1. Содержание и структура общественного производства

Дата: 2025-05-25; Просмотры: 5

Оценка:

0.00 из 5.00 — оценок

Скачиваний: 0

Скачать

1.1. Роль производства в жизни общества

Проблема основы существования общества. Для наук, изучаю­щих общество, исходным, ключевым вопросом является вопрос об основе, сущности общественных явлений и процессов, о при­чинах и направленности изменений, происходящих в социальной системе. На протяжении всей истории человечества люди размыш­ляли над этими проблемами, в результате чего возникали взгля­ды, оценки, теории, формировались научные и обыденные воз­зрения, отражавшие состояние и уровень развития общества, до­стижения материальной и духовной цивилизации. История пред­ставлений о сущности социальной формы движения - это история успехов и заблуждений человеческого разума, стремящегося по­нять причины и смысл жизнедеятельности общества, закономер­ности его развития.

Наиболее распространенными в прошлом являлись различные варианты религиозных представлений, вос­принимавших основные (а то и все без исключения) факты и про­цессы природной и общественной сфер в качестве проявления некоторой сверхъестественной (божественной) сущности. Пред­шествующее, современное и будущее состояние общества, при­чины и закономерности его развития, действия и судьба каждого человека, его место в социальной системе - все это воспринима­лось как результат проявления воли бога, "божьего промысла"[10]. Такое мировоззрение отражало условия высокой степени зависи­мости общества от внешней природной среды, приоритет тради­ций во внутрисоциальных отношениях, во всех формах жизнеде­ятельности. Их устойчивый, малоизменчивый характер, целесооб­разность и справедливость обосновывались посредством ссылок на авторитет божества.

По мере развития цивилизации усилива­лась роль внутриобщественных источников и факторов движе­ния, возрастала степень независимости социума от внешней сре­ды. Первые попытки материалистического объяснения сущности окружающего природного и социального мира, поиски рациона­листических трактовок его закономерностей появились еще в древ­ности[11]. Однако качественный скачок, многоаспектный "прорыв" в развитии взглядов на основу социальной формы движения объ­ективно оказался возможен лишь в связи с переходом к индустриальному этапу цивилизации. На этом этапе резко возрос динамизм социального развития, значительно повысилась степень изменчивости общественных отношений, условий жизни. После многих тысячелетий ограниченности всех помыслов и действий людей жесткими, подчас непреодолимыми границами внешних необходимостей и архаических канонов, в Новое время резко рас­ширилось поле активной творческой деятельности. Явно обнару­жилась зависимость между самостоятельными, осознанными ре­шениями людей и их активными действиями, с одной стороны, и последствиями, результатами этих действий, проявляющимися в преобразовании природного и общественного мира, - с другой.

Такие изменения объективной социальной системы не могли не привести к появлению принципиально новых трактовок сущ­ности общественной жизнедеятельности. В эпоху Просвещения (XVIII в.) эта сущность стала пониматься как форма и результат развития человеческого Разума. Успехи науки, просвещения, вос­питания, сознательные меры по "исправлению" человеческой на­туры воспринимались в качестве главных и всеобъемлющих фак­торов перехода к "обществу Разума" - гармоничной социальной системе, отвечающей, якобы, "естественной природе" человека. Предшествующие же архаично-деспотические социальные обра­зования рассматривались при этом как искажения и отступления от этой "естественной природы", от внеисторических, справедли­вых для всех эпох "требований разума". Однако причины, по ко­торым "сами собой разумеющиеся", соответствующие разуму прин­ципы "естественного порядка" не были осознаны за предшествующие долгие тысячелетия человеческой истории, мыслителями эпохи Просвещения не были убедительно обоснованы.

Раскрепощение человеческой энергии, возрастание роли ини­циативного, активно-деятельностного начала и качеств индиви­дуализма способствовали появлению и иного варианта объясне­ния сущности общественных взаимосвязей, который можно ус­ловно определить как концепцию "героя и толпы". Согласно ей, основу существования и развития общества составляет деятель­ность выдающихся людей - героев, гениев, военных и политичес­ких вождей, законодателей, - изменяющих мир в соответствии со своими помыслами и желаниями. Условия жизнедеятельности "ря­довых" людей предопределены, по такой трактовке, волей "геро­ев", роль которых становится сопоставимой с ролью божества в системе религиозного мировоззрения. Весьма показательны в данном отношении характерная для XIX века наполеономания[12] и различные варианты "культа личности", проявившиеся в XX в. Однако в ходе развернувшейся в конце XIX в. и продолжающейся до настоящего времени дискуссии о роли личности в истории было аргументированно доказано, что сама деятельность выдающихся людей, при всей ее значимости, предопределена объективными историческими условиями, порождающими возможность и необ­ходимость такой деятельности.

Развитие цивилизации в XIX в. достигло уровня, на котором стало возможным осознание причин ограниченности отмеченных выше концепций. Причины эти - в их, преимущественно, идеа­листической ориентации, то есть в понимании сущности общест­венных явлений, исходя из представления о ведущем, первичном значении идей, мыслей, "разума", желаний, воли отдельных лю­дей (или божества), определяющих закономерности и цели суще­ствования и развития общества. Социальная практика, между тем, во все более явной форме демонстрировала первичное, основопо­лагающее значение процессов создания материальных благ, что нашло отражение в возникновении материалистического пони­мания общества, его истории, структуры и противоречий. "Мате­риалистическое понимание истории исходит из того положения, что производство... составляет основу всякого общественного строя... Подобно тому, как Дарвин открыл закон развития орга­нического мира, - отмечал Ф.Энгельс, - Маркс открыл закон раз­вития человеческой истории: тот, до последнего времени скры­тый под идеологическими наслоениями, простой факт, что люди в первую очередь должны есть, пить, иметь жилище и одеваться, прежде чем быть в состоянии заниматься политикой, наукой, ис­кусством, религией и т.д.; что, следовательно, производство не­посредственных материальных средств к жизни и, тем самым, каж­дая данная ступень экономического развития народа или эпохи образуют основу, из которой развиваются государственные учреж­дения, правовые воззрения, искусство и даже религиозные пред­ставления данных людей и из которой они поэтому должны быть объяснены, - а не наоборот, как это делалось до сих пор"[13].

Итак, материалистическое понимание общества, исходя из первичности общественного бытия соотносительно с обществен­ным сознанием, отражает первичную, исходную, основополагаю­щую роль производства благ во всей системе человеческой жизне­деятельности[14].

Что же такое производство?

Производство и экономика. Человеческое общество возникло в результате эволюции природы. Оно, с одной стороны, представ­ляет собой часть природы, но, с другой - часть относительно самостоятельную, со все более возрастающей степенью независимос­ти. Общество подчинено законам природы вообще, и, вместе с тем, по мере его прогрессирующего развития, все большее значе­ние приобретают внутрисоциальные закономерности. Как и дру­гие формы движения (физическая, химическая, биологическая и др.), социальная форма движения невозможна без некоторого пре­образования материи.

Как и другие природные явления и процессы, общественная жизнедеятельность включена в потоки материальных взаимосвя­зей. Представляя собой особый тип открытой системы, челове­ческое общество может существовать лишь посредством усвоения из внешней природной среды и трансформации (соответственно собственному системному качеству) вещества, энергии и инфор­мации. Результаты этой трансформации, составляющие матери­альную основу существования и развития общества, оказывают, вместе с тем, влияние и на состояние внешней природной среды.

Почему необходима трансформация (т.е. изменение, в резуль­тате действий людей, формы) усваиваемых из природы субстан­ций? Дело в том, что подавляющая часть природного вещества, энергии и информации не может быть использована в их исход­ном естественном состоянии и требует, в целях обеспечения че­ловеческой жизнедеятельности, изменения, тем или иным обра­зом, структуры и соотношения элементов. В этом и отражается тот естественный факт, что общество, будучи порождением и час­тью природы, имеет в то же время собственное, специфическое качество, воплощающее возникновение высшей, социальной фор­мы движения.

Взаимодействие между человеком и природой в целях созда­ ния благ, необходимых для существования и развития общества, представляет собой производство в широком смысле слова. Произ­водство выступает как сложная система, В ее рамках необходимо, прежде всего, выделить два основных элемента, два "полюса" - это непосредственное производство (процесс непосредственного преобразования элементов природы) и потребление - процесс использования результатов данного преобразования. Объективной целью производства вообще является обеспечение жизнедеятель­ности человеческого общества. Целью непосредственного произ­водства (производства в узком смысле) является обеспечение по­требления. Производство и потребление представляют собой раз­новидность диалектической пары; противоречие между ними - это основное общеэкономическое противоречие. На исходном абстракт ном уровне субъектом и производства, и потребления выступает человеческое общество в целом. Осуществляя производство, об­щество создает возможность, посредством потребления результа­тов производственного процесса, поддерживать свое существова­ние. Однако фактические результаты производства, соответствуя, в той или иной степени объективно необходимым, требующимся результатам (объективным потребностям), никогда не совпадают с ними полностью, не тождественны им. Кроме того, взятый в динамике, процесс потребления означает обеспечение развиваю­щегося процесса жизнедеятельности, в ходе которого происходит модификация общества, порождающая новые потребности. С дру­гой стороны, развитие процесса производства приводит к расши­рению и совершенствованию форм преобразования элементов при­роды, что, в свою очередь, означает расширение возможностей, границ и форм потребления.

Связь производства и потребления, движение, разрешение и вос­производство противоречия между ними отражаются посредством научной категории "экономика". Упрощенно говоря, экономика - это все, что так или иначе воплощает противоречивое взаимодей­ствие производства и потребления, связано с их предпосылками,, условиями, состоянием, процессами осуществления, результата­ми и формами проявления.

При этом необходимо обратить внимание на терминологи­ческий и этимологический аспекты проблемы. Термины "произ­водство" и "потребление" по происхождению являются элемен­тами русского языка, в то время как термин "экономика" заимствован из древнегреческого, но в настоящее время интегрирован в лексическую структуру многих современных языков. Первоначальный смысл термина "экономика" можно приблизительно передать словосочетанием "искусство ведения хозяйства". Известно, что в ходе эволюции общества и развития науки значение многих тер­минов меняется; изменился с течением веков и смысл термина "экономика", в связи с чем под экономикой вообще и стала по­ниматься сфера общественной жизни, охватывающая движение условий, процессов и результатов производства, форм его связи с потреблением.

Однако отмеченная эволюция термина не может, разумеется, означать смены его смысла на противоположный, отрицания его исходного значения. В связи с этим, неубедительно выглядят по­пытки некоторых авторов разделить и даже противопоставить про­изводство и экономику. Шаткость теоретических построений, ос­нованных на противопоставлении "производства" и "экономи­ки", предопределена, в значительной степени, недоразумениями этимологического порядка; при этом не учитывается реальная со­держательная эволюция как собственных для данного языка, так и заимствованных терминов. В результате, возникающие идеи о возможности существования обществ без экономики вряд ли можно признать в качестве имеющих научный смысл[15].

1.2. Основные элементы экономической системы

Процесс труда. Сущностную основу производства, всех эко­номических взаимосвязей и функционирования общества в це­лом составляет труд людей. "Труд есть прежде всего процесс, со­вершающийся между человеком и природой, процесс, в котором человек своей собственной деятельностью опосредствует, регули­рует и контролирует обмен веществ между собой и природой... Простые моменты процесса труда следующие: целесообразная деятельность, или самый труд, предмет труда и средства труда"[16].

В процессе целесообразной производственной деятельности трудящийся человек использует присущие ему качества, способ ности, навыки, необходимые для этой деятельности. Совокупность физических и духовных способностей, необходимых для осущест­вления труда, определяется как рабочая сила. Исходно рабочая сила рассматривается как система качеств социального субъекта, применение которых в производстве потенциально требуется либо возможно. Фактическое же осуществление производственной де­ятельности означает использование рабочей силы, реализацию по­тенциальных способностей к труду в ходе действительного про­цесса труда и превращение социального субъекта вообще в трудя­щегося субъекта. Но само возникновение социального субъекта, то есть появление общества, обусловлено трудом, посредством которого осуществляется качественный скачок от биологической - к социальной форме движения. "Труд - источник всякого богат­ства, утверждают политикоэкономы. Он действительно является таковым наряду с природой, доставляющей ему материал, кото­рый он превращает в богатство. Но он еще и нечто бесконечно большее, чем это. Он - первое основное условие всей человечес­кой жизни, и притом в такой степени, что мы в известном смысле должны сказать: труд создал самого человека"[17].

