Как показать собаку на испытаниях.

Дата: 2025-05-21; Просмотры: 4

Оценка:

0.00 из 5.00 — оценок

Скачиваний: 0

Скачать

Янушкевич О.И.

Записки спаниелиста

Оглавление

С чего все началось.

Я свистнул в манок, рябчик откликнулся сразу, два раза ответил и замолчал. По свисту показалось, что он метрах в 80 на одной из высоких елей, чьи контуры угадывались через ближние не-высокие деревья. Жестом показал Андрею поставить корзинку с грибами, осторожно зайти с другой стороны и столкнуть рябчика. Такой прием иногда срабатывал, вспугнутый рябчик подлетал на манок. Андрей беззвучно растворился среди ближайший елочек, а я, изредка посвистывая в манок, стал ждать. Вдруг с громким треском с высокой елки сорвался глухарь, судя по звуку, матерый петух. Бывает же такое! Я приготовился, и вот он уже мелькает в 25 метрах в просвете между верхушками. Торопливый выстрел, как на круглом стенде, на восьмом номере. Результата не видно, глухарь скрывается за ветками, но через секунду слышится тяжелый удар об землю от его падения. Бегом туда. На чистом месте лежат несколько глухариных перьев и капли крови на опавших листьях. Мы обшарили, наверно, больше двух гектаров леса, нашли еще два глухариных пера, но от петуха и след простыл. Очень обидно потерять редкий трофей. А еще обиднее загубить такую птицу. Уж лучше бы промазал. Была бы собака, она бы мигом его нашла. Этот случай стал последней каплей. Я решил обязательно завести собаку.

Проблемы с выбором породы у меня не было. Охота по зверю меня не особенно увлекала, хотя я с большим уважением относился к лаечникам. Мне приходилось видеть работу хороших лаек по белке, еноту и кабану. Охотился с отличными гончими. Эти собаки очаровали меня. Но я понимал, держать гончую в московской квартире – это подвиг, на который не способны ни я, ни мои близкие. Мне нравилась охота по птице, особенно ходовая, по тетеревам, по бекасам, по перепелам. Мне нужна была подружейная собака. Я видел работу на болоте великолепного английского сеттера, стрелял бекасов из-под хорошего курцхара, помогал натаскивать пойнтера одному ста-ричку, он водил собаку на корде, а я стрелял. Легавые, особенно английские сеттера – моя несостоявшаяся любовь. Несостоявшаяся, потому, что легавые требуют от охотника железной само-дисциплины. Нельзя стрелять по птице, если собака не сделала по ней твердую стойку. На первых порах нельзя стрелять по налетевшей или случайно поднявшейся, шумовой птице. Из-за этого собака может начать срывать стойку. Охотничьего азарта у меня тогда было с избытком. Я знал, что удержаться от таких выстрелов, особенно в наших, небогатых дичью угодьях, будет выше моих сил. Поэтому выбор был сделан в пользу русского спаниеля. Взять я решил не взрослую собаку, а щенка, чтобы самому воспитать и натаскать верного помощника.

До этого у меня были два спаниеля, Чайка и Шустик. С ними мне не очень повезло. Чайка первую осень начала интересоваться птицей, пыталась работать, уже не плохо подавала. Весной, после выводки молодняка, у нее началась чумка, которую она не пережила. Тогда еще не было хороших лекарств. Мой приятель Юра отдал мне своего полуторагодовалого кобелька, Шустика, однопометника Чайки. Шустик был злобный и своенравный пес. Его держали на привязи в коммунальной квартире. Естественно, что такой характер не нравился соседям, и Юре пришлось с ним расстаться. Трудно сказать, с чем был связан его характер, то ли с недостатками воспитания, то ли с врожденными качествами, но в быту с ним было не просто. Шустик прожил у меня три года, он был отличным утятником и неисправимым гонялой. По уткам Шустик работал феноменально. Он после выстрела замечал в стае подраненную утку, которая садилась метров через триста, бежал за ней и минут через двадцать, а то и через сорок приносил ее. Иногда, когда мы с ним охотились с лодки, понюхав воздух, Шустик прыгал за борт и уплывал в камыши. Он мог подолгу возиться там, пыхтеть, шлепать по воде, но такие заплывы обычно оканчивались или подъемом, или Шустик приплывал с пойманной уткой. По боровой и болотной дичи он тоже работал, но за ним надо было бегать, иначе он поднимал птицу вне выстрела. После подъема Шустик самозабвенно гнал птицу с лаем “за горизонт”. Все попытки исправить этот порок ни к чему не приводили. Шустик пропал весной, однажды на прогулке он зачуял течку и убежал. Все попытки найти его окончились безрезультатно. Помня упрямство Шустика, я решил взять суку. Тогда мне казалось, что сучка должна быть мягче и покладистее, что сделать из нее хорошую собаку будет проще.

Щенок

Щенка я выбирал долго и тщательно. Породу я не знал, знакомых опытных спаниелистов у меня тогда не было. Я рассуждал примерно так: родители должны иметь отличный экстерьер и высокие полевые дипломы. Их возраст должен быть 5 - 6 лет, чтобы их рабочие качества полностью раскрылись. Щенок от более старших собак по моему представлению мог получиться не достаточно здоровым, как ребенок у пожилых родителей. Теперь я знаю, что это было явное заблуждение. В конце февраля, когда щенков бывает больше всего, я поехал в отдел собаководства МООиР, и из папки спаниелей выписал десяток объявлений о продаже щенков. Обзвонив всех заводчиков, я узнал, что моим требованиям удовлетворяет только одна собака, Прима А.И. Агуреева. От председателя племенного сектора секции русских спаниелей я узнал, что эта Прима в поле работает вполне прилично, а на выставке, на ринге, обычно ходит третьей, четвертой. Такой вариант меня вполне устраивал.

На улице был холодный мартовский вечер. Я приготовил большую сумку, положил в нее меховую безрукавку и поехал за щенком. Дверь мне открыл очень толстый, но невероятно подвижный человек. Представился Александром Ивановичем, и быстро повел в комнату, где на полу были расстелены старые газеты. Ко мне подошла очень симпатичная собачка, мамаша щенков, Прима, и стала обнюхивать. Я тихонько протянул ей руку. Собака понюхала ее, как бы успокоилась, и легла возле кровати. Александр Иванович встал на четвереньки, быстро, быстро подбежал к кровати и извлек из-под нее одного за другим четырех щенков. Щенки видимо спали, они позевывали, потягивались, потом стали разбредаться по комнате, присаживаться, и под ними на газетах стали расплываться маленькие лужицы. Здесь были два кобелька и две сучки, все чернопегие. Еще двух щенков уже отдали. Я внимательно осмотрел обеих сучек, ощупал суставчики, осмотрел глаза, прикус, проверил, нет ли пупочной грыжи, все оказалось в порядке. Это познания я почерпнул в своей охотничьей библиотечке, где было более десятка книг о собаках. Собачки различались только пятнами окраса, и одна была немного крупнее. Александр Иванович сбегал на кухню, принес две тарелочки с кашей и поставил перед щенками. Те дружно начали лакать. Так получилось, что моя собачка сама меня выбрала. Пока Александр Иванович сообщал мне, сколько чемпионов в родословной у этих щенков, как надо кормить, прививать и дрессировать мою будущую питомицу, сучка, которая покрупнее, явно заинтересовалась мной. Поев, она немного поиграла с другими щенками, потом начала принюхиваться, подбежала ко мне и ухватила за край штанины и стала дергать его из стороны в сторону. Я взял ее на руки, поднес к лицу, она своим маленьким теплым язычком стала облизывать мой нос и губы. После этого я устоять уже не мог и взял, конечно, ее.

Мои домашние были в восторге от щенка. Дочь очень любила животных, мы старались всячески поощрять это пристрастие. У нас в доме всегда были какие-нибудь зверюшки, мыши, хомяки, черепахи, чижи и щеглы, которые свободно летали по квартире, и которых мы весной торжественно отпускали на волю. Однажды целую зиму у нас жил голубь с подбитым крылом, который разгуливал везде и порядочно пачкал. За зиму его крыло зажило и он тоже был отпущен на волю. Так, что появление симпатичной маленькой спаниельки, вызвало бурный восторг. Тут же на семейном совете придумали кличку, Лада. Я объяснил домашним, в первую очередь, дочери, которой тогда было 10 лет, как надо обращаться со щенком. Стараться, как можно меньше брать на руки, а если это придется делать, то надо брать не за передние лапки, их можно вывихнуть, а обязательно двумя руками за туловище. Нельзя брать ее в постель, там собаке не место, нельзя отнимать всякие игрушки или тряпочки, можно испортить прикус. Объяснил, как надо на первых порах кормить ее.

С месяца до двух щенка кормят шесть раз в день, а с двух до четырех - четыре раза. Давать надо теплую пищу. Это может быть разведенное в два раза гуще сухое молоко, жидкая, хорошо разваренная, геркулесовая каша, творожок, молоко с желтком от куриного яйца. Два три раза в день туда надо добавлять отварные овощи. Два раза в день в еду добавлять по две капельки витамина A и D в масле, по половине таблетки фитина, по таблетке глюканата кальция и глицерофосфата кальция и по одному драже ундевита. Два раза в день давать немного рубленного сырого мяса, ни в коем случае не фарша. Не стоит давать вареные кости, из них все полезное ушло в бульон, а что осталось, только засоряет желудок. В собачью еду ни в коем случае не должны попадать пряности, горчица, уксус, нельзя давать горячую пищу. Это может навсегда испортить чутье, а оно у охотничьей собаки главный орган чувства. Мы по часам расписали кормление. Утром и два раза вечером кормим мы с женой, а два раза днем дочь, после прихода из школы, а после двух месяцев вечером будет только одно кормление. Жену я предупредил, что теперь в пределах досягаемости Лады не должно быть никаких предметов, которые можно погрызть и испортить. Особенно, это касается ее обуви, зонтиков и прочих предметов женского туалета. Я сказал, что если Лада что-либо изгрызет, то будет виновата не она, потому, как щенки, когда у них растут зубы, не могут не грызть, будет виноват тот, кто не убрал эту вещь. Правда первый, кто оказался виноват, был я, Лада изгрызла мою любимую трубку, которую я обронил около кресла. Вообще, потерь было не много, еще пора книг и домашние тапочки. У других потери были более ощутимые. Щенки грызли модельные туфли или дорогие, тогда очень дефицитные, женские сапоги. Чтобы щенок меньше грыз полезные вещи, ему нужны игрушки, которые бы он таскал по комнате и грыз. Дочка, из своих закромов, выделила Ладе резинового петушка и плюшевого зайца. Но самая любимая игрушка у Лады была старая офицерская фуражка без козырька. Лада таскала ее по квартире и с упоением трепала.

Первым делом мы оборудовали место для Лады. В уголке комнаты, подальше от проходов и сквозняков, мы положили на пол коробку из-под женских сапог и постелили мягкую подстилочку. В другом углу настелили газеты. Щенки, после того, как проснуться, начинают справлять свои большие и малые дела. Этот момент надо не прозевать. Когда щенок начинает крутиться на одном месте и присаживаться, его надо взять на руки и посадить на газеты. Постепенно он привыкнет, и будет справлять свои дела в этом месте. И действительно через две, три недели Лада приучилась ходить на газеты, так что с уборкой больших проблем не было.

Первые две ночи были сплошным кошмаром. Лада часто просыпалась, бродила по комнате и скулила. Стоило ее взять на руки, как она успокаивалась. Мы понимали, здесь надо выдержать характер. Можно очень просто приучить щенка к рукам или к постели. Я тогда не знал, что щенок скулит не оттого, что расстался с матерью или боится темноты, ему не удобно спать. Щенки привыкают спать в куче, прижавшись друг к другу. Так им теплей. Можно обернуть старым шарфом или свитером грелку с теплой водой и положить его на место. Прижавшись к такой грелке, щенок будет чувствовать себя более комфортно. Еще лучше, если этот шарф или свитер некоторое время подержать в том месте, где спали щенки, тогда эта вещь пропитается знакомыми запахами.

Обучение.

В одной "умной" книге собаках был приведен специальный график, с какого возраста какой команде надо обучать щенка. Я этому не поверил. Мне казалось, что щенки, как и дети, все разные. Одни развиваются быстрее, другие медленнее. Одни более одаренные, другие менее. Я решил ориентироваться на собаку, и учить ее понемногу всему сразу. На первых порах, ни в коем случае, не настаивая на результатах. Если будет получаться - хорошо, не будет - вернемся к этому позже. Важно было не пропустить тот возраст, когда щенок легко подается обучению. Известно, что в более старшем возрасте собаку некоторым вещам обучить очень трудно, а иногда и вовсе не возможно. Это связано с тем, что в раннем возрасте происходит формирование нервной системы и основных условных рефлексов, психика собаки в это время очень пластичная и она легко обучается. Очень важно сразу взять правильное направление в воспитании, завоевать доверие щенка, под-ружиться с ним. Стать для него не только товарищем по играм и охоте, но и настоящим хозяином, вожаком стаи, ведь собаки животные стайные, которого бы, уже взрослая собака уважала и подчинялась беспрекословно.

Ладу надо было обучить очень многому. Во-первых, отработать необходимые навыки, облегчающие содержание и уход за ней, во-вторых, обучить командам, необходимым для натаски и охоты, в-третьих, приучить к беспрекословному послушанию. Кроме этого, необходимо дать ей хорошее физическое развитие, подготовить к будущим большим нагрузкам на охоте. Если для правильного физического развития достаточно хорошего питания и длительных прогулок, то про-цесс обучения кропотлив и иногда требует нестандартного творческого подхода.

Обучение охотничьей собаки я бы разбил на несколько взаимосвязанных процессов. Воспитание - выработка послушания, необходимого для содержания собаки. Это основа для всей дальнейшей работы с ней. Воспитание начинается с первых дней и продолжается в течение всей жизни. Известно, что собаку можно сделать непослушней, разбаловать, и в старшем возрасте. Дрессировка - отработка четкого и безусловного выполнения команд. Дрессировку можно подразделить на домашнюю, уличную и полевую. Домашняя дрессировка, отработка команд, необходимых для содержания собаки в доме и предварительная отработка команд для уличной дрессировки. Уличная дрессировка - отработка команд, необходимых для прогулки с собакой и предварительная отработка команд для полевой дрессировки. Полевая дрессировка, отработка команд, необходимых для натаски и охоты. И, наконец, натаска - обучение собаки работе по дичи.

Домашняя дрессировка.

