Как Марик стал Моцартом
Детдомовцы быстро пронюхали, куда стал наведываться Марик, посмеивались над ним, за спиной с ехидством, называя Моцартом. Некоторым мысль о том, что Марик не похож на них, выросших, в большинстве своем, в неблагополучных семьях, не давала покоя с самого его появления в стенах детского дома. Увидев в руках странного долговязого новенького необычный предмет, сразу поняли-скрипка. Обладание какой-нибудь способностью сразу выделяет из толпы и вызывает зависть. Скрипку раз пять похищали из-под кровати, пытаясь извлечь из нее хоть какие-то звуки. Дети с удивлением и восхищением разглядывали необычный предмет, щупали смычок, водили пальцами по гладкому шоколадному корпусу инструмента, вдыхали горьковатый вкус дерева, аккуратно дергали за струну и как завороженные прислушивались к ее медленно утихающему стону…Как живая…Ни у кого не поднялась рука причинить ей какой-нибудь вред - все знали, как Марик дорожит ею. Парадокс - дети, выросшие, как сорная трава, без участия родителей, трепетно берегли и уважали память о них и могли горло перегрызть любому, кто ее осквернит.
В глубине души они уважали Марика. Хоть он и пришел к ним из другого мира, но это был тот глянцевый недоступный мир, которым они любовались через высокий забор. Туда каждый детдомовец хотел бы попасть любой ценой.
Выступления в подземном переходе стали частью жизни Марика,у негопоявились карманные деньги. Он решил копить их для покупки новой скрипки и прятать за кроватью под старой половицей, подвесив за петлю в обычном носке. Мысль о накопленной суммегрела его и давала надежду на будущее. Возможно, мама была права, и ему стоит развивать свои способности?
Заканчивалась весна, за ней лето… Марик начал на глазах у всех просто преображаться. Он будто стал выше, ходилуверенней,расправив распрямившиеся плечи. Превращался в крепкого подростка.Он уже не обращал внимания на шуточки, которых становилось все меньше. И теперь не всякий мог набраться смелости и обидно обозвать его или, тем более, дать пинка или затрещину. Обидное,поначалу,прозвище стало вторым именем и даже понравилось. После драки в столовой издевательства Удальца стали совсем редкими. Последнийс удивлением наблюдал за происходящим, не хотел терять привычные позиции среди сверстников. Хитрым наметанным глазом он заметил, что Марик приносит из перехода деньги и где-то прячет их. Вот это не давало ему покоя, вот это настоящая несправедливость.
- Зачем ему столько денег? Пусть делится: подумал Санька,как и когда- то рассуждал в 1917 его прапрадед, штурмуя Смольный. Все равно истратит на сладости. А мне они нужнее…
Как-то во время линейки Марик решил пополнить копилку и, к своему ужасу, не обнаружил носка на месте. Он оцепенел от страха. Как найти крысу?
-Кроме Удальца, вряд ли кто сунется,- рассуждал он. Предстоял серьезный разговор. После линейки Марик,поравнявшись с Удальцом, шепотом сказал:
- Выходи на задний двор, разговор есть.
Удалец сделал равнодушный вид и кивнул в ответ головой. Как только они завернули за угол здания, Марик всем телом навалился на Саньку и придавил его к выкрашенной белой краской холодной стене.
-Где деньги?
-Какие деньги, ты что сдурел?
-Ты прекрасно знаешь, какие…
-Я не брал…честно,-визгливым голосом протянул Санька, корчась от боли.
-Отдавай, говорю…
Марик стал сдавливать Удальца сильнее. Его лицопобагровело, как помидор. Наконец, он с трудом выдавил:
-Зачем тебе столько, прожрешь все равно. А мне надо…Очень…
-Так это ты,гадина?-Марик схватил его за волосы и стал тянуть изо всех сил его голову назад.
-Что ж ты делаешь,ирод!Больно…Я б не взял! У меня мать в больнице умирает от гепатита, ей лекарства нужны…
Марик, удивившись, ослабил хватку:
-Врешь, гнида…
-А, ты спроси у воспиталки! Мать болеет, из-за этого не приходит…
Марик обмяк и медленно сполз вниз по стене:
- А я скрипку хотел купить…Ты даже не понимаешь, что для меня это значит…
Усмиряя дыхание, они уселись на корточки вдоль стены, переваривая услышанное. Санек думал о скрипке. Она не должна стоить таких больших денег, которые могут продлить его матери жизнь минимум на полгода. Марик же думал о матери Удальца, которая ничем не заслужила такой преданной любви своего сына, пила водку, избивала детей, бросила их на произвол судьбы. Инструмент и человеческая жизнь легли на разные чаши одних весов.И они оба понимали, что эти вещи стали в какой-то момент равносильны по значимости и просто не имеют цены. Марик встал, отряхнулся и поплелся в корпус.
-А как же деньги?
-Оставь себе, я заработаю еще.
Санек смотрел в спину удаляющемуся Марику и в глазах у него что -то защипало. Он потер их и две крупные слезинки размазались по его скуластым щекам...
-Робин Гуд, тоже мне, -лишь смог выдавить из себя Санька.
С этих пор Санек и Марик стали друзьями.
Глава 5
Один день из жизни Эллочки
График Эллы был забит до конца недели. Всё деловые встречи: с редакторами известных масс-медиа, переговоры с музыкантами, юристами, звонки продюсерам, спонсорам, организация концертов и выставок, презентаций: вот неполный список тех дел, которые ей приходилось вести, наверное, уже лет десять. Она сидела в дорогом авто представительского класса, закинув ногу на ногу и. смело предъявив их для любования миру. Что уж говорить, ей было что показать. Ровный средиземноморский загар бархатистой вуалью обволакивал стройные, казалось, не имеющие конца, ноги. Сидела она, слегка изогнув спину, как кошка, в удобном кресле, чуть подав вперед свой соблазнительный и дорогой бюст-недавний подарок Николая Петровича. Ее стиль-образ Анжелины Джоли, но в деловом варианте. Тёмные шелковистые волосы спадают прямыми прядями на плечи, обрамляя правильное лицо с высокими скулами. Восточные чуть миндалевидные глаза выглядывают с хитринкой, из-под густых беличьих ресниц. Лёгкий, почти незаметный макияж бровей придавал её и без того красивому лицу законченный образ и чуть удивленное выражение. Она, словно только что проснулась, явила себя миру и удивилась, что кто-то еще не поражен ее безупречностью. Красоту скрывают только дуры или синие чулки. Ни к одной из этих категорий Эллочка, слава Богу,не относилась. Усиленно пытаясь отыскать в графике свободный час для посещения SPA- салона, она водила по страничке блокнотика изящным пальчиком с бриллиантовым камушком на длинном ногте. Да, она опять перестаралась, загрузив себя работой. Это было недопустимо. Она без сожаления вычеркнула из списка две встречи и, еще раз убедившись, что от этого никто особо не пострадает, расслабилась.
Девушка глубоко вздохнула, наслаждаясь дорогим и сложным букетом своего нового парфюма, привезенного с Кипра. Она тоже была сложной. В ней сочеталось редкие качества. Элла была трудоголиком, но при этом настоящей женщиной. Сила и красота в одном флаконе. Несмотря на плотный график, она отлично успевала следить за собой. И в 35 лет ей давали 25. В перерыве между встречами она отслеживала в Сети новинки столичных бутиков европейской одежды, новые направления медицинских процедур по омоложению лица и тела, записывалась на маникюр, успевая проконсультироваться у личному стилиста на счёт очередного аксессуара. Одежду и обувь она выбирала всегда сама, полагаясь в этом тонком деле на свой вкус, что существенно отличало ее от безликой толпы красавиц, одевавшихся у одного, но самого известного дизайнера. При всем при этом она всегда была в курсе музыкальных и книжных новинок, не пренебрегала слушать и перечитывать классику. Успешная и красивая, убойное сочетание в мире бизнеса. К этому тянутся все - и женщины, и мужчины.
Когда она только начинала свои первые шаги на поприще продюсирования, было сложно. Эти времена она запомнит навсегда. Неожиданная смерть отчима, провинциального чиновника, болезнь матери, вынужденный переезд в столицу, налаживание нужных связей…Денег, оставленных отчимом, еле хватало на съемную квартиру. Но если бы не трудности и ее врождённая амбициозность, так и сидела бы у себя в Мытищах, спуская его денежки по клубам и скучая днями напролёт в антикварной лавке, которая была уже безразлична, сходящей медленно с ума матери-алкоголичке.
Сбежав в столицу от проблем, Элла решила кардинально развернуть направление жизни. Ее всегда привлекала жизнь богемы, и она стала посещать такие места-выставки, вернисажы. Ей было приятно находиться среди творческих людей, и её везде принимали за свою- появились нужные знакомства. Но в отличие от таких же провинциалок, делавших ставку на свою молодость и красоту, Элла решила пробиваться по - другому более трудному и не менее опасному пути. Отец дал ей хорошее музыкальное образование и деловую жилку.
Элла стала ездить по сводным концертам, презентациям, отыскивала талантливых молодых музыкантов, писателей, певцов и занималась их раскруткой. Ей это нравилось. Новые знакомства, общение с интересными творческими людьми – сливками общества. Дело хлопотное и требовало вложений. Что-то получалось, где-то ошибалась. Методом проб и ошибок старалась держаться на плаву.
Природная красота оказалась как никогда кстати.
На одной из презентаций эпатажной книги молодого автора, приглашенная через третьих лиц Элла обратила на себя внимание немолодого, но и небедного столичного чиновника. Конечно, Эллу поначалу смущал возраст и статус Николая Петровича (он был официально женат), но галантные ухаживания и дорогие подарки, покорившиев свое время немало женских сердец, сделали свое дело. Он купил ей квартиру, организовал машину с личным водителем, и провинциальная девушка с головой ушла в пучину дорогой жизни мегаполиса.Теперь она была вхожа в самый узкий круг московской элиты. Шикарные рестораны, дорогие магазины,европейский отдых. Но самое главное, это уверенность, которую она ощутила,став любовницей влиятельного москвича. Нужно отдать должное мудрости Николая Петровича. Заметив в Элле деловую жилку, он не стал строить преград. Он питал слабостькженщинам красивым, интересным, даже чуть стервозным. С нимиможно было бы не только прекрасно провести время в постели, но и иногда поговорить на разные темы, услышать дельный совет, уловить свежую идею. Такие особи,конечно, но чтобы и красота, и ум, и воспитание - это редкость,поэтому упускать Эллу не входило в его планы. А планировал он всё до мелочей. Будучи опытным стратегом,он предложил ей открыть на его деньги небольшой продюсерский центр и взять управление в свои руки.Она внимательно просмотрела договор и согласилась. За несколько лет дела пошли в гору. О ней уже узнали в Европе.
Казалось, у неё было все, о чем мечтали ее подружки: квартира в престижном районе, хорошая машина, собственный бизнес,приносящий доход, поездки в любую точку планеты и человек,который все это положил к ее ногам…Был ли он любимым, она не могла точно сказать и редко задумывалась об этом. Он не был похож на принца на белом коне из ее девичьих снов. Все что она испытывала к нему-это спокойная благодарность. Он оценил ее красоту и ум, помог подняться, окрепнуть, частенько баловал. Она платила ему за это своей молодостью. Одно стоило другого. Людям его круга по статусу положено иметь любовницу, разводиться он не собирался - сказал об этом сразу. Он был честен с Эллой, и она приняла условия этого негласного соглашения. Дашь-на-дашь, как говорится.
Но было одно, что частенько заставляло её задуматься и омрачало безбедное существование.
Как и любая женщина, она хотела ребёнка. В последнее время, она старалась подобрать подходящий момент для разговора на эту щекотливую тему. Первый раз это случилось на террасе их дачи, где они с Николаем Петровичем восстанавливали силы после любовных утех, потягивая ароматный лассо. Накинув лёгкий шёлковый пеньюар, цвета пепла розы, и поправив растрепавшиеся пряди, Элла кошачьей походкой приблизилась сзади к сидящему в плетеном бамбуковом кресле любовнику. Она заметила, что седины в его редких волосах стало больше. Она провела ладонями по его голове, помассировала его широкую бычью шею, плавно помяла осунувшиеся плечи. Николай Петрович был в хорошей форме, но 60 уже не спрячешь. Мышцы не те, кожа теряет эластичность. Когда-то дельфинье тело медленно и неизбежно усыхало. Элла переключила направление своих мыслей:
-Милый, я хотела тебе сказать что-то очень важное…
Он отвел в сторону руку с зажатой между пальцами гавайской сигарой, отставил в сторону маленькую фарфоровую чашечку с ароматным напитком; медленно повернул к ней свое ароматное лицо; притянул ее к себе другой рукой и, слегка пощекотав её серыми аккуратно постриженными усами, мягко поцеловал в лоб.
-Говори, я слушаю тебя, дорогая.
Элла обняла обеими руками остывающие плечи старика и замкнула кольцо на его еще крепкой груди и тихо, проникновенно произнесла:
-Я хочу ребеночка…
Николай Петрович на мгновение замер, затем глубоко вздохнул, взял сигару и начал курить. Образовалась тягостная пауза.
-Что ты мне на это скажешь, дорогой?
Старик молча курил и смотрел куда-то вдаль, поверх подмосковных сосновых вершин. Возможно, он вспоминал себя молодого, в тот момент, когда его жена в первый раз сообщила ему, что беременна? Он и тогда не знал, что ответить. Мужчина, не смотря на свой возраст и опыт, всегда теряется, когда речь заходит о продолжении его рода. К естественной радости, что ты в ком-то продолжишься и не канешь в забвение, примешивается ответственность за жизнь еще не родившегося человечка.
Николай Петрович думал о своей семье. Он представил лицо жены, когда она узнает от вездесущих подруг, о том, что у него есть ребенок от другой женщины. Он почувствовал боль, которую она могла бы испытать в этот момент, и понял, что просто не может этого допустить. Это все равно, что воткнуть нож в спину спящему.Любовница - любовницей, а семья - семьёй. Консервативные взгляды и опыт жизни не позволяли ему совершать такие опрометчивых поступков.
Он медленно рассоединил её ладони,приподнялся со стула и, не допив кофе, молча покинул террасу. Его молчание было говорящим, и Элла все поняла.
Это его окончательное решение. Николай Петрович не бросает слов на ветер. И никогда не идёт на компромиссы. Эта тема для неё закрыта…
Элла посмотрела на темнеющие вокруг дачи ели. Они раскачивались на ветру, как мачты огромных кораблей. Элла стояла на балконе, держась за кованые поручни, и вдыхалаполной грудью целебный еловый воздух. Здесь и сейчас она - капитан большого судна, и от нее зависит, доплывёт ли оно до берега. В глазах ее не было слёз-в её прекрасной маленькой головке уже созревал новый план по спасению…
Глава 6
Элла осуществляет свой план
Через некоторое время на стоянке частной клиники «Мать и дитя» припарковался дорогой автомобиль. Из него вышла молодая, модельной внешности, женщина. Нажав кнопку сигнализации, она поправила причёску и раскачивающейся походкой, уверенно направилась к парадному входу. Деловой синий костюм облегал её стройную фигуру и был, словно чуть маловат.
Высокие каблуки лакированных туфель добавляли сантиметры и без того стройным ногам. Она продефилировала мимо белых вазонов с цветами, смерила презрительным взглядом засмотревшегося на неё молодого садовника в синем рабочем комбинезоне и беспрепятственно вошла через главный вход в стеклянное высокое здание. На лифте она поднялась на 11 этаж и уже через минут пять сидела в уютном светлом кабинете врача- репродуктолога и заполняла анкету.
Средних лет брюнетка с правильными чертами лица, пристально, но слегка брезгливо, словно амебу под микроскопом, разглядывала новую посетительницу:
-Надеюсь, вы хорошо обдумали своё решение. Конечно, в вашем случае суррогатное материнство подходит как ничтолучше. Кандидатуры мамочек мы подберём быстро. Ваши предпочтения мы тоже учтём. Если все пункты вас устроят – подписываем трёхсторонний договор.
Элла заполнила анкету, размашисто расписалась и подняла на неё свои бархатные глаза.
-Хорошо, но я хотела бы лично встретиться с мамочкой. Это как-то оговорено в договоре?
-Вы знаете, это очень щекотливый вопрос…-голос врача стал тише, - Этого я вам не советую. Относитесь к ним, как к бизнесу. Они всего лишь машины для производства детишек (врач натянуто улыбнулась и возвела глаза к небу). Ничего личного.
Элла посмотрела в глаза собеседнице. Холодные и деловые, словно экранчики калькуляторов, а в них голые расчеты и никаких чувств. Что ж, это её работа.
-После подписания договора вы внесёте оговоренную сумму на лицевой счёт. После будем работать непосредственно с вашим мужем.
- Да, я забыла сказать… - замялась Элла и отвела в сторону глаза,почти полностью прикрыв их густыми норковыми ресницам.- Вы же понимаете, он очень занятой человек, у него нет времени на всякие там анализы,пробы...
