен в следующем указе от 28 февраля 1751 г. рапорт Бахмутского коменданта подполковника Хрущева от 6 июля 1750 г. предлагал другие пути решения проблемы: отметив, что в 1750 г. казенная продажа соли упала до уровня 442569 пудов в год против 1 303136 дал в 1743 г., Хрущев предлагал увеличить арендную плату за сковороды, чтобы уравнять в цене казенную и «свободно» вываренную соль. Зато правительство смогло лишь на вышеуказанные привычные административно-ограничительные мероприятия. Искусственность и неэффективность ограничения продажи дешевого продукта для поддержки солеварение в Бахмутский провинции обнаружил указ от 8 декабря 1759 г., которым Сената пришлось позволить Запорожью и Новой Сербии пользоваться крымской солью, ограничив территорию потребления Бахмутской соли только Славяносербии. Удержать уровень доходов предполагалось за счет увеличения цены на казенную соль по 40-45 копеек за пуд. Образование Новороссии в 1762 г. Стало роковым для подобной политики торговли солью, по крайней мере произведенной на казенных заводах, ведь уровень производства поддерживался, главным образом, за счет вольноварильщиков, которым становилось невыгодно вывозить соль по Гетманщины и Запорожья.
Третья, наименее многочисленная группа законов, касается технического развития промыслов. Фактически только реконструкция заводов Г. Юнкером, начатая в 1741 г., После назначения его указом от 11 августа 1740 г. наблюдателем Торских и Бахмутских заводов, заставила правительство привлечь внимание к этому аспекту развития производства. Интересно, что соответствующие акты демонстрируют диаметрально противоположные взгляды на эти работы. Так, в 4-м пункте Указа от 16 ноября 1744 г. Г. Юнкеру предписывалось сделать перестройку Торских заводов и обеспечить доставку к ним леса водным путем, чтобы уменьшить затраты на транспортировку топлива. Зато среди рассмотренных в указе от 5 октября того же 1744 г. жалобах на Бахмутского коменданта С. Спешнева в вину ему ставилась помощь сотней рабочих Г. Юнкеру, ведь так в Торе предписано было обходиться собственными силами. Ко всему Сенат раскритиковал построенную Г. Юнкером в Бахмуте машину для черпания рассола - она якобы работала медленнее рабочих. Фактически в рамках этих документов правительство пыталось решить проблему нехватки кадров, одновременно противодействуя техническим новшеством, которые должны уменьшить потребность в работниках. В конце именно техническая отсталость в сочетании с нежеланием Новороссийского губернатора Г. Потемкина мириться с вырубкой леса в только приобретенных им лесах Святогорского монастыря, привели к закрытию промыслов в 1782 г. Что же касается попытки восстановления солеварение, предложенной указом от 27 января 1798 г. , где предписывалось «оставленный около Бахмута и Славянска по дороговизне дров соляные варницы возобновить, предписав вместо лесу употреблять добываемый каменный уголь», то она оказалась неудачной также из-за непригодности устаревших печей к применению нового топлива.
Итак, комплекс российского законодательства по соляной промышленности Бахмутского уезда в XVIII в. охватывает различные стороны деятельности заводов, и позволяет назвать главной проблемой их развития нехватку рабочей силы, поскольку подавляющая доля актов касается именно этой проблемы. В то же время законодательство демонстрирует преобладание административных, а не экономических методов решения проблем со стороны Российского правительства, а также определенное противостояние между центральной и местной властью в деле налаживания работы соляных заводов.
Законодательные акты по развитию соляной промышленности в Донбассе содержат ценные статистические данные как по объемам соляного производства в отдельные периоды существования заводов, так и о состоянии обеспечения отрасли рабочей силой. Большая доля актов по последней проблеме свидетельствует о приоритетности этого направления правительственной политики по обеспечению развития соляной промышленности. В материалах законодательства также прослеживаются многочисленные злоупотребления администрации заводов, связанные со сбытом соли и использованием привлеченных к производству работников.
