В то воскресенье Кларис захотела пойти на мессу, хотя и не
встал с постели на два дня. Ее муж и свекор пытались
убедить ее, что лучше не рисковать, но безуспешно.
"В мое время джентльмен мог пригласить священника отслужить мессу в его
домой, - раздраженно пробормотал сэр Алвизе.
"В ваше время они делали много вещей, которые были неправильными!” Лоренцо
опроверг. "Сегодня это запрещено, и так и должно быть. Дело не в
этом! Дело в том, - продолжил он, поворачиваясь к Кларис, которая смотрела на
него со своей кровати с вызывающим видом, - что я изучил это. Я спросил своего
духовника, и он заверил меня, что в вашем штате нет никаких обязательств ходить на
мессу ”.
"Я в этом не сомневаюсь", - ответила женщина, бледная, но упрямая. "Но это у
меня в теле этот путто, и мне придется его
вытаскивать, и это может произойти в любой день, и если до начала я все еще хочу
пойти послушать мессу, никто не сможет меня остановить!”
В конце концов, двое мужчин, раздраженных, заставили ее согласиться спросить
мнение акушерок, и они ушли, а две женщины подошли к
Кларис и начали осторожно постукивать по ней. Когда Кларису снова укрыли, сэру
Алвизе и сэру Лоренцо разрешили вернуться в палату, и акушерки
заявили о своем согласии, что миледи все еще может ходить в церковь, при условии, что ее
отвезут туда в носилках и сразу же вернут домой.
Бьянка ждала этого воскресенья со смешанными чувствами.
Раздражение, вызванное наглостью свахи, все еще не
рассеялось; я пойду в церковь и буду смотреть прямо перед собой,
с гордостью сказала она себе. Но в то же время зная, что для того, кто знает, как
долгое время мужчина во время мессы смотрел на нее с вожделением, возбуждая ее
любопытство. Конечно, она была замужем за Мишелем и не имела права позволять
другому мужчине смотреть на себя. Но кто знает, где он, грустно подумала
она, и кто знает, с кем. Если бы он любил меня, он бы нашел
способ связаться со мной. По мере приближения воскресенья мысль о том, что нет
ничего плохого в том, что мужчина смотрит на нее, и любопытство увидеть его лицо
набирали силу. В то утро она была так рассеянна, когда причесывала и
одевала свою хозяйку, что заработала себе строгий выговор.
Церковь Сан-Поло была переполнена людьми, и Бьянка, которая
, несмотря на все свои благие намерения, все время оглядывалась по сторонам краем
глаза, боялась, что не узнает этого человека. Клариса оперлась на нее, когда
они поднимались по центральному нефу и вошли на скамью Бернардо,
и кивнула ей, чтобы она села рядом с ней, так что Бьянка оказалась в
наилучшем положении, ближе всего к мужским скамьям. Она не хотела смотреть в их
сторону слишком явно, опасаясь, что ее хозяйка заметит, но как только
ей удалось бросить взгляд так, что она вздрогнула, потому что там действительно
был мужчина с короткой рыжей бородой, одетый в камзол павлиньего цвета,
который пристально смотрел на нее. Бьянка испытала необъяснимое чувство триумфа и
все время мессы боролась с собой, чтобы не обернуться
и не посмотреть снова; она чувствовала на себе взгляд мужчины, как будто он прикасался
к ней. С другой стороны, она не слышала ни слова из Мессы, и она едва
заметила, увидев, что все встали, что все закончилось и пришло время
возвращаться домой. Кларисса хотела подождать, пока большинство верующих не уйдет, и
когда они пошли по проходу к выходу, там было не более
нескольких отдельных людей. Мужчина с рыжей бородой стоял у двери;
когда две женщины проходили мимо, он подошел к Бьянке, как будто
хотел выйти вместе с ними, быстро склонил голову к ее уху и
прошептал: