Глава 10 «Знакомство с самим собой»
«Is something cold and blank
Behind her smile».
Merlin Manson – «Coma white».
– Если кто-то появится в радиусе полукилометра, я его сразу почувствую. Я себя так настроила, свой внутренний локатор. Но если вам охота подежурить, я с радостью посплю, – говорила я, раскладывая вещмешок.
Выглянув за занавеску, Хаки радостно сообщил:
– А ворон-то улетел. Ты боялась, что он услышит?
– Хозяева могут подчинить любое живое существо Зоны и использовать его слух и зрение, чтобы выследить меня. Везде, где хотя бы заговаривают обо мне, появляются их шпионы.
– Жуть, блин. Как так можно жить?
– Вот и мне надоело, что те, кто знает обо мне хоть немного, постепенно гибнут. Я положу этому конец.
– Знаешь, твой план настолько дикий и рискованный, что я не знаю, выйдет ли что-то путное из этого. Ты уверена, что у тебя получится это провернуть? Все-таки, шагать в аномалию по собственной воле, как бы это сказать…
– Откровенная глупость! – помог Шанхай подобрать нужное слово.
– Помнишь? Глупостью он называл твой план прорваться к Хозяевам. Все они считают тебя глупой и недалекой, потому что ты – девушка.
– Какое злопамятство.
– Ты его ненавидишь за это? Или еще любишь? Ведь ненависть – сильнейшее проявление любви. Поэтому ты всегда выбираешь ненависть.
– Но ведь из моего плана действительно тогда ничего не вышло!
– Зато сейчас ты полностью уверена в своих силах.
– Я полностью уверена в своих силах. Все получится, – вторила я своему внутреннему голосу.
Иногда он мной повелевает – в этом минус раздвоения личности.
Вот и как, скажите, мне жить с двумя разумами и одним обликом? Я просто обязана была притворяться другим человеком – Немым, иначе сошла бы с ума. Ведь в этом сталкере ярко выражены все черты характера моего второго «Я». Хоть мы с ним и похожи, но все-таки двум людям в одном теле сложно ужиться, что ни говори.
– Людям? Ты правда думаешь, что я человек?
– Ну а кто ты? Ведь я – человек, а ты – всего лишь мой внутренний голос.
– Да, я – голос, но принадлежащий тому, кто так и не умер в тебе в тот день.
– Какой день?
– Вспомни момент, когда излом позвал тебя. В тот момент я был тобой, а ты была мной. Я подавлял тебя. Но потом ты услышала, что твои друзья умерли, и прорвалась наружу. Что ты чувствовала?
– Что я… меняюсь. В обратную сторону. Ко мне возвращалась память и способность мыслить.
– Это я – Монстр, умирал внутри тебя.
– Что? Кто ты и что тебе нужно в моей голове?
– Я – это ты. Я никак отсюда не уйду. Твоя жестокость, злость, жажда мести, беспощадность – часть тебя. Твоя вторая сторона, твое второе Я.
– Но почему ты не умер?
– Ты сама не позволила мне. Ты ведь не можешь жить без меня. Без жестокости и злости, что даю тебе Я. Без сил и умений, что даю тебе Я. Но я живу внутри тебя и жду момента, чтобы вырваться и завладеть тобой. Стоит тебе только разбушеваться, прийти в то состояние, когда хочется крушить все на своем пути, и я уничтожу тебя, Человек.
– Очень приятно. Даже не мечтай.
Голос благоразумно умолк. Правильно, к чему лишние споры? Это всего лишь голос.
Тяжко мириться с раздвоением личности.
– У меня тут вопрос.
– Давай его.
– Слушай, а тот Мститель, что уничтожает логова мутантов, случайно не ты?
– Случайно я. А что, уже легенды ходят?
– О да-а-а, еще какие.
– Странно, я ничего не слышал, – удивился Айза.
– Пить меньше надо, – пошутил Яза.
Они чутка друг друга покривляли, позадевали за живое и успокоились.
– Знаете, что плохо?
У меня во рту запершило. К чему бы это?
– Плохо, что мы раньше до этого не додумались. Почему только спустя год?
– Все происходит в свое время. В специально предназначенные для этого моменты.
– Типа, все предначертано?
– Именно. И если это случилось именно спустя год, значит, на то есть причины. Возможно, соберись мы раньше, ничего бы не вышло. Год – хороший срок, чтобы все обдумать и созреть.
– Для чего созреть? – спросил Шанхай, глядя на меня и укладываясь в вещмешок.
– Для того, чтобы преодолеть последний рубеж на пути к долгой и счастливой жизни.
Они замолкли, не понимая, что я имею ввиду.
– Ребята, вы никогда не думали уйти из Зоны?