Имеющиеся в законодательстве сведения о размерах производства соли доводят крайне негативное влияние на него боевых действий 1736-1738 и 1768-1774 гг., причем не только за счет прямых военных потерь, но и из-за прекращения поставок рабочей силы с территории Слобожанщины.
2. Объемы вываривания и рынки сбыта
Отсутствия необходимых источников не позволяет полностью воспроизвести как начальный этап солеварение, так и сбыта добываемой соли. На основании древнерусских летописей можно сделать вывод, что сначала ею преимущественно пользовались жители Левобережной Украины, прежде всего Переяславского, Новгород-Северского и Черниговского княжеств. Отдельные сообщения конца XVI в. позволяют утверждать, что на Торских озерах вываривали соль монахи Святогорского монастыря, в XVII в., до сведения Маяцкого острога и поселение под его прикрытием в 1663 г. слободских казаков, считался единственным обладателем окружающих земель по обе стороны Северского Донца, от впадения в него г. Оскола с р. Бахмут, а наиболее распространенными занятиями его жителей было рыболовство, бортничество и охота. С построением по указанию Бориса Годунова при устье Оскола в 1599 г. на Изюмской дороге, которой крымские орды вторглись в пределы Московского государства, г. Цареборисова, размещенный в нем почти 4000-й гарнизон не только пользовался Торских солью, но и обязан был охранять соляные промыслы от нападений татар.
Более достоверные сведения о приезде жителей Левобережной Украины и южных уездов России на Тор за солью принадлежат уже к началу XVII века. Так, житель Рыльского Андрей Васильев рассказывал в 1622 г. в разряде, что весной 1620 г. он отправился в Белгород, а оттуда вместе с Опашком Маденовим отправился на Донец «варить соль, охотиться на дичь и собирать мед». На Донце татары взяли А. Васильева в плен, из которого он сбежал по дороге в Крым. Перезимовав в Белгороде, он снова весной отправился с тем же А. Маденовим на Тор. Позже А. Маденов вернулся в Белгород, а А. Васильев остался в Святогорском монастыре. Осенью он вместе с чумаками, приезжавшие на Тор за солью, подобрался к «литовского» города Голтва (ныне Полтавская обл.), а оттуда - в Киев. Перезимовав в Киево-Печерском монастыре, он уже в третий раз отправился на Тор, «где соль варят». Из этого рассказа можно сделать вывод, что на Тор за солью в начале XVII века. регулярно приезжали не только жители приграничных городов России, но и Левобережной Украины, в том числе и Киева.
Достаточно подробные сведения о районах сбыта Торской и Бахмутской соли в первой половине XVII в. дают рассказы как самих работников, так и частная переписка между воеводами пограничных российских городов, а также их официальные сообщения в московских приказах. Так, из рассказа жителя г. Валуйки поминки Котельникова, который летом 1625 г. варили соль на Торских озерах, узнаем, что ежегодно летом на Торе приезжали «охочие люди» из Белгорода, Оскола, Ельца, Курска, Ливен, Воронежа.
В 1647 г. хотмиский воевода обратился с просьбой к чугуевского позволить жителям Хотмиська отправиться на Тор за солью. В направленной в 1647 г. царской грамоте корочанском воеводе Воейков указывалось, чтобы он не собирал пошлину с боярских детей, казаков, стрельцов и гарматников г. Короче, которые варили на Торе соль не на продажу, а для собственных нужд. С отписки хотмиського воеводы царю от 8 мая 1649 г. видно, что с началом Освободительной войны украинского народа польским правительством были запрещены жителям «литовских городов» поездки за солью на Торские озера. По этой же записки убеждаемся, что поездки на Тор за солью жителей Левобережной Украины были обычным общедоступным явлением, а их запрет сломала эту традицию и нанесла им большой вред.
