Путешествие в Неаполь, как и предсказывал Паскуале, было быстрым и
без происшествий, за исключением одного события, которое никого не тронуло, кроме Мишель и Большого
Придурка. Однажды ночью, после нескольких часов дрожи в лихорадке, старый Махмуд-бей
скончался. Они поняли это на рассвете, когда корабль собирался
снять якорь; он уже окоченел настолько, что камбуз-сержант, который был
вызванный сразу же с трудом стащил его со скамейки запасных после
снятия цепей. Они зашили его в холщовый мешок и
без церемоний сбросили в море, когда писец провел черту через его
имя в списке рабов. Мишель осенил себя крестным знамением, а Большой
Член, когда труп соскользнул за борт и погрузился под воду,
произнес формулу на каком-то неизвестном языке, несколько раз проводя руками по
лицу. Старик был не в себе; он не сказал ничего
вразумительного с тех пор, как Микеле прибыл на Аквилу, и даже сейчас
им больше нечего было сказать: и все же оба они чувствовали, что их сердца были
переполнены, и у них не было желания разговаривать.
Они плыли недолго, когда прибыл калабриец, ведя за
собой гребца, которому предстояло заменить старика. К своему удивлению, а также к своему
огорчению, Мишель увидел, что новоприбывшим был "О Муссуто". Другой мужчина
тоже узнал его и соизволил кивнуть ему головой. Он проигнорировал
Большого Придурка и удобно устроился на его месте. У него было две
пачки, в то время как всем остальным буонаволья разрешили только одну, и
он без колебаний отодвинул пачку Микеле, чтобы освободить место для
своей. Самым странным из всего было то, что он был назначен на третье место,
терзиккио, где гребля была наименее напряженной и где до сих пор старый
Махмуд бей был более чем адекватен, в то время как с набором плеч
О Муссуто он мог легко справиться с постиццо или даже
вогаванти, как называли пианьеро на генуэзских галерах. Здесь тоже есть
несправедливость, сказал себе Мишель, все еще достаточно наивный, чтобы
удивляться.
По прибытии в Неаполь "Аквила" пришвартовалась перед башнями
Кастельнуово, и коммандер сошел на берег вместе с Паскуале; "О Муссуто
и Дон Томмазино снова были выбраны для управления тендером, но не Микеле,
который воспользовался возможностью, чтобы сделать замечание своему товарищу по скамейке запасных, теперь
, когда "терзиккио" былне там, чтобы услышать их.
"Эй, что ты думаешь об этих парнях, а? У меня от них мурашки по коже", - он
признался.