40 Wiener M. H. Trade and Rule in Palatial Crete // FMP. P. 266.
----------------------- Page 137-----------------------
ставлении самих минойцев дворец несомненно был прежде все
го святилищем, жилищем верховного божества или, по крайней
мере, тем местом, где оно время от времени являлось своим
почитателям. И более того, только в качестве святилища дво
рец мог успешно выполнять также и все остальные свои функ
ции, поскольку, как и во всех других обществах бронзового
века, именно религия была в минойском обществе тем основ
ным консолидирующим и интегрирующим началом, которое
одно только и могло обеспечить нормальную жизнедеятель
ность всего социального организма. Да и сами дворцы едва ли
могли бы быть построены, если бы их строители (а это были
скорее всего простые земледельцы и ремесленники, созванные
из окрестных поселений) не воодушевлялись мыслью о том, что
они строят дом для самой великой богини. Всякое иное объяс
нение появления столь значительных архитектурных сооруже
ний в обществе, еще не порвавшем в полной мере с традициями
первобытнообщинного строя, еще не успевшем обзавестись до
статочно эффективным аппаратом физического принуждения,
должно быть признано малоубедительным.41
Уже А. Эванс квалифицировал Кносский дворец как святи
лище par excellence. Как жилище «царя-жреца» (priest-King), не
посредственно связанного с великой богиней в качестве ее сына
и консорта, он не мог быть ничем иным, как совместным хра
мом этой божественной пары. Эта концепция в различных ее
вариантах неоднократно воспроизводилась в работах других
исследователей минойской цивилизации, дожив вплоть до на
шего времени.42 Пытаясь так или иначе оспорить эту в общем
достаточно здравую мысль,43 мы неизбежно должны будем при
знать, что идея монументального культового сооружения или
храма была органически чужда минойской культуре, из чего
логически вытекает, что сама эта культура представляла собой
какую-то странную аномалию среди других культур эпохи
бронзы, для которых храмовая архитектура была как раз в выс
шей степени характерна. В этой связи, наверное, уместно будет
вспомнить также и о том, что именно храмы первоначально
41 Willetts R. F. The Civilization of ancient Crete... P. 69.
42 Evans A. Op. cit. Vol. I. P. 4; Vol. III. P. 283; см. также; IVilletts R. F. Cretan
Cults and Festivals. L., 1962. P. 82 ГГ.; l'an Effenterre H. Politique et religion dans
la Crète minoenne // Revue Historique. 1963. 87. 229. P. 12; Schachermeyr Ft. Op.
cit. S. 125, 162; Faure P. Vie quotidienne en Crète au temps de Minos. P., 1973.
P. 188, 199, 269; Pelon O. Le Palais Minoen en tant que lieu de culte // Temples et
Sanctuares. P., 1984; Hiller St. Palast und Tempel...; Gesell G. C. The Minoan Palace
and Public Cult и другие доклады в сборнике FMP.
43 Ср. доводы одного из самых решительных противников этой концепции
Б. Рутковского (Rutkonski В. Cult Places in the Aegean World. Warszawa, 1972.
P. 222 IT.) и наши контраргументы (Островные поселения... С. 129 сл.). См. так
же; Walberg G. Middle Minoan III — A Time of Transition. P. 141 f.
----------------------- Page 138-----------------------
были во многих странах Передней и Ю го-Восточной Азии, а
также в Мезоамерике главным средоточием как духовной, так
и светской власти, практически предвосхищая основные функ
ции появившихся позднее дворцов.
