I . Что такое уровень притязаний.

Дата: 2025-06-14; Просмотры: 1

Оценка:

0.00 из 5.00 — оценок

Скачиваний: 0

Скачать

1. Типичная последовательность событий. При обсуждении многих проблем и аспектов уровня притязаний полезно рассмотреть характерную последовательность событий. Человек выбил 6 очков, стреляя в мишень, в центре которой находится 10. Он решает в следующий раз попробовать выбить 8. Он попадает в 5, сильно разочарован и решает в следующий раз снова выбить 6. Мы можем выделить в этой последовательности следующие основные моменты:

1) предшествующее действие (в нашем примере «выбил 6 оч­ков») ;

2) установление уровня притязаний — решение о цели следующе­го действия («попробовать выбить 8»);

3) исполнение действия («выбил 5»);

4) реакция на достигнутое, такая, как чувство успеха или неуда­чи («разочарования»), прекращение всей деятельности или продол­жение ее с новым уровнем притязаний («попробовать снова выбить 6»).

Каждый из этих четырех моментов можно рассматривать в его отношении к другим. В случае, когда индивид начинает новую деятельность, прошлое действие, конечно, отсутствует, но у инди­вида может быть опыт в похожей деятельности.

Каждый момент временной последовательности представляет ситуацию, по отношению к которой встают характерные проблемы. Для динамики уровня притязаний момент 2) (установление уровня притязаний) и момент 4) (реакция на достигнутое) особенно важны. Сразу возникают две проблемы:

а) что определяет уровень притязаний;

б) каковы реакции на достижение или недостижение уровня притязаний.

2. Пояснение терминов. Прежде чем приступить к обсуждению экспериментальных данных, следует прояснить некоторые термины и факторы, входящие в очерченную выше последовательность.

«Цель действия», «идеальная цель», «внутреннее несоответст­вие». Уровень притязаний предполагает цель, имеющую внутрен­нюю структуру. В нашем примере индивид не просто стреляет, а пытается попасть в мишень и даже в определенную область ми­шени. Но что он в действительности хочет сделать, так это по­пасть в центр. Это его «идеальная цель». Зная, что это «слишком трудно», он ставит целью очередного действия «попасть в восьмер­ку». Это мы будем называть «целью действия». Уровень цели дей­ствия обычно берется как критерий уровня притязаний индивида в данное время. Франк, один из первых исследователей в этой обла­сти, определяет уровень притязаний как «уровень будущих действий при решении знакомой задачи, который индивид, знающий свой уровень прошлых действий в этой задаче, явно • предполагает достичь» (Franck, 1935, с. 119).

Постановка цеЛи в точке 2 временной последовательности не означает, что индивид оставил свою идеальную цель. Чтобы по­нять этот момент поведения, мы должны рассмотреть цель отдель­ного действия внутри всей целевой структуры индивида. Эта струк­тура может включать несколько более или менее реальных целе­вых уровней. Целевые уровни внутри одной целевой структуры могут включать высокую цель мечты, несколько более реалистич­ную цель намерения, далее — уровень, которого человек ожидает достигнуть, когда он пытается объективно оценивать ситуацию, и низкий уровень, который он достигает, если счастье от него отвер­нется. Где-то на этой шкале будет расположено то, что можно назвать целью действия, т. е. то, что человек «пытается сделать в данное время»; где-то выше будет находиться идеальная цель. Иног­да индивид будет приближаться к этой идеальной цели, иногда же расстояние между идеальной целью и целью действия будет уве­личиваться. Назовем это «внутренним несоответствием».

Другая характеристика целевой структуры — это несоответст­вие между уровнем цели действия и уровнем ожидаемого резуль­тата. Эта разница может быть прямо охарактеризована как «несоответствие цель-ожидание». Это несоответствие будет частич­но зависеть от уровня субъективной вероятности, которого индивид придерживается в отношении шансов достижения цели действия. Одно из выражений субъективной вероятности — уровень уверен­ ности.

«Целевое несоответствие». Можно сравнить уровень притязаний, например, уровень цели действия в точке 2 нашей временной после­довательности с уровнем прошлого действия — точка 1 той же последовательности. Разницу между этими двумя уровнями мы будем называть «целевым несоответствием». Целевое несоответст­вие считается положительным, если уровень цели выше уровня про­шлого действия, в противоположном случае мы имеем дело с отрицательным целевым несоответствием.