В первую очередь, Ладу надо было приучить к себе, к кличке, к месту, к ошейнику, к командам "Нельзя!", "Ко мне!", "Сидеть!" и не трогать корм без команды. Ко мне и к домашним она привыкла очень быстро, уже через три дня, когда кто-нибудь из нас приходил домой, она бежала нас встречать, радостно виляя хвостиком, прыгала на ноги. Ну, полный щенячий восторг. Я старался не упустить ни одного случая позаниматься с Ладой. Для занятий надо было выбрать лакомство. Кусочки сыра или колбасы не подходили, в них были пряности, которые могли испортить чутье. Сухарики поначалу Лада ела не охотно. На первых порах в качестве лакомства я использовал комочки рубленого мяса. Весь дневной рацион сырого мяса Лада получала в виде лакомства. Потом стал натирать этим мясом сухарики, чем дальше, тем меньше, через некоторое время Лада ела простые сухарики так же охотно, как сырое мясо. Занятия, обычно, начинались так. Я незаметно брал лакомство и выбирал момент, когда она была чем-то отвлечена. Громко произносил кличку, когда собачка оглядывалась на громкий звук, показывал лакомство. Лада, виляя хвостиком, подбегала ко мне и получала желанный кусочек. Через неделю, стоило только мне или кому-нибудь из домашних произнести кличку, как она была тут как тут. Ладе очень нравились наши занятия, она любила, когда ее гладят, особенно чешут животик, любила, когда с ней разговаривают. Она садилась, смешно склоняла голову на бок и внимательно слушала. Когда собачка уставала, когда было явно видно, что ей пора отдохнуть, я произносил - "На место", и относил ее туда. Некоторое время поглаживал и приговаривал – "Место, Место", пока Лада не успокаивалась и не засыпала. Я стал незаметно подкладывать туда лакомство. Лада поняла это сразу, и после команды уже неслась к своей коробке во весь дух. Правда, долго на месте она не сидела. Съев лакомство, или обнаружив, что его там нет, она опять прибегала ко мне. Настала пора приучать ее к команде "Сидеть!" и к запрещающим командам. Для этого нужен был ошейник. К старому ремешку от часов я приделал колечко для поводка, и ошейник был готов. Поводком служил капроновый шнур длинной полтора метра, к одному концу которого я привязал маленький карабинчик, а на другом сделал петлю для руки. К ошейнику Лада привыкла сразу. Я надел его перед кормлением. Лада не обратила на это никакого внимания, поела и стала со мной играть. Я несколько раз снимал, опять одевал его, собака не обращала на это никакого внимания. После того, как она привыкла к ошейнику, во время очередного занятия, я попробовал научить ее сидеть. Взяв одной рукой за ошейник, произнеся команду "Сидеть!", другой надавил на круп, так чтобы Лада оказалась в сидячем положении. После этого некоторое время удерживал ее, приговаривая – "Сидеть! Сидеть!". Когда она успокаивалась, я давал небольшую выдержку, и после этого Лада получала лакомство. Через некоторое время Лада уже садилась по команде. Потом мы начали учить команду "Нельзя!". Я ставил перед Ладой миску с едой, придерживая за ошейник, сажал ее перед миской, при попытке двинуться к миске, дергал за ошейник и давал команду "Нельзя!". После трех, четырех команд собака оставалась сидеть неподвижно у миски. Я давал выдержку в 10 секунд, командовал, "Возьми!" и подталкивал ее к миске. Через неделю Лада уже не пыталась брать корм без команды. Я стал усложнять урок, выдержку стал доводить до минуты. После этого стал оставлять на кухне разные вкусные вещи, кусочек мяса, колбасы и другое, что Ладе нравилось. Когда собака находила это, я давал команду "Нельзя!", Лада садилась и ждала, когда ей разрешат взять. Я отзывал ее в другую комнату и давал лакомство. Через некоторое время Лада перестала реагировать на оставленное лакомство. Однажды я положил перед ней кусочек мяса, сам ушел в другую комнату, там чем-то отвлекся и вспомнил про нее только через полчаса. Вспомнил, подошел к ней и увидел такую картину. Лежит мясо, перед ним собачка, а возле ее мордочки лужица слюны. Я, конечно, тут же да ей не только это мясо, но и еще несколько кусков. Надо сказать, что Лада легко обучилась не трогать корм без команды, она никогда не таскала продукты со стола, из сумок, никогда не подбирала куски на улице. Редкий случай, когда для закрепления этого не потребовалось применять ни принуждение, ни наказание. Это, наверно, связано с тем, что она никогда не была жадная до еды. Однажды, когда Ладе было три года, мы с ней поздно вечером подъехали на машине к дому. Я вышел из машины, взял какие-то сумки, свертки, выпустил Ладу и пошел к подъезду. Подойдя к двери, я обратил внимание, что она что-то разглядывает на асфальте. Я подошел поближе и увидел целый круг краковской колбасы. Собака не пыталась его взять, она стояла перед ним и смотрела то на меня, то на колбасу. Я был очень рад этому. Придя домой, надавал ей всяких вкуностей. Когда Ладе было полтора месяца, я попробовал научить ее подаче. В качестве поноски у меня были приготовлены утиное крыло и заячья лапка. Следует заметить, что поноска не игрушка, которую можно таскать по комнате и трепать. Это предмет для особой, очень интересной игры с хозяином. Я брал поноску, помахивал ей перед мордой, чтобы привлечь внимание, бросал на небольшое расстояние и командовал, "Подай!". Лада бросалась за поноской, хватала ее и начинала бегать по комнате, пытаясь ее трепать. Я командовал, "Ко мне!", показывал лакомство, и, после того, как она побегала, отбирал поноску и давал лакомство. Когда Лада стала приносить поноску сама, без команды "Ко мне!", я усложнил урок. Стал усаживать и давать некоторую выдержку после того, как брошу поноску, и посылал за ней по команде "Подай!". Лада усвоила и этот урок. Некоторые затруднения были при обучении отдавать корм. Я сначала приучил ее прекращать еду по команде "Нельзя!". Это было просто. Я давал команду и оттаскивал Ладу за поводок от миски на небольшое расстояние, давал выдержку и снова командовал, "Возьми!". Этот урок мы освоили довольно быстро. Но когда я попытался взять у нее косточку, Лада начала рычать и пытаться схватить меня за руку. Пришлось надавать ей шлепков по морде и отобрать кость. Я сделал вид, что рассматриваю косточку, и через некоторое время отдал ее. Для отработки этого урока надо убедить собаку в том, что косточку не отберут совсем, хозяин ее не съест, посмотрит и отдаст. Через некоторое время Лада поняла это и, хотя и с неохотой, но отдавала любое лакомство. Домашняя дрессировка продвигалась успешно, выполнение команд было любимой игрой для Лады. Командам она обучалась легко. Правда, не всегда их выполняла, но я не настаивал. При малейших признаках того, что ей надоели занятия, я их прекращал, начинал ласкать Ладу и разговаривать с ней. На мой взгляд, главная задача на этом этапе, ознакомление с командами, отработка послушания должна быть потом.

Уличная дрессировка.

В два месяца Ладе была сделана прививка от чумки и через три недели мы вышли на первую прогулку. К этому времени она знала команды "Ко мне!", "Сидеть!", "Нельзя!", "Подай!". Надо было приучить Ладу к прогулкам и продолжить обучение. Была вторая половина апреля. Я приехал с весенней охоты, где был неделю, и повел Ладу на первую прогулку. Был солнечный апрельский день. На пустыре, около нашего дома, снег уже растаял, и местами появилась первая весенняя травка. Первые три прогулки, ни о каких занятиях не могло быть и речи, Лада осваивалась на улице. Она сначала жалась к ногам, потом стала понемногу интересоваться окружающим большим миром, его обитателями и запахами. Познакомилась с соседским пуделем, голубями, воробьями, котом и первой апрельской бабочкой. До пустыря и обратно я водил Ладу на поводке. Через некоторое время пристегивание поводка означало, что сейчас идем гулять. Лада начинала вилять хвостиком, и сама подбегала к двери. Прогулки ей явно нравились. Первое время на улице она почти не реагировала на команды. Было много отвлекающих факторов. Пришлось начинать сначала отработку команд "Ко мне!", "Сидеть!", "Подай!". В начале прогулки я давал ей некоторое время выбегаться, "сбросить пар", а когда видел, что она начинает реагировать на меня, начинал занятия. Я сразу поставил себе задачу, не оставлять ни одной не выполненной команды без внимания. Здесь в ход шли и поводок и лакомство. При плохом выполнении команды "Ко мне!", я пристегивал длинный поводок, повторял команду и резко подтягивал Ладу к себе, после чего давал лакомство. Повторял это по два-три раза. Команда "Сидеть!" закреплялась аналогично. Я давал команду, брал собаку одной рукой за ошейник, другой надавливал на круп и приводил ее в сидячее положение. С подачей было сложней. При закреплении подачи нельзя использовать сильные воздействия или наказания. Можно отбить у собаки охоту подавать. Здесь приходилось действовать только лакомством. С Ладой гуляли три раза в день. Утром и вечером я а в середине дня дочь. Основное обучение проходило во время вечерней прогулки. Ежедневно мы повторяли команды "Ко мне!" и "Сидеть!" по 10-12 раз, команда "Подай!" раз по пять. Первая команда давалась нормальным тоном, если она не выполнялась, то угрожающим тоном, если не выполнялась и она, то следовало принудительное закрепление. После каждой выполненной команды давалось лакомство. Через некоторое время команды стали выполняться довольно четко. Я усаживал Ладу и давал выдержку, отходил от нее. Она сначала пыталась подбегать ко мне, но я брал ее за ошейник, отводил на место и повторял команду. Так мы довели выдержку до пяти минут, а отходы до 50 метров. Эти упражнения Ладе не очень нравились, но приходилось слушаться. Зато, потом, по команде "Ко мне!", она неслась со всех ног и получала лакомство.

Для подачи на улице крылышко и заячья лапка не годились. Я взял небольшой моток тряпок и обшил его со всех сторон вальдшнепиными крыльями. По размеру и форме получился вальдшнеп, только без головы и без ног. Собака должна была сразу привыкнуть брать в рот птичье перо, ведь ей придется подавать птиц. На этой поноске мы отрабатывали подачу. Я усаживал Ладу, бросал поноску и командовал "Подай!". Сначала Лада бежала за поноской без команды. Пришлось придерживать ее за ошейник в сидячем положении, давать небольшую выдержку, потом посылать. За каждую правильную подачу она получала лакомство. При отработке подачи нельзя много раз подряд повторять ее. Собаке может надоесть, и она будет подавать неохотно. После одной- двух правильно выполненных подач, упражнение следует прекратить.

На прогулках мы отрабатывали хождение рядом сначала на поводке, а потом, когда его хорошо освоили, и без поводка. Я пристегивал поводок, и шел с Ладой не быстрым шагом. Когда она забегала вперед или отставала, я давал команду "Рядом!" и резко подтягивал поводок. Когда Лада поняла, что от нее требуется, я вместо такого подтягивания стал использовать шлепок прутиком по крупу. Прутик нужен для обучения хождения рядом без поводка. Потом упражнения усложнились. Я вел Ладу рядом без поводка, давал команду "Сидеть!", она усаживалась, я отходил шагов на 15, левой рукой хлопал себя по бедру и давал команду "Рядом!", Лада догоняла меня и шла рядом. Постепенно команда "Рядом!" голосом была заменена командой жестом. Команда "Сидеть!" и "Ко мне!" тоже были заменены жестами. "Сидеть!" – рука поднятая вверх. "Ко мне!" – похлопывание по колену. Для привлечения внимания, вместо клички я стал давать тихий свисток.

Во время утренних прогулок мы гуляли на пустыре около дома, где все соседи выгуливали собак. Лада была очень общительна. Ее лучший приятель, соседский пудель Фиджи, издалека видел нас и мчался навстречу. Они носились друг за другом, играли и боролись. Конечно, в это время о занятиях не было и речи. Зато собака получала хорошую двигательную нагрузку, которая необходима для физического развития. Для вечерних прогулок мы выбирали место, где нельзя встретить других собак. Во время занятий ничего не должно отвлекать. Несколько раз во время занятий Лада срывалась и убегала к чужим собакам. Приходилось ее догонять, шлепать прутиком и повторять команду "Нельзя!"

Лада с большим интересом реагировала все живое. Она любила ловить бабочек, дома устраивала охоту на мух. Один раз, во время прогулки в лесу, попыталась раскопать гнездо земляных ос. Они вылетели из гнезда роем и накинулись на нее. Ладе пришлось спасаться бегством. Через некоторое время у нее распухли морда и язык. Вид был довольно комичный. Она подходила ко мне, терла лапой морду и поскуливала, жалуясь на свою тяжелую судьбу. После этого осы стали ей не интересны. На одной из прогулок Лада решила поближе познакомиться с котом. Огромный бродячий кот сидел на самой середине пустыря и грелся на солнышке. Лада, виляя хвостом, подбежала к нему и полезла нюхаться. Кот ощерился, зашипел и молниеносно ударил лапой. Лада завизжала и отскочила. Я бросился к ней, подумал, что кот попал по глазу. К счастью, глаза были в порядке, но на мочке носа из глубокой царапины сочилась кровь. С тех пор Лада возненавидела всех кошек. Завидев кошку, она принимала свирепый вид, с громким лаем бросалась за ней. Если кошка убегала, то она преследовала ее, пока та не находила спасение на дереве или в какой-нибудь щели. После этого с гордым победным видом бежала ко мне. Если кошка занимала оборонительную позицию, то Лада тут же делала безразличный вид, не торопясь бежала мимо, стараясь показать, что я здесь просто так гуляю, до вас мне нет никакого дела. На это можно было смотреть, как на маленький спектакль. Конечно, преследование кошек, это большой порок. И как ни забавно выглядело, "просто так гуляю, до вас мне нет никакого дела", пришлось ее от этого отучать. Я специально стал водить ее около подъездов, где чаще всего можно было встретить прогуливающихся кошек. Сначала на поводке, и при попытках броситься за кошкой, я резко одергивал ее и давал команду "Нельзя!". Потом без поводка. Лада перестала гонять кошек, но каждый раз, когда их видела, с тоской посматривала на меня.

Для того чтобы Лада приучилась справлять свои большие и малые дела на улице, на прогулку мы ее водили сразу после кормления. Обычно через несколько минут после этого у нее возникали соответствующие желания. Кроме того, когда Лада отправлялась в свой уголок на газеты, мы старались тут же вывести ее на улицу. Постепенно она стала привыкать справлять свои дела там. К четырем месяцам мы перестали настилать газеты. Если в доме появлялись лужицы и кучки, я подзывал Ладу к ним, усаживал и начинал ругать. Через некоторое время Лада стала в нужное время сама подбегать к двери и поскуливать, просясь на улицу. После шести месяцев лужиц и кучек больше не появлялось. Надо сказать, что в старшем возрасте Лада отличалась выдающимся терпением. Однажды, когда жена с дочерью были в деревне, я из-за поломки машины смог приехать домой только к утру. Когда я открыл дверь, Лада пулей выскочила из квартиры и понеслась по лестнице вниз. Когда я спустился на лифте и вышел из подъезда, она уже справляла дела на ближайшем газоне. К моему удивлению дома было чисто. Собака терпела целые сутки.

Наши занятия потихоньку продвигались, Лада слушалась лучше и лучше. Конечно, бывали и срывы, бывали дни, когда она упрямилась, казалось, что вся предыдущая работа ничего не дала, но потом как-то все становилось на свои места. Главное в этот период, терпение и настойчивость.

Полевая дрессировка.

Основная задача при полевой дрессировке, закрепить все навыки выполнения команд в условиях приближенных к охоте, обучить собаку плавать, искать челноком, приучить к выстрелу.

С плаваньем у нас сразу получилась небольшая неприятность. В начале мая, когда вода была еще холодная, мы пошли гулять на большой пустырь. Там был маленький прудик. Один его берег был довольно высокий, покрытый прошлогодней пожухшей травой. Мы шли по этому берегу. С высоты роста собаки вода была не видна. На другой стороне, вдалеке, Лада увидела своего знакомого пуделя Фиджи, который прогуливался с хозяйкой. Лада со всех ног бросилась к нему, перескочила траву и кубарем полетела в пруд. Она нырнула туда с головой, вынырнула страшно испуганная и, колотя передними лапами по воде, поплыла к берегу. После этого Лада старательно обходила любую воду, даже небольшие лужи. Первое купание произвело на нее очень сильное не-приятное впечатление, которое осталось надолго. Даже в старшем возрасте, когда она хорошо плавала и подавала уток из ледяной воды, Лада не любила купаться. В самую жаркую погоду она заходила в воду, отплывала от берега метра два и возвращалась. Она никогда не устраивала большие заплывы, которые так любят некоторые спаниели. Вот почему приучение к воде очень ответственная процедура. Малейшие неприятные впечатления, связанные с купанием, могут навсегда оставить след в собачьей психике.

С середины мая на выходные мы часто ездили в деревню в Ярославскую область, там у нас был дом, куда на лето уезжали моя мать с дочерью. Ладу, конечно, брали с собой. Недалеко от дома протекала небольшая речка, Сабля. Я выбрал жаркий день и повел Ладу к броду. Там речка в ширину была метров семь, а в глубину мне по щиколотку. Я перешел речку и пошел дальше, Лада осталась на другом берегу. Она подбегала к воде, отбегала назад, поскуливала, но в воду идти боялась. Отойдя метров двадцать от речки, я становился, позвал ее, повернулся и пошел не оборачиваясь дальше. Через некоторое время Лада догнала меня. Я приласкал ее, дал лакомство и пошел обратно к броду. Второй раз Лада задержалась совсем немного. Когда я вышел на другой берег и собрался идти дальше, она сама прыгнула в воду. В этот день мы переходили речку шесть раз. Каждый раз Лада получала обильное лакомство. Последний раз я усадил ее около речки, сам перешел и скомандовал "Ко мне!". Лада перешла без задержки. На следующий день мы отрабатывали подачу через речку. Мелкая вода уже не была для нее препятствием. В следующие выходные мы учились преодолевать глубокую воду. Мы шли вдоль речки, я выбирал места поглубже и переходил ее. Лада сначала неохотно, а потом без больших проблем стала переплывать ее. Поначалу она плавала "плюхом", колотя передними лапами по воде, потом стала нормально плавать. В следующие выходные было жарко и мы с семейством пошли на большой пруд. Когда я вошел в воду и поплыл, Лада немного побегала по берегу, поскулила и поплыла за мной. Так мы освоили плаванье в большом водоеме. С воды Лада сначала подавала не очень охотно. Для этой подачи я использовал одну из ее игрушек, теннисный мячик. Поначалу надо было как следует разыграть ее и только потом бросить мячик в воду. Иначе она могла за ним не пойти. Я нашел недалеко от дома пустырь, на котором был оставленный строителями котлован, заполненный довольно чистой водой. Там мы ежедневно отрабатывали подачу с воды. Сначала мячик, потом палочка, потом поноска из вальдшнепиных крыльев. Лада не всегда охотно по первой команде шла в воду, но мне всегда удавалось заставить ее подать. Иногда помогало бросание камушков в поноску. Иногда я сажал ее на берегу, и не отпускал до тех пор, пока не подаст.

