"Боже мой, как сегодня холодно", - сказал сэр Джакомо. "Иди, закрой дверь, если
если кто-нибудь придет, они будут стучать!”
Бьянка отскочила назад, развернулась и быстро пошла прочь
в направлении Сан-Стае, с учащенно бьющимся сердцем.
Фоскарина сдержала свое слово. Менее чем через три дня Бьянка заметила ее в
перед кухней, куда она спустилась, чтобы поесть, после того, как подала
ужин миледи Кларис, которая теперь никогда не вставала с постели. Женщина была в
дружеских отношениях с судомойками, которые привыкли видеть ее в
доме, а также время от времени получать подарки; они точно знали
, почему она здесь, и сплетничали за спиной Бьянки, любопытствуя
посмотреть, чем это закончится.
"Приди! Садись сюда, - сказала женщина, сидевшая на ступеньке перед
камином с тарелкой супа на коленях. Раздираемая противоречиями, Бьянка
огляделась; очевидно, никто не обращал на нее никакого внимания. Она подошла к
женщине, осталась стоять и начала шумно потягивать суп, ожидая
, что произойдет.
"Вот, смотри”, - сказала Фоскарина, когда закончила есть; и она вытащила
достаю еще один носовой платок. В нем было пять маленьких шелковых носовых платков.
"Это помощники к тому, который у тебя уже есть. Сэр Джиа комо посылает
их вам в знак своей привязанности. Но теперь, - продолжила она,
понизив голос и положив руку ей на плечо, - ты тоже должна послать ему знак
внимания”.
“И почему это так?” Бьянка напряглась.
Фоскарина строго посмотрела на нее.
“Но золотую цепочку ты забрал", - прошептала она.
Эх, подумала Бьянка, но ты вложил это в мою руку! Но идея человека, который
желал ее настолько, что посылал ей подарки, что совсем не вызывало у нее недовольства. Даже этот
маленький кусочек золота для кого-то вроде нее уже был небольшим состоянием. А если
было что-то еще, откуда это взялось? А за золотом — мужчина, мужчина
, за которого можно держаться в трудную минуту. Когда-нибудь я должна начать думать о
том, чтобы позаботиться о себе, рационализировала она.
"Я не прошу у тебя ничего серьезного", - продолжала Фоскарина. "Знак,
вот и все”.
"И что я могу ему послать?” Прошептала Бьянка. Фоскарина улыбнулась.
"Одна из твоих подвязок была бы просто великолепна. А теперь иди, достань одну из
своего сундука и принеси мне, пока я еще немного погреюсь здесь
, перед огнем. На улице идет дождь, ты знаешь? Я уже
изрядно пострадал из-за тебя, хорошо, что оно того стоит! ”
Когда она поднималась по лестнице, сердце Бьянки билось где-то в горле. Она точно знала
, что это был шаг, который она никогда не сможет вернуть, и часть
ее хотела развернуться, сказать женщине в лицо, что она ничего не
делала, и вернуть ей цепочку и носовые платки. Но
другая часть была во власти желания вернуть что-то этому мужчине
, который так много хотел для нее сделать; этому живому мужчине из плоти и крови,
который был там, в Венеции, так близко к ней, и который постоянно думал о ней
...
В своем сундуке она поискала подвязку из черной ленты, скрутила ее в
кулаке, спустилась вниз и вложила в руку женщины. Фоскарина приняла
это с широкой улыбкой.
"Хорошая девочка, моя маленькая Бьянка. Теперь послушайте, я собираюсь сейчас передать это ему.
Ты не представляешь, как он будет счастлив. Он действительно любит тебя. И нет смысла
возвращаться сюда снова, чтобы тратить время. Давайте придем к соглашению прямо
сейчас. Ты знаешь, где он живет? Прямо здесь, на большом канале, который
ведет к Сант-Апонал, тому, где находится пекарня ”.