« Отыщи пресветлую леди, что сошла с ума в ночи, Отыщи пресветлую леди, что сошла с ума в ночи »
- О, неплохо придумано, - сказал Уэйк, потянувшись за самогоном.
« Отыщи пресветлую леди, что сошла с ума в ночи »
- Они ведь не говорили, что оставили записку, - сказал Барри, опустив голову на спинку дивана.
- Нет, говорили, - не согласился Уэйк.
- В машине… - Барри рыгнул. – В машине ты сказал, что они оставили послание.
- А в чём разница? – спросил Уэйк.
« Отыщи пресветлую леди, что сошла с ума в ночи »
Уэйк подскочил, схватил Барри за руку.
- Ты гений!
- Наконец-то ты это признал. – Барри сделал глоток и посмотрел на Уэйка мутными глазами. – А что… что именно я сделал?
Уэйк указал на проигрыватель.
«Отыщи пресветлую леди, что сошла с ума в ночи»
- Ну ладно, - сказал Барри. – Я-то думал… думал, что тебе не нравится их музыка.
- Текст, Барри. Андерсоны говорят нам найти пресветлую леди. Синтия Уивер, Леди с Лампой. Она была влюблена в Томаса Зэйна. Она знает, что с ним сделала Тёмная Сущность. Может, она подскажет нам, как её одолеть.
Барри кивнул.
- Я действительно гений.
- Мы должны её найти. – Уэйк резко встал, покачнулся и упал обратно на диван. – Может, чуть попозже.
От удара стилус продвинулся дальше, но снова застрял.
- Намного позже, - согласился Барри.
«Чтобы любовь свою спасти,
Заветный ведьмин ключ найди.
Отыщи пресветлую леди, что сошла с ума в ночи,
Свою судьбу переверни»
- Ты слушаешь? – спросил Уэйк.
- Рассвет, - сказал Барри. - Мы должны дождаться рассвета.
«Чтобы любовь свою спасти,
Заветный ведьмин ключ найди.
Отыщи пресветлую леди, что сошла с ума в ночи,
Свою судьбу переверни»
- У Синтии Уивер есть ключ от дома, - сказал Уэйк. – Она знает, как освободить Элис. Андерсоны действительно оставили нам послание.
- За Андерсонов! – Барри отпил самогона и передал банку.
- За Андерсонов! – подхватил Уэйк. Он сделал глоток и вернул банку обратно.
- Оставайся на свету, - сказал Барри, передавая банку.
Уэйк выпил.
- Оставайся на свету.
«Чтобы любовь свою спасти,
Заветный ведьмин ключ найди.
Отыщи пресветлую леди, что сошла с ума в ночи,
Свою судьбу переверни»
Барри зевнул.
- Какая запоминающаяся мелодия.
- Точно… как-то… как-то западает в мозг, - согласился Уэйк.
Барри сделал глоток. Уэйк принял банку.
- Я скучаю по ней, - тихо сказал он. – Прямо до боли в животе.
- Не хорошо, - поддержал Барри.
- Мне следовало лучше с ней обращаться, - продолжил Уэйк. – Не быть таким злым всё время.
- Хотел бы я быть рок-звездой, - сказал Барри. – Было бы… было бы круто.
- Я всё исправлю, - решил Уэйк. – Всё будет иначе.
- Хотя, староват я для рок-звезды. А уж с таким-то пузом… Кого я обманываю? – подытожил Барри.
Уэйк уставился на проигрыватель, заворожённо глядя на вращавшуюся пластинку. Казалось, прошла целая вечность, пока он вот так вот сидел и смотрел. Ему нравилось – это как кататься на музыкальной карусели.
- Ал? Ал?
- Я здесь.
- Ал… а можно я теперь буду стрелять из дробовика? Хочу повзрывать их.
- Конечно, Барри, можешь стрелять из дробовика.
- Ты герой, Ал. Хотел бы я записать тебя на сцене на плёнку.
- Я… я не герой, - пробормотал Уэйк. – Я писатель.
Барри зевнул.
- Я немного вздремну, ты не против?
- Нет никакого писательского застоя, - сказал Уэйк сам себе. – Я… я могу написать десять книг за год. Как минимум. И они… все они будут бестселлерами.
Барри закрыл глаза.
- Не сомневаюсь, Бестселлер. Гляди в оба.
Уэйк уже клевал носом. Он открыл глаза. Пластинка всё ещё крутилась в проигрывателе, а комната казалась невероятно светлой и безопасной.
Барри захрапел.
- Буду глядеть в оба… не сомневайся, - вздохнул Уэйк, закрывая глаза.
