104 Общественный и государственный строй древнего Двуречья. С. 174.
----------------------- Page 168-----------------------
званий, не располагаем даже самой скупой информацией об их
происхождении, послужных списках и т. п. Вполне возможно,
что основную часть этой социальной прослойки, ее структур
ное ядро образовали выходцы из старой общинной (или родо
вой) знати Кносса и других критских «городов», хотя наряду
с людьми этого рода в нее могли влиться и некие «выдвижен
цы» из аппарата дворцового хозяйства, низшего жречества,
профессиональных военных и тому подобных специалистов, по
своему происхождению не связанные с общиной и, видимо, не
имевшие в ней прав гражданства.105 Каково бы ни было про
шлое этих людей и их путь к вершинам власти, все они явно
стремились освободиться от сковывавших их уз традиционного
общинного коллективизма и родовой солидарности, встать над
массой рядовых общинников, заставить их повиноваться себе.
Уже упоминавшиеся «фешенебельные» дома в центральной
части Кносса, судя по их планировке и занимаемой площади,
были рассчитаны лишь на одну сравнительно небольшую
семью каждый. Их обитатели, по всей видимости, либо уже
успели экономически и социально обособиться от своих боль
шесемейных общин, либо вообще никогда к ним не принадле
жали. Характерной особенностью всех домов этой категории
может считаться отсутствие сколько-нибудь вместительных
складских помещений и ремесленных мастерских, из чего мож
но заключить, что занимавшие их люди не вели своего хозяй
ства и то ли находились на содержании у дворца,106 то ли про
сто считали дворец вместе со всем его имуществом своим
общим достоянием.107
Мы впали бы, однако, в серьезную ошибку, пытаясь пред
ставить весь Крит периода расцвета минойской цивилизации
как своего рода тоталитарное государство, в котором жизнь
всех слоев общества определялась принципами жесткого эко
номического и идеологического диктата дворцовой бюро
кратии. Против столь рискованного допущения нас должен
предостеречь весь накопленный к настоящему времени запас
информации о типологически более или менее близких к ми-
нойскому обществу обществах стран Передней Азии, каковыми
могут считаться для III тыс. раннединастический Ш умер, Аш-
шур с его колониями и Эбла, а для II тыс. Алалах, Угарит и
Аррапха. Как и во всех этих ближневосточных обществах, го
105 Ср.: История Древнего Востока. Ч. I. С. 202 сл. (о храмовом персонале
в раннединастическом Шумере).
106 Sinos St. Die vorklassischen Hausformen... S. 61.
107 Это последнее предположение, конечно, вовсе не исключает того, что
каждый из этих «функционеров» мог владеть где-то за пределами Кносса также
и своими особыми земельными наделами, домами и другими видами имущества
на правах аренды или частной собственности.
----------------------- Page 169-----------------------
сударственный (дворцово-храмовый) сектор, вероятно, не был
на Крите безраздельным монополистом в сфере экономики. Ве
роятно, и здесь существовали какие-то «социальные ниши», в
которых была возможна нормальная хозяйственная деятель
ность на основе, говоря условно, свободного предприниматель
ства или своего рода «свободные экономические зоны», либо
совершенно неподвластные контролю государства, либо зави
сящие от него лишь в каких-то ограниченных пределах. Не
приходится сомневаться в том, что каждая отдельно взятая
большая семья вела свое самостоятельное хозяйство на выде
ленном ей наделе или наделах общинной земли и лишь от слу
чая к случаю привлекалась к участию в выполненин разного
рода трудовых и натуральных повинностей в пользу дворца.
Какую-то часть имеющихся у нее излишков сельскохозяйствен
ных продуктов большесемейная община могла реализовать по
средством обмена с другими такими же общинами как на са
мом Крите, так, возможно, и за его пределами. Только таким
путем она, по-видимому, могла приобрести необходимое ей де
фицитное ремесленное сырье, и прежде всего металл. Однако
масштабы такого рода торговых операций и, главное, их удель
ный вес в общекритском или общеэгейском процессе циркуля
ции материальных ресурсов, который, в принципе, мог идти и
по различным внерыночным каналам, пока еще остаются скры
тыми от нас.108
Неясно также, какую роль играли в этой свободной тор
говле профессиональные ремесленники и торговцы, занимав
шиеся своими промыслами вне рамок дворцового хозяйства,
и как много их вообще было в это время на Крите.104 Как
108 Определенное представление об этом процессе могут дать глиняные
слепки с печатей, использовавшиеся в качестве своеобразных ярлыков для
запечатывания сосудов, ящиков, корзин и тому подобных емкостей или
сопутствовавших им письменных документов на коже, воске, дереве и тому
подобных нестойких материалах. Большие скопления этих слепков в форме так
называемых нодулей были обнаружены в Като Закро (дом А), Айа Триаде,
Хании и других местах. Сейчас, однако, еще трудно сказать, что собственно
отражают находки такого рода: нормальный товарооборот в формах оптовой
или розничной торговли или же направляемое и контролируемое государством
перераспределение ресурсов внутри дворцовых хозяйств. Последнее из этих двух
предположений кажется все же более правдоподобным. Ср.: И ’eingarten J. Late
Bronze Age Trade within Crete: The evidence of seals and sealings II BATIM.
