Первая рыбачка. А сам висельник Лонгрэн ей потом поддакивал, (как бы передразнивает Лонгрэна) конечно же, твоя участь выйти за принца! И тому волшебнику верь.
Вторая рыбачка. А за несчастным нищим, который все это слышал, потом гнался полдороги, чтобы у него последний табак отобрать. Тот насилу убежал!
Хина Меннерс. С тех пор так ее и зовут: «Ассоль Корабельная». Вечно про свои паруса талдычит. Еще могу сообщить вам, что ее отец сущий мерзавец. Он утопил моего папашу, как кошку какую-нибудь, прости господи. Он…
Угольщик Филипп. (внезапно отрываясь от своего стакана, поет диким голосом, рыбачки вздрагивают) Корзинщик, корзинщик, дери с нас за корзины!
Хина Меннерс. Опять ты нагрузился, вельбот проклятый! Уходи вон!
Угольщик Филипп (продолжает песню). Но только бойся попадать в наши Палестины!
Хина Меннерс. Дрянь, а не человек. Каждый раз такая история!
Грэй. Более вы ничего не можете рассказать?
Хина Меннерс. Я-то? Я же вам говорю, что отец мерзавец. Через него я, ваша милость, осиротела и еще дитёй должна была самостоятельно поддерживать бренное пропитание.
Угольщик Филипп. Ты врешь! Ты врешь так гнусно и ненатурально, что я протрезвел. (Грэю) Она врет. Её отец тоже врал; врала и мать. Такая порода. Можете быть покойны, что Ассоль так же здорова, как мы с вами. Я с ней разговаривал. Она сидела на моей повозке восемьдесят четыре раза, или немного меньше. Когда девушка идет пешком из города, а я продал свой уголь, я уж непременно посажу девушку. Пускай она сидит. Я говорю, что у нее хорошая голова. Это сейчас видно. С тобой, Хина Меннерс, она, понятно, не скажет двух слов.
Первая рыбачка. Да уж конечно, от стыда не скажет. Ведь он убил ее отца.
Вторая рыбачка. Да-да.
Угольщик Филипп. А помните за что? За то, что её отец (показывает пальцем на Хину) обманом и шантажом хотел добыть любовь матери Ассоль. И оставил её, гордую, без гроша и помощи.
Хина Меннерс. (злобно) Она просто простудилась и умерла.
Угольщик Филипп. Она простудилась от безнадежности. Пошла закладывать обручальное кольцо в город - три часа дороги в одну сторону. В дождь и ветер! Вот так-то, а что касается ее головы, то я вам так скажу. Я, сударь, в свободном угольном деле презираю суды и толки. Она говорит, как большая, но причудливый ее разговор. Прислушиваешься, как будто все то же самое, что мы с вами сказали бы, а у нее то же, да не совсем так. А Хина Меннерс врет и денег не берет; я её знаю!
Первая и вторая рыбачка вместе. Хам! Пьяница!
Вторая рыбачка. Старый мерзавец Лонгрэн убил её отца (показывает на Хину), как будто он бог и судья, не сказав ему даже слова.
Угольщик Филипп. Вы никогда никому такого не простите. Деревенщины! Редкий из вас способен помнить оскорбление и более тяжкое, чем перенесенное Лонгреном, и горевать так сильно, как горевал он о жене до конца жизни. (обращаясь ко второй рыбачке) Даже ваши дети такие же, как и вы, не они ли швыряли в нее грязью и дразнили ее.
Первая рыбачка. (зло) А зачем им водиться с полоумной?
(Угольщик Филипп машет на них рукой и идет к выходу но перед самым уходом останавливается и поворачивается к Грэю)
Угольщик Филипп. Она более, чем нормальная.
(Грэй благодарно кивает. Наступает тишина)
Хина Меннерс (обиженно уходит за стойку) Прикажете подать что-нибудь?
Грэй. Нет. Мы встаем и уходим. (Летике) Летика, ты останешься здесь, вернешься к вечеру и будешь молчать. Узнав все, что сможешь, передай мне. Ты понял?
Летика. Добрейший капитан, не понять этого может только глухой.
Грэй. Прекрасно. Запомни также, что ни в одном из тех случаев, какие могут тебе представиться, нельзя ни говорить обо мне, ни упоминать даже мое имя. (Летика кивает) Прощай!
(Уносят столы и стулья со сцены, кроме одного стола и одного стула. Это дом Лонгрэна и Ассоль. Входит Ассоль с веником, подметая пол)
Ассоль. (Перестав подметать, задумчиво) Так не хочется расстраивать отца. (оставляет веник, подходит к краю сцены) Утро вечера мудренее. (входит Лонгрен и смотрит, как Ассоль обращается к богу просто и без каких-то знаков, но с почтением) До свидания, Бог.
Лонгрен. (с улыбкой) Мне нравится, когда ты говоришь так.
Ассоль. (смеется) Папа, здравствуй! По моему мнению, этого совершенно достаточно. К тому же, бог вечно занят делами миллионов людей, поэтому зачем отвлекать его лишний раз.