6.1. Генезис и структура отношений собственности

Дата: 2025-05-25; Просмотры: 3

Оценка:

0.00 из 5.00 — оценок

Скачиваний: 0

Скачать

Экономическое присвоение и возникновение отношений собст­ венности. На ранних этапах экономической цивилизации произ­водство было слито с непосредственным присвоением продуктов природы, причем первичной производящей и потребляющей еди­ницей выступала первобытная община как целое. Неотделённость производства от присвоения и потребления означала их тождест­венность не только между собой, но и с отношениями собствен­ ности. ("Отношение к земле как к собственности в самой перво­начальной форме означает: находить в ней сырье, орудие и жиз­ненные средства, созданные не трудом, а предоставленные самой землей"[234].)

Положение меняется, когда производительные силы достига­ют уровня, позволяющего вести хозяйство относительно обособ­ ленными группами (семьями) внутри общин и, с другой стороны, обеспечивающего возможность производства прибавочного продукта. Сначала незначительное, а затем все более резкое производствен­ное обособление внутриобщинных групп ведет к соответствую­щему обособлению результатов труда[235]. Производственная диффе­ренциация (вследствие различия исходных условий, организации труда, степени его интенсивности, умелости и т.д.) ведет к диф­ференциации в потреблении. В то же время, существование при­бавочного продукта, как было отмечено в главе 4, создает воз­можность для социально-экономической дифференциации по кри­терию степени участия в его присвоении.

Особую эпоху в развитии цивилизации составляет тот истори­ческий интервал (продолжающийся до настоящего времени), в рамках которого, с одной стороны, достигнутый уровень производительных сил обеспечивает возможность устойчивого воспро­изводства прибавочного продукта, а с другой - объем его произ­водства еще не является достаточным для удовлетворения потреб­ностей и для полного развития способностей каждого члена об­щества. Количество продуктов труда в этом смысле является ог­раниченным. Производство еще не приобрело характера "второй природы", автоматически обеспечивающей человека всем необ­ходимым. В этих условиях "материальная жизнь выступает как цель, а производство этой материальной жизни - труд... выступает как средство"[236].

Ограниченность условий и результатов труда[237] в разрезе про­изводства и присвоения прибавочного продукта порождает про­блему, которая не существовала до возникновения этой формы продукта и будет "снята" при преодолении его принципиальной ограниченности, - проблему диалектики социально-экономичес­кого присвоения и отчуждения. "Присвоение есть процесс приоб­ ретения благ или их полезного эффекта. Отчуждение - это отно­шения, противоположные присвоению, в результате которых ут­рачиваются блага или их полезный эффект. Отношения присвое­ния-отчуждения существуют всегда в неразрывном единстве и соотносятся между собой как противоположности таким образом, что сумма присвоения одних и тех же благ на одном социальном полюсе равна сумме отчуждения данных благ на другом полюсе"[238]. Функционирование отношений присвоения-отчуждения в ка­честве объективной предпосылки для социальной дифференциа­ции означает, что социальная форма движения развивается пока еще не на своей собственной основе; она испытывает существен­ное воздействие предшествующей, биологической формы движе­ния; человеческое общество продолжает еще в целом находиться на этапе своей предыстории. Влияние предшествующего, биоло­гического этапа развития проявляется в неустойчивости биологи­ческих условий существования, в ограниченности возможностей социального развития личности и в функционировании особого механизма присвоения объектов потребления, действующего как их одновременное отчуждение, в социально-экономическом смыс­ле, от жизнедеятельности других людей.

Указанные досоциальные и имеющие переходную природу феномены испытывают воздействие социальных факторов и, в частности, разделения труда в процессе непосредственного про­изводства на труд по управлению и труд по исполнению. В ре­зультате, отношения между собственниками (субъектами первич­ного присвоения некоторых благ) и несобственниками (субъекта­ми, либо первоначально, либо полностью отчужденными от тех же благ)[239] дополняются и усложняются в ходе разделения и персо­нификации социальных качеств производителя и потребителя объ­ективно ограниченного прибавочного продукта. По утвердившей­ся терминологической традиции, собственниками именуют пер­вичных потребителей прибавочного продукта; общеэкономичес­кое противоречие между производством и потреблением, в связи с этим, предстает в исторической форме противоречия между не­ посредственными производителями и собственниками.

Таким образом, процессы присвоения и отчуждения объек­тивно ограниченных благ порождают два сущностных аспекта от­ношений собственности, которые можно условно назвать "гори­зонтальным" и "вертикальным". В "горизонтальной плоскости" социально-экономических отношений проявляют себя взаимосвязи между любыми собственниками некоторых благ и их несобственниками, которые, в свою очередь, могут быть собственниками других благ. Поэтому важнейший частный случай "горизонталь­ного" разреза - отношения между разными собственниками, каче­ственно однопорядковыми и отличающимися лишь количеством присваиваемых благ.

Иные социально-экономические зависимости отражает "вер­тикальный разрез" отношений собственности - он воплощает не­равенство субъектов труда и субъектов первичного присвоения прибавочного продукта, монополизирующих экономическую власть" (а на ее основе - и надстроечные формы власти).

Рассмотрение генезиса и соотношения отмеченных двух сущ­ностных аспектов собственности демонстрирует диалектическую противоречивость труда и собственности, их единство и противо­положность. В содержательно-общеэкономическом плане первич­ным является труд: в отношения присвоения и отчуждения можно вступить только по поводу того, что произведено; со стороны же социально-экономической формы ведущее значение имеет собст­венность (точнее, субъекты собственности, понятие "собствен­ность" отражает отношения между ними и субъектами труда), - поскольку собственники, осуществляя первичное присвоение благ, обладают экономическим господством над трудом и над всеми формами социальной жизнедеятельности в целом. Механизм их господства выявляется посредством дальнейшей конкретизации структуры собственности.

Структура отношений собственности. Уже анализ возникно­вения отношений собственности позволяет обнаружить их исход­ные структурные основания: сам процесс генезиса есть соотно­шение собственников и несобственников, разных собственников между собой, а также собственников и непосредственных произ­водителей благ. Совокупность собственников и совокупность благ брались при этом нерасчлененно; следующий же шаг анализа струк­туры отношений собственности будет состоять в выявлении ее субъектов и объектов.

Для характеристики субъектов отношений собственности ис­пользуется категория форма собственности. На исходном уровне анализа субъектной структуры собственности она предстает как потенциальная возможность присвоения благ либо всем обществом в целом, либо некоторой его частью, вследствие чего форма собственности конкретизируется в двух основных разновидностях: общественной и частной[240]. Общественная собственность предполагает действие механизма присвоения благ в интересах всех членов общества; отчуждены же от этих благ субъекты, находящиеся вне данного общества как целостной социально-экономической системы. Но, кроме того, происходит своеобразная модификация отчуждения в рамках самого этого общества, выражающаяся в количественной ограниченности благ, потребляемых каждым членом общества в результате реализации общественной собственности; сверх неко­торого количественного предела отдельный человек отчужден от потребления данных благ. По поводу же благ, имеющихся в изобилии, отношения собственности (в том числе, общественной) не возникают.

Иной механизм присвоения (отчуждения) реализуется в сис­теме отношений частной собственности, хотя они также обуслов­лены ограниченностью благ. Здесь отдельные субъекты стремятся преодолеть ограниченность в рамках механизма присвоения, обо­собленного от общества в целом и от других субъектов; в резуль­тате воспроизводственной дифференциации количественные гра­ницы потребления для некоторого субъекта либо значительно рас­ширяются, либо вообще преодолеваются, но при симметричном росте отчуждения от данных благ других субъектов.

И та, и другая форма собственности приобретает историческую специфику на разных этапах движения экономической цивилиза­ции, в связи с чем качественно необходимые исторические моди­фикации субъектов собственности проявляются через ее форма ционные типы: первобытнообщинная, рабовладельческая и т.д. формы собственности (соответственно, субъектами являются об­щина, рабовладелец и т.д.). Формационные типы воплощают социальную природу господствующего специфически исторического субъекта присвоения благ. Однако данная акцентировка является относительной: анализ форм собственности в историческом разрезе демонстрирует господство общественной собственности на ранних этапах цивилизации и усиление ее роли в современных условиях[241]; исследование же каждого из формационных типов собственности предполагает рассмотрение специфики отношений между собственниками и несобственниками в рамках некоторого способа производства.

Взаимосвязь производительных сил и производственных от­ношений в контексте структуры отношений собственности про­является в зависимости ее форм от уровня и характера функцио­нирования производительных сил. Если их функционирование с необходимостью выступает как организованное в масштабах все­го общества и имеющее значимость (возможно, не по всей сово­купности, а в отдельных элементах) для социальной системы в целом, то адекватной социально-экономической формой данного движения производительных сил (или их элементов) является об­щественная собственность. Если же наибольшая техническая и социально-экономическая эффективность достигается при авто­номном, обособленном функционировании некоторых частей, блоков, элементов производительных сил, то объективной необ­ходимостью становится обособленное присвоение факторов и ре­зультатов производства, принимающее в развитом состоянии форму частной собственности и способствующее формированию классо­вой структуры общества[242]. Тем самым, выясняется, что субъект­ная структура собственности задана объективно, она отражает зависимость социальной формы производственных отношений от материального содержания - производительных сил, и не может быть произвольно изменена людьми. Попытки таких изменений, если они противоречат объективному состоянию и тенденциям развития производительных сил, могут привести лишь к падению эффективности экономики и восстановлению (через меньший или больший промежуток времени, с меньшими или большими из­держками для общества) объективно необходимой субъектной структуры отношений собственности.

Не менее объективна и вертикально-историческая субъектная структура данных отношений. Положение о том, что "ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно про­стора"[243], прежде всего, имеет значимость применительно к отно­шениям собственности[244]. Функционирование или смена господ­ствующих формационно-исторических субъектов собственности предопределены состоянием и движением производительных сил и "ограничить" (или, тем более - "ликвидировать"), "ввести" те или иные виды собственности можно лишь в пределах, обуслов­ленных объективно-исторической необходимостью.

Анализ структуры объектов отношений собственности осно­ван на исходном полагании в качестве совокупного объекта этих отношений воспроизводственного процесса со стороны его мате­риального субстрата. Основными структурными элементами пос­леднего являются: условия (факторы) производства, "целесооб­разная деятельность, или самый труд", и результат труда - про­дукт. При рассмотрении отношений между разными собственни­ками и между работниками и собственниками в статическом ас­пекте происходит конкретизация логики соотнесения структур­ных элементов данных отношений. Статически исходными вы­ступают отношения по поводу условий производства[245], которые далее с необходимостью разворачиваются в отношения по поводу процесса труда и его результатов. При этом собственность на фак­торы и результаты производства связана с присвоением (отчуждением) материальных благ[246], в то время как относительно процесса труда собственность выступает как управление этим процессом; здесь присвоение (отчуждение) осуществляется применительно к сознанию, воле, деятельности[247].

Имея экономическую сущность, т.е. воплощая связь меж­ду производством и потреблением (производительным и личным), отношения собственности получают, вместе с тем, организацион­ но-техническую "проекцию", с одной стороны и надстроечную (и, прежде всего, - юридическую) - с другой. С технической сторо­ны особую важность приобретают механизмы отношений людей к вещам; формы, методы и средства использования (потребле­ния) полезных свойств вещей. Внешнее отражение этих механиз­мов в системе обыденного мышления часто приводит к отождест­влению понятия "собственность" с вещами. С другой стороны, формоорганизующая роль юридических отношений иногда пре­увеличивается и отождествляется с сущностью собственности. Однако юридические нормы, регулирующие движение отноше­ний собственности - это лишь одна (хотя и самая важная) из тех надстроечных оболочек, которые приобретают глубинные эконо­мические взаимосвязи. Правовые установки, предписывающие социальным субъектам "правила" их участия в процессах при­своения благ, лишь тогда будут эффективны и лишь в той степени будут соблюдаться, когда и в какой они адекватны объективно необходимым отношениям собственности.

К числу юридических атрибутов отношений собственности традиционно относят право пользования, владения и распоряже­ния. В настоящее время одним из интенсивно развивающихся направлений мировой экономической мысли - теорией прав соб­ственности - дана более детальная разработка юридических аспектов отношений собственности, причем количество атрибутов значительно возросло[248]. Соотношение экономической и юриди­ческой сторон собственности тесно связано с проблемой ее реа­лизации.

Проблема реализации собственности. Необходимость понятия "реализация собственности" обусловлена проблемой конечного достижения экономических интересов тех или иных субъектов по­средством отношений по поводу присвоения благ. В чьих интере­сах осуществляется присвоение, каков социальный механизм по­лучения работниками необходимого продукта и кто осуществляет конечное потребление прибавочного продукта - вот важнейшие аспекты проблемы реализации собственности. В отношении предметов потребления собственность реализуется в непосредственном присвоении полезного эффекта их использования; в отношении средств производства – опосредованно, через присвоение дохода, возникающего вследствие их функционирования. Анализ этой про­блемы позволяет определить конкретные формы типичного в ис­тории экономической цивилизации явления: расхождения юри­дической оболочки собственности и ее экономического содержа­ния, когда юридический субъект собственности не совпадает с фактическим субъектом производительного и, особенно, личного присвоения (потребления) благ[249].