Ежедневно, во время прогулок мы закрепляли и все остальные команды. Когда Лада плохо выполняла команду "Сидеть!", я, по совету знакомого собачника, усаживал ее, прикалывал поводок проволочной спицей с крючком, уходил и давал выдержку до пяти минут. Такой прием действовал. Вообще, Лада слушалась все лучше и лучше. Для проверки, выдержку в сидячем положении я доводил до двадцати минут. Правда Лада через некоторое время ложилась, но своего места не покидала. Постепенно она стала выполнять команды и в присутствии других собак. Отозвать от игры с ее любимым Фиджи уже не представляло труда.

Проблемы были и с обучением поиску. Оптимальный поиск у спаниеля это челнок с равномерными отходами в сторону на тридцать метров. При более широком поиске часть птиц будет подниматься за пределами выстрела, при узком поиске будут оставаться не обысканные участки в пределах выстрела. Ведущий движется строго против ветра, собака на параллелях челнока идет перпендикулярно ветру. Глубина поиска, т.е. расстояние между параллелями, должно равняться дальности чутья, опытная собака сама регулирует глубину поиска. При таком поиске пространство шириной 60 метров по направлению движения ведущего будет тщательно обыскано. Поиск должен быть управляемый по направлению и ширине. В книжках по натаске были рекомендованы два способа обучения. Вы прячете поноску в траве, заходите против ветра метров на 70, усаживаете собаку, отходите от нее на 15 метров по направлению перпендикулярному ветру, даете команду "Вперед!". Собака бежит за вами обгоняет и бежит вперед. Когда собака обгонит вас метров на 20, вы даете остановочную команду, поворачиваетесь, идете в противоположном направлении и повторяете все сначала. Таким образом, вы и собака будете продвигаться в направлении поноски зигзагами. Когда собака причует поноску, подойдет к ней, вы даете команду "Подай!" и после подачи поощряете ее лакомством. Через некоторое время собака сама начнет искать челноком. Сначала я попробовал этот способ, но Лада бежала куда угодно, только не туда, куда надо. Я пробовал раз пять, ничего не получалось. Другой способ рекомендовал следующее. Прячется поноска, у вас в руке птичье крылышко, вы делаете взмах рукой, как будто забрасываете крылышко, собака бежит в этом направлении, когда она удалиться метров на 20, вы произносите кличку, чтобы привлечь внимание, и делаете взмах рукой в другом направлении. Через некоторое время собака начнет бегать в направлении взмаха рукой. Этот способ тоже не сработал. Лада не хотела бежать вперед, она подбегала ко мне, прыгала вокруг и старалась выхватить из руки крылышко. Интересно, что эти два способа я впоследствии проверял на других собаках, они прекрасно работали. Я не знал, что делать с Ладой. Подружейная собака, которая не умеет искать челноком, никуда не годиться. Я стал придумывать другие способы. Сработал такой. Я нашел довольно большую площадку, выровненную бульдозером. Там не было не одной травинки. Набрал в противогазную сумку небольших комков земли. Я привлекал внимание Лады, бросал комок направо, она бежала за ним. Когда она пыталась его найти, я опять привлекал ее внимание и бросал комок налево. Начало получаться. На втором занятии я иногда вместо броска стал делать просто взмах руки. Лада бежала по направлению взмаха. Комок земли, в отличие от крылышка, при броске не был виден в руке. Это надо было для того, чтобы впоследствии взмах рукой Лада восприняла, как бросок. Комок, по моим представлениям, ничем не должен был отличаться от окружающей почвы, чтобы она не могла найти его по запаху, т.к. бросание камешков в траве ничего не дало. Лада довольно быстро научилась их находить. Чтобы на комке не оставался запах моей руки, я производил все эти действия в нитяных перчатках. Четвертое занятие мы уже проводили на травке с поноской. Лада хорошо шла по направлению взмаха руки, находила поноску и подавала ее. Для привлечения внимания Лады я произносил ее кличку. Теперь при поиске я после клички, перед взмахом руки, стал давать два коротких свистка. Через некоторое время, этот сигнал уже стал командой для изменения направления поиска. Бросание камушков и комков не прошли бесследно. Эти камушки у Лады навсегда стали неким "пунктиком". До самого преклонного возраста она любила находить их, приносить и лаять, прося забросить камушек, который потом охотно подавала. При этом была очень назойлива, особенно доставала моих знакомых, пока не получала от меня строгий окрик "На место!" Она страшно обижалась, уходила понурив голову, а через час опять начинала таскать камушки.

К выстрелу я приучил Ладу довольно просто. В то время я постреливал на стенде. Приехав туда с Ладой, я дождался, когда на площадках начнется стрельба, взял ее на поводок и стал подходить потихоньку поближе. Собака никак не реагировала на звуки выстрелов. Я подошел к стрелкам на круглой площадке, чтобы поздороваться со знакомыми. Сначала, когда выстрел звучал совсем близко, Лада настороженно смотрела на стрелка, но очень скоро вообще перестала реагировать на выстрелы.

В задачу полевой дрессировки входит приучение собаки к домашним птицам и животным, с которыми ей придется сталкиваться при поездках на охоту. В деревне, где мы часто бывали, домашней живности было много. Я договорился с соседом и стал приводить собаку к его дому. Все огороды в деревне имели хорошую изгородь, поэтому куры, утки и овцы свободно гуляли около дома, коров и лошадей днем привязывали на ближайших лужках. Когда Лада впервые столкнулась с курами, которые с кудахтаньем бросились от нее врассыпную, она рванулась за ними. Сработал инстинкт преследования. Но мой окрик и сильный рывок поводком остановили ее. Я специально водил Ладу около кур, уток и овец на поводке и без поводка, пока она не перестала на них реагировать. Для проверки я посадил ее в том месте, где куры любят больше всего гулять, и накрошил им хлеба. Они сначала разбежались, но потом, опасливо поглядывая на собаку, стали приближаться и склевывать хлеб. Лада на них посматривала, но не пыталась гонять. Аналогично я приучил ее к коровам и лошадям.

Хуже было с птичками. Во время прогулок в лесу, Ладе пару раз удалось поймать молодых слетков дроздов, которые еще плохо летали. Это ей очень понравилось. Я не знал, что делать. Наказав ее за это, можно отбить охоту преследовать дичь, но и оставить без последствия такие поступки тоже нельзя. Однажды мы с Ладой прогуливались по полям около деревни. Над полем, почти над самой землей, с криком носились ласточки. Лада с большим интересом посматривала в их сторону. Ей хотелось догнать этих интересных птичек. Мою команду "Нельзя!" она выполняла с большим трудом. И вот, когда они с криками пронеслись над самой ее головой, Лада не выдержала, сорвалась и с громким лаем понеслась за ними по полю. Мои команды "Сидеть!", "Нельзя!", "Ко мне!" она не слышала. С упоением Лада гоняла ласточек минут десять, а когда подбежала ко мне, я уже сломал хороший прут и устроил ей порку до визга. Перед каждым ударом приговаривал, "Нельзя!", "Нельзя!" После этого я поводил ее некоторое время рядом и отпустил побегать. Ласточки опять пролетели у Лады над головой, и она опять сорвалась. В этот раз она их гоняла уже меньше, а когда возвращалась ко мне, понурила голову и поджала хвост, осознавая, что вино-вата. Вторая порка была еще более жестокая, после этого гоньба птичек прекратилась навсегда. Изредка попытки гнать повторялись, но Лада останавливалась по моему окрику.

Первая охота.

Ладе было шесть с половиной месяцев. Как и все молодые собаки, она любила поиграть, погоняться за бабочками. Вместе с тем Лада была уже достаточно подготовлена к натаске, она умела ходить челноком, по команде менять направление поиска, довольно четко останавливалась по команде на расстоянии, подавала предметы с суши и с воды, не боялась выстрела. Настало время заняться настоящей полевой натаской. Я решил сначала показать ей дичь, пробудить в ней охотничий инстинкт, и только после этого заняться серьезной натаской.. По моим представлениям собака сначала должна была понять, для чего она живет на этом свете, заинтересоваться дичью, потом этот интерес необходимо было развивать в нужном направлении, поощряя правильные действия и подавляя неправильные.

На открытие летней охоты я поехал в деревню в Ярославскую область. Из птиц, интересных для спаниеля, там водились коростели и тетерева. С тетеревом я не собирался ее знакомить, помня наставления из книжек. Мне надо было найти коростелей. Первое утро я отправился на охоту без собаки, т.к. прочитал, что первые выходы в поле очень важны и если, что-то сделать неправильно, то потом трудно исправить. А здесь открытие, азарт и все такое. Еще была задумка разведать коростелей. До этого мне приходилось несколько раз случайно стрелять их, когда они поднимались из-под самых ног, но специально я на них никогда не охотился. Без собаки этого известного бегуна поднять можно только случайно, поэтому их повадки я знал весьма приблизительно, по книгам. Мне казалось, что в болотистой низине возле речки вполне могут водиться коростели. Не помню, как и где я охотился в тот день, но по пути домой, заглянул в эту низину. Невысокая трава, редкие кусты, под ногами чавкает. Я шёл и смотрел по сторонам, и тут, о чудо, из-под ног вылетает коростель. Ружье, словно само, прыгнуло в плечо и взяло птицу на мушку, но стрелять нельзя. Теперь быстрей домой за Ладой.

И вот, наконец, мы с собакой в низине. Пускаю собаку в поиск, ей не очень нравится бегать по сырости, однако слушается. Пытаюсь навести ее на место посадки коростеля. И вдруг слышу, как что-то прошуршало у моих ног. Наверно это он! Быстро подзываю собаку, хватаю за шиворот и тыкаю носом в то место, где только что был коростель. Лада принюхивается, вид становится несколько удивленным, потом заинтересованным, она начинает идти по следу дальше, дальше, доходит до куста. В это время с другой стороны этого куста взлетает коростель. Сгоряча бью навскидку, птица падает, замечаю место, смотрю на собаку, а она внимательно изучает коростелиные запахи в кусте, на выстрел не обратила никакого внимания. Иду к месту падения птицы и зову собаку. Ох, и неохотно же она бросает свое занятие. - Хозяин, ну почему же ты мне помешал! - читаю я в её взгляде. Теперь наступает очень важный момент. Нужно, просто необходимо, чтобы собака сама причуяла и нашла сбитую птицу. Осторожно подвожу собаку к птице. Лада замерла, потянула носом и пошла вперед, пытаясь найти источник запаха. Коростель лежал в траве на самом виду. Остановившись возле птицы, собака начинает тыкаться в неё носом, пытается осторожно взять его за кончик крыла. Я командую: - Подай! - Лада не реагирует. Я ещё несколько раз повторяю команду, но собака, словно не слышит меня. Делать нечего, беру птицу в руки и кладу в сумку. Что случилось с Ладой? Собака не отходит от меня, прыгает, старается залезть носом в сумку... С трудом посылаю ее опять в поиск. Теперь собака начинает более активно работать носом, то ловит какие-то запахи верхом, то что-то вынюхивает в траве. И вдруг моя Лада приостанавливается, поднимает голову, проходит несколько метров вперед, опускает нос и начинает вести по следу. Хвост при этом работает как пропеллер. Ну, думаю, наверное, опять коростель. Подбадриваю собаку, а сам стараюсь держаться метрах в пяти сзади нее. Лада ведет следом вдоль кустов по прогалине, вниз к речке. Я стараюсь не отставать от неё. Вдруг собака поднимает голову, приостанавливается и резко бросается вперед в кусты, прямо из-под ее морды с шумом взлетает вальдшнеп. Кусты довольно редкие, поэтому птицу видно хорошо. Бью навскидку, вальдшнеп шмякается об землю. Кричу - Лада! Подай! И вот она уже несет птицу, но сразу отдавать мне её в руки не хочет, приходится уговаривать, собака с явным нежеланием отдаёт мне вальдшнепа. Я глажу её и приговариваю - Умница! Молодец! - а сам еле сдерживаюсь, чтобы не расцеловать её милую мордашку. Пытаюсь дать кусочек печенья. Но, к удивлению, печенье она не берет, все внимание собаки сосредоточено на птице. Кажется, что кроме птицы для неё сейчас ничего не существует. Лада виляет своим коротким хвостом, тянется к птице и изо всех сил, с жадностью вдыхает ее волнующий запах. Кажется я добился, чего хотел, охотничья страсть проснулась. По дороге домой Лада шла с важным видом и уже не обращала внимания на бабочек. Весь её вид говорил о том, что теперь бабочки больше не заслуживают внимания настоящей охотничьей собаки. А мой восторг было трудно описать. Тогда мне казалось, что у меня бесценная собака, что стоит только немного подучить её, и буду великолепно охотиться. Теперь стоит только ей найти птичий следок и, если птица не улетела, то она моя. Это, конечно, были заблуждения, мне пришлось еще много заниматься с ней, даже мучаться, исправляя ее недостатки, но больше свои ошибки.

Итоги первого сезона.

В первый выезд на охоту мы с Ладой взяли еще двух уток и пару рябчиков. По этим птицам Лада не работала. Стайка уток поднялась с пруда в заброшенной деревне, а рябчиков я подманил. Я обратил внимание, что с каждым разом Лада подавала все хуже и хуже, а последнего рябчика вообще отказалась подать. Я не обратил на это внимание, подумал, что у собаки очень много впечатлений, что это само пройдет. На следующие выходные мы охотились в Мещере, на очень красивом озере. Лада сделала работу по коростелю и несколько работ по бекасам. Я стрелял из-под всех работ, в азарте не обращал внимание, гонит она или нет. На зорьках взял несколько уток. Лада категорически отказывалась подавать дичь, теплую или уже остывшую. Палки, крылышки, поноску из вальдшнепиных крыльев подавала, а дичь не хотела. Потом был отпуск, месяц охоты в деревне. За этот месяц Лада сделала четыре работы по вальдшнепу. В основном я охотился на рябчиков с манком и на зайцев, на них без собаки. Лада быстро поняла охоту с манком. Сначала я держал ее на поводке. Она не пыталась отбежать, садилась около меня и внимательно слушала. Здесь, видимо, пошла на пользу тренировка выдержки в сидячем положении. Когда рябчик подле-тал на выстрел, оставалась неподвижной. Подавала изредка, чаще делала вид, что не находит птицу, хотя та могла лежать на самом виду. Попытки отработать подачу ни к чему не приводили, Лада подавала любые предметы, даже кусок колбасы, но дичь отказывалась. Как-то в начале ноября, я выбил из стайки налетевших крякв матерого перелинявшего селезня. Он упал за узкую протоку и лежал на другой стороне на самом виду. Лада по моей команде переплыла протоку и начала бегать около селезня, делая вид, что ищет его. Мне пришлось обходить два километра, чтобы до него добраться. Я был в растерянности, не мог понять, почему это происходит. Все подает, а дичь не хочет. Ведь сначала подавала. Видимо я ее чем-то испортил, но чем? Наказывать собаку при обучении подаче нельзя. Этим ее испортишь еще сильней. Перерыл свою охотничью библиотеку, но там, кроме общих рекомендаций ничего не нашел. Приставал с вопросами к знакомым охотникам, те ничего не могли сказать. Я решил прекратить всякие занятия с подачей на долгое время, а потом начать все сначала и на подачу бросать только птицу. Я рассуждал примерно так, у собаки в голове образовались какие-то нежелательные ассоциации, связанные с подачей. Отрабатывать подачу дальше и не получать положительный результат, значит закреплять эти ассоциации. Со временем они должны ослабеть, и тогда можно будет начать обучение сначала, как бы с чистого листа. Еще одна большая ошибка, которую я допустил во время первых охот, заключалась в том, что, увлекшись стрельбой, я почти не следил за поведением Лады и распустил ее. Она стала гонять. Были и положительные результаты. Лада познакомилась с дичью, в ней проснулась охотничья страсть. Поиск у нее был вполне целенаправленный, она искала птицу. Все было бы хорошо, если бы не проблемы с подачей и моя горячность.

Выводка молодняка.