В ходе Освободительной войны 1648-1654 гг. этот запрет, как и власть польско-литовской шляхты на Левобережной Украине, была отменена. Ярким доказательством этого может служить отписка Яблоновский воеводы от 6 июля 1653 г. с сообщением, что на Тор за солью приезжали до 400 чумаков с Левобережной Украины. У озер они располагались лагерем, чтобы защититься от внезапных нападений татар. С посреди себя выбирали атамана и в течение 2-3 недель варили соль.
С первых лет XVII в. поездки в Торских соляных озер для Вываривания соли стали носить постоянный характер для жителей из Украины и России. Об этом свидетельствуют сообщения, что на пути к Торских озер они строят мосты на реках: в отписке чугуевского воеводы от 1647 г. царю отмечается, что чугуевцы вместе с белгородцев в июле этого 1647 г., уезжая на Тор, построили мост через реку Изумец. Однако, несмотря на массовые приезды на Тор за солью как жителей Украины, так и южных уездов России, в первой половине XVII в. солеварение здесь велось нерегулярно. Солевары варили соль в привезенных с собой котлах на дровах, заготовленных по дороге на промыслы. Наварив течение 2-3-х недель столько соли, сколько можно было вывезти на своих подводах, они возвращались домой, а на промыслах оставались только «желающие» люди. Фактически отсутствие постоянного населения на Торе и определила отходнический характер местного солеварение. И первое, и второе в значительной степени обусловлены постоянной угрозой татарских нападений. Поэтому уже в 20-х годах XVII в. приезжие солевары обратились к царскому правительству с предложением построить при Торских озерах казенные варницы и острог, обещая казне немалые доходы от продажи соли. Царское правительство, оценивая эти возможности, а также учитывая нехватку соли в юго-западных уездах, позволяет их жителям даже после введения монополии в 1646 г. на торговлю солью, беспошлинно вываривать соль на Торских озерах. В то же время царское правительство поручает казацкому атаману Протасьева, сопровождавший московское посольство в Крым, подобрать на Торе и «нанести на чертеж» место для построения «жилого города».
В 1663 г. вблизи Торских соляных озер был построен укрепленный городок - Маяцкий острог. Позже, по распоряжению царя в 1664 г., на Торе построили казенные варницы, мост через Северский Донец, Бударную пристань, где стали собирать пошлину в казну, а паромную переправу, принадлежавшей Святогорском монастырю за счет которой, как свидетельствуют жалобы иеромонахов, монастырь жил и развивался, было ликвидировано.
Известно, что Маяцкий острог служил прикрытием Торских озер. Надо отметить, что казенное солеварение сначала было сравнительно незначительным. В 40 котлах, которые были доставлены на промыслы из Ельца, по 1664 г. выварили 5558 пудов соли, из которых 5158 пудов был отправлен в Белгород, а в 1665 г. с 9331 пуда, вываренных за сезон, 7211 пудов отправили в Белгород. Одновременно в построенных у озер шалашах приезжих солеваров с Цареборисова, Чугуева, Салтова, Нового Оскола, усердие, Рыбинска, Сум, Харькова, Землянская, Рузы, Зинькова, Грунская, Змиева, Лебедина, Ахтырки, Колонтаев, Котельвы, Брянская, Богацкая, Боровеньки, Олешне, Полтавы в 323 котлах вываривали соль 648 чумаков и их работных людей, а 95 котлов стояли пустыми.
Если принять во внимание, что каждый из 648 чумаков вывозил из Тора только по 60 пудов соли, помещалась на одной двухволовой маже, то вместе они приготовили за лето 38880 пудов соли.
Стоит заметить, что доставку казенной соли в Белгород осуществляли казаки слободских полков на условиях выполнения государственной повинности. Убедительным доказательством этого может служить царская грамота, направленная в январе 1666 г. чугуевском воеводе, в которой требовалось выслать на Тор 94 чугуевцев с подводами, циновками и мешками, или бочками и кадушкамы для перевозки соли до Белгорода. При этом подчеркивалось, что необходимо это сделать немедленно, чтобы «соль с торским озер перевезти в Белгород по Нынешнее зимнее пути ...».