Так, уже переход от первобытного общества к классовому строю ознаменовался тем, что в течение длительного времени за оболоч­кой общинной собственности (прежде всего, собственности на зем­лю) развивались формы частной собственности - как трудовой (мел­кокрестьянское семейное хозяйство), так и нетрудовой - зарожда­ющегося класса эксплуататоров. В их интересах осуществлялось производство и происходила реализация собственности.

В свою очередь, типичной картиной для рабовладельческого и феодального общества стала реализация интересов различного рода внешних, относительно господствующей формы хозяйства, субъектов - ими являлись, чаще всего, ростовщики, разного рода откупщики, торговцы, коммерческие арендаторы и т.д. Именно эти субъекты осуществляли конечное потребление значительной (или даже большей) доли созданного в отдельных хозяйствах при­бавочного продукта, с присоединением к нему элементов недопо­лученного производителями необходимого продукта - при сохра­нении юридической оболочки собственности рабовладельца или феодала. И, напротив, в современных условиях для высокоразви­тых стран распространенным явлением стала реализация общест­венных интересов в рамках юридически оформленной частной собственности[250].

Типичные для мировой истории факты реализации частных интересов в юридической оболочке общественной собственности используются иногда для вывода о том, что общественная собст­венность в принципе не может существовать, и всякая собствен­ность - это всегда та или иная форма частной собственности. Рас­смотрение этой проблемы через призму отношений реализации собственности позволяет оспорить данный вывод. Общество ха­рактеризуется качествами целостной системы; всегда существуют интегративно-системные общие интересы, которые невозможно обеспечить лишь посредством механизма "невидимой руки", на­правляющей эгоистические устремления в общественно-полезном направлении. В той мере, в какой объекты юридически-общественной собственности реально функционируют в интересах всего общества, - они и экономически реализуются как действительные объекты общественной собственности, - что, вместе с тем, доста­точно часто сочетается с их присвоением, опять же, в той или иной степени, - в частных интересах. Реализация общественной собственности может достигаться не только в форме конечного потребления каких-то элементов продукта всеми членами обще­ства, но и в формировании тех или иных благоприятных общих условий производства, сказывающихся на увеличении конечного потребления через некоторые посредствующие звенья.

Конкретный механизм реализации собственности обусловлен организационными и управленческими действиями экономичес­ких субъектов, а также распределительными отношениями. "В рас­пределении выясняется, в какой мере титул собственности реали­зуется экономически... Совокупность отношений, образующих ме­ханизм распределения, наиболее адекватно выражает характер соб­ственности, то есть показывает, не только кто, но и как участвует в присвоении произведенного продукта"[251].

Итак, суть проблемы реализации собственности состоит в выявлении форм и степени достижения экономическими субъек­тами их интересов, прежде всего, посредством фактического ко­нечного потребления благ, обеспеченного организацией произ­водственного процесса, управлением и распределительными от­ношениями.

6.2. Собственность в структуре производственных отношений

Собственность как основное производственное отношение. При анализе производственных отношений статически исходными, как отмечено выше, являются отношения по поводу присвоения фак­ торов производства. Формы этих отношений обусловлены состоя­нием производительных сил, а их основными субъектами являют­ся непосредственные производители материальных благ и собст­венники факторов производства. "Непосредственное отношение собственников условий производства к непосредственным произ­водителям - отношение, всякая данная форма которого каждый раз естественно соответствует определенной ступени развития способа труда, а потому и общественной производительной силе последнего, - вот в чем мы всегда раскрываем самую глубокую тайну, скрытую основу всего общественного строя..."[252].

В рамках исторического интервала разделения и персонифи­кации социальных качеств собственника и работника отношение между ними по поводу факторов производства (социально-эконо­мическая форма соединения факторов производства) выступает как основное производственное отношение, а соответствующее про­тиворечие - как основное противоречие системы производствен­ных отношений. Развитые формы данного противоречия вопло­щают "господство собственника над несобственниками"[253].

При конкретизации отношения между ними обнаруживается, что собственность на средства производства и собственность на рабочую силу представляют собой вариант диалектической пары, выступающей как форма движения сущностного противоречия соб­ственности на условия производства. "Форма присвоения средств производства в исходном пункте своего образования уже "впиты­вает" в себя налично данную предпосылку социально-экономи­ческого положения непосредственного производителя (как резуль­тат предшествующего экономического процесса)[254]".

Следующим логическим шагом в ходе исследования данной диалектической пары является субординирование социальных функ­ций собственности на средства производства и собственности на рабочую силу. При этом проявляется общедиалектическая зако­номерность асимметрии всякой диалектической пары[255]. Зависимость процесса живого труда от общественной формы бытия сред­ств производства и, в этом плане, их первичность по отношению к живому труду, формы которого предопределены общественными условиями, овеществленными в средствах производства, - этим обу­словлена и объективная логика первичности собственности на сред­ства производства относительно собственности на рабочую силу[256].

Собственность на рабочую силу не порождена собственнос­тью на средства производства - в логическом плане и та, и другая порождены собственностью на условия производства, формами движения противоречивой сущности которой они являются. Пер­вичность здесь означает преобладание интересов собственников средств производства над интересами собственников рабочей силы. "Всюду, где часть общества обладает монополией на средства про­изводства, работник, свободный или несвободный, должен при­соединять к рабочему времени, необходимому для содержания его самого, излишнее рабочее время, чтобы произвести жизненные средства для собственника средств производства"[257]. Тем более ука­занная зависимость живого труда от овеществленного очевидна в отношении "несвободного работника", ибо собственником его ра­бочей силы полностью или частично является то же лицо, кото­рое выступает в качестве собственника средств производства, то есть собственник факторов производства.

Вместе с тем, ограничивать объект взаимосвязей между двумя "полюсами" отношения собственности только факторами произ­водства нельзя. Состояние, когда собственность "предшествует производству и образует его предпосылку"[258] - это статический момент; при переходе же к воспроизводственной динамике выяс­няется, что вне процесса "целесообразной деятельности" нет про­изводителей, а без учета социально-экономической формы резуль­татов труда изучение факторов производства и целесообразной деятельности может иметь чисто аналитическое значение, то есть значение исследования такой части, действительное движение ко­торой обусловлено движением целого[259]. Полагать существование собственников условий производства актуальным, а существова­ние непосредственных производителей - потенциальным, можно лишь на аналитическом уровне, синтетическая же (категориаль­ная) характеристика рассматриваемого отношения требует полагания всех элементов его объекта как непосредственно актуальных.

Тот "факт", что собственник условий производства может и не использовать их по производительному назначению и даже унич­тожить и т.п., не имеет научного значения и носит исключитель­но внешний характер. Данный "факт", рассмотренный в воспро­изводственно-динамическом аспекте, означает, что указанный "собственник" выбыл из системы отношений с производителями и в экономическом (воспроизводственном) смысле собственни­ком не является - его "собственность" не получает экономичес­кой реализации[260]. "Всякая предпосылка общественного процесса производства есть, вместе с тем, и его результат, а всякий его результат - выступает, вместе с тем, и как предпосылка. Поэтому все те производственные отношения, в которых движется про­цесс производства, суть в одинаковой мере и его продукты, и его условия"[261]. Этим предопределяется принципиальная логическая ограниченность аналитического исследования, что, вместе с тем, не отрицает и необходимости такого исследования, и, в частнос­ти, в данном случае - анализа элементов материального процесса, составляющего объект производственных отношений.

Собственники и непосредственные производители вступают в отношения по поводу каждого из названных элементов (то есть факторов производства, процесса труда и его результатов), и по поводу взаимодействия этих элементов; тем самым, исходно-статическая форма основного производственного отношения разворачивается в воспроизводственно-динамическую систему производственных отношений. Взаимосвязь основных экономических субъектов проявляется во всех фазах воспроизводственного про­цесса и на всех уровнях движения общеэкономического противо­речия между производством и потреблением, конкретизацией ко­торого выступает противоречие интересов непосредственных про­изводителей и собственников материальных благ ("производство и потребление выпадают на долю различных индивидов[262]"). Функ­ция непосредственного производства закрепляется за людьми, относящимися к социальному типу работника; функция непосред­ственного (первичного) потребления, соответственно, - за людь­ми, персонифицирующими потребление. Последние становятся преимущественными носителями цели производства (как в обще­экономическом, так и в формационном смысле), первые - пре­имущественными носителями средств достижения этой цели. Включение в систему общественного производства для первич­ных потребителей опосредовано их отношением к непосредст­венным производителям; приобщение же производителей к це­лям производства (то есть к человеческой жизнедеятельности и, ради нее, - к потреблению) опосредовано их отношением к пер­вичным потребителям.

Отношения между собственниками и работниками приобре­тают, таким образом, сложную структуру; в них формируются эле­менты (каждый из которых можно рассматривать как самостоя­тельное отношение или группу отношений) и многообразные вза­имосвязи между элементами. "Собственность вообще" поэтому с необходимостью проявляется и как отдельное (логически исход­ное) отношение, когда оно аналитически рассматривается лишь в аспекте потенциальных условий производства, - и как субстанция системы производственных отношений, воплощенная во всех эле­ментах и в структуре этой системы. В диалектике данных двух аспектов воплощается сущность отношения между собственника­ми и непосредственными производителями как основного произ­водственного отношения. Объективная сложность взаимосвязи собственности и системы производствен­ных отношений порождает многочисленные гносеологические и логические трудности; в системе понятий не всегда удается отразить, "схватить" объективную диалектику, так что по поводу отмеченной взаимосвязи можно встретить противоположные по смыслу высказывания

Наряду с функциональными, пофазными и уровневыми про­явлениями взаимосвязи собственности и труда, система произ­водственных отношений включает в себя и отношения между раз­ными собственниками. Однако в логическом смысле данные от­ношения вторичны, производны от основной экономической вза­имосвязи между работниками и собственниками, ибо собствен­ники вступают в отношения друг с другом по поводу объектов, возникновение которых оказалось возможным в результате пред­шествующих отношений собственников с производителями. Со­вмещение качеств собственника и работника в одном лице не меняет общей логики экономических взаимосвязей: труд в любом случае логически предшествует отношениям между собственни­ками по поводу его результатов. Кроме того, не следует забывать, что "трудовая частная собственность никогда не была господству­ющей формой присвоения в обществе"[263].

Качественно необходимая историческая форма основного от­ношения, соответствующая отдельному способу производства, яв­ляется исходным пунктом в исследовании конкретной историчес­кой системы производственных отношений. Формационная спе­цифика отношений между собственниками и работниками вопло­щается в характере соединения факторов производства. "Тот осо­бый характер и способ, каким осуществляется это соединение, от­личает различные экономические эпохи общественного строя"[264]. В статическом аспекте историческая специфика основного отноше­ния определяется через формационное исходное отношение; в ди­намическом - через основной закон способа производства, отра­жающий исторические особенности общесоциальной цели произ­водства. Одновременно выявляется объективная диалектика ис­торического и логического аспектов политико-экономического исследования: логически исходный пункт в исследовании способа производства одновременно воплощает в себе историческую спе­цифику данного способа производства.

Собственность и основной экономический закон. Производст­венные отношения объективно организуются в систему посредст­вом присущих экономике глубинных внутренних взаимосвязей - законов. При этом первично-сущностные зависимости отража­ются основным экономическим законом; на исходном абстракт­ном уровне общеэкономической связи производства и потребле­ния он отражает необходимость такой объективной организации экономических отношений между людьми, которая обеспечивает достижение общесоциальных целей наиболее эффективным, при данном уровне производительных сил, способом.

Конкретизация сущности основного экономического закона связана с условиями периода, когда производство еще не превра­тилось во "вторую природу" и окончательно не решены задачи материального обеспечения биологических условий существова­ния и социальных условий развития личности, вследствие чего функционирование производственных отношений между людьми объективно ориентировано на максимизацию производства про­дукта (с его возможными модификациями в виде услуг, информа­ции и т.д.). Для подавляющей части населения планеты и сегодня полностью сохраняет свою истинность тезис о том, что "до на­стоящего времени производительные силы не... развиты в такой степени, чтобы можно было производить достаточное для всех количество продуктов..."[265]. Ограниченность результатов труда, по­рождающая отношения собственности, оказывает, вместе с тем, модифицирующее воздействие на цели производства, которые при­обретают социально-экономическую форму целей собственников. Производство оказывается подчинено интересам собственников, реализующимся через присвоение максимизированного прибавоч­ного продукта и иных результатов прибавочного труда. Производ­ство необходимого продукта присутствует при этом в "снятом" виде, лишь как условие для производства прибавочного продукта, что отражает социально-экономическую взаимосвязь собственнос­ти и труда и противоречие между ними.