В феврале я поехал в Московское общество охотников, чтобы зарегистрировать Ладу. Там мне дали жетон с номером на ошейник и записали в Секцию любителей русских охотничьих спаниелей. Еще сообщили, что в начале апреля будет выводка молодняка охотничьих собак. Цель выводки, осмотр и оценка молодого поколения, там хорошо видны результаты племенной работы. На выводке собаке дается оценка по экстерьеру. Оценки бывают отлично, очень хорошо, хорошо и удовлетворительно. Если собака имеет признаки нечистопородности, ее оставляют без оценки. Собаки делятся на три возрастные группы, младшую, среднюю и старшую. Младшая с 10 месяцев до 1,5 лет, средняя от 1,5 до 3 лет, старшая от 3 до 10 лет. Оценка собак производится по возрастным группам на ринге. Владельцы водят собак по кругу, в центре которого располагается экспертная комиссия. Эксперты расставляют собак по экстерьеру, осматривают прикус и объявляют оценку. Максимальная оценка в младшей группе, очень хорошо, считается, что собака еще не сформировалась. Я знал, что оценка хорошо на самом деле очень плохо, ее дают, когда у собаки есть крупные недостатки или порок в экстерьере. Выводка проходила на стадионе, около Лосиноостровской. Я знал, что собаку перед показом нельзя мыть, может закучерявиться шерсть. Утром перед выводкой я расчесал Ладу, натер ее шерсть суконкой. Она стала выглядеть очень нарядно. На выводку мы поехали всем семейством. Там были охотничьи собаки всех пород. Мы нашли ринг спаниелей, около которого было более 30 собак. Вот нас вызвали на ринг, и началась экспертиза. К моему удивлению через некоторое время мы с Ладой оказались в самом хвосте, на последнем месте. Я смотрел на других собак и не мог понять, чем моя Лада хуже других. Ринг окончился, все собаки, а их было 16, получили оценку очень хорошо. На мой вопрос, почему мы последние, главный эксперт сказал, что больших недостатков у Лады нет, просто она не смотрится. Мне стало очень обидно. Я решил, если моя собака не смотрится на ринге, то она будет смотреться в поле, на испытаниях. У меня замечательная собака, и она еще свое покажет.

Первые испытания.

Про испытания я знал только то, что собака должна за час найти две птицы, поднять их и не погнать, и еще подать птицу с суши и с воды. Проблемы у нас были две. Подача и прогон. После весенней охоты я заморозил в холодильнике трех вальдшнепов для отработки подачи. В конце апреля на прогулке я забросил вальдшнепа, Лада его хорошо подала. Второй раз подавать отказалась. Так и получалось, раз подаст, раз нет. Я старался как можно сильней поощрять ее, за хорошую подачу давал мясо. Но это мало помогало. В середине мая мы с Ладой приехали на выходные в деревню. Оказалось, что вокруг много коростелей. В сумерках в пятницу они кричали повсюду, один даже бегал и кричал на нашем огороде. Уром в субботу, как только рассвело, мы были уже на ближайшем клеверном поле. Над полем был легкий утренний туман, ветра не было. Я пустил Ладу челноком и двинулся в направлении ближайшей кричащей птицы. Мы подошли метров на пятнадцать, коростель замолчал. Лада приблизилась к нему почти вплотную, приостановилась, интенсивно заработала хвостом. И вдруг, о чудо, трава впереди зашевелилась, птица побежала от собаки, она мелькала в редком клевере. Я впервые увидел бегущего коростеля. Собака его не видела, она шла по следу, провела по нему метров тридцать, коростель поднялся сбоку от нее. Лада бросилась за ним. Я несколько раз крикнул "Сидеть!". Лада прогнала метров сорок и остановилась. Я подбежал к ней, огрел два раза прутом, повторяя "Сидеть!", "Сидеть!". Я уже не боялся наказывать ее при работе по птице. Мне казалось, что она хорошо понимает, наказание не за подъем птицы, а за невыполнение команды "Сидеть!". Всего за выходные Лада сделала примерно пятнадцать работ по коростелям. Иногда, когда птица поднималась из-под самого носа, Лада гнала ее метров 15-20, когда птица взлетала дальше, она посовывалась метров на пять.

Я решил недельки две еще поработать с Ладой, устранить прогон, получше отработать подачу, и выставлять ее на испытания. Но получилось иначе. Мне позвонил Александр Иванович Агуреев, хозяин нашей мамаши, Примы, стал подробно расспрашивать про Ладины успехи, про ее работы, а когда узнал, что она как-то работает и как-то подает, сказал, что в следующие выходные ее обязательно надо выставить на испытания. На все мои возражения, о том, что собака еще не готова и с ней надо еще много работать, он сказал, что до выставки осталось три выходных и за это время надо получить диплом, Приме нужны классные потомки, чтобы попасть в класс элита. Я сдался, и в пятницу мы поехали.

. Место, где проводятся натаска и испытания спаниелей, находится в Раменском охотхозяйстве. Это заливные луга в пойме р. Москвы. Все участники останавливаются на возвышенности, покрытой сосновым лесом. Это место называется Бугор. До Бугра мы добирались с приключения-ми. Сбились с дороги, ездили по какому-то лесу, наша машина застряла в песке при развороте на лесной дороге. Приехали в глубоких сумерках. Меня поразило количество машин, палаток, костров, компаний. Там было никак не меньше ста пятидесяти человек. Мы нашли свободное место на краю леса, поставили машину, установили складной стол, развели примус, поставили чай и сели перекусить. Александр Иванович оказался приятным компанейским человеком, интересным собеседником, любителем застолья. Он рассказывал про натаску и испытания Примы, про охоту на Урале, куда он ездил каждый отпуск. За чаем, за разговорами не заметили, как наступил рассвет. На Бугре началось шевеление, это эксперты и владельцы собак стали готовиться к утренним испытаниям. Мы с Агуреевым дождались, пока они уйдут, и тоже пошли натаскивать своих собак. Лада сделала две работы по коростелю, почти не прогнала. Агуреев сказал, что мы вечером дадим собакам отдохнуть, а утром будем их выставлять. Он хотел, чтобы его Прима получила диплом первой степени, таких у нее еще не было.

И вот настало утро испытаний. Мы взяли собак на поводки, и подошли к столику экспертов. Всего на испытания были записаны двенадцать собак. Их разделили на две экспертные комиссии. При жеребьевке я вытащил первый номер, Александр Иванович второй. Оказывается, выступать первым лучше всего. Птица не распугана, коростели еще хорошо кричат и легко наводить собаку. Экспертная комиссия была очень большая, она состояла из двух экспертов и трех стажеров. Председателем комиссии был очень опытный эксперт Александр Сергеевич Пономарев. Перед началом испытаний был инструктаж, из которого я узнал, что каждой собаке даются две попытки по полчаса, что запрещается физическое воздействие на собаку, показ или дача лакомства, за прогон более 20 м собака снимается с испытаний. Я засунул поглубже в карман пакет с сухариками и пошел показывать прогулку. Прогулка, это хождение рядом на поводке и без поводка, все собаки перед началом испытаний должны ее показать. С прогулкой Лада справилась хорошо. Я ужасно волновался, как школьник перед экзаменом. Наверно, по мне было видно, что мы здесь в первый раз. Кто-то из стажеров спросил, знает ли моя собака дичь. Я сказал, что не только знает, но мы уже охотились. И вот мы идем в поле. Я впереди, все эксперты метрах в сорока сзади. Впереди нас, почти против ветра, кричит коростель. Я подвожу Ладу к нему на сто метров, спускаю с поводка и челноком навожу на птицу. Она идет на хорошем галопчике, довольно четко поворачивает по моим свисткам. Краем уха слышу сзади одобрительные замечания. Это меня подбадривает. Вот Лада причуивает коростеля, довольно быстро поднимает и бросается за ним. Произошло самое неприятное. Коростель поднялся прямо из-под носа, собака обазартилась и погнала. Что есть силы ору, "Сидеть!". Слышу сзади, как экспертная комиссия, вместе с председателем, хором кричит, "Сидеть!". Лада прогнала метров пятнадцать села и удивленно смотрит на нас. Вторую птицу Лада подняла в кустах. Она не видела взлета и не пыталась гнать. Я думал, что такая работа не засчитывается, но мне сказали, что все нормально, что я могу идти отдыхать и готовиться к подаче. Придя на Бугор, я попробовал, как Лада подает. Вальдшнепа она подала со второй команды. Я расстелил надувной матрас, прилег и стал ждать. Ждать пришлось долго, я не заметил как заснул. Меня разбудил Агуреев и сказал, что на подачу уже давно вызывали. Он был в мрачном настроении. Оказалось, что они с Примой выступили не удачно. Прима сделала хорошую работу по коростелю, но потом у нее что-то не заладилось, и Александр Иванович снял ее с испытаний. Мы прибежали на пруд, где испытывали подачу, когда уже подавала последняя собака из сработавших утром. Я отстегнул поводок, посадил Ладу около ноги, забросил вальдшнепа и скомандовал "Подай!". Лада подбежала к вальдшнепу, понюхала его и направилась ко мне. Кто-то из экспертной комиссии сказал, чтобы я заставил ее подать любым способом, иначе мы останемся без диплома. Я дождался, когда собака подбежит ко мне, опять посадил ее, и снова послал подавать. Когда она подбежала к вальдшнепу, я взревел дурным голосом – "Подай!". Лада ошалело схватила птицу и понесла ко мне. Не знаю, почему я так закричал, наверно, ничего другого мне тогда не пришло в голову, но это сработало. На подаче с воды Лада тоже отличилась. Она пошла в воду после нескольких команд, когда я сам зашел туда по колено. Эксперты сказали, что мы с натяжкой заработали диплом третьей степени. Я был очень рад, хотя эта натяжка немного портила праздник. В полном восторге был и Александр Иванович. Он кинулся меня обнимать и поздравлять. На этих же испытаниях получил диплом второй степени еще один потомок Примы. Так, что проходной балл в элиту она заработала с запасом.

Впоследствии я понял свои ошибки. Надо было еще две недели поработать с собакой. Тогда бы она могла получить более высокий диплом, или тот же, но без натяжки. Перед подачей нельзя давать собаке расслабляться, том более спать. Впоследствии, будучи экспертом, я много раз видел, как после такого сна срывали подачу опытные, прекрасно подающие собаки. За полчаса до подачи надо взбодрить собаку, поиграть, побегать с ней. Она должна выходить на подачу в веселом, задорном настроении.

Первая выставка.

Многие собаководы, здороваясь на выставке, поздравляют друг друга с праздником. Выставка охотничьих собак настоящий праздник не только для владельцев, но и для многих охотников. Туда приходят посмотреть на хороших собак, поболеть за друзей и просто пообщаться. Московская выставка охотничьих собак самая многочисленная. Здесь можно увидеть все породы охотничьих собак, разводимые у нас. На эту выставку приезжают не только из Москвы и Московской области, но и из самых отдаленных уголков нашей страны, а теперь и из ближнего зарубежья. Я часто беру складной стульчик, присаживаюсь у какого-нибудь ринга и наблюдаю за экспертизой. Я стараюсь понять, чем одна собака лучше другой, почему она заняла именно это место. Очень интересно понаблюдать и за владельцами. Говорят, что собаки и их хозяева очень похожи. На выставке это хорошо видно. Например, гончие. В них много от дикого зверя. На выставке эти собаки чувствуют себя не совсем уверенно, они скованы, озираются по сторонам, не их это обстановка. Их владельцы, чаще сельского вида мужики тоже, как бы, не в своей тарелке. На вид немного неуклюжи, тоже скованы, как и их собаки. Но за всем этим чувствуется спокойная сила и деревенская смекалка. Это понятно, гончих в больших городах держат редко. Наоборот, борзые и их владельцы выглядят очень уверенно. Я не могу без волнения смотреть на этих собак, на их грациозную танцующую походку, на их осанку, в которой видна спокойная уверенность. Кажется, что они существуют, как бы, немного над этим миром. Борзые настоящие аристократы, а их хозяйки, среди владельцев борзых много женщин, настоящие леди. Пожалуй, самые многочисленные ринги у лаек. Лайки собаки серьезные зверовые. Их владельца чаще всего крепкие ребята. Вид у них смелый, напористый, взгляд решительный, может быть с некоторой хитринкой. Такие нигде не пропадут. Ринги норных на выставке найти очень легко по громкому визгливому лаю. Норные собаки, таксы, вельши, и особенно фокстерьеры и ягдтерьеры азартны и напористы. Их владельцам, даже женщинам, которых тоже много среди любителей этих пород, тоже уверенности не занимать. И собаки и их хозяева знают, как добиться своего. Самые тихие на выставке, ринги легавых. Собаки, в большинстве своем, прекрасно дрессированны, они не будут лаять просто так, да и по характеру они уравновешенны. Легавые и их владельцы настоящая собачья интеллигенция.

Может быть, все это мне только кажется, ведь в действительности все владельцы разные люди, с разными характерами, привычками, темпераментом. Всех их объединяет любовь к своим питомцам. Но я уверен, чтобы так любить своих питомцев, надо иметь с ними много общего.

Я пытаюсь и не могу найти собирательный образ для спаниелей и их владельцев. Наверно, для этого нужен взгляд со стороны, которого у меня нет. Я хорошо знаю многих спаниелей и спаниелистов и, наверно, за деревьями не вижу леса.

Первая Ладина выставка проходила на Конноспортивном комплексе в Битце. Я заранее записал ее на выставку в Московском обществе, и за два дня до начала получил справку в ветлечебнице. Перед выставкой позвонил А.И.Агурееву, который прочитал мне по телефону целую лекцию о том, как правильно выставлять собаку. Сначала ее надо приучить показывать зубы, осмотр прикуса, один из важных этапов оценки экстерьера. Если собака не дает осмотреть прикус, то ее оставляют без оценки. Прикус показывают так, правой рукой придерживают нижнюю челюсть собаки, чтобы зубы оставались сомкнутыми, левую накладывают на морду и осторожно приподнимают верхние губы, чтобы были видны резцы и клыки в сомкнутом состоянии. После этого правой рукой открывают пасть, чтобы были видны все остальные зубы. Приучать к этому надо задолго до выставки, для собаки эта процедура должна стать привычной. Все надо делать очень осторожно, не закрывая глаза собаке и не причиняя боли. Перед выставкой собаку надо привести в выставочную кондицию. Собака не должна быть раскормленной или истощавшей. Раскормленную собаку надо заранее перевести на низкокалорийный рацион и увеличить двигательную нагрузку. Если с собакой много работали в поле или охотились, она находится в рабочей кондиции, т.е. одни мышцы и кости. Это тоже не приветствуется на ринге. Надо дать ей недельный отдых и подкормить. Перед самой выставкой собаку нельзя мыть. От этого шерсть может закучерявиться. В крайнем случае, можно, набив на расческу вату, смоченную раствором уксуса и водки, как следует вычесать, меняя вату по мере загрязнения. Непосредственно пред выставкой ее надо хорошо расчесать, разобрать все колтуны и заваляшки. Перед рингом хорошо натереть собаку суконкой, это придаст блеск шерсти. На ринге собака должна показать все свои достоинства, все лучшие стороны, она должна смотреться. Ринг, особенно если в нем 25 собак и более, может длиться не один час, это зависит от квалификации и расторопности экспертов. Естественно, что все это время собака не может демонстрировать только свои лучшие стороны. Она устанет, захочет пить, ей просто надоест ходить по кругу. Здесь уже требуется искусство ведущего. На ринге собаку ведут на поводке, на расстоянии полтора метра от предыдущего номера. Надо внимательно следить за экспертами, они не могут все время видеть всех собак. Обычно выбирается на ринге определенный сектор, где на собак смотрят внимательно. В другом пространстве ринга собаки остаются без внимания экспертной комиссии. Этим надо воспользоваться. Как только вы увидели, что на вас не смотрят, собаку можно пустить на поводке свободно, пусть делает, что хочет. Но при приближении к сектору обзора экспертной комиссии надо подтянуть собаку к себе, сделать так, чтобы она шла красиво, с высоко поднятой головой. Для этого ее можно взбодрить, чем-нибудь заинтересовать, например, сказать: "Кто там?" или "Где кошка?", здесь каждый может найти свой способ. Если случиться перерыв, его надо использовать для отдыха. Надо найти спокойное место, напоить собаку, положить ее отдохнуть, поговорить с ней спокойным ласковым голосом. Приемов и маленьких хитростей хорошо показать собаку может быть много. Главное, желание и постоянная работа ведущего.

Наслушавшись этих наставлений, я вывел Ладу на ринг с большим желанием все исполнить. И вот, собака, которая за три месяца перед этим заняла последнее место на выводке молодняка, стала продвигаться вперед и вперед. Вот мы уже третьи, вторые, первые. Интересные ощущения, когда идешь первым на ринге. Меня переполняла какая-то радость и еще что-то. Лада это как будто чувствовала. Ее уже не надо было взбадривать, она шла с высоко поднятой головой, гордо посматривая по сторонам. Остановили ринг, осмотрели прикус. У нас все в порядке. Пред последним кругом первой поставили рыжепегую собачку с очень темными глазами и мочкой носа, это ценится в породе. В итоге мы вторые на ринге и вторые по комплексной оценке. Нашлась еще одна собака, у которой было два диплома третьей степени. Результатами я был очень доволен. А на выводке Лада действительно не смотрелась, я просто не умел ее показать.