На преимущественно сакральную природу критских дворцо
вых ансамблей указывают не столько сделанные на их террито
рии находки культовой утвари и более или менее надежно иден
тифицированные помещения, как правило, очень небольших свя
тилищ, которые нередко трактуются как всего лишь «домашние
часовни»,44 сколько их своеобразный архитектурный облик, а
также и само их местоположение, и «вписанность» в окружаю
щий ландшафт. На последний из этих двух моментов в свое время
обратил внимание американский историк архитектуры В. Скал
ли.45 Внимательно изучив ландшафты Кносса, Феста, М аллии и
Гурнии, он пришел к заключению, что выбор места для построй
ки дворца, а также его ориентация по сторонам света обычно
определялись с учетом следующих двух обстоятельств: 1. Д во
рец, как правило, располагался в замкнутой со всех сторон доли
не, размеры которой могут быть различными, но конфигурация
(вытянутый в длину прямоугольник) остается всегда одной и той
же. Скалли называет этот тип ландшафта «естественным мегаро-
ном». 2. На осевой линии дворца к северу или к югу от него можно
видеть округлый или конический холм, а на некотором расстоя
нии от него на той же самой линии — гору с раздвоенной верши
ной. Как думает Скалли, в понимании самих минойцев, все эти
особенности ландшафта были наполнены глубокой религиозной
символикой и воспринимались как неоспоримое свидетельство
присутствия самой великой богини — «матери-земли», в лоне ко
торой и располагался дворец. Архитектура дворца должна была
восприниматься в этом случае как своего рода искусственное до
полнение к тем естественным архитектурно-скульптурным ф ор
мам, которые были созданы вокруг него самой природой. Как
памятник синтетического сакрального искусства минойский
дворец может быть понят лишь в тесной связи с ландшафтной
архитектурой. Основное назначение дворца, по мысли Скалли,
которую с ним разделяют и некоторые другие исследователи,46
заключалось в том, чтобы служить постоянно меняющейся сце
ной и декорациями для сложного ритуального действа, разы гры
вавшегося в его дворах, коридорах, внутренних покоях. Само это
действо, в котором американский ученый склонен видеть сильно
44 Rutkonski В. Op. cit. Р. 222 (Т.
45 Scully V. The Earth, the Temple and the Gods: Greek Sacred Architecture
New Haven; London, 1962. P. 11 fT.; см. также: Cherry J. F. Op. cit. P. 28_
46 См. целый ряд докладов, специально посвященных этой теме, в соорнике
FMP (разд. «The Palaces as Ceremonial and Religious Centres»).
----------------------- Page 139-----------------------
28. Горное святилище: 1 — совершающий приношение. Деталь ритона
из Кносса. 1500— 1450 гг. до н. э. Гераклион. Археологический музей;
2 — реконструкция горного святилища
усложненную модификацию древних пещерных обрядов эпохи
палеолита, было тесно связано с идеей лабиринта и вклю чало в
себя длительное движение процессии адорантов по бесконечным
коридорам дворца, постоянные переходы из тьмы на свет и об
ратно, всевозможные испытания, которым подвергались участ
ники шествия (в их число могли входить, например, так называе
мые игры с быками, по всей видимости, происходившие на цент
ральном дворе дворца). Сама планировка дворца, детали его
внутреннего убранства как бы отразили в себе и запечатлели на
долгое время основные перипетии этой праздничной церемонии
или скорее целого цикла таких церемоний. Отсюда такие непре
менные элементы дворцовой архитектуры, как лабиринтообраз
ные переходы, открытые дворы, павильоны, украшенные колон
нами, крипты с подпорными столбами и т. п.
При всей спорности или неясности отдельных положений
концепции Скалли в ней, безусловно, заключено и определенное
рациональное зерно, каковым может считаться идея гармоничес
кой сбалансированности дворцовой архитектуры с формами ок
----------------------- Page 140-----------------------
ружающего ландшафта, сбалансированности не столько эстети
ческого (хотя этот момент, несомненно, также учитывался),
сколько религиозно-символического порядка. Едва ли случайно,
что наиболее значительные из минойских горных святилищ
(Ил. 28), или peak sanctuaries, как их обычно называют в англоя
зычной литературе, были открыты на г. Ю ктас, расположенной
точно на оси Кносского дворца к югу от него, на Иде, занимаю
щей точно такое же положение по отношению к Фестскому двор
цу, только в противоположном, северном направлении, и на Дик-
те, господствующей над долиной М аллии.47
М ногочисленные горные святилища появились на Крите
еще в начале II тыс., почти одновременно со «старыми двор-
47 Scully V. Op. cit. P. 12 ff.; Dietrich В. C. Peak Cults and their Place in the
Minoan Religion // Historia. 1969. 18. P. 157 fT., Graham J. IV. Op. cit. P. 75, n. 3.
----------------------- Page 141-----------------------
цами». С началом периода «новых дворцов» (приблизительно
между 1700 и 1600 гг.) некоторые из них были втянуты в ор
биту влияния дворцовых центров и, утратив свой первоначаль
ный характер примитивных пастушеских капищ, стали местами
официального культа, в которых почитание богов, и в первую
очередь великой минойской богини, осуществлялось в тех же
формах, что и во дворцах.·48 На это указывает очевидное сход
ство ритуального инвентаря и архитектурного оформления
наиболее богатых горных святилищ с культовой утварью и ар
хитектурой дворцовых «часовен». Примером такого культово
го центра может служить уже упомянутое святилище на г. Юк-
тас близ Кносса, располагавшееся на просторных каменных
террасах, обнесенных по периметру массивной циклопической
стеной.н Хронологически процесс централизации и упорядоче
ния культовой практики в минойских горных святилищах при
сильном сокращении их общей численности более или менее
точно совпал со временем окончательного вызревания крит
ской дворцовой архитектуры или, точнее, самой идеи дворцо
вого ансамбля, которым, как было уже сказано, может считать
ся CM III период по шкале Эванса, и это совпадение едва ли
было случайным.
