«Да. Но для ее полного выздоровления нужно Время, – ответил “шаман”, – Время выражается через Огонь, который я зажигаю внутри себя – в своем сердце.
Огонь моего сердца передается в сердце Вселенной, которое не терпит дисгармонии и устраняет ее из больного.
Но для этого нужен посредник – огонь костра, который найдет образ больного, войдет в ее тело и физически устранит дисгармонию силой Гармонии Вселенной.
Если ты будешь молиться об ее выздоровлении вместе со мной, то ты сможешь увидеть ее живой и здоровой, сможешь обнять ее и играть с ней всю оставшуюся жизнь.
Когда я войду в состояние транса, ты должен продолжать кормить Огонь вместо меня и молиться об ее здоровье. Понял? А теперь, рот на замок, занавес поднимается!» – закончил инструктаж огнепоклонник.
Затем Яков поднял руки к небу и воздал хвалу всем Тем, кто хранил и поддерживал Космический Разум в Совершенстве.
«О, Величайший! – прошептал огнепоклонник. – В твоем Пространстве нет ни тени, ни тьмы. Ты без всякой корысти, славы и привязанностей служишь нам, являясь наставником богов, людей, животных – всех тех, кто страдает на этой земле по причине своих неуёмных желаний.
О, Величайший! Каждое существо, знает оно или нет, благодаря благоуханию твоих добродетелей, имеет возможность усовершенствовать себя. Знание твое бесстрастно, чувства спокойны, думы безмятежны. Намерения исчезли, обычное сознание угасло и мысли успокоены.
О, Величайший! Ты давно прервал ложные размышления, устранил желание всё осмыслить, почувствовать, изменить, что порождает причину бытия. Твое тело не существует и ни не существует – оно не имеет формы и мер длины. Ты не рождаешься и не умираешь. Ты не сотворен, не взращен и не произведен на свет людьми. Ты не сидишь и не лежишь, не ходишь и не стоишь, ты не летаешь в космическом пространстве и не вращаешься на одном месте. Ты, Великий, не продвигаешься вперед и не отступаешь, не обретаешь и не теряешь, не утверждаешь и не отрицаешь…
О, Величайший! Тебя породили заповеди, медитативное сосредоточение, мудрость и освобождение. Знание и ясное видение освобождения произвели Самадхи. Ты выходишь в мир из сострадания к живым существам, терпящим несчастья, и указываешь схему освобождения от них. Мы склоняем головы перед тобой и отдаем нашу судьбу Тебе – как опоре того, что трудно представить. У тех, кто тебя слышит, открываются сердца, и они прерывают цепь неисчислимых жизней и смертей. Мы склоняем головы перед тобой и вручаем тебе наши жизни – помоги нам преодолеть все, что трудно преодолеть!»
С этими словами огнепоклонник сложил ладони и поднес их к сердцу, низко склонив голову перед бесконечностью Вселенского Разума.
Его двойник сделал то же самое, упав ниц и касаясь головой песка.
Когда они подняли головы, то с удивлением увидели, что костер загорелся сам.
Такое самовозгорание было редчайшим явлением и добрым знаком Огня.
Это был знак или признак того, что Огонь готов сотрудничать с людьми, которые признают разумность его стихии и готов выполнить их желания.
“Наумакусамманда бадзара дан сэндан макаросяда соватая унтарата камман!” - сказал Яков магическую словоформулу и стал повторять ее, одновременно подкладывая в огонь сухие стебли тростника.
Его астральная сущность сидела рядом молча, будто набрав в рот воды.
“Дельфин” сжался от жара пламени, но стремление помочь себе и окружающим было сильнее внешней силы огня, и Яшка терпел, как мог.
Пламя взвилось высоко над ними и трещало, жадно пожирая сухую пищу.
По мере того, как заключенный в формуле тайный смысл резонировал и возбуждал определенные вибрации в пространстве, проникая в душу Якова, тот все глубже и глубже впадал в транс.
В трансе приподнимается занавес, скрывающий лицо Изиды.