***
Роуз не знала, как странная пожилая женщина попала в её трейлер. Что-то с ней было… не так. Женщина обнажила зубы и провела пальцем по её щеке.
- Хорошая девочка, - сказала она.
Роуз почувствовала, что засыпает, но при этом прочно стояла на ногах. Старуха что-то шептала, и её слова казались тёмными и ледяными.
Роуз затерялась во снах, где всё было окрашено в чёрные и серые цвета. Старая женщина обещала, что все её мечты станут явью. Она будет музой Алана Уэйка. Роуз улыбалась так широко, что заболело лицо. Она высыпала упаковку снотворного в кофе. Где-то глубоко внутри её в ужасе кричала Роуз.
ГЛАВА 21
Уэйк ничего не мог разглядеть, превратившись в слепого пьяницу. Он пил и до этого, много раз, слишком много, но раньше всё было иначе. Никогда… никогда не употребляй самогон, приготовленный сумасшедшими – такой урок он вынес оттуда.
Но оттуда – это откуда?
Он был уверен лишь в том, что стоял на ногах и был невероятно зол. Хотя, злым он был постоянно. Он погрузился в дымчато-серую мглу и ничего и не чувствовал. Помнил лишь как сидел с Барри на диване, засаживал самогон и слушал заевшую пластинку. На ней содержалось послание Андерсонов – давно записанная ими песня, в которой был ключ к спасению Элис, а самогон служил дополнением, билетом туда, куда Уэйку необходимо было попасть.
Во мгле вспыхнул свет, и Уэйк начал различать какой-то звук. Тихий, но настойчивый женский голос… Голос Элис.
- Элис!
Оклик раздался рыком, не оставившим и следа от спокойствия и уверенности, которые он чувствовал.
– Элис, чёрт подери, не лезь не в своё дело!
Нет, Уэйк такого не говорил. Не мог такого сказать… но сказал.
Мгла понемногу рассеивалась, и он увидел очертания человека, стоявшего напротив.
- Просто оставь меня в покое!
Это был его голос, говоривший совершенно не те слова, которые он хотел. Он ужаснулся кипевшей в нём ярости.
Элис взглянула на него.
- Я… я лишь хотела помочь.
Уэйк хотел обнять её, крепко прижать к себе, но не смог пошевелить даже рукой. Не смог закрыть рот.
- Я не просил о помощи.
По щекам Элис покатились слёзы, но она посмотрела на него с дерзостью в глазах.
- Это твои проблемы, а не мои, Алан.
Уэйк огляделся по сторонам. На дворе была ночь, они находились в кабинете на втором этаже Дома-На-Птичьей-Ноге. Первый день в Брайт-Фоллс. Под окном стоял стол – Уэйк тогда ещё не знал, что это стол Томаса Зэйна. На нём возвышалась печатная машинка Уэйка, которую Элис тайком привезла из Нью-Йорка. Такой вот «приятный» сюрприз. Машинка должна была помочь ему творить в новой обстановке, далёкой от искушений и давления большого города - новое начало, и не только в работе, но и в их отношениях.
Вместо радости, печатная машинка вызвала гнев. Эгоизм и высокомерие Уэйка заставили его сорваться на Элис, обвинить её в манипулировании. Он помнил её крики, пронзавшие темноту, помнил, как бежал к дому, чтобы помочь ей. Тогда он не справился, но сейчас… сейчас у него появился второй шанс, чтобы всё исправить, прекратить спор и увезти Элис с острова.
- Я устала ругаться с тобой, Алан.
- Ты не знаешь, с чем мне приходится иметь дело, - рявкнул Уэйк. – Ты, чёрт подери, даже представить себе не можешь.
- Ну так расскажи мне, - попросила Элис.
Уэйк вдруг понял: это не он кричал на Элис, а другой Уэйк – тот Алан Уэйк, что существовал до того, как пропала его жена. Это был сон. В этом мире он был лишь призраком, двойником, не способным остановить или предупредить себя самого. Уэйк попал в ловушку, где его заставляли смотреть на все сделанные им ошибки, но, быть может, сон выведет его к разгадке того, что произошло той ночью.
Элис взяла его за руки.
- Поговори со мной, Алан, - нежно сказала она. – Я хочу знать, что тебя беспокоит. Я хочу помочь.
На мгновение Уэйк почувствовал её тёплую кожу и сжал её руки, начал просить прощения, но та короткая связь пропала.
Уэйку пришлось наблюдать, как бывший он сбегает вниз по ступенькам и уходит из дома. Он следовал за собой, будто на поводке, к входной двери, а затем по длинному деревянному мосту, который соединял остров с берегом. Алан остановился в пятне лунного света и засмеялся над собственной глупостью.