Видимо, и становление дворцов в их новом качестве храмов
великой богини и всего связанного с нею круга божеств ми
нойского пантеона, и конституирование горных святилищ в ка
честве официально признанных культовых центров, вынесен
ных за пределы поселений, непосредственно на «лоно» дикой
природы, могут быть осмыслены как два разных и вместе с тем
тесно между собой связанных проявления своеобразной «рели
гиозной революции», главным итогом которой была широкая
интеграция и реинституционализация древних родовых куль
тов, их слияние в новые общегосударственные культы. М ожно
предположить, что толчком, вызвавшим эту трансформацию,
стала грандиозная сейсмическая катастрофа рубежа X V III—
XVII вв. до н. э., уничтожившая множество больших и малых
поселений на территории Крита. Колоссальное стихийное бед
ствие могло натолкнуть религиозное сознание минойцев на
мысль о необходимости обращения к каким-то новым более
могущественным богам и об устройстве для них новых, еще
невиданных святилищ. Ответом на эту потребность, вероятно,
48 Rutkonski В. Op. cit. Р. 186 f.; Peatßeld A. Palace and Peak: The Political
and Religious Relationship // FMP. P. 92 f.; Moody J. The Minoan Palace... P. 238;
ср.: Cherry J. F. Op. cit. P. 31; Walberg G. Palation and Provincial workshops...
P. 142.
49 Karetsou A. The Peak Sanctuary of Mt. Juktas // Sanctuaries and Cults in the
Aegean Bronze Age / Ed. by R. Hägg and N. Marinatos. Stockholm, 1981 (далее —
SCABA).
----------------------- Page 142-----------------------
и стало создание системы ритуальных комплексов, располо
женных частью за пределами поселения в горах, частью внутри
самого поселения. Несмотря на пространственную удален
ность, они мыслились как части мистически связанного целого
с более или менее четким распределением сакральных функций
внутри системы. В некоторых отношениях эта комбинация
двух типов святилищ напоминает систему ритуальных соору
жений, бытовавшую у древних майя: храм-пирамида (очевид
но, искусственная замена священной горы) и храм-дворец,
обычно с обширным внутренним двором или же стадионом для
ритуальных игр.50
Укажем также и на некоторые другие факты, подтверждаю
щие гипотезу о преимущественно сакральной природе критских
дворцов. Одно из первых мест в этом ряду, бесспорно, занимают
замечательные фрески, украшающие залы, коридоры и портики
Кносского дворца и некоторых других построек дворцового ти
па, например так называемой царской виллы в Айа Триаде. В
настоящее время большинство исследователей,так или иначе ка
савшихся этой проблемы, решительно отказываются от традици
онного взгляда на эти росписи как на образцы «реалистической
жанровой или пейзажно-анималистической живописи» на сюже
ты из жизни «большого света» или из жизни природы, справед
ливо считая такую их трактовку недопустимой модернизацией
памятников древнего искусства. Согласно другой, гораздо более
убедительной их интерпретации, сложные многофигурные ком
позиции из того же Кносса, как правило, изображают различные
религиозные обряды, церемонии и празднества, происходившие
либо во внутренних покоях и во дворах дворца, либо где-то в его
ближайших окрестностях.5' Таковы, например, сцены шествия
адорантов, представленные на фресках «коридора процессий»,
сцена ритуального танца жриц на одной из миниатюрных фре
сок, многократно повторяющиеся сцены тавромахии и целый ряд
других. М ожно предполагать, что в представлении самих миной-
цев существовала глубокая мистическая связь между фресками и
т е м и реальными событиями в жизни обитателей дворца, которые
они воспроизводили. Весьма вероятно, что их основное назначе
ние заключалось в том, чтобы закреплять и усиливать магичес
кий эффект обрядового действа. Само размещение фресок в пре
делах дворца вне видимой связи с идентифицированными noMej
щениями святилищ может означать, что весь этот сложный
50 См.: Кинжалов Р. В. Культура древних майя. М., 1971. С. 158 сл.
51 Marinaios N. Public Festivals in the West Courts of the Palaces // FMP; eadem.
Art and Religion in Thera. Reconstructing a Bronze Age Society. Athens, 1985.
P. 31 fT.; Cameron M. A. S. The «Palatial» Thematic System in the Knossos Murals II
FMP.