Таким образом, содержание основного экономического закона составляет производство работниками, интересы которых посред­ством отношений по поводу условий производства подчинены интересам собственников, максимума прибавочного продукта для потребления его собственниками. Содержание закона воплощает в себе необходимую, сущностную и всеобщую взаимосвязь между собственниками и производителями через посредство взаимосвя­зи между отношениями по поводу условий производства и отно­шениями по поводу его результатов. Основной экономический закон воплощает политико-экономическую цель производства -реализацию экономических интересов собственников; средство достижения этой цели - труд работников, чьи интересы подчине­ны интересам собственников; и противоречие между собственни­ками и работниками, являющееся в данном случае конкретной формой диалектической взаимосвязи цели и средства, а также об­щеэкономической связи производства и потребления.

Подобно основному производственному отношению, основ­ной экономический закон имеет исторически специфические ка­чественные уровни развития, составляющие системообразующую основу производственных отношений отдельных способов произ­водства. Их особенности находят воплощение в движении не про­дукта вообще, а его конкретных социально-экономических форм. Понимание основного экономического закона как "закона дви­ жения" того или иного способа производства конкретизируется, таким образом, соотносительно с необходимой исторической дис­кретностью данного закона, движением его системного качества на различных исторических уровнях[266]. Поскольку социально-эко­номическая форма производства и присвоения прибавочного про­дукта обусловлена достигнутым уровнем производительных сил, - основной экономический закон отражает зависимость от этого уровня непосредственной цели производства и предопределенной ею специфики того или иного исторического типа производст­венных отношений.

Вместе с тем, рассматриваемый закон является законом дви­жения общественного производства в целом, отражает преемст­венность способов производства, причины и необходимость пере­хода от одного из них к другому. Воплощая связь между предель­ностью развития производительных сил в рамках некоторой системы производственных отношений и предельностью возвышения потребностей на базе данного уровня производительных сил, основной экономический закон обусловливает необходимость преодоления этой предельности посредством перехода к более высокому уровню производительных сил и к новому качествен­ному состоянию производственных отношений.

Соотношение основного экономического закона, в его поли­тико-экономической определенности, и общих экономических законов характеризуется диалектическим взаимодействием. Основ­ной экономический закон выступает как историческая форма об­щих экономических законов. Так, максимизация прибавочного продукта в интересах собственников выступает в качестве исто­рического варианта роста производительности общественного тру­да, возвышения потребностей и т.д. В то же время конкретные исторические формы самих общеэкономических законов в рам­ках систем экономических законов отдельных способов произ­водства подчинены действию основного закона. Специфические экономические законы отдельных способов производства, вопло­щая сущностные, необходимые связи между участниками произ­водственного процесса на его данном историческом уровне, пред­ставляют собой форму взаимодействия на том же уровне объек­тивных требований (объективной направленности, ориентации) общих экономических законов и основного закона при системоорганизующей роли последнего.

Основной экономический закон выступает также в качества глубинного фактора, воздействующего на формирование целей в надстроечных сферах. Он, таким образом, несет важную общесо­циальную нагрузку; рассмотренные в аспекте его содержания и роли цели "всего общества" в политической, идеологической и иных надстроечных сферах обнаруживают свою связь с интереса­ми собственников. Вторичный, зависимый характер надстроеч­ных отношений выявляется не в связи с отдельно взятыми эле­ментами базиса, а, главным образом, соотносительно с основным экономическим законом.

Увязывая в целостную систему цели и средства, условия и ре­зультаты общественного производства, отражая направленность экономических интересов и обусловливая их воплощение в над­строечных сферах, основной экономический закон определяет, таким образом, содержание воспроизводства всех социальных отношений на базе воспроизводства производственных отношений. Экономические взаимосвязи, составляющие содержание основного закона, выступают одновременно как механизм воспроиз­водства основного производственного отношения.

Рассмотренные положения характеризуют место проблемы основного экономического закона в системе общей политико-эко­номической теории. Отражая в динамике необходимые сущност­ные взаимосвязи производства и потребления, их исторически пер­сонифицированные воплощения, противоречивое взаимодействие интересов двух "полюсов" системы производственных отноше­ний - основной экономический закон, будучи категориально оха­рактеризован в системе понятий, обусловливает понятийную ор­ганизацию законов науки, их взаимосвязи и субординацию. Не­обходимой формой понятийного отражения системообразующей роли основного экономического закона является основной во­прос политической экономии.

6.3. Основной вопрос политической экономии

Сущность основного вопроса политической экономии. Современ­ный уровень общенаучной методологии позволяет сформулировать исходные положения теории основного вопроса науки. Основной вопрос в явной форме может быть осознан и категориально опре­делен на некотором, достаточно высоком уровне развития той или иной науки, когда как объект изучения, так и его теоретическая модель достигли развитого состояния, что возможно при полном и явном проявлении содержания и структуры основного противоре­чия объекта (системы). Поэтому структура основного вопроса лю­бой развитой теории характеризуется биполярностью, так как отра­жает отношения между двумя полюсами основного противоречия системы. Диалектическое взаимодействие противоположностей, их тождество и взаимное отрицание, реализующееся в основном про­тиворечии, есть основа внутреннего механизма движения любой объективной системы, в силу чего теоретическая характеристика этой взаимосвязи, ее содержания и направленности выступает как основной вопрос соответствующей научной теории.

Рассмотрение предмета политической экономии, таким образом, предполагает на современном уровне необходимость четкой формулировки ее основного вопроса. В социально-экономической системе сущностное отношение (противоречие) возникает между собственниками условий производства и непосредствен­ными производителями. Поэтому и вопрос о том, в каком отно­шении находятся собственники и непосредственные производи­тели по поводу факторов непосредственного процесса и результа­тов труда - определяет существо политико-экономического анализа, основу системы политико-экономического знания, то есть пред­ставляет собой основной вопрос политической экономии (упро­щенно его формулируют как "вопрос о собственности").

Основной вопрос политической экономии как форма теоре­тического знания имеет две атрибутивные стороны, необходимо обусловленные объективной диалектикой функционирования и развития, дискретности и непрерывности движения производст­венных отношений. Со стороны функционирования производст­венных отношений на некотором фиксированном историческом уровне основной вопрос есть вопрос о том, чьи интересы - собст­венников условий производства или работников - принимаются исследователем в качестве подлежащих обоснованию и защите и получают отражение в исходном методологическом принципе[267]. Ха­рактеристика производственных отношений объективно возможна лишь через призму интересов одного из "полюсов" отношения (что, разумеется, не препятствует и осознанно-субъективному выбору "своей" стороны). При этом соответствующий особенный интерес субъективно принимает форму истинного, справедливого, естест­венного и всеобщего[268]. Сущностной характер основного вопроса политической экономии в системе теоретического знания находит свое выражение в том, что решение всех без исключения проблем может даваться лишь через призму соответствующего особенного интереса и в зависимости от него; обоснование и разработка лю­бой из этих проблем связаны с защитой данного интереса.

Отражая направленность анализа взаимосвязи между сторо­нами основного отношения (противоречия), исходный принцип воплощает в себе методологию исследования основного экономи­ческого закона и содержит (иногда в неявном виде) гносеологи­ческую (классовую) позицию субъекта познания относительно основного закона и форм его движения. Проблему классовой по­зиции в решении основного вопроса политической экономии не следует отождествлять с ненаучной апологетикой, с одной сторо­ны, а с другой - с теоретической проблемой обоснования объек­тивной необходимости той или иной системы производственных отношений и с проблемой прогрессивности или реакционности некоторого класса. Последняя проблема приобретает содержатель­ный смысл, главным образом, в аспекте динамики системы про­изводственных отношений, хотя, конечно, и находится во взаи­мосвязи с рассмотренным ранее.

Со стороны процесса развития производственных отношений основной вопрос политической экономии есть вопрос о том, в какой степени отношение собственности и труда соответствует объективной задаче максимально возможного развития произво­дительных сил, то есть в более широком смысле - задаче совер­шенствования и поступательного движения общества. ("Собст­венность есть конкретно-историческая мера адекватности эконо­мики как средства общественного прогресса целям этого прогрес­са"[269].) Выявление степени соответствия между некоторым данным состоянием указанного отношения и объективно существу­ющими возможностями развития производительных сил и озна­чает, что осуществляется изучение производственных отношений в их взаимосвязи с производительными силами.

Обе стороны основного вопроса политической экономии име­ют, как подчеркнуто выше, атрибутивный характер - они нахо­дятся в диалектическом взаимодействии и друг без друга не суще­ствуют; можно сказать, что каждая из них является формой суще­ствования и проявления другой - хотя метод анализа позволяет осуществлять их условное идеальное отделение друг от друга. Сис­темная характеристика основного вопроса предполагает, таким образом, использование методологии полярного и исторического анализа и синтеза. В синтетическом категориальном определении основной вопрос политической экономии может быть сформули­рован следующим образом: каковы производственные отношения между собственниками и работниками, максимально способствую­щие росту эффективности производства и общественному про­грессу при данном уровне производительных сил?

"Конгломеративный" вариант создания политической эконо­мии в широком смысле оказывается ограниченным вследствие того, что основной вопрос науки обладает интегративной, "сквозной" качественной спецификой. Им отражаются устойчивые стороны собственной внутренней структуры социальной формы производ­ства в целом, единство и преемственность этапов ее развития. Сменяющиеся формы собственности могут взаимно отрицать друг друга, затем возможно новое отрицание, возвращение к "якобы исходному"; последующий способ производства возникает в про­тивоборстве со своим предшественником, - но развивающийся исторический процесс сохраняет внутреннее единство. Борьба сме­няющих друг друга форм собственности не изменяет общесоци­альной внутренней структуры сущности производственных отно­шений. Если исторически конкретные элементы в системе этих отношений могут изменяться, то структура сущностной связи неизменна - эта структура воплощена в отношениях между собственниками и производителями, независимо от конкретно-исто­рической определенности последних. Отрицание предшествующего этапа и сохранение преемственности и, в этом контексте, единст­ва с ним - неотъемлемое диалектическое свойство всякого про­цесса развития, что относится, разумеется, и к сменяющим друг друга способам производства.

Основной вопрос и развитие предмета политической экономии. Экономическая теория на всем протяжении своего существова­ния отражала в идеальной форме отмеченный аспект внутреннего единства структуры производственных отношений, давая, с раз­личной степенью полноты и четкости и с разных классовых пози­ций характеристику основного вопроса политической экономии. Уже возникновение экономической теории, связанное с необхо­димостью решения хозяйственных проблем, сопровождалось вы­делением среди них вопросов взаимосвязи собственности и труда в качестве важнейших [270].

Ясно, что адекватное своему действительному содержанию вы­ражение в категориальном аппарате основной вопрос политичес­кой экономии мог получить не сразу, тем более, что это не отве­чало интересам господствующих социальных сил. Неразработан­ность общей социологической теории, абсолютизация историчес­ких и региональных особенностей, идеалистическая методология и другие факторы создавали труднопреодолимые препятствия для осознания идеи единства мирового исторического процесса, пре­емственности в развитии сущностных структур производства. Поэ­тому даже крупнейшие представители домарксовской экономи­ческой мысли, дававшие эмпирические трактовки основного во­проса политической экономии, как правило, ограничивали свой анализ рамками отдельных способов производства.

Кроме того, полная характеристика данного вопроса в его кон­кретной форме относительно того или иного способа производст­ва требует и соответствующего полного развития самого способа производства, его противоречий, и прежде всего - основного противоречия. На ранних же этапах развития способа производства в центре внимания экономической теории могут оказаться пробле­мы относительно второстепенные, но приобретающие внешне ведущее значение. Однако и в этом случае основной вопрос на­уки пробивает себе дорогу, хотя и в неполном, искаженном, запу­танном виде.

Движение буржуазной политической экономии по восходя­щей линии было связано с углублением анализа отношения меж­ду непосредственными производителями и собственниками усло­вий производства. На одной стороне отношения мы видим, последовательно, "коммерческий и мануфактурный труд" в концеп­циях меркантилистов, "производительный класс" в теории фи­зиократов, "труд как промышленность" у Дж. Стюарта, "труд во­обще" в теории А. Смита и Д. Рикардо; на другой - "государство", "класс собственников", а затем, более конкретно - феодалов и, наконец, капиталистов[271]. "Политическая экономия древних име­ет одинаковое содержание с политической экономией нашего вре­мени, - писал А. Бланки. - При всех возможных революциях ста­новились лицом к лицу только две партии: партия людей, желав­ших существовать собственным трудом, и партия людей, желав­ших жить за чужой счет"[272].