Врач пристально посмотрела в глаза Элле. Она всё понимала. Дорогая машина, костюм за 5000 евро, туфли от D&G, взгляд умной и хитрой амазонки. Сколько она их перевидала в этой клинике. Прибегают в надежде зацепить очередного папика. Готовы потратить большие деньги, лишь бы заиметь от толстого кошелька незаконного наследничка. Разрешение на суррогатное материнство таким как раз на руку.
- Мы можем войти в ваше положение. Вы принесёте нам только биоматериал. Но в максимально короткие сроки.. Лучше сразу после… Этого вполне будет достаточно.
Элла улыбнулась в ответ и поспешила покинуть кабинет.
Врач проводила её оценивающим взглядом до дверей. Нет, она её не ненавидела. Деньги, которые такие павы несли в клинику, стирали границы всякого недопонимания.
Выяснив подробности, Элла укатила на очередную встречу, довольная удачной поездкой. Теперь дело осталось за малым-достать деньги, чтобы провернуть это дельце. Три миллиона рублей-сумма немаленькая, но не заоблачная. Половину она возьмёт из своих сбережений - остальное вытянет у Николая Петровича. Конечно, ей не хотелось обманывать любовника, который доверял ей, но игра не по правилам стоила свеч. А потом разве честно поступал он, после стольких лет близкого отношений и клятв в любви, отказывая ей в какой-то малости. Клянчить было не в её привычке, поэтому нужно было срочно придумать достаточно вескую причину. Она прикинула,для каких целей Николай Петрович мог бы дать деньги. Это либо отдых, либо дорогие покупки.Но это гроши в сравнении с необходимой суммой. На совместный бизнес Элла давно не просила денег, т.к. прекрасно управлялась с делами самостоятельно. Как человек умный он сразу же заподозрит неладное… Её мозг напряженно работал. Секретные встречи на старой подмосковной даче могли засветиться.Им срочно нужно поменять старые пароли и явки. Но она не хочет обременять этими делами Николая Петровича. Она устроит всё сама. Присмотрит подходящую квартирку и начнет ремонт по своему вкусу. А они пока временно будут встречаться в ее квартире. Да. Эта версия выглядела более правдоподобно. Попросит больше, потратит половину. Будет экономить. Главное взять деньги, она выкрутится.
Мысль о долгожданном ребёнке не давала покоя, стала просто идеей фикс. Что будет, если её покровитель случайно узнает о её афере, она думать не желала. Главная цель - ребёнок от него. Мысль найти суррогатную мамочку для этих целей пришла не сразу. Она и сама могла бы родить. Но как она объяснит своё интересное положение любовнику. Он быстро заметит изменившиеся формы. Невозможно предугадать, как он отреагирует на этот бунт. В лучшем случае, он просто выгонит её, разорвав все отношения и контракт. А у них не только секс, но и совместный бизнес. Она может лишиться в одночасье всего. А потом беременность портит фигуру и вычеркнет из бизнеса почти на два года. Так и пришла мысль о том, что ребёнка будет вынашивать другая, а Николаю Петровичу этого знать не следует. Родится ребёнок, наймет няньку, будет прятать от посторонних глаз. В нужный час можно будет подать на отцовство и укоренить свои слабые позиции.
Так размышляла она, лежа на шёлковых простынях в своей широкой мягкой постели и представляла, что совсем скоро будет держать на руках маленький,тёплый комочек. Она уже знала, что это будет дочь.
Глава 7
День рождения Лии
Сегодня Лии пятнадцать. Родители позвонили еще сутра, поздравили. Сами приехать не смогли- закупались в Польше. Челночили. Стране конца 80-ых ни учителя, ни инженеры уже не котировались. Но как-то нужно было выживать. Единственная дочь не создавала особых проблем, наоборот, служила предметом гордости. Училась в гимназии для музыкально - одарённых детей. Пошла, как говорится, по следам предков. За ней присматривала бабушка, посвятившая свою жизнь музыке. Еще при Хрущеве руководила детской музыкальной студией, учила пионеров громко и призывно петь жизнерадостные советские песенки о дедушке Ленине.
Лия видела своих родителей редко. Незаметно для них росла и из пухленькой неуклюжей куколки превратилась в тоненького полупрозрачного подростка. Родители старались восполнить дефицит внимания-все лучшее Лии. Импортная одежда сразу выделяла её из серой толпы совковых пионеров. Флейта из Болгарии непростая, а именная. Вокруг восхищались, но, в основном - завидовали. Учителя в школе относились с уважением, словно одно то, что ее родители мотаются за границу за шмотками, уже причисляло ее к иностранной культуре и делало ее в их глазах иностранкой. Многие во времена её детства были лишены возможности приобрести в опустевших магазинах даже самое необходимое: капроновые колготки, косметику, модную одежду и обувь. Все это приобреталось с большим трудом по великому блату из-под прилавка либо у коммерсантов через общих знакомых.
Лия планировала с утра пойти в переход, но приготовления к празднику отняли больше времени, чем было запланировано, поэтому она решила остаться дома.
День рождения уже не был для нее самым веселым праздником, как в пору беззаботного детства. Конечно, было бы очень здорово, провести это день вместе с родными людьми. Вместе они обязательно бы прогулялись по городу, по традиции посетили бы ВДНХ, полюбовались бы картинами уличных художников, заказали бы свой портрет, искупались бы в фонтане… Слава богу, мать и отец были свободных нравов и могли позволить такие вольности. Они бы ели эскимо, пели песни, от души смеялись, топтали бы босыми ногами молодой подросший газон,не обращая никакого внимания на посторонние взгляды…Но она знала, что родители не успеют подъехать сегодня, и у нее был на этот случай запасной план. Марик знал о ее дне рождении, и она решила пригласить его. Только с ним ей было легко, и общаться, и просто молчать. Общие темы для разговора находились сами собой, без особых усилий, наверное, сказывалась общность их творческих натур. Да, Марик был интересный собеседник, но ещё и очень симпатичный парнишка. Поначалу Лия воспринимала его только как хорошего знакомого и партнёра по выступлениям. Но чем больше они проводили времени друг с другом, тем ближе и дороже становился ей этот детдомовский мальчишка. Он был интересным собеседником, хорошо воспитан, никогда не лез в душу, и ещё Лия нутром чувствовала его необычайную одарённость. В народе это называют - Бог в макушку поцеловал.
Уже был накрыт праздничный стол и огромный торт «Наполеон», очередной шедевр бабушки, восседал в самой его середине, как раздался звонок в дверь, и Лия, до этого мирно сидящая в мягком кресле, уже дернулась было с места, чтобы соскочить встречать гостя.
-Сиди, стрекоза. Порядочная девушка никогда не открывает по первому звонку. Молодой человек должен подождать. Бабушка строго взглянула на Лию (уж она- то знала в этом толк)
-Хорошо,-ответила Лия с еле скрываемым нетерпением.
В дверь позвонили еще раз.
- Ну, теперь-то можно? И получив подтверждение, Лия побежала открывать. Первое, что она увидела в дверном проеме, - это огромная белоснежная медвежья голова с чёрными блестящими глазками и таким же смешным носом. Затем появился сам медведь и его хозяин. Лия, открыв рот от восхищения, не могла наглядеться на огромного мохнатого красавца.
-Это мне? - Лишь смогла выдохнуть она.
-Конечно, тебе, ведь сегодня твоё день рождения,-смущенно пробубнил Марик.
-Ой, извини, я даже не пригласила тебя войти! Заходи, бабуля скоро уйдет по делам,не стесняйся.
Марик чувствовал себя немного скованно в шикарной, хорошо обставленной квартире. Но здесь он ощутил атмосферу своего дома, в котором когда- то жил с родителями. Лия с удовольствием принялась ухаживать за гостем, а Марик был как никогда серьёзен и сдержан. Бабушка тайком наблюдала за новым знакомым. Она не раз слышала о его существовании из разговоров с Лией. Марик был тайный агент, о котором ни в коем случае нельзя было говорить родителям. А бабушка умела хранить тайны. Да, Лия была права, он совсем не похож на детдомовского. Манеры и то, как он себя достойно держал, выдавали в нём черты хорошего воспитания.
-Ну,ладно, детвора, я ненадолго схожу к соседке, посплетничать. А вы тут пообщайтесь пока.
Когда дверь захлопнулась Лия и Марик стали, наконец, самими собой.
-Давай посмотрим мои альбомы!
-Очень интересно было бы увидеть тебя карапузиком,-поддержал её Марик,и они уселись на диван рядышком. Здесь в домашней обстановке они оба были естественны и каждый с удивлением открывал в другом что -то новое, чего не замечал в темном переходе.
Лия выглядела проще и доступней, Марик - детдомовский ёжик, будто стал мягче, почувствовав себя раскованно. Они еще какое- то время смеялись, перелистывая страницы старого огромного альбома, как вдруг Марика привлекла одна фотография, он начал пристально вглядываться в неё, почти приблизившись к щеке Лии. Он почувствовал тепло, исходящее от сидящей так близко девчонки, ощутил запах ее льняных, недавно уложенных в прическу волос, иего с невероятной силой потянуло к ней, захотелось прижаться хоть на секундочку к ее тёплой щеке. Что- то подобное происходило в это мгновенье и с Лией. Испугавшись новых непонятных ощущений,они одновременно медленноотдалились друг от друга. Лия слышала, как стучит её сердце.
-Ты почувствовал это?
-Да.
-Что это было?
-Мне просто захотелось поцеловать тебя.
-Да. И мне тоже, - испугавшись своей смелости, прошептала Лия.
-Тогда, может, сделаем это?
Ничего не ответив, Лия прикрыла глаза и через секунду почувствовала прикосновение теплых губ.
Уже через минуту они сидели на разных концах дивана,стараясь не глядеть друг на друга и недоумевая, что же такое с ними произошло.
-Прости меня Лия, я не знаю, что на меня нашло.
-Нет. Не извиняйся, я сама этого хотела.
Когда напряжение спало, они начали обсуждать подробности завтрашнего выступления.
Скоро пришла бабушка, и Марик решил попрощаться. Лия вызвалась его проводить, и там, у дверей подъезда, на прощание они поцеловались еще раз. Этот поцелуй уже был смелее и продолжительней. И именно он снился Лии в ночь, когда ей исполнилось 14 лет.
Глава 8.
О том как Элла придумывает план
Элла пребывала в своих мечтах, и это особенное состояние начало отвлекать от работы. Она всё чаще останавливалась около витрин с детской одеждой. Равнодушно проходила мимо манекенов с брэндовыми вечерними нарядами, пестрящих ярких полок с эксклюзивной обувью и удивляясь сама себе. Модные сумочки, старательно строившие глазки из стеклянных бутиков потенциальным покупателям, тоже не трогали ее сердце. Вот что привлекала все ее внимание.Она медленно прохаживалась между полок с розовыми костюмчиками, мягкими комбинезонами и воздушными боди, пушистыми мягкими одеяльцами.
Она хотела именно девочку.
Вот розовая кофточка с белоснежным кружевом. Какая прелесть!
А эта джинсовая юбочка! Совсем крохотная… Элла умиленно улыбнулась. Она ясно представила перед собой будущую дочурку. Она знала, что прием визуализации работает на все сто. Достаточно только четко представлять то, чего ты желаешь, как все это обязательно придет в твою жизнь. Когда-то в девяностых,пережив безответную любовь к не очень достойному и не очень порядочному человеку, она изо всех сил пыталась вырвать себя из цепких лап затяжной депрессии. По совету хорошей подруги стала посещать тогда еще безызвестного психолога Урпатова. На сеансах под контролем психолога училась медитировать, отключать сознание от всего, что создает в ее голове проблемы и зацепки за земное. Она представляла себя счастливой, на берегу Средиземного моря, раскинувшей руки навстречу восходящему солнцу. В эти моменты ее тело становилось легким, почти невесомым и забывало все ужасы, которые ей пришлось испытать после расставания с этим человеком.Элла вздрогнула от неприятных воспоминаний имысленно нажала кнопку «счастье». Этого правила Элла придерживалась всегда, и оно приносило в ее жизнь успех и деньги. Она привыкла добиваться своего любой ценой.Так было и в пору ее беззаботного детства, когда она вытягивала у папочки все, что хотела, просто надув губки и смотря полными грусти глазками, и во времена ее становления в качестве продюсера, когда в ход шли совсем другие инструменты. И сейчас она капитан своего большого корабля и только от нее зависит, куда он поплывет…
У ее дочки будут самые красивые платьица, самые модные игрушки, самая качественная еда, самые лучшие воспитатели, самая крутая школа…Она будет успешной и красивой, как мама, и никогда, никогда… не допустит ее ошибок.
Лия положила еще одну кофточку в корзинку покупателя и, расплатившись на кассе, направилась к эскалатору.
Незнакомые люди сновали взад и вперед: кто-то с покупками, кто-то в поисках покупок. Они не обращали никакого внимания друг на друга. В какой-то момент Лии показалось, что все они на одно лицо, словно надели какую-то странную равнодушную маску. Казалось, их интересовали только вещи. Они бродят по стеклянным лабиринтам огромного супермаркета в поисках чего-то, что кажется им на данный момент таким необходимым, что на какое-то недолгое время будет их греть и радовать. Пройдет неделя, радость от покупки постепенно испарится, и они снова вернуться сюда в поисках искусственного заменителя счастья. И все опять повториться по кругу.
-Пора на море.Кажется, я перегрузилась, - подумала про себя Лия и нажала на кнопку сигнализации. -Я начала философствовать, с этим нужно завязывать.
Глава 9
Знакомство с Лидой
Ее темный автомобиль, плыл по шоссе, перестраиваясь и обгоняя замешкавшихся водителей. Она спешила на встречу с одной из будущих мамочек. С двумя другими претендентками она уже виделась. Ни одна из них ей не подходила. Первая – тупая деревенщина в поисках большого куша, якобы для строительства дома. Другая -оторва без рода без племени. Элле не понравились ее глаза. Такие...бегающие, юркие, как у хорька. С первого взгляда понято, что аферистка. Скорее всего, детдомовка. Этой палец в рот не клади.
Она уже начала в глубине души недоумевать, как в таком престижном перинатальном центре могли вообще предложить подобные кандидатуры. Но все-таки решила встретиться с третей мамашей, не возлагая на встречу особых надежд.
Договорились увидеться в недорогом, но очень уютном кафе. Здесь царила одна из тех обстановок, в которых особо чувствовалась забота и внимание к посетителям. Здесь не было суеты, еда всегда свежая, приготовленная с любовью,чистенько. Элла забегала сюда, когда находилась в этом районе города где-нибудь неподалёку. Её любимый тирамису здесь готовили превосходно. Как обычно она пришла на пять минут раньшеположенного. Эту привычку она взяла себе за правило. Бизнес любит точность. Опаздывай она на деловые встречи всякий раз по причине и без, сидела бы сейчас в своей антикварной провинциальной лавочке и пыль с полок смахивала. Подошла официантка, уточнила заказ.
Ждать пришлось недолго. Молодая женщина приятной наружности лет 27-30 нерешительно подошла к столику.
-Здравствуйте, вы Элла? Мы с вами договаривались…
Лицо женщины было приятным и голос тоже. Элла улыбнулась и протянула ей руку.
-Прошу, присаживайтесь. А вы значит, Лида? Очень приятно. Лида с самого начала встречи робела, но к середине беседы немного расслабилась и выглядела естественно.
Элла задавала вопросы, новая знакомая отвечала. В их диалоге не было напряжения, которое часто может мешать в разговоре с незнакомым человеком. Элла опытным женским взглядом определила, что Лида выглядела моложе своих лет, и они ровесницы. Это обрадовало. Значит, следит за своим здоровьем и внешним видом.
Элла неторопливо вела беседу и выяснила почти все, что ее интересовало. Но медлила с главным вопросом.
- Послушай, Лида, почему ты идешь на это? Ну, знаешь, не всякая решиться родить для кого-то?
Ее собеседница отвела взгляд в сторону и, как бы собираясь с мыслями,ответила.
- Обычная история. Мне очень нужны деньги, чтобы заплатить долг мужа. Он остался без работы, их завод обанкротился. Он подался в коммерсанты. Занял денег у бандитов. Его оформлял на себя мой покойный муж. Мужа не стало, и меня словно подкосило. Никакого желания просыпаться, готовить завтрак, куда-то выходить из дома. После его скоропостижной смерти, я просто перестала перечислять положенную сумму в надежде, что банк не будет требовать платежи от покойника и спишет долг. Женщина тяжело вздохнула и сделала небольшой глоток кофе из чашечки.
- Целый год я приходила в себя, пыталась хоть как-то свести концы с концами. У меня двое детей-подростков. Но ровно через год я получила извещение от банка с иском в суд, где меня обвинили в неуплате кредита и процентов по кредиту. Сумма за год выросла вдвое - добавились штрафные пенни, - Лида поставила кофе на стол, глаза ее заморгали. Было понятно, что ей нелегко было все вспоминать и вести разговор об этом.
Нанятый адвокат посоветовал ничего не выплачивать банку, а подать встречный иск. Чем виновата женщина, если не знала, что платить она была обязана, поскольку являлась поручителем у своего супруга. Лида наскребла денег у родни, чтобы заплатить адвокату, но вот уже третий суд она проигрывала. Отчаявшись уже призвать банк, молчавший целый год к элементарной порядочности,Люда пришла к мысли заработать сумму суррогатным материнством.