----------------------- Page 143-----------------------
0 50 Μ
------ 1 I____________ I____________ i „ . . . „ - I
29. «Новый дворец» в Кноссе. План
архитектурный комплекс мыслился как своеобразный священ
ный округ типа теменов при позднейших греческих храмах. Со
образно с этим священнодействия могли устраиваться в любой
части дворца, не исключая, вероятно, и его так называемого жи
лого квартала в восточном крыле. По существу весь уклад жизни
дворцовой элиты минойского общества был насквозь ритуали-
зирован, т. е. подчинен строгим обрядовым предписаниям так
же, как это было во дворцах египетских фараонов, хеттских и
других древневосточных царей. Сакральная природа дворца
проявляла себя также и в разного рода священных си мволах. Сю
да относятся знаки лабриса (двойной секиры), так называемые
рога посвящения, щиты в виде восьмерки и т. п.52
52 Willetts R. F. Cretan Cults... P. 82.
----------------------- Page 144-----------------------
Анализ планировки, по крайней мере четырех известных
сейчас дворцовых ансамблей — дворцов Кносса (Ил. 29), Фес-
та, Маллии и Като Закро достаточно ясно показывает, что их
главным структурообразующим элементом был центральный
двор. Как считает Дж. Грэхем, постройка каждого из дворцов
начиналась именно с разбивки центрального двора, с тем что
бы в дальнейшем, используя четыре его стороны как осевые
линии, наращивать вовне все основные части архитектурного
целого.53 Дворец, таким образом, рос изнутри, не вписываясь
в четкие рамки какого-то заранее заданного контура, чем, по-
видимому, объясняется известная неупорядоченность его на
ружных фасадов. Как указывает Грэхем, дворы трех двор
цов — в Кноссе, Фесте и Маллии (теперь к ним, видимо, без
особых колебаний можно добавить и дворец в Като Закро) —
«отличаются удивительным сходством, которое в некоторых
отношениях доходит почти до тождества».54 Это сходство за
ключалось в том, что все три двора были вымощены каменны
ми плитами, снабжены одним или несколькими портиками (ве
роятно, с верхними галереями), устроенными вдоль длинных
сторон двора, размещались на оси, лишь немного отклоняю
щейся от проведенной по стрелке компаса линии север—юг,55
и, наконец, что особенно важно, имели при сильно различаю
щихся размерах вполне стандартные пропорции (соотношение
длины и ширины в каждом из дворов составляло 2:1, а весь
двор занимал около 1/8 от общей площади дворца).56 «Эта
стандартизация,— заключает Грэхем свои наблюдения,— мог
ла означать, что двор был построен для каких-то определенных
целей подобно футбольному полю или теннисному корту».
Вполне возможно, что основное его назначение заключалось в
том, чтобы служить «ристалищем» для участников минойской
тавромахии (сам Грэхем в конце концов склоняется именно к
такому решению проблемы),57 хотя наряду с этими загадочны
ми представлениями здесь же, на центральном дворе, могли ра
зыгрываться и другие обрядовые действа и церемонии. Ведь и
сама тавромахия, по всей видимости, была лишь одним из ак
тов в составе годичного цикла религиозных празднеств, при
званных стимулировать плодородие земли и поддерживать весь
мир в состоянии гармонии и равновесия. Всего этого было бы
вполне достаточно для того, чтобы весь дворец мог быть при
» Graham J. W. The Palaces of Crete... P. 73, 226 ff.; Андреев Ю. В. Островные
поселения Эгейского мира в эпоху бронзы. С. 124, рис. 16; 133, рис. 18; 146,
рис. 24 сл.
54 Ibid. Р. 74 ff.
« Ср.; Cherry J. F. Op. cit. P. 28.
56 Pelon О. Particularités et development des paiais Minoens. P. 191.
57 Graham J. W. Op. cit. P. 73 ff.
----------------------- Page 145-----------------------
знан священным местом, главным средоточием религиозной
жизни минойского общества.
Являясь структурным ядром дворцового ансамбля как в
чисто архитектурном, так и в функциональном плане, цент
ральный двор вместе с тем был лишь частью довольно сложной
системы взаимосвязанных ритуальных площадок, каждая из
которых могла сообразно с обстоятельствами служить местом
действия для чередующихся актов единой религиозной мисте
рии. В пределах этой системы функции отдельных частей двор
цовой территории могли существенно между собой различать
ся. Так, западный двор, лучше всего сохранившийся во дворцах
Кносса и Феста, представлял собой в некоторых отношениях
как бы антитезу центрального двора. В отличие от этого по
следнего он был непосредственно связан с окружающими
дворец «городскими» кварталами и, очевидно, оставался от
крытым для более или менее широкого доступа окрестного на
селения, в особенности в праздничные дни.58 М ожно сказать,
что западный двор сохранил свое первоначальное значение
своеобразной «зоны контактов» между представителями двор
цовой элиты и рядовыми «горожанами», в чем можно видеть
формально известную уступку традициям общинной солидар
ности, по сути же попытку этой элиты оставить за собой это
важное средство манипулирования сознанием масс. Появляясь
перед народом во время праздничных церемоний, «люди двор
ца», естественно, старались держаться обособленно от него.