109 См. ряд докладов, специально посвященных этой проблеме, в сборниках:
FMP (доклады Фостера, Алексиу. Копке) и BATIM (доклады Снодграсса, Уор
рена, Винера, Э. и С. Шеррат и др.). Наиболее адекватную исторической дейст
вительности эгейского бронзового века схему уровней специализации ремеслен
ного производства предлагает, как нам кажется, О. Дикинсон (Dickinson О. Ор.
cit. Р. 95), различающий 1) домашние ремесла, которыми могли заниматься в
своем подавляющем большинстве взрослые индивиды соответствующего пола:
2) ремесла, которые требовали некоторых специальных познаний, но, несмотря
----------------------- Page 170-----------------------
было уже замечено, археологический материал, по которому
мы можем сейчас судить о развитии в минойском обществе
специализированного ремесла и специализированной прежде
всего внешней торговли, концентрируется по преимуществу
либо на территории самих дворцов, либо в постройках, ко
торые могут считаться их «филиалами», например в так на
зываемой царской вилле в Айя Триаде. П равда, отдельные
образцы импортных ремесленных изделий встречаются и за
пределами дворцов — среди, говоря условно, рядовой жилой
застройки и в рядовых (не царских) погребениях. В одной из
своих последних работ П. Уоррен отметил на карте Кносса
по крайней мере три места, в которых были сделаны находки
обломков алебастровых египетских сосудов, датируемых СМ
III— ПМ II периодами или временем правления XVIII динас
тии.11“ Все они расположены на известном удалении от двор
ца. Самое значительное скопление таких фрагментов (всего
22 экземпляра) было зафиксировано в районе С тратиграфи
ческого музея. Рассмотрев несколько возможных версий объ
яснения присутствия египетских сосудов, скорее всего слу
живших «флакончиками» для благовоний, в жилых домах
Кносса, Уоррен в конце концов пришел к мысли, что их мог
ли завезти в город и затем перепродать или просто разда
рить минойские купцы, плававшие в Египет по поручению
дворцовых властей, но при этом имевшие возможность зани
маться торговыми операциями и для своей собственной вы
годы наподобие угаритских и других ближневосточных там-
каров.111 В принципе, такая вероятность, конечно, не исклю
чена. Однако сейчас еще трудно судить о том, насколько
широк был в минойском обществе круг лиц, имевших воз
можность приобретать (прямо или через каких-то посредни
ков) и использовать в домашнем быту такого рода «замор
ские диковины». Если учесть весь накопленный к настоящему
времени археологический материал, то может сложиться впе
чатление, что таких людей даже в Кноссе было не так уж
много, а их социальный статус был достаточно высок. Во
всяком случае там, где археологический контекст таких на
на это, практиковались достаточно широко, как, например, гончарное дело и
металлургия; 3) наиболее высоко затратные отрасли ремесла, требовавшие до
рогостоящих материалов и чрезвычайно высокого уровня мастерства и нуждав
шиеся для своего развития в покровительстве неких особ, облеченных высоким
общественным статусом, и ли же организаций, подобных дворцам. С определен
ными оговорками эта же схема, очевидно, приложима и к эгейской торговле.
110 Warren Р. М. A Merchant Class in Bronze Age Crete? The Evidence of
Egyptian Stone Vases from the City of Knossos // BAT1M. P. 296.
111 Ibid. P. 298. Ср.: Wiener М. H. The Nature and Control of Minoan Foreign
Trade // BATIM. P. 343, n. 17.
