394 глава 5. внеличностные и межличностные формы смысла!

Дата: 2025-06-14; Просмотры: 1

Оценка:

0.00 из 5.00 — оценок

Скачиваний: 0

Скачать

деятельности возникло сравнительно недавно в русле деятельност-ного подхода и сейчас занимает в нем важное концептуальное мес­то: ведь «именно в ней рождаются предметные действия, предметы, значения и смыслы» (Зинченко, Смирнов, 1983, с. 142).

Начнем с рассмотрения того, как соотносятся между собой по­нятия предметной деятельности, общения, взаимодействия и совме­стной деятельности.

В качестве отправной точки анализа возьмем элементарную структуру предметной деятельности, включающую субъект дея­тельности, объект деятельности и деятельностное отношение меж­ду ними:

S-O. (1)

Такое представление о предметной деятельности принадлежит к числу философских и психологических аксиом. «Деятельность человека и является... актуальным бытием субъектно—объектного отношения, совокупностью всех форм активности взаимодейст­вующих субъектов, направленной на объекты внешнего мира и превращающей их с помощью других объектов (орудий, средств деятельности) в объекты третьего рода (продукты деятельности, вещи, предметы культуры)» (Каган, 1988, с. 89).

Очевидно, что, прикладывая эту схему к процессам межсубъек­тного взаимодействия, мы тем самым редуцируем эти процессы до воздействия субъекта на партнера как на предмет своей деятельнос­ти. Подобное воздействие может носить обоюдный характер:

5 ^(la)

Эта схема в состоянии адекватно описать лишь некоторые час­тные компоненты процесса общения, такие, как монологическая коммуникация (передача сообщения) или «объектное» (Хараш, 1980) восприятие другого человека. Пытаясь же полностью свести отношения между людьми к элементарной схеме предметной дея­тельности, как справедливо указывает Б.ФЛомов, мы теряем спе­цифику взаимодействия двух равноправных партнеров. «Каждый из его участников относится к своему партнеру как субъекту, облада­ющему, как и он, психикой, сознанием» (Ломов, 1984, с. 252). Межличностное общение Б.Ф.Ломов характеризует как отношение принципиально иного рода, а именно субъект—субъектное отно­шение:

S, <-> S₂ . (2)

5.3. смысловая координация в совместной деятельности 395

Однако и эту схему нельзя считать удовлетворительной. Сразу же встанет вопрос: субъектами чего являются два взаимодействующих между собой партнера? Ведь «..."субъект" и "объект" — это оппо­зиционно-соотносительные категории, обозначающие два полюса целостной и лишь в абстракции расчленяемой системы связей че­ловека с миром. Не существует субъекта без объекта и объекта без субъекта; следовательно, называя одно из этих понятий, мы пред­полагаем его соотнесенность с другим» (Каган, 1974, с. 51) В схеме же (2) оба субъекта выступают как абстрактные, внедеятельност-ные, что лишает смысла в этом контексте само понятие «субъект».

Путь, ведущий к решению проблемы,— это путь усложнения первичных элементарных представлений о деятельности и общении, выраженных схемами (1) и (2). Так, А.У.Хараш убедительно пока­зал неадекватность рассмотрения процессов общения как прямого субъект—субъектного взаимодействия. Гносеологической основой субъект—субъектной парадигмы является, по его мнению, та осо­бенность процессов межличностного отношения взаимодействия, «что в них эмпирически достоверным является присутствие только самих взаимодействующих сторон (индивидов, личностей); что же касается самого предмета деятельности, то он уходит вглубь, скры­ваясь за поведенческим (коммуникативным) фасадом взаимодей­ствия, и его открытие становится делом весьма сложным» (Хараш, 1980, с. 21). Адекватное понимание субъект—субъектной парадиг-мь1, утверждает А.У.Хараш, «невозможно помимо привлечения представлений о субъекте в его отношении к объекту, так как, лишь противополагаясь объекту, субъект утверждает себя как субъект» (там же, с. 23). В результате схема (2) преобразуется в более слож­ную трехчленную схему:

Sj-^O^S^ (3)

Этим был сделан первый шаг к преодолению теоретического разрыва между общением и деятельностью. Параллельно с преоб­разованием схемы (2) в схему (3) аналогичные преобразования пре­терпевала и схема (1). Говоря о развитии предметной деятельности ребенка в онтогенезе, А.Н.Леонтьев писал, что она «все больше выс­тупает как реализующая его связи с человеком через вещи, а связи с вещами — через человека» (1977, с. 207). Собственно говоря, это по­ложение всегда являлось для деятельностного подхода одним из ос­новополагающих. Оно было отчетливо сформулировано в теории развития высших психических функций Л.С.Выготского (1983 а) и получило всестороннее обоснование в экспериментах как самого Вы­готского, так и «Харьковской группы» психологов. Представления об

