1. 2. Подходы к пониманию смысла

Дата: 2025-06-14; Просмотры: 1

Оценка:

0.00 из 5.00 — оценок

Скачиваний: 0

Скачать

В ПСИХОЛОГИИ

Поставив перед собой задачу сделать обзор основных подходов к проблеме смысла в психологии, мы с самого начала сталкиваем­ся с затруднением. Суть его в том, что понятие смысла не является достоянием только науки; оно является элементом обыденного язы­ка и обыденного сознания. По этой причине многие авторы ис­пользуют это понятие не терминологически, давая ему определение в соответствии с научными канонами, а в его житейском словоу­потреблении, как например, мы использовали слово «причина» в начале этой фразы. Концепции, берущие понятие смысла как «го­товое» и считающие его значение не требующим пояснений, мы не включили в наш обзор, хотя порой и в них понятие смысла зани­мает весьма важное место (например, в теории К.Роджерса). Мы также, за редкими исключениями, не касались конкретных ис­следований, в которых понятие смысла выступало как объясни­тельное, ограничившись изложением и анализом теоретических представлений о смысле как таковом.

1.2.1. предыстория смысла как объяснительного понятия в психологии: ранние психодинамические теории личности

Понятие смысла пришло в психологию из донаучных попыток объяснения человеческого поведения, основывавшихся на здравом смысле и представлениях обыденного сознания. Сущность такой формы объяснения, остававшейся единственной на протяжении многих веков, «...заключается в том, что действия и психические феномены наделялись смыслом благодаря установлению их связи с намерением. Выявить связь чего-либо с преследуемой субъектом це­лью, с содержанием мысли или с намерением — значит раскрыть его смысл, значит обеспечить определенное понимание... наиболее примитивное и наиболее фундаментальное» (Nuttin, 1961, р. 9).

Первой системой научной психологии, обратившейся к понятию смысла для объяснения поведенческих проявлений человека (пре­имущественно непроизвольных), закономерно стал психоанализ. На­правленность на раскрытие смысла поступков и непроизвольных реакций человека является главной характеристикой психоаналити-

28

глава 1. Подходы к пониманию смысла

ческого подхода как с точки зрения представителей самого этого подхода (Klein, 1982), так и с точки зрения «внешних» критиков это­го течения (Nuttin, 1956). Однако роль психоанализа в разработке идеи смысла не сводится лишь к распространению сферы смыслово­го объяснения на такие формы поведения, как фобии, аффективные реакции, сновидения, феномены забывания и т.п., которые раньше рассматривались как лишенные смысла. В работах Фрейда мы впервые встречаемся с понятием смысла, включенным в ряд объяснительных понятий научной психологии.

Последнее утверждение требует, однако, оговорки в связи с разделяемым нами мнением о «двух теориях» Фрейда — клиничес­кой теории и метапсихологии, согласованность между которыми ос­тавляет желать лучшего (Klein, 1982). Революционные достижения психоанализа автор этого различения Дж.Клейн связывает преиму­щественно с клинической теорией, с «...объяснением в терминах смыслов, воспринимаемых наблюдателем и переживаемых субъек­том» (там же, р. 27—28). «Психоанализ относится к классу теорий... пытающихся утверждать, что поведение имеет определенный смысл, который можно вывести из истории этого смысла в жизни личности» (там же, р. 56). «Ориентация на поиск смысла и используемые кон­цептуальные орудия позволяют аналитику видеть закономерности, отличные от тех, которые обычно видят другие психологи, наблюда­ющие то же самое поведение» (там же, р. 52). Фрейд разработал так­сономию смыслов личностных отношений.

Однако постепенно создавшаяся метапсихологическая теория психоанализа вступила в противоречие с объяснением в терминах смыслов, заменив его объяснением в терминах энергии, сил, меха­низмов и физических аналогий. В философской системе Фрейда, стремившегося к формулированию закономерностей поведения на языке строгой науки, не нашлось места для понятия смысла и даже сама задача раскрытия смыслов была отброшена (Klein, 1982). В ра­ботах Фрейда, написанных в 1920—1930-е годы, понятие смысла практически исчезает и возрождается в психоанализе лишь позже, в публикациях ряда его последователей.

Обратимся теперь к содержанию, которое вкладывал Фрейд в понятие смысла в своих ранних работах. Соответствующие его выс­казывания не позволяют прийти к однозначному выводу. В специ­альном исследовании, посвященном анализу понятия смысла в работах Фрейда (Shape, 1973), Р.Шоп выделяет четыре несовпада­ющих трактовки смысла в различных контекстах. В первом понима­нии смысл сновидения или смысл символа — это мыслительный процесс, психическое содержание, которое данным сновидением

1.2. Подходы к пониманию смысла в психологии

29

или символом замещается¹. Второе понимание отождествляет смысл с целью или намерением данного психического акта². Третье пони­мание отличается от второго добавлением указания на значимость •>того акта³. И, наконец, четвертое понимание отождествляет смысл действия с лежащими за ним скрытыми мотивами⁴. Как правило, гги мотивы не осознаются, однако не всегда. Критикуя видного представителя ортодоксального психоанализа Ч.Бреннера за выве­дение смысла лищь из неосознанных мотивов⁵, Р.Шоп отмечает, что смысл действиям могут придавать и осознанные интенции. Сам Фрейд утверждает, однако, что смысл симптомов содержится именно в бессознательных процессах, осознание которых приводит к исчезновению симптома (Фрейд, 1922 а, с. 69).