----------------------- Page 171-----------------------
ходок, как те же египетские алабастры, поддается более или
менее точному определению, выясняется, что они принадле
жали лицам, то ли входившим в состав дворцовой элиты, то
ли очень тесно с ней связанным. По крайней мере три фраг
мента сосудов этого типа были найдены при раскопках так
называемого «Неисследованного дома» (Unexplored mansion),
образующего единый архитектурный комплекс с «Малым
дворцом »."2 Двенадцать целых алабастров были извлечены
из известной своим богатым погребальным инвентарем моги
лы в Исопате (близ Кносса), которую Эванс считал цар
ской .'13 В то же время находки этого рода практически не
встречаются в «городских кварталах» Маллии, Като Закро,
Гурнии, Палекастро и других больших и малых минонских
поселениях. Очевидно, люди, имевшие прямой или косвенный
доступ к дефицитным товарам такого сорта, жили более или
менее компактной группой в ближних окрестностях Кносско-
го дворца и были тесно с ним связаны. В состав этой соци
альной прослойки могли входить наряду с жрецами офици
ального культа, функционерами дворцового хозяйственного
ведомства и тому подобными должностными лицами также
и торговые агенты дворца, которые, как это и предполагает
Уоррен, вероятно, совмещали частнопредпринимательскую
деятельность с выполнением поручений, возложенных на них
государством.
Исходя из того поистине ключевого положения, которое
внешняя торговля занимала в экономической стратегии двор
цовых государств не только Крита, но и всего вообще Восточ
ного Средиземноморья, можно было бы предположить, что
именно профессиональные купцы и моряки-капитаны торго
вых кораблей являлись одним из наиболее важных структур
ных элементов в составе аристократической элиты минойского
общ ества."4 Косвенным подтверждением этой догадки может
служить знаменитый миниатюрный фриз с изображением мор
ской экспедиции из «западного дома» в Акротири на острове
Фера (подробнее о нем см. ниже). Скопление «патрицианских»
особняков в открытой Сп. Маринатосом, по-видимому, цент
ральной части Акротири было воспринято многими, и в том
числе таким авторитетным ученым, как Фр. Ш ахермайр, как
зримое воплощение богатства и процветания некогда сущест
вовавшей здесь «морской республики», своеобразной «Венеции
" 2 Warren Р. М. Op. cit. Р. 236.
" 3 Wiener М. H. Op. cit. Р. 343, п. 17. Ср.: Kopeke С. The Cretan Palaces and
Trade // FMP. P. 259.
" 4 Блаватская Т. В. Греция XXX—XII вв. до н. э. // История Европы / Под
ред. Е. С. Голубцовой и др. М., 1988. Т. 1. С. 144 сл.
----------------------- Page 172-----------------------
бронзового века».115 Это, может быть, несколько рискованное
сближение сильно удаленных друг от друга во времени исто
рических феноменов как будто оправдывается тем обстоятель
ством, что при раскопках этого кикладского поселения не уда
лось обнаружить никаких построек дворцового типа.
В Кноссе дома знати, со всех сторон окружающие дворец,
явно отступают на задний план, не выдерживая сравнения с
его массивной громадой, и воспринимаются поэтому как
какие-то его придатки или вынесенные наружу — в гущу «го
родских кварталов» — опорные пункты. Сама эта форма ар
хитектурной организации пространства уже априорно может
быть интерпретирована как свидетельство существования на
Крите сильной монархической власти. Однако во всем осталь
ном эта гипотетическая минойская монархия, как это ни стран
но, остается почти неуловимой, как бы ускользая от взглядов
исследователя (об этом нам еще придется говорить в дальней
шем). Это на первый взгляд трудноразрешимое противоречие
может быть устранено, если предположить, что в действитель
ности государственное устройство минойского Крита было по
своей природе не столько монархическим, сколько олигархи
ческим и что реальной властью и влиянием здесь пользовался
не один человек, а целая группа (корпорация или сословие)
глав аристократических кланов, управлявших государством
скорее на республиканский манер, хотя, возможно, и призна
вавших своим формальным лидером некую персону, облечен
ную, как склонен был думать А. Эванс, священным саном
«царя-жреца».116
Если догадки такого рода в какой-то мере оправданы (а ис
торический опыт других лучше изученных обществ эпохи брон
зы им во всяком случае не противоречит),117 то мы поступили
бы вполне логично, признав, что критские «дворцы» не были
дворцами или царскими резиденциями в общепринятом значе
нии этих терминов, а представляли собой своего рода «zentral
kommunale Verwaltungsbauten», по определению греческого ар
хеолога А. Зоэса."8 Эта формулировка может быть принята,
115 Schachermeyr Fr. Die ägäische Frühzeit. Bd. 2. Die mykenische Zeit und die
Gesittung von Thera. Wien, 1976. S. 71 ff.; idem. Akrotiri — first maritime republic? //
Thera and the Aegean World / Ed. by Chr. Doumas. Vol. I. L., 1978.