Как уже отмечалось, постоянная нехватка рабочей силы, частые набеги татар, нехватка топлива – все это способствовало нерегулярном солеварением как государственном, так и частном. В 1668-1672 гг., в связи с военными событиями на Украине и участием солеваров в крестьянской войне под руководством С. Разина, частное солеварение прекратилось вообще, казенные варницы были разрушены, работные люди разошлись. Даже значительная часть служилых людей с Маяцкого острога вернулась к старым мест обитания.
Все указанные события побудили правительство принять более решительные меры по обеспечению постоянной работы промыслов. Так, в 1676 г. у озер построили Торских крепость, а рядом с ней появилось Соляное городок, в котором уже в начале 1677 г. поселились 245 украинских семей, в основном выходцев из Правобережной Украины, в основном занимались солеварением. Им было предоставлено право свободной торговли солью, обмена ее на продукты в населенных пунктах Слободской Украины. По данным источников, ежегодно в середине 70-х годах летом на промыслы приезжали до 10 тыс. Солепромышленников, которые варили соль в течение 2-3 недель и развозили ее для продажи в города преимущественно Левобережной Украины и соседних уездов России.
Однако в конце 70-х годов в солеварении на Торе намечается спад, который был вызван непрерывными татарскими набегами во время русско-турецких войн последней четверти XVII в., и перебоями в снабжении жителей нового Соляного питания, а также злоупотреблениями местной администрации, особенно в сборе пошлины не только с приезжих солеваров, но и местных жителей, которым, как уже отмечалось выше, разрешался беспошлинный провоз соли с целью ее обмена на продукты. Учитывая многочисленные жалобы, Боярская дума 11 мая 1681 г. решила на 7 лет освободить от таможенных пошлин не только местных жителей, но и приезжих солеваров и усилить охрану города. В ее решении говорилось: 1) на соляных озерах приезжим солевары и жителям Соляного городка разрешается вываривать соль без уплаты пошлины; 2) от нападения «воинских людей» жители Соляного и во время поездок за дровами должны защищать сами себя; 3) если жители Соляного везти соль для обмена на продукты в соседние города, из них пошлины не брать.
В дальнейшем все эти меры положительно сказались на развитии промыслов. В сентябре-октябре 1684 10 торских жителей, причем один «с компанией», перевезли через таможню 69 повозок соли, а с мая по сентябрь 1685 24 жители провезли уже 221 виз соли, причем один из них – Евсей Афанасьев провез в Харьков 42 телеги соли. Основную часть соли был доставлен в Харьков и Сумы.
Установлено, что в 1687 г. было восстановлено сбор мостовой и Бударной пошлины с чугуевцев и жителей других городов, для сбора которых, обычно, назначали «верных голов и целовальников». По данным источников суммы сборов, доставленных в Москву, позволяют предположить, что количество приезжих солепромышленников на промыслы в конце 80-х годов постоянно росло. Если в 1689 г. было доставлено в Москву 331 руб., 11 алтын, то в 1690 г. с откупщиков казна требовала 337 руб., 14 алтын и 2 Деньга таможенных пошлин. Учитывая, что тогда на Торе местные жители вываривали соль по 10 бочек, можно считать, что после разорения промыслов во время восстания С. Разина, казенная соль на Торе вовсе не вываривалась.
Среди причин поиска новых соляных источников были постоянная угроза татарских нападений, которые во время русско-турецкой войны 1673-1681 гг. Значительно участились, и низкое качество рапы в Торских озерах, особенно весной и осенью. С 1681 г. жители Соляного, как указывалось выше, начали вываривать соль сначала на правом, а впоследствии и на левом берегу р. Черный Жеребец. В 1691 г. там уже действовало 70 рассольных колодцев. Естественно, что это не могло не сказаться на состоянии соляных промыслов в Торе. К тому же в 1683 г. Донские казаки Сухаревского юрта (ныне с. Ямполь Донецкой обл.) разведали соляные источники на среднем течении р. Бахмут и начали вываривать там соль для своих нужд. Впоследствии сюда стали приезжать и жители Соляного, Маяки, Райгородка, поскольку местная рапа втрое была выше концентрацией соли торской.