Рассматривая цитированные выше высказывания Фрейда как попытки дефиниции смысла, Р.Шоп приходит к выводу о том, что Фрейд постоянно перескакивал с одного понимания на другое, что облегчалось значительным пересечением всех четырех определений и размытостью значения слова «смысл» в обыденной речи (Shape, 1973, р. 284). Нам, однако, думается, что Фрейд обладал цельным представлением о смысле, однако это понятие, заимствованное из обыденного языка, еще не стало у Фрейда полноправным научным термином и не получило однозначной дефиниции. Высказывания его отражают, скорее, различные грани, которыми поворачивается описываемое явление (смысл) в тех или иных контекстах. Совмеще-

' «"Истолковать" сновидение значит раскрыть его "смысл", заменить его чем-либо, что в качестве полноправного и полноценного звена могло бы быть включено в общую цепь наших душевных процессов» (Фрейд, 1913, с. 80).

² «"Смыслом" мы называем цель, к которой стремится такое явление,
и его взаимоотношение с другими психическими процессами. В большин­
стве случаев слово смысл при наших исследованиях можно заменить сло­
вом намерение, тенденция» (Фрейд, 1922 а, с. 46).

³ «Под словом "смысл" мы понимаем известное значение, намерение,
тенденцию и определенное место в ряду других психических явлений»
(там же, с. 66).

⁴ «Я подметил свои желания и намерения, осуществившиеся в снови­
дении и бывшие, очевидно, мотивами последнего. ...Его содержание яв­
ляется, таким образом, осуществлением желания, его мотив — желание»
(Фрейд, 1913, с. 98). «Сновидение имеет действительно тайный смысл,
означающий всегда осуществление желания» (там же, с. 118).

⁵ «...Нам приходится зависеть от случая в том, получим ли мы в распо­
ряжение достаточно фактов, чтобы иметь возможность более или менее
точно отгадать "смысл" ошибочного действия, неосознаваемые мотивы,
которые его породили» (Brenner, 1973, р. 141).

30

глава 1. Подходы к пониманию смысла

ние всех описанных Р.Шопом характеристик смысла в понимании Фрейда (и еще некоторых, прошедших мимо его внимания) позво­ляет нам воссоздать следующее непротиворечивое представление. Когда Фрейд говорит об осмысленности определенного психичес­кого акта или содержания, это означает следующее:

а) данный акт обладает для субъекта значимостью в силу того,
что

б) он замещает собой другой психический акт, который не мо­
жет непосредственно проявиться в поведении в силу личностных
цензур и который указывает нам на

в) цель или интенцию, лежащую в основе данного акта. Интен­
ция, в свою очередь, порождается

г) мотивом осуществления желания, обладающего побудитель­
ной силой⁶. Сама же связь данного психического акта с мотивом
генетически восходит к

д) аффективным переживаниям, имевшим место в истории жиз­
ни субъекта и наложившим отпечаток на формирование и реализа­
цию его мотивов⁷.

Интересна трактовка «двух теорий» психоанализа через призму герменевтики, данная П.Рикёром (1995). «С одной стороны, Фрейд действительно создал свою теорию интерпретации в противовес фи-зикализму и биологизму, господствовавшим в психологии. Интер­претировать значит идти от явного смысла к смыслу скрытому. Интерпретация полностью принадлежит сфере смысла и содержит в себе отношения силы (вытеснение, возврат вытесненного) только как отношения смысла (цензура, маскировка, сгущение, переме­щение); отныне ничто так не требуется от Фрейда, как преодолеть ослепленность фактом и признать универсум смысла. Но Фрейд продолжает вписывать все сделанные им открытия в рамки позити­визма, что сводит их на нет... Его открытие принадлежит плану смысловых действий, а он продолжает концептуализировать их и излагать на языке своих венских и берлинских учителей» (Рикёр, 1995, с. 226-227, 260).

⁶ В одном месте Фрейд прямо отождествляет смысл с побудительной
силой: «Смысл сновидений, связанных с зубной болью... долгое время
казался мне загадочным... Наконец, я категорически убедился в том, что
побудительную силу этим сновидениям дают у мужчин онанистические
наклонности периода зрелости» (Фрейд, 1913, с. 211).