Молчание. Они испуганно переглядывались, словно я предложила им ограбить супермаркет.
– А она разве отпустит? – робко спросил Айза.
– Зона в каждом из нас. И думаю, если хорошо попросить…
– Па-лесса, – вдруг обратился Хаки, до того угрюмо и подозрительно молчавший, – как скоро мы справимся со всем этим? Мне как можно скорее нужно за Кордон. Когда я узнал о том, что ты жива, я повернул обратно, стоя уже на подступах к выходу на Большую землю.
– Если все пойдет гладко, дня два. Что за срочные дела у тебя за Кордоном?
– Долг один нужно погасить… – отмазался он, и не солгав, и не сказав правды.
– Долг? – переспросила я, прищурившись.
– Не смей лезть в мои мозги снова. Да, долг, и очень большой. От него многое зависит.
Да как он смеет грубить тебе? Слышишь? Поставь его на место, пока не поздно!
И я не стала читать его мысли чисто из принципа. Что уж там, у каждого бывает плохое настроение. Хаки никогда не отличался дружелюбием, но он всегда был с нами – что-то невидимое удерживало его. Невидимое, но очень прочное, раз, будучи уже у Кордона, он повернул обратно, едва услышав о том, что я жива.
– Давайте спать. Но обещайте мне подумать над моим предложением.
Под предложением я имела ввиду навсегда уйти из Зоны. Сталкеры ничего не ответили.
Тогда я легла, укуталась в холодную жесткую материю и принялась говорить сама с собой, пока не уснула.
Проклятый Монстр еще долго самовлюбленно рассказывал мне о своих преимуществах, стараясь переманить на свою сторону. Обещал могущество и силу, каких у меня никогда не было. Я его послала, и он перешел к угрозам.
Тогда я сказала ему, что он всего лишь голос в моей голове, ничтожество, которое я истреблю. Еще немного попричитав, Монстр заткнулся и позволил мне уснуть.
Я даже не успела заметить и понять, в какой это момент сон резко перетек в реальность, раздавшись гулкой очередью в моей голове и разбудив меня и, к сожалению, Монстра.
– Что случилось?
– Я откуда знаю.
Все подорвались вместе со мной и похватались за оружие, среди нас не было только Хаки. Я поспешила накинуть на голову шапку, а лицо хоть как-то обмотать шарфом.
– Что за чертовщина?! – возмущенно выкрикнул Шанхай. – Где Хаки, снорк его подери!
В бешеной спешке выскочив на улицу, мы получили ответ – сталкер сидел у крыльца на одном колене, ведя прицельный огонь по непонятно откуда взявшимся зомбакам!
С раскроенными бошками неподалеку уже валялись двое покрытых струпьями оборванцев, остальные продолжали медленно прибывать и так же медленно идти в нашу сторону, мыча нечто нечленораздельное, как и подобает нормальным зомби.
– Святые Копачи… – застыв на месте и ошалело уставившись на источник прибывания зомби, произнесла я и подтянула шарф выше к глазам. – Бегом за вещами, сваливаем отсюда в темпе!!!
Сталкеры без лишних разъяснений скрылись в домике, я осталась, чтобы поддержать огнем Хаки, а заодно и кое-что выяснить.
– Почему они лезут оттуда? – спросил он, без труда снеся гнилую голову медлительному мертвецу.
– Не знаю, – призналась я, снимая еще одного, – никогда такого не видела.
– Что делать? Они лезут и лезут!
– Пока стреляем по ногам и в голову, а там придумаем. Почему ты не разбудил нас сразу, как что-то услышал?
Короткая очередь. Зомбак с перебитыми коленными чашечками повалился наземь, но продолжил ползти в нашу сторону, загребая сырую землю иссохшими почти до костей пальцами и непрерывно мыча.
– Я не спал. На улице был. Курил. Знаешь, что я вспомнил? – Хаки был, как никогда мрачен и угрюм, и кажется, я рассмотрела какую-то влажность на его глазах, которую он поспешил скрыть, отвернувшись.
Выстрел. Я снесла часть головы самому резвому, успевшему подобраться на расстояние около десяти метров от домика.
– Что же ты вспомнил, Хаки? – сделав паузу, я перезарядилась.
– То, как в Дэд-сити один такой паренек убил меня.
– Но ты ведь жив, – я поспешила его приободрить, но это не особо помогло.
– Лучше бы я был мертв, – сказал он и пришил еще одного.
Следующий зомби, чуть остановившись, присмотрелся ко мне. Он выглядел свежее остальных, даже кожа на нем была еще целая, не сгнившая. И камуфляж, едва испачканный землей. Внезапно он поднял свою мерзкую руку и показал на меня пальцем, что-то бормоча.
Выстрел! Не попасть с такого малого расстояния было сложно.