На следующий день на выставке был парад и награждение призеров, куда пригласили и нас. На парад сначала были вызваны чемпионы, потом собаки класса элиты, первого класса, последними вызвали нас. Мне было приятно и немного обидно. Такая замечательная собачка должна быть только первой, и я решил, что Лада обязательно станет чемпионкой. За второе место в младшей возрастной группе нам дали приз, дубовую пивную кружку, за породность и экстерьер большой серебряный жетон и по результатам комплексной оценки, большую серебряную медаль.

Теперь в родословной у нас красовалась запись – второй племенной класс. Это означало, что Лада будет использоваться в племенной работе, а ее щенки будут считаться потомством от рабочих родителей. Для собачки из младшей возрастной группы, это совсем не плохо. В охотничьем собаководстве есть насколько племенных классов. Самый высший – элита. К ней относятся собаки, имеющие высокие полевые дипломы, оценку экстерьера не ниже очень хорошо, и показавшие, что свои хорошие качества они передают потомству. Собаки первого класса должны иметь высокие полевые дипломы и экстерьер не ниже очень хорошо. Ко второму классу относятся собаки имеющие один полевой диплом третьей степени по основному виду дичи и экстерьер не ниже хорошо. Основной вид для спаниелей, это болотная, полевая, боровая или водоплавающая дичь. Спаниелей еще испытывают по кровяному следу, полученный при этом диплом не является основным. Собака, имеющая только такой диплом, относится к третьему, резервному классу. Классность собак на выставке определяют при помощи комплексной оценки, бонитировки. Каждой собаке, имеющей полевые дипломы, начисляется определенное количество баллов за происхождение, экстерьерную оценку, полевые дипломы и за экстерьер и рабочие качества ее лучших шести потомков первого поколения. Для каждого племенного класса существуют минимальные требования по общей сумме баллов и по баллам, набранным за каждый из этих показателей. На больших выставках собаки класса элита, получившие по бонитировке самую высокую сумму баллов получают звание чемпиона выставки. Чемпионат присваивается в каждой породе отдельно среди сук и среди кобелей. На выставках собакам класса элита присуждается большая золотая медаль, собакам первого класса, малая золотая медаль, собакам второго класса большая серебряная медаль. Бонитировка, это чисто российское изобретение, позволяющее объективно, всесторонне определить племенную ценность не только каждой собаки, но и оценить общее состояние породы по уровню классности собак в ней.

Естественно, получение звания чемпиона заветная мечта каждого настоящего собаковода. Это долгий путь. Для получения этого звания на Московской выставке у собаки должен быть отличный экстерьер, полный набор полевых дипломов самой высокой степени, и полный комплект (не менее шести) классных потомков с отличным экстерьером и высокими полевыми дипломами. Отличный экстерьер, врожденное качество, определенными гарантиями которого могут быть отличные оценки у предков. Задатки высоких полевых качеств тоже наследуются, но для их проявления необходима серьезная работа с собакой, ее надо правильно натаскать и показать это на испытаниях и состязаниях. Комплект классных потомков тоже достается не без труда. Приходится участвовать в их дрессировке и натаске, что требует много времени и усилий. Серьезное увлечение охотничьей собакой, это настоящий вид спорта, требующий физической выносливости. Хождение по лугам и болотам, преодоление густых зарослей и глубоких канав – занятие не для слабых. Это интеллектуальный спорт, здесь необходимо множество специальных знаний, надо знать основы психологии собак, приемы дрессировки, повадки дичи, нужна интенсивная работа головой, попробуй, додумайся, почему твоя собака делает не то, что от нее требуется, куда сегодня подевались перепела, которые вчера кричали на этом поле, как навести собаку на перемещенного дупеля, чтобы показать экспертной комиссии красивую, дальнюю работу и многое другое. Спортивными результатами здесь будут баллы комплексной оценки и место, занятое собакой на выставке или состязаниях, а так же крепкое здоровье, полученное от физической нагрузки на свежем воздухе и от общения с собаками, которое, как известно, снимет стрессы и предохраняет от всяческих болезней. В памяти навсегда остаются незабываемые картины природы, рассветы и закаты, прохлада летнего утра, гроза, заставшая в чистом поле, картинки из жизни зверей и птиц, которые охотник с собакой наблюдает гораздо больше, чем все остальные. Великолепные работы собаки, и не только твоей, прямо врезаются в душу. А скольких интересных, близких тебе по страсти людей, узнаешь за это время.

Преодоление трудностей.

После выставки я попытался осознать наши, совместные с Ладой, достижения. Лада прекрасная по экстерьеру собака. Она легко дрессируется, легко осваивает разные команды и вообще старается выполнить любое мое приказание. У Лады врожденная охотничья страсть, она с азартом находит и поднимает дичь. У нее не достаточно хороший поиск, ищет она осмысленно, но нет классического челнока, над ним надо работать. Лада склонна к гоньбе поднятой птицы, над этим тоже надо работать. Она отвратительно подает дичь, хотя другие предметы подает почти идеально. В итоге получается, что природные задатки у собаки хорошие, а все недостатки объясняются моими недоработками и ошибками. Я понимал, что от всех этих недостатков можно избавиться только интенсивной и правильной натаской. Очень хотел довести работу собаки до совершенства, окрыленный первыми успехами я с удвоенной энергией взялся за это.

Дупель или молодые бекасы это самая лучшая птицы для натаски спаниеля. Они предпочитают затаиваться и редко убегают. Собаке по ним легче работать. Перепела бегают больше. Самые непревзойденные бегуны это коростели. Даже в невысокой густой траве они бегают так, что не колыхнется ни одна травинка. Чаще всего они не взлетают из-под собаки, а стараются убежать, при этом так запутывают следы, что даже опытная собака не сразу разбирается в их хитростях. Для натаски спаниеля коростели подходят несколько хуже, нельзя давать собаке копаться в их набродах, жировках, приучать собаку находить птицу только нижним чутьем, т.е. по запаху следа. Это самый неэффективный способ работы, т.к. низом собака приближается к птице гораздо медленнее, коростель успевает убежать. Она должна стараться работать в первую очередь верхним чутьем, по запаху птицы, а когда это не получается работать по следу. Тетерева и куропатки обладают сильным запахом. Если натаскивать спаниеля по ним, то для работы по птице со слабым запахом собаке придется учиться, как бы, заново. Наоборот, если натаскать собаку сначала по птице с относительно слабым запахом, по дупелю, перепелу, коростелю, то работать по тетереву, утке или куропатке она начинает практически сразу.

Мы тогда жили на южной окраине Москвы, неподалеку от нас река Москва вытекала за пределы города. В пойме находились луга, частично занятые "дикими" огородами. Оказалось, что в этих лугах, в самой черте большого города водятся коростели, бекасы, попадаются дупеля, перепела и серые куропатки. На небольших болотцах есть утиные выводки. В эти луга я забрел случайно, когда гулял с Ладой. А когда понял, что там есть дичь, обрадовался так, как будто нашел настоящее Эльдорадо. Теперь для натаски мне не надо далеко ехать. Я могу работать с собакой хоть каждый день. Минимум три раза в неделю я водил Ладу в эти луга. Через некоторое время мы уже знали "в лицо" штук пять коростелей, трех дупелей и выводок бекасов, который постоянно держался на краю не большего болотца.

Наша работа начиналась так. Еще на подходе к лугам я определял направление ветра и прикидывал, с какой стороны мне надо зайти к дупелю. Метров за 200-250 до предполагаемого дупеля я пускал Ладу в поиск и следил, чтобы челнок был как можно правильнее. Если собака уходила далее 30 метров от меня, я давал свисток, и рукой показывал, что надо изменить направление поиска. Если она заворачивала на следующую параллель ближе 30 метров, я ее останавливал и заставлял уйти на нужное удаление. Здесь, правда, была опасность сдернуть собаку, кода она сошла с параллели причуяв птицу или ее следы, но я быстро научился по поведению собаки различать, когда она причуяла, а когда не доработала параллель. Так мы челноком продвигались к месту, где должна быть птица. Если ее там не оказывалось, я, стараясь двигаться против ветра, наводил Ладу на место, где могла быть следующий дупель. Так мы отрабатывали челнок.

Когда "дежурных" дупелей не оказывалось на месте, мы шли искать коростелей. Если сразу подъем не получался, коростель начинал бегать, я старался не давать Ладу копаться в набродах, отзывал ее заводил против ветра, снова наводил узким челноком на это место так, чтобы собака нашла запах самой птицы. Иногда, когда видно было, что собака явно работает по птице, но та запутала следы и отбежала, я отзывал Ладу и обводил вокруг этого места, чтобы она нашла свежий выходной след. Лада довольно быстро усвоила эти уроки. Уже через две недели она, запутавшись в следах, сама стала заходить против ветра или на кругах находить выходной след.

Когда собака находила птицу, я старался держаться как можно ближе к ней, чтобы сразу остановить ее при попытке погнать. Попытки прогона оставались, правда, стали не такими интенсивными. При подъеме дупеля или бекаса Лада обычно останавливалась после первой команды. Но при подъеме коростеля, который успевал хорошо побегать, Лада азартилась и посовывалась метров на 10-15, останавливалась после второй или третьей команды. Эта привычка оставалась у нее еще долго, с годами, правда, азарта становилось меньше. Лада совсем перестала посовываться и останавливаться без команды в семь лет, после того, как один старый легашатник сказал мне: "Зачем ты каждый раз так орешь при подъеме, когда осаживаешь собаку? Дай ей погнать, а потом пристыди". Я попробовал, и, к моему удивлению, это сработало. Собака стала сама останавливаться после подъема. Она, как бы, поняла, что бегать за птицей бесполезно, все равно не догонишь. Правда, первую поднятую птицу в сезоне Лада всегда гоняла, я уже знал, что делать, стыдил ее, и дольше не было проблем. На охоте иногда случалось, что она срывалась после выстрела за подранком, но чаще всего оставалась на месте и дожидалась моей команды. Только потом, когда я окончил курсы кинологов, когда прочитал много книг о дрессировке собак, я понял, что у Лады плохо была закреплена остановка при подъеме птицы, она останавливалась больше "рассудком", чем условным рефлексом. У хорошо дрессированной подружейной собаки при подъеме птицы должно наступать торможение, которое бы сменяло (пересиливало) возбуждение от вида дичи. Тогда она никогда не будет пытаться гонять. Условный рефлекс, вызывающий такое торможение можно выработать у нее специальной дрессировкой. При натаске собаки надо обязательно давать выдержку после остановки собаки при подъеме и не разрешать ей двигаться дальше, пока не успокоится. Это будет способствовать закреплению рефлекса. Многие неопытные, не в меру горячие натасчики, после подъема птицы, едва остановив собаку, не дав ей, как следует успокоиться, бегут наперегонки с ней к переместившейся птице. А потом искренне удивляются, почему не могут отучить ее гонять.

Я много думал над проблемой подачи. Почему Лада охотно подает любые предметы, кроме птицы? Почему она иногда не хочет замечать сбитую или подброшенную птицу, которая лежит на самом виду? Если бы она совсем не интересовалась дичью, если бы дичь для нее была бы противна, тогда было бы понятно. Но ведь это не так, собака готова до изнеможения лазить по кустам и болотам, чтобы найти ее. У Лады сильная врожденная охотничья страсть. Наверно подача птицы у нее связана с чем-то неприятным, она старается избежать неприятности, и не подает. В книгах по натаске написано, что собаке может не нравиться ощущение пера во рту. Проверяю. Упаковываю вальдшнепа в тонкий капроновый чулок, занимаюсь три дня, подает очень неохотно. Значит не в этом дело. Может быть, неприятность в том, что эту желанную добычу надо потом отдать, а это просто невыносимо, настоящая моральная травма, лучше уж совсем ее не трогать. Такая версия очень похожа на правду. Но как это исправить? Надо сделать как-то так, чтобы отдача птицы была связана с чем-то хорошим. Лакомство за подачу, слишком малая компенсация за моральную травму, надо попробовать усилить его значимость. Договорился с домашними и мы, стиснув зубы, не кормили Ладу два дня. Когда наступало время кормежки, Лада бегала перед нами, заглядывала в глаза, подбегала к месту, где обычно ее кормили, но мы были неумолимы. И вот через два дня я беру вальдшнепа, горсть сухарей и веду Ладу на пустырь. С первого раза она отказалась подать. Я подозвал ее, показал сухарь и опять послал за птицей. Лада нехотя взяла ее, отдала мне в руки, съела сухарь, очень выразительно посмотрела на меня и, понурив голову, поплелась домой. На мои команды она не реагировала. Говорят, что некоторых собак можно такими методами чему-то научить. У меня после этого случая пропала всякая охота воздействовать на собаку голодом.

Эпопея с подачей кончилась тем, что я решил сломить собачье упрямство не физической силой, а силой характера, своим упорством. Я делал так, сажал Ладу, клал перед ней птицу, сам отходил метров на пятнадцать, давал команду "Подай!". Если Лада отказывалась подавать, я заставлял ее опять садиться, давал выдержку и опять приказывал подать. При каждом отказе от подачи я делал собаке выговор строгим голосом, и выдержка увеличивалась. Выдержки иногда доходили до получаса. Все прогулки у нас уходили на эти занятия, естественно, перед началом занятия я давал собаке выгуляться, справить свои дела. Недели через две ситуация резко изменилась. Еще вчера Лада упрямилась, а на другой день стала подавать практически безотказно, редко требовалась повторная команда. Еще пару сезонов Лада подавала или с первой, или со второй команды, а потом подача стала безотказной. Только однажды она заупрямилась и не подала вальдшнепа, который был выставлен ею из опушки, и после выстрела упал на скошенное поле. Но я уже знал, что надо делать. Посадил собаку перед птицей, а сам достал термос, бутерброды и устроил долгий перекус. Минут через пятнадцать по моей команде она притащила вальдшнепа мне в руки.

Щенки.

Ладе было почти два года, когда из Московского общества охотников нам пришла открытка, в которой было написано, что она, как собака племенного класса, включена в план вязок. Ей были подобраны два жениха, основной и запасной. Я позвонил председателю племсектора В.Г. Архипову и спросил, надо ли вязать собаку в два года. Он мне ответил, что это, конечно, мое дело, но он бы мне рекомендовал. После щенения сука взматереет, окончательно сформируется, и работать станет лучше. Я посмотрел основного кандидата в женихи, честно говоря, он мне не очень понравился, решил остановиться на запасном. Будущего Ладиного "мужа" звали Гоша, я договорился с хозяином и стал ждать течки.

Первая течка у Лады прошла в восемь месяцев практически незаметно, я даже в это время брал ее на охоту. Я был полностью уверен, что других собак там не будет, и мы никому не испортим охоту. В поведении собаки практически ничего не изменилось, она стала только чаще присаживаться и оставлять метки. Во время второй течки я не узнал свою собаку. Обычно, Лада на прогулках была абсолютно послушна, команды я ей отдавал тихим свистом и жестами. Примерно через неделю после начала течки она стала активно интересоваться другими собаками, стала заигрывать с ними. На мои команды реагировала очень неохотно. Однажды я ее чуть не упустил. На прогулке Лада стала заигрывать с любимцем всего двора Тишкой, дальним родственником фокстерьера. Тишка был парень не промах, понюхав и быстро сообразив, в чем дело, он без церемоний заскочил на Ладу. Она, видимо, была не против, не стала его отгонять, и даже отвернула хвост. Я был в ужасе, кинулся к ним, но Тишка соскочил, отбежал метров на двадцать и встал в выжидательную позицию. Лада сначала остановилась, потом, несмотря на мои крики, побежала к нему. Началась гонка, я за Ладой, Лада за Тишкой, Тишка от меня. С большим трудом мне удалось поймать ее, и с тех пор всегда во время течки я водил собаку только на поводке.

Не буду описывать технические подробности вязки собак. Желающие могут найти советы и рекомендации в любой книжке по разведению. После вязки мы с владельцем кобеля заполнили бумагу, которая называется Акт регистрации вязки, и я его зарегистрировал в отделе собаководства.

Первый месяц было ничего не заметно, во время второго месяца Лада стала поправляться, стал расти живот. Она стала беречься, не так носилась и прыгала во время прогулок. Начиная со второго месяца, мы стали усиленно подкармливать ее. Давали больше мяса, кальцинированного творога, в еду добавляли мелко рубленные свежие овощи. Щенной суке, для нормального вынашивания щенков, необходимы белки, кальций, витамины. За день до щенения Лада перестала есть стала бродить по квартире, забираться в разные углы, она искала гнездо для щенков, обычное место ей почему-то не нравилось. Я прочитал всю имеющуюся литературу и понял, что щенение очень ответственный момент. Обычно суки сами справляются с этой процедурой, но могут быть осложнения, в худшем случае, без помощи хорошего ветврача не обойтись, могут погибнуть и сука и щенки. Надо заранее запастись его телефоном, чтобы можно будет проконсультироваться или, в крайнем случае, вызвать.