Над озером пронёсся дрожавший как блики на воде крик Элис.
Уэйк из прошлого обернулся, увидел, как погасли огни в доме, и побежал обратно, разнося в щепки старые доски. Он бежал всё быстрее, но ему казалось, что мост с каждой секундой становился на несколько досок длиннее, а остров всё дальше уносило в озеро.
- Слишком поздно, - сказал Уэйк сам себе. – Ты уже забрал у женщины в чёрном ключи от дома, которого давно нет.
- Алан, где же ты?
- Держись! – закричали оба Уэйка одновременно. – Я иду! Не выходи из дома!
Над мостом летали загадочно сиявшие светлячки, которые отвлекали его. Оступиться ничего не стоило… а озеро глубокое.
- Пожалуйста… пожалуйста, не надо, - молила Элис.
- Я уже иду, Элис! Не выходи… не выходи на балкон!
Слишком поздно. Слишком поздно. Слишком поздно.
- Не подходи! – кричала Элис. – Ни шагу больше!
Уэйк из прошлого споткнулся, но продолжил бежать. Последний метр моста он преодолел прыжком и оказался на ставшей необычайно мягкой земле Острова Ныряльщика. Подавляя начавшуюся тошноту, Уэйк вскочил по ступенькам на крыльцо и распахнул входную дверь.
- Алан!
Уэйк услышал треск гнилых досок. Эхом прокатился крик Элис, затем раздался удар об воду. Он преодолел лестницу на второй этаж и выбежал на балкон.
- Элис?
Ограждение было сломано.
- Элис?
Он смотрел на водную гладь, пытаясь отыскать её. Несколько светлячков лениво кружили над озером, теряясь среди множества отражавшихся в нём звёзд – это было самое печальное и одинокое зрелище, какое Уэйку приходилось наблюдать.
Он стоял рядом с самим собой, который всматривался в мутную воду. Вон там… там на глубине было что-то тёмное, погружавшееся всё дальше и дальше. Уэйк нырнул в озеро и поплыл за Элис, но она тонула слишком стремительно... и он её упустил. Точно так же, как и той ночью. Уэйк чувствовал, что медленно поднимается на поверхность.
Это было последнее, что он помнил из той ночи. Затем Уэйк с болью в голове очнулся за рулём разбитой машины. Он направился через лес к огням заправки Стаки, когда нашёл первую страницу рукописи. Из последних сил Уэйк плыл к поверхности. Уже задыхаясь, он вынырнул и забрался на причал, его бил сильный озноб. Даже здесь, во сне, ему не удалось спасти Элис, как не удалось спасти никого.
Глубоко под водой раздался раскат грома, поверхность озера забурлила, причал задрожал и покачнулся. Уэйк поднялся на ноги и неуверенно пошёл по скрипящим доскам обратно к дому. На водяной глади начали появляться чёрные, размером с волейбольный мяч пузыри. Добравшись до острова, Алан упал на землю и увидел на балконе женщину в чёрном – Барбара Джаггер наблюдала за ним своими холодными как озеро глазами.
Джаггер, или же тьма, носившая её лицо, следила за ним с самого начала – может, даже ещё до его появления в закусочной. Она как кукловод дёргала за ниточки, а теперь явилась к нему сюда. Джаггер спустилась вниз, туда, где лежал Уэйк. На секунду вуаль соскользнула с её лица, и ему открылись ужасающие черты лица. Она склонилась над Уэйком, и он почувствовал запах сырости и гниющего мяса.
- Взгляни на дом, - прошептала она. – Нет ли там кого в окне? Может, это твоя жена. Может, твоя дражайшая Элис вовсе не утонула и сейчас внутри, сидит одна в темноте.
По лицу Уэйка из прошлого скользнула тень.
- Поторопись, болван! – зашипела Джаггер. – Чего разлёгся?
Уэйк поднялся на ноги.
- Элис?
- Поторопись!
Уэйк чувствовал, что Джаггер уже вцепилась в него своими когтями, чувствовал, как она дёргает за его ниточки, но он также знал, что нужен Элис. Он побежал в дом.
Джаггер улыбнулась и последовала за ним.
Единственным освещением внутри были лучи лунного света, пробивавшиеся через окна. Уэйк в беспокойстве начал оглядываться по сторонам.
Джаггер стояла у него за спиной.
- Твоя любимая Элис должна быть где-то здесь. Может, она наверху, в кабинете? Да! Она именно там. Можешь извиниться перед ней за все гадости, что наговорил. Скажи ей, что очень сожалеешь и впредь не оплошаешь. Вы помиритесь и всё забудете.
