135 Schuster К. and Carpenter E. Op. cit. P. 280.
----------------------- Page 483-----------------------
лабиринта», т. е. были следствием искажения уже существую
щей идеальной модели. А между тем многие из них датируются
временем значительно более ранним, чем рисунок на табличке
из Пилоса. Примерами могут служить петроглифы эпохи ран
ней бронзы северо-западной Испании, Италии, Англии, И рлан
дии,136 связанные с мегалитическими культурами этих стран За
падной Европы, хотя в значительной степени сходные с ними
спиралевидные орнаменты были известны во многих местах и
в еще более ранние времена — в эпоху неолита—энеолита
и даже палеолита.137
Бы ло бы достаточно странно, если бы все эти упражнения
первобытных художников в вычерчивании на камне или других
материалах концентрических кругов, спиралей, меандров и то
му подобных фигур были бы и в самом деле лишь испорчен
ными копиями некоего постоянно ускользающего от исследо
вателя, нигде не обнаруженного вплоть до счастливой находки
в пилосском архиве идеального оригинала. Гораздо логичнее
было бы предположить, что сам этот «оригинал», т. е. лаби
ринт классического типа, возник в достаточной мере случайно
после того, как были испробованы многие другие вариации на
ту же тему.138
Разнообразные комбинации спиралей и концентрических
кругов ш ироко использовались в эгейском искусстве, в первую
очередь на Кикладах, но также и на Крите уже в III тыс., или
в эпоху ранней бронзы. Можно предполагать, что уже в те от
даленные времена орнаменты этого рода заключали в себе по
ка еще смутные и неясные представления о путях, связывающих
потусторонний (загробный) мир с миром живых людей. Как
было уже замечено, такой смысл могли нести в себе даже про
стые бегущие спирали, украшающие многие изделия как кик
ладских, так и (в более позднее время) минойских и микенских
136 Schuster К. and Carpenter E. Op. cit. Fig. 356, 358, 359, 362, 363, 367, 368.
369; см. также: Fig. 296; Голан А. Указ. соч. Рис. 264, 265.
137 Голан А. Указ. соч. Рис. Ill, 3; 263, 1—4, 16; 264; Gimbutas М. The Gods
and Goddesses... P. 93 ff.
138 Ср. довольно запутанные, но все же лучше согласующиеся с обширным
иконографическим материалом гипотетические конструкции А. Голана (Указ.
соч. С. 128 сл.). В его понимании, классический лабиринт возник в результате
совмещения спиралевидных «псевдолабиринтов» со знаком креста или свастики,
символизирующим в одних случаях солнце, в других бога — владыку преиспод
ней (довольно сомнительная мысль!). Ср.: Heller J. L. Op. cit. P. 58 f. — автор
выражает решительное несогласие с неоднократно (от Краузе до Кереньи) пред
принимавшимися попытками «to treat our figure in close connection with meanders,
swastikas, concentric circles, or spirals... whereas actually it is quite distinct from
them», хотя одной страницей далее сам автор высказывает предположение, что
«the figure may have been invented by persons experimenting with meander and
swastika».
----------------------- Page 484-----------------------
мастеров. По существу этот спиральный орнамент так же, как
и меандр в греческом архаическом и классическом искусстве,
представлял собой ничто иное, как открытую (развернутую)
форму лабиринта, т. е. символическое изображение великого
пути, связующего миры. Главной здесь, как и в лабиринтах за
крытого типа, была идея непрерывного движения, осложнен
ного ритмически повторяющимися завитками-поворотами, что
создавало необходимую в этом сакральном контексте иллюзию
постоянного возвращения вспять или изменений направления
при действительной неизменности заданного курса. Особый
интерес представляет сложная сетка спиралей, украшающая в
их центральной части некоторые из «кикладских сковородок»,
о которых мы говорили в ч. I. Исключительно глубокая и
сложная смысловая наполненность этих удивительных творе
ний в полной мере еще не была бы исчерпана, истолкуй мы
спиральный орнамент с контуром корабля в центральной части
«сковородки» как некое подобие морского пейзажа или же кар
ты Эгейского моря, со всех сторон охваченного берегами двух
выходящих к нему континентов. Не следует забывать о том,
что знак спирали в искусстве древнейшей Евразии мог заклю
чать в себе множество связанных между собой и незаметно
переходящих друг в друга смысловых оттенков, напоминая
зрителю и о свернувшейся кольцом змее, и о водной стихии, и
о солнце и других небесных телах.139 Как следует из уже ска
занного выше, спиралевидные фигуры разных типов состоят в
довольно близком родстве с классическим лабиринтом, пред
ставляющим собой комбинацию из четырех пересекающихся в
одной точке спиралей, и по крайней мере первоначально могли
иметь во многом сходный с ним смысл как схемы или символы
путей, ведущих из одного мира в другой и обратно. Вполне
возможно, что одним из таких примитивных лабиринтов или
лабиринтоидов был и спиральный орнамент кикладских «ско
вородок».140 Его на первый взгляд странное соединение с жен
скими гениталиями делает эту догадку весьма правдоподобной.