Лия внимательно слушала Лиду. Ей просто по-человечески стало жалко бедную женщину. Но, кромеэтого,Лида понравилась ей. Работает учителем, воспитывает одна двух детишек. Несмотря на все тяготы не опустилась, выглядит достойно, значит имеет характер, ищет способ заработать, четко знает, что ей нужно. Такой можно доверить вынашивание ее девочки.
- Хорошо, вы мне понравились. Я созвонюсь с моим врачом, и, если не возникнет никаких медицинских противопоказаний, мы с вами увидимся снова. Счет я оплачу сама
-Хорошо, - ответила Лида и, попрощавшись,направилась к выходу.
Лия медленно перемешала маленькой посеребренной ложечкой остывающий капучино. Она пыталась прислушаться к своим ощущениям от разговора с Лидой. Никакого негатива или чего-то подобного, несмотря на трагическую историю, она не чувствовала, более того, Лия даже утвердилась в своей мысли родить ребеночка при помощи суррогатной мамы.
Допив ароматный кофе, Элла отправилась в продюсерский центр готовить выставку начинающего авангардного художника Брыльского. Молодой, эпатажный, еще неприлизанный. В него можно вложиться, но придумать нужно тоже что-то креативное. Сегодня все время до обеда она должна посвятить разработке интерьера выставочных залов. А после обеда её ожидала встреча с Николаем Петровичем. Он наконец-то освободился от разъездов по Подмосковью по делам бизнеса. Там-то они и обсудят детали предстоящего ремонта их нового гнездышка.
Глава 10
Неожиданный поворот
Драка на задворках детского дома стала судьбоносной- Марик приобрел себе верного товарища в лице Саньки-Удальца. Ни одна живая душа в пределах территории детского дома №4 даже не могла предположить, что такое может произойти, разве что в каком-нибудь фантастическом сне, которому никогда не суждено было сбыться. Два заклятых врага, два достойных представителя мужского мира пошли на сближение. Знание ахиллесовой пяты друг друга не отдалило их, а как ни странно, сблизило.
Шел третий год детдомовской жизни Марика.
ОН стал привыкать к когда-то тяготившей его обстановке. Кровать уже не казалась ему такой жесткой, еда становилась вполне сносной, люди уже не были такими отчужденными и жестокими. И дело не в том, что все вокруг изменилось. Нет. Перемены произошли в самом Марике, и он понимал это.Потерявсамое дорогое в жизни - своих родителей, он нашел в этих стенах настоящего друга Саньку и если бы не он, то уж точно никогда бы не повстречал Лию. Забираясамоедорогое , жизнь всегда предлагает что-то взамен. Восполнить потерю на все сто процентов, конечно, не получится- на все нужно время.
Весна стучалась в окна детдома последними влажными хлопьями снега. Метели сменялись солнечными ясными деньками. Ребята все чаще слонялись на улице. Марик и Санька нашли себе подходящее местечко на крыше детдома,где никто не мог бы их побеспокоить. Здесь они болтали о пустяках и о жизни.
-Знаешь, а я ведь начал верить, что в жизни многое зависит от нас удобно пристроившись у кирпичной белой стены с облезлой штукатуркой и задрав кверху голову, - изрек Санька. Он подставлял навстречу солнцу свое скуластое лицо, суже зацветающими веснушками и наслаждался.
-С чего это ты начал в это верить?
- Как ты приехал со своей скрипкой - так и поверил. Ты дал денег для моей матери - она стала поправляться. Ты помог мне, хотя тебе самому нужна была позарез скрипка. Удалец прищурил глаза и продолжал.
-Иногда редкими вечерами, мать оставалась дома со мной и перед сном рассказывала красивых розовых птицах, которые живут в Африке.
-О фламинго?
-Да, о них самых…Первые месяцы в детдоме давались тяжело, тянуло домой, к мамке. Я убегал ото всех и прятался под лестницей. Знала, где я, только сестра. Чтобы успокоить меня, она рассказывала всякие истории. Я любил только одну,о техрозовых птицах. Представлял их и вспоминал дом, нашу маленькую квартирку в хрущёвке и те времена, когда мы были все вместе. Санька замолчал.
-У тебя, что есть сестра?-оборвал молчание Марик.
-Да и есть ,и нет, как-то так… Через год как мы попали сюда её удочерили, увезли в область.
-И ты не знаешь, где она?
-Не знаю, но я помню историю о фламинго и это хоть что-то,-грустно улыбнувшись добавил Санька.
-Что за история, расскажи, -допытывался Марик.
-Как-нибудь я тебе её расскажу,- с напускной таинственностью в голосе прошептал Санька и вдруг соскочил с места и бросился бежать.
-А ну,догони!-крикнул он, и оба,скользя и спотыкаясь на образовавшейся на снегу наледи, помчались наперегонки по крыше.
Когда они наконец остановились, успокаивая дыхание, Санька, как бы между прочим, сказал:
-Уезжаю я скоро. Совсем. Одна бездетная семья хочет усыновить меня.
Марик посмотрел на Санька удивленными глазами. Санек, отведя в сторону взгляд, продолжал:
-Буду у них за сына, а они мне за родителей. А что? И им хорошо, и мне легче. Нужно как-то определяться в жизни. Так - то лучше все-таки. Санек посмотрел украдкой на Марика и понял, что тот не ожидал такого поворота событий.
-Может и моя жизнь изменится к лучшему, и я всё-таки смогу покормить с руки розовую птицу.
-Конечно.Все у тебя будет хорошо,- только и ответил Марик.
Уже через неделю все необходимые документы были оформлены. Родители Санька оказались людьми не совсем обычными. Иностранцы, как- никак. Европейцы. Местное начальство пылинки сдувало с таких и оформило все бумаги в максимально короткие сроки. Марик толком и попрощаться не успел- был на очень важном мероприятии, куда позвала его Лия.
Когда Марик вернулся с выступления - Санек успел улететь. Марику стало вдруг очень грустно. Он, не сняв одежды, свернулся калачиком на своей кровати, закрыл глаза и стал думать о том, что сейчас мог делать его друг. Наверное, пытается угодить своим новым родителям, улыбается и кивает им, даже не понимая,о чем те спрашивают. Это так не похоже на Саньку. Обычно он ершистый и дерзкий в общении с чужими. Но жизнь меняет людей, ломает как спички. Да и какая теперь разница, ведь Санек сам захотел уйти к этим людям, в семью, пусть в чужую, но все-таки семью. Размышления прервал косой Витька. Он приоткрыл дверь и,убедившись, что Марик уже тут, сказал:
-Санька уехал, не дождался, тебе просил передать, что письмо под подушкой.
Марик еле дождался, когда дверь за Витьком закроется и, спешно откинув подушку, увидел вчетверо сложенный лист белой бумаги. Он аккуратно взял письмо, развернул осторожно, словно опасаясь, что из него может выпасть что-то очень ценное. На белом листе чем-то красным коряво было написано
«Брат, мы обязательно встретимся…» И чуть ниже- алый отпечаток большого пальца.
- Кровь, - подумал Марик,- Санек проколол палец и кровью написал прощальную записку! Марик покачал головой. Он задумался. Встретимся ли? Уезжая Санек не оставил конкретного адреса. Единственное, что он сказал, так это то, что его увозят в Германию. Если они когда-нибудь и встретятся, то Марик поверит в настоящее чудо.
Он снова лег. На душе было как-то неуютно. С неспокойными мыслями он медленно провалился в глубокий сон.
Аэропорт, зал ожидания. Марик стоит у входа и как будто ищет кого-то. Он беспокойно пытается отыскать его в толпе отлетающих, но не может понять, кого ищет. Вдруг Марик увидел в толпе молодого человека. Он смотрел из толпы в направлении Марика и, казалось, узнал его. Он был хорошо одет, как иностранец - в кожаной дорогой куртке, джинсах, фирменных кроссовках. Человек жевал жвачку, и его челюсти мерно двигались из стороны в сторону. Марик пригляделся. Это был Санек! Только уже повзрослевший, поэтому Марик не сразу его узнал. Марик обрадовался встрече, стал кричать и махать Саньку, но голос звучал совсем глухо и словно был не его, и Санька, не услышав его, отвернулся и стал двигаться вместе с остальными в сторону турникета.
Марик пытался рвануться навстречу Саньку, но его ноги стали в мгновение такими тяжелыми, что не двигались с места, а язык онемел, и не мог произнести ни слова. Вдруг Санька обернулся к нему и улыбнулся.Обрадовавшись, Марик улыбнулся ему в ответ. И чем радостнее становилось на душе у Марика, тем больше лицо Санька напоминало ему лицо Лии. Марик напряженно всматривался в него через какую-то клубящую дымку. Да это был уже не Санек, а Лия. Она подняла руку и помахала на прощание рукой Марику и медленно растворилась в толпе.
Он резко проснулся, но долго еще, не открывая глаза, обдумывал, что мог значить этот сон. Санька и Лия в одном сне. Приснится же!
Вспомнив о Лии, он решил навестить ее сегодня просто так, ему просто необходимо было в такой момент не оставаться в одиночестве.
Глава 11.
Несостоявшееся свидание
Марик ждал встречи с Лией с таким нетерпением, которого не испытывал еще никогда. Сегодня он почувствовал, что ближе и роднее её у него никого нет. Страх одиночества медленно убивал его.
Отъезд Саньки оставил в душе Марика зияющую пустоту, которую хотелось непременно заполнить.
Марик стал думать о Лии еще чаще, ощущая постепенно не просто духовное родство, но и нечто другое. Бывало, что в своих мечтах Марик видел ее, совсем другую. Она приходила во сне и улыбалась. Глаза ее манили, пробуждая в его юном мужском воображении целый ураган тайных желаний. В такие моменты ему невыносимо хотелось прижать ее к себе настолько сильно, чтобы почувствовать стук и замирание ее сердца на своей груди, пропустить сквозь пальцы ее шелковистые льняные пряди, вдохнуть их тонкий аромат, утонуть и забыться в этом манящем океане женственности и одновременной невинности и чистоты.
Когда сон проходил, видения не исчезали. Они мягкой пеленой обволакивали его мысли так, что на все он смотрел через эту невесомую, но не рассеивающуюся завесу.
Он наскоро выпил кофе, накинул легкую ветровку и, мельком взглянув на себя в зеркало, выбежал из комнаты.
Лето вступало в свои права, и город преображался на глазах. Вся эта молодая, уже шумящая на ветру листва, прогретая июньским солнцем, эти фасады домов, поблескивающие стеклами, словно озорными глазами всолнечных бликах, все это людское оживление во дворах, где кучками у детских площадок мамаши выгуливают коляски – все, будто вторило его приподнятому настроению. Все это разом составляло мгновениесчастья.
Сегодня он обязательно признается Лии в том, что испытывает к ней. Интересно, как она отреагирует? Наверное, очень удивится, а может и вообще рассердится, а еще хуже - пошлет его на все четыре стороны. Боже! Как же все это сложно!
Но продолжать молчать и делать вид, что он просто ее друг, было просто невыносимо.
Марик добрался быстро: три станции на метро, и уже через один квартал он у ее дома, третий подъезд. На одном дыхании, как всегда, через одну ступеньку по лестнице, забежал на пятый этаж. Вот ее квартира с золотистой цифрой 21. Массивная дверь, обшитая коричневым дермантином под крокодила; стеклянный глазок, смотрит, ничего не выражая, напришедшего незваного гостя.
На несколько секунд Марик остановился, чтобы усмирить дыхание. Сердце медленно замедляло удары. «Что она скажет?» - пульсировало в его голове. Он решился нажать на звонок. Соловьиная трель почти заглушила чьи-то медленные шаги из глубины квартиры. Глазок ожил и с любопытством заморгал.
Дверь открылась ровно на ширину цепочки, и Марик узнал бабушку Лии.
- Здравствуйте, я к Лии, она дома?
Пауза прозвучала чуть дольше положенного:
- Здравствуй, Марик. Нет Лии. Она уехала.
- Куда? Странно, она ничего мне об этом не сказала…
-Ну не говорила, значит, не хотела …Далеко уехала, к тетке, в Германию. Учиться там будет…А ты не приходи сюда больше, она еще не скоро вернется. Сам, знаешь, там перспективы большие…
Марик остолбенел.
Как она могла уехать? Она даже словом не обмолвилась с ним об этом.
Сердце Марика молчало, ему показалось, что оно просто остановилось. Оно словно не хотело мириться с этой мыслью. Перед глазами все потемнело, и шатающейся походкой Марик медленно побрел вниз по лестнице. Он не помнил, как добрался до детского дома, как улегся в кровать и словно провалился в черную яму. В такомкоматозном состоянии он пребывал еще около недели.
Ровно через неделю, проснувшись рано утром, он увидел пробивающиеся сквозь занавески лучи и вдруг понял, что отъезд Лии никак не влияет на его чувства к ней. Она как была в его сердце, так и осталась в нем полноправной хозяйкой. Любовь к ней и всепоглощающая нежность заполняли в душе те закоулочки, в которых совсем недавно разгораласьстрасть и желание во что бы то ни стало обладать ею.
Обрести и тут же потерять… Это ли не самая грустная и нелепая шутка, которую с нами проделывает жизнь? Казалось бы, в ней нет ни капли смысла. Для чего кому-то нужно оставлять нас в такой ситуации? Лишать самого дорогого и любимого.
Марик терялся среди гнетущих его вопросов. Может смысл в том, чтобы человек,несмотря ни на что искал свой путь в образовавшейся темноте? И побеждая потери, искал себя?
Что он может противопоставить своему одиночеству? Память об ушедшей матери, ее веру в талант сына; любовь к Лии, несмотря на ее неожиданный побег из страны; прощальное письмо Саньки, с обещанием обязательно встретиться? Да, это те соломинки, которые не дадут ему сломаться. Это те связи, которые, как тонкий луч будут указывать ему дорогу, те самые нити, которые не дадут ему оступиться, и вовремя потянут его к цели. Николая Петровича
Всех этих людей объединяло одно - они не только признавали, но и верили в его талант.
Да, он будет продолжать выступления и тем самым сохранит в сердце связь с такими далекими, но самыми близкими ему людьми. Марик это для себя определил окончательно и бесповоротно. Отныне для него в обычной скрипке и смычке сосредоточилась его память, его душа, его жизненный путь. Его прошлое, настоящее и будущее.
Глава 12.
Элла продолжает действовать.
Встреча с покровителем оказалась плодотворной.
После бизнес–встречи с партнерами, на которой Элла присутствовала в качестве секретаря и спутницы Николая Петровича, они отправились в ресторан для «своих»,где в обстановке роскоши и помпезности за приятными разговорами и отменной едой провели чуть более двух часов. Тихий ненавязчивый блюз и низкий тембр собеседницы успокаивал и расслаблял ее пожилого спутника. Сейчас он почувствовал, как устал за последние два месяца беспрерывных разъездов и текущих дел.
Николай Петрович был бойцом по жизни и старался никогда не упустить в этой жизни своего, чего бы ему это не стоило. Опытным мужским взглядом он заметил, что Элла сегодня особенно обворожительна. Это шелковое платье глубокого синего цвета, длиной в пол, облегало женственные формы и возбуждало его воображение. Глубокое декольте, украшенное тончайшим кружевом, манило своей наготой. После медленного танца, слегка вскружив головы изысканным шампанским, они решили прокатиться по городу. Налюбовавшись ночной Москвой, приехали в квартиру Эллы.
Здесь его молодая подруга, украсив свое загорелое соблазнительное тело тонким полупрозрачным бельем цвета лосося, распустив свои шикарные длинные волосы по плечам, терпеливо и искусно ублажала страстолюбца.
Она мерно извивалась над ним всем телом, напоминая древнюю шаманку в ритуальном танце. Освещаемая лишь отблесками ароматических свечей, она колдовала над любовником, вспоминая все женские любовные хитрости, хранившиеся где-то глубоко в ее родовой памяти. В такт ее смелым движениям мужчинаиздавал утробные стоны, уносясь всем своим существом на вершины блаженства. С растрепавшимися волосами, покрытая легкой испариной, мелькая в свете свечей, она призывала к себе в помощь все силы природы. После таких манипуляций даже такой стоический мужчина, как Николай Петрович, не смог бы не исполнить даже самую невероятную ее просьбу. Деньги на ремонт и обустройство квартиры поступят на счет Эллы в течение двух недель.
В эту же ночь после предварительного звонка биоматериал Николая Петровича был доставлен в клинику и помещен в хранилище для последующих процедур.
Сперма оказалась на зависть активной, несмотря на возраст донора и по всем параметрам подошла кандидатке.
Элла дождалась, когда деньги поступят на счет и подписала трехсторонний договор, в котором обязалась следить за физическим и эмоциональным здоровьем суррогатной мамочки и создать максимально благоприятные условия в период вынашивания малыша. А Лида с завидным спокойствием подписала пункт об обязательном возврате будущего рожденного ребенка настоящим родителям. Она сняла себе однушку в спальном районе, там, где Элле будет удобно в тайне ото всех навещать её с ребенком.