Дальнейшее углубление анализа основного вопроса полити­ческой экономии в рамках буржуазной науки в XIX в. оказалось невозможным как вследствие "опасности" такого углубления с классовых позиций буржуазии, так и в результате неисторическо­го подхода к экономическим процессам в рамках буржуазной ме­тодологии. Даже рассматривая отношения между классами, бур­жуазные авторы не видели специфики самого капитала как про­изводственного отношения. Качественное углубление характерис­тики основного вопроса политической экономии осуществили К.Маркс и Ф.Энгельс на основе перехода к новой методологичес­кой парадигме, теоретического обобщения результатов развития предшествующих способов производства, всестороннего исследования капитализма и научно обоснованного прогноза о неиз­бежности посткапиталистической трансформации общества. К.Маркс проанализировал, вместе с тем, природу самого научно­го знания как развивающегося процесса, как практически прео­бразующей деятельности и отметил исторический характер эле­ментов этого знания, что имеет особое значение для верного ме­тодологического подхода к проблеме основного вопроса науки. "...Историческое развитие всех наук приводит к их действитель­ным исходным пунктам лишь через множество перекрещиваю­щихся и окольных путей. В отличие от других архитекторов, на­ука не только рисует воздушные замки, но и возводит отдельные жилые этажи здания, прежде чем заложить его фундамент"[273].

Рассмотренная трактовка основного вопроса политической экономии тесно связана с проблемой времени возникновения и перспектив развития этой науки. Едва ли правомерно привязыва­ть возникновение политико-экономического знания к появлению самого термина "политическая экономия", то есть к возникнове­нию буржуазных экономических теорий. По существу, политико-экономический анализ имел место и в предшествующие эпохи во всех тех случаях, когда давалась осознанная, аргументированная теоретическая характеристика отношений между собственниками условий производства и непосредственными производителями. Другое дело, каков был научный уровень этой характеристики, как в нем соотносился эмпирический и теоретический анализ, какова была степень систематизации знаний. И, тем не менее, убедительны аргументы А.Бланки, употреблявшего, как отмече­но выше, термин "политическая экономия древних" и пытавше­гося показать, в чем именно заключались политико-экономи­ческие исследования в докапиталистические эпохи[274]. Разумеется, элементы этих исследований носили несистематизированный, отры­вочный, фрагментарный характер (что послужило основанием для предложений о выделении особого "фрагментарного" периода в Развитии политической экономии[275]).

Исторические фрагменты политико-экономического знания существовали, таким образом, задолго до появления термина "по­литическая экономия" и задолго до первых попыток развернутой систематизации и обобщения этого знания. Не следует забывать и о том, что уже после появления термина "политическая экономия" представления о предмете науки менялись весьма существенно, и это тем более указывает на условность формулировок о "возникно­вении" политической экономии на ранних этапах развития капи­тализма. ("В действительности же знающая субстанция налично имеется прежде своей формы или оформления ее в понятии"[276].) Развитие социально-экономической практики и обобщающих ее теоретических моделей приводит к переакцентировке, а то и к качественным изменениям содержательных трактовок научного знания. Так, сыгравшие в свое время важную методологическую роль «экономический Робинзон или "богатство народов" в его вещном воплощении, по мере дальнейшего развития форм прои­зводства, переставали быть ведущим предметом экономической науки»[277].

Осознанный теоретический анализ основного вопроса поли­тической экономии создает возможность для более четкого струк­турирования предмета науки. Корпус политико-экономической теории не сводится лишь к формулировке того, в каком отноше­нии находятся собственники и непосредственные производители, - составляя основ­ной элемент политико-экономического знания, прямая характер­истика данного отношения сочетается с исследованием форм его проявления. Наличие этих форм позволяет вести речь не только об "отношении вообще", но и о развернутой и многоуровневой системе отношений. Вместе с тем, исследование любого элемента данной системы есть не что иное, как рассмотрение одной из модификаций основного отношения, чем и определяется систе­мообразующая роль основного вопроса в структуре предмета на­уки, отражение этим вопросом объективной диалектики общего и особенного.

В связи с этим, частной политико-экономической теории всег­да присущи две стороны: первая из них - трактовка основного вопроса науки, составляющая исходный принцип построения теории, - причем, данная трактовка может быть задана явно или не­явно, отграниченно от других вопросов или только посредством внутреннего воплощения в них; она может быть представлена через опосредованную характеристику "естественных законов", прои­зводства вообще и т.д. Вторая сторона - исследование функцио­нально и исторически актуализированных форм основного вопроса, то есть специфических систем производственных отношений, со­ответствующих отдельным способам производства, или отдельных блоков в рамках этих систем. Внешнее преобладание в большин­стве публикаций второй из отмеченных сторон обусловлено как неполнотой теоретического осмысления фактически используе­мой методологии, неявным характером ее реализации в теорети­ческих построениях, так и непосредственной практической (и по­литической) актуальностью рассматриваемых проблем.

Обозначившаяся историческая предельность разделения и пер­сонификации социальных качеств собственника и работника де­монстрирует теоретически обозримые перспективы преодоления политико-экономического качества общей экономической теории. Особую актуальность, в связи с этим, приобретает положение о том, что "политическая экономия имеет дело не с вещами, а с отношениями между людьми и, в конечном счете, между класса­ми..."[278]. Актуализация - для стран, представляющих "точки роста" мировой цивилизации - обусловлена вопросом о природе эконо­мической теории вне исторических рамок существования классов; для стран с классовой структурой традиционных типов или с про­должающимся классообразованием приведенное положение сохра­няет роль ключевого методологического принципа в отношении исследований по проблематике общей экономической теории.

7. ТОВАРНО-ДЕНЕЖНЫЕ ОТНОШЕНИЯ

7.1. Возникновение и основные черты

товарных отношений

Причины возникновения товарных отношений. В предыдущее главе отношения собственности рассматривались, главным обра­зом, в разрезе взаимосвязей собственников и непосредственных производителей. Задача дальнейшего анализа собственности тре­бует детализации характеристики отношений между разными соб­ственниками; эти отношения приобретают особые формы в усло­виях общественного разделения труда. “Различные ступени в разделении труда являются, вместе с тем, и различными формами собственности, то есть каждая ступень разделения труда опреде­ляет также и отношения индивидов друг к другу соответственно их отношению к материалу, орудиям и продуктам труда”[279].

Исторически исходные формы производства, развивавшиеся в первобытном обществе, представляли собой натуральное хо­ зяйство, для которого характерна замкнутость всех воспроизвод­ственных связей рамками данной экономической единицы. По мере развития разделения труда необходимостью становится обмен между общинами и внутри них. Но обмен может осуществляться в разных формах. При нерегулярности обменных операций, во­влечении в них незначительной доли производимого продукта не имеет принципиального значения соотношение меры (то есть ко­личества и качества) труда, воплощенного в предлагаемых к об­мену продуктах. Даже если в результате обмена община получает продукт, в котором воплощена значительно меньшая мера труда, чем в том, который был отдан, - на процесс экономической жиз­недеятельности это не окажет существенного влияния, поскольку обменные операции осуществлялись первоначально достаточно редко и не затрагивали основной массы объектов воспроизводства.

В рамках же отдельных общин обмен первоначально выступал в форме обмена деятельностью, при котором неэквивалентность обмениваемых деятельностных параметров в течение длительного времени выступала в качестве условия нормального воспроизвод­ства общины как целого. Задачей некоторого управляющего центра (вождей, различного рода хозяйственных руководителей) являлось наблюдение за тем, чтобы обеспечивалась жизнедеятельность об­щины и каждого индивида, факт же различий индивидуального вклада отдельных людей в общий результат воспринимался как естественное явление, не предполагающее адекватной дифферен­циации потребления. В этом заключалось одно из важнейших ус­ловий выживаемости общины.

Природа обменных операций меняется, когда, во-первых, раз­деление труда достигает такой степени, при которой необходи­мостью становится постоянный, систематический характер обмен­ных сделок; продукты предлагаются к обмену не от случая к слу­чаю, а специально производятся для обмена; во-вторых, когда уровень производительных сил создает возможность внутриобщинного хозяйственного обособления, в условиях которого постоян­ная неэквивалентность обмена означала бы значительные эконо­мические потери и, в конечном итоге, невозможность воспроиз­водства для некоторых из вновь возникающих отдельных хозяйст­венных единиц. Производство продуктов специально для обмена и объективная экономическая необходимость эквивалентности (равенства, в пределах некоторых допустимых отклонений) меры труда, воплощенного в обмениваемых продуктах, означает пре­вращение продуктов - в товары, а экономических взаимосвязей - в товарное хозяйство. "Под товарным производством разумеется такая организация общественного хозяйства, когда продукты про­изводятся отдельными, обособленными производителями, причем каждый специализируется на выработке одного какого-либо про­дукта, так что для удовлетворения общественных потребностей необходима купля-продажа продуктов (становящихся в силу это­го товарами) на рынке"[280]. Хозяйствующие субъекты в условиях то­варного хозяйства превращаются в товаропроизводителей, их эко­номические взаимосвязи - в товарные отношения.

Общими условиями (предпосылками) перехода от натураль­ного к товарному хозяйству являются, таким образом, обществен­ ное разделение труда и экономическая обособленность производи­ телей[281]; непосредственной причиной - сочетание этих двух факторов, когда оно становится исторической необходимостью. По мере формирования товарного хозяйства как экономической системы отношения обмена воз­действует на собственные предпосылки, развивая и совершенст­вуя их[282]. В результате возникновения товарного хозяйства общеэкономическое противоречие между производством и потреблени­ем реализуется и воспроизводится посредством движения товаров.

Товар и его свойства. Товар, будучи особой экономической формой продукта, сохраняет все свойства последнего. Он должен представлять собой вещь (услугу), удовлетворяющую какие-либо потребности людей, вместе с тем, он выступает как носитель об­щественных отношений, объект, по поводу которого возникают взаимосвязи между экономическими субъектами. Товар - это про­дукт труда, предназначенный для обмена. "Товар есть, прежде всего, внешний предмет, вещь, которая, благодаря ее свойствам, удовлетворяет какие-либо человеческие потребности... Полезность вещи делает ее потребительной стоимостью"[283]. Содержание катего­рии "потребительная стоимость товара" не сводится, однако, лишь к выявлению полезности. Во-первых, объект, производимый как товар, обладает непосредственной потребительной полезностью не для его создателя, а для других людей, которым этот объект предлагается к обмену; в конечном же счете речь идет о его полез­ности для общества. Поэтому потребительная стоимость товара - это общественная потребительная стоимость. Кроме того, обла­дающие полезными свойствами объекты должны быть отчуждены от их производителей и переданы другим субъектам на основе принципов возмездности и эквивалентности, посредством обмена (а не, например, в результате безвозмездного изъятия оброка[284]).

Таким образом, абстрактная полезность объекта конкретизируется как общественная потребительная стоимость и как воплощение общественных отношений между экономическими субъ­ектами - отношений обмена; потребительная стоимость ста­новится в условиях товарного хозяйства носителем меновой стоимости[285]. Меновая стоимость - это способность товара обме­ниваться в определенных пропорциях на другие товары. "Мено­вая стоимость прежде всего представляется в виде количествен­ного соотношения, в виде пропорции, в которой потребительные стоимости одного рода обмениваются на потребительные стои­мости другого рода"[286]. Чем же определяются эти пропорции? В каждом отдельном случае возможно влияние разного рода слу­чайных факторов, но как стороны устойчиво воспроизводящейся хозяйственной системы обменные пропорции должны отражать некоторую экономическую необходимость, закономерность. Это было отмечено еще первыми теоретиками, исследовавшими то­варное хозяйство; они же показали, что обмена не может быть без равенства, а равенства - без соизмеримости. "...Все, что участвует в обмене, должно быть каким-то образом сопоставимо, - писал Аристотель. - Если этого нет, не будет ни обмена, ни обществен­ных взаимоотношений. Не будет же этого, если обмениваемые вещи не будут в каком-то смысле равны. Поэтому... все должно измеряться чем-то одним"[287].

Подходы к проблеме того, что же является тем общим и соиз­меримым, которое содержится в каждом товаре и позволяет осу­ществлять количественное сопоставление разных товаров между собой, приравнивать их в определенном соотношении друг к дру­гу, - были и остаются различными в мировой экономической ли­тературе. Тот же Аристотель считал, что относительная ценность товаров определяется степенью их редкости, приравниванием к монетам, потребностями, и даже высказывался в том смысле, что сложность обменных пропорций не позволяет обнаружить какую-либо объективную закономерность в движении этих пропорций. В течение многих веков предпринимались и возрождались попыт­ки свести меновую стоимость к полезности товаров[288], и в течение тех же веков экономическая теория выявляла поверхностный, не­сущностной, субъективистский характер подобных подходов, их логическую противоречивость и несоответствие хозяйственной практике[289].

