Джерах, ингушетия. Крутов
Василий ГОЛОВАЧЕВ
И ВОЗМЕЗДИЕ СО МНОЮ роман из цикла “КАТАРСИС”
“Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Моню, чтобы воздать каждому по делам его”.
Откровение Иоанна Богослова. гл.22. ст.12
ДЖЕРАХ, ИНГУШЕТИЯ. КРУТОВ
Рация в ухе тихо щелкнула, пропуская бесплотный голос руководителя операции генерала Рюмина:
– Альфа, доложите обстановку.
– Все на местах,– отрывисто бросил Крутов; на нем был спецкостюм “киборг” со шлемом, не пропускающим звуки, который позволял держать связь со всеми членами группы в пределах двух километров.
– Начинайте, альфа.
– Есть начинать.– Крутов бросил взгляд на экранчик ор– ганайзера – комьютерного координатора со схемой объекта, на котором высвечивалось положение бойцов группы, пе– ре-шел на другую частоту.– Двинулись, орлы.На первом этаже– замереть! Зеленые огоньки на экранчике органайзера пришли в движение. Оперативно-боевая группа “Витязь” антитерро– ристического управления Федеральной службы безопасно– сти начала работу… Горноклиматический курорт Джерах расположен в доли– не реки Армхи в Дайнахском ущелье, в тридцати шести километрах от столицы Ингушетии Назрани. Курорт зани– мает плато в так называемой Лунной долине (длина – во– семнадцать километров, ширина в самой широкой части – десять) и окружен со всех сторон горами, склоны которых заросли сосново-буковым лесом. Сама долина покрыта смешанным лесом: граб, клен, сосна, бук, карагач,береза,– образующим дивные пейзажи. Санаторий “Джерах” распо– лагается в северной части долины, на крутом берегу Армхи, и может принимать на лечение до трехсот пятидесяти больных туберкулезом. К началу описываемых событий он был заполнен едва ли наполовину, в основном – жителями Ингушетии, Ичкерии, и Дагестана, хотя лечились здесь и люди из других закавказских государств и из глубины Рос– сии, из городов Сибири и крайнего Севера. Банда чеченского полевого командира Бадуева, не под– чинявшегося официальной власти в Грозном, на счету ко– торой было около сотни похищений людей с целью выкупа и трех десятков разбойных нападений на поезда и автома– шины, двадцатого июля скрытно перешла границу Ингуше– тии (опыт таких переходов имелся значительный) и захва– тила санаторий. Утром двадцать первого долина была плотно окружена войсками МВД Ингушетии и бригадой российского ОМОНа. В середине дня Бадуев, объявивший “священный джихад всей России”, потребовал снять блокаду, доставить ему десять миллионов долларов, освободить всех мусульман, “страдающих в застенках российских тюрем” и, чтобы по– казать серьезность своих притязаний, расстрелял двух за– ложников из числа русских, прибывших лечиться в санато– рий с берегов Иртыша. К середине двадцать второго июля войска МВД отсту– пили, с бандитами начались переговоры, которые ни к че– му не привели. Не помогло даже вмешательство чечен– ского президента, намекнувшего Бадуеву о законах шариа– та, по которым он мог стать отщепенцем, кровником могу– щественного чеченского клана власти. Бадуев продолжал требовать, чтобы ему немедленно доставили в ущелье ука– занную сумму и чтобы по телевидению выступил россий– ский президент (ни много, ни мало!) с заявлением об осво– бождении узников-чеченцев. После чего расстрелял еще двух заложников: русскую женщину и эскимоса. Ингушей и других братьев по горячей и мстительной крови он все-таки трогать не решался. И тогда пришел черед выхода на сце– ну антитеррористических подразделений силовых структур, созданных специальным указом президента России еще в девяносто шестом году. Наблюдатели подразделений из ФСБ, Минобороны и МВД прибыли в Джерах сразу же после захвата Бадуевым санатория, но финальную часть опера– ции по освобождению заложников доверили “Витязю” из управления АТ Федеральной службы безопасности, уже не раз доказавшему свою профпригодность в разных уголках страны, в том числе – в Кавказском регионе… Здание санатория было трехэтажным, старой построй– ки, с псевдоколоннадой по всему фасаду, лепниной, фес– тонами и широкими карнизами, по которым легко можно было взобраться на любой этаж и пролезть в окно. Однако Бадуев тоже понимал в этом толк и расставил охрану таким образом, чтобы стены санатория были видны как на ладо– ни. Охранников наблюдатели Крутова насчитали двенад– цать. Семеро занимали круговую оборону в круглых камен– ных беседках, расположенных вокруг основного корпуса санатория среди редких высоких сосен, четверо сторожили входы-выходы из здания, пятый удобно расположился на крыше. Все они были вооружены серьезно: автоматами, пистолетами и гранатометами, а сторож на крыше имел кроме всего прочего еще и пулемет. Наблюдатели докла– дывали, что видели даже минометы, словно Бадуев дейст– вительно собирался воевать “со всея Россией”, но в дан– ный момент минометы и прочее тяжелое вооружение, будь оно в наличии у банды, волновали Крутова меньше всего. Группа должна была снять часовых и просочиться в здание без малейшего шума, а внутри никакие минометы спасти Бадуева уже не могли… если только он не заметит бойцов спецназа и не начнет отстрел заложников, а этого допус– тить было нельзя. Ночь по счастью выдалась темной, небо затянуло туча– ми, и продвижение группы заметить было трудно, даже имея спецоборудование, которого у Бадуева по докладам наблюдателей не было. Бойцы Крутова, одетые в “киборги”, не пропускающие тепло, сливались с местностью и двига– лись в особом темпе, умело используя хиккими и готон-но– дзюцу – технику передвижения и маскировки ниндзя, прове– ренную столетиями ее использования. За четверть часа они подобрались к часовым вплотную и замерли, доложив о готовности к броску. Крутов, следивший за действиями группы по экранчику органайзера, сказал только одно слово:
– Дернули! И бойцы “дернули”, спустив скобы арбалетов. Семеро часовых первой линии охраны Бадуева, практически все находившиеся под наркотическим кайфом, умерли без еди– ного звука.
– Вторая линия!– негромко бросил Крутов, сам смеща– ясь к углу одноэтажной столовой таким образом, чтобы его не увидел часовой на крыше основного корпуса. Снайперы группы давно держали пулеметчика на мушке, но Крутов хотел подстраховать их. Он встал за стеной столовой, выходящей к реке, где его невозможно было увидеть со стороны санатория, при– крепил к стеклу окна специальный зажим со струнным стек– лорезом и за несколько секунд вырезал круглую дыру диа– метром в двадцать сантиметров. Просунул руку в дыру, нащупал шпингалет, открыл нижний запор окна. Затем тем же манером открыл верхний. Бесшумно распахнул створку окна, примерился и одним упруго-змеиным точным броском нырнул в окно, приземляясь внутри помещения перекатом с головы на ноги; в данном случае он не рисковал поднять шум, зная, что это окно принадлежит торцу коридорчика, пронизывающего столовую. Однако после прыжка Крутов не бросился к лестнице с люком на крышу, а присел и за– мер, прислушиваясь к п у с т о т е, как учил его первый учитель боевых искусств, мастер кунгфу, и был возна– гражден, вдруг почувствовав ш е в е л е н и е в глубине столовой и ощутив холодящий кожу вдоль позвоночника “ветерок смерти”. Бадуев подстраховался-таки, установив пост и здесь, хотя наблюдатели уверяли, что столовая пуста, никто в нее после восьми часов вечера не входил. Крутов снял шлем, чтобы тот не экранировал тонкие поля и излучения, снова ушел в п у с т о т у, сканируя ок– ружающий мир обострившейся чувственной сферой. Ти– шина перестала быть абсолютной, внутренности столовой зашептались тихими призрачными голосами, мрак протаял многоцветьем бордовых и коричневых тонов инфракрасно– го спектра. Такое измененное состояние сознания было частью боевого транса, и Крутов давно привык к тому, что он владеет экстрасенсорикой наравне с известными цели– телями, но применял свое умение не в пример реже. Их оказалось двое – засадных сторожей Бадуева, и оба сидели на кухне, выходящей окнами к единственной доро– ге, которая вела по-над речным обрывом к центральному корпусу санатория. Любая попытка федеральных сил ата– ковать куророт со стороны горного склона и леса была бы этими парнями пресечена в два счета, потому что у них кроме автоматов были еще и пулеметы, в том числе один крупнокалиберный, и гранатометы. Единственное, чего не учел Бадуев, устраивая скрытый пост в столовой, так это подготовки профессионалов “Витязя”, работающих против него. А еще он не мог учесть и пристрастий своих людей: оба пулеметчика хотя и несли дежурство, тихо сидя в удоб– ных креслах у окон, но были в сильном подпитии и адек– ватно реагировать на происходящее не могли. Во всяком случае атаку спецназовцев на первую линию охраны сана– тория они не заметили, а также дали возможность Крутову вовремя их почувствовать и обнаружить. Взмолившись, чтобы не заработала рация в оставлен– ном в коридорчике шлеме, Крутов прокрался к двери на кухню, не запертую ни снаружи, ни изнутри (так болваны и прокалываются!), приоткрыл ее по миллиметру, осторож– но, без дыхания, рассмотрел обоих боевиков Бадуева, си– девших в расслабленных позах у окон помещения, по кото– рому витали не слишком аппетитные запахи. Один из пар– ней, с повязкой на лбу, булькая, допил бутылку пива, со стуком поставил ее на пол, закурил, пренебрежительным жзестом отвечая на недовольное ворчание напарника. И в этот момент Крутов прыгнул вперед, огибая длинный стол с посудой и огромную плиту с кастрюлями и чанами. Туго свистнул в ушах ветер. Сброшенная воздушной волной от движения майора крышка одной из кастрюль плавно поле– тела на пол, но еще до того, как она упала, Крутов воткнул в шею одного из охранников кинжал и поворотом кисти мет– нул звездочку сякэна в лоб второму, привставшему из крес– ла с автоматом в руках. Боевик издал удивленное “х-ха!” и осел обратно в кресло. Его напарник с кинжалом в шее дернулся пару раз и затих. И лишь после этого загремела по плиточному полу кухни упавшая крышка кастрюли. Кру– тов наступил на нее ногой, наступила тишина. Откуда-то прилетел тихий стеклянный щелчок. Полковник метнулся назад, чувствуя, как руки и ноги от пережитого напряжения становятся ватными, а лицо зали– вает пот, подхватил с пола шлем.
– Альфа, почему молчите?– принесла рация шлема го– лос командира операции.
– Все в порядке, идем дальше,– доложил Крутов. Отклю– чил рацию и несколько секунд постоял, опираясь о стену, приходя в себя, потом рысцой направился в конец коридо– ра, к лестнице на крышу. Вскоре он высунул голову в слу– ховое окошко на чердаке столовой и разглядел на плоской крыше санатория квадратную башенку воздуховода, возле которой за мешками с песком расположился пулеметчик. Его голова с биноклем у глаз изредка появлялась над бру– ствером гнезда и тут же исчезала. Часовой бдил. Но он больше обращал внимание на дорогу и на реку, чем на то, что делается у него под носом.
– Внимание!– проговорил Крутов, высовывая ствол сво– его снайперского комплекса в окошко и устраиваясь со всеми возможными в его положении удобствами.– Работа– ем по вертикали! На темно-зеленом фоне ночного неба (таким был его цвет сквозь ночной прицел) появилось более светлое пят– но – голова часового, и Крутов плавно потянул курок “вин– тореза”. Светлое пятно в окуляре исчезло. Получив две пули в голову одновременно (снайпер команды тоже знал свое дело и не промазал), часовой умер мгновенно. Остальные спецназовцы, подкравшиеся к санаторию вплотную, в тече– ние нескольких секунд взобрались на карнизы первого эта– жа и проникли в здание, не нарушив сонной тишины курор– та. Последним в корпус пробрался Крутов, которому пона– добились две минуты, чтобы вылезти из столовой и добе– жать до громады здания, внутри которого слышались голо– са и музыка: бандиты были уверены в своей неузвимости и отдыхали от “трудов праведных”. Очутившись в одной из спален, Крутов глянул на экран– чик органайзера и удовлетворенно кивнул сам себе. Опе– рация развивалась точно по плану, все десять человек штурмовой ударной группы заняли свои места согласно первому варианту захвата санатория. Можно было реали– зовывать следующий этап операции, для чего спецназовцы должны были оставить на местах огнестрельное оружие и приготовить холодное: ножи, кинжалы, метательные пла– стины и стрелы. Во избежание потерь среди заложников дальше группа собиралась начать бесшумный “бой теней”, то есть взять бандитов без стрельбы.
– В ножи!– тихо приказал Крутов, снимая с себя “винто– рез” и доставая из петли на поясе отечественный пистолет “бердыш”. И в это время с хрипом заговорила в ухе рация:
– Альфа, отбой! Всем вернуться на исходные позиции! Немедленно отойти! Как слышишь, альфа? Отбой!