Провернув самое трудное, как казалось, Элла начала подыскивать хорошего дизайнера, который бы смог осуществить ее мечту. Квартиру она уже нашла через знакомого риелтора. Ей хотелось оформить ее в морском стиле. Дух свободы, холодные оттенки, легкость морского бриза: это все, что наполняло ее желание
Глава 13
Лия привыкает к новой жизни
Около полумесяца Лии потребовалось,чтобы смириться с решением родителей отправить ее на учебу к тетке в Германию. Их неоспоримые доводы необходимости переезда были настолько убедительными,что любовь к музыке и привычка полностью доверять родителям все-таки перебороли в ней симпатию и только что зарождающуюся привязанность к Марику.
Несмотря на неожиданный отъезд, Лия быстро освоилась на новом месте. Тетя Клава выделила ей в своем частном домике уютную комнатку с окнами, выходящими в сад. По утрам ветки старых яблонь стучались мягкими лапами в стекло, словно зазывая угоститься своими сочными вызревшими плодами. После душной Москвы Лия чувствовала себя здесь, как пленник, вырвавшийся на свободу.
Все формальности с визой и ее пребыванием почти были улажены- Лии оставалось только выбрать учебное заведение. Она остановилась на двух вариантах: Высшей школе имени Листа в провинциальном городке Ваймереи Интернациональной Музыкальной Академией им. Антона Рубинштейна в Дюссельдорфе.
Посетив старый уютный Ваймер, где на каждом углу можно встретить уличных музыкантов и пропитаться особенной творческой атмосферой, Лия очаровалась. Этот город-шарманка, центр германского просвещения, расположившийся у подножия горы Эттесберг, притягивал в разные годы знаменитых на весь мир музыкантов, поэтов и писателей. Лия знала, что где-то по этим маленьким улочкам в живописном парке на Ильме прогуливался Бах и черпал вдохновение для своих пьес Ференс Лист. Здесь полвека прожил автор «Фауста» и нашел вечный покой потомок неграмотных крестьян и булочников тяжело больной воспалением лёгких Шиллер. Небольшой городок, с нетронутой веками архитектурой, был прост и изыскан одновременно.
Здесь Лия удачно сдала экзамен по специальности, гармонии, сольфеджио. Но вот языковой барьер давал о себе знать. Пробелы в школьной программе в неподходящий момент вылезли наружу и сыграли плохую службу. Её немецкий сочли ужасным. Но ещё оставались хорошие шансы поступить и Дюссельдорф. В Академии смешанный состав, есть русские преподаватели и студенты. Она заполнила анкету и ждала со дня на день приглашения на экзамен. У неё было время доработать свою программу: это 25-30 минут произведений разных эпох. Занималась она обычно днем у раскрытого окна своей спальни. Флейта послушно издавала приятные гипнотизирующие звуки. Казалось, инструмент чувствовал себя здесь как дома, но все чаще в минорных нотах тонкий слух исполнительницы омрачала тоска по родному переходу.
Лия думала о Марике. Где же он сейчас? Чем занят? Как воспринял её неожиданное бегство? Ведь они даже не попрощались. Девушка понимала, что это больше похоже на предательство с её стороны. Но найти душевные силы для объяснения своего отъезда она в тот момент просто не могла. Ей гораздо легче было вот так молча, трусливо сбежать.
Лия отвела в сторону руку с флейтой. Задумавшись, она отрешенно посмотрела в глубину сада. Четкие линии деревьев и садовых дорожек расплывались и превращались в одно мутнеющее пятно. Еще мгновение, и это уже не сад, а озеро. Озеро, в котором она пытается утопить своё чувство к Марику. Лия смахнула слезы.
Теплый сентябрьский ветерок слегка растрепал её волосы. Она провела по ним ладонью, чтобы убрать лёгкие пряди с лица и вдруг явно ощутила прикосновение рук Марика. Он тоже когда-то любил гладить её волосы…На мгновенье она замерла.
-Лия, помоги мне с сервировкой! – раздался из столовой голос тёти Клавы, -У нас скоро очень важные гости.
Лия была даже немного рада, что кулинарные хлопоты немного отвлекут её от тяжёлых воспоминаний. Как ни странно, несмотря на свою тонкую душевную организацию, она не всегда любила возвращаться в прошлое. Чаще оно больно сжимали сердце.
-Гости? Какие ещё гости? - допытывалась она у тёти Клавы.
- О, это очень большие люди. Моя однокурсница с племянником. Они будут проездом в здешних местах и хотят денек погостить у нас. Мы с Лолочкой поболтаем о том, о сем, а ты будешь развлекать гостя. Он вдовец, в самом рассвете лет. Да, кстати, постарайся ему понравиться.
-Вот еще! Вдовцу в самом рассвете лет! Может, этои есть граф Синяя борода? - отшутилась Лия и принялась начищать столовые приборы.
-Тоже еще придумала, артистка! -строго заметила тётя, пытаясь сдержать смех. Он, между прочим, довольно завидный жених. И частный дом, и престижная работа, и сам довольно-таки симпатичный. Ему что-то около 35-ти,если не ошибаюсь.
Возле ворот притормозил серый легковой автомобиль.
-Кстати, вот и они… пойду встречу.А ты тут ещё раз посмотри,всего ли хватает…
-Хорошо, посмотрю.
Глава 14.
Знакомство
Вдоволь наобнимавшись и нацеловавшись, давние подружки не могли наглядеться друг на друга. Лолочка, такая же весёлая, как и в молодые годы, с теми же голубыми озорнымилучиками в уголках глаз,но значительно отяжелевшая от неизменных немецких колбасок, сдобренных традиционным пивом, не могла нарадоваться долгожданной встрече. Все-таки почти сорок лет она не виделась с однокурсницей. Так получилось, что обеим им суждено было оказаться в Германии. Лола вышла замуж за военного офицера, командированного сюда в составе советских войск. А Клаваприехала в гости к родственникам, вскружила голову молодому немецкому фермеру.Не побоявшись преград со стороны советских властей, осталась. Но две подруги оказались по разные стороны баррикад.Одна- в ГДР, другая в ФРГ. А между ними на сорок лет Берлинская стена, разделяющая двеидеологии. Так они стали случайными жертвами политических игр.Когда же после при правлении генсекаГорбачёва, в 90-ом стена всё-таки рухнула, границу открыли, Германия объединилась- народ ликовал. Во время вывода наших войск в 94-омЛолочка, как настоящая еврейка, решила не уезжать с мужем на родину. Все-таки, не хотелось менять насиженное место на «не пойми что». В Союзе неразбериха, которую звучно и без изысков обозвали «перестройкой».
Так у двух давних подруг появилась, наконец, возможность встретиться.
Через десять минут все уже сидели за сервированным овальным столом с белоснежной скатертью и угощались знаменитыми пирогами тёти Клавы.
Вдовец оказался Робертом, специалистом по озеленению территорий и ландшафтному дизайну. Дело в Германии прибыльное, педантичность и страсть немцев к упорядочиванию окружающего пространства.
Он вежливо представился хозяйке дома и её гостье, и по всему было заметно, хотел произвести хорошее впечатление на женщин. Лия наблюдала за ним с противоположного конца стола. Типичный представитель Арийской расы.Высоченныйв два метра ростом, широкоплечий, со светлыми, слегка вьющимися волосами, с правильными чертами лица, с хорошими манерами. Его голубые глаза смотрели с особой проницательностью, что выдавало живой ум. Аккуратно одет, прекрасный собеседник, при этом с чувством такта и собственного достоинства. Всё это Лия моментально считала.
Пока подруги трындычали, как сороки, обмениваясь подробностями личной жизни,Лия, извинившись, вышла из-за стола и решила прогуляться по саду.
-Лия, душечка. Покажи Роберту наш пруд в саду, возможно, он как специалист сможет дать дельный совет на счет фонтана,- с чрезмерным заискиванием обратилась к племяннице тётя Клава.
-Хорошо, идемте со мной, Роберт.
Лия,как ни странно, чувствовала необъяснимуюлёгкость в общении с новым знакомым. Он пытался в меру шутить, а его русский был не так уж и плох, и недопониманий в разговоре практически не возникало.
Роберту с первого взгляда понравилась симпатичная незнакомка. Ему всегда нравились женщины славянского типа.
Он хотел,чтобы его дети были светлыми,голубоглазыми немцами, под стать ему самому. О своих русских корнях он предпочитал не вспоминать. Здесь, в Германии, даже стеснялся говорить об этом.
На вид Лии было лет двадцать. Только начинающий распускаться бутон прекрасного цветка. Всегда, глядя на женщину, Роберт неосознанно сравнивал её с каким-нибудь цветком. Темнокожие мулатки напоминали ему розы насыщенных оттенков, светлокожие шатенки - простоватые полевые цветы, холодные скандинавки- гордые эдельвейсы, грубые голландки – это жёлтые тюльпаны, утонченные француженки- весенние ландыши. Лия же предстала в его воображении белой лилией, такой же нежной, в меру строгой и изысканной.
Вот уже три года он забывал свою жену. Некогда молодая и весёлая, она долго и тяжело боролась с раком,так что смерть для неё оказалась избавлением от страданий. Она когда-то тоже была похожа на этот нежный цветок…
Роберт быстро уловил что-то общее между ними.
До полдника они гуляли в саду,качались на самодельных деревянных качелях. Лия рассказывала о Москве, а Роберт о своём родном селе неподалёку от Мюнхена. Воздушное светлое платье Лии развевалось на ветру при каждом новом взлёте качелей,и на Роберта волнами веяло нежным ароматом белой лилии.
После лёгкого ужина Лия согласилась сыграть на флейте. Программа экзамена была готова, и ей не составило большого труда покорить своих немногочисленных зрителей виртуозной игрой. Это была пьеса Листа. Грустная и проникновенная. Когда отзвучали последние ноты, глаза женской половины были влажными от слёз, а сердце Роберта трепетало от переполнявших его, давно забытых чувств.
Наутро Лолита засобиралась домой. Роберт попросил разрешения у Лии иногда звонить ей на домашний. Лия согласилась, почему бы и нет. Друзей здесь у нее было немного, и она была рада знакомству с Робертом. Он внушал ей уверенность, к тому же пообещал познакомить с местными достопримечательностями, показать Германию. Они по- дружески обменялись телефонами и попрощались. Из машины он еще несколько минут наблюдал, как крепко обнимаются на прощание закадычные подруги, но больше его интересовала девушка в белом кружевном платье. Девушка-лилия.
Глава15
Санька в Германии
Санька приживался в новой семье струдом,точнее сказать, совсем не приживался. Были проблемы и с языком, и отношения как-то не ладились. Пожилые бездетные немцы, как ни пытались принимать своего новоявленного сына со всеми его недостатками, все же частенько сомневались в правильности своего выбора. Усыновить русского ребенка было очень смелым решением. Вальтер пошел на это только из-за Клавдии, своей дорогой подруги. Так получилось, что из бывшей любовницы она незаметно перешла в статус второй и любимой жены. Первую, на которой родители женили по расчету, он оставил ради Клавы без малейших сомнений, несмотря на двоих подрастающих сыновей и огромную усадьбу в Дрездене. После двадцати лет, казалось бы, счастливого брака он ушел практически ни с чем. Оставил все накопленное тяжелым трудом, что принято называть благосостоянием и обрел любовь всей своей жизни. Теперь он был счастлив. Им пришлось еще долго ютиться по съёмным квартиркам, но с милым и рай в шалаше. Отсутствие детей его особо не напрягало, так как были дети от первого брака, о которых Вальтеру приходилось заботиться.
Ей было немного за сорок, ее другу полтинник. Последний вагон молодости неумолимо катился за горизонт. У Клавдии были проблемы со здоровьем, их будущие дети не хотели задерживаться и расти в ее чреве. Пять беременностей закачивались выкидышами. Смысл всей жизни Клавдии сбился, как цель снайпера,- онаникак не хотела смириться с тем, что у них с Вальтером не будет детей.
Общие знакомые посоветовали взять приемного ребенка из России. Никаких проволочек с документами - деньги решали все.
Так, сняв накопленные сбережения со счетов, купив два билета до Москвы, они скрепя сердце отправились в такую далекую и непостижимую Россию. В 40-ых эта страна отняла у Клавы с Вальтером дедов, а сейчас в 80-ые они ехали забирать должок - долгожданного сына. Вот тебе закон сообщающихся сосудов в чистом виде. Опустошается один сосуд- наполняется другой.
Искали недолго, можно сказать выбирали по первому впечатлению, что совсем несвойственно немцам. Клавдии понравился именно Сашка.Имногочисленные отговорки, и предупреждения не разубедили ее забрать трудного подростка из неблагополучной семьи к себе в Германию.
Помня о последнем факте, Клавдия старалась быть мягче с Сашкой, тогда какВальтер был с ним зачастую чрезмерно строг. Отсутствие элементарного воспитания бросалось в глаза в каждой мелочи. Привыкшие к порядку и размеренному образу жизни пожилые родители из хороших побуждений старались где-то научить, где-то подсказать, и Сашка поначалу старался плясать пол их дудку, но вольное детдомовское детство так и перло из него.Наевшись вдоволь родительских нравоучений, Санька стал частенько просто сбегать из дому и подолгу бродил по улицам.
Так однажды он стал свидетелем странной сцены.
Рядом с булочной, в которой он покупал свежий хлеб,остановился черный Мерседес, из которого выскочили молодые ребята спортивного телосложения и быстро скрылись в помещении магазина. Уже через несколько минут они вышли так же быстро, волоча под руки хозяина и,запихнув его в авто, со свистом газанув, скрылись за поворотом.
Санька,открыв рот, заворожено наблюдал эту сцену. Он понял, что это ребята,о которых говорят в городе,понизив голос. Их побаивались почти все торговцы города. Рэкетили они систематически и с особым равнодушием и жестокостью, присущим только русским в Германии. Немцы их называли «русской мафией» и старались в большинстве не конфликтоватьи исправно платили.Недовольных быстро переубеждали все же заплатить,но уже в разы больше.
В конце восьмидесятых - начале девяностых русские бандиты так подгребли под себя крупныегорода Германии, что даже власти не могли ничего противопоставить им. Крышевали почти всех. Особенно досталось ресторанам, ночным клубам, частным магазинчикам.
Санька глядел на сцену,которая развернулась перед ним, открыв рот. С ним творилось что-то непонятное. Он чувствовал симпатию к этим парням. Наверное,потомучто они так смело и лихо вели себя тут, на чужой территории, в чужой стране. Во что бы то ни стало,он решил познакомиться с ними и войти в их круг. Он понимал, что дело это трудное.
С этих пор он стал внимательнее вглядываться в то, что происходит на улицах города,стал чаще гулять ночью. В темноте у него было больше шансов опять повстречать их. Он стал заглядывать в ночные клубы, заводил знакомства с барменами, диджеями, сутенерами-ночными посетителями злачных мест. Вот тогда Санька увидел изнаночную сторону городской жизни Дюссельдорфа, с ее жестокими нравами и дикими законами. Но они были неуловимы. Те,кого Санька расспрашивал о тех парнях, старались замять тему или отговаривали его продолжать поиски. Но этот факт еще больше разжигал в Саньке его желание искать встречи.
В один из зимних вечеров, Удалец возвращался домой из бара. На нем была легкая овечья дубленка и серые джинсы. Он глубоко затягивался сигаретным дымом,словно хотел всю ее выкурить за один затяг. С каждой новой затяжкой сигарета ярко загоралась в темноте, словно предупреждая о какой-тоопасности. Вдруг неожиданно из-за угла на него кто-то налетел. Опомнившись, Санька увидел перед собой растрепанную худенькую брюнетку. Дыханье ее сбилось, вероятно, от быстрого бега, она без остановкичто-то пыталась объяснить.С виду она напоминала тех девчонок, которые пристают к посетителям в барах и потом идут с ними в номера. Удалец заметил, что её колготкиизорваны, черная кожаная куртка съехала на плечо. Вглядевшись в ее лицо, он увидел огромные глазища, наполненные слезами, тушь стекала вниз по щекам черными змейками, ярко-красная помада размазалась. Она что-то эмоционально лепетала на немецком и жестикулировала, всхлипывала и со страхом озиралась по сторонам. Санька понял только одно, что за ней гонятся какие-то люди и ее нужно спрятать.
Вдруг из-за угла раздался пронзительный скрежет колес и из-за поворота их ослепили огромные фары автомобиля. Через мгновенье черный автомобиль резко, как вкопанный, остановился рядом с ними и одновременно из всех дверей разом выскочили спортивные молодчики. Удалец узнал их сразу. Это были те парни, встречи с которыми он так тщетно искал последние два месяца.
Но сейчас думал о другом. Чтобы ни натворила эта симпатичная незнакомка, он должен защитить честь дамы, так как видел, что силы явно не равные.
- Ну, в чем дело,пацаны? Это моя герла, я ее снял на ночь, -ляпнул первое, что пришло на ум Удалец и посмотрел с деланной ухмылкой на бандитов. Ну, вас из дас?
Молодчики обступили Удальца и, молча, наблюдали за его дальнейшими действиями. А Санька тем временем развернул к себе лицом девушку и, грубо притянув ее за тонкую талию вплотную к себе, смачно поцеловал прямо в губы.