139 Голан Л. Указ. соч. С. 70 сл.
140 Ср. довольно близкие по форме так называемые солярные диски из
Алаша-Гюйюк (Анатолия, эпоха ранней бронзы). Большинство из них предста
вляет собой круглые, полукруглые, иногда прямоугольные металлические кон
струкции с решеткой, состоящей из прямоугольников, ромбов и тому подобных
фигур с вписанными в них прямыми и косыми крестами или в отдельных случаях
свастиками. В некоторых дисках, особенно вычурных по форме, вместо решетки
внутреннее пространство заполняют фигуры оленей и других животных. Очевид
но, модель космоса, свойственная этой культуре, могла воплощаться как в аб
страктных геометрических фигурах, так и в фигурах тотемов-первопредков (см.:
Kosay H. Z. Disques solaires mis au jour aux fouilles d’Alaca-HôyUk // BSA. 1940.
N XXXVII (Session 1936—37). Pl. 13—21).
----------------------- Page 485-----------------------
133. Всадники, выезжающие из лабиринта, на ойнохое из Траглиателлы.
VII в. до н. э.
Мифы о гигантском божестве или чудовище (матери-земле,
первопредке и т. п.), сначала поглощающем души умерших
или — в другой версии той же мифологемы — участников по
святительного обряда, а затем вновь извергающем их на «свет
божий»,141 распространены по всему земному шару так же, как
и актуализирующие их ритуалы.142 Тесная связь между лаби
ринтом и идеей второго рождения, понимаемого отнюдь не в
духовном, но в грубо физиологическом смысле, осознавалась
еще в начале античной эпохи, о чем может свидетельствовать
известная сцена на этрусской ойнохое из Траглиателлы
(Ил. 133). Н а крупе лошади одного из двух всадников, выезжа
ющих из лабиринта, который назван здесь «Труя» (вероятно,
намек на описанную Вергилием знаменитую Троянскую игру),
мы видим странную фигуру, близко напоминающую человечес
кий эмбрион. Э та деталь может означать, что в то время, к
которому относится этот сосуд (обычная его датировка — ко
нец VII в. до н. э.), лабиринт, по крайней мере среди этрусков,
приравнивался к материнскому чреву великого женского боже
ства, пройдя через которое человек мог рассчитывать на веч
ную жизнь.143
141 Сам способ такого извергания зависел от пола божества — поглотителя
или пожирателя. Мужские божества и чудовища (первопредки, огромные змеи,
крокодилы и т. п.) обычно изрыгали наружу пожранных ими людей или
выводили их из своих внутренностей каким-либо иным способом. Женские
божества, как правило, давали своим жертвам второе рождение, в чем следует
видеть более древний смысловой пласт этой мифологемы.
142 Schuster К. and Carpenter E. Op. cit. P. 41 i ff.
143 Herberger Ch. F. The Riddle of the Sphinx. Calendric Symbolism in Myth
and Icon. N. Y. etc., 1988. P. 36 f. Две совокупляющиеся пары, изображенные на
другой стороне того же сосуда, возможно, олицетворяют ритуал «священного
брака» как гарантию нового рождения.
16 Ю . В. Андреев 481
----------------------- Page 486-----------------------
134. «Сковородка» с острова Наксос. Ок. 2000 г. до н. э. Афины.
Национальный Музей
Однако бросим еще один взгляд на кикладские «сковород
ки», прежде чем окончательно расстаться с этими любопытны
ми образчиками творческой фантазии мастеров древней Эгеи
ды. При внимательном изучении украшающего их спирального
орнамента становится ясно, что его основными структурными
элементами могут считаться не одиночные спирали, а комби
нации из четырех спиралей, соединенных между собой, а также
и с соседними фигурами этого рода отрезками прямой или ду
гами, в конечном счете образующими 5-образные спирали.