Природные объекты, на которые воздействуют люди в про­цессе трудовой деятельности, есть предметы труда. Они распада­ются на две группы: объекты, впервые вовлекаемые в производст­венную обработку, и объекты, ранее уже испытавшие воздействие труда и частично изменившие свою природную форму, но нуж­дающиеся в дальнейшей обработке. Последние именуются сырым материалом, или сырьем.

Средства труда “есть вещь или комплекс вещей, которые чело­век помещает между собой и предметом труда и которые служат для него в качестве проводника его воздействий на этот предмет. Он пользуется механическими, физическими, химическими свой­ствами вещей для того, чтобы в соответствии со своей целью при­менить их как орудия воздействия на другие вещи”[18]. Средства труда также распадаются на две большие группы: к первой отно­сятся те из них, которые прямо, непосредственно воздействуют на предметы труда в целях их трансформации (эту первую трупу называют орудиями труда), ко второй - все прочие объекты и ма­териальные условия, необходимые для осуществления производ ственного процесса. Таковыми, прежде всего, являются: земля как всеобщее условие и сфера пространственного осуществления (на исторически предшествующих и современном уровнях) процесса труда; здания и сооружения; объекты и приспособления для хра­нения и транспортировки предметов труда; естественные силы природы - в той мере, в какой они вовлечены в производствен­ный процесс.

Итак, предметы труда - это то, на что направлен труд челове­ка; средства труда - это то, чем он воздействует на природу. Меж­ду данными моментами процесса труда существует, таким образом, качественное функциональное различие. Однако разделяющая их грань не абсолютна: в зависимости от условий и особенностей конкретного производственного процесса одни и те же элементы природного вещества, энергии и информации могут выступать в качестве то предметов, то средств труда, или даже в том и другом качестве одновременно. Особую производственную роль выпол­няет земля, которая "существует ... как всеобщий предмет человеческого труда", и, в то же время, "всеобщим средством труда яв­ляется опять-таки сама земля"[19].

Простые моменты процесса труда сохраняют свою сущность, свое общеэкономическое качество на протяжении всего периода развития общества с момента его возникновения. Однако в ходе этого развития осуществляется количественное расширение и ка­чественное совершенствование простых моментов процесса тру­да, что составляет основу общественного прогресса. Расширяют­ся и усложняются навыки трудовой деятельности людей, рабочая сила обогащается все новыми свойствами. В состав предметов труда включаются все новые природные объекты, а в уже известных обнаруживаются ранее неведомые свойства, позволяющие по-ино­му, иногда с совершенно неожиданной стороны, воздействовать на предмет труда с получением в результате иных форм благ. В структуре предметов труда возрастает доля сырья, увеличивается роль объектов обработки с заранее заданными свойствами.

Особое же значение имеет развитие средств труда и, прежде всего, - орудий труда. "Экономические эпохи различаются не тем, что производится, а тем, как производится, какими

средствами труда. Средства труда - не только мерило развития человеческой рабочей силы, но и показатель тех общественных отношений, при которых совершается труд"[20]. В предшествующие эпохи ведущее значение имело развитие механических орудий труда; в настоя­щее время их роль по-прежнему очень велика, но расширяется сфера применения химических, биохимических и иных новей­ших форм орудий труда. Как правило, им присущи тенденции пересечения и даже интеграции качеств средств и предметов тру­да. По мере эволюции общества постоянно расширялась сфера производственного использования естественных сил природы; это способствовало развитию энергетической базы процесса труда, что особо характерно для настоящего времени. Резко усилилась также роль управляющих и иных информационных элементов средств труда, чем обусловлены возможности автоматизации производ­ства.

Производительные силы и производственные отношения. Способ производства. Предметы труда и средства труда в совокупности составляют средства производства. Люди с их трудовыми навыка­ми, с одной стороны, и средства производства, с другой, - высту­пают как основные факторы производственной системы, причем являющийся носителем рабочей силы человек предстает как лич­ный фактор, а средства производства - как вещественный фактор производства. Будучи соединены и приведены из потенциального состояния в фактически действующее, факторы производства пре­вращаются в производительные силы общества.[21] Итак, производительные силы - это совокупность отношений в системе "общество-природа", формой воплощения, носителями которых являются средства производства и люди, приводящие их в действие в процессе труда. Взаимодействие с природой люди осуществляют как социальные субъекты, функционирующие в рам­ках общества и посредством общественной организации произ­водства. Трудовое воздействие людей на природу организуется через их производственные взаимоотношения друг с другом.

"В производстве люди вступают в отношение не только к при­роде. Они не могут производить, не соединяясь известным обра­зом для совместной деятельности и для взаимного обмена своей деятельностью. Чтобы производить, люди вступают в определен­ные связи и отношения, и только в рамках этих общественных связей и отношений существует их отношение к природе, имеет место производство"[22]. Таким образом, производственные отноше­ ния - это объективно необходимые взаимосвязи между людьми в процессе организации и осуществления трудового воздействия на природу и при использовании его результатов. Система производственных отношений представляет собой взаимодействие её элементов – относительно отграниченных друг от друга и обладающих внутренней спецификой взаимосвязей, которые представляют собой аналитически отдельные, самостоятельные производственные отношения. «Принципиальное строение всякого производственного отношения при всех условиях и на всех исторических ступенях развития общественного производства характеризуется противоречивым взаимодействием разнонаправленных интересов политико-экономически дифференцированных субъектов по поводу определённого объекта»[23].

Производительные силы и производственные отношения диа­лектически взаимосвязаны между собой: состояние и развитие производительных сил обусловливает объективную необходимость соответствующих производственных отношений и, в то же время, движение производственных отношений оказывает влияние на производительные силы. Посредством этого взаимодействия осу­ществляется присвоение благ, под которым понимается всякое использование их полезных свойств[24]. Присвоение содержит в себе две стороны: во-первых, оно представляет собой отношение меж ду человеком и вещью, объектом, теми или иными элементами ес­тественных и искусственных благ; во-вторых, - отношения между людьми по поводу использования благ. Значительная же часть пос­ледних существует в природе или создается в процессе производ­ства в ограниченном количестве, не достаточном для полного удовлетворения потребностей всех людей. Социальная сторона при­своения такого рода благ, или система общественных отношений по поводу объективно ограниченных благ, отражается в экономи­ческой теории посредством категории собственность. Отношени­ям собственности принадлежит ведущая роль в системе произ­водственных отношений.

Производительные силы и производственные отношения в их диалектическом единстве образуют способ производства матери­альных благ. "В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отношения - производственные отношения, которые соответст­вуют определенной ступени развития их материальных произво­дительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстрой­ка и которому соответствуют определенные формы общественно­го сознания. Способ производства материальной жизни обуслов­ливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание"[25]. Система способа производства - это и есть экономическая система, или экономи­ ческий строй общества. Определенный способ производства в со­вокупности с обусловленными им надстроечными структурами об­разует соответствующую общественно-экономическую формацию.

Проблема вариантности трактовок факторов производства. В экономической литературе, в том числе учебной, даются различ­ные трактовки категории "факторы производства", в особенности их структуры. Распространено восходящее к концепциям XVIII в. представление о трехэлементной структуре факторов производст­ва, к которым относят труд, капитал и землю. Нетрудно заметить, что данная трактовка, в определенной степени, пересекается с рассмотренной выше: велась речь о людях с их трудовыми навы­ками, о земле в структуре средств производства; под капиталом также, в значительной мере, понимаются средства производства.

Вместе с тем, категориальная триада "труд - капитал - земля" характеризуется рядом теоретических нестрогостей. Под "трудом" в данном случае можно понимать как потенциальный фактор про­изводства, так и фактически осуществляющийся процесс; под "землей" - как собственно землю, так и естественные силы при­роды вообще; "капитал" соответствует достаточно ограниченным историческим условиям и отражает движение не только произво­дительных сил, но и производственных отношений исторически-специфического качества. Между тем, фундаментальным свойст­вом категории "факторы общественного производства" является, как было отмечено, общеисторический характер отражаемых эко­номических феноменов.

В еще большей степени данный аргумент применим к неко­торым современным расширительным трактовкам факторов про­изводства, когда к последним относят предпринимательство, на­уку, интеллектуальную рабочую силу, современные системы свя­зи и коммуникаций, экологические параметры производства, ин­формационную инфраструктуру и т.д. Акцентируя внимание на отдельных, действительно актуальных аспектах развивающихся производительных сил, на тех или иных исторических особеннос­тях рабочей силы и производственных отношений, данные под­ходы не добавляют, однако, ничего нового к сущностной оценке факторов производства и, кроме того, характеризуются эклекти­ческим смешением различных элементов факторов и производст­венных отношений. Так, например, категория "предприниматель­ство" отражает особенности определенных производственных отношений и ряд качеств исторически-специфической рабочей силы; развитие науки характеризует целый ряд аспектов функциониро­вания производительных сил[26] и т.д.

Таким образом, приведенная выше трактовка личного и ве­щественного факторов производства предстает как более строгая в научном отношении. Разумеется, анализ общеисторической сущ­ности факторов общественного производства не отрицает, а, на­против, предполагает необходимость исследования их историчес­ких форм и, особенно, - современной специфики.

Общественный характер производства. В рассмотренных оп­ределениях речь ведется об общественном производстве. Но разве не существует возможности производственной деятельности изо­лированного индивида вне общества, скажем, охотника, рыболо­ва, разве не известны в истории многочисленные аналогии судь­бы Робинзона Крузо?

Конечно, подобные формы индивидуально осуществляемого труда возможны, и они в многообразных вариантах проявляли себя в прошлом и имеют место в настоящем. Но главное, о чем нельзя забывать при их анализе, - это социальная обусловленность субъектов труда. Как бы ни был обособлен трудящийся индивид от других людей, он все же воплощает в себе, в своей деятельнос­ти многотысячелетний производственный опыт человечества.Так, Робинзон Крузо не изобрел сам земледелия и скотоводства, про­изводственного применения огня (на что у человечества в целом ушли огромные исторические эпохи), он просто воспользовался уже известным ему опытом других людей, опытом общества. Тру­дясь изолированно, он выступал как представитель всего общест­ва, как общественный субъект. "Производство обособленного оди­ночки вне общества - редкое явление, которое, конечно, может произойти с цивилизованным человеком, случайно заброшенным в необитаемую местность и потенциально уже содержащим в себе общественные силы,- такая же бессмыслица, как развитие языка без совместно живущих и разговаривающих между собой индивидов"[27]. Если же мы представим себе человеческое сущест­во, действительно полностью изолированное от общества (подобно детям, в младенческом возрасте похищенным животными и вы­росшим среди них), то у таких существ не окажется ничего чело­веческого, кроме отдельных признаков биологической формы.

Таким образом, производство - это социальное явление по своей сущности, оно всегда имеет общественный характер. Этот характер проявляет себя во всех формах трудовой деятельности -даже в относительно редких случаях обособленного труда изоли­рованных индивидов,- в подавляющем же большинстве случаев общественная связь участников производства выступает в явной (хотя и не обязательно в простой) форме. Данным фактом обу­словлена принципиальная ограниченность "робинзонад" - рас­суждений об обществе как о неком "большом Робинзоне", всту­пающем в отношения с природой подобно отдельному индивиду. Сущность экономической системы невозможно исследовать без понимания того, что "всякое производство есть присвоение ин­дивидуумом предметов природы в пределах определенной обще­ственной формы и посредством нее"[28].

Общественное воспроизводство. Раскрыть сущность эконо­мической системы нельзя также без анализа производства как постоянно возобновляющегося процесса, непрерывность кото­рого с необходимостью предопределена непрерывностью потреб­ления[29].

Производство как постоянно возобновляющийся, непрерыв­ный процесс, есть воспроизводство. В широком смысле слова про­изводство и воспроизводство тождественны; в узком - к произ­водству относится лишь непосредственно создание благ, в то вре­мя, как к потреблению - их использование. Возобновление про­изводства в прежнем масштабе получило название простого вос­ производства, в возросшем - расширенного воспроизводства.