Лада ощенилась восьмого марта вечером. Она нашла себе укромный уголок между шкафом и секретером. Я внимательно наблюдал за этим, очень волновался, но все прошло хорошо. Лада сама со всем справилась. Удивительное это явление, собачьи инстинкты, никто их не учит, они сами все знают. За полтора часа у Лады родились шесть щенков, четыре кобелька и две сучки. Четыре щенка были черно пегие, один рыже пегий и один коричнево пегий. Оказывается это нормально, когда у черно пегих родителей бывают щенки других мастей. Они наследуют окрас от более дальних предков.

Лада оказалась очень заботливой мамашей, она часто вылизывала щенков, ложилась около них очень аккуратно, чтобы не придавить. Мы приготовили большую коробку, куда могло поместиться все семейство, постелили туда подстилку и стали переселять щенков. Лада ужасно переживала эту процедуру, она прыгала, скулила, и окончательно успокоилась только тогда, когда все щенки оказались на новом месте.

Первая проблема при рождении щенков спаниеля – купирование (обрезание) хвостов. Во-обще собачий хвост это индикатор настроения. В спокойном состоянии собака держит хвост так, как это характерно для породы. Он может быть поднят вверх, как у фокстерьера, свернут баранкой, как у лайки, или собака держит его на уровне спины, как сеттер. Если собака поджала хвост, то она чем-то напугана, если виляет хвостом, то это признак возбуждения или дружелюбия. Хвост спаниеля очень важная часть тела. На охоте он является индикатором. Если спаниель начал активно вилять хвостом и принюхиваться, значит, он причуял запах дичи или ее следа. Для охотника это сигнал, надо приготовиться к выстрелу. При причуивании дичи собака виляет им с очень большой частотой или он крутится как пропеллер. Хвосты спаниелям купируют по двум причинам. Во-первых, при таком интенсивном вилянии собака будет его разбивать в кровь о ближайшие предметы (правда, я об этом только читал в книге о спаниелях, но ни разу не видел, может быть потому, что не видел в поле спаниелей с длинными хвостами). Во-вторых, собака будет производить длинным хвостом такой шум, особенно в кустарнике или камыше, что дичь будет вспугнута раньше времени. Длина хвоста у разных пород спаниелей разная, она должна соответствовать стандарту породы. У русских спаниелей хвост купируется на половину длины. Хвосты купировать я не умел, поэтому, вспомнив, что Александр Иванович, владелец нашей собачьей мамы, опытный хирург, которому отрезать что-то лишнее у человека, тем более у собаки, пара пустяков, я обратился к нему. Он с радостью откликнулся на мою просьбу и приехал, захватив с собой необходимые инструменты и солидный запас спиртного. Процедура усекновения хвостов прошла благополучно, правда, Лада переживала, когда у нее забрали щенков, но когда их ей вернули, быстро успокоилась. Наше застолье затянулось далеко за полночь, здесь были охотничьи рассказы, воспоминания о выставках и испытаниях и много других интересных разговоров. Оказывается, купирование хвостов, это традиционный праздник для владельца суки и его знакомых охотников.

Первые две недели, пока щенки были слепые, с ними не было никаких проблем. Лада их кормила и заботливо вылизывала. Щенки быстро росли. Они просыпались, неуклюже ползали в коробке, отыскивая мамину грудь, ели и опять засыпали. В две с половиной недели у щенков начали открываться глаза. Они сначала реагировали только на свет, потом стали различать окружающие предметы. В коробке семейству уже становилось тесно. Я отгородил угол в комнате, постелил подстилку и переселил их туда. В три недели, щенки начали становиться на ножки, они уже не ползали, а пытались ходить и даже бегать. Наблюдать за этим было очень весело. Движения ног и туловища были плохо скоординированы между собой. То ноги убегут вперед, и собачка бухнется на попку, то туловище обгонит, и щенок летит через голову. С трех недель мы начали понемногу их подкармливать. Стали давать детскую кашу, сваренную в два раза гуще, чем в рецепте на пачке, разведенное в два раза гуще сухое молоко, комочки мелко рубленого мяса. Подкормку давали сначала по вечерам, потом утром и вечером. Щенки с удовольствием лакали корм из блюдечек, залезая туда передними лапами. После того, как все было съедено, они вылизывали друг друга, играли, таскали друг друга за уши, смешно тявкали, потом начинали позевывать и засыпали. Наблюдать за ними было очень интересно. У щенков были не только разные окрасы, но и совершенно разные характеры. По окрасам и характерам они получили прозвища. Рыжий был самый шустрый кобелек, он всегда первый добирался до самого толстого соска, расталкивал других у миски, всегда побеждал в играх. Лизка, самая умная и ласковая сучка, она первая научилась вылезать из своей загородки, очень любила людей. Стоило кому-нибудь из нас появиться в комнате, как она тут же бросала все игры и, виляя хвостом, подбегала к барьерчику, поскуливала, просясь на руки. Когда Лизке было два с половиной месяца, я первый раз взял ее на прогул-ку. Гуляя на пустыре, я встретил знакомого, и на минуту отвлекся, а когда посмотрел вокруг, увидел, что Лизки нигде нет. Я в ужасе быстро обежал ближайшие места, куда мог забраться щенок, но там ничего не было. Я решил вернуться домой за Ладой в надежде, что она поможет мне в поисках. Быстро добежал до подъезда, лифта не стал ждать, пулей влетел на седьмой этаж и… увидел около своих дверей сидящую Лизку. Она наверно потеряла меня из вида, и сама нашла дорогу домой. Поразительно, как щенок, первый раз оказавшийся на улице, в незнакомой обстановке смог так хорошо сориентироваться. Я часто удивляюсь ориентировочному рефлексу у собак. Другой интересный случай произошел примерно через год со щенком по прозвищу Лапушек. Он был, наверно, самым сильным кобельком в помете. Лапушек был мечтательным добряком. Он никогда не распихивал других у миски, старался избегать возни, у него часто из-под носа более шустрые щенки утаскивали лакомые кусочки, на что он не обижался. Лапушек любил сидеть в сторонке и наблюдать. Я отдал его своему приятелю Жене, такому же добряку. В новой семье его назвали Чарли. Примерно через год Женя поехал ко мне на машине и взял с собой Чарлика. Когда они подъезжали к нашему дому, пес начал волноваться, было похоже, что он чувствовал, куда едет.

Щенки быстро подрастали, у них стали прорезаться зубки и отрастать острые коготки, которыми они довольно сильно царапали Ладу. Она уже не так переживала за щенков, покормив, спасалась от них на кресле. В четыре недели приехали из племенного сектора секции спаниелей и осмотрели щенков. Заполнили акт осмотра, где все щенки были признаны породными. На основании этого акта в обществе охотников на них были выданы справки о происхождении, которые являются первыми собачьими документами. В дальнейшем, когда собака получает оценку экстерьера на выставке или выводке, такая справка обменивается на основной собачий документ – свидетельство на охотничью собаку.

Когда щенкам было три с половиной недели, Лада серьезно заболела. У не начался сильный понос и она перестала есть. Через день я повез Ладу в ветлечебницу, там ее осмотрели, взяли кровь на анализ, сказали, что анализ будет готов через неделю, тогда скажут что-то более определенное. А пока, выписали какие то порошки и таблетки, которые надо принимать три раза в день, о щенках можно не беспокоиться, это, скорей всего, не заразно, и, вообще, у щенков иммунитет, пусть собака их кормит. На второй, на третий и даже на пятый день то этих лекарств Ладе не становилось лучше. Молоко продолжало вырабатываться, щенки его высасывали, собака почти ничего не ела, а то, что ела, не усваивалось, и она таяла на глазах. Я стал обзванивать знакомых, и мне кто-то дал телефон очень хорошего ветеринара. Я позвонил в 10 вечера, мне сказали, что нечего откладывать на завтра, бери собаку и приезжай сейчас. Это оказалось на другом конце Москвы, когда я туда добрался, был уже двенадцатый час ночи. Мне открыла женщина, таких сейчас называют – крутая тетка. Ростом она была выше меня, крупные габариты, очень решительный и грубый голос, тетка курила Беломор. Она внимательно осмотрела собаку, расспросила, как я ее кормлю, сказала, что в нашей ветлечебнице работают козлы. У Лады типичное белковое отравление. Оказывается, это бывает у некрупных собак. После щенения от переизбытка белковой пищи, белки не усваиваются и начинают разлагаться в кишечнике, от этого разрушается слизистая оболочка, и пища не усваивается. А я, начитавшись всяких книжек, старался давать Ладе как можно больше мяса, добавлял сырые яйца и т.д. Тетка назначила лечение. Собаку сутки не кормить, сутки давать разбавленный сок, сутки не разбавленный, дальше пюре из вареных овощей и т.д. Нормальную пищу можно начать давать не раньше чем через полторы недели. Из нее должна выйти разрушенная слизистая оболочка и нарасти новая. Тетка говорила рублеными фразами и после каждой делала отмашку рукой. "Щенков не подпускать! Чтобы собака не загнулась от голода, колоть в вену глюкозу и витамины! Колоть лучше тебе самому! К этим козлам больше не ходи! Не умеешь колоть? Это просто, сейчас покажу!" Она достала шприц, ампулы с лекарствами и показала, как делают уколы в вену собакам. Сказала, чтобы я ей звонил каждый вечер, взяла с меня, по моим представлениям, совсем немного денег, и выпроводила за дверь. Я сразу поехал в Первую аптеку, которая работала круглосуточно, и закупил все необходимое для уколов. После введения глюкозы и витаминов, Ладе стало заметно легче. На следующее утро я при помощи жены, она держала, сделал Ладе укол в вену. К моему удивлению, у меня получилось довольно хорошо. С Ладой все происходило так, как говорила крутая тетка, она медленно шла на поправку. Из этой болезни я вывел один важный урок – в случае болезни собаки надо обращаться к хорошему специалисту, а не надеяться на случайных людей из ветлечебницы. С тех пор у меня всегда есть в записной книжке телефоны двух, трех хороших ветеринаров. Вообще, это касается не только здоровья собак, но и людей.

Следующая проблема, с которой пришлось столкнуться, это сбыт щенков. Первых двух у меня забрали сразу, в месячном возрасте. Четыре засиделись довольно долго. Я оставил объявление о щенках в отделе собаководства, в нескольких районных обществах охотников, но никто не обращался. В этот период щенков в Москве было очень много. Легко продавались щенки от чемпионов, от собак класса элита. На потомство никому не известной собачки второго племенного класса никто не обращал внимание. Последний щенок, Лизка, самая хорошая сучка в помете, досидел у нас до трех с половиной месяцев. Лизку увезли в Казахстан. Интересно, что через три года Лизка обнаружилась во ВРКОС (Всероссийская родословная книга охотничьих собак), куда записывали классных собак. У Лизки, теперь ее уже звали иначе, была оценка экстерьера отлично и диплом второй степени по утке.

Лада щенилась четыре раза, всего у нее было 26 щенков. Я старался отдавать щенков только в руки охотников. Я считал, что собаки с сильной врожденной охотничьей страстью не должны прозябать на диване, и, кроме того, была надежда на то, что в охотничьих руках со щенком будут серьезно заниматься и у Лады будут классные потомки. Не все из них попали к заядлым охотникам, некоторые бывали на охоте один, два раза в году, с несколькими вообще не охотились. Я старался, как мог следить за щенками, звонил владельцам, консультировал, вытаскивал их на выводки и на выставки, помогал натаскивать, некоторых выставлял на испытания. По экстерьеру щенки были очень приличные, обычно они ходили в головке ринга. Классных потомков, у которых были полевые дипломы, было девять. Больше всего мне, конечно, запомнились те из них, с которыми я занимался сам.

Чарли, которого я отдал своему приятелю Жене, попал в интеллигентную семью, там очень любили животных и, конечно, Чарлика баловали. Пес, в силу своего покладистого характера, был довольно послушным, несмотря на баловство. Он легко поддавался дрессировке. Мы вместе с Женей ездили его натаскивать, и Чарлик довольно быстро получил диплом третьей степени. Работал он хорошо, но приганивал. Женя с ним еще поработал и решил, что пес готов к более высокому диплому. Мы собрались на Бугор, но в самый последний момент у Жени что-то не сложилось, и выставлять Чарлика поехал я. В пятницу вечером, после приезда на Бугор, я пошел с ним в поле немного поработать. Чарли довольно быстро нашел коростеля, поднял его и погнал. Остановился он очень неохотно, после нескольких команд. За такой прогон высокий диплом не дают. Я срезал длинный прут и навел пса на место посадки коростеля. Он быстро нашел след и повел по бегущему. Я буквально висел у Чарлика на хвосте и, в момент подъема птицы, заорал – "Сидеть!" и огрел его прутом. Чарли сразу остановился и удивленно посмотрел на меня – "Разве можно так обращаться с собакой. Еще раза три я останавливал его подобным образом, но уже без подъема птицы. Бить, конечно, было жалко, но это безобразие надо было прекращать. Когда Чарли поднял еще одного коростеля, он после моего крика сразу сел и с опаской посматривал в мою сторону. Я посчитал, что пес готов к испытаниям. На следующее утро, он сделал две хороших работы по дупелю, гнать даже не пытался. В результате, диплом второй степени.

Основным источником баловства была бабушка, которая заботилась о его кормлении. У бабушки был "пунктик" – собачка голодная, ее надо накормить. Когда Чарлик ел с неохотой, бабушка начинала изобретать разные вкусные блюда, делала даже колобки из творога. Плохой аппетит Чарлика мне удалось быстро исправить. Как-то Женя с Татьяной, это его жена, должны были куда-то срочно уехать, бабушка тоже была в отъезде. Чарлика привезли ко мне на десть дней, принесли целую сумку еды и мороженую треску килограмм на пять. Татьяна стала мне объяснять, что у собачки плохой аппетит, ей надо готовить специальные блюда, стала рассказывать, что он любит. Я пообещал, что постараюсь ему угодить, и они спокойно уехали. Чарлик совсем не был похож на малокровную собачку с плохим аппетитом. Под кожей у него прощупывался слой жирка. Конечно, ничего специально мы готовить не стали, а когда пришло время кормления, я положил в миски Лады и Чарлика по порции геркулесовой каши с мясом и овощами. Посадил собак перед мисками и скомандовал – "Возьми!" Чарлик брезгливо понюхал содержимое миски и ушел. Я дождался, когда Лада закончит есть и положил миску Чарлика с нетронутой порцией в холодильник. Домашних я предупредил, чтобы они не давали ему никаких подачек. Во время следующего кормления я достал миску из холодильника и поставил ее перед Чарликом. Он с видом глубокого отвращения немножко съел и опять ушел. Я опять убрал миску в холодильник. В следующий раз пес доел все. С тех пор плохой аппетит исчез, пса как будто подменили. По команде "Возьми!" Чарлик успевал перед носом Лады выхватить из ее миски лакомый кусок и съедал свою порцию в подлиз. Правда, через некоторое время, после того как он вернулся домой к бабушке, аппетит опять испортился.

Во второй раз я повязал Ладу с очень модным в то время кобелем, Лордом В.В Рогинского. У Лорда, как я теперь понимаю, были небольшие недостатки, но на выставочном ринге он смотрелся великолепно. Щенки от него получились очень экстерьерные с хорошими рабочими качествами. В этом помете родился щенок похожий на маленький скелетик, остальные выглядели совершенно нормально. Этот щенок оказался маленькой сучкой, когда она появилась на свет, то совсем не дышала. Я взял ее в руки, начал массировать, она зашевелилась, широко открыла ротик и сделала первый вдох. Собачка была самая слабенькая в помете, настоящий заморыш, и я боялся, что она не выживет. Когда Лада кормила свой выводок, другие щенки отпихивали ее. Мы старались подкладывать заморыша к самому большому соску, придерживали рукой во время всего кормления. Аппетит у собачки был хороший, она надувалась молоком так, что становилась похожей на маленький костлявый шарик и отваливалась спать. Постепенно заморыш выправился, исчезла худоба, но собачка немного отставала в росте от своих братьев и сестер. Я проверил щенков на чутье. Это делается так, примерно в недельном возрасте щенок отрывается от матери и кладется на пол в полутора метрах от нее. В это время щенок может ориентироваться только при помощи обоняния и осязания, глаза и слуховые проходы у него еще закрыты. Щенок, оказавшийся без ма-ери, начинает ее искать, сначала он крутится на месте, принюхиваться, если он по запаху быстро определяет направление и начинает ползти в сторону матери, то это признак хорошего чутья. Я об этом в какой-то старой книжке прочитал. У маленького заморыша оказалось самое лучшее чутье. Она во всех проверках сразу находила правильное направление. Щенков осмотрела Людмила Рогинская, главная хозяйка Лорда. Она хорошо разбиралась в спаниелях, была экспертом. Людмила сказала, что из этой маленькой сучки получится самая красивая собака. Так оно и получилось. Эта собачка ходила первой на Московских выставках. Когда приходили выбирать щенков, на нее, как на самую маленькую, не обращали внимание. Она досталась шестнадцатилетнему мальчику Юре. Он меня уверил, что самая заветная мечта его жизни, стать охотником и иметь хорошую собаку. Собачку назвали Рейна. Юра часто звонил мне, задавал всякие вопросы, приезжал, мы вместе ходили в пойму Москвы реки, я помогал в натаске, возил их на Бугор, брал с собой на охоту. У Рейны оказалось действительно хорошее чутье, она была смышленой и послушной. Натаскивать ее было одно удовольствие. На первые испытания Рейну я выставлял сам. Она получила диплом третьей степени. На следующие испытания ее выставил Юра, Рейна получила диплом второй степени с очень высокими баллами.