Величина достижения; успех и неудача. Индивид установил свой уровень притязаний и затем произвел действие, имея в виду эту цель (точка 3 нашей временной последовательности). Результат этого действия можно назвать «величиной достижения». Разница между уровнем притязаний и величиной достижения будет «несоответствием достижения». Оно считается положительным, если достижение выше уровня притязаний, и отрицательным, если достижение ниже уровня притязаний.

Два главных фактора, от которых зависит чувство успеха или неудачи,— это знак и размер ^«несоответствия достижений». Терми­ны «успех» и «неудача» будут употребл'ятьсй для обозначения субъ­ективного (психологического) чувства успеха и неудачи, а не раз­ницы между уровнями притязаний и достижения. В быту мы говорим об успехе и неудаче в обоих смыслах, иногда относя их к разнице между точками 2 и 3 (уровень притязаний и новое действие), иногда же — к точке 4 (реакция на новое действие). Мы называем разницу между точками 2 и 3 «несоответствием достижений», а успехом или неудачей — реакцию на это несоответствие (точка 4 нашей последовательности).

Словесная цель и действительная цель. Как измерить или опе­рационально определить различные целевые уровни действия — на этот технический вопрос в разных исследованиях приходится отвечать по-разному. В эксперименте наблюдение или измерение уровня действия (точки 1 и 3 временной последовательности) обычно не составляет труда. Трудным оказывается измерение уровня притязаний и других точек' психологической целевой структуры, таких, как идеальная цель и уровень ожидания.

Можно было бы использовать несколько реакций для косвенного определения уровня притязаний, если бы были известны его за­коны. Одним из лучших методов определения уровня притязаний, идеальной цели, а также уровня ожидания является пока прямое высказывание субъекта. Конечно, существует опасность, что словес­ное или письменное утверждение не будет на самом деле открывать «истинную цель» индивида или «истинное ожидание». Например, нельзя спрашивать индивида после действия в точке 4 нашей вре­менной последовательности, каков был его уровень притязаний в точке 2 — после неудачи его словесное высказывание может быть рационализацией. Важно иметь словесное высказывание в ситуа­ции, к которой оно относится. В случае, когда социальная атмо­сфера относительно благоприятна, прямое высказывание индивида является лучшим операциональным определением различных целе­вых уровней. При выборе задач с различной степенью трудности в качестве меры для определения цели действия может быть исполь­зовано поведение индивида.

Размер целевых единиц. Индивид может пытаться накинуть кольцо на стержень и при этом может достичь или не достичь своей цели. В другом случае цель может состоять в том, чтобы накинуть на стержень серию из пяти колец. Насколько высоко достижение (один промах, три промаха) — можно установить толь­ко после того, как брошены все пять колец. Реакция испытуемого на соответствующее достижение, сопровождающаяся чувством успе­ха или неуспеха, будет относиться в последнем случае к достижению в целом, а не к каждому броску в отдельности.

Размер единиц деятельности, к которой относится цель, является важным моментом, который нужно учитывать при обсуждении проблемы уровня притязаний. Максимальный размер и сложность единиц, к которым может относиться цель,— важные характеристики определенных возрастных групп детей. Чтобы избежать недоразуме­ния, нужно всегда иметь в виду этот размер и характер единиц деятельности.

II . ВЫВОДЫ И ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ СООБРАЖЕНИЯ

1. Уровень притязаний как ситуация выбора; валентность и вероятность. Основная проблема уровня притязаний может быть сформулирована как очевидное несоответствие между тенденцией ставить все более и более высокие цели (т. е. браться за трудные задачи) и привычным мнением, что жизнь управляется тенденцией избегать лишних усилий (экономия).

Как говорит Эскалона (Escalona, 1940), эта проблема может быть решена, если рассмотреть психологическую ситуацию в тот момент, когда индивид думает о следующей цели, т. е. точку 2 во временной последовательности. Психологическая ситуация в этот момент представляет собой ситуацию выбора. Человек дол­жен решить, выберет ли он более трудный уровень, прежний или более.легкий.

Можно утверждать, что здесь, как и в любой ситуации выбора, выбирается та цель действия, для которой разность между сум­мой привлекательных моментов (положительная валентность) и суммой неприятностей (отрицательная валентность) будет мак­симальной. Чтобы определить этот максимум, нужно знать факторы, придающие положительную или отрицательную валентность раз­личным действиям. Мы рассмотрим некоторые из этих факторов, двигаясь от общих к частным.