– Слышу,– после длинной паузы удивления и гнева про– цедил сквозь зубы Крутов, унимая рванувшееся сердце.– В чем дело?
– Дуй назад, полковник!– прошипела рация.– Получен приказ, понял? Отбой захвату! Завтра пойдут переговоры. Выполняй!
– Не могу,– после еще одной паузы сказал Крутов.– Ре– бята уже пошли вперед. Начну отступать – положу всех! Рация выдала порцию мата и слюны генерала Рюмина, но Крутов выключил ее, не дослушав командира. Ему па– мятен был случай в Буденновске со штурмом больницы, когда бойцы “Альфы” просочились на первый этаж здания и готовы были покончить с бандой Басаева втихую, ножами, но получили приказ вернуться и вынуждены были отсту– пить, потеряв при этом людей. Кто-то в верхах перепу-гался последствий штурма и решил перестраховаться та-ким образом, прекрасно понимая, что он-то не рискует в этом случае ничем, ни жизнью, ни карьерой. А приказ об отступ– лении по сути явился настоящим предательством по отно– шению к профессионалам, особенно погибшим из-за него. Своих “витязей” Крутов терять не хотел.
– Двинулись!– бросил он команду подчиненным и доба– вил, хотя это было и не нужно:– Парами! Бойцы группы и без того понимали преимущества под– страховки в такого рода операциях. Двинулся чистить свою часть здания от боевиков Баду– ева и полковник, предварительно освободившись от ”кибор-га”, максимально облегчив костюм. На нем осталось лишь черное трико и шапочка, оставлявшая открытыми глаза. Из оружия Крутов взял с собой два тонких толедских стилета, африканский кинжал листовидной формы, хорошо сбалан-сированный, приспособленный для метания, а так– же сюрикэны – звезды и стрелки, коими владел виртуозно, попадая в пятак с расстояния в пятнадцать-двадцать мет– ров. О приказе отступить он думать перестал, хотя знал, чем рискует в случае неудачи. Состоянике п у с т о т ы пришло автоматически, как только воля сконцентрировалась на решении боевой зада– чи. Полковник Егор Крутов тридцати пяти лет от роду, ко– мандир оперативно-боевой группы “Витязь” антитеррори– стического управления ФСБ, превратился в боевую маши– ну, реагирующую адекватно воздействию извне и не допус– кающую ошибок. Такое состояние – мусин, состояние бое– вого транса, требовало очень большого расхода нервной энергии, зато оно позволяло двигаться в три-пять раз бы– стрей любого тренированного спортсмена, мгновенно реа– гировать на неожиданное нападение, предугадывать его и предвидеть развитие событий. Первого боевика Крутов перехватил у туалета в конце коридора; санаторий строился давно, еще в Брежневские времена, и туалеты имелись не во всех номерах. Коренастый молодец неопределенного возраста, оде– тый в черную куртку и пятнистые брюки, заросший волосом до глаз, с зеленой лентой через лоб, с “калашниковым” подмышкой, пошатываясь, вышел из вестибюля, подергал в пароксизме проверки ручки некоторых дверей по обеим сторонам коридора и прямиком попер в туалет. Крутов нырнул следом, зажал ему рот ладонью правой руки, а левой мгновенно вонзил стилет под лопатку, используя толчковую технику удара ножом. Второго удара не потребо– валось. Выскользнув обратно в коридор,Крутов заметил в даль– нем крыле здания сгущение темноты – это шел ему на– встречу кто-то из своих. Тогда он проверил комнаты до вес– тибюля, никого не обнаружил – ни заложников, ни бое– виков, и замер за колонной, за которой налево начинался вестибюль, а направо – раздевалка и двойная лестница на второй этаж. Света в вестибюле не было, но полковник хорошо видел в темноте и чувствовал присутствие несколь– ких человек. Здесь по данным разведки Бадуев соорудил еще одно пулеметное гнездо, а также показательно рас– стреливал заложников, выбрасывая потом трупы с высоко– го крыльца здания. В коридоре с другой стороны вестибюля сформирова– лась тень, застыла, не выдавая себя ни одним звуком. По плану операции коридор первого этажа должны были кон– тролировать две двойки: Саши Зубко и Коки Морозова,– но Крутов видел пока только одного из парней. Вторая пара, которая заняла позицию у торца здания с той стороны, где в него пробрался полковник, почему-то не появилась. В вестибюле раздалась возня, ругань, зазвенели, рас– катываясь по полу, бутылки, затем затопали тяжелые ша– ги, и на фоне светлого прямоугольника выхода в вести– бюль возникла крупная фигура человека. Дальнейшее про– изошло в течение нескольких секунд. Из коридора напротив метнулась к идущему гибкая и быстрая тень. Чмокнуло (так по ударом ножа лопается ко– жаная куртка), из груди человека вырвался тихий хрип. Но Крутов не дожидался конца атаки, он уже летел в вести– бюль, подсвеченный всеми полутонами бордового цвета – диапазон видения сдвинулся в инфракрасную полосу спек– тра, – и одним взглядом обнял поле боя. Пулеметов (калибр 12,7 миллиметра, пламегасители, лазерные прицелы) было два, они глядели в окна по обеим сторонам парадной двери, установленные на специальные станки. Мешки с песком слева и справа, какие-то шкафы и лавки. Ящики с патронами и гранатами. Отдельно на полу оружие: гранатометы револьверного типа, автоматы, пере– носный зенитно-ракетный комплекс типа отечественной “Стрелы”. И трое боевиков, сидевших и лежавших на куче матрасов на полу возле батареи бутылок. Один из них успел вскочить, но стилет Крутова нашел его горло, и боевик осел, не успев крикнуть. Еще одного майор достал, метнув звездочку сякэна, и добил в прыжке ножом. Третьего, очумевшего от изрядной доли спиртного, вставшего на колени и тянувшегося к оружию, вырубил кто– то из “витязей”, рывком свернув ему шею. Оба – и Крутов, и его боец – некоторое время прислуши– вались к тишине, потом полковник придвинул губы к уху парня:
– Где второй?
– “На спине”,– выдохнул тот в ответ, что означало: “дер– жится сзади”; это был Зубко.– У нас только двое, спали. Больше никого.
– Где Кока?
– Не знаю…– Зубко дернулся, хватаясь за кинжал, но это в вестибюль выскользнула исчезнувшая пара Морозова. Крутов не стал выяснять, почему она задержалась, при– чина была наверняка весомой, и ткнул кулаком в сторону лестницы. Жест означал, что первая пара пойдет левой, вторая правой лестницей, а сам полковник – “на спине” группы, прикрывая тылы. Заложники в количестве ста двенадцати человек, в том числе пожилые женщины и дети, были собраны Бадуевым в кинозале санатория на втором этаже. Охраняли этот этаж десять боевиков в полной боевой форме, то есть увешан– ные оружием с ног до головы. По двое расположились в торцах коридора, двое сторожили вход в зал, изредка наве– дываясь в него и оглядывая сидящих на стульях пленни– ков, остальные четверо стерегли лестницу. Правда, сте– регли больше номинально, практически не глядя на нее, будучи уверенными, что никто посторонний снизу поднять– ся на этаж не может. Сам Бадуев занимал люкс-апартаменты на третьем эта– же, охраняемом еще дюжиной боевиков. Идущие впереди Крутова спецназовцы остановились перед атакой, ожидая сигнала готовности второй четверки, взобравшейся на этаж снаружи. Сигнал прозвучал через две минуты – по рации. Лишь на Крутове в настоящий мо– мент не было спецкостюма, остальные оставались в “киборгах”, хорошо защищавших тело от удара кинжалом или другим колющим оружием. Но майору командовать группой, которая уже “пошла”, не было нужды, ребята дей– ствовали слаженно и расчетливо, как единый организм, не раз проверенный в деле. Два прыжка вверх по лестнице, поворот, еще два упру– гих прыжка, взмах рукой… Четыре тусклых блика прорезали воздух коридора, че– тыре метательных ножа нашли свои цели, но “витязи” не остановились, врываясь в коридор, добили тех, кто был еще жив и мог закричать (хотя все четыре ножа вошли в горло и шею боевиков!) и метнули кинжалы в оторопело оглянувшихся на шум боевиков у входа в кинозал. Осталь– ных сторожей, потягивающих пиво в тупиках коридора по обеим сторонам здания и ведущих ленивые разговоры, тихо сняли из арбалетов и добили ножами ворвавшиеся в кори– дор спецназовцы второй четверки “верхолазов”. Вся атака таким образом длилась всего полминуты, словно ветерок прошумел по этажу, смертельный ветерок, уронил боевиков Бадуева на пол и стих. Крутову даже не при-шлось поуча– ствовать в атаке, так быстро все произошло. Двоих бойцов он оставил стеречь кинозал с ничего не подозревающими людьми, остальные собрались у лестни– цы, ведущей на третий этаж, откуда доносились чьи-то голоса, смех, звуки музыки, стеклянный стук и хруст. Бадуев праздновал победу, заранее уверенный в успехе своего бравого рейда. Походы знаменитых всему миру “почетных террористов” республики Ичкерия Басаева и Радуева по– казали бессилие российских спецслужб и властей сладить с “героями народа”, и он хотел повторить успех, попасть в разряд таких “героев”, ни мало не заботясь о судьбе захва– ченных, а тем более расстрелянных им людей. Крутов почувствовал нарастающую в душе волну гнева и переключил внимание на предстоящее действие. В прин– ципе, после освобождения заложников, пусть и неполного, можно было взяться и за огнестрельное оружие, тем паче, что никого из боевиков Крутов щадить не хотел, но профес– сионал в душе майора протестовал против такого решения, да и атака получилась бы слишком шумной, грозившей поднять панику среди пленников, и Крутов сделал всем понятный жест: поднял кулак вверх и растопырил пальцы. Бойцы группы ходили с полковником на операции уже чет– вертый год и понимали его с полувзгляда, ничего объяс– нять им не требовалось. Однако на этот раз он пошел впе– реди группы, инстинктивно предвидя серьезные осложне– ния. Уж слишком просто и тихо прошли они первые оборо– нительные укрепления террористов. Интуиция Крутова не подвела. События начали разви– ваться по другому сценарию уже спустя три минуты после того, как группа на цыпочках взлетела вверх по неосве– щенное центральной лестнице к выходу на третий этаж и приготовилась к броску. Внезапно музыка в коридоре смолкла, наступила пол– ная тишина, потом раздался взрыв восклицаний, ругань, улюлюкание, топот, а вслед за этим – приближающийся гул и стрекот вертолетных винтов. Крутов встретил взгляд Саши Зубко, так же, как и он, снявшего шлем, и прочел в его глазах в прорези маски объяснение происходящему. Генерал Рюмин, а может быть, кто-то и повыше его, принял решение “помочь” де– санту и разделить успех операции, либо свалить вину за неуспех на строптивого полковника Крутова, отказавшегося выполнить приказ к отступлению. Но делать было нечего, приходилось принимать бой в самых невыгодных условиях. когда ничего уже изменить невозможно из-за отсутствия времени и потери эффекта внезапности. И все же следовало извлечь максимум поль– зы и из этой ситуации, пока еще позволяли обстоятель– ства, и Крутов, не оглядываясь, но зная, что его парни не колеблясь последуют за ним, прыгнул с лестницы в осве– щенный коридор, по которому разбегались по своим мес– там возбужденные боевики Бадуева. Встретить врага лицом к лицу они естественно не предполагали. Первый из боевиков, смуглолицый и усатый, наткнув– шийся на группу спецназа, умер, не успев сообразить, что происходит. Крутов зарубил его на ходу – ладонью по гор– лу, и тут же достал ножом второго, с автоматом в руках, бегущего следом. Третьего, начавшего что-то понимать и готового открыть стрельбу, он остановил броском сюрикэ– на: шестилучевая звездочка вошла точно в переносицу звероподобного аборигена, похожего на опереточного пар– тизана с пулеметными лентами крест-накрест на груди. Дверь слева, выглядывающее лицо оттуда – удар “ла– пой тигра”, вопль… не останавливаться, добьют идущие в арьегарде… дверь справа, здоровенный детина – блондин, явно не чеченец, поднимает автомат, не успеет… свист ножа, глухой хлюпающий звук – это нож входит в горло блондина… готов!.. Двое впереди, сейчас начнут пальбу, вряд ли прицельную – глаза у обоих квадратные, испуган– но-удивленные, они еще не поняли в чем дело, но очередь вдоль коридора, даже не прицельная,– это не струя гороха, кого-то наверняка заденет, прощайте, ножички… оба стиле– та улетели вперед, находя цели: парни с воплями выпус– кают автоматы, хватаются за лица… дальше, дальше, с этими все ясно, где-то тут резиденция Бадуева, вот кого нельзя упускать ни в коем случае! Иначе этот “герой” снова когда-нибудь пойдет в поход, воевать с мирными гражда– нами… Состояние, в котором находился сейчас Крутов, имело несколько названий в разных философских школах: тапас, сатори, самадхи, мусин, ментальное просветление или озарение,– но Крутову больше нравился термин тайки-оку – “всеохватывающее единство”. Это состояние позволяло ему реагировать на опасность в течение сотых долей се– кунды и двигаться гораздо быстрее любого человека. Его первый учитель по боевым искусствам сразу заметил в своем ученике неординарные способности держать т е м п, то есть сверхбыструю реакцию и редкую скорость движе– ний, а в процессе тренировок еще больше увеличил эти способности, что и сделало из деревенского парня, попав– шего в город после школы, мастера русбоя. В спец-войсках правда Крутова учили не спортивному поединку, а реаль– ному бою, но это дела не меняло, воином он был от рожде– ния. Врожденные же способности только усиливали эф– фект тренировок. Выстоять против него не мог ни один из профессионалов службы (спортивные соревнования про– водились и там, хотя и закрытые для зрителей), и полков– ник недаром получил кличку Крутой Уокер. Внимание Крутова без усилий воли сканировало про– странство вокруг, не задерживаясь ни на одном объекте, но схватывая ситуацию в целом при мгновенной оценке всех ее частных деталей. Личное “я” не только не вмешивалось в деятельность психики, но как бы перестало существо– вать, растворилось в подсознании. Субъект, каким он был в мирной жизни, слился с объективной ситуацией, начал действовать спонтанно, в соответствии с ее законами и временем, максимально адекватно. И в какой-то момент Крутов вдруг почувствовал, что их крохотные резервы вне– запности и неожиданности кончились, бадуевцы опомни– лись и готовы открыть огонь.