Для этой цели, видимо, и были устроены на западных дворах
дворцов Кносса и Феста так называемые театральные лестни
цы с рядами ступеней, которые могли использоваться как места
для сидения или стояния зрителей, подобно аналогичным кон
струкциям на греческих стадионах и в театрах. Их сравнитель
но небольшая вместимость (по расчетам Эванса, не более не
скольких сот человек)59 показывает, что они предназначались
только для немногочисленной избранной части общества, от
нюдь не для массового зрителя. Тем не менее устраивавшиеся
на западном дворе церемонии, по всей видимости, еще сохра
няли в какой-то степени свой традиционный характер массо
вых обрядовых действ эпохи родового строя. К участию в них,
вероятно, допускались и рядовые общинники, хотя «ведущие
партии», а также и общая «режиссура» в этих «спектаклях» ско
рее всего были закреплены за «людьми дворца».
Принципиально иной характер носили, надо полагать, ри
туальные собрания, происходившие на центральном дворе
(Ил. 30). Поскольку проникнуть сюда извне можно было толь-
58 Marinaios N. Public Festivals in the West Courts of the Palaces. P. 138 ff.
59 Evans A. Op. cit. Vol. 11. Pt. 11. P. 585.
----------------------- Page 146-----------------------
30. Реконструкция Кносского дворца (Kofou. Р. 130)
----------------------- Page 147-----------------------
ко посредством сложной системы коридоров, собрания эти, ве
роятно, уподоблялись своеобразным «закрытым спектаклям»,
на которые были допущены только обитатели самого дворца
и специально приглашенные почетные гости из числа местной
и чужеземной знати. Для широких масс «простонародья» до
ступ на них был закрыт. М ожно предполагать, что именно
здесь, на центральном дворе — этой sacra sacrorum дворца, ра
зыгрывались наиболее важные и вместе с тем самые загадоч
ные, окруженные глубокой тайной ритуалы минойского куль
та, например мистические сцены эпифании великой богини60
или же выступления одетых в маски танцоров, изображавших
божественного быка М инотавра. Глухие отзвуки того мисти
ческого ужаса, который вызывали у непосвященных эти обря
ды и само место, где они происходили, дошли до нас в гречес
ком мифе о Тесее.
Суммируя все эти наблюдения над основными особенностя
ми структуры критских дворцовых ансамблей, позволительно
будет определить ее как по преимуществу, хотя и не до конца
интравертную, т. е. обращенную вовнутрь, а не наружу, зам
кнутую на самое себя.61 Эта форма архитектурной организации
пространства как бы материализовала в себе ту сложную сис
тему социально-психологических связей, которая составляла
основу жизнедеятельности зрелого минойского общества. В
значительной мере места, которые занимали в этой системе как
отдельные индивиды, так и целые социальные группы, зависе
ли от распределения ролей в многоступенчатой иерархии ри
туальных циклов разных уровней общественной значимости:
родовых, общинных и общегосударственных. Размежевание
двух основных зон ритуальной деятельности — открытой, рас
положенной на стыке дворца и «города», и закрытой, находя
щейся в самом сердце дворцового комплекса, — как нельзя
более ясно отражает резко расширившийся разрыв между эк
зотерическими и эзотерическими элементами минойской рели
гиозной обрядности, чему, несомненно, должен был сопутство
вать быстрый рост религиозного профессионализма, в свою
очередь влекущий за собой усиление и усложнение статусных
различий внутри общественного целого. Конечным итогом
этих процессов, насколько мы можем о них судить, основыва
ясь на аналогиях, взятых из истории других типологически
близких древних обществ, должно было стать образование
иерархически организованной жреческой элиты или особой
60 Ср.: Hägg R. On the Reconstruction of the West Façade at Knossos // FMP.
P. 132; Niemeier W.-D. On the Function of the «Throner Room» in the Palace at
Knossos // FMP. P. 166.
61 Ср.; Moody J. Op. cit. P. 239.
----------------------- Page 148-----------------------
касты священнослужителей, монопольно распоряжавшейся все
ми основными культами критского государства. Как место, где
в основном концентрировалась деятельность этой элиты, дво
рец противостоял окружавшему его «городу», идеологически и
политически господствуя над ним.