Каждая такая фигура представляет собой ничто иное, как силь
но скошенную четырехконечную звезду (тетрагон) с закручи
вающимися концами или, что то же самое, растянутую вра
щающуюся вокруг своей оси свастику. Как вращающаяся по
часовой стрелке воспринимается и вся сетка спиралей, вписан
----------------------- Page 487-----------------------
ная в круглую рамку «сковородки». Очевидно, душа умершего,
попавшая внутрь этой системы, должна была пройти через все
спирали и свастики и только после этого могла возвратиться
к исходному пункту своего путешествия, каковым, очевидно,
считался треугольник в нижней части «сковородки». Транс
портным средством в этом странствии мог служить изображен
ный здесь же корабль. Идея загробного плавания была доволь
но прочно укоренена в сознании обитателей Эгейского мира,
начиная с древнейших времен и кончая рассказами греков о
ладье Харона. Об этом свидетельствуют уже упоминавшиеся
модели кораблей в критских и кикладских могилах, в числе за
упокойных даров на саркофаге из Айя Триады, изображения
кораблей или богини на корабле на минойских печатях. Таким
образом, лабиринт в его древнейшем эгейском варианте мыс
лился в одно и то же время и как чрево Великой богини-
миродержательницы, и как водное пространство, размещаю
щееся в этом чреве и, видимо, соединяющее в себе все воды
земные, подземные и небесные. Очевидно, такая модель миро
здания должна быть признана вполне органичной для сознания
людей, населявших россыпи больших и малых островов Эгеи
ды и плававших между ними на своих утлых суденышках.
Однако уже и в те отдаленные времена эта модель была ско
рее всего далеко не единственной. Отталкиваясь каждый раз
от мотива спирали — этого символа, по-видимому занимавше
го в их религиозном мышлении положение подлинно «крае
угольного камня», кикладцы и их соседи минойцы создавали
все новые и новые вариации на ту же тему. Одной из самых
интересных по праву считается декоративная композиция на
глиняной «сковородке» с острова Наксос144 (Ил. 134). В отли
чие от тех, о которых уже шла речь выше, этот сосуд лишен
каких бы то ни было антропоморфных признаков. Здесь отсут
ствует ручка, напоминающая ноги (впрочем, она могла быть
отбита), и треугольник, воспроизводящий женские гениталии.
Центральную часть днища «сковородки» занимает большая за-
спираленная свастика того же типа, что и на других аналогич
ных сосудах этого периода, но всего одна. В самой середине ее
помещен солнечный диск с короткими лучами, а по сторонам,
вдоль внешнего края сосуда, схематичные изображения четы
рех рыб. М ожет сложиться впечатление, что, исходя из извест
ного принципа pars pro toto, создатель этого скромного шедев
ра кикладского искусства, по-видимому, просто редуцировал
сложную сетку спиралей, покрывающую другие сосуды этого
типа, и свел ее к ее основному структурообразующему элемен
144 Hafner G. Kreta und Hellas. Baden-Baden, 1968. S. 16; Coleman J. E. «Frying
Pans» of the Early Bronze Age Aegean // AJA. 1985. Vol. 89, 2. PL 36. Fig. 23.
----------------------- Page 488-----------------------
ту, но при этом, как можно полагать, сохранил за ним то сим
волическое значение, которое имела вся эта орнаментальная
система. Фигуры рыб так же, как и корабли на других «сково
родках», в этом случае служат средством маркировки вечно
движущегося, очевидно, вращающегося вокруг своей оси вод
ного хаоса, который здесь покрывает собой все свободное про
странство (никаких признаков земной тверди нигде не видно).
Одна важная деталь, однако, заставляет нас отказаться от
этой интерпретации. Дело в том, что заспираленная свастика
или звезда с солнечным диском в центре и плывующие вокруг
нее фигуры рыб явно движутся в разных направлениях — на
встречу друг другу: свастика слева-направо или с востока на
запад по часовой стрелке, рыбы в противоположную сторону.
Это может означать, что автор этого рисунка имел в виду более
сложную модель мироздания, чем та, на которую ориентиро
вались камнерезы, украшавшие свои изделия сплошной спи
ральной сеткой. Разнонаправленность движений солнечной
свастики и рыб на наксосской «сковородке» может быть истол
кована как попытка совмещения в одной графической компо
зиции двух различающихся миров: нижнего, отождествленного
с морем и морской пучиной, и верхнего, по всей видимости
приравненного к небесному своду с его главным светилом.