– Огневой контакт!– крикнул он во всю силу легких, уже не боясь нарушить тишину, и в тот же момент в разных концах коридора вспыхнула стрельба. Она длилась всего минуту, стрелки были все-таки обес– куражены нападением и об организованном сопротивлении не думали, к тому же против них действовал не милицей– ский спецназ, не ОМОН или армейское подразделение, а команда профессионалов захвата и диверсионных акций, но и минутная стрельба из автоматов и пистолетов– пулеметов тяжело обошлась крутовским “витязям”. Один был убит, трое ранены, причем двое – тяжело. Сам же Кру– тов в этот момент, прикрытый со спины Сашей Зубко и его напарником Маратом Балязиным, нашел наконец номер, в котором находился Бадуев со своими “воинами-освобо– дителями”, и за ту минуту, пока в коридоре его бойцы сра– жались с открывшими пальбу боевиками, уничтожил шес– терых личных телохранителей Бадуева и самого командира террористов. Боевики сами помогли спецназовцам сделать это, так до конца и не осознав, что “героями” стать им не суждено. Один из телохранителей Бадуева выглянул в коридор, что– бы выяснить причину стрельбы, и Крутов, мгновенно сори– ентировавшись, тут же воспользовался этим обстоятель– ством: выбил щелчком пальца у мужика кадык, втолкнул его обратно в номер и ворвался следом в роскошные апарта– менты номера люкс. Все произошло настолько быстро, что даже опытный и осторожный Бадуев не успел отреагировать на вторжение, будучи уверенным, что находится в безопасности, а когда он понял, в чем дело, было уже поздно. Звездочка сякэна, выпущенная Крутовым из-за спины осоловевшего от боли боевика, впилась в рот телохрани– теля с ручным пулеметом в руках, вторая пробила щеку верзиле у окна, и в то же мгновение в комнате оглуши– тельно лопнула светозвуковая граната, брошенная Сашей Зубко из-под локтя командира. Все, кто находился в комнате, ослепли и оглохли на не– сколько мгновений (Балязин в шлеме “киборга” не по– страдал, а Крутов и Зубко вовремя прикрыли глаза ладо– нями), и этих мгновений хватило ворвавшимся внутрь но– мера парням Крутова довершить разгром террористов. Бадуева убил он лично, выбив оружие из рук и одним уда– ром “рука-копье” раздробив ему переносицу. Бой закончился. Стихла стрельба в коридоре. И тогда стал слышен нарастающий шум десанта из севших непо– далеку на территории курорта вертолетов.
– Останови их,– выдохнул Крутов Саше, ощутив безмер– ную усталость и безразличие ко всему происходящему. Сел было на диван в прихожей номера, провонявшего порохо– вой гарью, сгоревшей магнезией, потом и кровью, но встрепенулся и заставил себя выйти в коридор, где возле тел раненых и убитого бойца собрались все члены группы. Убитым оказался Валера Беккер, молодой новобранец команды, недавно закончивший Рязанскую воздушно-де– сантную академию. Стянув с головы шапочку, Крутов посто– ял над ним в молчании, как и остальные бойцы, подошел к раненым, двое из которых были без сознания.
– Шансов мало,– оглянулся на него Костя Морозов, Кока– врач, как его прозвали в группе,– у Павла две маслины в легком, у Витька одна в животе.
– Грузите их в вертолет, должны успеть! Понял?
– Как не понять. Морозов разогнулся, вытирая тампоном кровь с рук, кив– ком подозвал хмурых десантников. Крутов пожал руку ране– ному в грудь Павлу Молитвину, уловил слабое ответное пожатие, отвернулся и зашагал прочь. Ребята подхватили раненых, понесли вниз. Генерала Рюмина в сопровождении каких-то лиц в штат– ском Крутов встретил в ярко освещенном вестибюле сана– тория.
– Ну и поработали вы тут,– поморщился Рюмин, высокий и худой, как жердь, с головой яйцом и вислым носом.– По– чему не выполнил приказ, полковник? Что ты себе позволя– ешь? Теперь придется отвечать…
– Отвечу,– тихо согласился Крутов, узнавая в одном из гражданских спутников генерала первого вице-премьера.– Если бы не ваш десант, я бы не потерял людей. Кто отдал приказ вылететь к санаторию на “вертушках”? Хорошо одетые в дорогие ккостюмы мужчины перегля– нулись. Рюмин снова поморщился, собираясь ответить, но его перебил вице-премьер, с высокомерной миной оглядев одетого в трико полковника с ног до головы:
– Я отдал приказ. А что? За самоуправство пойдете под трибунал! Ясно? И не помогут вам… Крутов молча, без замаха, врезал растопыренной ла– донью в лоб вице-премьеру, так что тот отлетел на два метра назад, врезавшись в кого-то из стоящих за спиной, отодвинул бросившихся было к нему телохранителей вице– премьера (ребята группы красноречиво окружили своего командира) и пошел к выходу, не прислушиваясь к гневной речи обалдевшего от неожиданности генерала.
Через два дня Крутова вызвали в управление кадрами ФСБ и предложили написать рапорт об увольнении по со– стоянию здоровья. До этого с ним разговаривали чуть ли не два десятка вышестоящих начальников от Рюмина до ди– ректора службы, но полковник молчал, не ответив ни на один вопрос. От него отступились, приняв его молчание за признаки психической надломленности (что в принципе почти соответствовало истине), а судя по тому, что в конце концов ему предложили уволиться, инцидент с вице– премьером замяли и скандалу развиться не дали. Все же операция по освобождению заложников и уничтожению банды террористов проведена была блестяще, а полковник имел весьма длинный послужной список и кучу наград за проведение многих таких же операций по ликвидации тер– рористических групп. Но простить своевольство офицеру, даже такому заслуженному как Егор Крутов, руководство службы не могло, хотя штурм санатория “Джерах” потом вошел в учебники по тактике, став классикой операций по– добного рода. Подписав рапорт, Крутов получил годовое денежное до– вольствие в размере семидесяти двух тысяч рублей и по– кинул финансовое управление ФСБ, чтобы никогда больше не переступать пороги знаменитого комплекса зданий на Лубянке. О содеянном он в общем-то не жалел, жалел только, что не смог уберечь своих парней от пуль боевиков.
ТУЛЬСКАЯ ГУБЕРНИЯ. ВОРОБЬЕВ
Банда Петра Фоменко, получившего в преступном мире кличку Гитарист за пристрастие к игре на гитаре, потроши– ла автодороги второй год, ни разу не попавшись в поле зрения угрозыска и дорожной милиции благодаря неверо– ятной изворотливости Гитариста, а также помощи навод– чика, работавшего в отделе дорожно-транспортного конт– роля подмосковной милиции. В последние два месяца банда из Подмосковья по совету наводчика перебралась в Тульскую область и показала на что способна, оседлав Симферопольское шоссе и ряд дорог республиканского значения. Действовала она столь разнообразно, что даже опытные милицеские работники диву давались, когда раз– работанные их аналитиками планы уничтожения банды Гитариста срывались один за другим, а банда, выколотив дань с водителей на одном шоссе, всплывала через день на другом. В послужном списке банды, представлявшей по сути ядро дорожной мафии, числилось более четырех десятков разбойных нападений на колонны грузовиков, отдельные фуры и личные автомашины, и почти каждый раз Гитарист пускал в ход новый способ выколачивания денег с водите– лей, не брезгуя ни уговорами, ни угрозами, ни пытками и прямым убийством излишне доверчивых либо желавших подзаработать людей. Наиболее “благородным” видом поборов было предло– жение водителям за хорошую плату обеспечить охрану их проезда по территории района. Если шофер не соглашал– ся, в ход шли запугивания и угрозы, в случае же, если он не поддавался и уезжал “без сопровождения”, строптивца на– казывали. Делали это либо сами “охранники”, догнав маши– ну на пустынном участке шоссе, либо наводили на грузовик спецгруппу, дожидавшуюся указанный автомобиль на пере– гоне в форме гаишников. Останаливали машину и разбра– сываемые по шоссе специальные ежи, пробивающие ши– ны, и шипастые цепи. А затем к остановившемуся грузовику подъезжала “техпомощь”… Следующий способ получил название “ловля на живца”. Применялся он обычно к водителям-дальнобойщикам, пе– регонщикам новых автомобилей и водителям-одиночкам личного автотранспорта. На дороге голосовала красивая, легко одетая девушка. Согласившийся подвезти ее, ничего не подозревая, крутил баранку, приятно беседуя с попутчицей. В заранее услов– ленном месте “подсадная утка” просила остановить маши– ну якобы по нужде, и на ничего не подозревающего шофе– ра нападали из засады дружки красавицы. Кроме бандитов, переодетых в форму сотрудников ГАИ, Гитарист использовал и других ряженых: работников мили– ции, военных, цыган, сельских жителей, “везущих продукты на рынок”, учителей с десятком детей разных возрастов, стариков и старух. Но больше всего в практике дорожных “бомбил” использовались откровенные разбойные нападе– ния, чаще всего происходящие ночью на безлюдных участ– ках дорог, и много раз проверенный сценарий “помо-щи”. Один из членов банды, самый обаятельный и тихий, подходил к дальнобойщикам и просил помочь подвезти груз: продукты, мебель, овощи-фрукты, холодильник и тому подобное. Вместе ужинали, беседуя о нелегком шо– ферском рубле и трудной жизни. Потом ехали на место, где якобы ждал груз (или обед, ужин). Когда водитель выходил из кабины, в него стреляли и добивали ножами. Труп хоро– нили в заранее вырытой могиле или сбрасывали в реку с глыбой бетона. Со сбытом похищенного проблем у банды не было. Ги– тарист покупал у военных чиновников чистые акты на спи– сание армейских машин, бланки актов технического состо– яния, что позволяло перегонять грузовики из Подмосковья на Кубань и в другие регионы страны для продажи, а мно– гие из автомашин банда легализовала через Госавтоин– спекцию: новые номера, документы, пропуска. Вскрылось участие инспекторов ГАИ в деятельности банды недавно, что и заставило Гитариста сменить район базирования. Правда, совсем безнаказанными бандиты все же не ос– тавались. Кроме энтузиастов-милиционеров, проводящих облавы на дорогах, в Подмосковье объявилась самодея– тельная группа мстителей, по слухам состоящая из быв– ших водителей-дальнобойщиков, пострадавших от напа– дений, и родственников погибших от рук бандитов шофе– ров. Группа нещадно расправлялась с дорожными банди– тами, калеча их и убивая, на ее счету было уже несколько ликвидированных бандгрупп, но к Гитаристу подобраться она не смогла, тот действовал похитрей, да и сведения о готовящихся облавах получал из первых рук, от штатного осведомителя из милиции. Информация о двух грузовиках, перевозящих дорого– стоящую электронную технику: компьютеры, мониторы, те– леаппаратуру,– из Москвы в Крым, Гитарист получил два– дцатого июня, и уже к вечеру его заставы ждали появления грузовиков по всей Симферопольской трассе от столицы до Тулы. Кусок был настолько лакомый (стоимость перевози– мого товара зашкаливала за миллион “зеленых”), что Гита– рист забыл об осторожности и решил лично возглавить операцию по перехвату грузовиков, не сомневаясь в под– линности полученных сведений. Началась операция ранним утром двадцать первого ию– ня, когда наблюдатели банды обнаружили грузовики за кольцевой Московской автодорогой, неспешно выползаю– щие на трассу. Вели их несколько машин, сменяя друг друга, пока гру– зовые фургоны с английскими надписями по бортам не остановились наконец в лесу за Тулой, недалеко от город– ка Высюгань, в специальном “кармане” для стоянок грузо– вых автомобилей. Водители решили позавтракать. То, что водителей четверо и все они мужики с виду креп– кие и молодые, Гитариста не смущало, но был он калач тертый и решил подстраховаться, проверить, то ли везут означенные фургоны или не то, для чего выслал вперед разведку, остановившись таким образом, чтобы можно бы– ло наблюдать за происходящим на стоянке в бинокли. К грузовикам, мигая аварийными огнями, подкатила ста– ренькая замызганная “девятка”, за рулем которой сидел добродушного вида пожилой мужчина (он же вор-рециди– вист Никола Мостовой по кличке Санта-Клаус). Шофер “де– вятки” открыл капот, поковырялся в моторе и подошел к водителям, усевшимся завтракать возле кабины одного из фургонов. Что он попросил у дальнобойщиков, осталось неизвестным, только один из водителей, повозившись в кабине и не найдя того, что искал, открыл фургон, и Гита– рист, в бинокль наблюдавший за стоянкой, разглядел ряды белых коробок внутри фургона, украшенных множеством наклеек, рисунков и надписей на английском и японском языках. Сомневаться не приходилось: грузовики везли ком– пьютерную технику.