B ситуации уровня притязаний выбор относится к валентностям различных вариаций одной деятельности. Если выбор делается между разными заданиями, например стрельбой по мишени, умно­жением двузначных чисел и отгадыванием загадок, валентность или привлекательность будет определяться гораздо большим чис­лом факторов. Из-за большего разнообразия индивидуальных ре­зультатов предсказывать что-либо в данном случае трудно. В си­туации уровня притязаний анализ выборов облегчен тем, что общий характер деятельности является постоянным. Выбор определяется различными валентностями, которые имеют для человека различные уровни трудности одной и той же деятельности.

Индивид встречается с возможностью успеха или неудачи, и положительная или отрицательная валентность таких будущих успехов или неудач на различных уровнях является одним из ос­новных составляющих решения. Чтобы определить валентность (Va) на каждом уровне (п) деятельности (А), мы должны учесть отрицательную валентность, которую на этом уровне будет иметь неудача (Va(FaiA")), и положительную валентность успеха на этом же уровне Va(SucA").

= Va(SucAⁿ)+Va(FaiAⁿ). (1)

В качестве иллюстрации понятия «валентность будущих успехов и неудач» можно привести случай решения задачи «сделать два­дцать простых примеров на сложение в заданное время». Взрос­лому испытуемому достижение на очень низком уровне, например закончить это за один час, не принесет никакого ощутимого чувст­ва успеха. Это «детская игра». Валентность успеха на уровне 1 равна приблизительно нулю. Валентности успеха на уровнях боль­шей трудности, таких, как «окончить это задание за 50 мин», «за 40 мин» и т. д., остаются равными нулю до того момента, пока задача остается «слишком легкой». Дальше валентность достижения становится положительной, хотя поначалу она и очень мала. В на­шем примере мы предположим, что на уровне трудности '4 валент­ность успеха будет равна 1.

С увеличением трудности валентность успеха также увеличива­ется. Наконец, мы достигаем уровня трудности, слишком трудного для испытуемого. Здесь валентность становится максимальной (условно обозначим ее как 10). Еще более трудные уровни, рас­положенные за границами возможного, будут, вероятно, иметь ту же положительную высокую' валентность.

Выше на шкале находятся степени трудности, которые кажутся индивиду «недостижимыми», например, решение двадцати примеров за 20 с (уровень 14) и уровни выше этого, которые являются «невозможными для человека», например окончить задание за 5 с. Такие уровни обычно даже не принимаются во внимание. Вну­три зоны возможного, таким образом, чем больше степень труднб-сти, тем больше валентность успеха.

Абсолютная • величина отрицательной валентности неудачи обычно изменяется в противоположном направлении. На уровнях крайней трудности отрицательная валентность неудачи будет не­значительной. На уровне очень трудного действия неудача может даже не иметь отрицательной валентности. Отрицательная валент­ность возрастает далее, пока не достигнет максимума в области относительно легких задач. Там она остается максимальной и на­конец перестает приниматься во внимание где-то в области «слиш­ком легких» задач.

Относительно решающего ряда трудностей можно утверждать:

posVa(SucA^high)>posVa(SucA^l0W). (2)

negVa(FaiA^high)<negVa(FaiA^l0W).. (3)

Общая валентность уровня в соответствии с формулой (1) является алгебраической суммой этих' валентностей. Так как положительная валентность успеха возрастает вместе с трудностью, а отрицательная валентность неудач уменьшается, мы можем заключить из формул (2) и (3), что общая валентность высокого уровня всегда будет больше, чем общая валентность низкого уров­ня, потому что

Va(A^high) = Va(SucA^high) + Va(FaiA^high) >Va(Suc'^0W) +

+ Va(FaiA^low)=Va(A^low).

(4)

Аналитические соображения ведут, таким образом, к заключе­нию; что нет ничего парадоксального в том факте, что люди стре­мятся к трудным задачам. Теперь объясним, почему не всегда вы­бирается самая трудная задача.

2. Вероятность будущего успеха; основное теоретическое поло­жение. Ответ состоит в том, что мы имеем дело с будущими успехами и неудачами. На индивида влияет, таким образом, не только привлекательность события, но также и вероятность того, что оно произойдет таким образом, как он это предполагает.