-А ты знаешь, что за такие дела за яйца подвешивают? - вдруг с хохляцким акцентом процедил самый здоровый. -Этодевочка Шефа,ступай куда шел!
Его огромная ручища мертвой хваткой вцепилась в руку молоденькой путаны, и Санька понял, что нужно срочно что-то делать. С одного удара он уложил здоровячка… но тут со всех сторон навалились его дружки. Глухие удары посыпались со всех сторон, что-то тяжелое обухом ударило по голове, и Санька провалился в забытье.
Глава 16
Затворники
Их везли около получаса. На голову накинули какой-то мешок, сквозь который Санька не мог ничего видеть, кроме вспышек света от проезжающих навстречу машин. Через некоторое время с шоссе свернули на проселочную дорогу. Санька понял это по тому, как закачалась по кочкам машина.
Удалец смекнул, что его везут в соседний лес и через несколько минут либо подвесят на дереве, как и обещал один из них, либо просто прострелят башку и зароют тут же. Такие перспективы его, конечно, не устраивали. Он мог бы заболтать пацанов, все-таки люди, но рот его заткнули кляпом, который никак не удавалось выплюнуть.
-Да, встрял… -крутилось в голове у Санька.
Правым плечом он ощущал слабые толчки чьих-то плеч. Рядом, по всей видимости, в таком же унизительном положении находилась и сама виновница торжества. Санька стал думать о ней. Интересно, чем это она так насолила бандитам,что четверо молодчиков отправились за ней в погоню, устраивая разборки на самой оживленной улице,не побоявшись встретить легавых. Стащила деньги, наверное, или наркоту. А сейчас им придет, по всей видимости, конец. о своей новой знакомой, Санька невольно улыбнулся, представив ее с растрепанными волосами, кляпом во рту и с широко распахнутыми от страха глазами. Смешная,- успел только подумать Санька.
Резко автомобиль остановился, дверцы распахнулись и чья-то огромная ручища, вцепившись крепко в егопредплечье, вытянула пленника наружу.
В лицо пахнуло вечерней сыростью, слышались редкие голоса ночных птиц и стрекот каких-то насекомых. Где-то рядом заливалась громким лаем огромный пёс. Их молча, без объяснений, провели вдоль высокого каменного забора, затем через небольшую калитку грубо втолкнули на широкий двор. Здесь с молодых людей стянули мешки и повели по направлению к небольшому двухэтажному кирпичному коттеджу, который в темноте мрачно возвышался среди пустыря с выстриженным газоном. Если бы не чрезвычайное обстоятельство, приведшее Удальца сюда, запросто можно было бы предположить, что он оказался в раю- так все красиво тут было устроено. Вдоль вымощенной плоским серым камнем, ухоженной тропинки в свете редких разноцветных ночных фонарей, светивших прямо из травы, белели обнаженными телами мраморные античные боги, нежащиеся в объятиях друг друга; чуть подальше - освещенные со всех сторон небольшие фонтаны, вокруг которых стоялирезные скамейки для отдыха, а за ними- затейливый кованый мангал. Рассмотреть все детали не давали верзилы, упирающие ствол в спину. По всей видимости, в дом зашли с черного входа. Проведя по узкому коридору, пленников затолкнули в небольшую освещенную свечой темную комнату, освободили руки, дали распоряжение сидеть молча и, заперев дверной замок на ключ, оставили одних.
Когда тяжелый топот ботинок жестоких отморозков стало затихать, Санёк наконец спросил, уставившись на съежившуюся на полу и потирающую свои затекшие запястья спутницу:
-Ты кто? Что ты натворила?
Сейчас в тусклом свете засаленной свечи, он мог спокойно рассмотреть свою новую знакомую. Девушке на вид было лет 18-20. Он не всегда мог с точностью определять возраст женщин. Довольно смазливая мордашка...Пока она придумывала, как ответить, он представлял, что если смыть с ее лица расплывшуюся косметику, то из неё получится просто красавица. И даже острый, выдающийся, как парус, нос никак не портил её. Он продолжал нагло разглядывать ее с ног до головы оценивающим мужским взглядом. Фигурка была что надо, хотя вся она напоминала какого-то журавлика на длинных тонких ножках. Съежилась от испуга, глядит из-за прилипших ко лбу длинных черных прядей.
-Меня зовут Айа, - на русском несмело ответила после долгой паузы девушка.
-Я хотела сбежать от хозяина…Он настоящая скотина… Дальше её как прорвало. Мари, захлебываясь слезами, поведала незнакомцу до чертиков банальную историю, в которую так часто попадают глупые молоденькие провинциалки. Оставшись после скоропостижной смерти матери с алкоголиком отцом, Айя, не выдержав его постоянных загулов с дружками, их грязных приставаний и побоев, сбежала в ближайший город, собрав в небольшую сумку все свои малочисленные пожитки.
Искала работу, звонила по объявлениям, обещали место официантки в престижном ресторане, а попала в бордель. Обслуживала потоком клиентов, в основном мужчин среднего достатка. Были среди них разные: нелюбимые, обиженные судьбой, да и просто бабники. Сколько их прошло за этот год через её постель, она и припомнить не могла. Почти всегда, чтобы заглушить свою совесть и боль, она пила виски или ром.
Но однажды появился тот, кто дал надежду на спасение. Хозяйка борделя, всегда довольная работой Айи, все же заранее предупредила, что с новым особенным клиентом нужно быть поласковее. Местный авторитет, еврей в пятом поколении, покровитель нескольких борделей, страстный любитель женской красоты и всех прелестей жизни был очарован молодой путаной. Его покорила то ли её наивность, то ли еще не испорченная всей этой грязью чистота молодой жрицы любви, то ли огромные угольки глаз и нестандартная, далекая от европейской, восточная внешность, доставшаяся от родителей- переселенцев из Казахстана. Он и сам не смог бы точно сказать. Но уже после третьего его визита, жизнь Айи резко изменилась. Её освободили от посещения клиентов, и теперь она ждала только одного, особенного клиента. А уже через месяц частых встреч новый хозяин, договорившись с миссис Шнайс, перевез её в свой загородный коттедж. Здесь молодая затворница содержалась как редкая птица в золотой клетке.
-Так я стала его личной куклой, купленной за деньги. Временами он меня баловал, возил по магазинам, покупал все подряд, мог неделями не прикасаться ко мне. Тогда у него было особо хорошее настроение. Но иногда в него вселялся дьявол, и он не входил из моей спальни, а только пил, нюхал кокаин и трахал меня до изнеможения. А дальше всё повторялось по кругу…
И некому мне было об этом рассказать.
В этой стране мы никому не нужны и всем на наплевать на русских, - завершила свой долгую исповедь Айи.
Санёк и сам не заметил, как под рассказ Мари стал незаметно для себя плавно перетекать в сонное состояние.
Посмотрев на заснувшего Саньку, Айа вздохнула, пристроилась поудобнее рядом с ним и закрыла глаза.
Глава 17.
Материнский инстинкт
В повседневных заботах о мамочке своего будущего малыша Элла находила истинное удовольствие. Её теперь трудно было застать в офисе. Взвалив половину дел на свою секретаршу Анжелу. Элла все чаще решала вопросы по телефону. К своему удивлению, она обнаружила, что много из того, что было в ее жизни еще совсем недавно на первых позициях, совершенно незаметно для нее самой, отошло далеко на задний план.
Как орлица над беспомощным орлёнком кружила она, охраняя здоровье и настроение Лиды. К счастью, мамочка оказалась некапризной и особо не привередничала. Соблюдала режим дня, ела здоровую пищу, принимала витаминные добавки - все как ей велела Элла, все, что она считала необходимым для своего будущего ребёнка, она пыталась дать в полном объеме.
Однажды Элла нашла в прикроватной тумбочке Лиды обезболивающее противовоспалительное средство, после чего суррогатной мамочке было запрещено вообще заходить в аптеку. Доходило до абсурда, когда Элла подолгу читала ей лекции о важности для будущего ребенка эмоционального состояния матери. И запрещала Лиде скучать по своей семье, хандрить и впадать в депрессию.
-Не забывай, ты просто инкубатор и обязана по договору родить мне здоровую малышку.
Эти слова нисколько не успокаивали беременную женщину. Носить под сердцем чужого ребенка только на первый взгляд казался ей нехитрым и выгодным бизнесом. Уже седьмой месяц её мучил ужасный токсикоз, но снимать эти симптомы привычными способами, было строго запрещено хозяйкой. Лиду постоянно тошнило. Третья по счету беременность давалась тяжело. Хронические болячки, словно проснулись все разом. Она быстро отекала, отчего почти не пила воду, из-за этого постоянно мучаясь от жажды. Многие недомогания приходилось скрывать от Эллы. Таскаться лишний раз по больницам с огромным животом было тяжело. Бывали дни, когда все на что она была способна это лежать на диване и тупо смотреть в телевизор. Но неугомонная Элла, заботясь об их с ребенком душевном равновесии, таскала ее то по выставкам, то по концертам классической музыки, то на прогулки на свежем воздухе за город.
Короче, чувствовала она себя, как заключённый. Все чаще ей стали приходить в голову мысли, что те деньги, которые предложили ей за суррогатное материнство не стоят мучений, которые она сейчас испытывает. К тому же Лида постоянно скучала по деткам. Ей так их не хватало именно сейчас. Она все чаще, спрятавшись в кладовой, тайком от всех и, может быть, от самой себя плакала. Она не хотела показывать слезы, а жаловаться ей было некому. Детям же не расскажешь, что их мама зарабатывает на жизнь, рожая детей совершенно чужим людям…Созваниваясь с ними, Лида врала, что все у нее хорошо, что скоро ее контракт закончится, и она вернется.
Лида смотрела с ужасом в зеркало на свою расплывшуюся фигуру, большой живот, сделав её похожей на борца сумо. Как - то странно, ведь предыдущие беременности она переносила очень легко, бодрячком, да и фигура никогда не набирала такого веса. Она вспомнила, как почти до последних дней проводила уроки,разве бросишь детей на какого-то незнакомого учителя перед самыми экзаменами. Так и ходила до самых схваток. Конечно, это временно, - успокаивала она себя. Но общее ее настроение было какое-то уж не очень радостное. Раньше она всегда была в движении, в заботах по хозяйству, и школьные проблемы не давали времени грустить и думать о плохом. Но Элла в этом отношении была совсем «сдвинутая». Много ходить, заниматься физкультурой, танцы тоже были под запретом. Не дай Бог, что-нибудь случится! В общем, было тяжеловато. Телевизор она никогда не смотрела. В те редкие минуты, когда Эллы не оказывалось рядом, Лида забиралась на широкий белый подоконник, доставала припасенный леденец и наблюдала за тем, что происходило в окнах соседних многоэтажек и на улицах города. С высоты 12 этажа можно было увидеть много интересного. Никакой телевизор не нужен. Вот молодая парочка в окне напротив о чем- то ожесточенно спорят, а через окно этажом выше девушка, раздевается догола, секунда - и она задергивает шторы. Взгляд Эллы спускается во двор. Тут тоже очень интересно. Двое мужчин не могут поделить парковочное место, и дело принимает серьезный оборот, мгновенье, и они вот-вот готовы броситься друг на друга с кулаками. Рядом невозмутимо машет метлой старый дворник. Сейчас и ему достанется.
Это развлечение стало самым любимым для Лиды с тех пор, как она оказалась в городе. Она забывала о покойном муже и своих оставленных с бабушкой детях.
Вдруг Лида почувствовала сильный толчок из глубины живота…еще один, а потом резкую боль. Она скрючилась и в таком положении аккуратно сползла с подоконника, потихоньку, схватившись и скорчившись от боли,поудобнее примостилась на диване и дрожащей рукой набрала номер Эллы.
Глава 18.
Предродовая суматоха
Элла вслушалась в обрывистые фразы Лиды. Состояние беременной не на шутку испугало её. Она срочно вызвала по адресу личного акушера Лиды, и сама на всех порах помчалась на съемную квартиру.
После тщательного осмотра решено было отправить беременную в клинику на обследование. Опасения акушерки подтвердились - угроза преждевременных родов. Для Эллы эта новость прозвучала, как гром среди ясного неба. Все должно было идти по её плану. Прямая угроза здоровью и жизни ее прекрасной девочки.
Её начали переполнять негодование и злость к Лиде. Наверняка, опять съела что-то или танцевала перед зеркалом до упада.
-Ненормальная училка! Связалась же…-негодовала Элла.
Надо же такому было случиться, когда Элла по уши занята работой. На днях планировался вылет на фестиваль молодых дарований. Она с таким трудом договорилась о пресс-конференции, на которой обязательно должна была присутствовать.
Она не сможет оставить в таком состоянии Лиду. Неизвестность просто убьет её, привыкшую все держать под своим контролем. Просто какая-то безвыходная ситуация! Элла понимала, что если сейчас она не полетит на фестиваль, то загубит начатый проект на корню. Она не привыкла упускать такие возможности.
Родится ее любимая девочка, ей нужно самое лучшее, самое красивое и шикарное. Стало быть, нужно взять себя в руки и, стиснув зубы, заниматься бизнесом.
Да, еще каких-то полгода назад никто-не смог бы подумать, что Элла будет выбирать между бизнесом и еще чем-то, ведь он всегда стоял у нее на первом месте. Что ж все в жизни меняется, меняются и люди, и в этом есть своеобразная ее прелесть.
Через несколько дней Лида почувствовала себя лучше. Многочисленные капельницы и таблетки сделали свое дело. Теперь она могла оглядеться по сторонам.
Палата была уютная, вероятно самая крутая в больнице. Рядом с кроватьюстоял шикарный туалетный столик, в углу – встроенный в стенуогромный аквариум. В нем томился огромных размеров сом, и, подплывая ближе к стенке своего вынужденного убежища, вылизанного усердными улитками, таращил свои круглые на выкате рыбьи глаза на Лиду.
-Тоже один,- жалелааквариумного пленника женщина. За несколько дней она привыкла к рыбе и даже пыталась вести с ней разговоры. Но брат по несчастью только молча слушал и в самые душещипательные моменты, махнув хвостом, срывался с места и прятался в темном каменном замке, среди аквариумных водорослей.
День проходил за днем. Лида стала выходить в больничный коридор, где познакомилась с пациентками из соседних палат. Рыжая Марина,с конским хвостом на макушке и неровными желтыми зубами лет тридцати сразу расположила к себе своим неумолкающим щебетанием. Приехав из Саратовской области, она знала всё и обо всём. Лида слушала и отвлекалась, забывая о своих нехороших мыслях. Марина тоже суррогатная мамочка. Рожала уже в третий раз и ничего зазорного в этом не видела.
-А ты бы вместо того, чтобы нюни распускать выпросила бы себе еще денег у хозяйки. Скажи, что не рассчитывала, что так трудно будет, требуй пересмотра договора, - учила опытная в этих делах Маринка, запивая сладкие сухарики травяным чайком. Я своим спуску не даю!
Вот ты сама подумай, нам ведь за вредность платить нужно!- не унималась Маринка,- Ты думаешь легко вот так взять и свою же кровинушку в чужие руки отдать. Он, может, и из чужой плоти и крови, а все же в тебе растёт и корни пускает, как деревце. Первого родила, увидела, к груди прижала…Чувствую - мягонький, тепленький. И так внутри защемило, слезы полились… Акушерка схватила, а я не отпускаю. Моё! - ору. Кое-как оторвали. Да, видно, с сердцем. До сих пор, как вспоминаю моего первого, душа кровью обливается.
- Так что же ты опять пошла рожать? - удивлялась Лида.
-Пошла… да потому, что камень у меня на сердце после этого… Пустота, ничего не чувствую. С мужем как-то не сложилось. Пил беспробудно, а так хоть денег заработаю и в город уеду. Там никто на меня пальцем тыкать не будет и словом не попрекнет.
После этого разговора Лиде не полегчало, а стало ещё хуже. Она впервые задумалась, что совсем скоро наступит момент, когда придется отдавать то, к чему так привыкла и с чем сроднилась.
Она погладила свой животик. В ответ ребёночек зашевелился и топнул ножкой. Какой силач-подумала Лида, - наверное, в отца.
Потом звонила хозяйка, виноватым голосом сообщила, словно боясь испугать, что вынуждена уехать на неделю по работе, наговорила кучу назиданий и обещала звонить каждый день, проверять состояние выздоравливающей. После разговора Лида с облегчение выдохнула. Наконец-то она хоть немного отдохнет от постоянной тирании Эллы.
С неспокойной головой Лида готовилась ко сну. В душе было как-то мутно. Она стала молиться и просить бога дать ей успокоение и избавить от дурных мыслей. Постепенно ей стало легче, и сама не заметила, как погрузилась в сон.