– Берем!– сказал Гитарист, опуская бинокль.– Вариант “мудаки”, Стрелять только если они начнут сопротивляться.
– А если не начнут?– осведомился Лёва Пинкисевич, правая рука Фоменко.
– Связать, камни к ногам и утопить.
– А не лучше ли подержать пару дней и отпустить? Не зря братва болтает о команде “мочил”…
– Утопить, я сказал!
– Понял. Бандиты переоделись по варианту “мудаки” в милицей– скую форму,– причем Гитарист напялил мундир полковника, нравились ему погоны со множеством больших звезд,– ус– тановили на крышх “мерсов” и “джипов” мигалки и, включив сирены, помчались к стоянке грузового транспорта. Водители, держа в руках бутерброды с колбасой и сы– ром, кружки с горячим чаем, с любопытством смотрели на “спецназ”, не ожидая с виду никакого подвоха, не сделав ни одной попытки сопротивления, даже когда из окруживших стоянку “крутых” машин выскочили “милиционеры” и одетые в штатское мужики зверского вида, направив на них стволы пистолетов и помповых ружей.
– Связать!– коротко распорядился “полковник милиции”, руководивший “спецназом”, мельком глянув на водителей, и направился к фургонам.
– Эй, начальник,– окликнул его один из шоферов,– а я ведь тебя знаю. “Полковник” резко остановился, споткнувшись на пол– шаге, повернулся всем корпусом к водителям, и ему очень не понравились взгляды молодых мужчин, какие-то слиш– ком уверенные, презрительно-угрюмые, без капли страха или недоумения. А особенно не понравились глаза оклик– нувшего, дерзко-насмешливые, умные, с искрой силы и угрозы.
– Не помнишь меня?– продолжал водитель.– Год назад мы с братом проезжали Калугу, я вышел купить сигарет, а твои шестерки в это время напали на брата, вышвырнули из машины,– шикарный такой джип был, “лэнд круизер”,– а когда брат кинулся на них, кто-то выстрелил ему в живот. Ты же сидел в “тойоте”, сзади, наблюдал. Я тебя тогда не– плохо разглядел, да и ты меня наверное не забыл, Петр Петрович Фоменко… Гитарист. Ну, вспомнил? Вот мы и встретились наконец.
– Убрать!– махнул рукой внезапно вспотевший “полков– ник”, отступая на шаг, и в тот же момент началось то, что не могло ему присниться даже в страшном сне. Задние дверцы фургонов вдруг распахнулись, и на зем– лю посыпались люди в пятнистых комбинезонах с пистоле– тами-пулеметами в руках. Раздались выстрелы – это спец– назовцы в комбинезонах утихомиривали наиболее прытких бандитов, начавших было сопротивление. Тот, кто узнал Гитариста и заговорил с ним, тоже не стал дожидаться, пока его кто-нибудь не подстрелит, и начал действовать, на доли секунды опередив главаря банды. Он прыгнул к нему с расстояния в пять метров, ногой отбил руку с писолетом в сторону, нанес еще один удар по руке локтем вниз, обна– руживая прекрасное знание приемов рукопашного боя, и тут же воткнул указательный палец в глаз Гитаристу. С во– плем тот схватился за глаз, упал на колени и уже не увидел последнего удара: водитель ребром ладони сломал ему шейные позвонки. Троих бандитов, успевших воспользоваться оружием, убили сразу, остальных спецназовцы повалили на землю, ломая им в ходе драки пальцы, руки, ребра, выбивая зубы, нанося удары, травмирующие внутренние органы, от кото– рых они теряли сознание либо испытывали сильнейшую боль. Затем всех бандитов выстроили в лесу на поляне, недалеко от стоянки грузовиков, но так, чтобы их не было видно со стороны шоссе. Принесли и свалили в кучу уби– тых, в том числе главаря банды с вытекшим глазом. Коман– довал подразделением спецназа (так думали бандиты – что это спецназ),– всего их вместе с “водителями-даль– нобойщиками” набралось девять человек,– тот самый свет– ловолосый шофер с дерзко-веселыми глазами, среднего роста, но жилистый и сильный, который узнал в “пол– ковнике милиции” Гитариста. Бандитов же набралось пят– надцать человек, не считая убитых. Затравленно озираясь, они глядели на молчаливых парней в пятнистом, переми– нались с ноги на ногу, все еще ошеломленные случившим– ся. и боялись даже стонать.
– Кто не убивал никого – шаг вперед!– приказал командир спецназовцев, оглядывая шеренгу. Бандиты стали переглядываться, мяться, потом из ше– ренги вышел бледный худосочный мужик средних лет в ветровке и кедах, со сломанной рукой, которую он бережно прижимал к животу, заискивающе улыбнулся.
– Я не убивал, я только на стреме, что приказывали, ме– ня даже никогда не брали, а винтарь я просто носил, как и все, у кого хошь спросите, я Шестопал, а этих…
– Стоп! Мужик затих, бледнея еще больше.
– Кто еще? Вперед выступил “разведчик” банды Санта-Клаус. Ему тоже досталось – за то, что пытался сбежать, и круглое благообразное лицо его украшал красивый кровоподтек в форме полумесяца над верхней губой.
– Ну, я…
– Еще? Шеренга молчала. Водитель усмехнулся, глядя, как многих бандитов коло– тит дрожь.
– Что, сердешные, мандражируете? Страшно? Жить охо– та? А когда вы ни в чем не повинных людей резали, веша– ли, душили и топили, не страшно было?! Все, отгуляли! А теперь колитесь, кто сколько душ загубил, может, кого и помилую.
– Панкрат,– понизив голос, сказал один из парней в ком– бинезоне, подходя к светловолосому,– там твой дружок приехал. Пропустить?
– Приведи сюда,– кивнул водитель,– пусть посмотрит на ублюдков.– Повысил голос:– Ну, облегчайте душу! Начнем слева направо, но не с тебя.– Палец Панкрата уперся в грудь Лёвы Пинкисевича.– Ты амнистии не подлежишь. Ударил негромкий выстрел, во лбу помощника Гитарис– та появилась дырочка, ного его подкосились и он упал на– взничь. Бандиты шарахнулись в разные стороны, но оста– новились, услышав четкую команду:
– Стоять, уроды! К светловолосому в сопровождении спецназовца подо– шел немолодой мужчина в кожаной куртке, несмотря на летнюю жару, с изможденным болезненным лицом.
– Кончай самодеятельность, Панкрат Кондратьевич,– глу-хо проговорил он.– Отпусти их, ты не судья и не палач. Пусть идут. Банды считай уже нет…
– Не мешай, Сергеич,– твердо сказал водитель.– Они убили не только моего брата, на их кровавом счету более двадцати человек, ты же знаешь. На каждом кровь и пыт– ки… Стой и смотри, если хочешь, но молчи. Сегодня будет по-моему. Лёва не пожалел двенадцатилетнего пацана, ехавшего в кабине “жигуленка” с отцом, а сам Гитарист убил семерых, в том числе двух женщин. Остальные мучили отцов и братьев моих ребят… стой и молчи! Панкрат отошел от пожилого мужчины в куртке, ткнул пальцем в толстого, как боров (у него и кличка была – Бо– ров) бандита:
– Ты!
– Я как все, специально никого, как все, так и я,– тонким голосом заговорил толстяк, глотая слова,– ну, может, и убил кого, так приказывали…
– Сколько?!
– Ну, не знаю, может, одного, двух, но никогда, я же не для того, а когда все, и стрелял мало, и жалел…
– Мразь!– сплюнул под ноги один из водителей. с кото– рым завтракал светловолосый командир операции, угрюмо оглядел сбившихся в кучу бандитов.– Кто знает, сколько человек убил этот боров?
– Я скажу,– услужливо вылез вперед из толпы помятый старик со слезящимися глазами.– Боров убил, значитца, пятерых лично, вешал сам, паяльной лампой, это вот, зна– читца, кожу на пузе жег… Раздался выстрел. Толстяк упал. Старик вздрогнул и замолчал, тупо глядя на расстрелянного, потом проворно залез обратно в толпу.
– Ты!– Палец Панкрата указал на могучего телом моло– дого небритого парня с угрюмым волчьим взглядом, у кото– рого была сломана челюсть.
– Троих!– с вызовом прошипел он, но сморщился от боли и секунду молчал, придерживая челюсть, потом добавил:– И еще буду давить вас…
– Уже не будешь,– равнодушно ответил Панкрат. Щелчок выстрела, дыра во лбу парня, стук тела о зем– лю. Приехавший в кожаной куртке шагнул было к светло– волосому, однако был остановлен одним из бойцов коман– ды Панкрата. Тот оглядел поредевшую, затаившую дыхание толпу, криво усмехнулся.
– Действительно, не палач я, к сожалению, хотя по каж– дому из вас петля плачет. Один только вопрос задам, отве– тите – отпущу всех, не ответите – положу здесь: кто помогал Гитаристу в органах? Где окопалась эта сволочь? Наступила тишина. Бандиты переглядывались, пере– шептывались, но отвечать не торопились. Потом, почесав затылок, заговорил Никола Мостовой – Санта-Клаус:
– Мы его не знаем, Гитарист всегда ходил к нему один. Но по-моему стукачок сидит в дорожно-транспортном от– деле УВД.
– Он капитан милиции,– добавил кто-то из толпы.– Гита– рист называл его Борянчик… Панкрат поднял пистолет, из которого стрелял,– толпа бандитов подалась назад, затаила дыхание,– со вздохом сунул в кобуру подмышкой, отвернулся от бандитов.
– Рыжего с бородой, что прячется там за спинами, от– мудохайте так, чтобы восстановление рельефа лица было невозможно. Эта дохлая крыса ведет канцелярию Гита– риста, я его знаю. Остальным отбейте все, что можно, и привяжите к деревьям подальше от дороги, пусть посидят денек в тенечке, это пойдет им на пользу. Милицию вызову я сам.– Он оглянулся через плечо, сверкнул глазами.– Но если кого заметим в другой банде – кранты! Пощады не ждите! Обойдя приехавшего, которого назвал Сергеевичем, Панкрат пошел рядом с ним сквозь заросли к дороге. Там они подождали, пока бойцы команды мстителей выполнят приказ, подожгут машины бандитов, рассядутся по своим автомобилям и уедут. Сели в кабину серой “волги”, на ко– торой прибыл мужчина в куртке.
– Ну, что скажешь хорошего?– сказал Панкрат, лицо ко– торого стало хмурым и усталым.
– Откуда у тебя эти ребята?– кивнул спутник на отъез– жающие машины.– Раньше я у тебя их не видел.
– От верблюда,– покривил губы светловолосый.– Это все профи высокого класса.
– Я и так заметил, что они не из стройбата.
– Работать с ними одно удовольствие.– Панкрат вдруг рассмеялся, поймал озабоченно-удивленный взгляд прия– теля, работавшего в Московском угрозыске, и пояснил.– Анекдот вспомнил. В американской армии сержант расска– зывает своему отделению: у русских есть воздушно-десант– ные войска – там на одного ихнего двоих наших надо! Есть у них и морская пехота – там на одного пехотинца троих на– ших мало! Но самое страшное – у них есть войска, стройбат называются,– так тем зверям вообще оружие не выдают! Спутник Панкрата никак не отеагировал на анекдот.
– Рискуешь провалиться с набором.
– Не беспокойся, Сергеич, не провалюсь, эти ребята – ветераны спецслужб и знают толк в подобных делах.
– Как тебе удалось привлечь их в команду?– Мужчина в куртке тронул “волгу” с места, не оглядываясь на загорев– шиеся “мерседесы” и джипы бандитов, погнал машину прочь, в сторону Москвы.
– Дал объявление через Интернет о наборе в группу мстителей.
– Я серьезно.