⁷ «Как мы узнали, смысл симптома кроется в его связи с переживани­
ями больного» (Фрейд, 1922 б, с. 60). «Под понятием "смысл" симптома
мы объединили двоякого рода представления: откуда он берется и куда, к
чему он ведет, т.е. впечатления и переживания, которые его порождают, и
цели, которым он служит» (там же, с. 74).

1.2. Подходы к пониманию смысла в психологии

31

Выдвинутая Фрейдом и поддерживаемая частью его последова-юлей задача объяснения поведенческих проявлений человека в тер­минах их смысла не стала, однако, отличительным признаком психоаналитического направления, а получила довольно широкое распространение в различных так называемых «операциональных» (т.е. клинических) подходах к личности. Первое альтернативное по отношению к фрейдовскому развернутое понимание смысла сфор­мулировано в поздних (1929—1934) работах одного из основных оппонентов Фрейда — Альфреда Адлера⁸, которые во многом близ­ки современному экзистенциально-гуманистическому направлению н психологии.

Адлер характеризует свою систему индивидуальной психологии как учение о смысле человеческих действий (Adler, 1982 б, S. 23) и жспрессивных проявлений, движений (Adler, 1973, S. 66), о смыс­ле, который индивиды придают миру и самим себе (Adler, 1980, р. 48), хотя полностью к этим смыслам предмет изучения индиви­дуальной психологии не сводится. Трактовка Адлером самого смыс­ла, однако, принципиально отличается от психоаналитической трактовки. Психоаналитической каузальной схеме детерминации Адлер противопоставляет финалистскую, и если Фрейд и его пря­мые последователи искали истоки смысла в прошлой истории жизни личности, в ее аффективных переживаниях и желаниях, то Адлер связывает поведенческие смыслы со смыслом всей жизни личности, с ее жизненным стилем, жизненным планом, с вопро­сом «Зачем?», поставленным по отношению к анализируемым по­ступкам, в противоположность фрейдовскому вопросу «Почему?». «Без представления о цели индивидуальная деятельность потеряла бы всякий смысл» (Adler, 1978, S.I5).

Именно индивидуальный смысл жизни, понимание которого служит, по Адлеру, ключом к пониманию всей личности в целом (Adler, 1980, р. 22), выступает у него как одно из центральных объяснительных понятий. Смысл жизни первичен по отношению к смыслам отдельных действий. Смыслу жизни Адлер посвятил еще в 1924 году специальную статью (Adler, 1982 a, S. 79—83), в кото­рой писал: «Смысл жизни нельзя вывести из каузальных отноше­ний, и тем более из личных воображаемых представлений, а лишь... из преследования цели, из поиска решения задачи, задан­ного через ее условия» (Adler, 1982 a, S. 82-83). Адлер связывает чдесь смысл жизни со своими представлениями о трех фундамен-

¹ Все работы А.Адлера мы цитируем здесь по позднейшим переиз­даниям.

глава 1. Подходы к пониманию смысла

тальных жизненных проблемах, вытекающих из трех объективных аспектов человеческого бытия (трех «связей»). Факт жизни челове­ка на Земле в конкретных условиях существования порождает про­блему труда и профессионального самоопределения; факт жизни человека в обществе порождает проблему межличностных отноше­ний, кооперации и дружбы; факт существования двух полов по­рождает проблему отношений между ними, любви и брака (Adler,^ 1973; 1980; 1982 а, б; 1983). Смысл жизни, по Адлеру, определяет! ся этими тремя связями, заключен в них, и правильное решени| трех жизленных проблем помогает нам найти его (Adler, 1982 а, Он практически складывается уже в первые четыре-пять лет жиз| ни, выступая, естественно, не в виде словесной формулировки! знания о смысле, а пронизывая наподобие мелодии весь стиль жизни личности и определяя направленность поведенческих про­явлений (Adler, 1980, р. 57-58).

Адлеровская концепция смысла жизни не безразлична к содер­жанию этого смысла. «Если бы мы поняли смысл жизни, — пишет он, — то целенаправленный взлет человеческого рода нельзя было бы остановить. У нас была бы общая цель, и все направили бы все свои силы на служение задаче осуществить этот смысл. ...Смысл нашей жизни был бы компасом для нашего стремления. ...Пока же мы не обладаем таким смыслом, наши повседневные смыслы во всем своем многообразии кажутся нам — не столько рассудку, сколько чувствам — неустойчивыми и легко взаимозаменяемыми. Мы меняем свою одежду, свой образ мыслей, свою профессию, своих мужей и жен, своих друзей, и ищем в них ценности, которые сами же потом отвергнем» (Adler, 1982, S. 79).