Правда, на Крите это противостояние дворца и «города»,
по-видимому, так и не вылилось в форму жесткого классового
антагонизма. Критские дворцы не были отделены от примыка
ющих к ним «городских» кварталов глухими стенами, как это
было почти во всех крупных городах древнего Востока.''1 В
свое время Эванс удачно сравнил Кносский дворец со средне
вековым кафедральным собором, со всех сторон облепленным
домами горожан.63 Вполне логично было бы предположить,
как это и было сделано Эвансом, что центральную часть посе
ления и, соответственно, ближайшие окрестности дворца в
Кноссе занимали преимущественно дома людей, принадлежав
ших к высшему классу минойского общества. Сам Эванс был
явно не прочь уподобить их в своей обычной модернизирую
щей манере крупным буржуа или по крайней мере городскому
патрициату эпохи средневековья, хотя в действительности это
могли быть какие-то лица (сановники, жрецы, функционеры
бюрократического аппарата), тесно связанные с дворцом, само
благосостояние которых скорее всего зависело от того поло
жения, которое они занимали внутри дворцовой иерархии. Их
дома, в настоящее время известные под теми нередко мисти
фицирующими названиями, которые были придуманы для них
Эвансом («малый дворец», «царская вилла», «караван-сарай»,
«дом алтарной завесы», «дом фресок» и др.), были разбросаны
вокруг дворца (Ил. 31) на разном удалении от него, в целом
не превышающем нескольких сот метров. Планировка всех
этих построек была подчинена определенным стандартам. В
ней варьируются, хотя и в разных сочетаниях, по сути дела од
ни и те же элементы: залы с колоннами и столбами, крипты,
световые колодцы, туалетные помещения или люстральные
бассейны и кладовые, как правило, небольшие. П овторяю тся
также и основные формы архитектурных конструкций и деко
ративной отделки, в том числе сквозные перегородки между
помещениями с тремя, иногда четырьмя проемами, подпорные
столбы, окна, лестницы, полы, вымощенные гипсовыми плита
ми, в некоторых случаях («южный дом», «дом фресок») настен
ные росписи. Все это в целом создает впечатление обеспе
ченности и комфорта, даже с некоторыми претензиями на
роскошь, иногда не уступающую дворцовой, и в этом плане
62 Warren P. The Place of Crete in the Thalassocracy of Minos II MT. P. 39.
63 Evans A. Op. cit. Vol. IV. Pt. I. P. 77.
----------------------- Page 149-----------------------
31. Центральная часть Кносса в XVI—XV вв. до н. э.
----------------------- Page 150-----------------------
нелегко провести четкую грань между теми постройками, ко
торые Эванс относит к числу «придатков (annexes) дворца»,
как, например, «царская вилла» или «караван-сарай», и теми,
которые он столь же безоговорочно включает в разряд «бюр
герских домов».64 Так, «южный дом», который сам Эванс скло
нен был считать своего рода эталоном этой второй категории,
по площади даже несколько превосходит «царскую виллу», да
и в богатстве внутренней отделки мало в чем ей уступает. Ве
роятно, в их основном качестве жилищ придворной знати все
эти строения считались филиалами или придатками дворца.''5
К тому же некоторые из них, судя по находкам типично куль
товой утвари, могли использоваться для каких-то сакральных
церемоний, пиршеств, жертвоприношений и тому подобных со
циально значимых акций.
Но филиалы дворца, выполнявшие различные вспомога
тельные функции в системе дворцового хозяйства или же, что
практически то же самое, в управлении государством, могли
находиться и на довольно значительном удалении от него, на
территории, которая, конечно, достаточно условно может быть
названа «сельской округой» дворцового центра (в противовес
непосредственно примыкающему к дворцу крупному поселе
нию протогородского типа). Целое «созвездие» таких, как их
обычно называют, «сельских вилл» было расположено в
окрестностях Кносса.66 В их число входят архитектурные ком
плексы, открытые в Тилиссе, Склавокамбосе. Зоминфе, Вафи-
петроне, Амнисе, Ниру Хани, Арханесе и др. Свои филиалы
могли быть и у других, провинциальных дворцов Крита. Т ак,
неподалеку от Феста (в трех километрах к западу от дворца)
находилась великолепная «царская вилла» Айа Триада, в ко
торой некоторые археологи готовы видеть летнюю резиденцию
правителей Феста, хотя такая трактовка этого интереснейшего
комплекса едва ли может быть признана единственно возмож
ной.67 Еще несколько построек того же типа было открыто в
восточной части Крита, в том числе так называемый дворец
Гурнии, виллы или сельские усадьбы в Пиргосе, Ахладии, Зу,
Ано Закро и др. Все они, по всей видимости, находились под
«4 Evans A. Op. cit. Vol. И. Pt. 1. P. 103 IT., 373 fi.; Pt. II. P. 396 fT„ 431 fT„
65 Sinos St. Die vorklassischen Hausformen in der Ägäis. Mainz am Rhein, 1971.
S 61; ср.: McEnroe J. A Typology of Minoan Neopalatial Houses // AJA. 1982. 86.
1. P. 6.
66 О «сельских виллах» в целом см.: Cadogan G. Was there a Minoan landed
gentry? // BIOS, 1971. 18; Marinatos Sp. Kreta, Thera und das mykenische Hellas.
S. 40; Nixon L Neo-palatiai Outlying Settlements and the Function o f the Minoan
Palaces // FMP: Graham J. W. Op. cit. P. 47 if.