396

глава 5. внеличностные и межличностные формы смысла

индивидуальной деятельности как деривате деятельности, первона­чально распределенной между двумя или несколькими субъектами и сохраняющей в себе структурные характеристики последней, описы­ваются схемой:

о

(4)

В этой схеме второй субъект, опосредующий элементарное субъект—объектное отношение,— не обязательно индивид, им мо­жет быть и все человечество в целом. Суть данной схемы в том, что индивидуальная деятельность человека (поскольку он человек) ни­когда не является полностью индивидуальной. Она всегда включе­на не только в систему его отношений с предметным миром, но и в систему его отношений с другими людьми. В частности, примени­тельно к ситуации развития ребенка в совместной деятельности с взрослым сделан достаточно экспериментально подтвержденный вывод о том, что только действие второго субъекта-партнера при­дает объекту действия социально-предметный смысл и значение, аффективные смыслы окружающей действительности тоже отк­рываются ребенку в совокупном действии (Зчнненко, Смирнов, 1983, с. 138, 139).

Схемы (3) и (4) снимают противопоставление общения и дея­тельности, поскольку они предусматривают включенность процес­сов деятельности (1) в процесс общения (3) и процессов общения (2) в процесс деятельности (4). Однако данные линейные формулы не снимают различия между двумя этими процессами, что оставля­ет возможность трактовать деятельность и общение как две особые рядоположенные сущности, две относительно независимые сторо­ны образа жизни человека, как это делает Б.Ф.Ломов (1984). Пре­одолеть этот разрыв можно лишь сделав следующий шаг, а именно признав вслед за А.В.Петровским (1984) принципиальную обрати­мость субъект—субъект—объектных и субъект—объект—субъектных отношений, что можно выразить следующей схемой:

__ с

о

(5)

Эту замкнутую структуру можно рассматривать как исходную «клеточку» любой человеческой активности. В ней подчеркивается тот момент, что в одних и тех же процессах реализуются как опосредованные вторым субъектом субъект—объектные отношения, так и опосредованные объектом отношения «субъект—субъект». Ха-

5.3. смысловая координация в совместной деятельности

397

рактерно, что целый ряд авторов независимо друг от друга прихо­дит к выделению этой замкнутой обратимой треугольной структуры в качестве базовой (Кемеров, 1977, с. 104; Василюк, 1986, с. 84; Ка­ ган, 1988, с. 131; Горбатенко, 1988, с. 141). Комментируя эту структу­ру, В.Е.Кемеров, в частности, пишет: «Схема наглядно показывает, что отношение человека к предмету опосредовано его отношением к другому человеку и наоборот, отношение человека к другому че­ловеку опосредовано его отношением к предмету. Собственное бы­тие личности обнаруживает свой предметный и общественный смысл, поскольку оно реализуется через предметные условия, со­здаваемые другим человеком (другими людьми), поскольку оно выступает условием бытия другого человека (других личностей, общества)» (1977, с. 104).

Как нетрудно заметить, из структуры (5) легко вычленить и от­ношение (3), и отношение (4). Более того, элементарные двучлен­ные отношения (1) и (2), включенные в структуру (5), приобретают новое содержание. Для пояснения можно воспользоваться остроум­ным примером Л.Николова: «Как и в пресловутом любовном тре­угольнике, когда во взаимодействии участвуют более чем двое, вопрос об их взаимоотношениях усложняется. Усложнение проис­ходит оттого, что двучленные отношения, сумма которых дает трехчленное отношение, являются в сущности трехчленными. В любовном треугольнике муж выступает не только как муж, но и как обманутый муж. Это означает, что в двучленном отношении между ним и его женой появилось новое содержание... отношение с тем же самым третьим элементом, который наставил ему рога» (Николае, 1984, с. 61).

Взаимодействие, описываемое схемой (5), представляет собой не что иное как совместно распределенную предметную деятельность (Петровский А.В., 1982). Включенные в нее субъект—субъектные вза­имодействия (процессы общения) выступают формой координации ее участников и обеспечивают в конечном счете интеграцию индиви­дуальных действий, распределенных между ее участниками, в сов­местную деятельность. «Взаимодействие людей подразумевает не только отношение их как субъекта к субъекту, но и совместное от­ношение их к объекту деятельности» (Головаха, 1979, с. 73). Самый важный момент, который хотелось бы при этом подчеркнуть,— сов­местная деятельность не является лишь формой координации и ин­теграции индивидуальных деятельностей, направленных на реализа­цию одной общей цели. Такая деятельность была бы квазисовместной. Истинная же совместная деятельность не прибавляется к индиви­дуальной, а замещает ее. По своей структуре совместная деятельность аналогична индивидуальной; отличие же заключается в том, что в

398

глава 5. внеличностные и межличностные формы смысла

своих звеньях она распределена между двумя и более субъектами, у которых в этот момент нет никакой индивидуальной деятельности, отличной от деятельности, совместно распределенной между ними, со-субъектами которой они выступают. Таким образом, эта деятель­ность имеет не только общую для ее со-субъектов операциональную, но и общую мотивационно-смысловую структуру. М.С.Каган отмеча­ет, что смысл такой деятельности интерсубъективен (1988, с. 132). О гармонизации смысла моего действия и смысла действия других как основе построения системы отношений людей писал и Б.Д.Элько-нин (1990, с. 114-115).