116 Evans A. Op. cit. Vol. I. Passim.
117 Так, в истории Шумера I раннединастический период был, по мнению
И. М. Дьяконова, временем «усиления родовой олигархии», сменившей в соот
ветствии с известной схемой Ф. Энгельса существовавший ранее режим военной
демократии (Общественный и государственный строй Древнего Двуречья.
С. 177).
11 * Zois A. Gibt es Vorläufer der minoischen Paläste auf Kreta? Ergebnisse neuer
Untersuchungen // Palast und Hütte. Mainz am Rhein, 1982. S. 209, 214; ср.;
Kopeke C. Op. cit. P. 258, № 27. Отсюда не следует, конечно, что критские дворцы
----------------------- Page 173-----------------------
однако, только с одной важной оговоркой: община, в ведении
которой находился «новый дворец» Кносса и, видимо, также
другие критские дворцы XVII—XV вв., представляла собой
уже не древнюю территориально-родовую общину (эта послед
няя, хотя и не исчезла совершенно, явно успела сильно дегра
дировать и была оттеснена на второй план централизованным
сектором минойской экономики), а некое подобие акционерной
компании с общим капиталом, объединявшей в своем составе
богатых купцов и крупных землевладельцев"9 (в принципе, это
могли быть одни и те же лица),120 узурпировавших общинные
святыни и использовавших их в своих узкосословных интере
сах.
в их классической форме представляли собой всего лишь чрезмерно разросшиеся
общинные родовые жилища типа мексиканских пуэбло, с которыми их сравнивал
в свое время Б. Л. Богаевский (Первобытно-коммунистический способ производ
ства на Крите и в Микенах II Памяти К. Маркса. М.: Л., 1933. С. 700; он же.
Крито-микенская эпоха // История Древнего мира / Под ред. С. И. Ковалева.
Т. И. Ч. I. М., 1936. С. 76, 78). На Крите трансформация первоначальных родо
вых жилищ в ритуально-административные центры произошла, по всей видимос
ти, уже в начале периода «старых дворцов» (АнОреев Ю. В. Островные поселения
Эгейского мира.. С. 86 ел ).
119 По существу это был своеобразный симбиоз двух разнородных, но на
каком-то этапе их развития сросшихся социальных организмов: жреческой кор
порации, державшей под своим контролем главные культы официального пан
теона, и купеческой общины типа раннеассирийского карума, известного по кли
нописным текстам из Каниша (Юоль-Тепе — см. Янковская И. Б. Клинописные
тексты из Юоль-Тепе. С. 14 сл.).
120 Ср.: Cadogan G. Was there a Minoan landed gentry? /7 BICS. 1971. 18. P. H8:
Блаеатская Т. В. Указ. соч. C. 152.
----------------------- Page 174-----------------------
Г л а в а 2
КРИТ И ОСТРОВНОЙ МИР ЭГЕИДЫ
В СЕРЕДИНЕ II ТЫС. ДО Н. Э.
ПРОБЛЕМА МИНОЙСКОЙ ТАЛАССОКРАТИИ
Далеко опередив в своем развитии всех своих соседей по
Эгейскому миру как на островах, так и на материке, минойский
Крит тем не менее продолжал оставаться интегральной частью
этого ареала, сохраняя тесные экономические и культурные
связи с другими его районами. Эти связи становились все более
глубокими и прочными по мере того, как росла и совершенст
вовалась сама минойская цивилизация. Созданное ею «силовое
поле» постепенно расширялось, подчиняя своему влиянию все
новые и новые общины на островах Кикладского архипелага,
Додеканеза, на побережьях материковой Греции и М алой
Азии. Совершенно очевидно, что на всем доступном для их ко
раблей пространстве Эгейского бассейна минойцы выступают
в это время в роли своеобразных «культуртрегеров», а сам
Крит становится мощным фактором культурного прогресса и
в известном смысле гарантом культурного единства для всего
этого региона. В сущности это единство только теперь — око
ло середины II тыс. — и перешло из разряда научных фикций
(одной из которых, бесспорно, может считаться так называемое
эгейское культурное койне эпохи ранней бронзы) в разряд на
дежно удостоверенных имеющимся археологическим материа
лом исторических реальностей.
