326 глава 4. динамика и трансформации смысловых структур

Дата: 2025-06-14; Просмотры: 1

Оценка:

0.00 из 5.00 — оценок

Скачиваний: 0

Скачать

системы компенсаций, направленных, наоборот, на преодоление ограничений в общении (там же, с. 115—116).

В.В.Николаева не ограничивается констатацией тех или иных изменений, но весьма подробно прописывает их психологические механизмы. «Неопределенность прогноза или негативный прогноз нарушают возможности планирования жизненных целей, сужают временную перспективу, необходимую для нормальной человечес­кой жизнедеятельности. Активность, целеустремленность, установ­ка на самореализацию и достижения, направленные в будущее, утрачивают свой смысл в ситуации тяжелого соматического забо­левания, фрустрирующего основные человеческие потребности со­циального и физического существования. Специфическая ситуация тяжелой болезни актуализирует у таких больных мотив сохранения жизни, который становится главным побудительным и смыслооб-разующим мотивом их деятельности. Все остальное кажется бес­смысленным, не имеющим самостоятельной ценности (Николаева, 1987, с. 119—120). Значимым для больных становится только то, что имеет отношение к этому ведущему мотиву и постольку, поскольку оно имеет к этому отношение. Например, происходит изменение иерархии смысловых конструктов при оценке врачей и медперсо­нала: если на начальных фазах заболевания наиболее важными были личностные проявления, то теперь на первое место выходят профессиональные качества. Происходит и переосмысление других видов деятельности: так, работа становится прежде всего способом отвлечения от болезни, физкультура — способом лечения и т.д. А.Ш.Тхостов (1980), описавший сходную симптоматику у больных в онкологической депрессии, обозначил ее как «сдвиг цели на мо­тив» — феномен, обратный «сдвигу мотива на цель» — описанному А.Н.Леонтьевым (1972) механизму развития мотивации. В данном случае мотивация проделывает обратный путь. Сфера интересов, контактов, отношений с миром вообще заметно сужается. Возника­ет много форм ограничительного поведения, уходов, психологи­ческих защит.

Интересные данные по динамике смысловой сферы были полу­
чены в исследованиях тяжелых соматических заболеваний, не
являющихся хроническими. Так, прослеживая изменения мотива-
ционно-смысловой сферы у больных раком молочной железы на
разных этапах лечения заболевания и послеоперационной реаби­
литации, Т.Ю.Марилова (1984) выделила ряд сменяющих друг
1 друга фаз, отличающихся личностной позицией больных и веду-

,i щими смыслообразующими мотивами. На первой фазе обращения

* за медицинской помощью преобладает позиция обреченности со

| страхом близкой смерти, смысл которой во многом определяет

4.6. патология смысловой регуляции 327

жизнедеятельность больных на этом этапе. На второй фазе она сме­няется позицией выживания с ведущим мотивом выживания. На третьей фазе, после успешного завершения оперативного лечения, когда непосредственная угроза смерти миновала, ведущим стано­вится мотив адаптации, связанный с устранением вызванного операцией косметического дефекта и компенсацией влияния по­следствий операции на социальные отношения. Автор описывает динамику личностных позиций социальной неполноценности—со­циальной адаптации под влиянием процесса выздоровления и пси-хокоррекционных воздействий.

А.П.Попогребский (1998) при изучении больных на этапе реа­билитации после перенесенного инфаркта миокарда с помощью ряда специализированных методов анализа смысловой сферы — те­ста смысложизненных ориентации, методики предельных смыслов и методики ценностного спектра — обнаружил некоторые отличия больных от контрольной группы, которые свидетельствуют о том, что переживание близости смерти играет роль катализатора осмыс­ления жизни. У больных, перенесших инфаркт, оказалась выше связность мировоззрения и регулирующая роль сознания, а также, при одинаковом уровне обшей осмысленности жизни, значимо выше роль целей в будущем и ниже ощущение подвластности жиз­ни контролю. В ценностном спектре жизни также произошли изме­нения: жизни значимо реже приписывают такие ценности как «легкость» и «самодостаточность» и значимо чаще — «порядок» и «целостность».