Сон был чёрно-белым, но очень реалистичным. Вот какая-то женщина с большим животом спокойно идет по тротуару пустынной улицы, она медленно переваливается, потирая свой огромный живот,
. Ни людей, ни машин - абсолютная пустота. Вдруг откуда ни возьмись, визжа колесами, из-за поворота вылетает черный автомобиль. Он несётся, виляя по пустой широкой дороге, по всему видно, что водитель явно не в себе. Поравнявшись с беременной женщиной, он резко тормозит. Из машины выскакивает худая женщина в чёрном. Она подбегает к беременной, замахивается левой рукой. Элла замечает лишь отблеск металла. Беременная медленно оседает и падает на землю. Черная женщина вскакивает в машину, водитель жмет на газ, и убийцы быстро покидают место преступления. Беременная лежит на асфальте в неестественной позе, спина ее окровавлена. Лида вглядывается в лицо бедняжки и видит, что… это онасама. Страх от увиденного заставил Лиду проснуться. Она стала припоминать подробности страшного сна.Та женщина в чёрном так сильно кого-то ей напоминала. Лида раз за разом прокручивала в голове свой сон. И вдруг её озарило. Элла! Это была Элла. Господи, присниться же. Ну и как мне теперь понимать этот сон? Он точно не несет ничего хорошего. Перед тем как уснуть, я попросила бога помочь мне успокоиться, а он только еще больше запутал меня,-сокрушалась Лида.
-А я сразу поняла, - вынесла вердикт Маринка, выслушав рассказ о страшном сне Лиды, - что ты слабонервная! Измотали - то детишки нервы в школе. У тебя теперь только один выход - не отдавать этой заевшейся сучке твоего ребеночка. И деньги никакие не нужны. Мы с тобой придумаем, как все устроить.
Гл.19
Побег
После разговора с Маринкой Лида, наконец, поняла, в чем причина её беспокойства. Она действительно не хотела отдавать своего ребеночка Элле. Разум в ней просто уснул, и все эти документы и договоренности казались ей сейчас чем-то навязанный ей против воли. Чёрт с ними, с деньгами. Никакую совесть они усыпить не могут. Элла была в отъезде, и это еще больше подстегивало Лиду к решительным действиям. С Маринкой они договорились, что после родов, как только ребеночек окрепнет, они повернут одно дельце. Предварительно сбросят мешок с Лидиными вещами из окна палаты,что выходит на задний двор. А в дежурство медсестры Катюши, любительницы сладко выспаться в ночную смену, устроят побег. Останется только отвлечь охранника в тот момент, когда Лиды выйдет с ребенком на улицу.
Как ни странно, все произошло так, как и запланировали подруги. То ли от переживаний, то ли время пришло, но у Лиды начались схватки. Уже в 6 утра её стала мучить нарастающая тягучая боль. В перерывах она бродила по коридору по совету Маринки, разминая спину и поглаживая живот, словно успокаивая свою малютку, пока, наконец, акушерка не пригласила её в родильную.
Тут, на кресле, после долгих и мучительных потуг она впервые увидела свою малышку. Красный сморщенный комочек, запищал через некоторое время, громко сообщая о своём рождении всей больнице… Лида лишь успела увидеть, его закрытые глазки и крохотный носик, и его уже унесли в другую комнату. Решено было не сообщать Элле об инциденте, учитывая ее занятость по заграничному проекту. В случае преждевременных родов, все должно было идти по заведенному порядку. Но Элла допустила непростительную ошибку - Лида должна была первое время вскармливать малышку грудью.
Так у Лиды появилась возможность часто видеться с младенцем. Она и имя уже ей дала – Дарина- подаренная богом.
Лида смотрела на этот теплый комочек и не понимала, как же она могла жить без этого маленького. Новорожденная девочка не отрывалась от груди и хорошо прибавляла в весе. Элла уже звонила, сообщила, что прилетит завтра вечером. У Лиды было в запасе еще совсем немного времен еще раз всё до конца продумать и осуществить задуманный план.
Глава 20
Семейное «счастье»
Отношения Лии и Роберта развивались стремительно. Он понимал, что с молодой русской девушкой действовать нужно совсем по –другому. Его статус и имущество не имели в отношении к Лии той силы, которая могла бы покорить сердца немок. Он слышал, что русские женщины не меркантильны и зачастую в выборе супруга полагаются в основном на чувства. И он старался не просто понравиться, а именно запомниться молодой девушке. Чувствуя, что Лия нежный романтичный экзотический цветок, он вооружился терпением и почти каждый день посылал ей прекрасные свежесрезанные букеты. Он приглашал Лию на романтические свидания то в театр, то на набережную, то возил по ночному городу. Он умел делать оригинальные подарки: камешки со дна Рейна, колбочку с воздухом родной Москвы, звезду из созвездия Скорпиона.
Несмотря на то, что Лия часто вспоминала Марика, она много времени проводила со своим новым другом и в какой-то момент поняла, что ей с ним спокойно, и он хорошо понимает её. Её радовала самостоятельность этого воспитанного мужчины, ландшафтная студия Роберта приносила стабильный доход. Он никогда не был навязчив и не надоедал ей. И Лия, конечно же, не без усердия тетушки, сдалась.Свадьбу решено было сыграть по окончании первого курса музыкальной академии.
А пока до свадьбы Лия вся отдавалась учебе, общению с талантливыми учениками и преподавателями академии.
- Лиечка, я так хочу, чтобы ты была счастлива с Робертом, -любила повторять тетя Лола тихими вечерами, довязывая полосатый носок. Свадьба, а там, глядишь и детишки пойдут.
В такие минуты Лия обычно задумывалась. В конце концов, разве не к этому стремиться каждая молодая девушка ее возраста. Найти достойного, серьёзного мужчину, выйти замуж, родить ему детей, вести хозяйство, заниматься воспитанием. Ну и, конечно, не забывать о музыке…
Свадьба прошла скромно, можно сказать, по-домашнему.
Родителям Эдварда очень понравилась молодая русская невеста. Скромная, воспитанная, а главное сдержанная. Всегда на лице сдержанная милая улыбка. Такую маску должная носить каждая порядочная немка.
Мысль о том, что Эдвард наконец-то забудет о своей первой жене, и, возможно, даже отвлечётся от вредной привычки, согревала их стареющие сердца. Да, Эдвард прикладывался к бутылке, интеллигентно так прикладывался. Как же еще он мог перенести эту страшную потерю? Душевную боль он разбавлял одинокими вечерами и забывал на время о своём одиночестве. Это был маленький семейный секрет, о котором никто, а уж тем более Лия, не должны были знать.
Глава 21. Начало конца.
Но Лия узнала об этом слишком поздно. Уже после свадьбы и штампа в паспорте. Занимаясь любимым делом-музыкой, она настолько погрузилась в этот мир, что поначалу даже не замечала, что Роберт позволял себе пропускать рюмочку-другую хорошего коньяка по вечерам после работы. Со временем, эта привычка превратилась в ритуал: она настолько была необходима хозяину дома, что, когда в баре не оказывалось напитка покрепче, Роберт начинал нервничать и находил любую причину для похода в супермаркет. Он выпивал, садился в плетёное кресло-качалку, включал джаз, расслаблялся и, мерно покачиваясь, наблюдал за молодой женой. Худая и высокая, она была нисколько не была похожа на его первую жену. Он вспоминал, как Грета встречала его после работы с улыбкой, весело пересказывая последние новости, услышанные от соседей, быстро подсовывала ему домашние тапочки и тащила за собой на кухню, где уже был накрыт вкусный ужин. Скоро и легко передвигаясь по кухне, Грета успевала подать слоёный пирог, налить кофе, не прерывая изливать поток новостей. Они вместе весело обсуждали, кто же мог стащить у соседей бак для мусора, не иначе русские, которые в последнее время заполонили город, ругали непутёвую Маргариту за распутную жизнь. Постепенно пьянея, Роберт понимал, что потерял многое с уходом жены. Вместе с ней его дом покинул уют, заливистый смех и понимающий друг, которого, по- видимому, очень сложно будет кем-то заменить.
Лия вела себя совсем по-другому. Уже прошло полгода со дня их свадьбы, но она так и не стала для него тем добрым верным другом. Её непонятная отстранённость сначала напрягала, а потом и просто начала раздражать Роберта. Как назло, Лия решила давать частные уроки игры на флейте. После учёбы у нее оставалось совсем немного времени, чтобы провести его с мужем. Вечером Лия старалась избегать встречи с Робертом, спали они в разных спальнях и только несколько раз в неделю спали в одной кровати. Роберт сначала списывал этот факт на стеснительность молодой жены, все-таки ей всего. Но потом почувствовал, что близость с ним не доставляет ей никакого удовольствия. Хорошо, думал он,-среди женщин в этом возрасте бывают и ледышки, повзрослеет, расцветёт цветок белой лилии. И уходил к проституткам. Пополнял, так сказать, многочисленную армию немецких «джонов».
Лия, и вправду, никак не могла привыкнуть к Роберту. Нет, он не казался ей совершенно чужим человеком, но всегда почему -то получалось так, что она невольно задерживалась или искала повод задержаться в Академии по любому делу, которых со временем оказывалось всё больше. Подготовка к академическим концертам, репетиции с преподавателем: всё это занимало кучу времени. Но для молодой, подающей надежды флейтистки, часы,проведенные с инструментом, приравнивались к минутам, и она их, попросту, не замечала. Дома её ждалзаботливый и такой предсказуемый муж, разогретый ужин, разговоры о том, как прошёлдень, а потом скучный вечер, который иногда разбавлялся приходом таких же неинтересных гостей.
В дом к Роберту в конце рабочей недели редкий раз заглядывали соседи, семья Фогелей. Глава семейства Карл и его подруга Амалия. Они были ровесниками Роберта, и находили общие темы для разговоров. Как правило они обсуждали политику, экономические вопросы. В такие моменты Лия делала вид, что внимательно слушает, но сама находилась мыслями совсем в другом измерении. Пока мужчины выпивали коньяк и обсуждали дела государственной важности женщины переместились на кухню
-Ли, вам следует поторопиться с ребёнком, Роберт уже не молод, - как будто невзначай начала разговор Амалия, протирая со столахлебные крошки. Её острый прямой нос. напоминающий клюв крупной птицы, что вполне соответствовало её фамилии, еще больше заострился.
-Да мы обязательно об этом подумаем, - вежливо отвечала Лия, - но не кажется ли вам, что это сугубо личная тема для разговоров.
Флигель вздёрнула свой клюв-такого ответа она не ожидала от молодой и еще неопытной женщины и поспешила заняться мытьем большой круглой тарелки.
Глава 22. Страшная новость.
Лиды спохватились во время завтрака. Суррогатная мамочка отсутствовала на месте, нигде не было её личных вещей, а, главное, исчез младенец. Невиданный случай для такого престижного заведения. Заведующая отделением бегала по коридорам, как подстреленная утка и, причитая и охая, умоляюще выспрашивала подробности вчерашнего вечерау всех, кто мог видеть пропавшую. Все в мгновенье стали слепы и глухи. Никто, ничего не знал и не видел. Соседи по палате слишком всё хорошо понимали- выскажи они хотя бы предположение, где может быть пропавшая мамочка, их тут же привлекут к делу и затаскают по допросам.
-Какие деньжищи зря выкинула, - доносилось из соседней палаты.
-Так пусть еще выложит, раз самой рожать неохота, - смеясь отвечал кто-то в ответ. Все роженицы в больнице словно сговорились и ни словом не выдали беглянку. Все были на её стороне. Такая вот солидарность.
Когда Элле сообщили о пропаже суррогатной мамочки, Элла приняла всё за дурацкую шутку.
-Вы, конечно, извините, это наша оплошность, наша мамочка пропала, но мы её обязательно найдём, не переживайте, - продолжал виновато верещать голос на том конце. У Эллы слегка задрожали коленки.
-Что это значит? Пропала. Вы вообще понимаете, с кем имеете дело?!- высоким срывающимся голосом начинала наезжать Элла. Как это вообще возможно?
-Не переживайте так, уважаемая Элла Ниловна, вам только нужно будет написать заявление о пропаже вашей дочери. Полиция будет с минуту на минуту. Они сделают все возможное и невозможное, -пыталась выглядеть достойно заведующая отделением.
Элла вдруг поняла, что она попала в западню. Какая полиция?! Тут же вся эта история станет достоянием прессы, разлетится во всех утренних новостях и окажется на столе Николая Петровича. Нет, она просто не могла так рисковать.
-К чёрту полицию! Вы уже и так услужили мне! Я найму частного детектива и преступницу обязательно найдут! А вот вы ответите по всей строгости закона, мои юристы выжмут из вашей конторки все деньги и разорят это осиное гнездо. Вы еще пожалеете об этом!
Элла сама того не заметила, как перешла на крик, голос её то дрожал, то переходил на фальцет и срывался на визг.
Она бросила с силой трубку. Её раскрасневшееся лицо казалось горело огнём, а перед глазами расплывались цветные круги.
Надо что-то делать, бежать, искать, пока еще Лида не успела далеко уехать. Наверняка. она сейчас на одном из вокзалов покупает билеты в свой задрыпанный Урюпинск. И малышка с нею. Как же сейчас Элла пожалела, что провернула это серьёзное дело без поддержки спонсора.
Нужно что-то делать! На всесильного Николая Петровича надежды не было. Он ни в коем случае не должен знать об этой истории. Еще рано. В голове бедняжки крутились тысячи мыслей, которые никак не выстраивались воедино.
Нужно бежать…Элла резко встала с дивана и направилась к двери, как вдруг её голова закружилась, в глазах потемнело, колени подкосились, и она упала навзничь.
Глава 24.Другая Элла.
Она попыталась открыть глаза. Голову на две части распорола красная молния. Она спешно зажмурилась. Лёжа с закрытыми глазами, Элла пыталась вспомнить, что с ней случилось. Мозг медленно восстанавливал картинки недавнего прошлого. Она потеряла долгожданную дочь. Вслед за головной болью вернувшаяся память вонзила острый раскалённый нож Эллепрямо в сердце.
-М- М, - только смогла выдавить из себя Элла, словно защищаясь от этой боли.
Она услышала, как отворилась дверь, кто-то заглянул в комнату и исчез. Затем через несколько минут вошли еще несколько человек и стали суетиться вокруг неё.
-Она пришла в себя, ставим систему.
Головная боль постепенно стала утихать, и Элла смогла открыть глаза. Она лежала в больничной палате, совершенно голая под белоснежнойпростынёй. Из её вен торчали иголки и какие-то провода - пошевелиться она не могла.
Рядом на низком стуле сидела молодая медсестра и наблюдала на ней.
-Что со мной? -тихо спросила Элла.
- Вам стало плохо, вы упали и ударились головой. Вероятен отёк мозга. Вы уже вышли из комы. И это хорошо. Не переживайте, всё обойдётся.
-Сколько я тут? - у Эллы начали накатываться слёзы разочарования и беспомощности.
-Почти месяц, -ответила медсестра. Николай Петрович оплатил ваше пребывание здесь и велел присматривать за вами.
Симпатичная медсестра посмотрела куда-то вдаль палаты и мило улыбнулась:
-Каждый день присылает вам букет цветов.
Действительно, у противоположной стены на трюмо в большом вазоне благоухал огромный букет свежесрезанных роз. Но букет никак не впечатлил больную.
Элла закрыла глаза. Мало того, что всем её планами надеждам было суждено рухнуть и кануть в небытие, так Вселенной этого показалось мало. Она еще вынуждена валяться на больничной койке в чем мать родила неизвестно сколько в тот момент, когда нужно искать похищенную дочь. Сквозь сомкнутые ресницы потекли слёзы. Нет же, не бывать этому!
Элла попыталась резко подняться, но красная вспышка полыхнула перед глазами и снова, большей силой обожгла. Женщина медленно осела на белую больничную постель. Она поняла, что бессильна что-либо поменять в этой ситуации.
Стены начали плыть и незаметно для самой себя она провалилась в сон.
Николай Петрович в эту минуту сидел напротив лечащего врача, опытного профессора неврологического отделения и вид его н внушал ничего хорошего.
-Вы понимаете, ей нужен отдых и хороший уход. Слава богу мы не подтвердили отёк мозга. Удар головой был, действительно, сильный… Что послужило причиной падения, нам еще предстоит выяснить. А пока доверьтесь нам, мы будем добиваться умеренно стабильного состояния пациентки.
Николай Петрович оставил врачу конверт с деньгами - для Эллы нужны самые лучшие лекарства, сиделка, полноценное питание. Да это всё так.
Но как же странно, это нелепое падение на ровном месте в своей собственной квартире… Он стал искать зацепки и действительно вспомнил, что последний год поведение Эллы было мягко сказать странноватым. Инициатором их редких встреч был практически всегда он. Элла часто ссылалась на занятость. Покупка квартиры, долгий ремонт. Да и дела в продюсерском центре лежали на хрупких плечах Эллы.
Николай Петрович был расстроен. Как так он допустил, что Элла довела себя до такого истощения, что посреди бела дня потеряла сознание. Да, это его вина, нужно было настоять на том, чтобы ремонтом квартиры занялись специальные люди.
Его бедная девочка, просто не выдержала такого бешенного ритма.
Несмотря на то, что Элла была в статусе любовницы, он любил её всей душой. Но его семья, дети, внуки и приносящий доход строительный бизнес не давали возможности часто видеться с Эллой и уделять больше внимания .