Как психолог, Адлер признает, что никто не может похвастать­ся обладанием истинным, абсолютным смыслом жизни: смыслов столько же, сколько людей, и ни один смысл жизни, сколько-ни­будь выполняющий свою интегрирующую функцию, не может быть назван ложным (Adler, 1980, р. 4). Вместе с тем он выделяет психоло­гический критерий «истинности» смысла: «Признак всех истинных "смыслов жизни" — это то, что они являются общими, т.е. такими смыслами, которые другие могут разделять и принимать для себя» (там же, р. 9). Напротив, отклоняющиеся личности — невротики, психотики, преступники, наркоманы и т.п. обладают лишь при­ватным смыслом жизни, который замыкается на них самих и «...по сути не является смыслом вообще» (Adler, 1982 б, S. 83). «Смысл воз­можен лишь в коммуникации: слово, которое означает что-то лишь для одного человека, было бы лишено смысла. То же относится¹ к нашим целям и действиям; их единственный смысл — смысл

1.2. Подходы к пониманию смысла в психологии

33

для других»⁹ (Ader, 1980, p. 8). В другом месте Адлер, занимая уже эти­ческую позицию, содержательно характеризует смысл жизни как творческий вклад, служение общему делу (Adler, 1982 б, S. 83).

Итак, согласно представлениям Адлера, именно смысл жизни — правильный или ложный — находит отражение во всех поведенчес­ких проявлениях, установках, психических процессах и чертах харак­тера индивида и является источником их смысла. Для того чтобы определить смысл отдельных действий, психолог должен уметь оце­нить смысл жизни индивида.

Однако Адлер идет дальше Фрейда еще в одном отношении. Для него смыслом обладают не только человеческие действия и пере­живания, но и явления внешнего мира. «Люди живут в мире смыс­лов, — пишет он, — Мы не воспринимаем обстоятельства сами по себе; мы всегда воспринимаем их в их значении для людей. "Дере­во" означает "дерево в его отношении к человечеству", а "камень" означает "камень, как он может быть включен в человеческую жизнь". ...Ни один человек не может уйти от смыслов. Мы воспри­нимаем действительность всегда через призму смысла, который мы ей придаем» (Там же, р. 14). Такое понимание смысла внешних об­стоятельств и ситуаций как их субъективной интерпретации, остав­шееся у Адлера неразвернутым, предвосхитило более поздние теоретические модели, которые будут разобраны ниже. Следует лишь добавить, что в последней своей книге «Смысл жизни» (Adler, 1973) он вводит новое понятие, содержательно близкое к только что рас­смотренному понятию смысла действительности, а именно «мне­ние». Адлер говорит про мнение человека о себе и о внешнем мире, о жизни и о ее существенных явлениях, указывая на то, что оно «...лежит в основе картины мира человека и определяет его мышле­ние, чувства, желания и действия» (там же, S. 32). Мнение, в свою очередь, определяется смыслом жизни и жизненным стилем инди­вида. Смысл и мнение, по Адлеру, почти никогда не бывают мыс­ленно или понятийно репрезентированы (там же, S. 34).

Таким образом, в работах Адлера представлен другой подход к проблеме смысла, существенно отличающийся от психоаналитичес­кого. Как и Фрейд, Адлер не уделял специально внимания поня­тийному определению смысла человеческих действий и смысла ситуаций; исходным объяснительным и наиболее проработанным понятием для него выступало понятие смысла жизни.

⁹ Данная цитата взята из книги, опубликованной Адлером лишь на английском языке, в котором «смысл» и «значение» обозначаются одним и тем же словом, что позволяет по-разному прочесть этот текст.

7503

34

глава 1. Подходы к пониманию смысла

Отдельные положения, во многом близкие ко взглядам Адлера, содержатся в некоторых работах К.-Г.Юнга. Юнг обращался как к проблеме смысла жизни, так и к проблеме интерпретации смысла сновидений, продуктов фантазии и т.п., хотя нигде понятие смыс­ла не выступало у него предметом специального систематического анализа¹⁰.

В 1917 году Юнг, критикуя односторонность подходов Фрейда и раннего Адлера к проблеме движущих сил поведения и развития личности, выдвигает положение о том, что люди стоят перед зада­чей обнаружить смысл, благодаря которому они вообще могут жить (Jung, 1953, р. 73)". «Человек может претерпеть тяжелейшие испы­тания, если он видит в них смысл. Вся трудность заключается в со­здании этого смысла» (Юнг, 1991, с. 182). Юнг пишет, что смысл этот нельзя вывести из природных, естественных условий существо­вания человека, из необходимости добывать свой хлеб насущный, кормить семью и воспитывать детей. Смысл жизни связан лишь с постановкой духовных или культурных целей, стремление к кото­рым является необходимым условием душевного здоровья (Jung, 1953, р. 73; 1954 б, р. 86; 1967, S. 57). «Чувство ширящегося смысла существования выводит человека за пределы обыденного приобре­тения и потребления. Если он теряет этот смысл, то тотчас же дела­ется жалким и потерянным» (Юнг, 1991, с. 80). Хотя отчасти это положение перекликается с положениями Адлера о взаимосвязи смысла жизни с уникальным стилем жизни индивида, существу­ет принципиальное отличие. Если согласно Адлеру тот или иной смысл жизни автоматически складывается к определенному возрас­ту у всех людей и может при этом не осознаваться, то для Юнга нахождение и реализация смысла жизни выступает как специфи­ческая потребность и задача. Более того, он приходит к мнению, что «...природа, в своей доброте и терпении, никогда не вкладывает фатальный вопрос о смысле их жизни в уста большинства людей. А там, где некому спрашивать, незачем отвечать» (Jung, 1967, S. 183). В другой работе Юнг затрагивает возрастные и дифференциально-психологические аспекты смысла жизни. Он отмечает, что в моло-