За занавесом, отделяющим трехмерное бытие от многомерности Вселенной, взору сидящего открылась подлинная картина действий Природы Огня.
Хаотичный треск лопающихся от жара сухих стеблей трансформировался в четкий ритм, который настраивал внутренний слух на нужную частоту, на которой могло осуществиться сообщение между разными стихиями.
На базе ритма переливалась ненавязчивая мелодия, похожая на мелодичное журчание ручья, падающего с небольшой высоты в ледниковое ложе.
Ассоциация мгновенно перенесла астральное тело Якова в горы, где он подолгу медитировал в прошлой жизни, сидя на ледяной вершине, не замечая, как под ним таял снег, и растаявшие ручейки звенели у него под ногами.
Транс соединял прошлые и настоящую жизнь в одну, где оставался только один “совершающий деяния”.
В состоянии транса было ясно, что совсем не важно, что ты делаешь – важно, как ты это делаешь…
Было видно, как там внизу целеустремленно поднимались к вершине сотни и тысячи «Яковов», того же самого «Я», кто достиг этой вершины совершенства.
Правда, это «Я» было одето в кавычки, ибо без одежды Я не могло существовать.
Иными словами, Я исчезало, когда оно достигало высоты совершенства.
Тем не менее, это обнаженное и не существующее Я сияло на каждой вершине, которые все вместе составляли единую цепь горных высот.
Эти горные цепи молча слушали голос Того, кого можно было услышать только настроив внутренний слух на нужную частоту.
Я-ковал свою цепь рождений и смертей, и не видел Пути к вершине до тех пор, пока не открылся занавес в театре, куда его однажды пригласил последователь Будды.
Находясь в трансе, было видно, что вершина соединена с долиной, что верх неразделимо связан с низом. И поскольку всё было связано, то эта связь обозначала и линию траверса к искомой Вершине.
Оставалось только воспламенить двигатель внутреннего сгорания своей жизни, который используется для подъема на вершину.
Находясь в трансе можно было видеть, что сотни и тысячи «я», восходящих к вершине, это одно и тоже «Я», которое было кармически связано цепью рождений и смертей, где каждое звено цепи только казалось себе отдельным, как это кажется человеку, не видящему связи со своим генеалогическим деревом.
Когда поднимался занавес, человек еще глубже впадал в транс от того, что он вдруг начинал видеть, что он сидит в ограниченном трехмерном пространстве театра, а за занавесом зрителю открывался многомерный мир божественных чудес, которых не могла допустить даже фантазия.
Зритель ясно видел, что даже сам занавес был не простым – он состоял из двух покрывал – ошибочных представлений ума и ослепляющих ум чувств, за которыми не было видно подлинной картины действий.
Действительность, которая окружала зрителя, и которую он принимал за реальность, оказывалась нереальной, ибо она была узка, трехмерна, и была не в состоянии вместить безмерность открывшейся Реальности, скрытой за волшебным занавесом.
Находящийся в трансе видел Огонь, не как пламя, а как многомерное Время, которое жило там и сям в телах живых существ, у которого был свой ритм и собственная космическая частота существования.
Многомерное Время выражало себя в смерчах, в спиралях циклонов, в пламени, в вечных снегах Гималаев. Оно выражалось и в Пирамидах, и в бесконечном числе “p” , и в собственной частоте вращения Планеты, которая позволяла ей трансформировать свое внутреннее Время – во внешнюю космическую частоту и участвовать во всех Вселенских процессах…
Даже транс не избавлял человека от власти Времени – он лишь видел эту власть, которая захватила всю Планету.
Планета была создана властным желанием бытия, она была лишь следствием желания быть, а причина была скрыта занавесом неведения.
Исчерпав время жизни, человек вроде бы выходил из-под власти времени, но сжигающий душу огонь лишь временно отпускал ее на покаяние, а потом двигатель внутреннего сгорания, с полным баком горючей кармы, сам включал зажигание. Воспламенившись жаждой бытия, душа по собственному желанию увольнялась из Бардо и вновь устраивалась на временную сцену.