После очередного нападения татар на Соляной городок в 1697 г., когда были сожжены соляные шалаши, жители города стали переселяться в Бахмут. В то же время — это переселение привело к спорам за Бахмутские промыслы между старшиной Изюмского полка и Войска Донского. Воспользовавшись этой ситуацией, царское правительство в октябре 1704 г. указом Петра I Бахмутские соляные промыслы передали в ведение казны. По переписи 1704 г. на Бахмутских промыслах солеварение велось в 170 котлах или сковородах, из которых 140 принадлежали жителям слободских полков, а 30 - солевары других городов, в основном южных уездов России.
Именно это решение царского правительства послужило толчком к восстанию солеваров под руководством атамана К. Булавина в конце 1705 - в начале 1706 гг., в результате которого Бахмутские соляные промыслы были разрушены. После восстания значительная часть солеваров вернулась к Торских соляных заводов, где с введением в 1705 г. государственной монополии на соль, промыслы отдали местным жителям на откуп за 2315 руб. 70 коп в год.
После разорения Бахмутские промыслы начали восстанавливаться с 1709 г. впоследствии, в 1715 г. как Бахмутские, так и Торские промыслы были переданы в ведение Соляной конторы.
Однако нельзя не отметить положительные последствия передачи Торских и Бахмутских заводов в ведение казны. Именно за счет Тарнавского содержание на промыслах были построены новые соляные варницы и магазины, в которых стали продавать соль всем приезжим чумакам. На первых порах доставлять соль в магазины должны были крестьяне Бахмутского уезда на своих подводах. Однако гужевая повинность (форма обязательного участия населения в перевозке государственных или барских грузов с привлечением рабочего скота и перевозочных средств отдельных граждан; гужем называлась петля, которая крепилась к оглобле телеги, при запряжке скота в нее вставлялся конец дуги, отсюда и название повинности - гужевая) оказалась не под силу местным крестьянам. Согласно решению Камер-коллегии от 9 августа 1720 г. был составлен подворный список, согласно которому на каждый двор распределили по 4 пуда соли в год, и обязали полковую старшину присылать по ней подводы на промыслы. В то же время жителям Левобережной Украины и прилегающих к Слобожанщины российских провинций разрешалось оптом покупать соль как в магазинах на промыслах, так и на территории слободских полков. Впрочем, это решение не удовлетворяло жителей указанных регионов и уже в январе 1721 г., по требованию казацкой старшины, слободские полки были освобождены от перевозки соли, однако обязали их покупать в магазинах на промыслах только торскую и Бахмутскую соль.
Поскольку казна не смогла в достаточном количестве обеспечивать промыслы рабочей силой, а, следовательно, и реализовывать добытую соль, приезжим солевары была предоставлена возможность арендовать сковороды. По свидетельству источников в 1715 г. вольноварильщики в Бахмуте за аренду сковороды отдавали в казну половину поваренной соли и по две повозки дров, а с 1715 г. - по 2 руб. арендной платы, 5 алтын таможенной пошлины и 6 денег за оформление проездных документов. К тому же 8 денег обязаны были платить подьячему лично за оформление документов. Поскольку сковород для аренды всегда не хватало, местная администрация приняла решение брать сковороды из вне, однако за определенное вознаграждение. Понятно, что такие злоупотребления местной администрации не могли остаться без внимания со стороны центральной власти. Поэтому направляя в 1726 г. на промыслы для определения их состояния и налаживание работы адмирала Ф. Апраксина, правительство обязало его обратить внимание на эти злоупотребления. После приезда в промыслы и изучение этой проблемы Ф. Апраксин приказал коменданту С. Чиркову «смотреть, чтоб в солеварении не было воровства». Впрочем, по свидетельству источников, С. Чирков и после этого злоупотреблял своим положением: заключал подставные откупа, присваивал соль, скрытно делал водку, брал взятки с откупщиков таможенных пошлин на Маяцкого мосту и Бударным пристани.