Общественный характер воспроизводства проявляется во внутрисоциальных отношениях, опосредствующих связь производства и потребления. Произведенные блага распределяются и обмени­ваются между группами людей и отдельными членами общества, прежде чем те или иные элементы благ окажутся непосредствен­но потреблены. Таким образом, воспроизводство в целом включает в себя фазы производства, распределения, обмена и потребле­ ния.

Между фазами воспроизводственного процесса существует сложная диалектическая взаимосвязь. Первичной фазой является производство - очевидно, что распределять, обменивать и потреб­лять можно лишь то, что произведено. Поэтому три последние фазы иногда называют вторичными фазами воспроизводства. Однако вторичность эта диалектична: она не означает пассивнос­ти. Вторичные фазы оказывают обратное влияние на производст­во; степень их эффективности оказывает позитивное либо негат тивное влияние на производство.

Кроме того, разделение фаз не является абсолютным, оно ха­рактеризуется значительной долей условности. Возможность ото­ждествления производства в широком смысле с воспроизводством вообще станет более очевидной, если под результатом производ­ства понимать не только непосредственно потребляемый конеч­ный продукт, но и всякий социально необходимый экономичес­кий эффект. При таком подходе обнаруживается, что производст­во продукта есть, в то же время, потребление рабочей силы и средств производства (производительное потребление); вместе с тем, симметрично, - потребление продукта есть производство ра­бочей силы (потребительное производство); в процессе непо­средственного создания благ осуществляется перераспределение и обмен факторов производства; в ходе распределения и обмена продуктов потребляется и производится рабочая сила, экономи­ческая информация и т.д.

Каждая из отмеченных сторон экономических взаимосвязей может быть объектом самостоятельного анализа, но при этом' не­льзя забывать о внутреннем единстве воспроизводственного про­цесса.

Сущность и эволюция экономической цивилизации. Материальную основу социальной формы движения от периода её возникновения до настоящего времени составляет общественное производство. В широком смысле слова, как воспроизводство, оно есть экономика, экономический базис общественной жизнедеятельности. Объекты, необходимые для жизнедеятельности людей и создаваемые в процессе производства, приобретают свойство полезности, выступают как блага. Относительная недостаточность, ограниченность производимых благ, с одной стороны, порождает противоречия между людьми в процессе потребления, а, с другой, - способствует возникновению стимулов к производству этих благ. Ограниченность благ ведёт, тем самым, к формированию экономических отношений. В связи с этим, относительно недостаточные, ограниченные в количественном и качественном аспектах полезные объекты принимают форму экономических благ. При этом экономический характер могут иметь блага как непосредственно потребительского, так и производственного назначения. Производство экономических форм благ в качестве материальной основы жизнедеятельности общества придаёт человеческой цивилизации характер экономической цивилизации.

Понятие экономической цивилизации стало специальным предметом теоретического анализа относительно недавно. В течение последних лет получили распространение различные подходы к трактовке этого понятия. При этом, как правило, расхождение точек зрения обусловлено различиями в понимании категории «экономика». Ограничительные версии трактовки экономики как только рыночного или, ещё более узко, - как рыночно-капиталистического хозяйства – приводят к соответствующей ограничительной характеристике понятий «экономическое благо», «экономические отношения», «экономическая цивилизация». В этом случае включение в категориальный аппарат экономической теории понятия «экономическая цивилизация» не привносит, по существу, ничего принципиально нового в содержание научной системы, т.к. ведёт лишь к переименованию или появлению необязательных добавочных обозначений для уже известных категорий «рыночная экономика» и «капиталистическое хозяйство».

Более обоснованным представляется отмеченный выше вариант понятийной трактовки термина «экономическая цивилизация», также частично уже получивший отражение в литературе. Данный подход предполагает соотнесение феномена экономической цивилизации с ограниченностью материальных условий жизнедеятельности общества, с ограниченностью материальных благ и, тем самым, - с доминантностью материального производства в системе социальной самоорганизации.

Экономическая цивилизация прошла в своём развитии два качественно различных этапа: на первом производство могло обеспечить создание лишь необходимого продукта, обеспечивающего минимально необходимые параметры биологического и социального воспроизводства жизнедеятельности; на втором становится возможным, кроме того, и создание прибавочного продукта (т.е. продукта сверх необходимого), но в ограниченных масштабах, не позволяющих преодолеть зависимость существования каждого человека (а не только привилегированной верхушки) от материально-биологических доминант. Лишь на основе преодоления ограниченности материальных благ может оказаться возможной ликвидация раскола общества на классы непосредственных производителей и собственников, на субъектов труда и субъектов присвоения результатов труда, т.е. преодоление эксплуатации – этой вторичной социальной трансформации биологического в своём существе феномена присвоения чужой жизнедеятельности.

Экономическая цивилизация представляет собой социальную систему, обладающую сложной многоуровневой внутренней структурой. Её первичным дискретным элементом является «экономический человек». Современные обобщения смитовской концепции исходят, с одной стороны, из того, что «экономическому человеку вообще» как абстрактному социальному субъекту действительно присущи некоторые общеисторические черты, но, в то же время, с другой, - сами эти черты следует трактовать иначе, в более широком контексте, воплощающем системные свойства «экономического общества». Обобщённая концепция «экономического человека» может быть представлена как модель индивида, осуществляющего сознательную деятельность в системе общественных воспроизводственных взаимосвязей, имеющего экономические интересы и стремящегося к их реализации. При таком понимании «экономическим человеком», как очевидно, является каждый член общества, осуществляющий сознательную жизнедеятельностью. Человек, вовлечённый в экономический процесс, - это уже не просто биологическое существо и социальный индивид; он становится экономическим субъектом. Экономический человек объективно ориентирован на преодоление ограниченности благ. Направленность воли и действий к преодолению недостаточности благ отражается в экономических интересах людей. Тем самым, и общество в целом приобретает характер «экономического сообщества», а образ «экономического человека» может соотноситься не только с отдельным индивидом, но и с любыми социальными группами, включёнными в экономическую деятельность, и с человечеством в целом[30].

Прогностические характеристики постэкономического развития цивилизации связаны с перспективами преодоления ограниченности материально-вещественных форм благ и зависимости общественного воспроизводства от их доминирующей роли в обеспечении биологических и социальных условий существования людей. Воспроизводство данных форм благ на базе качественно более высокого уровня производительных сил гипотетически оценивается как «вторая природа», гарантированно обеспечивающая первичные условия жизнедеятельности и создающая предпосылки для возникновения новых форм богатства.

2. ПРЕДМЕТ, МЕТОД И ФУНКЦИИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ

ЭКОНОМИИ

2.1. Предмет политической экономии

Экономика и экономическая теория. Экономика, как показано в предыдущей главе, представляет собой сложную систему, состо­ящую из множества элементов и блоков, структурных взаимо­связей и сторон. Воплощая противоречивое взаимодействие про­изводства и потребления, экономическая система включает в себя различные ступени, уровни, формы движения условий, процес­сов и результатов трудовой деятельности. Их многообразие при­водит к многозначности термина "экономика", который, наряду с уже рассмотренным значением и в порядке его конкретизации, может приобретать более полное и детализированное содержа­ние. Существование территориальных форм и отраслевых "отрез­ков" связи производства и потребления позволяет вести речь об экономике отдельных стран, их комплексов, регионов, об эконо­мике отдельных отраслей. Под "экономикой" в разных контекс­тах могут подразумеваться производительные силы или производ­ственные отношения, экономический строй общества или же оп­ределенные хозяйственные операции. Все эти явления, процес­сы, объекты и отношения могут быть отнесены к сфере экономи­ ческой практики.

Научное исследование экономики, экономической практики осуществляется посредством экономической теории. Задачей эко­ номической теории является адекватное отражение через систему понятий сущностных закономерностей движения экономической практики. Практика относится к сфере материального, теория - к сфере идеального; она оперирует идеальными (мысленными) эле­ментами - понятиями, взаимосвязи которых должны как можно более точно отражать взаимосвязи материальных феноменов.

Таким образом, существует, с одной стороны, система мате­риальных элементов экономической практики, с другой - система идеальных элементов (мысленных отражений, понятий) эконо­мической теории. Иногда под "экономикой" понимают также эко­номическую теорию как научную и учебную дисциплину. Многооб разие форм экономической практики порождает различные на­правления, сферы, области их теоретического отражения. У раз­личных "отраслей" экономической теории один объект исследо­вания - экономика, экономическая практика, но различны из­бранные ими "секторы" или "разрезы" материальной экономи­ческой системы. Эти секторы или разрезы, условно представлен­ные как самостоятельно существующие объекты, выступают в ка­честве предмета той или иной науки[31]. Предмет науки, упрощенно говоря, - это то, что изучает данная наука, это та часть, сторона, или тот разрез материальной системы, который, будучи предва­рительно осмыслен в качестве внутреннего структурного элемен­та более общей системы, далее исследуется как условно самосто­ятельный, особый объект материального мира[32].

Итак, экономическая теория в целом имеет один объект изу­чения - экономическую практику, но отдельные экономические науки различаются предметом исследования.

Производственные отношения как предмет изучения. Техни­ческую сторону производства изучают технические науки, в то время как задача экономической теории - исследование социаль­ной связи производства и потребления. Тем самым, выявляется специфика экономической теории как сферы научного знания об обществе в качестве одной из отраслей обществоведения.

Общество состоит из людей и отношений между ними. Про­изводственные отношения, составляя общественный базис, вы­ступают как ключевой элемент объекта исследования обществен­ных наук.

Общество представляет собой диалектическое единство всех человеческих отношений. В этом единстве, как отмечено в предыдущей главе, можно выделить две стороны: природное со­держание, рассматриваемое в системе отношений "человек - при­рода", и внутреннюю общественную форму, представленную от­ношениями в системе "человек - человек". Материальной осно­вой любого общества со стороны природно-вещественного содержания служат отношения материально-технической базы, а со стороны внут­ренней общественной формы - отношения базиса. Эти отноше­ния представляют собой результат "снятия" всего предшествую­щего развития общества в целом и его исходные моменты на каждом новом этапе движения. В данных отношениях воплоща­ется накопленный обществом опыт взаимодействия людей с при­родой и друг с другом. Именно базисные отношения в их движении от простого к сложному являются ключевым моментом объекта исследования общественных наук. Базис одновременно - и разви­тое начало отношений между людьми прошлых поколений, и не­развитой результат отношений каждого данного поколения.

Производственные отношения содержат технологические, ор­ганизационные, социально-экономические аспекты. Под послед­ними понимаются те стороны и элементы производственных от­ношений, которые непосредственно воплощают экономические взаимосвязи между членами общества в процессе присвоения ус­ловий и результатов производства, то есть движение отношений собственности. Условное вычленение социально-экономических отношений из всей системы производственных взаимосвязей фор­мирует предмет особой науки - политической экономии.

Итак, предмет политической экономии - это производственные (социально-экономические) отношения; ее основной вопрос - это вопрос о собственности, об отношениях между производите­лями и потребителями благ. Основной вопрос занимает ключевое место в системе предмета политической экономии, что отражает в идеальной форме зависимость всех производственных отноше­ний от отношений собственности.

Система предмета политической экономии должна адекватно отражать систему производственных отношений. Но последняя развивается во времени, чем порождается необходимость изуче­ния как ее отдельных исторических состояний, так и причин и форм перехода от одного состояния к другому. Этим обусловлен исторический характер политической экономии как науки, иссле­дующей исторически меняющийся объект и характеризующийся тем самым историзмом предмета. При анализе общеисторических экономических структур, а также причин, необходимости и форм эволюции экономических систем, форм перехода от одной системы к другой, их различий, единства и преемственности, теоретико-эко­номическая наука предстает как "общая политическая экономия" (или "политическая экономия в широком смысле").

Вместе с тем, объективной социальной необходимостью яв­ляется политико-экономический анализ особых исторических уров­ней и состояний системы производственных отношений, особен­но разитых форм этих состояний. В последнем случае возможно условное рассмотрение производственных отношений как пол­ностью самостоятельного социального феномена, функциониру­ющего на основе собственных внутренних факторов. Когда же ставится задача изучения причин и механизмов перехода от одного исторического уровня к другому, необходимостью, в свою очередь, становится исследование производительных сил в аспекте их вли­яния на производственные отношения. В этом своеобразие про­блемы производительных сил как элемента предмета политичес­кой экономии: в различных аспектах самого предмета производи­тельные силы и входят в него, и исключаются из него[33].