– Имеется у меня приятель на Лубянке,– нехотя прого– ворил Панкрат,– в отделе кадров, он помог подобрать пару обиженных профессионалов, а те нашли друзей. Кстати, спасибо за помощь с грузовиками, очень здорово все по– лучилось. Мужчина, которого командир группы ликвидаторов авто– дорожных бандитов назвал Сергеичем, промолчал. Он ра– ботал заместителем начальника оперативно-розыскной бригады МУРа и имел звание подполковника. Помогал же он мстителям по нескольким причинам, самой главной из которых было убийство дорожными бандитами его матери и внука, происшедшее чуть больше года назад на Калужском шоссе. Они ехали с дачи поздно вечером, за рулем сидел зять, и на “жигуленок” напали потрошители машин. Зять чудом выжил, хотя и получил две пули в грудь, а восьмиде– сятишестилетняя старуха-мать с двенадцатилетним вну– ком, начавшие сопротивляться и кричать, были зверски убиты. Провалявшийся в больнице с инфарктом полтора месяца после этого случая подполковник поклялся себе, что отмстит убийцам, и выполнил обещание, в тайне от начальства использовав появившуюся тогда в Подмосквье команду Панкрата Воробьева. С тех пор они работали вме– сте.
– Тебе надо уходить из этих мест,– глухо сказал Михаил Сергеевич.
– Почему?– повернулся к нему Панкрат.
– Сверху спущен указ об усилении борьбы с террориз– мом, в том числе – на дорогах. Твоя деятельность подпа– дает под статьи “терроризм”и “самосуд”, начальство горит желанием вычислить твою группу, как антизаконное фор– мирование, а заодно присвоить себе лавры победителей дорожной мафии. Я вообще посоветовал бы тебе свернуть операции, хотя бы на полгода.
– А что, дорожные бандиты уже вымерли? Перестали хо– зяйничать на трассах? Решили переквалифицироваться в защитников рядовых шоферюг? Или вы действительно нау– чились бороться с ними?
– Учимся, не сидим без дела, работаем. Только ни рук не хватает, ни средств. Ты же знаешь формулу: раскрываются лишь те преступления, которые должны быть раскрыты. А мы не всесильны. Ты уже многого добился, посеял в душах бандитов страх, заставил задуматься над тем, что воро– вать, грабить, унижать, убивать – грех! Что честно жить спо– койнее. Может быть, этого уже достаточно.
– Ты сам не веришь в это, Сергеич.
– Не знаю,– с внезапно прорвавшейся тоской признался подполковник.– Я не знаю, чему верить, а чему нет. Только убедился, что месть не возвращает убитых. Помолчали. Машина продолжала мчаться по почти без– людному шоссе к Москве. Потом Михаил Сергеевич доба– вил уже более спокойным тоном:
– Но оставаться в Подмосковье тебе опасно. Я уже не могу делать вид, что ты неуловим. Мерин начинает дога– дываться, что я знаю больше и утаиваю от него оператив– ную информацию. Мерином звали начальника ОРБ полковника Конева.
– Опасно…– пробормотал Панкрат.– Опасно одно: нена– казанное зло крепнет, тучнеет, самоутверждается при мыс– ли о своей безнаказанности. Как говорил мой мудрый дед: неназванное зло не знает прощеного воскресенья, потому что как бы и неизвестно, кого прощать. Но свою работу я не брошу, Сергеич, пока не выведу всю эту дорожную мразь под корень! Ты мне только помоги выйти на этого конфи– дента Гитариста, капитана милиции, кого он называл Бо– рянчиком. Поможешь?
– Не уверен,– после минутного молчания буркнул Михаил Сергеевич.– Со здоровьем не лады, лягу я наверно в боль– ницу в ближайшее время. Панкрат посмотрел на землистое лицо собеседника и придержал острое словцо, готовое слететь с языка.
– Сердце?
– А все: и сердце, и нервы, а теперь и желудок… язву недавно нашли… Короче, не помощник я тебе, Панкрат Кондратьевич.
– Выкарабкаешься,– сказал Панкрат без особой уверен– ности в голосе.
– Может, и выкарабкаюсь. Послушай, майор, когда тебя поперли из службы за неподчинение приказу, ты ни с кем в конфликт не вступал? Врагов не оставил? Панкрат задумался, озадаченно пощипывая нижнюю гу– бу и разглядывая профиль подполковника.
– Вроде бы нет. А что?
– Ищут тебя твои бывшие начальники, ориентировку при– слали, как на рецидивиста. Сменил бы квартиру.
– Да я давно в столице не появлялся, живу у родственни– ков под Вязьмой, да и там бываю редко. Странно, зачем им меня разыскивать?
– Это мне неведомо. Будь осторожен. Говорят, под Брянском тоже завелась какая-то крутая мотобанда, терро– ризирует всю округу, нападает на частников, гробит маши– ны. Если хочешь, дуй со своими туда.
– Спасибо за совет. Михаил Сергеевич поморщился, искоса посмотрел на спутника, и Панкрат поспешил его успокоить:
– Я серьезно, спасибо за все, что ты для меня сделал, Сергеич. Конечно, мне будет не хватать информационного обеспечения, да и твой промоушен – не последнее дело, однако я справлюсь. Завтра же начну перебазироваться под Брянск, у меня и там кое-какие родственники живут по маминой линии. Я этим мотоподонкам такую кувырколле– гию устрою, что надолго запомнят!
– Верю,– усмехнулся подполковник.– Если понадоблюсь, звони на мобильный, помогу, чем смогу… если еще буду на ногах. Знаешь, я даже рад, что ложусь на обследование… Последние слова вырвались у него помимо воли, и он тут же пожалел об этом, однако стыдиться признания не стал. Пояснил в ответ на озабоченно-внимательный взгляд Воробьева:
– Плохи дела, мой друг, в государстве расейском. В стране нарастающими темпами идет процесс поглощения малых преступных формирований большими. Мы в прош– лом году “взяли в разработку” около восьми тысяч неболь– ших преступных групп, а сегодня их осталось немногим больше шестисот, но не потому, что органы правопорядка так хорошо поработали, а потому что малые банды сли– лись в организованные криминальные структуры, контроли– рующие уже целые губернии. К слову, Брянщина тоже кон– тролируется “авторитетами”. Так что оптимизма в моих сен– тенциях не ищи. Не справляемся мы с организованной пре– ступностью, ни снизу, ни сверху.
– Чего ж удивляться, коли вся головка власти загнила.
– Нужен иной подход, силовые методы борьбы с пре– ступностью не могут быть главным инструментом.– Михаил Сергеевич притормозил, пропуская лихача на джипе.– От– ношения человека с миром всегда сводились к формуле: “это мое, а это не мое”,– и озабочен он всегда был лишь увеличением собственности. В нынешние времена этот закон еще более ужесточен, уже нет понятия: “это не мое”,– есть императив: “все, что еще не мое – будет моим!”
– Ну, положим, не каждого человека заботит увеличение собственности?– осторожно вставил Панкрат, сочувственно глядя на Михаила Сергеевича.
– Может, не каждого,– неожиданно легко согласился под– полковник., взгляд его стал тверже.– Не обращай внимания на старческое брюзжание, похоже, я привыкаю плакать в жилетку. Это от усталости. Тебя куда?
– Останови, выйду здесь. Михаил Сергеевич свернул на обочину, остановил “вол– гу”, и они некоторое время смотрели друг на друга, ничего не говоря. Потом подполковник дернул щекой, криво улыб– нулся.
– Капитана-осведомителя Гитариста мы найдем, не бери в голову. Звони. Ни пуха тебе, ни пера!
– К черту!– улыбнулся в ответ Панкрат. Они встряхнули друг другу ладони, и бывший майор ар– мейского спецназа вылез из кабины. “Волга” сорвалась с места, вписалась в поток машин на шоссе, исчезла за хол– мом. Панкрат постоял немного, глядя ей вслед, и сел в подъехавший фордовский микроавтобус с затемненными стеклами.
МОСКВА. КРУТОВ
Курган был древним и напоминал пирамиду. Склоны его поросли травой, сейчас пожелтевшей и пожухлой, и были усеяны камнями разных размеров, среди которых кое-где виднелись кости не то животных, не то птиц. Веяло от кур– гана тоской, безнадежностью, обреченностью и смертью, хотя казалось бы над ним промчались тысячелетия, кото– рые должны были без следа растворить в себе память тех лет и унести чужую боль и горе, и запахи смерти. Крутов, чувствуя себя призраком без тела, обошел кур– ган, приглядываясь к белеющим костям, и вдруг увидел свежий пласт земли под курганом, будто здесь недавно ко– пали яму, подкоп под курган, да потом бросили и заровня– ли. Заинтересованный, он подошел ближе и, холодея, уви– дел торчащие из жирно блестевшей ржаво-красной насыпи кисти рук. Не веря глазам, нагнулся, разглядывая синева– тые скрюченные пальцы, и отшатнулся, встретив взгляд пустых глазниц черепа. Впрочем, этот череп еще не был чистым, на нем сохранились остатки кожи и волос, но жут– кий оскал провалившегося рта от этого не становился бо– лее приятным. Что-то хрустнуло под ногой. Крутов шагнул в сторону, за– цепился за торчащую из земли руку и полетел куда-то вниз, в холодную жуткую трясину и темноту… Очнулся он лежащим навзничь в постели. Сердце коло– тилось о ребра, лицо и тело было покрыто холодным по– том. Перед глазами все еще стоял курган и торчащие из свежевырытого шурфа кисти человеческих рук и чей-то че– реп. Покачав головой, гадая, какими мыслями навеян этот странный сон, Крутов привычным усилием воли успокоил взбудораженную нервную систему, взглянул на часы и по– шел умываться. Шел еще только седьмой час утра, на ра– боту собираться было уже не надо, мог бы и поспать по– дольше, но организм привык подниматься рано и требовал активного действия, повышения тонуса. Почистив зубы, Крутов сделал зарядку, покидал через всю комнату в специальный щит ножи и сюрикэны, потом принял душ и позавтракал. После чего принялся собирать и упаковывать вещи. Мысль посетить родные места на Брян-щине, где он родился и вырос, закончил школу, воз– никла у него сразу после увольнения и прохождения цикла специ-альных процедур, предусматривающих подписание неких обязательств “не разглашать государственных тайн и слу-жебных секретов”. Не то, чтобы он стал “невыездным”, но обязан был при выезде за границу предупредить соот– вет-ствующие органы. Крутов возился со второй сумкой, когда в прихожей пус– тил трель дверной звонок. Недоумевая: кто бы это мог быть в такую рань?– он открыл дверь. Перед ним в легком лет– нем платье стояла Ольга с белой сумочкой через плечо, с сигаретой в пальцах, загорелая, уверенная в себе, краси– вая и сильная. Несколько секунд они рассматривали друг друга с одинаковым прищуром глаз, потом во взгляде де– вушки мелькнула растерянность и она сказала со смешком:
– Может быть, кавалер наконец пригласит даму войти? Крутов отступил в сторону.
– Извини. Ольга, покачивая бедрами, прошла в квартиру, остано– вилась на пороге гостиной, разглядывая разбросанные по комнате вещи.
– Ты собираешься уезжать?
– Кофе хочешь?– проигнорировал он ее вопрос.
– Нет, спасибо. Ты же знаешь мои вкусы.
– Кофе нам не по нутру, нам бы водки по утру,– пробор– мотал майор.– К сожалению, твоего любимого коньяку нету, вылил. Шампанское, быть может?
– Сгодится,– кивнула девушка, переложила с кресла на стол рубашки хозяина и села, закинув ногу за ногу. Крутов кинул равнодушный взгляд на ее красивые коле– ни, принес бутылку шампанского, открыл, разлил в бокалы.
– За что пьем?
– За свободу,– с иронией ответила Ольга.– Ты же теперь вольная птица? Или все же остался в службе?
– Нет,– коротко сказал он, сделав глоток.
– Почему? Не мог договориться с начальством, взять всю вину на себя, попросить, чтобы оставили?
– Зачем?– Крутов поставил бокал на стол, но садиться не стал, принес конфеты, предложил даме. Ольга Сошникова тоже работала в ФСБ, только в другом управлении. Познакомились они три года назад, спустя полгода после гибели жены майора, но отношения их так и не перешли границ приятного совместного времяпровожде– ния. Хотя Ольга изредка и пыталась узаконить их альянс, тренируя на нем командирский голос. Женщина она была красивая, эффектная, умная, однако чересчур самостоя– тельная и властная. Крутов таких не то, чтобы не любил, но старался обходить стороной.
– Зачем?– переспросила Ольга.– Да затем хотя бы, что ты профессионал, и жить не сможешь без службы.