Психопатии. Исследования, проведенные на больных психопа­тиями истеро-возбудимого круга (Кудрявцев, Сафуанов, 1984; Сафу- анов, 1986), подтвердили характерную для больных этой нозологии недостаточную сформированность эмоционально-смыслового опы­та, устойчивых смысловых отношений. При выраженном аффектив­ном заряде содержательная структура значимых для них отношений упрощена и поляризована: значимость того, что для них наиболее значимо, гипертрофируется, а сравнительно менее значимое совсем утрачивает эмоционально-смысловое измерение. У них также нару­шена присущая здоровым людям иерархическая системная органи­зация смысловых процессов. Структуры мотивационного уровня не влияют должным образом на структуры целевого уровня. В резуль­тате цели деятельности психопата не регулируются его мотиваци-онно-смысловой сферой, а реализуются «непосредственно, без соотнесения с социальными нормами, что приводит к импульсив­ности поведения, снижению его опосредованности, и нередко — к правонарушениям» (Сафуанов, 1986, с. 18). Характерно, что нару­шения смысловой регуляции у психопатов носят динамический

328

глава 4. динамика и трансформации смысловых структур

характер, в наиболее выраженном виде проступая в ситуациях эмо­циональной напряженности. «Несформированность глубинного эмоционально-смыслового опыта при психопатиях приводит к сни­жению опосредованности поведения, к подверженности сиюминут­ным эмоциональным состояниям. Несформированность иерархии личностных смыслов у психопатических личностей истеро-возбуди-мого круга приводит не только к нарушениям опоры на прошлый опыт, но и к дефектности функции прогнозирования в широком смысле этого слова — прогнозирования как реализации своих жиз­ненных замыслов, так и реализации конкретной деятельности в предвидимых условиях» (там же, с. 17).

Наиболее общие формы смысловой дезинтеграции при психо­патиях — это «невключенность своего "Я" в смысловые иерархи­ческие отношения с социально позитивными и негативными ценностями» (Сафуанов, 1986, с. 18) и дезинтеграция личности и характера: «Психопатические личности в реальной жизнедеятель­ности не овладевают своим характером, не "снимают" характер личностью, а продолжают "отправлять" свой характер, не сообра­зуя поведенческие и эмоциональные реакции со всем смысловым разнообразием жизненных ситуаций» (Кудрявцев, Сафуанов, 1984, с. 1822).

Стоит также привести в этом контексте более специальные ис­следования мотивации преступного поведения психопатических личностей (Гульдан, 1986; Антонян, Гульдан, 1991), поскольку в них проанализированы особенности мотивации, непосредственно свя­занные с заболеванием и выразившиеся в криминальных действиях из-за нарушения нормальной регуляции деятельности. В результате психологического изучения личности преступников с разными фор­мами психопатии и психически здоровых преступников, а также анализа их уголовных дел, было выявлено 5 групп мотивов преступ­лений, характерных для психопатов, и 2 основных лежащих в их основе механизма: нарушение опосредования потребностей и нару­шение их опредмечивания.

В первом случае нарушается влияние на реализацию потребности таких опосредующих факторов как намерение, цель, оценка ситуа­ции, прошлый опыт, прогноз будущих событий и последствий своих действий, самооценка, социальные нормы и т.п. «Опосредованность потребностей, мотивов связана с их иерархическим построением... Нарушение иерархии и опосредованности мотивов означает утрату сложной организации деятельности человека. Деятельность теряет специфическую человеческую характеристику: из опосредованной, произвольной она становится импульсивной. Исчезают дальние мо­тивы, потребности приобретают характер влечений» (Гульдан, 1986,