Согласно данным 1718 г. прибыли казны от реализации добытой соли были такие: по февраль 1717 г. - июнь 1718 г. чистая прибыль составила 50 тыс. руб., не считая местных расходов.
Известно, что с 1728 г. на территории Российского государства была введена свободная продажу соли, что, несомненно, не могло не сказаться на районах распространения торской и Бахмутской соли. Рынками сбыта стала не только территория Слободской и Левобережной Украины, Дон и прилегающие к Слобожанщины российские провинции, но и на Правобережная Украина. Но уже через два года торговля солью снова перешла в руки казны.
Позже, в конце 1732 г. солеварни были переданы в аренду на 10 лет компании московских купцов во главе с В. Озеровым за 50 тыс. Руб. ежегодной оплаты. Основным районом сбыта добываемой соли были определены Слободской Украины. Рост спроса на соль в начале 30-х годов спровоцировал резкое повышение цен на нее (на Левобережье Украины до 30, а в соседних российских уездах - 40 коп. За пуд), что, в свою очередь, повлияло на повышение арендной платы - до 6 руб. в сутки в Бахмуте и 1,8 руб. - в Торе. Несмотря на это, чистая прибыль вольноварильщиков в сутки мог составлять до 20 руб.
Поскольку заселение Слободской Украины и южных районов России, а также территорий Дону происходило достаточно быстро, это, в свою очередь, способствовало увеличению спроса местных жителей на соль. Согласно подсчетам Г. Юнкера и записки М.В. Ломоносова (1741 г.), для обеспечения солью всего населения, проживавшего в междуречье Днепра и Дона, необходимо было 2 млн. пудов соли, а на Торских и Бахмутских соляных промыслах вываривали в то время лишь четвертую часть от необходимого количества.
Сведения Соляной конторы о количестве Бахмутской соли, которая находилась в соляных магазинах с 1737 по 1742 гг. дают возможность проследить тенденцию к увеличению потребления торской и Бахмутской соли населением перечисленных территорий.
В 1738 и 1739 гг. прослеживается большое уменьшение количества соли, которая находилась в продаже. Причинами этого стали события русско-турецкой войны 1735-1739 гг. и эпидемия чумы во время войны, что, в свою очередь, спровоцировало очередное повышение цены на соль на местных рынках.
Во время управления Ф. Юнкера соляными промыслами казна пыталась улучшить не только производство соли и увеличить объемы производства, но и перестроить Торские и Бахмутские соляные вариници. Однако просчеты в проектировании, постоянная нехватка рабочих рук не только для производства соли, но и перестройки промыслов, а также нехватка строительных материалов – все это помешало полной перестройки промыслов. Поскольку перечисленные причины привели к дальнейшему росту спроса на соль, но и в то же время цены на нее, поэтому в 1749 г. в пределах страны была установлена единая цена как на поваренную, так и самосадочную соль - по 35 коп. за пуд.
Как следствие, рост цен на соль спровоцировало дальнейшее повышение арендной платы за аренду сковород на промыслах: арендная плата с одной сковороды в сутки составляла 14 руб. в Бахмуте и 7 руб. в Торе.
По окончании военных событий 1735-1739 гг. и, как следствие - после подписания Белградского мира в 1739 г., к территории Украины в значительном количестве стала поступать и крымская самосадочная соль. Позже, в 1754-1755 гг. после установки на границе России с Польшей и Турцией таможен, было введено таможенный сбор в количестве 10 коп. с каждого пуда ввозной соли.
Однако даже такие меры не смогли обеспечить население в достаточном количестве солью. Об этом свидетельствует уровень цен на соль, который в отдельные годы середины XVIII в. достигал 70 коп. за пуд. Как уже отмечалось, рост цены на добытую соль вызвало дальнейший рост арендной платы за аренду сковород на Торских и Бахмутских соляных промыслах. Если в 1765 г. в Бахмуте аренда одной сковороды со всеми услугами, в том числе и оформлением документов, достигла 20 руб. 30 коп., а в Торе - соответственно 10 руб. 17 коп., то в начале 70-х гг. она уже соответственно составляла 32 и 16 руб. Правда, за услуги в оформлении документов чумаки еще платили 27,5 коп. Нередко чумаки стали отдавать предпочтение эльтонской соли, которую покупали в саратовском и Дмитровском магазинах. В 1759 г. эльтонская соль была доставлена чумаками на Украине в 14915 двуволовых мажах.