Перед политической экономией в целом (в том числе, перед ее учебно-адаптированными вариантами) всегда стоит поэтому сложная логическая задача органического соединения анализа об­щеисторических экономических процессов, закономерностей и их особенных исторических форм. Данная проблема усложняется так­же тем фактом, что производительные силы, рассматриваемые в качестве внутренней общественной формы воспроизводственно­го процесса ("человек - человек") входят в предмет политической экономии, а в качестве природного содержания формационной структуры ("человек - природа") находятся вне его пределов.

Понятийная структура предмета политической экономии кон­кретизируется в категориях и законах.

Категории политической экономии. Всякая наука, в том числе и политическая экономия, оперирует множеством понятий, отражае­мых различными терминами (как правило, понятие трактуется в качестве элемента мышления, а термин - элемента языка). Однако далеко не все из них являются категориями, поскольку категории - это наиболее общие и фундаментальные понятия, отражающие существенные, всеобщие свойства и отношения явлений дейст­вительности и познания. Категории образовались как результат обобщения исторического развития познания и общественной практики. Соответственно, политико-экономические категории - это наиболее общие, фундаментальные понятия, отражающие ос­новные, сущностные элементы и стороны движения экономичес­кой системы. С некоторыми из них мы уже познакомились; тако­вы категории "труд", "производство", "потребности", "собствен­ность" и т.д. Разработка политико-экономических категорий, осо­знание тех или иных понятий в качестве категорий, формирова­ние их системы - результат длительного исторического процесса изучения экономической практики: вместе с тем, будучи разра­ботаны, категории превращаются в важный инструмент дальней­шего познания; посредством категорий формируется структура предмета науки.

Категории политической экономии историчны: по мере раз­вития производственных отношений и изучающей их науки появ­ляются новые категории, а ранее известные в той или иной степени меняют содержание, обогащаются. Даже понимание таких, ка­залось бы, предельно общих категорий, как "экономика" и "труд", менялось в различные исторические эпохи (например, в античной Греции рыночные отношения не относились к "экономике"). Ус­ловна и грань между категориями и "прочими" понятиями, тем более, что сама наука о категориях продолжает развиваться и со­держит много нерешенных и спорных проблем[34]. Категориальный "статус" того или иного понятия зависит также от границ и ас­пектов исследования: так, важнейшие для политической эконо­мии феодализма или для теории земельной ренты категории "бар­щина" и "оброк" теряют свою значимость за пределами назван­ных теоретических моделей.

Политико-экономические категории призваны как можно более точно отражать экономическую действительность; однако нельзя забывать, что абсолютное соответствие между ними недо­стижимо в принципе: всегда имеются как моменты ошибочности или неточности в категориальном отражении действительности, так и вообще не познанные ее области. ("Учение Канта о том, что категории познания суть одновременно и категории объекта, спра­ведливо лишь с некоторыми оговорками: не все категории бытия представлены в человеческом рассудке, иначе не было бы ничего непознаваемого»[35].)

Основному производственному отношению, воплощающему политико-экономическую модификацию основного общеэконо­мического противоречия, соответствует, то есть отражает в поня­тийной и терминологической форме, основная категория полити­ческой экономии - "собственность". «В основной экономической категории находит своё выражение отношение между главными (основными) субъектами производственных отношений, которое пронизывает всю систему общественных отношений и раскрыва­ет ее социальную характеристику[36]".

Экономические законы. Категории политической экономии отражают определенные производственные отношения, то есть социально-экономические связи в общественном производстве. Специальным общенаучным инструментом для исследования свя­зей в той или иной системе и связей системы с внешней средой, для анализа структуры и форм связей, выявления среди них глу­бинных, сущностных, является категория "закон". "Закон - вну­тренняя существенная и устойчивая связь явлений, обусловли­вающая их упорядоченное изменение. На основе знания закона возможно достоверное предвидение течения процесса. Понятие закона близко к понятию закономерности, которая представляет собой совокупность взаимосвязанных по содержанию законов, обеспечивающих устойчивую тенденцию или направленность в изменениях системы»[37].

Экономические законы - это устойчивые, внутренние, необходимые, сущностные, причинно-следственные взаимосвязи между экономическими явлениями и процессами. Экономические законы объективны, они отражают связи, не за­висящие от желаний и воли людей. В системе научных понятий объективные экономические законы отражаются посредством законов политической экономии, то есть следует различать мате­риальные сущностные связи и их категориальное отражение[38]. Объективность – качество, общее как для экономических законов, так и для законов природы. Различие же между ними заключается в том, что экономические, как и другие общественные, законы не могут проявиться вне сферы человеческой деятельности, так как вне этой сферы нет и связей между людьми, в том числе - и суще­ственных. Поэтому грубой ошибкой является фетишизация (обо­жествление) законов общества, представление о бессилии людей перед лицом этих законов и вытекающая отсюда установка на пассивность, бездеятельность. Необходимо не пассивное подчи­нение требованиям законов, а их познание и действия с учетом познанных необходимостей. Успешность действий людей зависит, во-первых, от степени познания ими законов; во-вторых, - от степе­ни и форм использования знаний об объективных требованиях законов.

Не менее ошибочна теоретически и вредна практически дру­гая крайность - представление о том, что поскольку обществен­ные законы не могут действовать иначе как в обществе, иначе как через связи между людьми, то люди могут по своему желанию устанавливать, изменять, отменять эти законы (в том числе эко­номические). Подобный, субъективно-идеалистический подход, от­рицающий объективность законов общества, может привести (и неоднократно приводил на практике) к разрушительным соци­альным результатам, к тому, что фактический эффект действий людей значительно отклонялся от их исходных целей, - а то и был противоположен этим целям. В связи с этим, следует понимать также разницу между объективными законами общественной жизни и юридическими законами, сознательно устанавливаемы­ми людьми (законодательными органами государства).

Законы и категории науки - это близкие, по своему существу, понятия; не случайно их определения в значительной мере пере­секаются. Можно говорить лишь об акцентировке: категории ак­центируют внимание на элементах системы производственных отношений, законы - на связи в этой системе (например, как бу­дет рассмотрено далее,- «стоимость» и «закон стоимости»). Аналогич­но системе категорий, система законов должна в максимально возможной степени быть адекватной объективным законам. Познание законов - важнейшая задача науки. "Знание естествен­ных законов, которые управляют производством благ, а следова­тельно, и прогрессом цивилизации, в равной степени, если не больше, необходимо для процветания человека, как познание лю­бой другой частицы мироздания"[39].

Недостаточно разработанным остается вопрос о структуре системы объективных экономических законов и отражающих их законов политической экономии. Как правило, выделяют общие экономические законы, действующие в течение всего историчес­кого периода существования общества и экономики, во всех способах производства[40] (закон пропорциональности, закон роста про­изводительности труда, закон возвышения потребностей, закон взаимосоответствия производительных сил и производственных отношений); особенные, действующие в рамках отдельных исто­рических форм экономических систем (например, законы капи­тализма или его монополистической стадии); и специфические, проявляющие себя относительно форм экономических связей, при­сущих, в той или иной степени, некоторой совокупности эконо­мических систем (например, законы натурального хозяйства или законы рынка). Анализ общих экономических законов придает политико-экономической теории качество исследования глубин­ной основы общей логики развития цивилизации; анализ особен­ных и специфических законов - исследование необходимых исто­рических форм этого развития.

Таким образом, совокупность категорий и законов полити­ческой экономии представляет собой идеальную систему, поня­тийным обобщением которой является предмет науки. Вместе с тем, категории и законы выступают в качестве элементов метода политической экономии.

2.2. Политическая экономия в структуре экономической теории

Политическая экономия в системе наук. Место и роль полити­ческой экономии в системе научного знания определяется мес­том и ролью производственных отношений в жизни общества.[41]. Политическая экономия - общественная наука, изучающая глу­бинные основы существования и развития социальной формы дви­жения, в силу чего она неизбежно приобретает характер социаль­ной философии[42]. Поскольку объект ее изучения историчен,

она также с неизбежностью интегрируется в систему научного ис­торического знания в аспекте проблемы общей логики мирового исторического процесса. В качестве более общей системы поня­тий (теоретической "среды") для политической экономии высту­пает общесоциологическая теория (в современных условиях - ис­торический материализм).

Особую роль играет политическая экономия в системе эконо­мических наук. В состав экономической теории в целом входит множество элементов, характер связи которых с центральным звеном и друг с другом позволяет вести речь не просто о совокуп­ности знаний, но о логически упорядоченной, субординирован­ной системе экономических наук. Политическая экономия "не ис­черпывает собой всего богатства знаний, накопленных человече­ством об экономике - самой важной сфере его жизнедеятельнос­ти. Когда-то, на заре становления этих знаний, понятия "полити­ческая экономия" и "экономическая наука", по сути дела, были тождественными, поскольку политическая экономия вбирала в себя все - и общие, и частные сведения об экономической (хозяйст­венной) жизни общества. Однако развитие общественного произ­водства, его обогащение все новыми сторонами и видами связей, с одной стороны, и рост объема и структуры накопленных о его развитии знаний - с другой, привели к тому, что экономическая наука разделилась на отдельные, относительно самостоятельные отрасли»[43].

Процесс дифференциации теоретико-экономического знания происходил в течение многих веков. То, что раньше воспринима­лось в качестве некоторых аспектов, сторон, разделов единой эко­номической теории - то с течением времени превращалось в само­стоятельные отрасли научного знания. Сегодня едва ли возможна та профессиональная универсальность, которая была присуща эко­номистам прошлого. Так, Д. Рикардо, будучи выдающимся иссле­дователем политико-экономических проблем, являлся, в то же вре­мя, крупнейшим специалистом по вопросам денежного обраще­ния и биржевой деятельности. А один из теоретических предше­ственников Д. Рикардо - У. Петти - был основоположником не толь­ко трудовой теории стоимости, но и экономической статистики.

Экономическая действительность в настоящее время характе­ризуется сложной структурной организацией. Экономические про­цессы осуществляются в разных формах и на разных уровнях реали­зации их сущности. Получив идеально-понятийное отражение, эта сложность объективной организации экономических процес­сов проявляется через многообразие взаимосвязей структурных блоков и элементов в рамках экономической теории. Здесь должен реализоваться необходимый для научного познания принцип аде­кватности материальной первоосновы и ее идеальной модели. Степень сложности структурной организации теории с необходи­мостью предопределена степенью сложности материальной эко­номической структуры.

Исходная характеристика структурной организации любой сис­темы - в том числе системы научных понятий - предполагает вы­явление ее "ядра"- центрального, системообразующего блока - и исследование форм воздействия этого блока на другие элементы. При этом системообразующий центр совокупности понятий должен отражать движение ключевых, фундаментальных экономических отношений, от которых зависят производные хозяйственные вза­имосвязи.

Совокупная социально-экономическая практика за минувшие тысячелетия развития цивилизации показала, что ведущим, клю­чевым элементом экономической системы являются отношения собственности. В силу этого, и та отрасль науки, которая исследу­ет отношения собственности, выступает в качестве системообра­зующего ядра экономической теории. Наукой, для которой ос­новным вопросом выступает вопрос о собственности, является политическая экономия. Тем самым, определяется роль полити­ческой экономии в системе теоретико-экономического знания, являющаяся идеально-теоретической "проекцией" роли отноше­ний собственности в материальной экономической системе. В силу этого, в совокупности экономических наук и выделяется систе­мообразующий блок - общая экономическая теория (политическая экономия) и формирующиеся вокруг этого блока отрасли частно- экономического научного знания. "Предмет политической эконо­мии... включает в себя и общеэкономические отношения, а отно­сительно всех других экономических наук политическая эконо­ мия и есть общая экономическая теория[44]".