4.6. патология смысловой регуляции 329

с. 214). Таким путем формируются аффектогенные, ситуационно-им­пульсивные и анэтические мотивы преступных действий. Нарушение опредмечивания приводит к формированию мотивов, отчужденных от реальных потребностей, в том числе перверзий. «Основной приз­нак личностной предиспозиции к формированию патологической мотивации — нарушения полимотивированности деятельности, иерар­хического построения мотивов. Сужение диапазона реально действу­ющих мотивов в силу блокады части из них ведет к изменению их побудительной и смыслообразующей функции. Мономотивы при­обретают сверхсильную побуждающую функцию и реализуются в импульсивных и навязчивых действиях» (Антонин, Гульдан, 1991, с. 169). По этому механизму формируются мотивы «психопатической самоактуализации», мотивы-суррогаты и суггестивные (внушенные) мотивы.

Неврозы. Наиболее богатый материал, посвященный особен­ностям смысловой сферы больных неврозами, мы находим в рабо­тах Е.Т.Соколовой (1989; 1991; Соколова, Николаева, 1995). Подход Е.Т.Соколовой является принципиально целостным: полем ее ис­следований выступает преимущественно область самосознания, а ключевой единицей анализа — стиль личности. Стиль определяется как «систематически организованная и относительно стабильная система взаимодействия индивидуальных генерализованных стра­тегий конструирования субъективно-пристрастной картины мира и образа Я» (Соколова Е.Т., 1991, с. 14). Формально-динамически личностный стиль характеризуется а) дифференциацией и специа­лизацией психических структур и процессов и б) связями между подсистемами личности, которые обеспечивают интеграцию «об­разующих» личности в единую систему. «Стиль интенционален, внутренне связан с интимным миром личности, он развивается и отражает уровень развития личности и качественное своеобразие индивидуального пути, способа ее самореализации» (там же, с. 27). По убеждению Е.Т.Соколовой, невротическое развитие лич­ности связано с изменением целостной структуры самосознания, а не отдельных его аспектов. Е.Т.Соколовой описан ряд защитных стилей, типичных для незрелого самосознания и выявленных у больных различными формами неврозов (Соколова Е.Т., 1991; Со­ колова, Николаева, 1995).

Одним из важных следствий взгляда на невротическое развитие личности через призму закономерностей организации смысловых систем явилось объяснение нестабильности самоотношения, при­сущей больным различными формами неврозов. Подтвержденная экспериментальными исследованиями объяснительная гипотеза (Соколова Е.Т., 1989; 1991) позволила выделить две основные

330

глава 4. динамика и трансформации смысловых структур

личностные особенности, лежащие в основе этого феномена: внутриличностный мотивационный конфликт, порождающий кон­фликтный смысл «Я» и дестабилизирующий самоотношение, и недостаточную дифференцированность смысловых конструктов, вследствие которой дестабилизация легко распространяется от пе­риферических отношений на всю «монолитную» смысловую систе­му, захватывая ее целиком; возможности компенсации при этом существенно ограничены. «Сцепленность, слитность отдельных смыслов сказывается в том, что даже при незначительных измене­ниях какого-то одного смысла, одного представления наблюдается дестабилизация и многих других смыслов... Не исключено, что в основе этого феномена лежит незрелость, недостаточная сфор-мированность иерархии смысловых шкал и представления о себе человека с низкой степенью дифференцированности смыслов» (Со­колова Е.Т., 1989, с. 92).