Ранее С.М.Джакупов (1985), работавший в русле деятельност-ной психологической теории мышления (см. Тихомиров и др., 1999), экспериментально показал, что в совместной деятельности форми­руется общий фонд смысловых образований, который, будучи ин-териоризован субъектами, выступает через посредство процессов целеобразования в качестве специфического регулятора их совме­стной деятельности. Признаком совместной деятельности является наличие у ее участников общего мотива. Этот мотив не возникает мгновенно, а формируется постепенно, на начальных этапах дея­тельности, которая носит поначалу псевдосовместный характер — налицо общая цель и задачи, но общему мотиву и смыслам деятель­ности еще предстоит сформироваться. Как показал С.МДжакупов (1985), совместная деятельность как психологическая реальность становится возможной, когда смыслообразование, осуществляюще­еся в ходе общения в диаде, приводит к формированию общей цели и общего мотива. Участники обмениваются как вербальной, так и невербальной, преимущественно эмоциональной информа­цией. Ключевым процессом является взаимная реконструкция партнерами по совместной деятельности целей друг друга и их при­нятие, то есть включение в свою мотивационно-смысловую сферу. На этой основе у участников формируется общий смысловой фонд. С.М.Джакуповым было показано, в частности, что создание обще­го смыслового фонда стимулируется невербальным общением и об­меном смысловой информацией и, в свою очередь, приводит к активизации невербальных и сокращению вербальных средств об­щения. Экспериментально подтверждена также связь успешности совместной мыслительной деятельности с наличием общих смыс­лов, с принятием и интериоризацией общего фонда смысловых образований, которое приводит к качественным изменениям про­цессов целеобразования, повышению эффективности формируемых целей. При этом если формирование общего смыслового фонда сказывается прежде всего на общем количестве формируемых це­лей, то степень его принятия участниками влияет на количество

5.3. смысловая координация в совместной деятельности 399

достигнутых целей (Джакупов, 1985). Можно предположить, что общий фонд в одних случаях имеется с самого начала, в других же складывается постепенно, по мере осуществления деятельности. Так или иначе, ту меру, в которой деятельность регулируется общим смысловым фондом, разумно рассматривать как показатель того, насколько она является истинно совместной.

Последним по времени заметным вкладом в развитие представ­лений о смысловой регуляции совместной деятельности в русле дея-тельностной психологической теории мышления явилась подробная Концептуальная схема А.К.Белоусовой (1997), которая во многом Перекликается с положениями С.М.Джакупова, развивая их даль­ше. А.К.Белоусова считает критерием совместной деятельности на­личие области, в которой смыслы и ценности одного участника соответствуют смыслам и ценностям другого, его потребностям, целям, возможностям, когда каждый участник понимает смысл и ценность собственных действий и действий партнера. Она подчер­кивает, что в совместной мыслительной деятельности, с одной стороны, у каждого участника формируется своя собственная ин­дивидуальная психологическая ситуация, характеризующаяся сво­ей динамикой и своими индивидуальными новообразованиями; с другой стороны, возникают и общие новообразования, не своди­мые к индивидуальным новообразованиям каждого участника. Вот как это происходит: «В процессе реализации промежуточных це­лей, формирующихся на основе актуальных смыслов предметов и мотивов, участники образуют новые индивидуальные смыслы пред­метов, влияющие на процесс формирования оценок, образование мотивов и трансформации мыслительной деятельности. В процессе общения, пользуясь вербальными и невербальными средствами общения, испытуемые передают друг другу эмоционально и вер-бально некоторые сведения об особенностях индивидуальных пси­хологических ситуаций, целей, индивидуальных смыслов и т.д. Процесс передачи партнеру индивидуальных смыслов назван нами процессом смыслопередачи. Передача смыслов партнеру или смыс-лопередача осуществляется в значениях, вербальных оценках и невербальными средствами. Смыслопередача направлена на образо­вание общих смыслов предметов, то есть на формирование общей психологической ситуации совместной мыслительной деятельнос­ти. Можно говорить о том, что наличие общей психологической ситуации участников служит показателем осуществления совмест­ной мыслительной деятельности. Связано это в первую очередь с тем, что за общими смыслами стоят общие мотивы и цели, пред­метом которых выступает один и тот же элемент объективной дей­ствительности. Таким образом, общие смыслы предметов есть

I