Именно здесь на небе художник поместил свой чертеж загроб
ного мира в виде четырех соединенных между собой спиралей,
которые в своей совокупности образуют полностью замкну
тый, не имеющий ни входа, ни выхода лабиринт.145 Ясно, что
попасть в него, так же как и покинуть его, можно лишь с
помощью каких-то специальных приспособлений: лестницы,
веревки, шеста, ствола и ветвей мирового древа и, наконец,
крыльев. М ожно предполагать, что этот небесный лабиринт,
вращаясь вокруг своей оси, одновременно передвигался вместе
с солнцем с востока на запад наподобие аристофановского
Тучекукуевска или Лапуты из «Путешествий Гулливера», а на
селяющие его души мертвых, блуждая по его бесконечным
145 Этот небесный лабиринт мог быть каким-то образом связан с другим
подземным или подводным лабиринтом, через который души умерших должны
были проходить в начале своего пути, ведущего к вечной жизни. Представления
такого рода могли бы объяснить встречающиеся в искусстве разных стран и
народов изображения парных, обычно связанных между собой лабиринтов (см.:
Schuster К. and Carpenter E. Op. cit. P. 295, 342, 343, 395, 403— 407, 410—414, 415,
416), хотя в искусстве Эгейского мира они до сих пор неизвестны. Как указывают
Шустер и Керпентер (Ibid. Р. 398 f.), в мифологиях многих народов лабиринт,
ассоциировавшийся с космической черепахой, мыслился как основание мировой
оси (axis mundi), на вершине которой восседала космическая птица, отождест
влявшаяся с солнцем и тесно связанная с путем, ведущим в мир, расположенный
по другую сторону небесного свода. Отсюда обычные в мифах ассоциации
лабиринта с птицами.
----------------------- Page 489-----------------------
коридорам, вместе с тем участвовали во всех этих сложных
эволюциях космического механизма, чем, возможно, и обеспе
чивалось их личное бессмертие.146
Различные формы спирального орнамента и в том числе за-
спираленные вращающиеся свастики, иногда одиночные, иног
да образующие сплошную орнаментальную сеть, были унасле
дованы минойскими художниками от их кикладских учителей,
возможно, вместе с лежащими в их основе мифологемами и ши
роко использовались в различных жанрах критского, а позже
также и микенского искусства. Одиночные свастикообразные
фигуры (комбинации из четырех спиралей) появляются на
критских печатях уже в конце III тыс. (ПМ III период) и пере
ходят затем в глиптику периода «старых дворцов».147 Однако
они не утратили своей символической значимости также и в
минойском искусстве эпохи расцвета, о чем может свидетель
ствовать хотя бы великолепная золотая чаша из так называе
мого Эгинского клада (Ил. 135), на днище которой была вы
тиснена спиральная свастика с крупной розеткой в центре, т. е.
на самом основании сосуда.148 Аналогичные фигуры встреча
ются также и в вазовой живописи, особенно в росписях стиля
Камарес. Примером может служить изысканная «ваза для
фруктов» (Ил. 136) из «старого дворца» в Фесте, причудливое
убранство которой имеет своей основой все ту же комбинацию
из четырех спиралей.149 Сплошной спиральный орнамент, со
стоящий из таких же свастик, украшает многие достаточно из
вестные произведения как минойского, так и микенского ис
кусства, например церемониальный топор из Маллии (Ил. 137)
в виде фигуры леопарда,150 расписной пифос с острова П сира,151
двери святилища, изображенного на стеатитовом ритоне из К а
146 Во многом сходные, хотя иногда еще более замысловатые декоративные
композиции украшают хронологически значительно более раннюю (V тыс. до
н. э.) керамику из Самарры (верхняя Месопотамия). Их структурную основу
составляют разнообразные свастикоподобные фигуры, образованные изображе
ниями горных козлов с длинными рогами, чудовищ, соединяющих змеиные и
птичьи черты, женщин с развевающимися волосами и т. п. и дополненные по
внешнему краю сосуда изображениями рыб или скорпионов (?), движущихся в
направлении, противоположном движению центральной свастики (Мелпарт Дж.
Древнейшие цивилизации Ближнего Востока. М., 1982. Рис. 18 и-к; История
Древнего Востока / Под ред. И. М. Дьяконова. Ч. I. Месопотамия. М., 1983.
С. 169. Рис. 17). Однако влияние композиций этого рода на декоративное убран
ство кикладских «сковородок», при полном отсутствии каких-либо связующих
их художественных традиций, кажется маловероятным.
147 См.: Evans A. PoM. Vol. I. Fig. 86, 151; Кеппа V. E. G. Cretan Seals. P. 25.
Fig. 41, Pl. 2, 31— 32.
148 Higgins R. Minoan and Mycenaean Art. L., 1986. P. 41. Fig. 33, 34.
149 Sakellarakis J. A. Herakleion Museum. Athens, 1993. P. 28 f. Nr. 10580.
150 Hood S. The Minoans. L., 1971. Fig. 90.