¹⁰ Мы оставляем без рассмотрения введенное Юнгом в одной из по­
здних работ (1952) спекулятивное понятие трансцендентального смысла,
конституирующего особого рода акаузальные связи между явлениями —
так называемые синхронические связи, призванные, в частности, объяс­
нить соотношение психических и психофизических процессов (см. Jung,
1967, S. 475-591).

¹¹ Все цитируемые здесь по более поздним переизданиям работы Юнга
были впервые опубликованы в 1917—1934 годах.

1.2. Подходы к пониманию смысла в психологии __________ 35

дом возрасте сильнее ориентация на действие, а познание смысла жизни становится важнее в старшем возрасте; важность смысла жиз­ни могут отрицать люди с низкими запросами или не вполне соци­ально приспособленные, а те, кто к этим категориям не относится, столкнутся с этим вопросом наверняка (Юнг, 1993, с. 84, 86).

Насколько можно судить по опубликованным высказываниям, смысл жизни для Юнга не является чем-то сугубо субъективным. Юнг предостерегал от опасности отчуждения личности (self), утра-гы ее реальности в случае ориентации либо на навязанные извне социальные роли, либо на выдуманный, внушенный самому себе смысл (Jung, 1953, р. 171).

Наряду с проблемой смысла жизни и вне прямой связи с ней Юнг рассматривает также проблему толкования смысла снови­дений, высказывая взгляды, по сути совпадающие с позицией Ад­лера по этому вопросу: о недостаточности каузального подхода к толкованию сновидений, об их предвосхищающем характере, о тес­ной связи смысла сновидений с контекстом непосредственных жиз­ненных обстоятельств и с установкой сознания (Jung, 1954 а, р. 143—144; 1954 б, р. 101, 155). Вместе с тем, Юнг указывает еще на один важный момент, необходимый для понимания скрытого смысла фантазии: «Психологию отдельного человека никогда нель-зя исчерпывающе объяснить из него самого, но надо ясно понять, что индивидуальная психология обусловлена современными ему историческими обстоятельствами и как именно. Она не есть лишь нечто физиологическое, биологическое или личное, но и некая проблема истории того времени» (Юнг, 1929, с. 459). Воплощением •этой мысли и является понятие архетипа, ставшее одним из цент­ральных в аналитической психологии Юнга. Понятия архетипа и символа позволяют ответить на вопрос об источниках смысла жиз­ни. «Формами придания смысла нам служат исторически возник­шие категории, восходящие к туманной древности, в чем обычно не отдают себе отчета. Придавая смысл, мы пользуемся языковыми матрицами, происходящими, в свою очередь, от первоначальных образов» (Юнг, 1991, с. 121). Юнг прямо называет архетипы и в особенности символы источниками, придающими смысл нашей жизни.

В психодинамических теориях Фрейда, Адлера и Юнга содержат­ся в зачаточной форме практически все основные идеи, присущие более поздним подходам к проблеме смысла. Фрейд показал осмыс­ленный характер непроизвольных поведенческих проявлений и фан­тазий, проследил связь смысла с актуальными мотивами и историей жизни личности. Адлер обратил внимание на финальные связи поведенческих смыслов со смыслом жизни, с общей ее направлен-

36

глава 1. Подходы к пониманию смысла

ностью, разработал первую психологическую теорию смысла жиз­ни и его влияния на психические процессы, а также обратил вни­мание на субъективный смысл, который приобретают для человека обстоятельства его жизнедеятельности. Юнг еще раньше, чем Ад­лер, отметил (правда, в самых общих фразах) фундаментальную направленность человека на отыскание смысла своей жизни, пред­ставив ее как специальную задачу и потребность, а также под­черкнул социокультурную обусловленность как индивидуального смысла жизни, так и смысла сновидений и продуктов фантазии.

Характерно, что у Адлера и Юнга смысл предстает как бы дво­яким образом: с одной стороны, это базисное интегральное обра­зование, детерминирующее содержание и направленность всей жизнедеятельности индивида, а с другой — производный от моти­вов и ряда других факторов частный структурный элемент деятель­ности и сознания индивида. Фактически здесь мы имеем дело с двумя психологическими реальностями, хотя и взаимосвязанными (как это показал Адлер). И не случайно, что в дальнейшем пути ис­следования этих двух реальностей разошлись: в одних подходах смысл предстает как интегральное образование, в других — как производный структурный элемент. Рассмотрим эти две группы тео­рий по отдельности.