Конечно, распространение минойского влияния на острова
и побережья Эгейского моря не могло повлечь за собой полной
утраты своей культурной самобытности всеми населяющими
их народами и племенами и навязать им всем некие раз и на
всегда заданные стандарты жизненного уклада, религии, искус
ства и т. д. Полного слияния и нивелировки всего тогдашнего
населения отдельных районов Эгейского мира в рамках нового
культурного сообщества, по-видимому, так и не произошло.
----------------------- Page 175-----------------------
Скорее, напротив, исходящий с Крита мощный культурогене
тический импульс не только способствовал пробуждению от ве
ковой спячки более отсталых племен материковой и островной
Греции, но и подталкивал их к своего рода самоопределению,
к поискам своей культурной индивидуальности. Уже в XVI в'
(период шахтовых могил) на материке (прежде всего в Арго-
лиде и Мессении) достаточно ясно определился своеобразный
облик микенской культуры. Усвоив многие из достижений
своей минойской предшественницы, она вместе с тем во
многом от нее и отличалась. Таким образом, внутри эгейского
культурного сообщества, которое с известными оговорками
может быть названо «крито-микенской цивилизацией», выде
лились два основных очага или полюса культурогенеза, от вза
имодействия и противоборства которых теперь во многом за
висели исторические судьбы всего региона.
Промежуточное положение между этими двумя культурны
ми очагами занимала культура островов Кикладского архипе
лага, испытавшая на себе особенно сильное влияние минойской
цивилизации уже на ранних этапах ее развития. Минойское
влияние на Кикладах было настолько ощутимым, что многие
авторы без особых колебаний включают весь архипелаг, а
вместе с ним и некоторые другие острова центральной и юж
ной Эгеиды1 в состав гипотетически воссоздаваемой ими крит
ской морской державы, отзвуки реального могущества которой
будто бы сохранились в позднейших греческих преданиях о та-
лассократии Миноса. Крайняя ненадежность и внутренняя про
тиворечивость античной традиции о морском владычестве зна
менитого критского деспота уже не раз отмечались в научной
литературе.2 В том, что это действительно так, нетрудно убе
диться, хотя бы сравнив между собой две наиболее древних из
дошедших до нас версий предания у Геродота и Фукидида. По
Геродоту (1,171), обитавшее в Малой Азии племя карийцев не
когда населяло острова и называлось не карийцами, а лелега-
ми. Эти лелеги находились под властью царя М иноса. «Впро
чем,— продолжает Геродот,— лелеги, по преданию, насколько
1 Следы минойского присутствия, возможно, даже постоянных поселений
обнаружены в Кастри на острове Кифера, в Трианде на Родосе, в районе Милета
на побережье Малой Азии и в некоторых других местах (см. ряд статей в сб.:
The Minoan Thalassocracy. Myth and Reality / Ed. by R. Hägg and N. Marinatos.
Stockholm, 1984 (далее — MT), в особенности статьи С. Худа, Дж. Н. Кодд-
стрима и Дж. Хаксли, К. Лавнозы, В. Ширинга, а также: Coldstream J. N. und
Huxley C.L. Die Minoer auf Kythera // Buchhol: H. G. et al. Ägäische Bronzezeit.
Darmstadt, 1987.
2 Starr Ch. C. The Myth of the Minoan Thalassocracy // Historia. 1954/55. 3.
P. 282—291; Buck R. J. The Minoan Thalassocracy Reexamined H Historia. 1962. 11.
P. 129— 137; Cassola F. La talassocrazia cretese e Minos // Parola del Passato, 1957.
12. P. 343—352 и ряд статей в сборнике МТ.
----------------------- Page 176-----------------------
можно проникнуть в глубь веков, не платили Миносу никакой
дани. Они обязаны были только поставлять гребцов для его
кораблей. Так как Минос покорил много земель и вел победо
носные войны, то и народ карийцев вместе с Миносом в те
времена был самым могущественным народом на свете».3 По
Фукидиду (1,4; 8,2), «Минос раньше всех, как известно нам по
преданию, приобрел себе флот, овладел большею частью моря,
которое называется теперь Эллинским, достиг господства над
Кикладскимн островами и первый заселил большую часть их
колониями, причем изгнал карийцев и посадил правителями
собственных сыновей. Очевидно также, что Минос старался,
насколько мог, уничтожить на море пиратство, чтобы тем вер
нее получать доходы».4
Между этими двумя свидетельствами о морском владычест
ве Миноса есть одно очевидное противоречие. У Геродота ка-
рийцы, или лелеги, выступают в роли союзников и подданных
Миноса, достигших вместе с ним небывалого еще могущества.