67 Watrous L. V. Ayia Triada. A New Perspective on the Minoan Villa // AJA.
1984. 88, 2.
----------------------- Page 151-----------------------
контролем близлежащих дворцов М аллии и Като Закро. Ис
пользуемые для обозначения всей этой группы археологичес
ких памятников термины «сельские виллы» или (resp.) «усадь
бы», «господские дома» и т. д. представляют собой не более
чем общепринятую условность, ибо, как это давно уже стало
ясно, многие из них, например «царская вилла» в А йа Триаде,
комплекс из трех вилл в Тилиссе, «дворец» в Гурнии, виллы в
Пиргосе, Ниру Хани, Арханесе и другие, были построены в са
мом центре более или менее значительных жилых массивов,
----------------------- Page 152-----------------------
т. e. поселений сельского или в отдельных случаях протогород
ского типа. В чисто архитектурном отношении так называемые
виллы почти ничем не отличаются от богатых «городских» до
мов, а иногда даже и превосходят их сложностью планировки
и роскошью внутреннего убранства. Не случайно некоторые из
них, например виллы Тилисса, Ниру Хани, Амниса, не говоря
уже об Айа Триаде и Гурнии, причисляются обследовавшими
их археологами к особой разновидности «малых дворцов».“
Основные элементы планировки больших вилл Тилисса и Ниру
Хани в общем идентичны внутренним помещениям аристокра
тических домов центральной части Кносса. В их число входят
большой зал с передней, люстральный бассейн, световые ко
лодцы, крипта с подпорным столбом, жилые покои и т. п.''9 С о
впадают также многие детали архитектурной отделки, элемен
ты внутреннего декора, применяемые строительные материалы
и т. п. Почти в каждой вилле были открыты во время раскопок
помещения, служившие местами религиозных церемоний, на
что указывают найденные в них скопления культовой утвари.
Особенно богата такими находками вилла в Ниру Хани
(Ил. 32) неподалеку от Кносса, что дало основание Эвансу ква
лифицировать эту постройку как «жилище верховного жре
ца».70 В каждой вилле существовал также особый комплекс хо
зяйственных помещений, включавший обширные кладовые с
пифосами для хранения сельскохозяйственных продуктов и по
мещения для их переработки (винные или масличные прессы
были открыты в Вафипетроне и Ано Закро).
Для понимания характера минойских вилл очень важен
факт их почти синхронного появления во многих пунктах, раз
бросанных по территории центрального и восточного Крита в
период после 1700 г. и столь же синхронного их исчезновения
приблизительно около 1450 г. В целом продолжительность
жизненного цикла большинства вилл более или менее точно
совпадает с периодом «новых дворцов»,71 из чего можно сде
лать вывод, что и дворцы, и виллы возникли в процессе осу
ществления одной и той же широкой строительной программы
и уже в силу этого были тесно между собой связаны. Вполне
возможно, что виллы выполняли на низшем локальном или об
щинном уровне те же функции, которые дворцы выполняли на
уровне провинциальном или региональном (общегосударствен
ном). В этом смысле они были важными структурными элемен
тами в сложной административной системе, контролировавш ей
68 Sinos St. Op. cit. S. 64 f.; Graham J. W. Op. cit. P. 72.
69 McEnroe J. Op. cit. P. 3 PT.
70 Evans A. Op. cit. Vol. II. Pt. I. P. 281 fT.
71 Cadtigan G. Op. cit. P. 145; Nixon L. Op. cit. P. 97 f.
----------------------- Page 153-----------------------
поступление податей в дворцовую казну.72 Об этом, в частнос
ти, свидетельствуют таблички с текстами линейного письма А,
найденные при раскопках по крайней мере в некоторых из вилл
и малых дворцов, в том числе в Тилиссе, Арханесе, Пиргосе,
Гурнии и Айа Триаде. Рассуждая далее в том же духе, можно
предположить, что должностные лица, занимавшие виллы в ка
честве наместников кносского царя или правителей Феста,
Маллии и Като Закро, выступали в роли посредников между
земледельческим населением своих округов и центральной
властью. При этом они и сами могли владеть крупными участ
ками общинной или государственной земли где-либо в ближай
ших окрестностях своих вилл и, таким образом, совмещали в
одном лице две разных ипостаси: земельных магнатов и состо
ящих на государственной службе сборщиков налогов.