1.2.2. Смысл как интегративная основа личности

Значительное повышение интереса к проблеме смысла в запад­ной психологии личности и психотерапии приходится на 1950— 1960-е годы. В определении причины этого все авторы проявляют редкое единодушие. «Пока жизнь осмысленна, — пишет один из ав­торов, — люди склонны размышлять и говорить о ее смысле отно­сительно мало. Но как только возникает нехватка или отсутствие смысла, проблема смысла начинает играть важную роль в сознании и самовыражении личности» (Weisskopf-Joelson, 1968, р. 359). Ощу­щение смыслоутраты, по признанию многих философов, социоло­гов, психологов и литераторов, является отличительной чертой западного общества в послевоенные десятилетия. Осознание пробле­мы смысла как общественной проблемы не могло не повлиять и на развитие психологической теории. Помимо простого признания^оли смысла жизни для душевного здоровья, возник ряд подходов, сде­лавших сам смысл предметом теоретического анализа.

В специальной статье «Смысл как интегративный фактор» Э.Вайс-копф-Джолсон отмечает, что имеющиеся определения смысла группируются преимущественно вокруг трех: смысл как интегра-

1.2. Подходы к пониманию смысла в психологии

37

ция личной и социальной действительности, смысл как объясне­ние или интерпретация жизни и смысл как жизненная цель или задача. Первое определение самое широкое и включает в себя вто­рое, которое, в свою очередь, включает в себя третье, самое узкое определение (Weisskopf-Joelson, 1968). Наиболее развернутые теоре­тические представления о- смысле представлены в теории Ф.Фе­никса в рамках первого понимания, Дж.Ройса в рамках второго и В.Франкла в рамках третьего понимания смысла. Рассмотрим их в обратном порядке, начиная с самой узкой трактовки смысла как жизненной задачи.

Представление о смысле как о жизненной задаче подробно раз­работано в теории личности и психотерапии Виктора Франкла. В своем учении Франкл выделяет три основные части: учение о стремлении к смыслу, учение о смысле жизни и учение о свободе воли.

Стремление к поиску и реализации человеком смысла своей жизни Франкл рассматривает как врожденную мотивационную тен­денцию, присущую всем людям и являющуюся основным двигате­лем поведения и развития личности. Это «наиболее человеческий феномен, так как животное никогда не бывает озабочено смыслом своего существования» (Франкл, 1997, с. 14). Из жизненных наб­людений, клинической практики и разнообразных эмпирических данных Франкл заключает, что для того, чтобы жить и активно дей­ствовать, человек должен верить в смысл, которым обладают его поступки. «Даже самоубийца верит в смысл — если не жизни, то смерти» (Frankl, 1979, S. 236), в противном случае он не смог бы шевельнуть и пальцем для того, чтобы реализовать свой замысел.

Отсутствие смысла порождает у человека состояние, которое Франкл называет экзистенциальным вакуумом. Именно экзистен­циальный вакуум, согласно наблюдениям Франкла, подкреплен­ным многочисленными клиническими исследованиями, является причиной, порождающей в широких масштабах специфические «ноогенные неврозы», распространившиеся в послевоенный пери­од в странах Западной и Восточной Европы и в еще больших мас­штабах в США, хотя некоторые разновидности таких неврозов (например, «невроз безработицы») были описаны еще раньше. Не­обходимым же условием психического здоровья является опре­деленный уровень напряжения, возникающего между человеком, с одной стороны, и локализованным во внешнем мире объектив­ным смыслом, который ему предстоит осуществить, — с другой (Франкл, 1990, с. 63—65). Смысл должен всегда находиться впереди бытия (Frankl, 1967, р. 12), и его основная функция, «смысл смыс­ла — задавать темп бытию» (Frankl, 1969, р. 51). Итак, человек

38

глава 1. Подходы к пониманию смысла

стремится обрести смысл и ощущает фрустрацию или вакуум, если это стремление остается нереализованным.

Учение о смысле жизни учит, что смысл «в принципе доступен любому человеку, независимо от пола, возраста, интеллекта, обра­зования, характера, среды, а также религиозности и вероисповеда­ния» (Frankl, 1985, р. 274). Однако нахождение смысла — это вопрос не познания, а призвания. Не человек ставит вопрос о смысле сво­ей жизни — жизнь ставит этот вопрос перед ним, и человеку при­ходится ежедневно и ежечасно отвечать на него — не словами, а действиями. Смысл не субъективен, человек не изобретает его, а находит в мире, в объективной действительности, именно поэтому он выступает для человека как императив, требующий своей реа­лизации. В психологической же структуре личности Франкл выде­ляет особое «поэтическое измерение», в котором локализованы смыслы. Это измерение, как явствует из построенной Франклом чрезвычайно наглядной «димензиональной онтологии» (Франкл, 1990, с. 49—53), несводимо к измерениям биологического и психо­логического существования человека; соответственно, смысловая реальность не поддается объяснению через психологические и, тем более, биологические механизмы и не может изучаться традицион­ными психологическими методами. Смысл жизни может быть не­выразим словесно или даже вообще невыразим (Frankl, 1973, р. 27).