Уэйк заметил мелькавшие на стенах чёрные тени, до которых не доставал лунный свет. Он побежал наверх, в спальню. Элис там не было. Он медленно направился к кабинету. Если её там не будет… если её там не окажется, то куда же она пропала?
- Элис?
Джаггер следовала за ним.
Уэйк вошёл в кабинет.
- Её здесь нет. – Джаггер взирала на него, стоя в тени. – Ты действительно думал, что всё закончится хорошо? – Её раздавшийся смех был похож на скрип матрасных пружин. – Твоя любимая Элис мертва. Она утонула, потому что ты ушёл от неё. Сейчас она лежит в иле на дне озера и кормит рыб, и это всё твоя вина. Её глаза замерли навсегда, губы посинели. Она хотела лишь помочь тебе, но ты не позволил. Считай, ты убил её собственными руками, хотя это было бы куда милосерднее по отношению к бедняжке.
Уэйк из прошлого опёрся о стол и зарыдал.
- Успокойся. – Джаггер погладила его волосы похожей на водоросль рукой. – Надежда ещё осталась. Озеро Колдрон – особенное место. Ты можешь изменить случившееся. Элис хотела, чтобы ты вновь начал писать, и только так ты можешь её вернуть. – Тени медленно поглощали комнату, закрывая лунный свет. – Я могу вернуть тебе Элис в целости и сохранности и даже лучше. Я помогу тебе, скажу, что надо делать. Своей работой ты сможешь её вернуть. Ты очень способный писатель, тебе повезло оказаться здесь. Всё, что ты напишешь, превратится в жизнь, и дела снова пойдут своим чередом. Разве не чудесно?
Уэйк почувствовал, как тьма сгущается вокруг него из прошлого, и ему пришлось напоминать себе, что это просто сон – воспоминание, которое он собирал по кусочкам. Тёмная Сущность вернула его сюда, чтобы пытать, но она просчиталась. Как тьма и хотела, Уэйк почувствовал боль и тяжесть потери, которые чувствовал в ту ночь, но ему удалось взять себя в руки и понять, что же именно тогда произошло. Именно так он и создал рукопись. Джаггер схватила Элис, и работа стала равносильна выкупу.
Уэйк заметил, как он из прошлого кивнул.
- Да… хорошо, я напишу всё, что вы хотите. Я всё исправлю. Сделаю, что скажете, если обещаете вернуть её.
Он склонился над машинкой и начал писать, кабинет наполнил звук щёлкающих клавиш. Уэйк вспомнил, что этот однотипный звук несколько дней отдавался эхом у него в голове, и он уже привык его не замечать. Он смотрел на печатающего себя, нависшую над плечом Джаггер и вдруг всё вспомнил…
Уэйк писал несколько дней, сидя в темноте – точнее, неделю – практически закончив рукопись под названием «Уход». Запертый Тёмной Сущностью в ночном кошмаре, он действительно верил, что это единственный способ спасти Элис. Джаггер подавляла его разум, что-то нашёптывала во время работы, стараясь убедиться, что с развитием истории она будет становиться всё сильнее и могущественнее.
Уэйк наблюдал, как полусонный он из прошлого печатает на машинке, а страницы рукописи всё падают и падают на стол. Он начал клевать носом, и тогда Джаггер, чтобы поторопить, ткнула его костлявым пальцем.
Она повернула голову.
Уэйк неосознанно задержал дыхание, когда Джаггер начала оглядывать комнату, словно опасаясь, что кто-то за ними подсматривает. Озеро загудело, тени задвигались, и Джаггер исчезла. Уэйк из прошлого продолжал печатать.
В окне он увидел рассекающий ночь свет, который медленно проник в коттедж через балкон. Да, Уэйк помнил это сияние. Это был дайвер - Томас Зэйн, спасший его от автостопщика. Алан чувствовал, что свет уже проник на второй этаж и находился теперь у него за спиной.
- Я несу свет, который освободит тебя, - сказал дайвер, не покидая сияния. – Как ты и просил.
- Как я и написал, - произнёс Уэйк, складывая частицы головоломки воедино. Он из прошлого уже отчаялся, но, несмотря на сеть, которой опутала его Джаггер, он разгадал план Тёмной Сущности. Даже под строгим надзором Уэйк умудрился вписать в историю запасной выход – сгусток света, который проникнет в дом и освободит его. Зэйн был слаб и находился вне досягаемости, но свет разорвал кошмар, перечеркнул ужасный финал, в котором тьма подчиняет своей воле всё и вся.