Черт, да я же забыла проглотить голосовой чейнджер! Неужели зомбак узнал меня по голосу?
– Хаки, что произошло, пока мы спали?
– Ничего. – Грубо ответил он, давая мне понять, что откровенно врет.
– Хаки, я не полезу в твои мозги из принципа. Скажи мне сам! – давила я, – да где вас черти носят?!
Мой голос сорвался на истеричный ор, в тот же миг остальные члены команды вырвались из домика наружу со всеми нашими вещами.
Я поспешила отдать команду:
– Они двигаются медленно. Давайте отходите, я разберусь. Я не позволю повториться тому, что было в Мертвом городе год назад.
Шанхай дернул меня за руку.
– Уверена?!
Я кивнула.
– Пошли!
Яза покачал головой очень неодобрительно, но подхватил Хаки и буквально насильно увел его.
Ну, чего молчишь? Возможно, сейчас я проявлю себя. Точнее, Тебя. Давай же, это твой звездный час, ты так ждал его!
А зомби все продолжали и продолжали вылезать из колодца, словно он был безразмерен. Того самого колодца, на краю которого вчера сидела я, беззаботно повернувшись спиной к черной бездне.
Мертвецам не было счета – на смену вышедшим из строя приходили новые, на смену им – еще новые… Страшные, до ужаса реальные порождения Зоны, не чета обитателям могил из фильмов ужасов. Покрытые землей и липкой трупной серостью, с вытекшими глазами и облезлыми волосами, с ввалившимися внутрь треугольниками носов; с куда-то девшимися губами и прогнившими до дыр щеками, и оттого с обнаженными до скул желтыми клыками зубов.
Я снимала в голову одного за другим, постепенно приближаясь к колодцу, но не видела особых результатов стрельбы, кроме траты патронов. Да сколько же их там?..
– Подскажи, что делать, Монстр!
Взывая о помощи, я продолжала расчищать себе путь, едва успевая вставлять новые рожки в стремительно пустеющие магазины.
– Даже не знаю, стоит ли тебе помогать.
– Сволочь! Я уничтожу тебя! И вас всех!
– Да, я был прав. Ты не нуждаешься в моих советах – всё уже и так началось.
– Что? Что началось?! Монстр!
Но голос стих.
Черт, черт, черт!
Гранаты! Ведь это выход! Сколько у меня есть? Четыре штуки… этого хватит, чтобы их задержать и отбросить назад, вглубь.
– Ведь хватит?
– Ты всё знаешь сама.
– Спасибо.
Хоть голос больше не сказал ни слова, я нутром чуяла его недоумение. Он просто не знал, что сказать в ответ!!!
Пять секунд. Четыре гранаты. Вырвать чеку и бросить вниз каждую – нужно за секунду, не более. Справляйся с поставленными целями! Как тебя учил отец!
Застрелив последнего успевшего вылезти из глубин, я подбежала к краю колодца и прикладом вмазала по лысой башке зомбака, стремившегося выбраться наружу. Тот отцепился и полетел вниз.
Ударом сапога размазав, словно выкуренную сигарету, пальцы второго мертвеца до хруста, и тем самым тоже столкнув его с края, я заглянула в широкий квадратный проем колодца. Из мрака взбирались по стенам следующие, спешившие на смену тем, кто упал.
Нельзя терять ни миллисекунды. Давай, пока они не выбрались!
– Давай же! – это Монстр.
Первая граната. Вырвала чеку. Бросила. Она ударилась об голову зомбака и полетела дальше вниз, стукаясь о деревянные стенки.
Чирк. Вторая. Тук по стенке.
Чирк. Третья. Тук-тук.
Чирк! Четвертая!
Успела, а теперь – БЕГИ-И-И-И!!!
Я рванула от колодца что есть мочи, и кажется, Монстр дал мне скорость химеры на тот момент, ибо спустя секунду я была уже так далеко от эпицентра, что взрывную волну почувствовала, словно легкое дуновение ветерка.
Остановившись, я полюбовалась, как окропило кровью и кусками взорвавшихся зомби землю в радиусе несколько метров от колодца.
Вообще-то это зрелище должно вызывать стойкий рвотный рефлекс, но мне оно было приятно.
Не став выжидать, что будет дальше, я воспользовалась появившейся форой и побежала оттуда подальше во всю прыть. Остальных должно было отбросить вглубь ударной волной.
Голос молчал, на этот раз его молчание было самодовольным.
Я не стала его ни за что благодарить снова. Зачем? Чтобы опять услышать тишину в ответ? Вообще-то мы одно целое, и если погибну я – погибнет и он. Так что это я его спасла, а не наоборот.
А он – всего лишь самовлюбленный и не в меру амбициозный голос.