Утверждая уникальность и неповторимость смысла жизни каж­дого человека, Франкл тем не менее отвергает некоторые из «фи­лософий жизни». Так, смыслом жизни не может быть наслаждение, ибо оно есть внутреннее состояние субъекта (Frankl, 1979, S. 223). По той же логике человек не может стремиться к счастью, он мо­жет искать лишь причины для счастья. Борьба за существование и стремление к продолжению рода также оправданы постольку, по­скольку сама жизнь уже обладает каким-то независимым от этого смыслом.

Положение об уникальности смысла не мешает Франклу дать также содержательную характеристику возможных позитивных смыс­лов. Для этого он вводит представление о ценностях — смысловых универсалиях, кристаллизовавшихся в результате обобщения типич­ных ситуаций, с которыми обществу или человечеству пришлось сталкиваться. Это позволяет обобщить возможные пути, посредством которых человек может сделать свою жизнь осмысленной: «Во-пер­вых, с помощью того, что мы даем жизни (в смысле нашей твор­ческой работы); во-вторых, с помощью того, что мы берем от мира (в смысле переживания ценностей) и, в-третьих, посредством по­зиции, которую мы занимаем по отношению к судьбе, которую мы не в состоянии изменить» (Frankl, 1967, р. 15). Соответственно это-

1.2. Подходы к пониманию смысла в психологии

39

му членению, выделяются три группы ценностей: ценности творче­ства, ценности переживания и ценности отношения.

Приоритет принадлежит ценностям творчества, основным путем реализации которых является труд. При этом «...смысл и ценность приобретает труд человека как его вклад в жизнь общества, а не про­сто как его занятие» (Франкл, 1990, с. 233). Смысл труда человека зак­лючается прежде всего в том, что человек делает сверх своих предписанных служебных обязанностей, что он привносит как лич­ность в свою работу. Ценности творчества являются наиболее есте­ственными и важными, но не необходимыми. Смысл жизни может, согласно Франклу, придать задним числом одно-единственное мгно­вение, одно ярчайшее переживание. Из числа ценностей пережива­ния Франкл подробно останавливается на любви, которая обладает богатым ценностным потенциалом. Любовь — это взаимоотношения на уровне духовного, смыслового измерения, переживание другого человека в его неповторимости и уникальности, познание его глу­бинной сущности. Вместе с тем и любовь не является необходимым условием или наилучшим вариантом осмысленности жизни. «Инди­вид, который никогда не любил и не был любим, тем не менее мо­жет сформировать свою жизнь весьма осмысленным образом» (там же, с. 253).

Основной пафос и новизна подхода Франкла связаны у него, однако, с третьей группой ценностей, которым он уделяет наи­большее внимание — с ценностями отношения. К этим ценностям человеку приходится прибегать, когда он оказывается во власти об­стоятельств, которые он не в состоянии изменить. Но при любых обстоятельствах человек свободен занять осмысленную позицию по отношению к ним и придать своему страданию глубокий жизнен­ный смысл. «Как только мы добавляем ценности отношения к пе­речню- возможных категорий ценностей, — пишет Франкл, — становится очевидным, что человеческое существование никогда не может оказаться бессмысленным по своей внутренней сути. Жизнь человека сохраняет свой смысл до конца — до последнего дыхания» (там же, с. 175). Пожалуй, наибольшие практические до­стижения логотерапии связаны как раз с ценностями отношения, с нахождением людьми смысла своего существования в ситуациях, представляющихся безвыходными и бессмысленными. Франкл счи-тает~ценности отношения в чем-то более высокими, хотя их при­оритет наиболее низкий — обращение к ним оправдано, лишь когда все остальные возможности более активного воздействия на соб­ственную судьбу исчерпаны (Frankl, 1973; 1979).

Правильной постановкой вопроса, однако, является, согласно Франклу, не вопрос о смысле жизни вообще, а вопрос о конкрет-

40

глава 1. Подходы к пониманию смысла

ном смысле жизни данной личности в данный момент. «Ставить воп­рос в общем виде — все равно, что спрашивать у чемпиона мира по шахматам: "Скажите, маэстро, какой ход самый лучший?"» (Frankl, 1984, р. 113). Каждая ситуация несет в себе свой смысл, разный для разных людей, но для каждого он является единственным и един­ственно истинным. Не только от личности к личности, но нот ситу­ации к ситуации этот^смысл меняется (Frankl, 1969; 1979).