Бледная, неподвижно лежащая под больничной простынёй, она ничем не походила на черноокую красотку с модельной внешностью и вызывала у него жалость и чувство вины.
Сколько еще ей предстоит здесь находиться, никто не знал.
-Эллочка, я люблю тебя, поскорее выздоравливай, моя дорогая, -прошептал он ей на прощание, приблизив свои ароматные усы к её лицу.
Выходя из палаты, он твёрдо решил, что уговорит Эллу переложить ведение бизнеса профессионалам.
Глава 26.Марик пытается выжить.
В стране творился бардак, а точнее перестройка. Из каждого утюга доносился голос Горбачёва с его новыми, завораживающими идеями будущего. В магазинах-шаром покати. Талоны на сахар, хлеб. Очереди за колбасой и туалетной бумагой. Народ затянул пояса. По вечерам пялился в экраны телевизоров с долгожданными мексиканскими сериалами и народными целителями экстрасенсами. Пока брутальный Кашпировский и экстравагантная Джуна оздоравливали новых россиян, страну под шумок разворовывали, а точнее приватизировали. Крупнейшие заводы и фабрики уходили с молотка в частные руки. Молодёжь с головой окунулась в новые веяния Западной культуры- ночные дискотеки, бары. Уже своими становились новые герои Чак Норис, Сталоне, Брюс Ли. Девчонки старались походить на западных певичек: Сиси Кейч и Сабрину. Сексуальная революция. Но реформы новоиспеченного генсека посеяли лишь неразбериху и панику. В 1991 году случился военный переворот и к власти пришёл Ельцин. Страну закрутило в новую историческую эпоху. Пока улыбчивый президентлихо отплясывал на светских приёмах, страна погрязала в нищете и бандитизме. Земля, раздираемая войнами, корчилась в муках. В ней красными нарывами зияли воспалённые агрессией и алчностью непримиримых врагов Нагорный Карабах, Чечня, Афган.
В это непростое время Марика выпустили из стен детского дома, а в восемнадцать призвали в горячую точку. На тот момент, вноябре 1994 года все силы были брошены на погашение конфликта в Чечне.
Марик не любил вспоминать это время. Совсем еще мальчишки, как они сами себя называли - пушечное мясо, были брошены на растерзание профессиональным головорезам – боевикам.
Прослужив чуть больше года, он чудом выжил, подорвавшись на мине. Получил серьезное ранение. В госпитале подлечился и поехал домой. В Москве никого знакомых не было, а нужно было выживать. Вернувшись в Москву, пытался подрабатывать, то грузчиком, то подсобником, но дикие боли в ноге не давали возможности нормально работать. Денег от таких подработок хватало только на буханку хлеба, бутылку кефира и в редкие дни кильку в томатном соусе
-Как собака, никому не нужный, - думал про себя Марик. Уже несколько лет он не мог обновить себе одежду. После Чечни он возмужал и многоеиз е стало ему просто мало. Проблема была не только в отсутствии денег,но и нормальную фирменную вещь было просто так не достать. Стали появляться кооперативные магазины, в которых продавали дорогущие импортные шмотки.Научные работники, учителя, ставшие в один момент ненужными стране инженеры, месяцами не получавшие зарплату, потянулись челночить. Но для этого нужен был хотя бы небольшой капитал. А что было у Марика? Только его инвалидность и скрипка.
Как-то раз спускаясь в подземный переход, он увидел там инвалида солдатика, беззубого и хмельного. На голове у него красовался лихо заломленный краповый берет, из расстёгнутой наполовину гимнастёрки выглядывала засаленная тельняшка.
Солдатик сидел на инвалидном кресле и раскачиваясь в такт весёлой мелодии всем телом, отчаянно растягивал меха потрёпанного баяна. Хрипло, но весело звучало «Ты морячка, я моряк…»
Некоторые останавливались и слушали. Они смотрели на инвалида-солдатика и забывали о своих проблемах. На лицах серых прохожих, озабоченных, где раздобыть деньги на еду, на мгновенье появлялась улыбка умиления. Вот ведь человеку и лихо ни по чём. Ног нет, а развесёлые песни поёт, народ веселит. Значит им ещё ничего, не так тяжко. Постояв немного, получив свою порцию позитива,бросали монетку в шапку и шли дальше по своим делам.
Ноги уличного музыканта безжизненно свисали и, казалось, жили как-то сами по себе. В шапку солдатику то и дело звякала мелочь от милосердных прохожих.
Марику вся эта картина напомнила недалёкое прошлое. Шесть лет назад в этом переходе он встретился с Лией.
Да, это было, наверное, самое светлое воспоминание в его такой невезучей жизни. Светлое пятно в жизни. Сердце Марика сжалось. В носу что-то защипало. Давно же он не плакал. Даже тогда.В Чечне. Когда в первый раз убилчеловека,он не плакал.
Лия, милая девочка в белом платьице, где же ты сейчас, где… На каком ветру развевается твоё лёгкое платьице и пряди льняных волос, с кем просыпаешься по утрам и кому даришь свою улыбку? Образ Лии стал отчётливее проявляться из туманной пелены прошлого. Вот она, как тогда, при их первой встрече, вся полупрозрачная, стоит в переходе, тянет к нему свои тонкие белые руки. На мгновенье Марик потерял чувство реальности. Кто-то из спешивших мимо людей толкнул его больно в спину. Марик отрезвел, образ Лии исчез также быстро, как и появился.
И вдруг его осенило. Лия, Лиечка, как же я сразу об этом не подумал! Это знак.
Он должен прийти сюда и играть. Играть для этих серых, обманутых прохожих, играть для Лии, которой нет в его жизни, но есть в его одиноком сердце, играть для самого себя, чтобы подняться и жить дальше.
Глава 30. Прозрение.
Состояние Эллы не улучшалось. То, чего больше боялись врачи, неизбежно сбывалось.
-Такое в моей практике происходит впервые, но в медицинском мире эти случаи встречаются сплошь и рядом. Психосоматика в чистом виде. Человек просто не хочет жить - в этом вся проблема. Лечащий врач Эллы отщелкнул ручкой и засунул её в нагрудный карман халата.
- Вы хотите сказать, что Элла просто не хочет выздоравливать?- резко встав из-за стола, произнёс Николай Петрович.
-Именно так, вы всё правильно поняли. Это единственно объяснимая причина того, что она всё еще не идёт на поправку. Анализы все в порядке, организм в норме. Всё, что мы могли сделать со стороны физиологии за эти полтора года, мы выполнили на 110. Но есть проблема и она гораздо серьёзнее. Причина прячется в её голове.
-Но я ума не приложу, в чем причина, доктор! Любая позавидует её жизни. У неё есть всё, чтобы она ни пожелала. Живи, как говорится, и радуйся. Чего ей не хватает, не понимаю.
- Вот это мы и должны выяснить, понимаете, - заключил доктор, -думаю, что для выздоровления Эллы вам целесообразно подключить опытного психолога, специалиста, который докопается до истинных причин её нежелания жить.
От этих слов Николая Петровича передёрнуло. Когда это случилось? Еще недавно живая, целеустремлённая, такая амбициозная девочка превратилась в безразличную ко всему окружающему куклу, до которой никто не мог достучаться. Что-то могло произойти такого, что он просто не узнает свою Эллочку.
Николай Петрович решил, что это не повод сдаваться. Лучшие европейские врачи поставят её на ноги.
Уже через три дня Эллу перевезли в частную психиатрическую клинику в Болгарию. Тишина, покой и многовековой опыт клиники должны были излечить и поставить на ноги. Через полгода лечения она переступила порог клиники совсем другим человеком.
Эти перемены заметили все, кому приходилось когда-то общаться с Эллой. Не то, чтобы она стала совсем другой. Во внешности перемены практически не были заметны. Она была по-прежнему красоткой, но красота эта была не вызовом миру, а сдержанная и спокойнвя. Элла стала будто менее уверенной, будто растерянной. Часто даже в разговоре с кем-то отвлеклась, будто вспоминала о чём-то.
Все, конечно понимали, что это последствия пережитой травмы и даже жалели Эллу.
Николай Петрович теперь как никогдавнимательно следил за распорядком дня своей любовницы. Работать он ей не разрешал, а вот посещать солярий, косметолога только поощрялось. Перемещаться по городу она могла, исключительно, с личным водителем. Концерты и выставки пока были для неёпротивопоказаны. Николай Петрович недолюбливал всю эту творческую братию и дал понять, что светские тусовки следует вычеркнуть их жизни своей подруги. Элла должна была меньше волноваться и переживать.
-Что же я теперь, совсем как заключённая,-иногда недоумевала Элла.
-Не преувеличивай, мой котёнок,-я всего лишь хочу проводить с тобой больше времени,- успокаивал её босс.
Выздоровление Эллы было для него на первом месте, даже семейные проблемы и бизнес он отодвинул на задний план.
Много времени они проводили на загородной даче. Здесь было свежо и дышалось легко. Они проводили часы в огромной мягкой постели, потом гуляли по сосновому бору, подолгу беседуя, и Элла чувствовала, что её сердце понемногу оттаивает. После хорошего секса, а Николай Петрович, несмотря на свои годы, сумел бы зажечь даже самую холодную женщину, они подолгу разговаривали. Элла расспрашивала его о его детстве и рассказывала о своём. Особенно трогали воспоминания о матери, которую она за все эти годы ни разу не навещала. Потом они одевались и шли, накинув тёплые пледы в сад. Там на креслах-качалках они сидели, любуясь на вечнозелёных великанов.
Рядом с Николаем Петровичем всегда находилась охрана. Но даже присутствие посторонних не могло помешать их тихому счастью.
Отдохнув за время болезни от суеты и напряжённого графика, Элла стала более спокойной и часто ловить себя мыслях об их отношениях с Николаем Петровичем. Двойственное чувство она испытывала к нему. Мудрый друг и советчик, готовый прийти на помощь в любую минуту, нонавсегда не с ней. Она стала признавать, что ей просто невероятно повезло, что среди такого огромного количества красоток и охотниц за толстыми кошельками именно ей достался главный приз. Казалось бы, она должна была быть счастлива. Так оно и было бы, размышляла Элла, если бы не одно «но». Элла чувствовала, как глубоко в душе её начинала свербить проснувшаяся совесть.
Всё, всё смог бы простить её немолодой друг. но ложь Эллы будет для него ударом. Поэтому Элла не могла быть полностью откровенна в этих отношениях. Если Николай Петрович узнает истинную причину её затяжной депрессии, ей, по всей вероятности, будет несдобровать. Ведь она всё провернула на его деньги без его ведома и согласия. Мечты о собственном ребёнке и подробности страшной потери дочери ей теперь придётся запрятать глубоко от посторонних глаз в самых глубоких тайниках своей души. А у неё было и кроме этого, что скрывать от людей.
Элла была сильной. Себе она доверяла, как никому на свете. По этой причине она будет молчать и унесёт свою тайну в могилу. И никто никогда не узнает эту тёмную историю.
Глава 31. Воскрешение…
Эллу разбудили горячие поцелуи солнечных зайчиков. Ясный апрельский денёк. Серый город завоёвывало весеннее солнечное войско. Оно надвигалось, нагло влезая в окна городских многоэтажек.
Элла потянулась на прохладных, шёлковых простынях и почувствовала какую-то лёгкость во всём теле.
-В такой день обязательно должно произойти что-то хорошее, подумала она.
Она наскоро оделась и решила прогуляться по городу. Модный терракотовый плащ, чёрная короткополая шляпа, велюровые леггинсы, обувь на тонком каблучке. Длинные каштановые волосы вновь украшали ёё посвежевшее после болезни личико. Большие глаза, казалось, были широко распахнуты навстречу новым ям и ярким краскам. Такие прогулки Элла стала называть « выгулками» и совершала их в тайне от Николая Петровича. Ей надоели постоянные надсмотрщики и личный водитель, которые шагу не давали ступить и следовали за ней по пятам.
Прогуливаясь по улицам, она жадно впитывала в себя энергию города. Она тоже хотела бежать по делам, торопиться на работу и делать вид, что нет ничего важнее офиса.
С приходом Весны в душе Эллы начала просыпаться жизнь. Подивившись своему настроению, Элла пошла по аллее, цокая каблучками по асфальту, вдоль набережной реки. Тут её точно не найдут дотошные следопыты.
С утра на набережной было не многолюдно
Издалека она увидела , торгующего мороженным, молодого человека.
Вдруг её осенило, что ей до судорог в скулах хочется эскимо. Она покопалась в кармане плаща и протянула мелочь продавцу.
-Один пломбир, пожалуйста, - весело и игриво обратилась Элла к молодому продавцу мороженного. То ли оттого, что день сегодня был какой-то особенный, то ли потому, что Элла стала забывать о пропаже дочери и приходить в себя, она ощущала какое-то особенное прекрасное настроение. Улыбнувшись молодому мороженщику, она стала с каким-то особенным предвкушением открывать упаковку. Даже хруст фольги казался ей необычным. Продавец мороженого улыбаясь, наблюдал за происходящим. Казалось, и на него перекинулось весеннее настроение покупательницы. Он открыл ларь, вынул эскимо и стал есть его, передразнивая девушку.
-Спорим, я первая, -набив мороженным полный рот старалась выговорить Элла. От холода ей сводило зубы, но она старалась побыстрее справиться с ним.
-Спорим, - не растерялся парнишка. И увлечённый этой глупой игрой, принялся поглощать кусками мороженное.
-Я всё, - разведя руками и, притворно, виновато улыбаясь своему сопернику, заключила Элла.
-Я тоже, - еле выговорил продавец мороженного, так как язык его онемел от холода.
-И часто ты ешь мороженное с покупателями? - смеясь, спросила Элла, внимательно разглядывая парня.
-Честно, с вами в первый раз. Надеюсь, вы будете моим постоянным покупателем.
Продавец обаятельно улыбнулся. Их взгляды встретились.
Элла почувствовала, что ей никуда не хочется уходить. Солнце пригревало всё сильнее, воздух становился всё теплее.
-Ну, я пошла, -мне пора, у меня дела, подбирая первое попавшиеся на ум слова произнесла Элла.
-Подождите минутку.
Парень исчез в толпе прохожихи через некоторое время вернулся с букетиком подснежников.
-Этовам, - протянул он Элле первоцветы.
-Спасибо, -растроганно прошептала она, как будто самой себе Элла и, нюхая цветы, пошла по тротуару.
Как же давно она не видела эти милые простые цветы.
Парень молча провожал её взглядом, пока она не скрылась в переулке.
Какая чудная, -подумал он и крикнул вдогонку,-Меня Мариком зовут, а тебя?
Глава 32. На свободу.
-А ты классно целуешься, -вдруг услышал он заставившую его проснуться женский голос.
Санька открыл глаза и увидел прямо перед собой лицо Али. Даже не лицо, а её зелёные миндалевидные глаза. Он боялся пошевелиться, так лежал, смотрел и любовался. Сколько прошло времени за этим занятием, он не знал, словно выпал из времени и пространства. В зелёном омуте он разглядывал своё отражение, и это было для него интересно. В какой-то момент он увидел в них зелёное море с редкими барашкам волн, парящих над ним птиц. Редкая зыбь волн прокатила, и он почувствовал, что по его телу тоже волной побежали мурашки.
-Что ты там увидел? – моргнув первая, тихо засмеяласьАля. Она сиделарядом поджав под себя коленки и склонилась над самым лицом Саньки, -Ты так беспокойно спал.
-Уснёшь тут с тобой, -улыбнувшись заключил он.
Вдруг он медленно притянул к себееё за тонкую талию и обнял. Девушка не сопротивлялась. Она почувствовала силу крепкого мужского тела. Он осторожно приблизился небритой щекой к её нежным губам. Её сердце заколотилось как бешеное. Он смотрел пристально в её глаза, словно считывал ответ на свой вопрос. Она почувствовала, как глухо стучит его пульс, как медленно напрягается его плоть. Ей было приятно ощущать его желание.
Их губы встретились, и уже ничто не могло помешать их долгому поцелую.
Мари утонула в новых незнакомых ощущениях. Её то поднимало к небесам, то снова опускало куда-то очень глубоко. Волшебные ощущения, которые она не испытывала до этого ни с кем. Тёплые волны наслаждения пробегали по всему телу и уносили её куда-то далеко. Нечто подобное ощутил и Санька. Оторвавшись от её губ, он задыхаясь произнёс:
-Ух ты какая!
-Какая?
-Сладкая…
Мари легла на спину и засмеялась.
-Сладкая, как конфета?
-Может, как варёная сгущенка.
-А что это такое?
- В детстве по праздникам, нас угощали печеными трубочками с варёной сгущенкой. Это такое лакомство. Очень вкусное.
-Тебе их готовила мама?
- Нет что ты, она не умела… Соседка баба Нюра. У неё своих детей не было, так она наготовит и всех детишек соседских позовёт. Добрая такая старушка.
-У тебя была хорошая семья?
-Да обычная, пока мать не запила и не связалась с наркотой. Меня потом в детский дом отдали. Сестра еще есть у меня, но я её не помню.
-Наверное, это ужасно, жить в детском доме.