Фукидид же, напротив, видит в них врагов критского царя,
морских разбойников, от которых ему пришлось очищать ост
рова в центральной и южной Эгеиде. Объяснить это проти
воречие нетрудно. Геродот и сам был по происхождению эл
линизированным карийцем. Его родной город Галикарнасе
находился на территории Карии. Вполне понятно, что историк
стремился, насколько это было в его силах, возвысить и даже
приукрасить прошлое своего народа. Для афинянина Фукидида
карийцы были варварами, воинственными и опасными, такими
же, как и многие другие азиатские племена и народы. Изгоняя
карийцев с островов, уничтожая их пиратские гнезда и обеспе
чивая свободу судоходства, Минос, в его понимании, тем са
мым приобщал эту часть Эгейского мира к цивилизации, ос
новным очагом которой мог быть в то время только Крит.
Возможность столь радикальных расхождений между двумя
крупнейшими греческими историками V в. до н. э. говорит,
пожалуй, о том, что никакой достоверной информацией о так
называемой талассократии М иноса они не располагали, и ка ж
дый, как умел, рисовал ее в своем воображении, руководству
ясь одной лишь интуицией.
Ничего не зная по существу о реальном морском владыче
стве критских царей, оба историка могли строить лиш ь более
или менее вероятные предположения и догадки, основываясь
прежде всего на хорошо известных каждому греку географи
ческих фактах. Они хорошо понимали, что государство, распо
ложенное на острове, никогда не смогло бы стать великой дер
3 Пер. Г. А. Стратановского.
4 Пер. Ф. Мищенко и С. Жебелева.
----------------------- Page 177-----------------------
жавой, угрожать обитателям других островов и материка, тре
бовать от них дани и заложников, если бы в его распоряжении
не было большого, хорошо оснащенного флота. В том, что де
ло обстояло именно таким образом, Геродота и Фукидида
убеждали опять-таки «свидетельства» мифов, и в том числе, ко
нечно, рассказы о походах Миноса с его флотом к берегам А т
тики, М егариды и даже Сицилии и Италии. В другой серии
преданий, которые, несомненно, также были известны истори
кам, жившим в V в. до н. э., Минос выступает в роли родона
чальника целого ряда царских династий, правивших на остро
вах центральной и южной Эгеиды, таких как Парос, Наксос,
Сифнос, Кеос, Родос и др.5 Вероятно, именно на такого рода
местную генеалогическую традицию, рассчитанную в первую
очередь на то, чтобы обеспечить знатные фамилии всех этих
островов и островков подобающими их положению и престижу
родословными, ориентировался Фукидид, когда писал о том,
как Минос, очищая острова от населявших их карийских пи
ратов, оставлял там правителями собственных сыновей, ро ж
денных от его союзов с местными «принцессами».
Реальная историческая подоплека античных «свидетельств»
о морской державе М иноса остается предметом малоплодо
творной и до сих пор еще не законченной дискуссии. Отсутст
вие подлинного consensus omnium по этой проблеме наглядно
продемонстрировали материалы III Международного симпо
зиума при Шведском институте в Афинах, состоявшегося в
1982 г. и целиком посвященного теме минойской талассокра-
тии.6 Выступления участников симпозиума выявили чрезвычай
но широкий разброс мнений в оценках масштабов и характера
минойского присутствия на островах Эгейского моря от при
знания реальности морского владычества критских царей,
впрочем по-разному интерпретируемого разными докладчика
ми, до простой констатации факта так называемой миноани-
зации островных культур. Эта последняя, как считают ис
следователи, придерживающиеся более умеренной из двух
возможных точек зрения на проблему, не обязательно должна
ассоциироваться с талассократией в обычном понимании этого
слова. Ее конкретные проявления могли заключаться либо в
усвоении населением островов ряда достаточно важных эле
ментов минойской культуры (например, типов жилищ, фасонов
одежды, религиозных культов, основных жанров и стилей в
изобразительном и прикладном искусстве, письменности, мер
весов и т. д.), либо в выведении на некоторые из них минойских
колоний. Один из наиболее активных поборников этой идеи
5 Schachermeyr Fr. Die minoische Kultur des alten Kreta. Stuttgart, 1964. S. 303.