– Ошибаешься,– усмехнулся он, начиная укладывать ве– щи во вторую сумку.– Смогу. Гостья посмотрела на его открытое лобастое лицо с твердо сжатыми упрямыми губами, с прямым пронизываю– щим взглядом карих, часто светлеющих до желтого “тигри– ного” свечения, глаз, и шутить не рискнула. Если Егор что– нибудь решал, то уж решал окончательно и решения свои никогда не пересматривал. Месяц назад он застал у нее в гостях сослуживца, капитана Зеленского, красивого брюне– та с ниточкой усов: ничего особенного не было, легкий флирт, поцелуйчики, объятия, смех, до постели дело не дошло,– но после этого не приходил, не звонил и на ее звонки не отвечал, словно отрезал. А ведь любого другого мужика она запросто могла уговорить, обольстить, свести с ума, объяснить все обыкновенной игрой, да еще и заста– вить при этом просить прощения. Любого другого, только не Егора Крутова.
– Ты не…– она хотела спросить: “ты меня так и не прос– тишь?”– но вместо этого сказала: ты не прав, Крутой. Бое– вая работа – как наркотик. Без нее ты засохнешь. Крутов продолжал методично собираться, потом задер– нул молнию на сумке, оперся на нее и глянул на девушку.
– Ты только для этого ко мне зашла? Чтобы сообщить. что я не прав? Ольга вспыхнула, уловив понятный обоим подтекст, рез– ко поставила бокал на стол, расплескав шампанское, вста– ла и пошла к выходу. На пороге гостиной оглянулась.
– Ты всегда будешь один, Крутой, потому что никого не любишь, даже себя. Мне тебя жаль. Но если захочешь что– нибудь изменить в своей жизни в лучшую сторону – позво– ни. Может быть, я тебе помогу. Простучали по полу прихожей каблучки, глухо вздохнула дверь. Крутов, склонив голову к плечу, прислушивался еще некоторое время к тишине в доме, потом сел в кресло, хра– нящее тепло женского тела, и невесело усмехнулся, вспом– нив вычитанное в каком-то журнале детские откровения. На вопрос журналиста: что такое верность?– одна из восьми– летних девочек ответила: “Больше всего этого, естествен– но, у собак. А на втором месте стоят некоторые женщины”.
– Некоторые…– пробормотал Крутов, подумав: но к тебе, Ольга Викторовна, сие определение не относится. Хотя, может быть, я излишне категоричен. И вдруг до спазма в горле с ним случился приступ сви– репой тоски по жене. Уткнув лицо в ладони, он сжал его изо всех сил , и память услужливо прокрутила перед глазами ленту их первых встреч. Впервые Крутов познакомился со своей будущей женой на студенческом бале, организованном по случаю успешно– го завершения очередной летней кампании студенческих строительных отрядов. Он тогда учился в Рязанском выс– шем училище воздушно-десантных войск, но имел прияте– лей среди студентов радиотехнического института, они и пригласили будущего героя Джераха на вечер. Крутов уви– дел ее сразу же, как только вошел в фойе актового зала, в окружении большого числа парней. Как во сне подошел к ней, переставая вдруг ощущать мир вокруг, забыв о прияте– лях, замер, глядя на удивительно милую девушку со слегка раскосыми глазами, сидящую на стульчике у стены с опу– щенными на колени руками. Сказать, что она была кра– сивой, значит ничего не сказать! Хотя он в тот момент не оценивал стати фигуры девушки и ее параметры. Он с л у– ш а л ее, он в и д е л, он ч у в с т в о в а л. Он ее з н а л! Она же, мельком глянув на еще одного поклонника, по– жиравшего ее глазами, лишь досадливо повела плечиком, и только когда Крутов подошел вплотную и хрипло сказал: меня зовут Егор,– внимательно посмотрела на его горящее лицо, и видимо что-то поразило ее в нем, потому что зеле– ные глаза незнакомки вдруг широко открылись и в них про– сиял интерес. В тот вечер он никому не дал танцевать с ней, не отходя от зеленоглазой ни на шаг, и пошел провожать, хотя друзья предупреждали о возможных последствиях: девушка – ее звали Полина – хотя и не училась в радиоинституте, а была приглашена подругами, но произвела впечатление и на местных студенческих “авторитетов”. Крутова встретили у парка, когда он, проводив Наташу, возвращался в расположение училища. Но он к тому вре– мени уже весьма недурно владел барсом* и мог отбиться и
– * Барс – боевая армейская система защиты-нападения.
– от более серьезного противника, чем четверо студентов ра– диотехнического института. Они виделись чуть ли не каждый день и страдали оди– наково сильно, если встретиться по каким либо причинам не удавалось. Даже когда Наташа стала его женой, их жаж– да видеть друг друга, страстное желание обладать друг другом, не утихали, разве что оба научились скрывать это от других… Сердце сжалось, превращаясь в ком льда. Крутов оста– новил воспоминания. Жены не было рядом уже почти че– тыре года, и ни одна женщина не смогла ее заменить. В том числе капитан-инструктор Ольга Сошникова. “Прижмись ко мне крепче и ближе, Не жил я – блуждал средь чужих…”– всплыли в памяти строки Блока. Во времена первых встреч с Наташей он спе– циально заучивал целые тома Блока, Бальмонта, Есенина, Верхарна, чтобы не ударить лицом в грязь и выглядеть в ее глазах образованным человеком, а не дубовым накачан– ным курсантом училища, как большинство его сокурсников. Правда, потом чтение стихов стало потребностью, но слу– чилось это позже. Однако на Наташу он произвести впечат– ление успел… В прихожей снова запиликал входной звонок. Крутов помял ладонями лицо, как бы стирая след пере– живаний, и пошел открывать. В квартиру со смехом и при– ветственными возгласами ввалилась целая компания: Кос– тя Морозов, Саша Зубко, Марат Балязин, Сергей Погоре– лов, Воха Васильев – все лейтенанты, кроме Зубко– капита– на, члены команды “Витязь”, самые близкие друзья, с кото– рыми он прожил бок о бок четыре года и прошел много боевых дорог в Чечне, Ингушетии, Таджикистане, Украине, России.
– Он уже собирается,– прогудел в бороду Марат Балязин, огромный, как шкаф; в руках он нес два объемистых целло– фановых пакета.– Вовремя мы его перехватили.
– Принимай гостей, хозяин,– весело сказал белозубый Саша (хотя все передние зубы у него были не свои – метал– локерамические),– будем гудеть. Сам ты, понятное дело, не дотумкал собрать друзей перед дорогой, так мы решили пе– рехватить инициативу. Ребята гурьбой ввалились в гостиную, сдвинули в угол сумки, переложили не убранные вещи, стали расставлять стулья, посуду на столе, заняли кухню, подтрунивая друг над другом и над хозяином. Крутов, чувствуя, как у него перехватило дыхание и к глазам подступила теплая влага, сбросил оцепенение и вмешался в процесс, сердито выгнав бывших подчиненных из кухни.
– Наследили тут, навели беспорядок, еще посуду побъе– те… Идите отсюда, я сам все приготовлю. Но его не послушали, засунули в духовку две курицы, стали жарить лук, резать овощи, колбасу, сыр, хлеб, и Кру– тов вынужден был отступить. В гостиной Саша сунул ему тяжелый плоский кожаный чехол, напоминавший ножны. Впрочем, это и были ножны. Внутри лежал, мерцая синеватым зазубренным лезвием, самый натуральный бетдаггер – так называемая “летучая мышь”, кинжал, сочетавший в себе пилу, двухсторонний топорик и собственно кинжал. Это было личное оружие Са– ши, с которым он не расставался и которое не раз прове– рил в деле.
– Дарю, полковник, хорошему человеку не жалко. Крутов, взвесив кинжал в руке и отметив его баланси– ровку,– кинжал действително напоминал по форме летучую мышь,– с чувством пожал руку Саше и метнул бетдаггер в щит в углу комнаты. Кинжал вошел точно в глаз гедзя, на– рисованного на щите средневекового японского воина.
– И я кое-что хочу подарить,– подошел к полковнику Воха Васильев, протягивая Крутову еще один кожаный чехол, чуть поменьше. Егор вытащил оттуда серповидное лезвие с дополни– тельным центральным когтем, и кивнул, оценив подарок. Это был бяньдао, метательный серп без рукоятки. Воха владел им великолепно. Крутов не решился метнуть бянь– дао в щит, и Васильев сделал это сам, воткнув серп в дру– гой глаз нарисованного на щите лица. Потом они пели легкое вино – шабли и бургундское, ре– бята практически не потребляли спиртного,– шутили, рас– сказывали анекдоты, смеялись, вели философские бесе– ды, и ком в груди Крутов почти растаял. Он знал, что не одинок, но не чаял получить доказательства, и его “витязи” решили проблему играючи. Он всегда мог на них положить– ся, даже будучи уже не их командиром. Точно так же он принял их помощь, когда решил отомстить подонкам, убившим жену. Убийство было бессмысленным и жестоким, как и вся жизнь “отморозков”, не признающих ни существующих норм поведения, ни законов, ни прав людей на собственное мне– ние и жизнь. Банда молодых людей в возрасте от девятнадцати до двадцати четырех лет, возглавляемая более высоковоз– растным подонком (Шамиль Свиридов по кличке Копченый в свои двадцать девять уже дважды сидел за бандитизм), забавлялась тем, что прокалывала шины у стоящих возле центрального парка автомобилей. Крутов, приехавший с женой отдохнуть, пройтись по аттракционам, отлучился бук– вально на две минуты, чтобы купить мороженое, за эти две минуты все и случилось. Наталья, увидев проделки компании, сделала замеча– ние, и молодые подонки, окружив ее с хохотом и угрозами, принялись рвать на ней платье, а когда она стала отби– ваться и кричать, кто-то ударил ее ножом. Просто так! Что– бы не кричала. Словно прихлопывал муху! Крутов, услышав крик, прибежал, чтобы увидеть, как стая бандитов рассыпалась в разные стороны, однако до– го-нять никого не стал, увидев лежащую на тротуаре жену. Она умерла у него на руках… Следствие, длившееся два месяца, так и не доплелось до финала, потому что вели его, во-первых, неквалифици– рованно, во-вторых, в банде Копченого оказался племянник начальника отдела милиции Западного района столицы, который постарался закрыть дело “за недостаточностью улик”. И тогда Крутов сам начал расследование, в течение недели выйдя на всех участников трагедии, вычислив и главаря, и того, кто убил жену. Саша Зубко был первым, кто предложил ему помощь в ликвидации банды. Вторым подошел Марат Балязин. А по– том собралась группа из семи человек, почти треть всей команды “Витязь”. В воскресенье вечером, определив мес– то гуляния банды : Сокольники, ресторан “Луч”,– “витязи” вошли в ресторан и за минуту обработали всех подонков, уже изрядно накачанных спиртным. Все были в масках, кроме Крутова. Он подошел к Копченому и его двадцатиче– тырехлетнему дружку по кличке Люкс и сказал, четко и тихо, не сводя глаз с бледно-бессмысленных лиц бандитов:
– Полтора месяца назад вы убили молодую женщиу воз– ле парка Горького. Помните?
– Чево?– прохрипел Люкс, держась за подбитый глаз.
– А-а?– выдал Копченый.
– Вы ее убили,– терпеливо повторил Крутов.– Это была моя жена. Вам все понятно?
– Какого х…?!– выговорил Люкс, вдруг трезвея. И тогда Саша Зубко легонько ткнул его пальцем в темя. Люкс умер мгновенно: Саша попал в нервный узел, в точку поражения котю. Копченого ударом в солнечное спле– тение убил Балязин. Ребята не хотели, чтобы в этом деле свидетели потом показали, пусть даже случайно, на их ко– мандира. Натали была отомщена, однако эта месть ее не вернула, и душа Крутова еще долго стонала и корчилась, переживая случившееся, хотя слова Саши: это была не месть, а восстановление справедливости,– где-то пересе– кались с этой горькой истиной. Убийство двух бандитов (остальных “витязи” весьма здорово покалечили) много шума не произвело, все было сделано так, будто две банды устроили разборку с приме– нением холодного оружия, а Крутова все же вычислили муровцы, и лишь “железное” алиби, тонко разработанное ему сослуживцами, спасло его, тогда еще майора, от тюрь– мы. Правда, он потом все же пострадал: звание подпол– ковника, которое он давно заслужил, все понимающее на– чальство присвоило ему гораздо позже…
– Не тужи, командир,– обнял Крутова за плечи Саша Зуб– ко, понимавший, что творится в душе полковника.– Можешь всегда на нас рассчитывать. Если понадобимся – звони, и мы примчимся, где бы кто ни находился. И не жалей о со– деянном.
– Шел бы ты лесом, утешитель,– грубовато отрезал Кру– тов, проглотив ком в горле.– Давайте выпьем за то, чтобы наш профессионализм требовался как можно реже.
– И за то, чтобы передохли все террористы!– добавил Балязин. Все дружно встали, со звоном сдвигая рюмки с вином. Подоспела картошка, потом Марат принес противень с распространяющими оглушительный аромат курами, Сер– гей закончил готовить салаты,– он не только умел искусно кидать кинжалы, но и мог этими кинжалами нарезать любой овощ на ломти любой толщины,– заработали челюсти.
– Куда собрался:?– спросил Зубко, кивая на сумки.
– На родину,– ответил Крутов, переживая удивительное чувство единения.– Брянская область, Жуковский район, деревня Ковали. Почти вся деревня – родственники, тетки и дядьки.