В трансе можно было стать соучастником действия на безразмерной сцене, но астральное тело Якова, оставив свою тень на земле, попросило разрешения у Огня перенести частичку его живительной силы в тело Яны, которое, после первого сеанса уже стало поправляться.
Земной двойник Якова, который отбрасывал длинную тень от костра по земле, увидел все действие в своем зеркальном отражении и обрадовался.
Это отражение спасало его от жалящих змей пламени, подобно тому, как Персей спасался от жалящих змей, глядя на голову Медузы в отражении.
“Совершающий деяния”, вложив всю свою душу в дело борьбы со злом, которое накопилось в карме Яны и, изгнав его с помощью Огня, возблагодарил Будду Майтрейю, кому он возносил хвалу в начале ритуала, и, не выходя из астрала, парашютировал в тело дельфина, чтобы охладиться в воде.
В воде плавало бесконечное множество дельфинов, но Яков узнал себя среди них, без труда нашел астральный входной люк, и влез в водоплавающее тело.
Теперь на сцене действовали четыре фигуры: одна соображала, что он назывался Яковом, другая воображала, что он является дельфином, третья – отражала его в человеке, а четвертая преображалась Яной.
…Яна проснулась бодрая и здоровая. От болезни не осталось и следа. Девушка сбросила рубашку, в которой спала и сунула ее в стиральную машину. Сама же, включила душ и залезла под воду, вспоминая своего Яшку.
…Яшка выскочил из воды, набрал воздуха и свистнул всех наверх. Дельфинья стая, как по команде, высунула свои остроносые лица из воды, и, скаля зубы от нетерпения, стала ждать, что последует после командирского свиста.
…Свистело пламя, взвиваясь вихрем над костром, но внутренний слух Якова был настроен не на свистящие помехи в трехмерности эфира – его слух проникал насквозь через плотное облако FM диапазона, прорывался сквозь ворчание грозных богов и достигал блистающих облаков, в которых сверкало его собственное отражение.
…Собственно отражение его сидело рядом, но это был фантом, бессмысленно повторяющий, как тень, действия своего авторитета, молясь, также как он, но не так на самом деле, ибо смотрел на отражение луны в воде, вместо того, чтобы видеть палец, указывающий на настоящую Луну, висящую над планетой.
А над планетой носилась безымянная душа, перебитая временем на четыре тела, и не знающая тайны их соединения, кроме молитвы и обращения к Огню.
Огонь не подпускал к себе близко никого, кроме воды, которая гасила его жаркий характер и успокаивала волнение близких.
Близкими для воды были все, ибо все тела были наполнены водой.
Но вода не могла справиться с пламенем времени, разрушающим наполненные ею тела, поэтому только в телах живых существ она соединялась со своей жаркой противоположностью, чем и порождала в них дальнейшую жизнь.
Жизнь пожиралась временем так же, как огонь пожирает свое топливо, и никто, кроме Будды, не знал тайны освобождения людей от страданий.
Страдающей была каждая душа, перевоплощавшаяся в разные тела в разное время. Однако в эпоху Водолея, знАком которого были две струи электрического огня, выливающиеся из кувшина древнего бога, Времени позволялось выражаться в двух телах одновременно, не считая их иллюзорных тел в отражении.
Таким образом, два ярко выраженных тела: Якова + Яны и две отражающие их тени: дельфина Яшки + “рыбака” Яшки, питающегося сырой рыбой, хорошо сохранились во времени до наших дней и активно действовали на сцене, не зная, когда закроется занавес.
Занавес скрывал их многоногую тайну, но он прятал и другие тайны.
Тайна была спрятана и от актеров и от зрителей в невидимом сценарии, но ни Режиссер, ни Автор – Бог, не ведали, что в Природе существует Критик, для которого не существовало никаких тайн, ибо он знал сценарий освобождения актеров из плена их страданий.
Тайну этого сценария добрый Критик содержал между строк.
Помещая эту тайну между строк, Критик сохранил ее от Огня и Времени и выразил лишь главную суть Пути к Освобождению.
Для понимающего было достаточно представить себе весь сценарий освобождения, как это действие вступало в силу, не подвластную всемогущему Времени.