Характер взаимосвязи общей экономической теории и частно- экономических дисциплин. Строго говоря, наука остается фун­даментальной, пока ее целью является система знаний, объектив­ная картина реальности. Систематизированное знание само по себе может иметь значительное (и непредсказуемое) количество практических приложений, но это уже задача прикладных наук. Как только знание становится средством достижения каких-либо практических целей (даже самых необходимых), то оно приобре­тает качества не фундаментальной, а прикладной науки (данный подход к пониманию соотношения форм научного знания разви­вается, например, в концепции В.Н. Афанасьева).

В качестве общей экономической теории политическая эко­номия составляет теоретическую, методологическую и идеологи­ческую основу всех частноэкономических научных и учебных дис­циплин. Данная основополагающая роль политической экономии может быть явно осознана и отражена в работах по данным дис­циплинам, а может воплощаться неосознанно, в неявной форме, или даже сознательно искажаться, умалчиваться и отрицаться. Однако характер взаимосвязи обще- и частноэкономического зна­ния задан объективными параметрами (ролью отношений собст­венности в экономической системе), поэтому "уйти" из-под вли­яния политической экономии никакая частноэкономическая на­ука не может в принципе, по той простой причине, что исследуе­мые какой-либо из этих наук часть, форма, модификация, "отре­зок" общеэкономической связи производства и потребления неизбежно будут воплощать субстанцию этой связи - отношения собственности (подобно тому, как движение тела, находящегося в гравитационном поле, не может не отражать воздействия грави­тации). Если носители частноэкономического знания не изучают, не учитывают или, тем более - отрицают политико-экономичес­кие основы этого знания, то это лишь означает, что они исходят из некоторых неявных, интуитивно ощущаемых, априорных по­литико-экономических принципов, которые могут быть в данном случае как истинными, так и, что весьма вероятно без научного осмысления, - ложными, искаженными, неполными, деформиро­ванными под влиянием обыденных представлений, частных мнений, общепринятых заблуждений и т.д.

Совокупность частноэкономических наук (а их насчитывает­ся несколько сотен) характеризуется сложной организацией и ие­рархией. Условно-графически эту совокупность можно предста­вить в виде концентрических кругов, формирующихся вокруг ядра - политической экономии; или же секторов, сегментов и т.п., отра­жающих те или иные элементы или стороны экономической дей­ствительности. Теснее всего с общей экономической теорией со­прикасаются науки, изучающие экономическую систему в целом, но в определенном историческом или функциональном разрезе (эко­номическая история, история экономических учений, сравнитель­ная теория экономических систем, общая теория рынка, экономика труда, экономика природопользования, статистика и т.д.). На их основе, в свою очередь, могут развиваться более узкие дис­циплины, которые также могут далее дифференцироваться (об­щая теория рынка - "экономикс" как теория современного рынка - маркетинг - финансовый маркетинг).

Весьма многочисленно семейство отраслевых экономических наук, также характеризующихся различной степенью дифферен­цированности (экономика промышленности - экономика тяже­лой промышленности - экономика металлургии - экономика цвет­ной металлургии[45]). Территориальный аспект функционирования экономических систем обусловил появление соответствующих на­учных направлений, изучающих экономику отдельных стран и ре­гионов.

Диалектический характер взаимосвязи между объективными уровнями движения производственных отношений предопреде­ляет и характер внутреннего единства и форм взаимодействия всех экономических наук. Объект изучения у них один - экономичес­кая действительность; различным же является их предмет, кото­рый есть не что иное, как идеальная форма, понятийное отраже­ние условно вычлененных аспектов действительности. "Посколь­ку объект изучения у всех экономических наук один и тот же - отношения и связи между людьми в процессах их экономической деятельности, то естественно, что никакой "китайской стены" между ними не существует: взаимодействуют не только люди, но и науки, изучающие это взаимодействие. Научное взаимодейст­вие - это обмен информацией, использование результатов, полу­ченных одними науками в качестве опорных точек для развития исследований в других... С одной стороны, функциональные и от­раслевые науки продолжают политико-экономические исследова­ния, развивают, конкретизируют их, а с другой стороны, полити­ческая экономия аккумулирует исследования, начатые конкретно-экономическими науками, обобщает их, доводит до познания объ­ективных законов развития общественного производства»[46].

Развитие структуры экономической теории. В настоящее вре­мя процесс дифференциации теоретико-экономического знания продолжается. От ранее существовавших дисциплин отделяются все новые. За последние три - четыре десятилетия возникли и оформились, например, такие направления, как экономическая кибернетика, экономическая информатика, экономика природо­пользования, экономика исследований и разработок, теория тран-сакционной экономики и т.д. Появление новых отраслей народного хозяйства, дробление ранее существовавших также порождает по­требность в соответствующих экономических дисциплинах. В на­стоящее время наиболее динамично развиваются направления, связанные с изучением экономики так называемой непроизвод­ственной сферы - таковы экономика услуг, экономика образова­ния, здравоохранения, экономика туризма и т.п. Этот процесс отражает объективные тенденции изменения соотношения между традиционной производственной сферой (ориентированной на создание вещественных форм богатства) и сферами экономики, ориентированными на информационное обеспечение производ­ства и на производство услуг ("сервисная экономика"), которые часто неточно именуются "непроизводственной" сферой. Резко возросла значимость экономических параметров интеллектуаль­ной и духовной деятельности, особенно в аспектах их экономи­ческой организации (менеджмент и маркетинг в сферах научного и художественного творчества, инновационный менеджмент) и проблем собственности на результаты интеллектуального труда, что привнесло новые элементы в систему предмета политической экономии[47]. Глобализация производственных структур повысила значимость наук, изучающих мирохозяйственные связи.

Чрезвычайно важным фактом является то, что в диалектичес­кой взаимосвязи с процессом дифференциации экономических наук находится процесс их интеграции. Интеграция осуществля­ется на основе внутреннего единства объекта изучения, взаимо­действия отдельных сторон объекта в процессе его развития, един­ства информационных потоков и проявляется через разработку единых методологических принципов и междисциплинарных на­правлений, синтезирующих достижения отдельных наук.[48]. Данное явление выступает как сторона более общего процесса синтеза всех общественных наук и формирования на этой основе целост­ной системной общесоциологической теории. ( "... Экономичес­кая наука представляет собой лишь часть гораздо более обширно­го целого - социальных наук. Именно на пути синтеза социаль­ные науки могут добиться сегодня огромных успехов. Поэтому в высшей степени желательно готовить экономистов, имеющих широкие познания в области истории, социологии и политики"[49].) Такое научное направление, как теория прав собственности, син­тезирует, например, достижения политической экономии, теории рынка, теории государства и права, хозяйственного права; клиометрика - общей и экономической истории, статистики, матема­тического моделирования и т.п. Очевидность фундаментальной роли экономики в жизни общества обусловила появление в пос­ледние годы в ряде стран такого своеобразного явления, как "эко­номический империализм" - подхода к проблеме синтеза об­щественных наук на базе экономической теории[50]. Общим результатом отмеченных процессов является обогащение, расширение и усложнение структуры предмета политической экономии, совер­шенствование методов познания практики.

2.3. Метод политической экономии

Понятие метода. Для любой науки одним из важнейших яв­ляется вопрос об используемом ею методе познания. От степени совершенства метода зависит успешность проникновения в сущ­ность объекта, степень истинности понимания закономерностей действительности. Что же такое метод? "Метод (греч.... - бук­вально "путь к чему-либо")... - способ достижения цели, опреде­ленным образом упорядоченная деятельность. Метод как средст­во познания есть способ воспроизводства в мышлении изучаемо­го предмета"[51]. Соответственно, "метод политической экономии - совокупность способов, приемов познания экономических (про­изводственных) отношений и воспроизведение их в системе эко­номических категорий и законов"[52].

Материальное единство мира предопределяет и внутреннее единство системы научного знания, и в частности, общность при­емов, способов, используемых разными науками для выявления сущности исследуемых объектов, - в связи с чем существуют и развиваются так называемые общенаучные методы познания. Однако каждая наука использует тот или иной познавательный инструмент по-своему, наполняет один и тот же "по названию" метод собственным содержанием, которое обусловлено объектом изучения и предметом науки. Так, "наблюдение" по-разному осу­ществляют астрономия и генетика, "сбор фактов" - история и квантовая механика, "анализ" - математика, химия и политическая экономия ("при анализе экономических форм нельзя пользо­ваться ни микроскопом, ни химическими реактивами. То и другое должна заменить сила абстракции"[53]). В зависимости от особен­ностей отдельных наук возможна, а в ряде случае и необходима разработка ими собственных методов, отличающихся как от мето­дов других областей научной деятельности, так и от общенаучных приемов познания, либо являющихся узко специальной конкре­тизацией последних.

Научный метод сам является объектом теоретического позна­ния, в связи с чем развивается наука о методе - методология. (Общенаучная методология Нового времени развивалась на основе синтеза индуктивного метода Ф. Бэкона и дедуктивного метода Р. Декарта. «Чтобы идти вперёд, достигая строгого, ясного и отчётливого знания, нужен метод… Эти длинные цепочки рассуждений, которыми обычно пользуются геометры при поиске доказательств наиболее трудных теорем, позволили мне понять, что все вещи, которые может познать человек, находятся в одинаковой последовательности, и стоит только соблюдать эту последовательность, … и не будет ничего столь далёкого, что нельзя было бы достичь, и столь скрытого, что нельзя выявить… Располагать свои мысли в определённом порядке, начиная с предметов простейших и легкопознаваемых, и восходить, мало-помалу, как по ступеням, до познания наиболее сложных… Делать всюду перечни настолько полные и обзоры столь всеохватывающие, чтобы быть уверенным, что ничего не пропущено…»[54]) Помимо общенаучной методологии, в рамках каждой науки су­ществует ее методологический блок, или аспект, синтезирующий специфику данной отрасли знания с принципами общей методо­логии. При этом возникает целый ряд сложных гносеологических и логических проблем, обусловленных необходимостью органи­ческого соединения и соблюдения верных "пропорций" в иссле­довании, с одной стороны, собственного для данной науки объ­екта, с другой - специфики его познания. Чрезмерное усиление первого момента трансформирует методологию данной дисцип­лины в ее теорию; второго - выводит соответствующую проблема­тику за рамки специального предмета и превращает ее в раздел теории познания[55]. Как соотношение общенаучной и частнонаучной методологии, так и взаимосвязь методологии с теоретичес­ким корпусом отдельных областей знания - относятся к числу дискуссионных общенаучных проблем.

Структура и содержание метода политической экономии. По­литическая экономия, как и любая другая наука, не может обой­тись без использования исходных общенаучных методов обработ­ки эмпирического материала - наблюдения, описания, сбора и группировки фактов, обобщения, сравнения, аналогии, и т.д. - общих как для научного познания, так и для обыденного миро восприятия, и напоминающих о происхождении первого из вто­рого[56]. Но названные исходные методы изучения действительнос­ти лишь в том случае окажутся эффективны для политической экономии, если они будут применимы к эмпирическому материа­лу, адекватному предмету науки. Присущая политической эконо­мии степень обобщения хозяйственной практики такова, что в качестве этого материала, как правило, выступают доказавшие свою истинность данные, факты, модели, выводы, прогнозы других, более частных наук - истории, статистики, отраслевых и функци­ональных дисциплин и т.д. Уже достигнутые этими науками ре­зультаты - это и есть, чаще всего, объекты для политико-эконо­мического наблюдения, описания, сравнения, это и есть изучае­мые ею факты[57] (из чего, разумеется, не следует вторичности по­литической экономии относительно частных наук: ведь она обоб­щает материалы не одной из них, а их всех, изучает всю совокуп­ность явлений экономической действительности и формирует за­кономерности, для которых весь объем конкретно-научной дис­циплины выступает в качестве частного случая).

Научным фактом для политической экономии могут быть и отдельные явления хозяйственной практики, непосредственно на­блюдаемые субъектом познания[58], сообщаемые средствами массо­вой информации и т.д. Но в этом случае следует помнить о грани­цах применимости отдельных фактов для возможных обобщений[59]. Должна быть установлена сущностная, закономерная связь фак­тов. "Не всякое собирание фактов пригодно для того, чтобы де­лать научные обобщения и выводы. Изолированные, разрознен­ные, вырванные из общей связи факты не могут служить основой научных истин"[60].