В работе Б.В.Зейгарник, А.Б.Холмогоровой и Е.С.Мазур (1989) говорится о нарушениях смысловой регуляции, присущих больным неврозами. В частности, у них «выявилось расхождение между непос­редственно переживаемыми смыслами, определяющими реальное поведение, и смыслами, выступающими в качестве осознаваемых. Это расхождение вызвано действием механизмов психологической защи­ты, которые тормозят процесс рефлексии, приводят к искаженному, неадекватному осознанию реально действующих смысловых образо­ваний, В результате происходит нарушение самоконтроля и коррекции поведения» (Зейгарник, Холмогорова, Мазур, 1989, с. 129). Защитные процессы направлены на устранение из сознания внутрипсихических конфликтов, однако конфликты тем самым отнюдь не разрешаются: устраненные из сознания смыслы продолжают оказывать патогенное влияние, в то время как только их осознание открывает путь к конст­руктивной саморегуляции и перестройке смыслов.

Кризисные и посттравматические состояния. Смысловой подход оказался весьма продуктивным при анализе процессов дезадаптации и восстановления нарушенной саморегуляции при кризисных и посттравматических состояниях.

В исследовании Е.С.Мазур (1983) изучались больные в реактив­ном состоянии, перенесшие психическую травму и в большинстве своем обнаруживавшие симптомы депрессии. Сравнение особеннос­тей динамики смысловой сферы двух групп больных — тех, у которых улучшилось состояние и жизнедеятельность восстановилась, и тех, кто оказался неспособен преодолеть критическую ситуацию, — при повторном обследовании через 1,5—2 месяца дало следующие ре­зультаты. Выяснилось, что восстановление жизнедеятельности проис­ходит благодаря формированию или восполнению новых смысловых

4.6. патология смысловой регуляции 331

образований, способных задать новую направленность жизне­деятельности. У больных, успешно справляющихся с ситуацией, формируется установка на активное преодоление данной ситуации, развивается активная и осознанная саморегуляция. На первом этапе происходит осознание критической ситуации, в том числе смысло­вых образований, которые определяли жизнедеятельность до травмы; на втором этапе — переосмысление ситуации и перестройка смысло­вых отношений; на третьем — возобновление жизнедеятельности с изменением ее направленности. У больных, не сумевших справиться с последствиями кризиса, сохранились нарушения смысловой регу­ляции. У них не произошла саморегуляция на основе осознанного смыслообразования, сохранилось защитное отношение к травмирую­щей ситуации, не произошло ее осмысления и переосмысления, формирования новых смысловых ориентиров.

А.Н.Дорожевец (1998) выделил три основных этапа адаптации к различного рода кризисным событиям, первым из которых явля­ется поиск смысла события. Потребность в поиске смысла, нахож­дении ответа на два вопроса — почему произошло это событие и как оно повлияет на мое будущее — характерна практически для всех пострадавших от таких травм как онкологическое заболевание, перенесенный инфаркт миокарда, изнасилование, дорожно-транс­портное происшествие. Свои теории происшедшего имеют 98% по­страдавших, в то время как для их ближайших родственников эта цифра снижается до 40%. Поиск смысла важен для успешной адап­тации к кризисному событию, причем важен прежде всего процесс поиска смысла, а не конкретное содержание найденного смысла. Согласно А.Н.Дорожевцу, этот поиск имеет две основные функции: поиск новых установок по отношению к жизни и достижение чув­ства контроля над ситуацией, которое определяет второй этап адап­тации. Третьим этапом выступает восстановление снизившейся после кризиса самооценки.

Еще одна попытка осмысления посттравматического опыта дана в публикациях М.Ш.Магомед-Эминова (1996; 1998), опирающихся на практику работы с ветеранами боевых действий в Афганистане. Здесь также понятие смысла выступает ключевым. «Действительно, одно и то же событие, будучи травмирующим для одного, не заде­вает другого, т.е. существуют индивидуальные различия личности по восприимчивости к воздействию данного конкретного стрессора. Поэтому без процессов личности (детерминирующих образование смысла) мы не можем адекватно определить не только интенсив­ность стресса, но даже сам факт стрессового воздействия события» (Магомед-Эминов, 1998, с. 34). Кризисная ситуация, пережитая субъектом, «открывается ему как бессмысленная, и перед ним встает