Эскалона выдвигает далее «теорию результирующей валент­ности», в соответствии с которой выбор определяется не валент­ностями будущего успеха и неудачи как таковыми, а валентностями, измененными соответственно вероятности того, что эти события произойдут. Естественно предположить, что эта «взвешенная» ва­лентность успеха является произведением валентности на вероят­ность успеха:

°Va(SucAⁿ) =Va(SucAⁿ)Prob(SucAⁿ). (5a)

Соответствующей формулой для неуспеха будет следующая:

°Va(FaiAⁿ) = Va(FaiAⁿ)Prob(FaiAⁿ). (56)

Сумма этих валентностей будет называться «результирующей взвешенной валентностью» |°Va(A )| •

Уровень притязаний = п, если |°Va(A )|=max. (6)

Теория объясняет, таким образом, некоторые группы экспери­ментально установленных фактов:

а) тенденцию к установлению относительно высокого уровня притязаний;

б) тенденцию уровня притязаний подниматься только до определенных границ;

в) тенденцию уровня притязаний находиться вне области слиш­ком трудных и Слишком легких задач.

Можно предположить, что для одной и той же личности субъек­тивная вероятность успеха более или менее противоположна вероятности неудачи, т. е. вероятность успеха плюс вероятность неудачи равна 1. Неверно было бы, однако, утверждать, что валент­ности успеха и неудачи всегда противоположны. Люди очень раз­личаются в отношении того, какая тенденция управляет их поведе­нием: избежать неудачи или же достичь успеха.

III . ОБЩЕЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Теоретические соображения показывают, что большинство ка­чественных и количественных результатов, относящихся к уровню притязаний, могут быть связаны с тремя факторами, а именно: с поиском успеха, стремлением избежать неудачи и с когнитивными факторами вероятностного ожидания. Действие этих сил определяет выбор будущей цели Величина этих сил, а также величины, свя­занные- с субъективной вероятностью, зависят от многих аспектов жизненного пространства индивида в данное время, в частности от того, каков его прошлый опыт и какова система ценностей, характе­ризующая его культуру и его личность.

В целом изучение уровня притязаний достигло той стадии, когда природа проблем и их отношений к другим областям достаточно ясны, чтобы направлять будущие исследования. Внутри области «целевого поведения» можно разделить проблемы «борьбы за цель» и проблемы «постановки цели». «Борьба за цель» — это поведение, направленное к уже существующей цели и тесно связан­ное с проблемами приближения к цели, разочарования, достижения цели и завершения поведения. Постановка цели связана с вопросом о том, какая цель появится и станет действующей после того, как будет достигнута или не достигнута другая цель. Внутри этого поля лежат, например, проблемы психологического пресыщения и боль­шая часть проблем уровня притязаний. Последние, однако, тесно переплетены со всеми проблемами целевого поведения.

К. Левин ТИПЫ КОНФЛИКТОВ'

Lewin К. Dynamic Theory of Personality. N. Y.—L., 1935.

Психологически конфликт характеризуется как ситуация, в которой на индивида одновременно действуют противоположно направленные силы равной величины. Соответственно возможны три типа кон­фликтной ситуации.

1. Человек находится между двумя положительными валентно­стями примерно равной величины (рис. 1). Это случай буриданова осла, умирающего от голода между двумя стогами сена.

В общем этот тип конфликтной ситуации разрешается относи­тельно легко. Подход к одному привлекательному объекту сам по себе часто бывает достаточным, чтобы сделать этот объект домини­рующим. Выбор между двумя приятными вещами в общем легче, чем между двумя неприятными, если только это не касается вопро­сов, имеющих глубокое жизненное значение для данного человека.

Иногда такая конфликтная ситуация может привести к колеба­нию между двумя привлекательными объектами. Очень важно, что в этих случаях решение в пользу одной цели изменяет ее валент­ность, делая ее слабее, чем у цели, от которой человек отказался.

2. Второй фундаментальный тип конфликтной ситуации имеет место, когда человек находится между двумя приблизительно рав­ными отрицательными валентностями. Характерным примером яв­ляется ситуация наказания, которую ниже мы рассмотрим более полно.

3. Наконец, может случиться так, что один из двух векторов поля идет от положительной, а другой — от отрицательной валентности. В этом случае конфликт возникает только тогда, когда и положи­тельная и отрицательная валентности находятся в одном и том же месте. Например, ребенок хочет погладить собаку, которую он боит­ся, или хочет съесть торт, а ему запретили. В этих случаях имеет место конфликтная ситуация, изображенная на рис. 2. Позднее у нас будет возможность более детально обсудить эту ситуацию.