Самой легкой собакой в натаске из всех, с которыми я занимался, была Санта Сергея Николаевича Фомина. Это щенок Лады из последнего помета. Фомин привез ее на Бугор и попросил меня взять Санту в натаску, у него началось строительство дачи со всеми вытекающими последствиями. На первой прогулке я увидел, что Санта с самозабвением гоняет воробьев. С птицей собака была уже знакома, ее брали на охоту. Поиск челноком был врожденный, пришлось только немного подправить. Гонять я ее отучил на втором занятии. При подъеме птицы я стрелял по ней из рогатки крупной дробью. Это производило не столько болевой, сколько шумовой эффект. Подаче обучать не пришлось. Собака сразу все делала правильно. Она буквально все схватывала на лету. После пяти выходов в поле я выставил ее на испытания, и мы получили диплом третьей степени. Еще через неделю, после двух занятий, Санта получила диплом второй степени. Надо сказать, что такая подготовка собаки годится для получения дипломов на испытаниях, но совершенно не достаточна для охоты. У Санты были прекрасные задатки: уравновешенный характер, сильная охотничья страсть, прекрасное чутье. При правильной натаске они быстро проявились, и их удалось продемонстрировать на испытаниях. Но для успешной охоты необходимы твердые навыки. Только тогда собака не сорвется, не разгонит вне выстрела выводок тетеревов, не погонит взлетевшего из под носа коростеля, не давая по нему выстрелить, когда навыки закреплены до автоматизма, до рефлексов.

Мне пришлось заниматься еще с несколькими щенками Лады. При этом я получал не меньшее удовольствие, чем от охоты или натаски своей собаки. Всего у нее было девять классных щенков, имеющих полевые дипломы и высокие экстерьерные оценки.

Испытания и состязания.

В мае Лада вполне оправилась от болезни, но сильно облезла, как и предупреждала крутая ветеринарша. Она стала гладкошерстной, как пойнтер. В середине месяца я попробовал сходить с ней в пойму Москвы реки. Коростели уже прилетели, Лада сделала по ним несколько работ, на мой взгляд, вполне приличных. Долгая зима, щенки, тяжелая болезнь никак не отразились на ее рабочих способностях. Собака ничего не забыла, работала охотно, с азартом, и явно получала удовольствие от работы. Выносливости, правда, еще было маловато, но на час, который надо отработать на испытаниях, ее вполне должно было хватить. Поэтому я в ближайшие выходные решил ее выставить.

На Бугор мы приехали в пятницу, и сразу пошли в поле. Я услышал, как в нескольких местах кричат перепела. С ними Лада была еще не знакома. Я пустил ее челноком и пошел в направлении к ближайшему. К моей радости, Лада быстро нашла перепелиные наброды, немного поковырялась в них, подняла голову, поймала запах самой птицы и, довольно четко, подняла ее. Еще два раза она поднимала перемещенного перепела, который отлетал метров на восемьдесят, и садился в невысокую траву. Чтобы не утомлять собаку, я вернулся в лагерь. В субботу я два раза на полчаса выводил ее в поле, где мы, в основном, занимались отработкой поиска и остановочной команды. В воскресенье рано утром мы пошли на испытания. Всего записались семь собак. При жеребьевке я вытащил самый плохой, последний, номер. Когда подошла наша очередь, всех птицы в ближайшей округе уже разогнали другие собаки, было уже поздно, перепела и коростели перестали кричать. Первые полчаса мы проходили без подъема, просто не попали на птицу. Лада работала старательно, на хорошем челноке тщательно обыскивала угодья. При втором напуске по-вторилась та же картина, уже остались последние пять минут, когда она подняла сразу пару перепелов. Они переместились метров на пятьдесят, и Лада нашла сначала одного, потом другого. На подаче мы немного сплоховали. С суши и с воды потребовались повторные команды. По расценке работы мы набрали суммарный балл на диплом первой степени, но проходного бала по подаче на такой высокий диплом у нас не хватило. В результате диплом второй степени. При подведении итогов на Бугре, Ладу очень хвалили. Экспертам особенно понравился ее поиск, за правильность которого она получила максимальный балл. Я был очень рад. На ближайшей выставке Ладе присвоили первый племенной класс и дали малую золотую медаль.

В следующем году первые испытания были неудачными. Мы с моим приятелем Женей и сыном Лады Чарликом, которого уже кое-чему научили, поехали в Есино, где проводило испытания Военно-охотничье общество. Вечером в пятницу, утром и вечером в субботу я усиленно занимался с Ладой в поле. У меня были две задачи, познакомиться с угодьями, определить, где держится птица, и отработать четкость исполнения остановочной команды. Меньше чем на диплом первой степени я уже не был согласен. Утром в воскресенье на испытаниях собака работала очень вяло, сделала одну посредственную работу по коростелю и я снял ее с испытаний. Чарлик тоже провалился. Причина неудачи была очень простая, собаки вымоталась за прошлые два дня и, не могли работать в полную силу. Я немного расстроился, но утешал себя тем, что у нас еще все впереди и, что из каждой неудаче есть положительная сторона, неудача прибавляет опыта, если сделать правильные выводы. А выводы очевидные. На испытания надо выставлять собаку в лучшей физической форме, только тогда она сможет показать все на что способна. Нечего пытаться исправлять огрехи натаски перед испытаниями, это надо делать заранее, как говориться в пословице: "Перед смертью не надышишься".

В этом году я еще два раза выставлял Ладу. Мы получили сначала диплом третьей степени потом второй степени с хорошими баллами. В последних испытаниях участвовали двенадцать собак, на диплом сработали только две, в том числе и Лада. Она показала две хорошие работы по коростелю, которого перед ней не смогли поднять несколько собак.

В конце июля мне позвонил В.Г. Архипов, который был тогда председателем секции русских спаниелей МООиР и сказал, что эксперты рекомендуют Ладу на Межобластные состязания, которые будут в Чудове недалеко от Ленинграда. Я удивился этому, мне казалось, что есть много собак, работающих лучше, но поехать согласился. Состязания проводились с отстрелом, собаки должны были показать подачу свежеотстрелянной птицы. Это меня несколько беспокоило. Основные проблемы с подачей мы с Ладой тогда уже решили, но теплую птицу после выстрела она могла подать не сразу, требовались дополнительные команды, а это штрафные баллы. До состязаний оставалась неделя, и мы каждый вечер ходил в пойму Москвы реки, где, в основном, ра-ботали над поиском и подачей. Там в болотцах держались несколько выводков кряковых уток. В первый наш выход Лада поймала хлопунца, и я его использовал для подачи.

От Москвы до Чудова около шестисот километров. Я погрузил в свой Запорожец походной снаряжение, солидный запас бензина, в то время с горючим на трассах были большие проблемы, взял Ладу и мы двинулись в путь. Добирались с небольшими приключениями. Я проскочил поворот на Чудово примерно на пятьдесят километров, еще немного и доехал бы до Ленинграда. Потом вернулся, долго искал в спящем Чудове дорогу до парома через Волхов. Паромщик уже спал, когда я его разбудил, он мог стоять на ногах, только держась за окружающие предметы. Мое состояние было как в фильме Чародеи – ясно вижу цель и не замечаю препятствий. Видимо я с ним разговаривал очень убедительно, так что через пять минут мы отчалили. Паромщик сразу же употребил плату за переправу и, когда мы причалили, он заснул на травке возле своего парома. Я пытался его растолкать и узнать, где же здесь остановились люди с собаками, но он только матерился или мычал мне в ответ. Кругом была темная ночь, поблизости ни одного огонька, куда ехать дальше я не знал. В таком состоянии у меня иногда просыпается шестое чувство. Увидев первый съезд с дороги направо, я свернул на него. Это была еле заметная грунтовая дорога, которая шла по лугу вдоль Волхова. На ней виднелись следы нескольких легковых машин. Через пару кило-метров фары высветили из темноты палатки и машины, людей не было видно. Из палатки вылез сонный человек, сказал, что они меня сегодня уже не ждали, что я могу располагаться, собаку буду выставлять завтра вечером. Оказалось, что я попал туда, куда надо.

Рано утром был общий сбор. Всего участвовали в состязаниях шестнадцать собак. Эк-пертная комиссия была очень представительная, ее возглавлял старейший ленинградский спаниелист Боярд Иосифович Данилевский, туда входили, один из основателей породы русского охот-ничьего спаниеля, Борис Евгеньевич Вагин и опытный московский эксперт Геннадий Федорович Михайлов. Вагин и Данилевский для спаниелистов того времени, особенно для молодых, были легендарными личностями. Это люди, которые из спаниелей разных пород, случайно уцелевших после войны и из завезенных из побежденной Европы, вывели русского охотничьего спаниеля, единственную отечественную подружейную собаку. Их собаки, а также собаки Михайлова были неоднократными полевыми чемпионами и чемпионами выставок. Мне было очень интересно, как такие опытные эксперты оценят мою собаку, и в то же время я очень боялся осрамиться.

Испытания проходили недалеко от лагеря за небольшой протокой. Там были заболоченные луга с небольшими зеркалами чистой воды, местами заросшими камышом. В лугах, по краям чистин, было довольно много бекасов. В прибрежных зарослях держались болотные курочки и коростели. На чистинах и в камышах держались уже летные выводки уток. С нашего берега в бинокль было хорошо видно угодья и людей, иногда была видна и работа собак. Выстрелы, доносившиеся с другого берега, волновали Ладу. Она беспокоилась, забегала на какое-нибудь возвышенное место, внимательно наблюдала за тем, что там происходит, иногда поскуливала. Чтобы не нервировать собаку я ушел за ближайший перелесок. Там были скошенные луга. Я забрался в копну душистого сена, Лада улеглась возле меня, и только иногда поднимала голову, когда слышался отдаленный выстрел. Я незаметно уснул, а когда проснулся, был уже полдень. Утренние состязания уже закончились, в лагере начинался обед.

По жеребьевке в вечерних состязаниях у нас с Ладой был первый номер. Нас, еще одного ведущего с собакой и экспертную комиссию перевезли на лодке через протоку. Я довольно сильно волновался и попросил, чтобы из-под Лады стрелял капитан нашей команды Женя Радионов. Не то чтобы я боялся промахнуться, по бекасам я стрелял довольно прилично, но мне казалось, что все мое внимание должно быть отдано собаке. Вдруг, когда я буду стрелять, она сорвется и погонит, а я не увижу и не успею дать дополнительную команду.

И вот я пустил Ладу челноком немного в полветра по краю чистины. Лада отмечает один наброд, второй, долго не ковыряется, опять уходит в поиск. Доходим до конца чистины, она приостанавливается, интенсивно вертит хвостом, значит птица на чутье, резко идет вперед и из-под самой морды поднимается болотная курочка. Кричу – “Стоять!”, Лада замирает. Выстрел, курочка падает на чистое место, видно, как она поднимает и опускает крыло. Сразу командую – “Подай!”, Лада бежит к ней, останавливается, сразу не берет, а тычется в нее носом. Выжидаю немного, может быть возьмет, даю повторную команду. Лада берет курочку, приносит и отдает мне прямо в руки. Если бы не повторная команда, начало отличное. Эксперты останавливают время, описывают работу и просят показать подачу с воды. Забрасываю курочку в воду, Лада безукоризненно подает ее мне в руки. Двигаемся дальше, впереди редкая высокая трава, за ней немного левее виднеется узкая длинная чистина, правый берег которой зарос высоким камышом, левый низенькой травкой. Двигаюсь левым берегом. Ветер тянет с чистины. Надо запускать собаку подальше от края чистины, чтобы она обрабатывала береговую кромку против ветра, там вероятнее всего может находиться птица. В начале чистины Лада прихватывает какой-то запах идет в воду, усиленно принюхивается к следам на воде. Это наверняка утки, они ушли в камыши. Лада тянет в ту сторону. Даю громкий свисток, чтобы привлечь ее внимание, и машу рукой, показывая, что надо двигаться в сторону берега. В это время впереди с края чистины с криком поднимается бекас, потом второй, потом еще пара. Запускаю собаку подальше от края, она против ветра находит и отмечает места подъемов бекасов, доходит до берега и опять пытается уйти в воду. Все внимание ее сосредоточено на камышах, откуда ветер доносит утиные запахи. Приходится давать дополнительные команды, чтобы послать собаку подальше на берег. Лада их выполняет, но с укоризной смотрит то на меня, то в сторону камышей. Весь ее вид показывает, что птица там. Как ей объяснить, что состязания по болотной дичи, что работа по утке не зачитывается. Это продолжается еще какое-то время. Я начинаю чувствовать, что собака становится не управляемой, что на запахи на берегу она перестает обращать внимание, ее тянет к уткам. Но вот, довольно вяло, она тянет немного в сторону и впереди поднимается бекас, потом еще один. Лада даже не пытается за ними погнаться. Сзади слышу голос Данилевского: "Забирай свою утятницу, диплом второй степени вы заработали!" Оказывается, эксперты все увидели и правильно поняли состояние собаки. Первая хорошая работа определила результат. Небольшое недоразумение с утками было связано с недостаточным опытом у меня. Теперь я не стал бы отзывать собаку, а дал бы ей возможность сработать по этим уткам. Работу, конечно бы, не засчитали, но она оставила у экспертов хорошее впечатле-ние, а главное, собака могла дальше работать не отвлекаясь. Еще можно было отозвать собаку, взять ее на поводок и, с разрешения экспертной комиссии, увести подальше от этих уток, и продолжить работу без помех.

Состязания окончились. Команда Москвы заняла первое место. Лада получила диплом второй степени, при 76 баллах, заняла второе место. Я был вне себя от радости. Состязания окончились всеобщим застольем. Была уха, копченая рыба, которые приготовили хозяева из местного общества охотников. Было много тостов, много новых знакомств. Вечером нам разрешили немного поохотится. Оказалось, что на всю компанию было только три ружья, одно из них у меня. Па-тронов у меня было маловато, я взял подсумок, в котором было только семь патронов с мелкой дробью. На вечерней зорьке утки летали очень хорошо, я подпускал их на хорошую дистанцию и бил наверняка, семью выстрелами взял пять штук. Лада с большим азартом, я бы даже сказал со злостью, подавала их, как будто старалась сгладить свои промашки, связанные с утками. Эта охота была для нас отличным завершением успешного выступления в состязаниях.

Лада была уже в классе элита. Мне очень хотелось, чтобы она стала чемпионом Московской выставки собак. Конкуренция среди претендентов была очень серьезная, нужны были дипломы первой степени и не менее шести классных потомков. Я серьезно занялся подготовкой щенков и, конечно, всячески старался улучшить работу Лады. Несколько раз я пытался на испытаниях получить диплом первой степени. Но иногда были неподходящие условия, и я отказывался от выступления, или Лада получала диплом второй степени. И вот однажды, я тогда уже был экспертом, меня пригласили на испытания и выставку в Клин. Испытания проходили в субботу, а выставка была в воскресение. На утро в субботу были записаны восемь собак. Их разделили между двумя экспертными комиссиями. Председателем одной из них был я, другой В. Шалохин, очень опытный эксперт из Клина. Испытания проходили недалеко от деревни Ямуга, на большом клеверном поле. Утром была хорошая роса, дул не сильный ровный ветерок. Поле, буквально, кишело птицей. Через каждые 70-100 метров кричал следующий коростель. Они сидели очень плотно и почти не бегали от собаки. Я понял, что это хороший шанс для Лады. Экспертизу своей группы мы закончили быстро. Две собаки получили дипломы и две были сняты за прогон. Я взял Ладу, подошел к комиссии Шалохина и попросил испытать ее последним номером. И вот я пускаю Ладу в поиск, впереди, метрах в семидесяти, кричит коростель. Лада делает несколько параллелей челнока, причуивает, делает небольшую приостановку и поднимает его. Экспертная комиссия останавливается, Володя Шалохин достает большой блокнот и начинает описывать работу. Надо сказать, что он очень тщательно исполнял обязанности эксперта, скрупулезно записывал работу собаки, потом долго сверялся с правилами испытаний, чтобы дать точную расценку. Пока шло описание, Лада зашла на ветер и сделала настоящую стойку еще по одной птице в трех метрах от экспертной комиссии. Я обратил внимание экспертов на это. Шалохин сказал, что это, наверно, стойка по свежей сидке только что поднятого коростеля. Но я знал, что Лада никогда не становилась по пустому. После команды "Вперед!" она подняла еще одного коростеля. В течение оставшегося времени Лада сделала еще три работы. Одна из них была по перемещенному коростелю, который сел за довольно широкую канаву. По моей команде собака переплыла ее и выгнала коростеля прямо на нас. Подачу с суши и с воды Лада выполнила без помарок и получила первый в своей жизни диплом первой степени. В следующие выходные в Клину опять были испытания. Условия были такие же, я выставил Ладу под другую экспертную комиссию, и мы получили еще один диплом первой степени.