-Нормально, там хоть кормили, - ответил сдавленно Санька и прикоснулся к волосам Али, они были таким гладкими, что не хотелось их выпускать из рук. Он заглянул с заботой в её глаза:
-Нам как-то нужно выбраться отсюда, крошка.
Не успел он это произнести, как откуда-то издалека послышались приближающиеся шаги.
Пленники быстро поднялись.
Открыв замок, в комнату зашёл вчерашний верзила с круглым подносом, на котором пленники разглядели еду и две чашки с чаем.
-Ну что, как ночка? -ехидно подковырнул верзила. -Не замёрзли вдвоём? Через пять минут я за вами приду, будьте готовы.
Сказав это, он нагло раздел глазами, недвусмысленно подмигнул Але и вышел, хлопнув дверью. Санька дождался, когда шум шагов затихнет, подвинул поднос к Мари, а сам подошёл к окну и стал осматриваться.
Да спуститься с такой высоты у них вряд ли получится. Метра четыре. Высоченный забор. Охрана. Если преодолеть эти препятствия, о совсем рядом лес, попав в который можно быстро скрыться от преследователей. В голове Санька быстро продумывал варианты побега.
Не успела Аля допить чай с бутербродом, за ними уже пришли. Два охранника быстро надели на них наручники и потащили по коридорам огромного дома. Наконец, их втолкнули в одну большую двустворчатую дверь.
Он оказались в огромной зале, украшенной и обставленной в стиле ампир. Роскошь и богатство бросались в глаза, куда ни взгляни. Люстры, портьеры, лепнина с позолотой, мебель из красного дерева- все те признаки роскоши и богатства, которые видел Санька в альбомах художников, рисующих за деньги портреты королей и вельмож, из детдомовской библиотеки. Только толстого вельможи не хватает в панталонах и накрахмаленном белом жабо, -подумал с усмешкой про себя Санька.
Вдруг еще одна дверь в комнату отворилась и Санька увидел вошедшего худощавого мужчину с тонкой тростью лет за 50. Мужчина сел во главе прямоугольного длинного стола и жестом пригласил пленников сесть на стулья у другого конца стола. С виду не скажешь, что бандит, - подумал Санька.
Лицо незнакомца было довольно обычным, слегка кругловатым. Брюнет, длинные закрученные бакенбарды, бородка, чёрный костюм, рубашка, на голове фетровая кипа.
-Вот тебе раз, -чуть не вырвалось у Саньки. Шайкой русских бандитов заправляет еврей. Поистине интернационализм, дружба народов. Он, по всей вероятности и хозяин дома. Санька в первый раз увидел настоящего мафиози. Он понял, что попал в самое сердце того бандитского муравейника, в который так мечтал попасть. Но особой радости он почему-то не ощущал. Еврей выждал паузу:
- Приветствую вас, молодые люди. Надеюсь, вам спалось хорошо. Еврей сузил глазки и пристально смерил взглядом своих гостей. Чуть помолчав, он продолжал:
- Вы оказались у меня в гостях, я не мог не предложить вам завтрак. Он вам понравился? - улыбка еврея была искусственно натянута.
-Да, спасибо, - ответил Санька. Зачем вы держите нас здесь?
-Вопросы здесь буду задавать я, -резко оборвал собеседника хозяин дома, -Ты устроил мне неприятности- похитил мою наложницу, и за это понесёшь наказание.
Еврей щёлкнул пальцами и к Саньке с двух сторон подбежали его лакеи и оттащили пленника в сторону.
-А теперь разберёмся с виновницей сегодняшнего торжества.
Еврей поднялся с места и медленно направился в сторону Али. Каждый его шаг раздавался эхом по огромной зале и, казалось, пролети сейчас муха, то все услышат дребезжание её крылышек. Лицо еврея напоминало маску с застывшим выражением. Невозможно было понять его настоящие чувства. Только маленькие глазки злобно зыркали из глубоких глазниц, словно метали стрелы в сторону своих обидчиков. Он подошел вплотную к девушке, и пристально смотря ей в глаза в упор, стал водить по её лицу концом металлической трости. Аля отворачивала лицо от холодных неприятных прикосновений. Глаза её расширились в ожидании чего-то страшного .
-Я хочу рассказать вам одну сказку. Медленно, чётко проговаривая каждое слово, продолжал еврей,- Одна райская птичка попала в сети к охотнику. Она билась и пыталась вырваться, но ничего у неё не получалось. Один добрый человек пожалел и решил освободить бедную птичку. Посадил в золотую клетку, стал кормить отборным зерном, чтобы никто не смог больше никогда причинить ей зло. Вдруг лицо еврея резко искривилось, словно он почувствовал резкую боль, -Но однажды неблагодарная птица решила улететь от своего спасителя! - Конец трости больно упёрся бедняжке под подбородок. От боли в глаза Али появились слёзы, но она не произнесла ни звука.
Да он еще и псих,- промелькнуло в голове у Саньки, он попытался дёрнуться с места,чтобы хоть как -то помочь девушке,но тут же почувствовал крепкие тиски еврейских молодчиков.
-Ну, так вот, птичку нашли и теперь её нужно проучить, чтобы показать, кто тут хозяин и кто может открывать дверцу клетки.
-Начинайте, -произнёс с милой улыбкой еврей и кивнул своим помощникам и медленно удалился из комнаты.
Что за наказание ждало беглянку, лучше не уточнять. Но как только к Але подошёл верзила с кнутом, Санька изловчился, вывернулся и со всей силы ударил по затылку я стоящего верзилу. Он с грохотом упал. Пока первый опомнился, второй уже был повален на пол. Аля на всякий случай в этот момент выхватила из ослабших рук одного из них связку ключей.
Пока еврей рассказывал свою страшную сказку, Санька сумел освободиться от наручников и ждал только подходящего момента.
-Бежим, - крикнул он Але, схватил её за руку, и они побежали по коридорам огромного замка в поисках выхода.
Глава 33. Птица в клетке.
Но если бы всё было так просто. Наивные молодые люди наткнулись на выходе еще с тремя охранниками, были схвачены и вновь заперты под ключ. Но хитрый еврей заметил Саньку. Смелый, молодой, бесшабашный, русский. В случае чего никто его искать не будет. Такие солдаты ему нужны. Тем более Санька должен заплатить за попытку увести у него Алю. Так Санька-Удалец заслужил право стать своим в русской бандитской группировке. Он стал своим среди них. Чувствовал себя хозяином жизни. Здесь его уважали, не то, что в приёмной семье. Теперь здесь его семья. То, что занимались они не очень законными делами, так кого теперь этим удивишь. Власть и деньги многим закрывали рты.
Алю он редко, но видел. Они иногда встречались на общих собраниях, когда нужно было обсудить подробности очередного ограбления или более серьёзного дела. Она сидела рядом с евреем и иногда поглядывала в его сторону. Санька научился быть жестоким: вымогать, пытать и хладнокровно убивать. Теперь ему это казалось нормальным. Он получал от еврея хорошие деньги за свою работу и не вдавался особо в подробности. Где еще в чужой стране он сможет заработать хорошие деньги. Он даже стал откладывать. Он всё же надеялся когда-нибудь приехать в Россию, поселиться где-нибудь в провинции, купить домик и завести не фламинго, так хоть павлина, привести туда свою мать и сестру.
Со временем еврей стал выделять его и поручать серьезные, ответственные задания. Иногда он выезжал в соседние страны. Одно только согревало его душу, что Айа где-то рядом. Всей своей грубой и заблудшей душой он чувствовал, что нежно любит эту девушку.
Глава 34. Продолжение романтической истории.
Вернувшись домой, Элла посмотрела на себя в зеркало и немало удивилась тому, что увидела. Она улыбалась … Впервые за несколько лет она улыбалась! Элла отошла от зеркала и подошла к окну. Весна вступала в свои права. И ничто на свете не могло остановить этот круговорот времён . После прогулки она как никогда дышала полной грудью, вдыхая ароматы распускающихся почек и солнечных лучей. Появилось настроение работать и всю вторую половину дня она провела за разбором электронной почты, заваленной непрочитанными письмами. Нашла несколько входящих с интересными предложениями и расписала ближайший бизнес-план на неделю. И, как ни странно, это не доставляло ей неприятных ощущений, как в последнее время. Наоборот, она чувствовала подъём жизненных сил и желание поработать.
День за днём она словно заново начинала жить. Весь мир открывался ей в новых доселе неведомых красках. Первым, что поменяла в себе Элла была её прическа. Длинные каштановые пряди безжалостно были срезаны, оставшаяся шевелюра была мелирована и уложена в градуированное каре по последнему писку моды, как выразился ее мастер. Элла почувствовала облегчение, как будто с её головы и плеч сразу скинули мешок с тяжёлым грузом. Это моё прошлое, подумала Элла. Сразу захотелось сменить имидж.
На Кузнецком мосту куча кооперативных бутиков , где она без стеснения выбирала себе одежду. Странно, что у Эллы не было ни одной близкой подруги, с которой бы она смогла весело провести время на шопинге. Которая бы смогла оценить ее новый гардероб, посоветовать подходящую вещицу, туфли. Она впервые об этом задумалась только сейчас, когда перестала воспринимать подруг, как соперниц. Как-то так повелось, что рассчитывала она всегда только на себя и подруг не заводила. Сейчас она впервые поняла, что, по сути, она безмерно одинока, и никакой Николай Петрович не заменит общения с подругой.
Уже две недели Элла стала прогуливаться от офиса домой пешком. Силы и любовь к жизни стали сами наполнять всё ее существо, словно её внутренний сосуд заполнялся новым содержимым. Она шла по тротуару вдоль аллеи и любовалась весенним преображением природы, птички щебетали как-то по-особенному, голуби и воробьи воровали друг у друга хлебные крошки, которые им скармливали пригревшиеся на солнышке отдыхающие. что уж говорить о солнце. Вдруг она услышала очень красивые звуки, доносящиеся неизвестно откуда. Она шла по аллее в сторону пешеходного перехода, звуки становились громче. Она спустилась в переход, и поняла откуда звучала эта божественная мелодия. Недалеко от лестницы рядом с солдатиком-инвалидом с гармошкой она увидела мороженщика, который как ни странно играл на скрипке. В недоумении Элла застыла открыв рот, как и некоторые другие прохожие, увлеченные игрой музыканта. Вся нелепость ситуации состояла в том, что мороженщики не играют на скрипках. Элла задумалась… или скрипачи не продают мороженное? Элла вконец запуталась. Так застыв, она стояла в сторонке, слушая, пока знакомый молодой человека не закончил играть пьесу. Её вернули в реальность аплодисменты немногочисленных зевак и звон монет-благодарность за прекрасное исполнение. А оно, действительно, было прекрасным, уж кому как не Элле этого не знать.
-Марик, как это понимать? Вы меня , просто в шок ввели.
-Здравствуйте, прекрасная незнакомка, - нарочито торжественно произнёс Марик, улыбнувшись во весь рот. Он узнал свою недавнюю покупательницу.
- Странно, вы не заболели, - удивился он, показывая рукой на горло.
-Вы, как я вижу, тоже, - засмеявшись ответила Элла, - наверное ваше мороженное было волшебным.
- Конечно, других не продаем, - парировал Марик.-Откуда в наших трущобах?
-Да так, решила прогуляться по дороге домой, но ваша скрипка не дала пройти мимо перехода. Ну совсем не ожидала встретить вас здесь.
-Это судьба столкнула нас,- пророчески понизив голос, прошептал Марик, приблизившись к Элле. Она заметила, что у него приятный тембр голоса, от которого у неё по всему телу забегали мурашки.
- Можно вас проводить, таинственная незнакомка?
-Ну, попробуй, - ответила она и добавила, - Меня зовут Элла.
- Божественно…
Марик сложил скрипку в футляр, сгрёб мелочь из шапки в карман, и они продолжили путь до дома Эллы вместе.
-Марик, ты восхитительно играешь, на прощание сказала Элла, - я хочу пригласить тебя к себе в команду. Мне интересны такие молодые одарённые молодые люди. Я их, так сказать, продвигаю, раскручиваю. Приходи на выходных, я и мои ребята послушают тебя.
Марик замялся. Он играл в переходе не только ради денег, это было желание матери и любовь его жизни, а тут такой шанс. Не иначе сама судьба ведёт его.
-Хорошо, я приду.
Элла достала свой блокнотик, вырвала листок и написала адрес.
Так Марик незаметно для себя, да и для неё самой, стал любимым проектом Эллы.
Несмотря на разницу в возрасте они быстро нашли общий язык. Марик был достаточно начитанным, воспитанным, интеллигентным, казалось, что испытания судьбы не сломили его.
Элла видела в нём толи младшего своего брата, толи братишку. В этом она и не хотела копаться, но то, что с ним она чувствовала себя совершенно счастливой, это она могла сказать точно.
Встреча с ним изменила её, словно возродив к жизни после потери дочери и продолжительной болезни.
Она стала понимать, что долгое отсутствие этого человека рядом ощущалось не только на эмоциональном уровне, но и на физическом. Словно гормон счастья не вырабатывался.
Звонил Николай Петрович:
-Ты обязательно должна съездить на море. Тебе нужно отдохнуть, ты опять увлеклась работой. Я закажу нам билеты на следующую неделю,-не унимался любовник,-Дай бог к этому времени освобожусь.
Элле не хотелось на море, ведь впереди презентация творчества Марика, к которой они очень плотно готовятся. Там она хотела представить московской элите новую музыкальную звезду.
Через неделю Николай Петрович сообщил, что лететь не сможет и ей придётся найти себе попутчицу для компании. Не долго думая, Элла предложила полететь с ней Марика.
-Я не могу себе этого позволить, моей зарплаты не хватит, чтобы оплатить билет в один конец.
-Отдашь, когда сможешь, не дури, ну когда еще слетаешь в Турцию. Это же такие впечатления!
Соблазн был очень большим. Никогда Марик не летал на самолётах, не видел моря, даже нашего Чёрного, не говоря уже о Средиземном.
-Соглашайся…
И Марик не устоял.
В пути к морю и все время, проведённое там, они чувствовали себя, как будто знали уже очень давно. Они слушали музыку в одних наушниках, гуляли по пляжу стали лучше понимать друг друга, делились воспоминаниями из своих таких разных жизней. В одну из бархатных южных ночей, разгорячённые спиртным, в двухместном номере пятизвёздочного отеля они стали еще ближе. Элла в первый раз отдалась мужчине по любви, а Марик понял, что и без любви можно стать достаточно близкими людьми.
Так они стали не просто деловыми партнёрами.
В любом случае это положительно повлияло на продвижение Марика. Элла была настолько влюблена в него, что эта любовь передавалась тем людям, которые работали в команде. Марик почувствовал, что кому-то все-таки нужен, а Элла была на седьмом небе от счастья.
Глава 35. Санька едет на дело.
-Останься сегодня у меня, Марик, - попросила томно заглядывая в глаза Элла.
-Ты точно, этого хочешь?
Конечно, она точно этого хотела. Она, можно сказать, только этого и хотела. Всё её женское существо неслось навстречу любимому. Он стал для неё, словно наркотик, которым невозможно было насытиться. У неё совершенно снесло крышу. Мысли о Марике ни на минуту не покидали её, даже когда он находился рядом на репетициях или записи, она старалась держать его за руку и смотреть в его карие глаза. Скрывать возникшее чувства было просто невозможно, и уже через неделю весь продюсерский центр знал о фаворите Эллы. Мало того она этого и не пыталась скрывать. Куда только делось ее расчётливое хладнокровие. Она забыла не только о всех правилах приличия, но и о элементарной осторожности.
А скрывать было от кого. Николай Петрович хоть и редко, но всё же навешал Эллу и интересовался её делами. Как это обычно бывает: ты убегаешь-я догоняю. Словно предчувствуя беду, Николай Петрович удивлялся прекрасному преображению еще недавно скучающей любовницы. Похорошела, повеселела… Море, пальмы и песок… Возможно… Кто так развеселил Эллу? Подруга? Их у нее в помине не было. Тогда кто? К психологам она отказалась ходить… Эта мысль неожиданно стала навязчивой для стареющего мужчины. Неожиданно семья отошла на задний план.
Николай Петрович набрал загран номер своего старого знакомого еврея.
-Да, мне нужен надёжный человек для слежки, готовый на всё. Проверенный. Ты меня понял?
-Сделаем, есть хороший вариант.
Уже через полчаса Санька стоял в кабинете босса. По серьезному лицу еврея, он сразу понял, что предстоит серьёзное дело.
-Ну что , пришло твое время, слетать на историческую родину. Нужно следить за одной павой, в случае чего быть готовым убрать кой-кого. Зайдешь, заберёшь документы, билеты, досье на клиента. Подведёшь – жизнью ответишь, - еврей сжал кулак в кожаной перчатке до скрипа. Он знал, что Удальцу можно доверять. Только одно останавливало-Айя останется тут с этим уродом.
Вечером, когда еврей уехал, они попрощались перед отъездом.
- Возможно, я не скоро приеду, но помни, я вернусь за тобой, -шептал он ей на ухо, целуя в тёмном коридоре.
По щекам Айи беззвучно текли горячие слёзы, она понимала, что Санька может совсем не вернуться с дела.