Как потребительные стоимости, как полезные объекты, това­ры качественно разнородны, что не позволяет на этой основе об­наружить какую-либо объективную закономерность меновых про­порций. Для того, чтобы выявить общее и притом количественно соизмеримое свойство всех товаров, следует обратиться к общей основе экономических взаимосвязей - человеческому труду. Объ­ективным объединяющим началом для всех товаров является то, "что в их производстве затрачена человеческая рабочая сила, накоплен человеческий труд. Как кристаллы этой общей им всем общественной субстанции, они суть стоимости - товарные стои­мости... Таким образом, то общее, что выражается в меновом отно­шении, или меновой стоимости товаров, и есть их стоимость"[290].

Стоимость - это воплощенный в товаре общественно необхо­димый труд. Характеристика общественных свойств труда, вопло­щенного в товаре, необходима для определения величины стои­мости, а тем самым, и пропорций обмена. Для того, чтобы не возникло иллюзии, будто стоимость товара тем больше, чем выше величина затраченного на его производство индивидуального труда, следует подчеркнуть, что, при предположении однородности, одинакового качества труда, стоимость будет определяться общественно необходимым рабочим временем. "...Величина стоимос­ти данной потребительной стоимости определяется ... количест­вом труда, или количеством рабочего времени, общественно не­обходимого для ее изготовления... Общественно необходимое ра­бочее время есть то рабочее время, которое требуется для изго­товления какой - либо потребительной стоимости при наличных общественно нормальных условиях производства и при среднем в данном обществе уровне умелости и интенсивности труда"[291].

Поскольку количественные пропорции, в которых один товар обменивается на другой, определяются величиной общественно необходимых затрат на производство этих товаров, то меновая стоимость есть внешнее выражение, форма проявления стоимос­ти в сфере обмена[292]. На величину стоимости, а вследствие этого и на пропорции обмена - меновую стоимость - влияет множество факторов. Рост производительности труда, обусловленный техни­ческими нововведениями, приводит, при прежней общей величи­не затраченного труда, к росту количества единиц произведенной продукции; при этом общая величина стоимости остается неизменной, а стоимость единицы товара снижается[293]. Рост интен­сивности труда, при прочих равных условиях, означает увеличение массы затраченного труда при сохранении прежней величины затрат на производство единицы продукции, поэтому стоимость пос­ледней не изменяется, а общая величина стоимости возрастает.

Не всякая потребительная стоимость обладает стоимостью - таковы полезные для людей объекты, являющиеся результатом ес­тественных природных процессов. Вместе с тем, созданные тру­дом людей вещи могут быть бесполезны; в таком случае стои­мостные отношения не возникают[294].

Итак, товар обладает двумя свойствами, порожденными про­изводственными взаимосвязями в условиях товарного хозяйства: потребительной стоимостью и стоимостью. Формой проявления стоимости в сфере обмена является меновая стоимость. И потре­бительная стоимость, и стоимость характеризуются историзмом: формы полезного применения объектов расширяются и совер­шенствуются и, что самое важное - в условиях товарного хозяйст­ва потребительная стоимость становится носителем меновой сто­имости; со своей стороны, стоимость выступает как форма взаи­мосвязи участников экономических отношений в условиях обще­ственного разделения труда и обособленности хозяйствующих субъ­ектов. Свойства товара обусловлены свойствами воплощенного в нем труда.

Двойственный характер труда, воплощенного в товаре. Разно­родность, разнокачественность товаров как потребительных сто­имостей объясняется различным содержанием создающих их видов труда. Виды труда отличаются друг от друга по производи­тельной цели, по характеру осуществляемых операций, по обра­батываемым предметам и применяемым при этом средствам тру­да, по результатам - потребительным стоимостям определенного назначения. Труд с данной стороны его определенной полезности выступает как конкретный труд.

В то же время, труд каждого товаропроизводителя, поскольку он создает необходимые для общества формы богатства, выступает как частица всего общественного труда, и в этом смысле все виды труда имеют единое социальное качество. Материальным основанием этого единства выступает то, что все товаропроизво­дители, независимо от различий между ними, осуществляют за­траты энергии в процессе создания товара. Труд вообще, труд как частица общественного труда, как затрата энергии, необходимой для производства товара, принимает форму абстрактного труда.

Конкретные виды труда качественно разнородны и количест­венно несопоставимы. Напротив, со стороны абстрактного труда все качественные различия стираются, все виды труда предстают как однородные, как формы затраты энергии, сопоставимые лишь количественно. Изменение производительной силы есть свойство конкретного труда, применительно же к абстрактному труду, одна и та же величина энергии может быть затрачена на производство различного количества единиц продукции, в зависимости от изменений в средствах труда и в характере трудовых операций. Однако не следует думать, что абстрактный труд - это некая энер­гетическая категория. Это - не вообще затраты энергии как тако­вой, а затраты, воплощенные в создаваемом товаре, то есть аб­страктный труд, отражая то общее, что есть у разобщенных, отде­ленных друг от друга производителей в условиях их обособлен­ности и общественного разделения труда, выступает как форма их социальной связи.

Конкретный труд может иметь большую или меньшую слож­ность, требовать значительной или незначительной подготовки. В форме абстрактного труда эти различия стираются - здесь слож­ный труд приравнивается к некоторому большему количеству про­стого труда (происходит так называемая редукция труда), так что между сложным и простым трудом исчезают качественные разли­чия, а остаются лишь количественные. Отражая движение всех видов труда, как сведенных к однородному простому, абстрактный труд выступает в роли меры стоимости, воплощая как непосредственно ко­личество, так и редуцированное к количеству качество труда.

Труд каждого товаропроизводителя одновременно является и конкретным, и абстрактным - эти две его стороны неразрывно сосуществуют в процессе деятельности по созданию товара. "Вся­кий труд есть, с одной стороны, расходование человеческой рабочей силы в физиологическом смысле, - и в этом своем качестве одинакового, или абстрактно человеческого, труд образует стои­мость товаров. Всякий труд есть, с другой стороны, расходование человеческой рабочей силы в особой целесообразной форме, и в этом своем качестве конкретного полезного труда он создает по­требительные стоимости"[295].

Открытие двойственного характера труда в системе товарного хозяйства - выдающееся научное достижение К.Маркса, которым он обогатил трудовую теорию стоимости и на основе которого стало возможным проникновение в сущность стоимостных взаи­мосвязей, в природу категории товара как формы научного отра­жения производственных отношений обособленных производи­телей в условиях общественного разделения труда.

Вследствие обособленного характера производства товаропро­изводитель в процессе труда не имеет информации о том, нужны ли обществу создаваемые им потребительные стоимости, соответ­ствует ли их качество потребностям покупателей. Он исходит из информации о предшествующих хозяйственных процессах и опе­рациях, экстраполируя ее на будущее. Товаропроизводитель не знает также, в какой мере индивидуальные затраты его труда со­относятся с общественно необходимым уровнем затрат. В услови­ях развитых форм обособленности труд отдельного товаропрои­зводителя выступает непосредственно как частный труд. В то же время, его труд является элементом общественного, но этот обще­ственный характер обособленного труда проявляется опосредо­ванно, в процессе обмена, в результате реализации товара. Таким образом, в системе товарного хозяйства объективно существует противоречие между частным и общественным характером труда. Если товар удалось обменять, если в обмен на него предоставлена полезная вещь, потребительная стоимость, значит, данный товар нужен обществу, общество признает воплощенный в этом товаре труд необходимым, и затраты труда, осуществленные частным товаропроизводителем, - частицей общественного труда.

Поскольку общественная природа труда, общественная связь товаропроизводителей выражается через то общее, единое, что присуще всем им, то общественный характер труда проявляется через абстрактный труд и через стоимость (соответственно, стои­мость выступает как форма движения абстрактного труда, а этот последний - как форма проявления общественного характера тру­да). Симметрично этому частный характер труда, отражающий моменты обособленности, отделенности, различий, специфичности производственной деятельности, - проявляется через конкретный труд и потребительную стоимость (со своей стороны, потреби­тельная стоимость - это воплощение конкретного труда, который в условиях товарного хозяйства есть форма проявления частного характера труда). Таким образом, свойства товара и создающего его труда противоречивы - они характеризуются не только единст­вом, но и противоположностью. Формой движения, разрешения и воссоздания этих противоречий является вся система товарного воспроизводства, формой проявления - отношения обмена, об­менные операции, совокупность которых в условиях товарного хо­зяйства представляет собой рынок. Рыночные взаимосвязи харак­теризуются значительной спецификой в условиях различных ти­пов товарного хозяйства.

Типы товарного хозяйства. Предшествующий анализ основы­вался на предположении, что функции работника, собственника факторов производства и продавца (покупателя) товаров соедине­ны в лице одного хозяйствующего субъекта - товаропроизводите­ля (товаровладельца). С одной стороны, подобного рода логичес­кое отождествление экономических качеств необходимо в целях абстрагирования и исходного рассмотрения товарного хозяйства в его наиболее простых формах. С другой стороны, эти формы существовали и продолжают существовать в качестве историчес­кой реальности. Тип товарного хозяйства, характеризующийся совпадением экономических качеств собственника факторов про­изводства, работника, собственника создаваемых товаров и про­давца (покупателя) в лице одного социального субъекта, осущест­вляющего производство в целях удовлетворения личных потреб­ностей, - получил название простого товарного хозяйства.

Простое товарное хозяйство, не являясь господствующей эко­номической формой ни в одном из способов производства, про­демонстрировало, вместе с тем, высокую степень приспосабливаемости, адаптивности к любым историческим условиям, и просу­ществовало - главным образом, в формах мелкого крестьянского и ремесленного производства - от эпохи разложения первобытно­го строя до наших дней.

К другому типу товарного хозяйства можно отнести такую систему экономических взаимосвязей, в рамках которой социаль­но-экономические качества собственника факторов производства и создаваемых товаров, с одной стороны, - и работника, с другой, - разделяются. В рамках данного типа понятие "товаропроизводи­тель" принимает превращенную форму. Фактическими произво­дителями товаров являются работники, но экономические свой­ства товаропроизводителя, рассмотренные выше, переносятся на товаровладельца, вступающего в экономические отношения в ка­честве носителя (социально-экономической персонификации) противоречивых свойств товара и создающего его труда, - хотя сам этот субъект не трудился и товара не создавал. Целью това­ровладельца в данной системе отношений является максимиза­ция, в результате продажи товаров, присвоения прибавочного продукта, а удовлетворение личных потребностей создателей то­варов превращается во второстепенный и зависимый момент.

В свою очередь, в рамках данного типа существуют разновид­ ности, соответствующие, в основном, историческим уровням спо­собов производства. При этом в докапиталистических способах производства товарное хозяйство играло второстепенную эконо­мическую роль; воспроизводство основного производственного отношения и реализация объективной целевой функции основ­ного экономического закона осуществлялись в нетоварной фор­ме. Производство части продуктов в качестве товаров, то есть спе­циально с целью продажи, выступало как один из подчиненных моментов в системе натурального, в основном, воспроизводства рабовладельческих и феодальных имений (хотя существовали и хозяйства, полностью или почти полностью ориентированные на рынок, но их роль в совокупном механизме воспроизводства, с количественной и качественной стороны, оставалась незначитель­ной). Особенностью данной разновидности товарного хозяйства являлось наличие у собственника средств производства также ка­честв полного или частичного собственника рабочей силы непо­средственных производителей. Для капиталистической разновидности товарного хозяйства характерно превращение его во всеобщую форму экономических отношений в рамках данного способа производства; приобрете­ние основным производственным отношением и целевой функ­цией основного экономического закона товарных форм. Качества собственности на средства производства и на рабочую силу внеш­не разделяются, но субъектом присвоения прибавочного продук­та, осуществляющим фактическую реализацию собственности в аспекте ее формационной сущности, остается фактический соб­ственник факторов производства - капиталист. Присвоение и не­обходимого, и прибавочного продукта происходит в товарной форме.

Значительной структурной сложностью характеризуются вза­имосвязи закономерностей товарных отношений с закономернос­тями тех способов производства, где первые проявляют себя. Со­храняя свое собственное содержание, они выступают, в то же время, как форма движения специфических формационных законов, оказывая на них, вместе с тем, модифицирующее содей­ствие[296].

Товарное хозяйство в условиях возникающей в настоящее вре­мя посткапиталистической экономики характеризуется тенденцией сближения социальных качеств собственности и труда и усилени­ем роли планомерных форм разрешения противоречий товара и труда.