ТЕНДЕНЦИЯ УХОДА. ВНЕШНИЙ БАРЬЕР

Угроза наказания создает для ребенка конфликтную ситуацию. Ребенок находится между двумя отрицательными валентностями и соответствующими взаимодействующими силами поля. В ответ на

Q.1

такое давление с обеих сторон ребёнок всегда предпринимает по­пытку избежать обеих неприятностей. Таким образом здесь суще­ствует неустойчивое равновесие. Ситуация такова, что малейшее смещение ребенка (Р) в психологическом поле в сторону должно вызвать очень сильную результирующую (Вр), перпендикулярную к прямой, соединяющей области задания (3) и наказания (Н). Иначе говоря, ребенок, стараясь избежать и работы и наказания, пытается выйти из поля (в направлении пунктирной стрелки на рис. 3). -

Можно прибавить, что ребенок не всегда попадает в ситуацию с угрозой наказания таким образом, что он находится точно в середине между наказанием и неприятным заданием. Часто он может быть сначала вне всей ситуации. Например, он должен под угрозой наказания закончить непривлекательное школьное задание в те­чение двух недель. В этом случае задание и наказание образуют относительное единство (целостность), которое вдвойне неприятно ребенку. В данной ситуации (рис. 4) обычно сильна тенденция к бегству, проистекающая в большей степени из угрозы наказания, чем из неприятности самого задания. Точнее, она исходит из воз­растающей непривлекательности всего комплекса, обусловленной угрозой наказания.

Наиболее примитивная попытка избежать одновременно и рабо­ты и наказания — это физический выход из поля, уход прочь. Часто выход из поля принимает форму откладывания работы на несколько минут или часов. В случае сурового повторного наказания новая угроза может привести к попытке ребенка убежать из дома. Боязнь наказания обычно играет существенную роль на ранних стадиях детского бродяжничества.

Часто ребенок старается замаскировать свои уход из поля, выбирая занятия, против которых взрослому нечего возразить. Так, ребенок может взяться за другое школьное задание, которое ему более по вкусу, выполнить ранее данное ему поручение и т. д.

Наконец, ребенок может случайно уйти и от наказания и от неприятного задания путем более или менее грубого обмана взрослого. В случаях, когда взрослому трудно это проверить, ребенок может заявить, что он закончил задание, хотя это не так, или он может сказать (несколько более тонкая форма обмана), что какой-то третий челрвек освободил его от неприятного дела, или, что по какой-то другой причине его выполнение стало ненужным.

Конфликтная ситуация, обусловленная угрозой наказания, вы­зывает, таким образом, очень сильное стремление выйти из поля. У ребенка такой у-ход, варьирующий в соответствии с Топологией сил поля в данной ситуации, происходит обязательно, если не при­нять специальных мер. Если взрослый хочет, чтобы ребенок вы­полнил задание, несмотря на отрицательную его валентность, просто угрозы наказания недостаточно. Надо сделать так, чтобы ребенок не мог выйти из поля. Взрослый делжен поставить какой-то барьер, который мешает такому уходу. Он должен так поставить барьер (Б), чтобы ребенок мог получить свободу только либо за­кончив задание, либо подвергнувшись наказанию (рис. 5).

И в самом деле, угрозы наказания, направленные на то, чтобы заставить ребенка закончить некое определенное задание, всегда построены таким образом, Что вместе с полем задания они полностью окружают ребенка. Взрослый вынужден так ставить барьеры, чтобы не осталось ни одной лазейки, через которую ребенок мог бы ускользнуть. От неопытного или недостаточно авторитетного взрослого ребенок ускользнет, если увидит малейшую брешь в барьере. Наиболее примитивные из таких барьеров — физические: ребенка можно запереть в комнате до тех пор, пока он не закончит работы.

Но обычно это барьеры социальные. Подобные барьеры — это средства власти, которыми обладает взрослый в силу своего об­щественного положения и внутренних взаимоотношений, сущест­вующих между ним и ребенком. Такой барьер не менее реален, чем физический.

Барьеры, определяемые социальными факторами, могут огра­ничивать область свободного движения ребенка до узкой простран­ственной зоны. Например, ребенок не заперт, но ему запрещено по­кидать комнату до завершения дела (задания). В других'случаях внешняя свобода передвижения практически не ограничивается, но ребенок находится под постоянным наблюдением взрослого.