В течение длительного исторического периода господства арха­ичных форм хозяйствования достаточным для работ по экономи­ческой проблематике оказывался метод описательной констата­ции фактов, позволявший в лучшем случае наблюдать и фиксиро­вать эмпирические закономерности (внешнюю правильность, упорядоченность, повторяемость событий). Статичность социаль­но-экономических структур, зависимость экономического воспроизводства от природных циклов предопределяли и метафизичность и неисторичность методологии. Для Гесиода и Ксенофонта, Катона и средневековых книжников не было никаких сомнений в том, что важнейшим условием жизненного преуспеяния вообще и успешности хозяйственной деятельности в частности является строгое следование «заветам предков», действий «по старине, по отчине, по закону».

Ситуация резко изменилась после машинного переворота, когда нарастающий динамизм обществен­ной эволюции в сочетании со значительным усложнением хозяй­ственных структур явно выявил невозможность познания прежними методами сущности развивающихся экономических систем. Усилиями выдающихся философов и экономистов XVIII-XIX вв. был осуществлен переход к новой методологической парадигме, которая в обобщенном виде может быть охарактери­зована как метод материалистической диалектики. Диалектичес­кий и материалистический подход к социальной форме движения составил методологическую основу разработанной К.Марксом и Ф.Энгельсом системы исторического материализма.

Метод материалистической диалектики предполагает, во-пер вых, подход к экономическим системам с материалистических по­зиций, признание первичности экономики в системе социальных отношений и первичности материальных производственных от­ношений соотносительно с их идеальными отражениями в поня­тийной системе науки. Критикуя Прудона, трактовавшего кате­гории в качестве самостоятельных сущностей, К.Маркс отмечал: "Экономические категории представляют собой лишь теоретичес­кие выражения, абстракции общественных отношений производ­ства”[61]. Во-вторых, метод материалистической диалектики предпо­лагает рассмотрение экономических процессов в контексте диалектичности их природы, то есть в постоянном развитии, изменении, с учетом внутренней противоречивости и всеобщнос­ти взаимосвязей. Принцип диалектичности требует отказа от по­нимания какой-либо экономической системы в качестве "вечной" и "естественной", он объективно ориентирует на историзм вос­приятия любых явлений и не позволяет оценивать тот или иной экономический строй в качестве "естественного порядка". В лю­бом "порядке", в любой экономической системе диалектический подход позволяет выявить как степень необходимости и причин­ной обусловленности, так и внутреннюю противоречивость, яв­ляющуюся источником дальнейшего развития. Диалектическая хар­актеристика необходимости и противоречивости исходной взаи­мосвязи собственников и непосредственных производителей, отра­женной в основном вопросе науки, составляет методологический фундамент системного политико-экономического исследования производственных отношений.

На основе общего познавательного потенциала метода матери­алистической диалектики в политико-экономических исследова­ниях реализуются возможности конкретизированных методоло­гических средств и приемов. Они частично заимствованы из фор­мальной логики и диалектически переосмыслены, частично раз­работаны в системе материалистической диалектики в специаль­ных исследованиях по теории научного познания. Ведущая роль среди них принадлежит методам абстрагирования[62], анализа и синтеза, индукции и дедукции, разработки гипотез, взаимодействия исторического и логического подходов, качественного и ко­личественного изучения объектов и т.д. “Для политической эко­номии в силу специфики предмета ее изучения особое значение имеет прием научной абстракции. Научные абстракции - это вы­работанные людьми в процессе теоретического мышления поня­тия, отвлеченные от многообразия конкретных явлений, но от­ражающие их главное, сущностное содержание. Прием абстрак­ции необходим для того, чтобы не "зарыться" в эмпирическом материале, не сбиться на его простое (стало быть, поверхностное) описание. Этот прием в методе познания является общенаучным, то есть он применяется и в физике, и в биологии, и в математике, но особое значение он имеет для общественных наук, в частности для политической экономии”[63]. В качестве инструментов исследо­вания производственных отношений специфичные черты приобре­тают и другие упомянутые общенаучные методы, использование которых вовсе не является монополией политической экономии.

Значимость метода абстрагирования прослеживается уже в том, что категории и законы науки, являются, по существу, научными абстракциями[64]. Вместе с тем, чтобы абстракция оставалась науч­ной, следует помнить о необходимых границах абстрагирования, так как если отвлечься не от второстепенных, а от существенных свойств объекта, то его теоретическое отражение окажется непол­ным, искаженным и даже ложным. Сама по себе абстракция как результат отвлечения от некоторых свойств и обобщения некото­рых признаков вовсе не обязательно отражает сущность. В про­цессе мысленного отражения действительности из целостного единства окружающей субъекта объективной реальности выделя­ются наиболее типичные проявления этого единства, которые от­граничиваются друг от друга рамками общих представлений и от­влеченных понятий. Без этого человек никогда не справился бы с хаосом окружающих его единичных форм. К этому логическому приему человек прибегает в своей повседневной жизни, в практи­ческой деятельности.

Движение теоретического мышления воссоздает конкретное целое путем сравнения, аналогии, анализа и синтеза выделенных ранее обыденным сознанием абстрактно-общих определений, то есть это движение осуществляется посредством восхождения от абстрактного к конкретному. Диалектический метод движения от абстрактного к конкретному как процесс научного познания со­держит в себе и движение от чувственно-конкретного к абстракт­ному: через обобщение (абстрагирование) теоретическое мышление переходит от чувственно-конкретного к конкретной истине. Вос­хождение от абстрактного к конкретному как метод познания по­зволяет системно отразить в нашем сознании социально-эконо­мические явления и процессы в их реальном движении от просто­го к сложному; "снятие" и переход на качественно новый уровень развития[65].

В результате и на основе абстрагирования реализуются мето­ды идеализации и моделирования. Экономическая теория - это идеальная модель действительности, которая через систему поня­тий отражает хозяйственную практику упрощенно, но в ее глав­ных чертах, с воспроизведением основных элементов и структур­ных взаимосвязей. Упрощенно, но с сохранением главного - это и есть, коротко говоря, результат научного абстрагирования и моделирования[66]. При переходе от научной модели производст­венных отношений к учебной степень абстракции возрастает, так что как учебная дисциплина политическая экономия - это своего рода абстракция второго порядка, чем предопределена необходи­мость изучения не только учебной, но и научной литературы.

Важное значение для развития методологии политической эко­номии имела продолжавшаяся в течение большей части ХIX в. “ дискуссия о методе", которую вели, с одной стороны, представи­тели различных направлений так называемой "исторической" школы, с другой - сторонники метода абстракции, признававшие необходимость исследования общих экономических законов. Ис­торизм "исторической" школы в действительности часто принимал форму эмпиризма, ставившего на место теоретических исследований внешние, хотя и очень подробные, описания. Так, один из сторонников данного направления Г.Шмоллер ут­верждал, что познание экономической действительности пошло в правильном направлении "после того, как статистика и экономи­ческая история указали ему путь методического эмпирического исследования, а психология поставила как неизбежную цель отыс­кание истинных творческих причин, управляющих всем происхо­дящим в человеческой жизни”[67]. Методологическая несостоятель­ность подобного подхода была выявлена представителями целого ряда теоретических школ, в том числе – марксизма и маржинализма; так, один из основоположников австрийской школы К. Менгер отмечал, что отказ от мето­да абстрагирования «приводит, в сущности, к науке о различных, смотря по време­ни и месту, "эмпирических законах” (наблюдаемых правильностях в последовательности) народнохозяйственных явлений, а в кон­це концов - даже прямо к признанию специфически- историчес­кого исследования - единственно правильным направлением на­учных стремлений в области народного хозяйства»[68].

В результате "дискуссии о методе" в мировой экономической науке утвердилось представление об универсальном характере ка­тегорий и законов политической экономии, об их инвариантнос­ти относительно региональной и страновой специфики. Катего­рии и законы стали восприниматься как элементы абстрактной теоретической модели экономической системы, - правда, само понимание существа и динамики этой системы является различ­ным у представителей разных школ.

Проблема строгости методологического аппарата. Несмотря на критические оценки со стороны некоторых сторонников но­вых методологических концепций, практика демонстрирует ис­тинность и широкую применимость для политической экономии гипотетико-дедуктивного метода. Сбор и обработка фактов, их анализ[69], индукция, определение с помощью абстрагирования сущ­ностных закономерностей, формирование гипотетической модели объекта (гипотеза - научно обоснованное предположение о его сущностных свойствах), выявление посредством дедукции всех следствий и выводов из гипотезы, сопоставление их с фактами действительности - таковы основные элементы и этапы примене­ния гипотетико-дедуктивного метода. Если гипотетические выво­ды подтверждаются практикой - гипотеза приобретает статус тео­ретической модели; в противном случае необходима коррекция прежней или выдвижение новой гипотезы.

Ошибочной можно признать такую гипотезу с неподтвердившимися выводами, которая возникла на базе объема информа­ции, достаточного для формирования истинной теории. Если же информация была неполной или искаженной, возникшую на ее основе гипотезу с неподтвердившимися выводами нельзя считать ошибкой - по мере пополнения и совершенствования информации данная ги­потеза вполне может оказаться одной из необходимых ступеней приближения к истине (в отличие от ошибки, объективно обусловленное научное заблуждение является необходимой стороной движения от относительной к абсолютной истине).

В аспекте проблемы научного творчества ключевыми элемента­ми гипотетико-дедуктивного метода являются абстрагирование и раз­работка гипотез. Определить, какие свойства объекта более, а какие - менее важны, сконструировать модель сущностных взаимосвязей на основе лишь формально-логических процедур построения сужде­ний и умозаключений невозможно, - необходимы оказываются та­кие нестрогие, "размытые" по содержанию факторы, как интуиция, опыт, предвидение, чувство нового, эстетические ощущения и т.д.[70]. На этих этапах происходит как бы "разрыв" формально-логической процедуры мышления; другие элементы гипотетико-дедуктивного ме­тода в гораздо большей степени поддаются формализации.

Формализация, и особенно математическая формализация, экономической науки - одна из сложных методолого-теоретических проблем. С одной стороны, математические методы повыша­ют степень формальной строгости экономической теории, позво­ляют уточнить структурную организацию хозяйственных процес­сов, в ряде случаев способствуют наглядности усвоения материа­ла. В наибольшей мере это сказывается в прикладных экономи­ческих науках. Что же касается политической экономии, то здесь границы продуктивного применения математической формализа­ции - такого, которое вело бы к появлению нового научного зна­ния о производственных отношениях, а не к простой "зашифров­ке", "переводу" на математический язык уже известных политико-экономических истин, - эти границы достаточно узки. Крупным недостатком развития мировой (и отечественной в том числе) эко­номической науки в послевоенные десятилетия является распро­странение бессодержательной математизации экономических моделей. Поток математических формул, ничего не добавляющих к пониманию сущности экономических процессов, но весьма "со­лидных", "наукообразных" для внешнего восприятия - это то не­гативное явление, которое Нобелевский лауреат М. Алле опреде­лил как "псевдотеорию" - "математическое шарлатанство" и "ди­кую эконометрику". По его мнению, "хотя математика и представ­ляет собой ценное средство, она является всего лишь средством. Современная экономическая литература в течение почти сорока пяти лет часто развивалась в совершенно ошибочном направле­ нии: в сторону создания искусственных и полностью оторванных от реальности математических моделей. В ней все более и более господствует математический формализм, который по самой своей сути представляет огромный шаг назад"[71].

При этом, очевидно, происходит смешение не сводимых друг к другу принципов формальных и содержательных теорий. Поли­тическая экономия относится к числу содержательных теорий с высокой степенью полноты; для такого рода теорий атрибутом являются качественные "скачки" развивающейся логической струк­туры, нестрогость (с формально-логической точки зрения) мно­гих понятий даже в "горизонтальном" временном срезе, широкое привлечение терминов естественного языка, наличие значитель ного круга неопределяемых понятий, сложность или невозмож­ность формализации процедуры обоснования[72].

Как доказал австрийский математик и логик К. Гедель, даже в высокоформализованных аксиоматических конструкциях невозможно добиться одновременно их формально-логической непротиворе­чивости и полноты: эти конструкции могут быть либо непротиво­речивы, но при этом неполны, либо полны, но противоречивы (так называемая "теорема Геделя о несовершенстве"). Позднее была доказана общенаучная методологическая значимость теоре­мы Геделя и ее применимость к содержательным научным моде­лям[73]. Разумеется, данный факт не может служить оправданием для формально-логических ошибок и нестрогостей там, где они в принципе преодолимы; но, в то же время, он позволяет осознать, что в политической экономии, даже при максимальном субъек­тивном стремлении к четкости и полноте определений, невозможно обойтись без широкого круга интуитивно воспринимаемых поня­тий и аргументов.