Дискуссионные аспекты теории стоимости и меновой стоимости. Сложность стоимостных отношений, многоуровневый характер противоречий товара и создающего его труда порождают попытки упрощенных, поверхностных трактовок этих отношений, сводя­щих их сущность к внешним формам проявления. Значительное место в истории экономической мысли занимали и продолжают занимать попытки отождествления стоимости и меновой стои­мости, сведения сущности стоимости к внешним меновым про­порциям, и, тем самым, фактического исключения проблемы сущности рыночных отношений из сферы объектов экономичес­кой науки. Еще в XVII b. английский автор Н. Барбон заявил: "Ни­что не может иметь внутренней стоимости... Между вещами, имею­щими равные меновые стоимости, не существует никакой разни­цы..."[297]. В различных вариациях данный подход проявлял себя вплоть до настоящего времени, хотя очевидно, что ограничение объекта теоретического исследования сферой внешних форм воз­вращает теорию стоимости к уровню аристотелевской эпохи, когда меновые пропорции объяснялись самыми различными фактора­ми, и ставился под сомнение сам принцип объективной внутрен­ней меры этих пропорций.

Методологическая некорректность смешения сущности и внеш­ них форм является фактором, порождающим многообразные по­пытки объяснения меновых пропорций не соотношением обще­ственно необходимых затрат труда, а различными второстепен­ными факторами. Среди оппонентов трудовой теории стоимости особое место занимает концепция предельной полезности, кото­рая отводит главную роль факторам субъективно-психологичес­кого влияния на пропорции обмена[298]. Не отрицая влияния как этих, так и многих других второ- (третье- и т.д.) степенных фак­торов на возможные и действительные отклонения фактических меновых пропорций от их объективно-необходимого состояния, следует, вместе с тем, однозначно подчеркнуть, что само это со­стояние воздействием второстепенных факторов никак не может быть объяснено[299] - такого рода объяснение достигается лишь по­средством логического движения от формы - пропорций обмена одних товаров на другие - к содержанию - общественно-необхо­димым затратам труда, то есть к стоимости товаров.

В последнее время появились различные "альтернативные" теории стоимости, претендующие на роль "новой парадигмы тру­довой теории стоимости" или "парадигмы нетрудовой теории", одной из ключевых особенностей которых является критика тру­довой теории за ее "затратный" характер, способствующий, яко­бы, неэффективной растрате ресурсов и не отражающий специ­фику экономических взаимосвязей в информационном обществе. Однако фундаментальным принципом философии экономики яв­ляется признание того факта, что никакое производство благ невозможно без затраты ресурсов, и в этом смысле любая эконо­мическая теория всегда имеет "затратный" характер. Сопоставле­ние индивидуальных и общественных затрат труда, способствую­щее росту эффективности производства и на индивидуальном, и на общественном уровнях, объясняется именно на основе положений трудовой теории стоимости. Эти положения инвари­антны относительно содержательной природы ресурсов, испыты­вающих воздействие труда, и, в частности, относительно инфор­мационных и интеллектуальных ресурсов, которые трансформи­руются в потребительные стоимости опять-таки посредством за­трат труда, а не каким-то иным образом.

7.2. Закон стоимости

Сущность закона стоимости. Самоорганизация товарного хо­зяйства достигается посредством действия в его рамках экономи­ческих законов. В их совокупности выделяется системообразую­щий элемент. Внутренние, необходимые, сущностные, причин­но-следственные экономические взаимосвязи между хозяйствую­щими субъектами, включенными в систему товарного хозяйства возникают по поводу затрат труда, воплощенного в товарах, и операций обмена этими товарами, то есть формируются как стои­мостные отношения. Закон стоимости выражает объективную эко­номическую необходимость производства и обмена товаров на основе общественно необходимых затрат труда.

В условиях стихийных форм товарного хозяйства закон стои­мости выступает как главный объективный регулятор обществен­ного воспроизводства в его товарных аспектах, как форма движе­ния противоречия между производством и потреблением. Через стоимостные взаимосвязи проявляются товарно-хозяйственные модификации действия общеэкономических законов пропорцио­нальности, роста производительности труда и возвышения потреб­ностей. Закон стоимости отражает соотношение индивидуально­го и общественного труда, и выступает как механизм движения, разрешения и воспроизводства противоречий между ними. "Закон стоимости - существенное отношение, которое имеет качественно опре­деленное содержание... Поскольку закон стоимости есть отношение, он предпола­гает наличие двух сторон, которые относятся друг к другу. Это - индивидуальные и общественные затраты труда... Этот закон выражает существенную, внутренне необходимую связь между трудом отдельных производителей и совокупным тру­дом общества не прямо и непосредственно, а через общественное отношение про­дуктов труда - путем приравнивания их как стоимостей"[300]. Че­рез действие данного механизма реализуются функции закона сто­имости.

Механизм действия и функции закона стоимости. Закон стои­мости, посредством присущего ему механизма действия, прежде всего, выполняет функцию регулятора экономических пропорций в системе товарного хозяйства. В условиях всеобщности товарной формы связей закон стоимости регулирует народнохозяйственные пропорции в целом; когда же товарное производство является одним из экономических укладов, закон стоимости регулирует пропорции использования ресурсов в рамках данного уклада. При этом, в случае превышения величины ресурсов, направляемых на производство некоторого товара, над общественно-необходимым уровнем, в результате действия механизма регулирования проис­ходит снижение указанной величины в период следующего хозяй­ственного цикла, если же затрачено меньше ресурсов, относи­тельно общественно-необходимого уровня, происходит, соответ­ственно, их увеличение. В результате постоянных колебаний до­стигается приближение фактических пропорций к общественно-необходимым.

Данный механизм можно проиллюстрировать посредством следующей схемы (см.рис.1) Рис. 1.

Предположим, что в обществе имеется некоторый ограниченный набор ресурсов (редуцированный к ресурсам однородного простого труда), графически отраженных в
виде площади круга А. Предполо­жим далее, что использование ре­сурсов осуществляется без потерь и приводит к созданию необходи­мых товаров, структурно адекват­ных структуре ресурсов, так что та же площадь круга, в аспекте резуль­татов производства, отражает массу произведенных товаров. Пусть для производства товаров определенного вида - 1 - общество объ­ективно может и должно выделить массу труда, обозначенную пло­щадью сектора ABC; для производства товаров 2 - затратить массу труда ACD, товаров 3 - труд AEF и товаров 4 - труд AFG. Данное
структурное распределение массы труда будем считать общест­венно необходимым. Для упрощения модели предположим далее, что вся совокупность товаров 1 обменивается на совокупность требующих эквивалентных затрат труда товаров 3, а товары 2 об­мениваются на товары 4[301].

Если бы фактические затраты труда на производство всех товаров совпали с общественно необходимыми, то в результате обмена товаров, воплощающих эквивалентное количество труда была бы достигнута структурная пропорциональность хозяйства. Но, как правило, фактические затраты труда отклоняются от об­щественно необходимых. Пусть в нашем примере это произойдет с затратами на производство товаров группы 1: фактическое ко­личество труда АBН окажется меньше общественно необходимо­го АBС; соответственно, и товаров этой группы будет произведе­но меньше. Высвобожденные, вследствие этого, ресурсы труда АHС будут использованы для дополнительного производства товаров группы 2, которых, таким образом, окажется создано больше, чем требуется в соответствии с общественными потребностями. В то же время для производства товаров групп 3 и 4 будет затрачено количество труда, соответствующее общественно необходимому уровню.

Каким образом в этом случае произойдет обмен товаров 1 и 3, 2 и 4? Ведь в них воплощено разное количество фактически затраченного труда. В соответствии с объективным механизмом закона стоимости, обмен произойдет на основе величин общест­венно необходимых, а не фактических затрат труда. Это значит, что производители товаров группы 1, обменяв их на товары груп­пы 3, получают массу стоимости AEF, хотя отдают не эквивалент­ную ей массу АEС, а меньшую - АBН. Иначе говоря, спрос на товары 1 превышают предложение этих товаров, и дополнитель­ная масса труда АHС, полученная товаропроизводителями 1 сверх эквивалентного возмещения их затрат, будет стимулировать уве­личение производства ими данных товаров в следующем хозяйст­венном цикле.

Противоположная картина наблюдается в секторе 2. Здесь фак­тически затраченная масса труда AHD будет обменена на мень­шую величину AFG, эквивалентную общественно необходимым затратам ACD. Таким образом, затраты труда АHС будут потеря­ны для товаропроизводителей группы 2; здесь предложение това­ров превысит спрос на них, и в следующем хозяйственном цикле объем производства данных товаров уменьшится. Тем самым, обмен товаров в соответствии с общественно необходимым уров­нем затрат труда стимулирует приближение фактической структу­ры производства к общественно-необходимой[302] (графически это можно отразить, как объективную ориентацию движения точки Н в сторону точки С)[303]. "Стоимость есть одновременно показатель того отношения, в котором товар обменивается на другие товары и показатель того отношения, в котором товар уже в процессе производства обменялся с другими товарами (материализованным рабочим временем)"[304].

Рассмотренные выше взаимосвязи имеют ряд общих техни­ческих черт с той стороной механизма действия закона стоимос­ти, которая отражает присущую ему функцию стимулирования тех­ нического прогресса. Обратимся вновь к рисунку 1 и несколько изменим содержание символов. Предположим, что отраженные в предыдущей схеме совокупные затраты труда на производство товаров определенного вида разделены на количество единиц то­варов этого вида, так что каждый из секторов 1-4 показывает ве­личину общественно-необходимых затрат труда на производство единицы товара[305]. Если фактические затраты труда товаропроизводителя 1 ниже общественно-необходимого уровня вследствие более высокой технической оснащенности, более совершенной организации труда и т.д., то при обмене на основе объективных требований закона стоимости данный товаропроизводитель, помимо возмещения фактических затрат АBН получит добавоч­ный доход АHС. Это будет способствовать ориентации товаро­производителя на дальнейшее техническое совершенствование производственного процесса. Напротив, товаропроизводитель 2 не сможет возместить своих затрат, ибо в обмен на созданный товар он получит объект, воплощающий величину общественно необходимого для производства товара 2 труда (AFG = ACD), что меньше фактических затрат на величину АHС. При предположе­нии, что превышение фактических затрат над величиной общест­венно необходимых обусловлено техническим отставанием това­ропроизводителя 2, указанный механизм будет стимулировать и его к повышению технической оснащенности производства.

Рассмотренные взаимосвязи демонстрируют и такую сторону механизма действия закона стоимости, которая отражается в функ­ции экономической дифференциации товаропроизводителей. Обмен товаров по стоимости, объективное формирование меновых про­порций на основе общественно-необходимых затрат труда ставит в преимущественное экономическое положение тех товаропрои­зводителей, которые, помимо эквивалентного возмещения своих затрат, получают некоторый добавочный доход. Это происходит как вследствие повышенного спроса на товары данного вида, так и, особенно, вследствие более совершенной технической органи­зации производственного процесса у отдельных товаропроизво­дителей (в нашем примере - товаропроизводитель 1). Как прави­ло, отмеченные преимущества имеют тенденцию к воспроизвод­ству, что приводит к обогащению одних товаропроизводителей и ухудшению экономического положения (в пределе - к разорению) других.

В конкретно-исторических условиях эпохи разложения фео­дализма данные процессы могут способствовать превращению товаропроизводителей первой группы - в капиталистов, а пред­ставителей второй - разорившихся, лишившихся собственных сред­ств производства - в наемных рабочих.

Из приведенного анализа следует очень важный вывод для понимания механизма формирования меновых пропорций: соот­ношение фактически затраченного индивидуального и объектив­но требующегося общественно необходимого труда приводит к колебаниям спроса и предложения, то есть эти колебания есть следствия действия закона стоимости. Они не воплощают самостоятельной экономической сущности, а представляют собой про­изводные феномены, порождаемые механизмом действия закона стоимости (в противоположность внешней видимости, принима­емой иногда за сущность[306]). Отношение спроса и предложения " абсолютно ничего не в состоянии объяснить, пока не раскрыт базис, на котором покоится это отношение... Рыночная стоимость регулирует отношения спроса и предложения..."[307].

Неточно было бы также отождествлять колебания спроса и предложения с меха­низмом действия закона стоимости. Механизм данного закона - это сопоставление величин индивидуального и отраслевого уровня затрат труда с общественно-необходимым, что находит проявле­ние не только в колебаниях спроса и предложения, но и образо­вании добавочного дохода, и в дифференциации товаропроизво­дителей. Соотношение указанных величин объективно присутст­вует уже в процессе производства, до того, как оно внешне про­явится на рынке. Добавочный доход (или, симметрично, убытки и разорение) могут иметь место и при совпадении спроса и предло­жения, что не устраняет связи этих явлений с механизмом дейст­вия закона стоимости. Выявляется и логическая инверсия трак­товки причинно-следственных зависимостей в рассуждениях "полу­сторонников" трудовой теории стоимости, соглашающихся "до­пустить" обусловленность меновых пропорций стоимостными факторами лишь для случаев совпадения спроса и предложения, в то время, как причины и совпадения и несовпадения спроса и предложения обусловлены стоимостными зависимостями, - но не наоборот. Уяснение природы данных зависимостей составляет необходимое условие понимания существа рыночного механизма, в структуре которого товарный обмен трансформируется в товар­но-денежное обращение.

