"Может, нам отвезти его домой?” Сказала Мишель в шоке. "Я не знаю", - пробормотал Маттео. Как всегда случалось с ним, когда
все пошло не так, боль, которую он чувствовал внутри, была заглушена тлеющей
яростью. Почему я? Проклятая работа - и проклятая жизнь . . .
"Теперь это бесполезно, посмотри на него", - сказал последний рабочий, который
тем временем спустился с эшафота, белый как полотно. И тогда
все поняли, что это бесполезно, глаза мальчика превратились в непрозрачное
стекло, а его тело перестало двигаться. Мишель склонилась над ним,
неловко трогая его, его пульс, его грудь. Он ничего не чувствовал.
“Он умер, бедняга", - пробормотал он и перекрестился.
Все остальные сделали то же самое.
"Что нам теперь делать?” - Спросила Мишель. Ему еще не исполнилось двадцати, и
хотя его отец позволил ему жениться, он все еще привык повиноваться ему
во всем. Однако на этот раз даже мастер-каменщик казался сбитым с толку.
"Бедный мальчик", - снова сказал он, и слезы навернулись на его глаза. Как раз в этот момент с
колокольни Фрари начали звонить к вечерне, и Маттео взял себя
в руки. "Первое, что нам нужно сделать, это сообщить владельцу. Потом мы отвезем
его домой. Сейчас уже поздно, мы подумаем о похоронах завтра”.
Пока Мишель бежала домой, чтобы рассказать женщинам, одного из двух рабочих
послали искать сенатора Липпомано. Маттео, пошатываясь, вернулся к
ну, схватил фляжку и сделал еще один большой глоток, затем он заметил
, что оставшийся рабочий смотрит на него, свернувшись калачиком под эшафотом, и он
жестом пригласил его подойти и выпить. Это последнее, что нам было нужно,
подумал он, и почувствовал, что его голова кружится сильнее, чем должна
была. Какого черта, подумал он, это не моя вина. Я хорошо к нему относился.
Как раз в это время вернулся Мишель со своей матерью и женой. Их дом
был неподалеку, на маленькой площади, идентичной той, где они работали,
с видом на канал Джудекка. Две женщины опустились на колени рядом с мертвым
мальчиком, безудержно плача. Несмотря на то, что он жил с ними всего
несколько дней, всем нравился Зорзе, такой блондин, каким он был, и с
его забавной манерой говорить, с наполовину освоенным венецианским диалектом, который звучал
так странно с его жестким произношением.
“Судьба!" - наконец заявила Дзанетта, после того, как они вдвоем
некоторое время причитали, как это было принято. И оба они обратились к размышлениям о
практических вещах. В таких случаях именно женщины брали ситуацию в
свои руки, не дай бог, чтобы им пришлось ждать мужчин. Микеле,
который цеплялся за свою жену Бьянку и немного дрожал, был отправлен с
одним из рабочих на поиски носилок для транспортировки тела и простыни
, чтобы накрыть его. Затем Дзанетта подошел к Маттео, со вздохом посмотрел на
пустую фляжку, оставленную на земле рядом с ведром, и бросил на него неодобрительный взгляд
. Ее муж, смутившись, вытер рот тыльной
стороной ладони.