Так, в предшествующей части настоящего учебного пособия количество использованных неопределяемых понятий на несколько математических порядков превышает число тех, которые были оп­ределены или, по крайней мере, системно структурированы. Не только термины естественного языка, но и многие научные поня­тия как бы предполагаются известными из курсов предшествую­щих ступеней обучения, либо интуитивно ясными. Это же можно сказать и об упоминании имен отдельных ученых или названий научных школ до специального рассмотрения вопроса о развитии экономической теории, этапов ее эволюции, о формулировке ряда положений, которые можно оценить в качестве выводов - до их развернутого доказательства и т.д.

Проблемы объективного несовершенства методологического аппарата активно обсуждаются в современных исследованиях по методологии науки.

Современное развитие метода политической экономии. Полити­ческая экономия использует современные достижения общенауч­ной методологии, обусловленные, прежде всего, диалектизацией и математизации формально-логического инструментария. Так, развивается структура метода анализа (используется полярный, исторический, функциональный, системный анализ); метод индукции полу­чил "второе дыхание" в синтезе с инструментарием теории веро­ятностей; происходит детализация и формализация элементов гипотетико-дедуктивного метода в сочетании с исследованием при­роды творческих операций и т.д. Разрабатываются политико-эко­номические интерпретации современных подходов но проблеме критерия истинности теории - принципов конвенционализма, верификации, фальсификации, инструментализма и др.

Текущее столетие ознаменовалось широкой адаптацией мето­дов одних наук к исследовательским операциям других и транс­формацией частных методов в общенаучные. В связи с этим, преж­де всего следует отметить системный подход. Широко использо­вавшееся в науке и ранее, но воспринимавшееся интуитивно по­нятие системы было подвергнуто всестороннему специальному ана­лизу, на основе чего наметилась тенденция "исчезновения" из процесса познания «объектов» - на смену им пришли системы (то есть была осознана познавательная необходимость рассмотрения всех без исключения объектов в аспектах их элементного содер­жания, структуры и связей с внешней средой). Системный метод получил разработку на современном научном уровне первоначально в биологии[74], затем он был осознан как общенаучный и получил всеобщее распространение[75]. Исключительно велика роль систем ного подхода в политической экономии - ошибочность многих концепций и несостоятельность практических рекомендаций, уп­равленческих решений обусловлены их неполнотой, односторон­ним, фрагментарным характером, то есть несистемностью.

Важны для современной политической экономии и других наук разработанные исходно в физике принципы относительности, не­определенности и дополнительности[76]. Изменение социальной сис­темы под воздействием входящего в ее состав познающего "процессирующего" субъекта[77], неопределенность, вариантность, вероятностный характер многих экономических ситуаций и процессов - как на уровне отдельных хозяйственных единиц, так и экономических систем в целом; взаимодействие генетически разнородных и даже противостоящих укладов в едином комплексе современной сме­шанной экономики; поиск общезначимых социально-экономичес­ких "констант", общечеловеческих ценностей, не зависящих от "системы координат" частных интересов - всё это проблемы, при исследовании которых возможно эффективное использование ме­тодологических идей физики.

Политическая экономия использует также методологические достижения новых наук и научных направлений, возникших в последние десятилетия - таких, как кибернетика, синергетика и др. Кибернетика исследует общие закономерности управления, проявляющиеся и в экономических процессах. Синергетический подход связан с изучением механизмов самоорганизации, что тре­бует анализа нелинейных процессов, состояний неустойчивости, влияния случайности как фактора реализации того или иного из равнопорядково возможных вариантов развития открытой систе­мы, причин и механизмов возникновения упорядоченных струк­тур в хаотичной среде. Одной из проблем политической эконо­мии является необходимость вербального отражения нелинейности сущностных параметров хозяйственной практики. Синергетический инструментарий превращается в эффективное средство по­знания процессов самоорганизации и эволюции экономических систем.

Продолжаются дискуссии по проблемам специфических ас­пектов политико-экономической методологии. В зарубежной ли­тературе значительное внимание было уделено вопросу соотно­шения истинности посылок и выводов экономической теории[78]. Много спорных моментов остается в оценке принципиальной воз­можности и границ применимости метода эксперимента в поли­тической экономии. Поскольку предмет ее соотносится со спосо­бами производства, существующими в масштабах веков и тысяче­летий, то говорить о сознательном эксперименте, проводимом субъ­ектом исследования с целью проверки тех или иных гипотез от­носительно сущности производственных отношений, в строгом смысле вряд ли возможно. В то же время, многие решения, дей­ствия институтов власти в сфере экономического управления, хо­зяйственные реформы, инновационные операции отдельных хо­зяйствующих субъектов могут после выявления их результатов, так сказать, задним числом (постериорно) рассматриваться как своего рода экономические эксперименты. Количество таких ква­зиэкспериментов резко возросло в XX в. вследствие общего уси­ления сознательного воздействия на социальные процессы. Однако в истинном смысле слова подобные явления экспериментами не являются, так как осуществляются не исследователями в целях наблюдения за результатами, а другими социальными субъектами и в других целях[79].

Диалектика предмета и метода и критерий истинности теории. Диалектика предмета и метода является важнейшим свойством развернутой теоретической системы. В этом отношении ключевое значение имеет следующий тезис Гегеля: "Метод есть само это знание, для которого понятие дано не только как предмет, но и как орудие и средство познающей деятельности"[80]. В самом деле - категория стоимости является, например, элементом предметно­го знания в системе политико-экономической теории; эту катего­рию необходимо исследовать с точки зрения ее собственного со­держания. Но эту же категорию можно использовать в качестве орудия, средства познающей деятельности, применять ее в каче­стве инструмента для понимания хозяйственных процессов то­варного хозяйства - тогда эта категория становится важнейшим элементом метода исследования. Таким образом, предмет и метод "... образуют постоянный переход друг в друга в самом процессе исследования. Знание становится методом, а метод воплощается в новое знание... Теория и методология - лишь две неразрывно связанные стороны, аспекты, моменты одного и того же познава­тельного процесса. Специфику методологии образует изучение превращения известного теоретического положения в средство решения новой познавательной задачи"[81].

Очевидно, что подобное превращение может состояться лишь в том случае, если данное теоретическое положение является ис­тинным. Что же является показателем истинности теории? Опре­деленное значение в этом отношении имеет и верность исходных посылок, и отсутствие формально-логических противоречий, и полнота, обоснованность аргументации, и даже красота, струк­турная гармоничность и ясность содержания. Но главным, обоб­щающим показателем, критерием истинности теории является про­цесс подтверждения ее положений совокупной исторической об­щественной практикой.

Практика первична относительно теории в том смысле, что теория возникает исходно как отражение практики в сфере идеальных научных понятий. Но, возникнув, теория способна ока­зать влияние на будущее развитие событий и, тем самым, на фор­мирование самой практики.

Теория может характеризоваться различной степенью истин­ности. Успех деятельности хозяйствующего субъекта, ставящего перед собой определенную цель (независимо от того, является субъектом общество в целом, группа людей или отдельный чело­век), определяется, помимо прочих факторов, степенью истин­ности теоретических положений, которыми руководствуется дан­ный субъект, с одной стороны, - и степенью реализации, вопло­щения в практику истинных теоретических положений - с другой.

Истинность теоретических положений, предопределяющая воз­можность их использования в качестве инструмента, метода даль­нейшего познания, позволяет понять сущность объекта, предска­зать ход его последующего развития и повлиять на это развитие (что находит отражение в функциях науки). Но подобное практи­ческое подтверждение истинности теории требует и максимально широкого "охвата" практики, всех ее текущих и исторических форм. "Практика каждого данного исторического периода огра­ничена и не позволяет полностью, абсолютно доказать или опро­вергнуть все возникающие идеи... О превращении гипотезы в на­учную теорию речь может идти только в том случае, когда она доказывается не отдельными фактами, а целой совокупностью практических результатов"[82]

Диалектический метод восхождения от абстрактного к кон­кретному, наиболее точно отражающий объективное движение от простого к сложному, тоже гипотетичен. В силу своей всеобщности, диалектика распространяется и на области еще не познанного дви­жения. Поэтому момент гипотетичности внутренне присущ диа­лектическому методу, имманентен ему и неустраним по опреде­лению. Речь идет не о правильности или неправильности выдви­гаемых гипотез, а о принципиальной неокончательности процес­са их обоснования.

Кроме того, сама общественная практика меняется в процес­се развития, что усложняет ее использование в качестве критерия истины, выявляет в самом этом критерии черты относительности. Соотношение развивающейся теории с развивающейся практи­кой, максимально возможное приближение идеального аналога к его меняющейся материальной первооснове - условие "асимпто­тического" движения относительной истины в направлении абсо­лютной, их диалектического взаимодействия[83].

2.4. Функции политической экономии

Сущностная природа общей экономической теории, важней­шие черты которой были охарактеризованы выше, реализуется через ряд внешних проявлений, получивших название функций теории (под функцией вообще, в широком смысле этого общена­учного термина, понимается направленность проявления свойств какого-либо объекта в некоторой системе отношений). Вопрос о принципиальной необходимости анализа функций теории, об их количестве и содержании является дискуссионным; наиболее аргу­ментированной в современной литературе является позиция, в соответствии с которой выделяются познавательная, методологи­ ческая и идеологическая функции политической экономии.

Познавательная функция. Формулировка данной функции ис­ходно представляется тавтологичной: очевидно, что познание - это функция науки[84]. Однако анализ содержания и структуры, а также предметно-отраслевой специфики познавательной функции выявляет необходимость ее теоретического осмысления.

Познание осуществляется в различных формах и на разли­чных уровнях. Существует научное и обыденное, индивидуальное и социальное, чувственное и рациональное, эмпирическое и теорети­ческое, логическое и интуитивное, художественное и эстетическое и другие формы познания. Так, нечто новое для отдельного человека может отнюдь не являться таковым для других людей; социальное познание, в свою очередь, может относиться не только к сфере сущ­ности, но и к сфере явления, отражать внешние, случайные, еди­ничные феномены и т.д. Познавательная же функция науки обу­словливает происходящее посредством теоретических исследований приращение социально нового знания, причем знания о сущности, о внутренних закономерностях объектов (систем). В данной функ­ции реализуется синтез различных аспектов процесса познания, например, диалектическая взаимосвязь индивидуального и общест­венного познания, всеобщность его результатов: полученные отдель­ным исследователем или группой ученых результаты становятся, как правило, элементом общественного сознания.

Познавательная функция политической экономии структур­но конкретизируется через объяснение сущности и закономернос­тей предшествующих и современного состояний производствен­ных отношений; прогнозирование их будущего развития и разработку оптимальных моделей их состояний. Иногда (особенно в зарубежной литературе) первые два отмеченных момента объединяются под названием "позитивной функции" науки (или просто - "позитивной науки"); последний именуется "нормативной" функцией.

Действительно, объяснение и прогнозирование тесно связаны друг с другом[85]. На основе познания сущности предшествующих и про­исходящих в настоящее время в той или иной экономической сис­теме процессов, определения тенденций их развития, становится возможным построение гипотетических моделей будущего состо яния системы и, тем самым, составление прогнозов, обеспечива­ющих, с той или иной степенью вероятности, научное предвидение предстоящих событий. “Генеральное направление в развитии науки наступившего столетия будет связано с повышением эффективности её прогностической функции (… научное прогнозирование и такие известные его методы, как гипотеза, экстраполирование, интерполирование, мысленный эксперимент, научная эвристика и другие)… Естественно, для этого потребуется новый, более совершенный научный инструментарий”[86].