В связи с доставкой в Украину более дешевой самосадочной соли, в дальнейшем способствовало спаду спроса на Бахмутскую соль, 5 июля 1760 г. Бахмутская соляная контора распорядилась не расширять казенное вываривание соли, а пытаться сдавать сковороды в аренду вольноварильщикам, обеспечивая их даже дровами и другими услугами. Несмотря на это, резкого увеличения числа вольноварильщиков не произошло. В последующие два года их количество содержалась примерно на одном уровне, а в 1763 г. увеличилась - в Бахмуте они арендовали 1521 сковороду, а в Торе - 668, в то время как в 1759 г. - соответственно 1366, а в Торе только 419 сковород.
Большинство нанимателей сковород составляли местные жители, о чем свидетельствуют данные приходно-расходных книг: из 105 арендуемых в 1772 г. в Торе сковород 52 приходилось на местных жителей (торян), 15 - на бахмутчан, 18 - жителей г. Сум, 7 - г. Ахтырки, по одному из Гадяча и Голубенков, а 11 арендаторов место жительства не указано.
Итак, основным местом сбыта торской и Бахмутской соли в то время была территория Слободской Украины. В 1768 г., в связи с началом новой русско-турецкой войны, было издано новое распоряжение, согласно которому добытая соль могла поставляться только в Воронежские и Белгородские губернии, Слободской Украины и Новороссии.
Временные трудности в обеспечении солью вышеперечисленных регионов побудили администрацию промыслов 5 августа 1768 г. обратиться ко всем приезжим солепромышленников с предложением заблаговременно запастись солью, в частности на зимний и весенний периоды, когда почти прекращалась вываривания, что вызывало заметный рост цен на соль. В то же время администрация Слободско-Украинской губернии обратилась к Бахмутской заводской конторы с просьбой солепромышленников этой губернии предоставлять сковороды для вываривания соли в первую очередь.
После занятия русской армией крымских соляных озер поставщикам провианта для армии разрешили вывозить соль из Крыма и продавать ее беспошлинно на Украине. А после окончания войны, в связи с доставкой на Украину дешевой самосадочной крымской соли правитель Новороссии граф Г. Потемкин распорядился в 1782 г. закрыть Бахмутские и Торские соляные промыслы.
Однако соляные промыслы Тора и Бахмута давали и определенную прибыль российской казне.
Если учесть, что общие доходы российской казны от продажи соли составляли в год в третьем десятилетии XVIII в. от 570000 до 594000 руб., что доля Торских и Бахмутских промыслов лишь трижды за указанные годы превысила 10%, а в среднем составляла около 6,5% ежегодной суммы доходов от торговли солью в пределах всей империи. Поэтому становится понятным, что с открытием возможностей доставки в юго-западные провинции Российской империи крымской самосадочной соли казна согласилась на закрытие промыслов, тем более, деньги от продажи помещений, оборудования, скота предполагалось передать переселенным из Крыма в Азовской губернии грекам на их обустройство на новых местах.
Итак, в течение 200 лет Торские и Бахмутские промыслы обеспечивали солью населения не только Слободской Украины, но и прилегающие районы России, частично Левобережной Украины, а в отдельные годы донецкая соль попадала и на Правобережную Украину, в станице Войска Донского. Учитывая сказанное выше, а также то, что в XVIII в. оборудования на промыслы поступало в основном из Тульской металлургических заводов, не трудно убедиться в немалом смысле Торских и Бахмутских соляных промыслов как в формировании всеукраинского рынка, так и в привлечении экономики Украины в общем всероссийском рынке.