Ни > кого не вызывает сомнений тот как будто вполне оче
видный факт, что основным залогом богатства и благосостоя
ния минойского общества в пору его расцвета мог быть только
нелегкий труд многотысячной армии критских крестьян-земле-
дельцев и пастухов. В обширной литературе по археологии и
истории Крита, однако, довольно трудно найти ответ на, ка
залось бы, простой и естественный вопрос: где именно, в ка
кого рода поселениях обитало все это производящее население
Крита? Совершенно ясно, что его основная масса никак не мог
ла бы разместиться в так называемых сельских виллах, если
учесть как сравнительно небольшие размеры этих построек,
так и их сугубо специальное назначение, о котором мы только
что говорили. Остается предположить, что главными местами
его обитания были рядовые поселения протогородского или
квазигородского типа, расположенные на известном удалении
от крупных дворцовых центров, но, по всей видимости, связан
ные с ними узами экономической и политической зависимости.
Наиболее интересными образцами поселений этого рода до сих
пор остаются три прибрежных городка восточного Крита: Гур-
ния, Палекастро и Псира, открытые еще в начале XX в.73
Все эти три поселения отличались чрезвычайной плотно
стью застройки. Дома в них были сгруппированы в блоки, или
инсулы, неправильной конфигурации. В Гурнии, если учиты
вать раскопанную часть поселения, насчитывается всего шесть
72 Cadogan G. Op. cit. P. 146; Moody J. Op. cit. P. 238; ср.: H arren P. Minoan
Palaces. P. 79 f.; Zois A. Выступление в дискуссии // FMP. P. 46; Walberg G. Op.
cit. P. 144 f.
73 Boyd-Hawes H. et al. Goumia. Philadelphia, 1908; Bosanquet R. C. and
Dawkins R. M. Excavations at Palaikastro // BSA, 1902— 1905, 9— 11; Seager R.
Excavations in the Island of Pseira, Crete. Philadelphia, 1910; Branigan K. Minoan
Settlements in East Crete // Man, Settlement and Urbanism / Ed. by Ucko P. J. et al.
L., 1972.
----------------------- Page 154-----------------------
33. План позднеминойского поселения Гурния
таких блоков, в Палекастро — больше двенадцати. Величина,
а также внутренняя структура инсул могли быть самыми раз
личными. Отдельные дома располагались как внутри инсул,
так и по их периметру. Так, блок С в Гурнии (Ил. 33) состоял
из пятнадцати внешних и пяти или шести внутренних домов.
Проникнуть в эти последние можно было только по чрезвы
----------------------- Page 155-----------------------
чайно узкому проходу, где с трудом мог протиснуться один
человек.74 Впрочем, ширина даже и главных улиц Гурнии не
превыш ала 1,5 м. Как заметила в свое время Г. Холл, по таким
улицам нельзя было провести даже вьючное животное. Их, ви
димо, приходилось разгружать при въезде в «город».75 Э та ти
пичная для минойских поселений гипертрофированная ком
пактность, выраженная в столь характерной для них
агглютимирующей (нанизывающей) застройке, восходит еще к
эпохе ранней бронзы. Ее смысл вполне убедительно объясняла
уже первооткрывательница Гурнии Г. Бойд Хэйвз, полагав
шая, что превращение всего населения в некое подобие мура
вейника, стиснутого на ограниченном пространстве скалистого
кряжа или холма, диктовалось прежде всего стремлением к све
дению до минимума непроизводительного расходования мас
сивов плодородной земли,76 хотя определенную роль в выборе
именно такого типа застройки могли играть и издавна укоре
нившиеся в сознании минойцев традиции родовой солидарно
сти.
Невероятная скученность, царившая в таких поселениях,
как Гурния, Палекастро и Псира, имела своим естественным
следствием предельную стандартизацию быта их обитателей,
что нашло свое выражение прежде всего в размерах, планиров
ке и архитектуре их жилищ. Эта снивелированность жилой за
стройки особенно бросается в глаза при первом же знакомстве
с планом раскопанной части Гурнии. Если не обращ ать вни
мания на занимающий центральную часть поселения так назы
ваемый дворец, здесь очень трудно отличить друг от друга по-
настоящему большие и маленькие постройки. Самый большой
из открытых здесь домов занимал площадь всего в 130 м2.77
Планировка жилых домов Гурнии отличается чрезвычайной
простотой.78 В большинстве случаев их первые этажи (а они-то,
как правило, только и сохранились) были заняты тесными по
мещениями кладовых или мастерских, проникнуть в которые
можно было только сверху с помощью переносных лестниц. Ре
же встречаются более просторные комнаты (иногда со следами
вымостки на полу), в которых можно видеть некое подобие вес
тибюля или приемной (доступ в них обычно открывается пря
мо с улицы через главный вход). Рядом с этим помещением
находился небольшой внутренний дворик или световой коло
дец, служивший для освещения и вентиляции всей постройки.
74 Branigan К. Op. cit. Р. 756.
75 Hall H. R. Aegean Archaeology. L., 1915. P. 117.
76 Boyd-Hawes H. et al. Op. cit. P. 21.
77 McEnroe J. Op. cit. Tabl. 2.