Наибольшие споры вызывает проблема необходимости, форм и границ разработки возможных, с точки зрения субъекта позна­ния, моделей оптимального состояния производственных отно­шений, то есть попытки определить "как должно быть". Прошлое и настоящее состояния экономической системы эта попытка из­менить не может, и в их отношении она имеет лишь историко-теоретический интерес ("как должно было быть"), но на будущее разработка оптимальной модели может оказать (в зависимости от форм связи теории и практики в данном обществе) самое непо­средственное влияние. Вот тут-то и возникают основные разно­гласия (хотя часто они относятся и к прошлому), поскольку пред­ставления о "лучшем" у разных субъектов различны.

Данная проблема отражает глубинное диалектическое проти­воречие между индивидуальным и социальным познанием: отдель­ный субъект вырабатывает общезначимый научный результат, но делает он это индивидуально. Объективный результат не может появиться иначе как в субъективной форме. Субъект не может (даже если бы захотел) не иметь собственного отношения к выраба­тываемому результату его научной деятельности, что проявляется в так называемых "оценочных суждениях" (хорошо - плохо, пра­вильно - неправильно, справедливо - несправедливо, нужно - не нужно, полезно - вредно и т.д.)[87]. В объяснениях и предсказаниях оценочная составляющая может быть явно не выражена, скры­та за внешне нейтральной характеристикой того, что фактически было, есть и может быть. Но нормативные суждения по своей природе оценочны, а представления отдельных исследователей о том, "как должно быть", что хорошо, а что плохо - могут оказаться не только различными, но и диаметрально противоположными.

Ряд исследователей (М. Вебер, В. Зомбарт и др.) выступали с идеей о необходимости полного исключения оценочных суждений из корпуса научной теории. Эта идея нашла множество как сто­ронников, так и противников, в том числе и среди представителей политико - экономической науки[88]. Сторонники обоих подходов столкнулись со значительными трудностями логического и практи­ческого свойства; каждая из позиций не могла уйти от противоре­чий. ("Эти вопросы не перестают волновать социальные науки во­обще и социальную экономию в частности... И это вполне понят­но. С одной стороны, принятие категории должного вызывает величайшие теоретико-познавательные и методологические сомне­ния, с другой - глубочайшие силы постоянно привлекают человека к ней, навязывают ему ее... Человек не только и не столько познает сущее, но он еще действует, ставит себе практические цели, вы­двигает идеалы своих стремлений... И эта двойственная природа человека при явном преобладании его практических устремлений является той неистощимой почвой, на которой держится его по­стоянная склонность рассматривать предмет, прежде всего, ... под точкой зрения категории должного... Научных суждений ценности как суждений, утверждающих ту или иную высшую норму и идеал, быть не может. Поэтому такие суждения не могут быть и элемен­том науки. Но науку создают люди, а люди... по самому существу своему склонны к выражению суждений ценности. Поэтому суж­дения ценности постоянно проникают и в науку" ^[89] и т.д.).

Попытками внешнего разделения данного, по-видимому, не­устранимого внутреннего гносеологического противоречия, явля­лись предложения о разделении политической экономии как "на уки и как искусства", о создании теоретической и практической политической экономии, абстрактной и конкретной[90], общей и прикладной, позитивной и регулятивной; крайние позиции тре­бовали отказа от политической экономии, отождествления ее с экономической политикой, с математическими моделями рынка и т.п. Особый феномен составило требование наличия в любом политико-экономическом исследовании узкопрагматически пони­маемых "практических выводов и предложений"[91]. Дискуссии по данной проблеме продолжаются.

Методологическая функция. Методологическая функция по­литической экономии обусловлена ее ролью в качестве социаль­но-экономической философии, философии хозяйствования и тео­ретико-экономической философии истории[92]. Данная функция за­ключается в разработке, результативном применении и научном обосновании способов и средств познания экономических про­цессов. При этом общая экономическая теория выполняет методологическую функцию относительно частноэкономических наук, а последние разрабатывают методологический инструментарий для эффективной деятельности в сфере хозяйственной практики. Осо­бое значение данная функция имеет для хозяйствующих субъек­тов, общественных и государственных органов и институтов, при­нимающих управленческие решения[93].

Влияние разрабатываемого политической экономией методо­логического аппарата проявляется в различных аспектах социаль­но-экономической деятельности, и чем ближе эти аспекты к не­посредственной хозяйственной практике, тем сильнее проявляется методологическое значение не специальных исследований о методе науки, а ее теоретических положений, приобретающих роль средства, инструмента для осознания целей хозяйственной дея­тельности и путей их достижения. Важно, что получающие широ­кую известность политико-экономические идеи (особенно по про­блемам собственности и управления) могут прямо, без посредст­вующих звеньев, оказывать методологическое воздействие на поведение экономических агентов.

Сколь бы ни велика была, скажем, власть того или иного го­сударственного руководителя, управляющего экономическими про­цессами, его деятельность, тем не менее, всегда отражает опреде­ленный методологический подход; она обусловлена теоретико-эко­номическими концепциями, используемыми как средство позна­ния и изменения практики; иллюзией было бы представление об этой деятельности, как о чем-то полностью самостоятельном, имеющем автономную сущность. Крупнейший ученый-эконо­мист XX века Дж. М. Кейнс отмечал: "Идеи экономистов... - и когда они правы, и когда они ошибаются - имеют гораздо большее зна­чение, чем принято думать. В действительности только они и правят миром. Люди практики, которые считают себя совершенно не­подверженными интеллектуальным влияниям, обычно являются рабами какого-нибудь экономиста прошлого"[94].

Если методологическая роль науки на уровне управления на­родным хозяйством в целом предстает достаточно очевидной, то в связи с деятельностью отдельных хозяйствующих субъектов дан­ная зависимость проявляется в более сложных формах. В архаи­ческих обществах, где производственные процессы были обуслов­лены почти не меняющимися природными факторами, хозяйство велось традиционными методами, в соответствии с представле­ниями и опытом, освященными вековыми обычаями. По мере возрастания степени динамизма общественного, и прежде всего экономического развития, усиливается и воздействие научных представлений на методы хозяйственной деятельности отдельных индивидов. Высокоразвитая система экономической органи­зации предполагает и объективно требует существования развернутой экономической теории, отражающей движение материаль­ных интересов различных участников хозяйственного процесса в зависимости от их места в этом процессе. "Монополист может извлекать практические указания из ис­следований о монопольной ценности, фабрикант - из исследова­ний о перепроизводстве и о промышленных кризисах; банкир - из исследований о тех условиях, при которых кризисы стремятся стать периодическими; член рабочего союза - из анализа условий, благоприятных для успеха стачки"[95].

В условиях современного мира методологическая роль эконо­мической теории возрастает, что предопределено общецивилизационной тенденцией усиления начал сознательного управления движением социальных процессов, их глобализацией. Усложне­ние экономических процессов на народнохозяйственном и гло­бальном уровнях, необходимость предвидения многообразных пос­ледствий принимаемых решений, учет той "цены", которую при­ходится за каждое из них платить, - требуют совершенствования методов познания и методов действий, углубления теоретико-экономических исследований, расширения круга изучаемых фак­тов и взаимосвязей, более полного учета и использования выво­дов и рекомендаций экономической науки в хозяйственной прак­тике, в системе управления. Наука, ее методы превращаются в непосредственную производительную силу, и это относится не только к ее естественным и техническим отраслям, но и к эконо­мической теории.

Всеобщая экономическая грамотность, политико-экономическая культура, овладение элемента­ми научной методологии, "экономизация мышления" каждого члена общества становятся атрибутивными качествами современ­ной цивилизации[96].

Идеологическая функция. Данная функция, характеристика которой также вызывает много споров, выступает, с одной сторо­ны, как частнонаучная конкретизация нормативных свойств об­ществоведческой теории; с другой - как отражение сущностной природы предмета политической экономии. Оценочные сужде­ния познающего субъекта приобретают в политической экономии особую остроту, поскольку затрагивают материальные интересы отдельных людей, групп, классов, государств. "В области полити­ческой экономии свободное научное исследование встречается не только с теми врагами, с какими оно имеет дело в других облас­тях. Своеобразный характер материала, с которым имеет дело по­литическая экономия, вызывает на арену борьбы против свобод­ного научного исследования самые яростные, самые низменные и самые отвратительные страсти человеческой души - фурий част­ного интереса. Так, высокая англиканская церковь скорее про­стит нападки на 38 из 39 статей ее символа веры, чем на 1/39 ее денежного дохода. В наши дни сам атеизм представляет собой... небольшой грех по сравнению с критикой традиционных отно­шений собственности"[97].

Идеологическая функция политической экономии обусловле­на воздействием научных концепций на формирование общест­венного сознания и общественной психологии, на выработку со­циальных мировоззренческих установок (идеология вообще - это "совокупность общественных идей, теорий, взглядов, которые отражают и оценивают социальную действительность ... и направ­лены на утверждение либо изменение, преобразование существу­ющих общественных отношений... Наука является преимущест­венно формой познания, а не идеологии, но испытывает влияние идеологии, ибо научные открытия осмысливаются в различных формах идеологии, а фундаментальные теории общественных наук носят идеологический характер[98]"). Особую значимость идеологи­ческая функция приобретает в условиях социально неоднородного (и прежде всего - классового) общества, так как в таком обществе неизбежно возникают различные идеологические системы, по-раз­ному оценивающие фактическое состояние и перспективы разви тия экономики в зависимости от материальных интересов тех или иных социальных групп и классов.

Важно при этом, что выводы научных исследований могут ис­пользоваться в идеологических целях, но сами по себе исследова­ния должны быть в максимально возможной степени освобождены от идеологического воздействия. В противном случае возможно превращение науки в апологетику, когда под видом теоретических положений дается предвзятая защита тех или иных интересов. Между тем, задачей науки является не оправдание или осуждение объек­тивных процессов, а познание их сущности, причин и степени не­обходимости[99].

В то же время, следует помнить об объективных границах деидеологизации. Полная деидеологизация невозможна в принципе, так как требует отсутствия у познающего субъекта всякого соци­ального мировоззрения. Такие субъекты не существуют; важно, чтобы исходное социальное мировоззрение ученого не превраща­лось в препятствие на пути поиска научной истины, не мешало исследованию объективной сущности экономических феноменов. Разумеется, это сложная и не всегда выполнимая задача.

Что же касается практики политических кампаний по деидеологизации, то они, как правило, имеют отвлекающе-маскировоч­ный характер и, в действительности, преследуют цели переидео­логизации в связи с изменением соотношения сил или иными обстоятельствами борьбы за обеспечение интересов отдельных социальных групп (классов). Именно так произошло в свое время с переименованием в англоязычной литературе "политической эко­номии" в "экономикс". Растущая популярность в конце Х1Х в. марксистской политической экономии, имевшей резко выражен­ный классово-идеологический и революционный характер, заста­вила идеологов буржуазии, в поисках контрмер, заговорить о яко­бы насущной необходимости деидеологизации экономической науки, о создании идеологически нейтральной, аполитичной эко­номической теории. Английский экономист У. Джевонс, в целях и с точки зрения буржуазной идеологии, деидеологизировал, "ус­пешно освободил политическую экономию от слова "политическая" и превратил экономику в науку, изучающую поведение ато­мистических индивидуумов, а не поведение общества в целом"[100].

В настоящее время политическая и идеологическая ситуация изменилась; исчезла и острота противопоставления политической экономии и "аполитичной", "неполитической" экономикс[101]. Не случайно термин "политическая экономия", стал активно исполь­зоваться в зарубежных учебниках, а в научной литературе даже появился своеобразный "гибридный" термин "политическая эко­номикс", разрабатываются идеи так называемой "новой полит­экономии" и т.д. «На страницах самого популярного учебника "Экономикс" последняя превращается в некогда отвергаемую и опровергаемую ее сторонниками политическую экономию... Воз­врат к термину "политическая экономия..." - это уже попытка приспособиться к новым условиям»[102]. В последние годы в веду­щих странах мира растет и количество периодических изданий на международном, государственном и региональном уровне, содер­жащих уже в названии термин "политическая экономия".

В нашей стране причины ограничения в последние годы по­литико-экономических исследований и ликвидации политической экономии в качестве учебного курса аналогичны рассмотренным выше. Криминально-компрадорский капитал не заинтересован в объективных исследованиях собственности; для идеологического прикрытия того факта, что личное обогащение достигается посред­ством разрушения отечественной экономики, гораздо больше под­ходят идеологически якобы "нейтральные" курсы экономикс[103].