7.3. Денежные отношения и их эволюция

Эволюция форм товарного обмена. По мере развития товарного хозяйства противоречия товарных отношений находят выражение в развивающихся формах обмена. Исторически и логически исходной формой является обмен одного товара, в определенной количественной пропорции, на другой, что можно отразить в виде формулы хА=уВ, где А и В - качественно разнородные, в аспекте их потребительных стоимостей, товары, а х и у - количественное соотношение этих товаров, обеспечивающее эквивалентность обмена. Предположим, что инициатором данной обменной опе­рации является товаровладелец А: он предлагает свой товар к об­мену, а товаровладелец В соглашается на этот обмен. Тогда свой­ства товара А проявляются относительно другого товара; товар А считается представляющим относительную форму стоимости. То­вар В выступает как носитель эквивалентной величины стоимос­ти, но определяется, в силу этого, как товар-эквивалент, или то­вар, находящийся в эквивалентной форме стоимости.

В результате состоявшейся обменной операции выясняется, что предлагавшийся к обмену товар А нужен обществу - вместо него получена обладающая полезными свойствами вещь, потре­бительная стоимость. Полезность товара В в данном случае дока­зывает, что труд, воплощенный в товаре А, общественно необхо­дим, в этом товаре воплощена стоимость - в противном случае, никакой покупатель, представляющий в своем лице обществен­ные потребности, не отдал бы в обмен на товар А вещь, обладаю­щую полезными свойствами. Тем самым, потребительная стои­мость товара-эквивалента становится формой проявления своей противоположности - стоимости, воплощенной в данном случае в товаре, предлагаемом к обмену. Соответственно, конкретный труд, затраченный на производство товара-эквивалента, становится формой проявления своей противоположности - абстрактного тру­да, а частный труд - формой проявления общественного труда, воплощенного в товаре, находящемся в относительной форме сто­имости.

Непосредственный обмен одного товара на другой представ­ляет собой самое простое выражение меновой стоимости: истори­чески он имел распространение в условиях, когда обмен носил случайный характер, выступал как единичное явление при господстве натуральных хозяйственных форм (если не принимать во внимание факты, обусловленные нарушениями нормального хода воспроизводства в последующие эпохи). Поэтому К.Маркс назвал данную форму собственности "простой, единичной или случай­ной", одновременно подчеркнув, что "тайна всякой формы стои­мости заключена в этой простой форме стоимости... Простая форма стоимости товара есть простая форма проявления заключающей­ся в нем противоположности потребительной стоимости и стои­мости"[308]. Отражение этой противоположности в свойствах товара -эквивалента прослеживается во всех последующих формах данного товара.

"Между тем, единичная форма стоимости сама собой перехо­дит в более полную... По мере того, как один и тот же товар всту­пает в стоимостные отношения то с тем, то с другим видом това­ра, возникают различные простые выражения его стоимости. Число возможных выражений его стоимости ограничено только числом отличных от него видов товара"[309]. По мере учащения и расшире­ния сферы товарных сделок простая форма стоимости перераста­ет в полную или развернутую, формула которой может быть пред­ставлена следующим образом: хА=уВ, или zC, или vD, или ... пТ и т.д. При этом более явно демонстрируется, что отдельные формы конкретного (частного) труда выступают как особенные модифи­кации человеческого труда вообще, труда абстрактного, общест­венного по содержанию.

В ходе дальнейшего углубления разделения труда и усложне­ния системы товарных операций обнаружилась объективная эко­номическая ограниченность развернутой формы стоимости, обу­словленная, прежде всего, необходимостью совпадения взаимной потребности товаровладельцев в потребительной стоимости вы­мениваемых товаров в каждой товарной сделке, что имело место далеко не всегда. Если в ходе достаточно регулярных товарных операций обнаруживается, что товаровладельцу А нужен товар В но товаровладельцу В товар А, напротив, не нужен, а нужен товар С, владельцу которого, в свою очередь, не нужны товары А и В а нужен товар D... и т.д., то это означает, что объективно возникает необходимость в некотором товаре-посреднике, выступающем в качестве общеизвестного и общепризнанного эквивалента при со­отнесении величины стоимости разных товаров. "... Каждый ра­зумный человек... после появления разделения труда должен был стараться так устроить свои дела, чтобы постоянно наряду с осо­быми продуктами своей собственной деятельности иметь некото­рое количество такого товара, который, по его мнению, мало кто откажется взять в обмен на продукт своего промысла"[310]. В качест­ве такого рода общепризнанного посредника - эквивалента, как правило, стихийно начинал выступать наиболее известный, наиболее широко распространенный в данном обществе товар, экономические параметры которого были хорошо знакомы любо­му товаровладельцу[311]. Именно этот товар чаще всего являлся объектом отчуждения, то есть обменивался, дарился, передавался по наследству и т.д. Его всеобщая распространенность в рамках не­которой данной экономической системы и обусловливала приоб­ретение им качеств всеобщего эквивалента, в связи с чем проис­ходило возникновение всеобщей формы стоимости, взаимосвязи которой можно отразить следующим образом:

xA

yB

zC

vD

"Теперь товары выражают свои стоимости: 1) просто, так как они выражают их в одном-единственном товаре, и 2) единообразно, так как они выражают их в одном и том же товаре. Форма их стоимости проста и обща им всем, следовательно, всеобща... Все­общая форма стоимости, которая представляет продукты труда просто в виде сгустков лишенного различий человеческого труда, самим своим построением показывает, что она есть обществен­ное выражение товарного мира"[312]. Однако действительная всеоб­щность "всеобщей" формы стоимости ограничена определенны­ми - хотя и достаточно широкими - историческими и географи­ческими рамками.

Возникновение и сущность денег. Несмотря на то, что в от­дельных регионах мира вплоть до настоящего времени имеют хож­дение местные формы всеобщего эквивалента, и несмотря на воз­рождение отдельных его экзотических разновидностей в особых экономических условиях[313], - уже в I тысячелетии до н.э. происхо­дит общецивилизационный скачок в развитии форм обмена: для социумов, включенных в магистральное направление развития цивилизации (либо даже приобщенных, в той или иной степени, к этому направлению) роль всеобщего эквивалента необратимо, навсегда закрепляется за особым видом товаров - благородными металлами (золотом и серебром). Это означает, что всеобщая форма стоимости трансформируется в денежную. "Специфический то­варный вид, с натуральной формой которого общественно срас­тается эквивалентная форма, становится денежным товаром, или функционирует в качестве денег. Играть в товарном мире роль всеобщего эквивалента делается его специфической обществен­ной функцией, а следовательно, его общественной монополией. Это привилегированное место среди товаров... исторически завоевал определенный товар; а именно золото"[314]. Денежная форма стоимости может быть изображена следующим образом:

хА

yB

zC = m граммов золота

vD

nT

Денежная форма всеобщего эквивалента сохраняет все осо­бенности эквивалентной формы стоимости. Потребительная сто­имость золота, имея собственное, специфическое содержание, становится, прежде всего, носителем и формой выражения своей противоположности - стоимости всех других товаров. ("Потреби­тельная стоимость денежного товара удваивается"[315].) Конкретный труд в золотодобывающей промышленности выступает как форма выявления абстрактного труда, затраченного на производство дру­гих товаров, а частный труд в той же отрасли - как средство под­тверждения общественного характера труда товаропроизводите­лей прочих отраслей, - разумеется, если им удастся обменять свою продукцию на денежный товар. В отличие от условий других от­мелей, труд в золотодобыче признается общественно-необходи­мым yже в процессе производства, непосредственно: собственники создаваемого здесь товара еще до начала операций обмена имеют признание общественной необходимости их товара и затраченно­го на него труда; этот товар обязательно будет реализован на лю­бом рынке. Деньги, таким образом, выступают как всеобщая фор­ма общественного богатства.

С возникновением денег внутренние противоречия товара получают внешнее разрешение. Весь товарный мир распадается на две сферы: первая - сфера движения потребительных стоимостей - все товары потребительского назначения; вторая - сфера движе­ния стоимости - денежный товар[316]. Внутренние противоречия то­вара выступают теперь как противоречия между потребительной стоимостью "рядовых" товаров и "стоимостью вообще", вопло­щенной в меновой стоимости денег.

Одновременно возникает противоречие между меновой стоимостью всех товаров и качест­вом абсолютной обмениваемости товара, превратившегося в де­нежный эквивалент. Движение данного противоречия отража­ется категорией "цена". Цена - это денежное выражение стои­мости товара, то есть результат приравнивания воплощенной в данном товаре стоимости к некоторому количественному выра­жению денежного эквивалента[317]. "Так как все другие товары суть лишь особенные эквиваленты денег, а деньги - их всеобщий экви­валент, то они как особенные товары относятся к деньгам как к товару всеобщему"[318]. Если цена - это стоимость товаров, выра­женная в деньгах, то, симметрично, стоимость денег, выраженная в товарах - это покупательная способность денег.

Появление денежной формы всеобщего эквивалента и пре­вращение благородных металлов в денежный товар есть результат естественноисторического развития товарных отношений. Золото и серебро постепенно выделились из товарного мира в качестве денежного эквивалента, что явилось результатом эволюции общественных отношений товаропроизводителей, а не каких-то сверхъестественных свойств благородных металлов, как полагали алхимики[319]. Сами по себе, вне общественных взаимосвязей, золо­то и серебро - это физические субстанции, металлы, существовав­шие со своими физическими свойствами не только до возникно­вения товарных отношений, но и до возникновения человечества и даже жизни на Земле. Деньгами их делают определенные эко­номические процессы. "Золото лишь потому противостоит другим товарам как деньги, что оно раньше уже противостояло им как товар... Деньги - не вещь, а общественное отношение... Деньги представляют общественное производственное отношение, но в форме естественной вещи с определенными свойствами"[320].

Последнее замечание отражает проблему с другой стороны. Хотя возникновение денежного эквивалента - это результат об­щественных отношений, но факт того, что именно благородные металлы стали носителями данных отношений, не случаен, - он обусловлен их определенными свойствами. Среди них важнейши­ми являются следующие: однородность, делимость без потери сто­имости, портативность, сохраняемость[321].

Однородность выступает как своего рода физический аналог однородности абстрактного труда, имеющего лишь количественную меру. Внутренние градации этой меры определяют важность такого свойства, как делимость без потери стоимости. Данное свой­ство, так же как и однородность, выгодно отличает благородные металлы в качестве всеобщего эквивалента от таких его форм, как скот, меха, раковины и т.д. Это же можно сказать о свойстве порта­тивности - способности воплощать в малой массе большую величи­ну стоимости. В воспроизводственном аспекте очень важным явля­ется свойство длительной сохраняемости без потери стоимости.

Можно отметить, что отдельные из названных свойств прису­щи в равной или даже в большей степени некоторым другим то­варам, но именно сочетание всех этих свойств в наибольшей сте­пени присуще благородным металлам, что и предопределило их превращение в денежный товар. Бриллианты, например, более портативны, чем золото или, тем более, серебро, - но не обладают свойством однородной делимости; зерно и соль достаточно одно­родны, но их портативность низка и т.д.

Рассмотренный процесс возникновения денег в качестве резуль­тата естественноисторической эволюции отношений товарного обмена показывает их объективный характер и демонстрирует оши­бочность представлений о деньгах как следствии сознательных дого­воренностей, соглашений между людьми[322]. Сущность денег как про­изводственного отношения проявляется в их функциях.

Функции денег. Чтобы обмен товаров состоялся, необходимо сопоставление величин их стоимостей; это сопоставление, после возникновения денег, осуществляется посредством приравнива­ния к определенному количественному воплощению денежного эквивалента - тем самым, деньги выполняют функцию меры сто­ имости. Соизмеримыми товары становятся не потому, что их сто­имость приравнивается к деньгам, как полагал Аристотель[323]; эта соизмеримость обуслов­лена тем, что и в товарах, и в деньгах заключен общественный труд, - но деньги выступают как инструмент выявления меры это­го труда. Причем использование данного инструмента может осу­ществляться мысленно, идеально - для фиксирования стоимости товара не обязательно иметь адекватную величину в форме наличных денег, - достаточно мысленного сопоставления величин общественного труда, воплощенных в данном товаре и в денежном материале. Последний получает организационно-хозяйственную форму движения через масштаб цен. Масштаб цен исторически - это весовое количество металла (золото или серебра), принятое в данной стране в качестве денежной единицы. Денежная единица определенного наименования с ее делением на более мелкие денежные единицы служит для измерения и выражения цен товаров.