Вопрос о том, как человек находит свой смысл, является клю­чевым для практики логотерапии. Франкл не устает подчеркивать, что смыслы не изобретаются, не создаются самим индивидом; их нужно искать и находить. Смыслы не даны нам, мы не можем выб­рать себе смысл, мы можем лишь выбрать себе призвание, в кото­ром мы обретем смысл. В нахождении и отыскании смыслов человеку помогает совесть, анализу которой Франкл посвятил книгу «Под­сознательный Бог». Франкл определяет совесть как смысловой орган, как интуитивную способность отыскивать единственный смысл, кроющийся в каждой ситуации (Frankl, 1969, р. 63; 1979, S. 156). Совесть помогает человеку найти даже такой смысл, кото­рый может противоречить сложившимся ценностям, когда эти цен­ности уже не отвечают быстро изменяющимся ситуациям. Именно так, по Франклу, зарождаются новые ценности. «Уникальный смысл сегодня — это универсальная ценность завтра» (Франкл, 1990, с. 296).

В самом процессе усмотрения смысла Франкл не видит ничего, что не сводилось бы к общепсихологическим закономерностям че­ловеческого познания. В наиболее общем виде Франкл характери­зует познание смысла как нечто среднее между «Ага-переживанием» по Карлу Бюлеру и восприятием гештальта по Максу Вертхаймеру (Frankl, 1984, р. 145). Проводя параллель с закономерностями вы­деления фигуры из фона, Франкл пишет, что восприятие смысла есть «осознание возможности на фоне действительности или, про­ще говоря, осознание того, что можно сделать по отношению к данной ситуации (Frankl, 1985, р. 260).

Из закономерностей нахождения смысла человеком вытекают и специфические задачи и ограничения логотерапии. Никто, и лого-терапевт в том числе, не может дать нам тот единственный смысл, который мы можем найти в нашей жизни, в нашей ситуации. Од­нако логотерапия ставит своей целью расширение возможностей клиентов видеть весь спектр потенциальных смыслов, которые мо­жет содержать в себе любая ситуация. «Все, что мы можем делать — это быть открытыми для смыслов, сознательно стараться увидеть все возможные смыслы, которые предоставляет нам ситуация, и затем выбрать один, который, насколько нам позволяет судить наше

1.2. Подходы к пониманию смысла в психологии

41

ограниченное знание, мы считаем истинным смыслом данной си­туации» (Frankl, 1969, р.51).

Однако найти смысл — это полдела; необходимо еще осуще­ствить его. Человек несет ответственность за осуществление уникаль­ного смысла своей жизни. Осуществление смысла — процесс не простой и далек от того, чтобы совершаться автоматически, коль скоро смысл найден. Франкл характеризует стремление, порожда­емое смыслом (в отличие от влечений, порождаемых потребнос­тями^, "как то, что Требует постоянного принятия индивидом решения, желает ли он осуществить его в данной ситуации, или нет (Франкл, 1990, с. 63). Осуществление смысла является для че­ловека императивной необходимостью по причине конечности, ограниченности и необратимости бытия человека в мире, не­возможности отложить что-то на потом, неповторимости тех воз­можностей, которые предоставляет человеку каждая конкретная ситуация. Осуществляя смысл своей жизни, человек тем самым осуществляет себя; так называемая самоактуализация является лишь побочным продуктом осуществления смысла. Тем не менее, чело­век никогда так и не знает, до самого последнего мгновения, уда­лось ли ему действительно осуществить смысл своей жизни.

Поскольку стремление к реализации уникального смысла своей жизни делает каждого человека уникальной личностью, Франкл го­ворит также о смысле самой личности человека, его индивидуально­сти. Смысл человеческой личности всегда связан с обществом; в своей ориентации на общество смысл индивида трансцендирует себя (там же, с. 198—200). И наоборот, смысл общества, в свою очередь, конституируется существованием индивидов.

Нам остается охарактеризовать лишь еще одно введенное Франк-лом понятие, а именно понятие сверхсмысла. Речь идет о смысле того целого, в свете которого приобретает смысл человеческая жизнь, т.е. о смысле Вселенной, о смысле бытия, о смысле исто­рии. Этот смысл трансцендентен человеческому существованию, по­этому никакой ответ на вопрос о сверхсмысле дать невозможно. Франкл подчеркивает, что из этого не следует вывод о бессмыс­ленности или абсурдности бытия, с чем, якобы, приходится ми­риться человеку. Человеку приходится мириться с другим — с невозможностью охватить бытие в целом, с невозможностью по­знать его сверхсмысл. Естественно, что сверхсмысл осуществляется независимо от жизни отдельных индивидов. Так, «...история, в которой осуществляется сверхсмысл, происходит либо через по­средство моих действий, либо наперекор моему бездействию» (Frankl, 1979, S. 275).

42

глава 1. Подходы к пониманию смысла