– А потом?
– А потом суп с котом,– вмешался Балязин.– Не приста– вай к человеку, пусть отдохнет пару месяцев, прежде чем решать, чем ему заниматься. С его опытом он везде устро– ится.
– Его опыт слишком специфичен, чтобы он мог устроить– ся без напряга,– возразил Костя Морозов, прозванный Ко– кой за чубчик надо лбом.– Разве что в охранные структуры. Только не думаю, чтобы командир согласился охранять пивзавод или частную контору. Я правильно думаю, Егор Лукич?
– Когда ты успел стать таким мудрым?– удивился Зубко.– С виду лопух-лопухом, а мысль излагаешь не хуже моего шестилетнего племянника. Конечно, командир не станет мальчиком на побегушках у новых русских, у него достаточ– но сил, чтобы изменить ситуацию и зажить в удовольствие. Теперь он сам себе голова. Крутов улыбнулся.
– Может быть, ты и прав, философ. Только я теперь ис– поведую другую религию. Один мудрец* изрек: вчера я –
– * Шри Чинмой
-был умным, вот почему хотел изменить мир. Сегодня я мудр, вот почему меняю себя. Морозов, а за ним и остальные, зааплодировали. Кроме Вохи – Владимира Васильева. Этот тихий с виду парень, мастер ниндзюцу и адепт философии дао, видел дальше других и не верил в особый путь бывшего полковника безо– пасности. Крутов перехватил его взгляд и понял, что его личные сомнения, спрятанные в глубине души вопреки высказанной уверенности, имеют под собой основания. Мир вокруг был слишком жесток и неблагополучен, чтобы разрешить индивидууму жить спокойно в своей личной эко– логической нише. Да и сам Крутов никогда не проповедо– вал философии пофигизма, а также не любил людей, ис– поведующих этот принцип и плюющих на всех остальных людей. Среди гостей разгорелся спор, должен ли хозяин искать справедливость и восстанавливаться в рядах спецназа. Спорили недолго, пока не надоело Балязину. Перекрывая гвалт и смех, он рявкнул:
– Прекратить бардак! Всем упасть и отжаться! Смех вспыхнул с новой силой и спор прекратился. Кру– тов понимал, что его таким образом пытаются утешить, успокоить, поддержать, но обидного ничего в этом не чувст– вовал, ребята все были насквозь свои и понимали ситуа– цию не хуже, чем он сам. Разговор перескочил на проблемы школы: у Кости Мо– ро-зова сын пошел во второй класс, и он выдал несколько историй, происшедших с отпрыском, судя по рассказу, очень смышленым и подвижным мальчуганом. Больше все– го хохотали над последним событием, когда жена вечером сообщила Косте, что его вызывают в школу.
– Зачем?– спросил Морозов, с трудом доплевшийся от ванной до постели после очередной крутой разборки с бан– дитами.
– Витька стекло опять разбил в школе.
– Черт возьми!– возмутился Костя.– Сколько же у них там стекол?! Улыбнулся и Крутов, хотя знал, что история, рассказан– ная Морозовым,– всего лишь пересказ анекдота. Сын у Кос– ти был вполне самостоятельным парнем, однако стекла в школе не бил. Потом пришла пора прощаться, и полковник был страш– но благодарен ребятам, по-мужски сдержанно и просто пожелавшим ему добрых встреч, показавшим всем своим видом, что они не вычеркивают его из списков друзей и не видят ничего печального в его судьбе, что они остаются рядом. Лишь Саша Зубко, встряхивая ладонь Крутова, по– особому глянул на него и сказал странную фразу, которую Егор потом вспоминал не раз:
– Когда вернешься, не спеши принимать судьбоносные решения. Сначала позвони мне, хорошо?
– Хорошо,– слабо улыбнулся Крутов, не спрашивая, по– чему балагур Сашка, с виду трепач и повеса, а в душе – философ и тонкий знаток эзотерических учений, считает, что его бывший командир вернется. Но чувствовалось, что Зуб (кличка прилипла к нему еще со школы) з н а е т, о чем говорит. И вдруг Крутову показалось, что он стоит, связан– ный по рукам и ногам, на пороховой бочке, и уже кто-то черный, злобный и страшный, с провалом вместо лица, спешит поджечь фитиль…
БРЯНСКАЯ ГУБЕРНИЯ. КРУТОВ
Из Москвы Крутов выезжал с чувством неопределенного ожидания чего-то: все казалось, что ему позвонит кто-ни– будь из руководства управления и прикажет прибыть на базу под Орехово для дальнейшего прохождения службы. При подготовке машины,– у него был “рено-меган”,– и по– садке возникло ощущение, что он что-то забыл, хотя за– бывчивостью никогда не страдал. На всякий случай Крутов добросовестно перебрал в памяти все, что необходимо для дороги, проверил оружие: бетдаггер и бяньдао он положил в бардачок, пистолет (“штатный “макаров-М1” с лазерным указателем) под сидение – у него имелось разрешение на ношение личного оружия, как у офицера-оперативника ФСБ, и никто его конечно не забрал. После чего Крутов сел в машину и с некоторым сомнением в своей нормальности выехал со двора. Лишь за кольцевой автодорогой он понял, что интуиция просто предсказывает ему скорое возвраще– ние, хотя сам он возвращаться в столицу в ближайшие два– три месяца не собирался. До Брянска он доехал за три с половиной часа, проходя подновленные участки шоссе со скоростью сто шестьдесят километров в час, послушно притормаживая в попадавших– ся на пути селах и городках, и даже остановился на взмах жезла инспектора ГАИ в Малом Полпине, который, узрев удостоверение Крутова, от неожиданности взял под козы– рек. В Брянске Егор пообедал плотно,– шел уже пятый час дня,– и в начале шестого выбрался на Смоленскую дорогу, ведущую к районному центру Жуковка, откуда он мог доб– раться до родных Ковалей, располагавшихся от Жуковки в пятнадцати верстах. Чувство, заставившее его остановиться возле одного из курганов недалеко от Сельцовского городища,– по преда– нию курганы на Брянщине были насыпаны еще во времена походов Батыя,– вряд ли мог объяснить сам Крутов. Во-пер– вых, вспомнился его странный сон с торчащими из земли руками мертвецов. Во-вторых, показалось, что старик, си– девший сбоку от дороги, рядом с обшарпанным “жигулен– ком” четвертой модели, плачет. Крутов остановился, сдал назад, вышел из машины, приглядываясь к седому пожилому мужчине, вытиравшему ладонью лицо, и понял, что тот действительно плачет.
– Что случилось, отец?– подошел к нему Егор, только те– перь заметив, что вокруг рассыпано зерно, раскиданы кар– тофель и морковь, а колеса у “жигуленка” спущены.
– Варнаки ловитву* устроили,– поднял морщинистое мокрое лицо дед, обнаруживая знание местного диалекта.– Подъехали на мотоциклах, попросили бензину, а потом вот…– дед беспомощно кивнул на свою самобеглую коля– ску, с виду такую же старую, как и он сам.
– * Варнак – беглый каторжник, бандит; ловитва – разбой, грабеж (ст. рус.)
-
– Что, просто так, от нечего делать?– не поверил Крутов, уже понимая, что несчастный труженик села нарвался на банду местных хулиганов на мотоциклах.– Может, ты их чем– то обидел? Дед махнул рукой, отворачиваясь, и в душе Егора ворох– нулась тяжелая дубина гнева. Как сказал бы штатный пси– хосоциолог конторы: несмотря на некое улучшение финан– сово-экономической ситуации в стране продолжается паде– ние духовного потенциала, ухудшается морально-психоло– гическое состояние общества. Выливалась же эта форму– лировка в конкретное проявление агресссии, в бессмыс– лен-ные разбои, хулиганство и бандитизм, в зверские про– рывы низменных инстинктов. И рождалась эта волна уже не по приказу свыше, а внутри народа, как результат общего па-дения закона нравственных колебаний. Крутову вспом– ни-лось признание одного отечественного мыслителя, раз– ра-ботавшего теорию социальных катаклизмов: “Предвестни-ками событий 1917 года стали жестокие и бес– смысленные погромы дворянских имений в России, бес– смысленное уни-чтожение домов, парков, оранжерей, церк– вей, икон, библио-тек, мебели, картин – всего того, что этим самым народом создавалось веками… Наш народ всегда сам уничтожал свое будущее, и то, что с ним потом про– изошло, он подго-товил своими руками. Поэтому я не могу сострадать ему в должной мере”. Крутов в принципе был согласен с мнением мыслителя, однако душа его еще не зачерствела до состояния хлебной корки и, не обливаясь слезами о судьбе народа в целом, он сочувствовал от– дельным его предста-вителям.
– Давай помогу, отец. Клей, резина есть?
– Да откуда им быть, мил человек? Я даже ноне без за– пасного колеса ездию, денег нема, штоб купить.
– Понятно. Сколько же тебе лет, если не секрет?
– Годков-то? Полдоста* десятка,– вздохнул дед, подни-
– * Девяносто пять.
– маясь.– Спасибо за добрые слова, мил человек. Дай Бог тебе здоровья. Почапаю пешком, свояк поможет.
– Давай я тебя хоть на машине подброшу, чай не спешу.
– Да я недалече тут живу, на Выселках.
– Все ж не ногами дорогу мерить. Садись, отец. Крутов помог деду, которого звали Селиваном Федото– вичем, собрать зерно, овощи, усадил его в машину, и они поехали обратно в сторону Брянска. Однако до поворота на Выселки не доехали. Буквально в трех километрах от того места, где на Селивана Федотыча напали хулиганы на мо– тоциклах, Крутов увидел бегущую к дороге по полю овса женщину в платке, за которой гнались два парня на мото– циклах. По тому, как напрягся дедок, Крутов понял, что пар– ни ему знакомы.
– Они? Это они просили бензин?
– Они, башибузуки, ёры проклятые! Старшой у них – сов– сем страшный человек, настоящий бардадым*, хучь и мо– лодой.
– * Ёра – лихой человек, забияка; бардадым – здоровенный верзила (ст. рус.)
– Крутов нашел съезд с шоссе в небольшой овражек за обочиной и, выехав на поле, рванул машину к двум лиха– чам на ревущих мотоциклах, кружившим вокруг женщины, которая остановилась и застыла в позе отчаяния, прижав стиснутые кулачки к груди. Маневр Крутова был так быстр и неожиданен, что мото– хулиганы отреагировать на него не успели. Первого парня, в черной майке с черепом и черной повязкой через лоб, полковник сбил, догнав сзади, второго – заехав чуть ли не в лоб: тот рванул руль вправо и вывалился в метельчатые заросли овса. Егор остановил машину, заглохли и мотоциклы, наступи– ла тишина. Женщина, оказавшись совсем не старой, чуть ли не ровесницей самого Крутова, стояла, округив глаза, и лишь по привычке поправила выбившиеся из-под платка светлые волосы. Крутов вышел из машины, поглядел на бампер своего “рено” и, не заметив царапин и вмятин, удовлетворенно кивнул: взял он мотоциклистов “на абордаж” вполне квали– фицированно. Подошел к женщине, отметив живую глубину ее прозрачных серых глаз, слегка поклонился.
– Извините, что я вмешался. Чего они от вас хотели?
– Не знаю,– прошептала женщина и вдруг глаза ее запол– нились слезами.– Я корову доила, а тут они налетели… молоко разлили… Пасену испугали… а остальные в дерев– не гулимонят*.
– * Гулимоны – забавы, гулянье, развлечения.
– Крутов поднял голову, прислушиваясь. Из-за редкого сосняка в распадке, откуда выглядывали крыши домов близкой деревни, доносился треск и грохот мотоциклетных моторов и чьи-то веселые вопли. Банда байкеров “гулимо– нила”.
– Ты чё, псих!– пришел в себя мотоциклист в черной май– ке с черепом.– Ты чё сделал? Ты же мне аппарат угро-бил! Знаешь, чё мы тебе сделаем?
– Яйца оторвем!– пообещал второй, вылезая из-под сво– его мотоцикла, рыжий, худой, небритый, в грязной рубахе, с пейджером на ремне. Вид у него был столь потешен, что Крутов невольно улыбнулся в душе, вспомнив услышанное: раньше говорили – черт-те что и сбоку бантик, теперь это звучало иначе: черт-те что и сбоку пейджер.
– Ну, фрайер, сам напросился!– “Черносотенец” с повяз– кой через лоб неожиданно ловко достал и крутанул нож– бабочку.– Или ты платишь за борзость, не поднимая кипе– жа, или я тебя щас порежу, кишки выпущу! Крутов вздохнул и шагнул вперед. Вряд ли мотоциклист успел сообразить, что произошло. Нож вдруг вырвался у него из руки, в голове вспыхнуло пламя, ноги оторвались от земли, начался свободный по– лет “в невесомости”… который закончился в кустах метрах в четырех от мотоцикла. Второй байкер дожидаться своей очереди не стал, рванул к лесу, демонстрируя смекалку и приличную скорость. Крутов сел в машину, где его ждал обиженный байкерами дед, несколько оживший после пока– зательного выступления полковника.