На основе измерения стоимости товаров с помощью денежного эквивалента, формируется и механизм их реального обмена через посредничество денег: один товар вначале обменивается на день­ги (Т-Д), затем деньги обмениваются на другой товар (Д-Т). В результате товарный обмен (Т-Т) трансформируется в товарно-денежное обращение (Т-Д-Т). Деньги при этом выполняют функ­цию средства обращения. В сделках товарного обмена операции купли и продажи совпадали, были тождественными: продажа одного товара одновременно означала куплю другого. В системе товарно-денежного обращения эти операции разделяются, что содержит потенциальную возможность нарушений нормального хода воспроизводства (в случае значительных разрывов между сдел­ками продажи Т-Д и купли Д-Т). Важная черта функции средства обращения - мимолетность посреднической роли денег. Целью товаровладельцев здесь является обмен одной потребительной сто­имости на другую, поэтому полноценные деньги могут быть заме­нены их представителями, номинально отражающими соответст­вующие величины стоимости. Диалектика замещения полноцен­ных денег их представителями обусловлена тем, что вначале сами реальные деньги (монеты) из-за стирания превращались в номи­нальных представителей самих себя. "Золотая монета произвела... своих заместителей, сперва металлических, а затем бумажных, только потому, что она, несмотря на потерю части металла, про­должала функционировать в качестве монеты... Она истерлась до превращения в символ потому, что она долго обращалась. Лишь поскольку золотые деньги в процессе обращения сами становятся знаком своей собственной стоимости, они могут быть замещены простыми знаками стоимости"[324]. В качестве знаков стоимости известны неполноценные (биллонные) монеты, номинал которых превышает их действительную стоимость; бумажные, а также иные знаки стоимости (кожаные, фарфоровые); в современных условиях особую роль приобретают электронные денежные посредники.

Названные две функции являются основными; они непосред­ственно выражают сущность денег и определяют природу и роль других функций. Среди них необходимо отметить функцию сред­ ства накопления (когда, по разным причинам, деньги выбывают из сферы обращения и концентрируются у отдельных экономи­ческих агентов); функцию средства платежа (связанную с разры­вом во времени или пространстве непосредственного обмена то­варов и денег, приобретением последними самостоятельных форм движения, в частности, при кредитных операциях, в различных ссудных сделках, при уплате налогов, выплате заработной платы и т.д.); функцию мировых денег (при обслуживании международ­ного платежного оборота на мировом рынке).

Содержание, формулировки названий и субординация функ­ций денег по-разному трактуются различными направлениями экономической мысли[325], что в значительной мере объясняется сложностью и многогранностью данного экономического фено­мена. Однако существуют научные границы допустимых интерва­лов этих расхождений, обусловленные объективными закономер­ностями движения товарно-денежных отношений.

Закономерности денежного обращения и эволюция форм денег. Исходной закономерностью денежного обращения является не­обходимость количественного соответствия между величиной сто­имости, представленной в деньгах, и величиной стоимости това­ров, подлежащих реализации, - эти товары должны быть обменены на деньги. Таким образом, необходимое для обеспечения нормального товарно-денежного обращения количество денег o6vсловлено, прежде всего, суммой цен товаров, реализация которых осуществляется в рамках данного периода времени. Кроме того, следует учесть, что некоторая денежная единица в пределах того же периода осуществит не один, а, как правило, множество оборо­тов, обслужив большое количество товарно-денежных сделок. Поэ­тому для реализации деньгами функции средства обращения нет необходимости "удвоения" величины стоимости, с тем, чтобы на производство денег было затрачено столько же общественного труда, сколько и на производство прочих товаров, для соверше­ния совокупной сделки Т-Д. Количество денег, необходимое для обращения, прямо пропорционально зависит от суммы цен то­варов и обратно пропорционально - от количества оборотов де­нежных единиц, что может быть отражено формулой:

К = Т/О

где К - количество денег, необходимых для обращения;

Т - сумма цен товаров, подлежащих реализации;

О - количество оборотов денежных единиц.

Когда получают развитие кредитные отношения и другие сто­роны функции денег как средства платежа, рассмотренные коли­чественные зависимости усложняются. Общую сумму цен необхо­димо уменьшить на сумму цен товаров, продаваемых в кредит, добавить величину платежей, по которым пришел срок уплаты и вычесть сумму взаимопогашающихся платежей, в связи с чем фор­мула количества денег, необходимых для обращения, примет вид:

К = (Т – Кр + П –В)/О

где значения символов К, Т и О те же, что и в предыдущей фор­муле;

Кр - сумма цен товаров, продаваемых в кредит;

П - сумма платежей, по которым пришел срок уплаты;

В - сумма взаимопогашающихся платежей.

Данные формулы отражают закономерности движения пол­ ноценных золотых и серебряных денег, а также свободно размениваемых на золото их представителей. При превышении фактического количества полноценных денег над величиной необходи­мого для обращения уровня происходит перемещение избыточ­ной части денег из сферы обращения в фонды сокровищ (теза­врация), при нехватке денег происходит обратный процесс. Из­быток денег над величиной объективно необходимого уровня не приводит к их обесценению, так как они продолжают оставаться непосредственным воплощением общественного труда, абсолют­ной формой богатства, потребление которого окажется лишь от­срочено.

Закономерности движения полноценных денег составляют глубинную основу механизмов обращения их представителей. Так, для номинальной биллонной монеты и бумажных денег (казна­чейских билетов, номинал которых декретируется государством) специфический закон обращения состоит в том, что их количест­во должно соответствовать количеству необходимых для обеспе­чения нормального товарно-денежного обращения полноценных денег (М=К, где М - сумма номинала неразменных на золото представителей полноценных денег). В истории известны пери­оды, когда ощущалась нехватка денежного материала (особенно на ранних этапах развития капитализма, в условиях быстрого уве­личения массы товаров при относительном отставании сферы денежного обращения). Для ХХ в. характерна, как правило, про­тивоположная картина: номинал массы денежных знаков превы­шает величину объективно необходимых полноценных денег (М > К). При соотнесении номинала денежной массы с величи­ной фактической стоимости товаров происходит обесценение де­нежных знаков (инфляция): рост цен не отражает действительно­го движения стоимости.

Широкое развитие кредитных отношений при капитализме привело к возникновению так называемых кредитных денег. Если бумажные деньги - знак стоимости золота, которое они замеща­ют, то кредитные - знак стоимости товаров, реализуемых в кре­дит. Предшественниками кредитных денег были коммерческие век­селя (расписки), которые функционирующие купцы и предприниматели выда­вали друг другу при совершении кредитных сделок. Экономический субъект, получивший вексель, не всегда хранил его у себя до истечения срока уплаты: он мог, в свою очередь, передать этот вексель ново­му контрагенту (в случае его согласия) вместо наличных денег тот - следующему и т.д., так что в момент истечения срока дейст­вия векселя исходный субъект должен был рас­платиться по документу, обслужившему множество сделок[326].

Чем выше был в деловом мире авторитет векселедателя, тем охотнее его вексель принимался вместо наличных денег и тем шире век­сель исполнял роль средства обращения товаров и средства пла­тежа. Широкая известность и высокая надежность отдельных бан­киров и банковских учреждений привели к значительному рас­пространению банковских векселей (банкнот). С течением време­ни право выпуска банкнот перешло к государственным банкам. Пока банкноты (как действительные расписки по своему проис­хождению) были свободно размениваемы на золото, механизм их движения подчинялся закону обращения полноценных денег, с тем специфическим дополнением, что условия выпуска кредит­ных денег в сферу обращения содержат в себе и условия их выхо­да из этой сферы. В ходе постепенного увеличения ограничений, а затем и прекращения размена банкнот на золото, их экономи­ческая природа приближалась к природе обычных бумажных де­нежных знаков с принудительным номиналом. Разница между банкнотами и казначейскими билетами стиралась, и движение исходно кредитных денег стало, в значительной мере, подчинять­ся закону движения бумажных денег. В то же время, и сегодня банкноты продолжают сохранять связь с динамикой вексельного оборота, в силу чего им присущи элементы двойственной бумаж­но-кредитной природы.

В текущем столетии широкое распространение получили тес­но связанные с кредитными отношениями депозитные формы денежного обращения, реализующиеся посредством движения чеков других и представителей депозитов - вкладов, средств на счетах и иных форм стоимости, сосредоточенных в банках. В пос­ледние десятилетия получили распространение кредитные кар­точки, а в настоящее время - их электронные разновидности. Чеки и карточки являются знаками депозитных денег, которые, в свою очерередь выступают как знаки стоимости. Развитие кредитных денег, и особенно их депозитных разновидностей, привело к снижению доли наличных денег - монет, казначейских билетов и банкнот в общей структуре денежной массы (во многих странах эта доля уже к 90-м гг. ХХ в. составляла менее 10%). Ряд исследователей полагает, что в системе товарно-денежных отношений осуществился переход к новой форме стоимости - кредитно-денежной (или денежно-кре­дитной), движение которой, наряду с эмиссионным типом всеоб­щего эквивалента, порождает в современных условиях новый - депозитно-электронный тип.

Чрезвычайное усложнение системы денежного обращения в последние десятилетия привело к тому, что некоторые авторы (осо­бенно зарубежные) предпочитают вообще не исследовать вопрос о сущности современных денег, а ограничиваться формулировка­ми о том, что "деньги - это то, что используется как деньги", или "деньги - это то, что выполняет функции денег"[327]. Такой подход представляется методологически неверным; если и нет в настоя­щее время возможности синтетической характеристики сущности современных денег, то, оценив необходимость такой характерис­тики в качестве научной проблемы, следует обратиться к анализу выявившихся тенденций развития денежной системы.

К числу таковых, по-видимому, относятся: демонетизация золота[328], превращение денежных знаков в представителей не сто­имости золота, а сначала - стоимости товаров, реализуемых в кре­дит, а затем - общественной стоимости вообще; детоваризация всеобщего эквивалента, потеря им собственной внутренней стои­мости. Последняя тенденция отражает парадокс современных денег: мерой стоимости становятся объекты, сами не имеющие (практически) внутренней стоимости.

В связи с этим, необходимо обратить внимание на отмечен­ные выше положения: связь выпуска кредитных денег, в том числе частично - современных банкнот, с реальным движением товар­ных стоимостей; функционирование кредитных отношений вооб­ще как своеобразного товара-услуги; зависимость национально-государственных денежных систем от мирового рынка, где сохра­няются элементы влияния золота как всеобщей формы богатства и т.д. Однако главное в природе отмеченного парадокса - это на­растание тенденции обособленного, самостоятельного движения количественной стороны стоимости ("чистой стоимости", по вы­ражению некоторых исследователей) как автономного элемента современной экономической системы. Сущность денег как фор­мы общественной связи экономических субъектов в системе то­варного хозяйства сохраняется, но механизмы их движения меня­ются коренным образом, что отражает переходную природу планово-рыночной экономики.

Если денежное обращение осуществляется, в основной своей части, посредством переписывания цифр из одного банковского документа - в другой или тем более - посредством движения элек­тронных сигналов в пределах компьютера или компьютерной сети - то это и означает, что количественная сторона стоимости при­обрела автономную, обособленную форму движения. Тем самым, происходит трансформация функции меры стоимости - она пре­вращается в функцию регистрации, фиксации величины стоимос­ти товаров. Данный аспект был присущ и полноценным деньгам, но применительно к ним он выступал как следствие, как резуль­тат приравнивания стоимости товаров к стоимости золота; теперь фиксирование величины стоимости товаров осуществляется как вполне самостоятельная операция. Банковские записи и элек­тронные сигналы не могут быть мерой стоимости - они высту­пают лишь как средство ее подсчета и учета ее перераспределе­ния. Тем самым тенденция развития учетно-распределительной стороны денежного обращения (о чем, может быть, несколько преждевременно, велась речь и в предшествующие десятилетия[329]) становится реальностью в условиях информационного общества, технологический базис которого способствует преодолению каче­ственно-системной стихийности товарно-денежных отношений. Гетерогенность стихийно-рыночных и планомерно-сознательных начал, их сочетание по принципу "дополнительности", порожда­ет ряд противоречий современного экономического развития, внешне проявляющихся в форме парадоксов, подобных парадок­су "нетоварных денег".

Современное денежное обращение характеризуется и рядом других особенностей, в частности, "размыванием" границ денежной массы вследствие распространения различных денежных субститутов, долго­вых документов, возникновения "квазикредитных" денег в форме фондов сберегательных и кредитно-финансовых институтов. На­блюдается феномен разделения и сужения функционального во­площения денег в отдельных видах их заменителей (в результате последовательного замещения золота - банкнотами, банкнот - чеками, чеков - кредитными карточками, - последние оказались способны выполнять лишь функцию денег как средства платежа). Наблюдаются и встречные тенденции - дебетные карточки объ­единяют некоторые свойства наличности и представителей депо­зитных денег. Данные явления оказывают значительное влияние на современные формы воспроизводства.