Он не выпускается из-под надзора. Когда ребенок не может быть под постоянным наблюдением, взрослый часто использует веру ребенка в существование мира чудес. Способность постоянного контроля за ребенком приписывается в таком случае полицей­скому или привидению. Бог, которому известно все, что делает ре­бенок и которого невозможно обмануть, также нередко привлекается для подобных целей. Например, тайное поедание сладостей может быть предотвращено таким способом. Часто барьеры ставятся жизнью в данной социальной общности, традициями семьи или школьной организацией. Для того чтобы социальный барьер был действенным, существенно, чтобы он обладал достаточной реальной прочностью. Иначе в каком-то месте ребенок прорвет его. Например, если ребенок знает, что угроза наказания только словесная, или надеется добиться расположения взрослого и избежать наказания, то вместо выполнения задания он пытается прорвать барьер. По­добное слабое место образуется, когда мать препоручает наблюде­ние за работающим ребенком няне, учителю или более взрослым детям, которые, в отличие от нее самой, не имеют возможности предотвратить выход ребенка из поля.

Наряду с физическими и социальными существует еще один вид барьеров. Он тесно связан с социальными факторами, но имеет важные отличия от тех, что обсуждались выше. Можно, скажем, апеллировать к тщеславию ребенка («Помни, ты не какой-нибудь уличный сорванец!») или социальным нормам группы («Ведь ты девочка!») В этих случаях обра'щаются к определенной системе идеологии, к целям и ценностям, которые признаются самим ре­бенком. Такое обращение содержит угрозу: опасность исключения из определенной группы. В то же время — и это наиболее важно — эта идеология создает внешние барьеры. Она ограничивает свободу действия индивида. Многие угрозы наказания действенны только до тех пор, пока индивид чувствует себя связанным этими граница­ми. Если он больше не признает данной идеологии, моральных норм определенной группы, то угрозы наказания часто становятся малоэффективными. Индивид отказывается ограничивать свою свободу действий данными принципами.

Сила барьера в каждом конкретном случае всегда зависит от характера ребенка и от силы отрицательных валентностей зада­ния и • наказания. Чем больше отрицательная валентность, тем прочнее должен быть барьер. Ибо чем мощнее барьер, тем сильнее толкающая к уходу из поля результирующая сила. Таким образом, чем большее давление взрослый оказывает на ребенка, чтобы вызывать требуемое поведение, тем менее проницаемым должен быть поставленный барьер.

Хорни ( Homey ) Карен (1885— 1952) — немецко-американский пси­хоаналитик, ведущий реформатор фрейдизма. Родилась в Германии, в 1932 г. переехала в США. Перво­начально занималась врачебной прак­тикой в духе традиционного психо­анализа. В 1937 г. опубликовала первую книгу «Невротическая лич­ность нашего времени», в которой подвергла критике некоторые аспекты учения Фрейда. Критика эта, однако, не означала для К. Хорни отказа от фрейдистского учения. Она видела свою задачу в «усовершенствовании» фрейдизма путем замены его биологи­ческой ориентации на социальную и освобождения психоанализа от всего «лишнего и устаревшего». К. Хорни, как Э. Фромм, испытала влияние идей К. Маркса. Она пыта­лась указать на классовый характер ортодоксального фрейдизма, а также вскрыть источник постоянно пере­живаемой личностью «изначальной тревоги», чувства одиночества и беспомощности человека во враждебном ему мире, в антигуманной сущности «западной цивилизации», т. е. в ка­питалистических общественных отно­шениях, порождающих определенный тип невротической личности. Вместе с тем К. Хорни, так же как и Э. Фромм, непоследовательна в проведении этой точки зрения. Ее теория к тому же неспособна дать понимание здоровой и полноценно реализующей себя лич­ности.

Соч.: The neurotic personality of our time 1936; New ways in psychoanaly­sis 1939; Self—Analysis, 1942; Our inner conflicts 1945; Neurosis and human growth 1950. Лит.: Современная психология в ка­питалистических странах. М., 1963; Уэллс Г. Крах психоанализа. М., 1968; Божович Л. И. Личность и ее формирование в детском возрасте. М., 1968; Флоренская Т. А. Со-циологизация фрейдизма в теориях личности К- А. Хорни и Г. С. Салли-вена. — Вопр. психологии, 1974, № 3.