– Ну-к, ты и вяхи* раздаешь!– крякнул он.– Не дай Бог,
– * Вяха – затрещина, удар.
– око– чурится сердешный!
– Выживет,– усмехнулся Крутов, высунул голову из окна, обращаясь к женщине.– Вас подвезти?
– Не надо,– опасливо отступила она,– сама доберусь. Спасибо вам. Егор погнал машину по полю, пока не выехал на просе– лочную дорогу, ведущую к Выселкам. Через пять минут он был в деревне. Выселки представляли собой одну длинную улицу, иду– щую вдоль оврага, с двумя десятками разнокалиберных домов, одним колодцем посредине и одним магазином под названием “Сельпо”. В разгар лета здесь царили зной и пыль, и спасало от этого деревню только отсутствие посто– янного потока автотранспорта и ухоженные сады. В на– стоящий же момент наводнившая деревню дивизия байке– ров,– Крутов насчитал полтора десятка мотоциклов, три из которых носились из конца в конец деревни,– превратила улицу в реку пыли и грохота, от которого в панике разбега– лись куры, собаки и прочая домашняя живность, а люди глохли, как от стартующего авиалайнера. Селиван Федотович приуныл, заерзал на сидении, с со– мнением поглядывая на водителя. Вид его красноречиво говорил: лучше бы с ними не связываться! Крутов похлопал его по плечу, остановил машину у колодца, поразмышлял несколько секунд – брать ли с собой оружие или нет, и ре– шил не брать.
– Пошли, отец,– сказал он,– восстанавливать справедли– вость. Главаря байкеров, действительно выглядевшего настоя– щим “бардадымом” – за два метра ростом, могучего тело– сложения, с громадным пузом, обладавшего бордового цвета круглой физиономией с глазками неопределенного цвета и носом-туфлей, Крутов обнаружил в саду, окружав– шем один из опрятных домиков под черепичной крышей. Здесь же сгрудились устрашающего вида железные кони мотоциклистов, обвешанные кучей прибамбасов от допол– нительных фонарей и стоп-сигналов до обтекателей и труб, антенн, счетчиков, эмблем, фигурок зверей и птиц. В окру– жении молодцов и молодиц в коже и черных майках барда– дым лакомился клубникой, которую ему собирали подчи– ненные, вытаптывая при этом цветы, грядки с овощами и не обращая внимания на причитания хозяйки усадьбы, пожилой женщины с неизменным платком на голове. Она сто-яла у крыльца, то и дело вытирая слезы кончиками платка, но подойти к бесчинствующим гостям боялась. Мимо пронесся орущий во всю глотку молодой человек на своем “харлее-дэвидсоне”. Увидев идущих Крутова и Се– ливана Федотовича, он резко свернул к ним, желая видимо обдать пылью, заставить отскочить, и Егор, увернувшись, ударом ноги выбросил наездника из седла. Мотоциклист пролетел по воздуху несколько метров, врезался в дере– вянный штакетник, едва не сломав его. и затих на некото– рое время. Его мотоцикл заглох, пропахал борозду в дороге и уткнулся в стоящие мотоциклы. Стало тихо. Лишь на дру– гом конце деревни взревывали моторы: еще двое байкеров гонялись там за курами. Команда вожака стаи, с хохотом кормившая своего пове– лителя, примолкла. Оглянулся и он, увешанный цепями и бляхами, не человек – киборг, монстр из американского “светлого” будущего. На вид ему можно было дать лет три– дцать.
– Эй, морда,– окликнул вожака Крутов негромко, но так, что его услышали все.– Забирай свою кодлу и выметайся отсюда. И побыстрей, а то я рассержусь. Гигант озабоченно моргнул, с недоумением посмотрел на своих притихших приятелей.
– Это он мне?! Молодцы и девицы разом заржали. Крутов подошел к стаду мотоциклов, определил машину главаря – самую мощную, крутую и навороченную, и одним ударом ребра ладони отбил металлический штырь с зерка– лом.
– Я жду. Смех стих. Молодые люди, озадаченные действиями не– знакомого мужика в джинсах и футболке, высокого и жилис– того, невозмутимого и спокойного, стали переглядываться, бросая взгляды на вожака, и тот, побагровев еще больше, рявкнул:
– А ну-ка, воины, откнокайте этого карася! Он мне аппа– рат убезобразил, падла! Трое парней перескочили через забор, выдергивая из него штакетины, четвертый достал длинную металличес– кую цепь. Именно его и взял первым Крутов, не ожидавше– го стремительного нападения, приготовившегося к потехе. Парень улетел в заросли лопуха у колодца, а цепь, ока– завшись в руках полковника, тут же нашла жертву: взвизгнув от боли, завертелся вьюном молодой человек слева с буй– ной порослью на голове,– прической назвать ее было труд– но,– выронил штакетину и отскочил. Блокировав цепью удар палкой второго нападавшего, Егор перетянул через плечо и его, принудив спасаться бегством. Третий пытался оказать сопротивление и продержался три секунды, пока удар цепи не выбил у него из рук импровизированную дубинку. Затем цепь обвилась вокруг его шеи, последовал рывок, и низко– рослый отрок с петушиным гребнем вместо волос кубарем покатился по земле.
– Хороший шнурок,– одобрительно собрал цепь в руке Крутов,– почти манрики-гусари.– Глянул на обалдело взи– равшую на него компанию.– Ну так как, господа хулиганы, будем и дальше вести разговор в том же духе? Или вы доб– ровольно оседлаете своих коней? Кстати, не забудьте за– платить этому пожилому человеку за ремонт его автомо– биля. Вы прокололи ему колеса.
– Ах ты, гнида!– пришел в себя вожак стаи и попер из са– да на улицу, проломив забор, как танк. На широком кожа– ном поясе его со множеством заклепок висело не меньше десятка цацок, в том числе яйцо тамагучи, и Крутов не– вольно покачал головой. Эти небольшие брелоки с экран– чиком и тремя кнопками, в которых “жили” маленькие вир– туальные зверушки, выпущенные в свет японской фирмой Bandai Co, уже давно стали модными во всем мире, в Рос– сии же они только начинали завоевание рынка, и первыми обладателями игрушек стали почему-то люди с ущербной психикой, бандиты, террористы, бизнесмены. Не считая молодежи. Вожак байкеров был почти на голову выше и вдвое шире Крутова, однако никакими видами борьбы никогда не зани– мался, привыкнув надеяться на свою природную силу. И удар он держал великолепно, как бык – щелчок пальцем по лбу. Во всяком случае первые два удара Крутова: кулаком в подбородок и ногой в живот,– он словно бы и не заметил. Не остановили его и удары ребром ладони по мощным ляжкообразным рукам и сбивающие круги ногой по лодыж– кам. Он пер вперед и желал только одного – заключить Кру– това в объятия, из которых тот вполне вероятно уже и не освободился бы живым. Тогда Егор вошел в п у с т о т у, и его боевые инстинкты вывели его на иной уровень боя, позволяющий не убивать противника. Сначала он остановил напор гиганта толчком в грудь растопыренными пальцами руки, а затем сделал выпад “копытом лошади” – согнутыми костяшками пальцев в лоб противника. Хрюкнув, вожак байкеров пошатнулся и тяжело рухнул навзничь, едва не угодив на сруб колодца. Сзади раздались аплодисменты. Ерутов оглянулся. К ним подходили трое парней в камуфляжных комбинезонах спецназа, двое – в вязаных масках, третий – с открытым, располагающим к себе, скуластым лицом, на котором вы– делялись желтые кошачьи глаза. Взгляд его был колюч и насмешлив, выдавая характер неукротимый и упрямый. Это был взгляд п р о ф е с с и о н а л а. Возраст его вряд ли превышал двадцать восемь – тридцать лет. Именно этот парень и аплодировал Крутову.
– Мастерски деретесь,– сказал он, останавливаясь у ног лежащего гиганта, в то время как его спутники стали пинка– ми сгонять байкеров в кучу.– Спасибо за помощь, вы по сути сделали нашу работу.
– Кто вы?– полбопытствовал Егор.
– Дорожные мстители. Слыхали, может быть? Идем по следу одной серьезной мотобанды, но это к сожалению не они.– Парень с презрением сплюнул на медленно приходя– щего в себя вожака байкеров.– Саранча! Хотя тоже, конеч– но, подонки изрядные. Петро,– повернул он голову к одному из своих спутников,– мотоциклы отволочь за околицу и в ов– раге сжечь, их хозяевам накостылять по шее и отпустить. С вожаком поговорить посерьезней, чтоб не вздумал потом снова собирать команду.
– Сделаем,– пообещал Петро.
– Круто вы с ними,– покачал головой Крутов.
– А иначе нельзя, задавят. Внушить им благие намере– ния невозможно, так пусть хотя бы боятся. А вы не простой гражданин.– Молодой человек с кошачьими глазами про– шелся оценивающим взглядом по фигуре Крутова.– Оч-чень непростой, судя по владению приемами барса и дим-мака. Часом не из конторы будете? Так мог выражаться только человек, сам имеющий отно– шение к конторе, то есть ФСБ или другой спецслужбе, и Крутов вдруг ответил откровенно, парень ему понравился:
– Уже нет. А вы случайно не оттуда?
– Тоже уже нет,– засмеялся молодой человек, сунул Его– ру сухую твердую ладонь.– Панкрат.– Снова засмеялся.– Это меня дед так назвал, не отец, крутой был мужик, цар-ство ему небесное.
– Егор,– представился Крутов.– Бывший полковник-”хо– док”. Еду на родину, отсюда уже недалеко, в Жуковском районе есть деревенька Ковали.– Он оглянулся на Селива– на Федотовича, о чем-то разговаривавшего с хозяйкой под– вергшейся набегу усадьбы.– Хотел помочь деду, эти шака– лы разбили ему машину.
– Ясно. За что тебя “ушли”?
– За неподчинение приказу.
– Надо же,– удивился Панкрат,– и меня тоже вышибли из службы за то же самое! Бывают в жизни совпадения. Тебе еще далеко ехать?
– Километров двадцать пять в общей сложности.
– Будь осторожен. В этих краях на дорогах разбойничает стая бандитов посерьезней этой вшивой команды.– Панкрат кивнул на потерявшую прежний блеск и азарт группу байке– ров.– Оружие у тебя есть? Может, одолжить на всякий слу– чай?
– Не надо, кое-что имеем. По вечерам я никуда ездить не собираюсь, а днем они вряд ли посмеют напасть.
– Ошибаешься, мой друг, действуют они нагло и откры– то, и раздевают в основном иномарки. К тому же у них в ГАИ есть свои люди, небось, уже дали ориентировку на твою машину: весьма заметный аппарат. В Брянске тебя останавливали гаишники?
– Дважды.
– Вот видишь. Ну, бывай. Может, заеду как-нибудь в гос– ти. Как твоя деревня, говоришь, называется?
– Ковали. Панкрат хлопнул ладонью по подставленной ладони Крутова и направился вслед за своими спецназовцами, конвоирующими притихших, плохо соображающих, что про– исходит, любителей вольной жизни и рева мотоциклетных моторов. Из подъехавшего мощного джипа высадились еще трое парней в камуфляже и принялись подцеплять мотоциклы к заднему форкопфу. Восемь мотоциклов они поставили на колеса боками вместе, образовав две плат– формы, остальные положили сверху. Уехали. В деревне стало так тихо, будто ее внезапно накрыло ватное по– крывало. Дед Селиван Федотович, вытянув шею, и хозяйка дома с разоренным огородом, приставив козырьком руку ко лбу, смотрели вслед исчезнувшим “мстителям”, прислуши– вались к тишине и молчали, потрясенные развязкой драмы. Потом в некоторых домах деревни стали робко открываться двери, появились первые жители, прятавшиеся до этих пор по домам. Где-то закричал петух, ему откликнулся второй, третий. Жизнь продолжалась, жизнь села российской глу– бинки, неторопливая и спокойная, не приемлющая шума и космических скоростей, отвергающая суетливость и нер– возность, жестокость и страх.
– Ах, черт!– спохватился Крутов, вспомнив, что хотел отобрать у мотохулиганов средства на ремонт автомобиля Селивана Федотовича. Но тот, поняв, о чем идет речь, за– махал руками и перекрестился:
– Упаси меня Господь брать у этих варнаков мзду, чай, не скудаюсь*, сам управлюсь с ремонтом. А тебе, паря, спасибо за помощь, очень нам понравилось, как ты прило– банил этого пузатого бардадыма. Может, в гости зайдешь? Моя хата скраю, старуха стол накроет.
– Благодарю за предложение, отец, но пора и мне ехать домой. Желаю здоровья всем. Крутов сел в машину и выехал из деревни. Из оврага справа поднимались в небо клубы дыма, там горели мото– циклы байкеров, но Егор не стал останавливаться. К этому моторизованному племени пофигистов он жалости не ис– пытывал.
– * Скудаться – нуждаться, испытывать недостаток в чем– либо.