- Тебе надо уходить, Алан, - сказал Зэйн. – Оно узнает, что я нахожусь здесь.
Снаружи взревела Тёмная Сущность, отчего окна в доме задрожали.
Уэйк, сидевший за печатной машинкой, очнулся уже самим собой. Он был плох и слаб, но всё же находился в сознании.
Зэйн протянул руку и взял со стола рукопись.
- Оно украло обличье моей Барбары очень давно, - сказал он. – Я понимал, что это была уже не она, но так хотел в это верить…
Окна кабинета потемнели и превратились в осевшую на пол пыль. В комнате стояла Барбара Джаггер.
- Ты! – Завизжала Джаггер и набросилась на Уэйка чёрной лавиной, ткнув пальцем ему в лицо. – Непослушный мальчишка.
В её тёмных глазницах была пустота, и Уэйк с трудом удерживал себя от того, чтобы не заглянуть в них, иначе он бы навеки погрузился во тьму, где ему не помог бы никакой свет.
- Какой сильный разум, - усмехнулась Джаггер, потирая руками, - столь творческий. Я поняла это, как только почувствовала тебя на том пароме. Ох, мы с тобой ещё повеселимся.
- Убирайся от него, - приказал Зэйн.
Джаггер уставилась на него.
- Ты мёртв, Томас. Забыл?
Вспыхнул яркий свет.
- Ты не Барбара, - сказал Зэйн. – И никогда ей не была.
Чёрное платье Джаггер дрожало словно при сильном ветре.
- Выбирайся, Алан, - сказал Зэйн, удерживая свет.
- Стоять! – приказала Джаггер. – Ты ещё не завершил работу!
Уэйк сбежал вниз по лестнице и покинул дом. Он оглянулся через плечо и увидел, как свет в кабинете ярко вспыхнул и начал гаснуть. Озеро гремело, обрушивая волны на мост, ведущий к берегу. Выбиваясь из сил, Уэйк запрыгнул в арендованную машину и завёл двигатель.
Неделя в этом доме оставила на Уэйке свой отпечаток. Едва удерживая глаза открытыми, он вдавил педаль газа в пол и поехал по узкой гравийной дороге. Алан ехал слишком быстро, едва ли не обгоняя свет собственных фар, но сбавлять скорость не решался, боясь того, что может его преследовать.
На мгновение он задремал, машину занесло на обочину, но от тут же вернулся на дорогу. Было что-то ещё, о чём он должен был помнить, что-то, что вот-вот должно было произойти…
Веки становились всё тяжелее и тяжелее. Он думал о Томасе Зэйне. Должно быть, помощь Уэйку стоила ему невероятных усилий, и теперь он погрузился в окружавший его кошмар ещё глубже, однако ему удалось отвлечь Тёмную Сущность, что дало Уэйку возможность сбежать. Алан вздрогнул – машина врезалась в ограждение. Уэйк вцепился в руль и, пока автомобиль съезжал вниз по насыпи, наконец понял, что именно пытался не забыть, но слишком поздно.
С этой самой аварии всё и началось. Через несколько минут он очнётся в разбитой машине, не понимая, как…
Машина врезалась в дерево, и Уэйк ударился головой об руль.
Он открыл глаза. Не было ни автомобиля, ни струящегося из радиатора пара, ни раны на лбу, ни ночной темноты, ни Стаки. Авария произошла уже несколько дней тому назад.
Уэйк жмурился в ярком утреннем свете, сидя на диване на ферме Андерсонов. Храпящий Барри лежал, свернувшись на коврике, рядом с пустой банкой самогона. Вспомнив Дом-На-Птичьей-Ноге, Барбару Джаггер и Томаса Зэйна, он вновь закрыл глаза, почувствовав тошноту.
Как бы ему этого не хотелось, это был вовсе не похмельный сон.
- Я это написал, - пробормотал он. – Это… это моя вина.
- Прямо в точку, Уэйк.
Он поднял глаза и увидел человека с пистолетом, направленным на него.
- Всё это – твоя вина, - сказал агент Найтингейл, - и ты получишь по заслугам.
***
Остановив машину возле фермы Андерсонов, Уолтер почувствовал облегчение. Он вот-вот сможет забыться: братья не заметят пропажи одной-двух бутылок самогона. Но затем он увидел на крыльце человека и узнал его. Понимая, что это бесполезно, он пытался спастись бегством и не осознавал, что плачет, пока слёзы окончательно не залили ему глаза, и он не перестал видеть дорогу.*
*Прим. Переводчика№1: кто этот Уолтер? Кого он там на крыльце увидел, раз даже узнал и пытался от него скрыться?