Мами и Большой Член посмотрели друг на друга с торжеством. “Друг, ты бы когда-нибудь поверил в это?” Мами сказала: “Никогда в жизни я не думала, что умру прикованной к веслу!”
черный человек ответил, плача. "Я думаю, что это все-таки не было написано”. Затем он
вспомнил Мишель, которая пряталась в углу на другом конце
комнаты, бледная, как труп.
“А он?" - спросил он.
"Безнадежно! Они посадят его обратно на весла
".”Это несправедливо! Мы должны спрятать его ", - сказал Большой Придурок. Еврей колебался.
"Давай! Он хороший парень. Давайте дадим ему шанс ", - сказал черный человек.
"Хорошо", - нервно согласился другой. “Но не здесь", - добавил он,
указывая на девушку. "Если они найдут его с ней, они сдерут с него кожу живьем”.
Осторожно они спустились на первый этаж. К счастью, никто еще не
вернулся. В доме было две комнаты, одна выходила на площадь, а в
другой была маленькая дверь на задний двор, все еще закрытая и запертая на задвижку. Они
открыли ее и увидели, что она ведет к своего рода пристройке, которая в прошлом, возможно
, служила конюшней. Однако теперь он был пуст, полон колючек и
крапивы, а крыша наполовину провалилась.
“Сюда, сюда!” Мами приняла решение. Они затолкали Мишеля внутрь, сказали ему не ходить
куда угодно, и запер дверь.
“Теперь пойдем, и пусть они нас увидят", - сказал черный человек. "Пусть Аллах
защити нас!”
22.
Мишель три дня пряталась в конюшне, погребенная под кустами ежевики
и пауками, изнемогая от удушающей жары. Жители деревни были в
отчаянии; несмотря на то, что христиане увели только
турецких жителей, все их дома были разрушены и разграблены, а
несколько женщин были изнасилованы. Спахи из окрестностей, которые
поспешили к ним на помощь в борьбе с пиратами, разделили пленных и
счастливо вернулись в свои поместья; еврейские торговцы, вернувшиеся из
леса, где им удалось избежать нападения, вернули хлопок
на склад, но ага, потерявший всех своих женщин,
сошел с ума от горя, а остальные жители заперлись в своих
домах, напуганные и сбитые с толку. Перед уходом турки приказали
православному священнику, который заперся в подвале во время рукопашной схватки,
смириться и позаботиться об освобожденных гребцах-мусульманах. Мами
и Большого Придурка также тепло приветствовали, когда они вышли на площадь
и рассказали свою историю на турецком языке, и хотя первый был евреем, а
второй - чернокожим, с ними обращались так же, как со всеми остальными. На
второй день из соседней деревни прибыл кузнец и отпилил
кольца, которые они носили на лодыжках, а бывшие рабы сменили свои красные шапочки
и сутаны на поношенную одежду, предоставленную фермерами.
В доме изнасилованной девушки постоянно приходили
и уходили женщины, и их жалобные крики были слышны днем и ночью.
К счастью, никто не пошел осматривать конюшню, но Мами и Большой Придурок
не знали, что делать, чтобы принести Мишель еды или хотя бы питья.