Еще в одних состязаниях нам пришлось принять участие по воле случая. На состязания не приехал один из участников команды, и эту брешь пришлось закрывать нам. Наше выступление было довольно поучительным. Состязания проходили в пойме реки Шерны во второй половине июля. В это время дупеля уже начали высыпать на скошенные луга. В первые полчаса работы Лада показала отличный челнок, но птицы на том лугу, где мы выступали, не было. Эксперты сказали нам, что оставшееся время мы будем дорабатывать завтра с утра. Назавтра с рассветом мы были в полной боевой готовности. Эксперты взяли еще пять собак, и мы пошли искать дупелиные высыпки. Перед нами впустую отработали уже три собаки. Лада все это время была на поводке, она стремилась в поле, натягивала поводок, поскуливала. И только команда "Рядом!" заставляла идти около ноги. И вот, наконец, четвертая собака нашла дупелей. После ее работ с небольшого лужка их поднялись в общей сложности штук пятнадцать, в большинстве шумовые. Они расселись неподалеку. Идеальная возможность наводить собаку и "выковыривать" их по одному. После этого отработала еще одна собака и, наконец, настала наша очередь. Во время работ других собак, слыша выстрелы и крики ведущих, останавливающих своих собак, Лада сильно нервничала. Она натягивали поводок, становилась на задние лапы, чтобы увидеть взлетевшую птицу, взлаивала. Я заметил севшего недалеко дупеля, дождался прихода экспертов и стал наводить собаку на него. К моему удивлению Лада, которая только что азартно рвалась в бой, пошла в поиск очень вяло, часто останавливалась, оглядываясь на меня. Пришлось давать дополнительные команды, правда, не голосом, а взмахами руки. Я, к своему огорчению, увидел, что, вместо того, чтобы интенсивно искать, работать чутьем, собака ждет от меня команды и тупо исполняет их. Замеченного мной дупеля, Лада столкнула без причуивания. Он отлетел метров тридцать и сел в канаву. Собака стояла и растеряно смотрела на него. Сзади я услышал приговор экспертов: "Проход!" Проход, это пропуск птицы, явно находящейся в пределах чутья собаки. Проход, это снижение баллов за чутье. Один проход, это диплом не выше второй степени, при остальных хороших работах. Короче, проход, это плохо. Я дал Ладе обнюхать сидку птицы. Она немного оживилась, интенсивно заработала хвостом, вроде бы, пришла в себя. Навел ее на дупеля, который сел в канаву. Тут она порадовала меня и экспертов хорошей работой. Дупель опять переместился недалеко, и собака сработала по нему еще раз. В результате диплом второй степени при 76 баллах, и второй результат в личном зачете.

Не совсем удачное выступление Лады с точки зрения физиологии, мне потом объяснил знакомый тренер по легкой атлетике, который хорошо знал физиологию. Оказывается, во время работы в поле, у собаки вырабатывается адреналин и другие гормоны, которые участвуют в биохимических процессах, происходящих в организме собаки. Они обеспечивают работоспособность собачьего организма в экстремальных условиях, поддерживают интенсивное движение и в это время расходуются, вступая в биохимические реакции. Когда собака в поле находится на поводке, видит работу других собак, видит дичь, слышит выстрелы, гормоны вырабатываются, почти так же, как если бы она работала сама. Но при отсутствии интенсивного движения они не расходуются, а накапливаются в организме, это приводит к нарушению его нормального функционирования. Говорят, что собака "перегорает". То же самое иногда происходит со спортсменами, когда надолго задерживается старт. Лада проходила на поводке за испытываемыми собаками около четырех часов и, естественно, перегорела.

Теперь, когда Лады нет, когда я в качестве эксперта посмотрел работу множества собак, я очень жалею, что мало выставлял ее на состязания. Мне все время казалось, что другие собаки лучше, что они принесут команде больше баллов. Я просто недооценивал ее. У Лады никогда не было очень сильного дальнего чутья, но этот недостаток с лихвой компенсировался очень надежной работой, умением в совершенстве пользоваться тем, чем ее одарила природа. Она показывала надежную работу на состязаниях даже в очень сложных для нее условиях.

За свою жизнь Лада двенадцать раз участвовала в испытаниях и два раза в состязаниях. Получила три диплома первой, семь второй и два третьей степени.

Как показать собаку на испытаниях.

Испытания и состязания охотничьих собак, наряду с выставками, это одни из важнейших племенных мероприятий, по их результатам отбирается племенное поголовье, которое даст будущие поколения собак. На испытаниях и состязаниях оцениваются рабочие качества, на выставках экстерьер и, на основе комплексной оценки, общая племенная ценность каждой собаки. На испытаниях и состязаниях собаку оценивают по соответствующим правилам. В них работа собаки разбита на элементы (рабочие качества). По каждому элементу начисляются баллы. Для получения полевого диплома собака должна набрать суммарный проходной балл по всем элементам работы и проходные баллы за некоторые самые важные рабочие качества. Естественно, чем выше степень диплома, тем выше проходные баллы. Результаты дипломной расценки собак используются в племенной работе. Если хотят получить собак с хорошим чутьем, то при подборе пар для будущей вязки, выбирают производителей, у которых высокие баллы в дипломах по этому показателю. Аналогично можно закреплять в породе скорость поиска, настойчивость и другие рабочие качества. Здесь я сразу хочу оговориться, что это довольно поверхностное представление о племенной работе. На самом деле все гораздо сложней. Племенная работа, по моему представлению, это смесь различных наук с большой долей искусства.

Испытания и состязания это не только племенное мероприятие, на основании которого собака получает право произвести на свет потомство (звучит казенно и скучно), но и увлекательное занятие. Подготовка к испытаниям и состязаниям позволяют не только хорошо подготовить собаку к будущим охотам, для многих владельцев это настоящий вид спорта. В нем дрессировка и натаска это тренировки. Есть победы и поражения, накал страстей и азарт. Спорт, приносящий большую пользу здоровью, дающий хорошую закалку организму и разрядку нервной системе. Это интеллектуальный спорт, требующий специальных знаний по кинологии, психологии, поведению собак, охотоведению. Здесь есть своя стратегия и тактика при подготовке собак и выступлению на состязаниях.

Успешное выступление собака на полевых испытаниях и состязаниях в равной степени зависит от полевой подготовки собаки и от умения ведущего показать экспертам все лучшее, на что она способна и скрыть недостатки. Подавляющее большинство случаев неудачных выступлений или срывов хорошо подготовленных собак объясняется ошибками и неопытностью ведущего. Часть из этих ошибок я совершал сам, часть увидел у других, будучи экспертом на различных испытаниях и состязаниях. В этой главе я хочу рассказать о том, как правильно показать работу собаки в поле, о наиболее типичных ошибках, которые могут привести к неудачному выступлению, хочу поделиться маленькими хитростями, которые позволят продемонстрировать лучшие качества вашего питомца. Сразу хочу оговориться, что никакие хитрости не позволят посредственно подготовленной собаке получить высокий диплом. Залог успешного выступления, это хорошая полевая подготовка. А хитрости могут прибавить баллы в расценке.

Опытный ведущий должен в совершенстве знать правила испытаний, не хуже экспертов. Должен знать, какие действия собаки расцениваются положительно, за что снижается расценка, за что собаку могут снять с испытаний. Надо свободно ориентироваться в графах расценочной таблицы, в начислении баллов, в требованиях к степеням дипломов. Эти знания дадут возможность осознано подходить к полевой подготовке и к показу собаки на испытаниях.

В настоящее время спаниели испытываются по трем основным правилам. Это Правила испытаний спаниелей по болотной, полевой и боровой дичи, Правила испытаний спаниелей по утке и Правила испытаний охотничьих собак по водоплавающей дичи. По последним правилам испытываются все породы охотничьих собак, кроме борзых. Дипломы, полученные на испытаниях по этим трем правилам, считаются для спаниелей основными и позволяют собаке получить от второго племенного класса до класса элита. Спаниелей еще испытывают по кровяному следу, но такой диплом не считается основным. Дипломы, полученные на испытаниях по Правилам испытаний охотничьих собак по водоплавающей дичи, у серьезных спаниелистов котируются не высоко. Универсальность этих правил не позволяет всесторонне оценить рабочие качества спаниеля, в расценочной таблице нет соответствующих граф, отражающих его специфические охотничьи качества. Эти правила для спаниелей очень просты, посредственно подготовленная собака по ним легко получает высокий диплом. В настоящее время по боровой дичи, вследствие ее небольшого количества, и трудности организации, испытания проводятся очень редко. Основными объектами испытаний являются болотная и полевая дичь, реже утка.

На испытаниях по болотной полевой и боровой дичи спаниелям начисляются баллы по 10 графам расценочной таблицы:

Для получения диплома каждой степени есть минимальные проходные баллы.

На испытаниях по утке спаниелям начисляются баллы по 8 графам расценочной таблицы:

Для получения диплома каждой степени есть минимальные проходные баллы.

Подробно, об охотничьих качествах, отраженных в каждой графе этих расценочных таблиц, написано ниже, а сейчас разберемся, за что собака может быть снята с испытаний. Это происходит в следующих случаях:

Удачное выступление собаки складывается из множества факторов, которые надо учесть не только во время работы в поле, но начиная с момента приезда на испытания. В поле собаку надо выставлять в лучшем ее состоянии. Если у вас собака азартная, может погнать, то перед испытаниями ей надо дать "сбросить пар". Надо дать побегать, сделать одну, две работы. При этом, естественно, не надо мешать испытаниям других собак. Когда вы увидите, что азарт немного прошел, можно идти испытываться. Если вы уверенны, что собака не погонит, можете ее выставлять без этого. Ни в коем случае не стоит чрезмерно утомлять собаку. На испытаниях она будет работать вяло или вообще откажется от работы.

Обычно, приехав на испытания, люди встречают своих хороших знакомых, с которыми есть о чем поговорить. Хочется посидеть у костра, поделиться успехами своих питомцев, рассказать о прошлых охотах. Накрывается "поляна", из багажников и рюкзаков извлекаются припасы и запасы, чарочка идет по кругу. Люди переполнены радостью общения, громко разговаривают, возбуждены. Вообще-то, в этом нет ничего плохого. Но если понаблюдать за собаками, которые находятся рядом, можно увидеть, что они глубоко переживают такое общение. Собаки всегда очень внимательно следят за своими хозяевами. Они могут улавливать даже незначительные изменения настроения. Возбужденное, не совсем обычное, состояние хозяина собака чувствует и глубоко переживает. Если такое застолье длится далеко за полночь, то утром вы выведете в поле задерганную, не отдохнувшую собаку. Хорошего результата не ждите, его не будет. Сколько раз на ответственных состязаниях проваливались хорошо подготовленные собаки, хозяева которых гульбанили всю ночь до рассвета. Будет правильным, если вы воздержитесь от застолья, от возбужденных разговоров. Для этого будет время после того, как собака отработает в поле. Все время перед выступлением надо посвятить собаке. Погуляйте с ней, посидите в сторонке, погладьте, поговорите с собакой, они это очень любят. Перед выступлением надо задать правильный тон в общении. Собака должна почувствовать, что она для вас самое дорогое существо, что вы ее очень любите, но непослушания и своеволия не допустите.

Для успешного выступления очень важен психологический настрой ведущего. Перед испытаниями, особенно, перед ответственными состязаниями, волнуются все. Нужен хороший диплом, нужен результат в зачет команды. Собака очень тонко чувствует настроение ведущего, его чрезмерное волнение может передаться ей, в таком состоянии она сработает хуже своих возможностей. Надо постараться побороть свое волнение. Надо настроиться на то, что предстоящее выступление, это не ответственный экзамен, а веселая прогулка, где вы и ваша собака получают большое удовольствие от работы по дичи. Но сильно расслабляться, тоже не стоит. Надо оставаться собранным и внимательным. Ваше выступление, это та же охота, где должны быть обострены и чувства, и мысли. Никогда не расстраивайтесь, если собака долго не может найти птицу, боритесь до конца. Не редко бывает, что на последних минутах собака делает хорошие работы.

Перед испытаниями надо особенно внимательно относиться к чутью собаки. Следить за тем, чтобы она не схватила где-нибудь кусок, который может "посадить" чутье. Нельзя оставлять собаку в машине, там всегда пахнет бензином. Если вы ночуете в палатке, то ни в коем случае не пользуйтесь средством от комаров. Вообще до выступления собаки не пользуйтесь репелентом. Ради удачного выступления можно потерпеть комариные укусы.

Испытания спаниелей проводятся утром и вечером, когда дичь наиболее активна, в это время она, обычно, кормится и оставляет больше следов. Одни собаки лучше работают утром, другие вечером, есть такие, которые утром и вечером работают одинаково. Ведущий должен знать особенности своей собаки и стараться выставлять ее в наиболее благоприятное время.

Испытания начинаются с проверки хождения собаки на поводке и без поводка по команде "Рядом!". Если собака натягивает поводок или ей требуются дополнительные команды, то будут снижены баллы за постановку и послушание. Это упражнение выполняется или на тропинке, или на низенькой травке. Проверяется вся группа собак, участвующих в испытаниях, в порядке очередности. Ведущему с собакой предлагается пройти метров пятнадцать от группы и вернуться к ней. Последовательность выполнения, сначала на поводке, или сначала без поводка, эксперты, обычно, предлагают выбрать ведущему. Конечно, если Ваша собака безукоризненно ходит рядом, вам нечего беспокоится, но когда есть сомнения в этом, может помочь маленькая хитрость. Вы должны хорошо знать свою собаку. Если она азартная в работе по дичи, рвется в поле, то надо сначала вести ее на поводке. Меньше соблазнов будет сорваться и убежать в поле. Если ваша собака активно интересуется другими собаками, то на поводке ее надо вести к группе. Это позволит вам избежать лишних повторных команд и снятых баллов.

После прогулки начинаются испытания в поле. Экспертная комиссия берет с собой первого испытуемого, а второму предлагает двигаться в метрах ста сзади. Во время испытаний эксперты попросят остановить собаку в поиске, когда она будет от вас не ближе 20 метров. Это требование правил. Остановочную команду надо подавать только тогда, когда вы уверенны, что собака ничем не отвлечена и готова ее исполнить. Она может быть увлечена каким-то запахом, может начинать причуивать птицу и не сразу среагирует на команду. Придется давать повторную команду, а это потеря баллов. Это относится не только к остановочной, но и ко всем другим командам. Вообще, команд должно быть как можно меньше. Хорошо поставленная собака должна работать самостоятельно. Но это не значит, что сама по себе. Работа должна быть в полном контакте с ведущим. Очень хорошее впечатление производит работа, при которой ведущий определяет общее направление движения и ширину поиска, остальное собака делает сама. Сигнал свистком, служит для привлечения внимания. Взмах рукой показывает направление, куда надо двигаться. Остановочная команда и команда "Ко мне!", чтобы взять собаку на поводок, после окончания работы. Вот и все команды, которые должны подаваться в поле хорошо поставленной собаке.

Очень плохое впечатление на экспертов производит ведущий, который все время подбадривает собаку, дает много лишних команд. Собака привыкает к этим командам и не реагирует на них. Если вы видите, что собака работает вяло, снимите ее с испытаний сами, она или не в форме или не готова. Не надо ее позорить. Лучше отказаться от испытаний, чем оставить плохое впечатление у экспертов.

Если у вашей собаки еще не достаточно хорошо отработан челнок, не старайтесь показать его лучше, чем он есть. Для этого придется подавать много лишних команд. Оценка за постановку и послушание будет снижена, а это проходные баллы на диплом. Лучше пусть ей снизят баллы за правильность поиска, которые не являются проходными. Если собака чем-то заинтересовалась и начинает уходить далеко от вас, не старайтесь ее отозвать. Сместитесь вместе с ней так, чтобы она не удалилась далее 40 метров от вас. Если собака, сошла с челнока, начала принюхиваться, не надо ей мешать. Вполне возможно, что она причуяла птицу. Многие молодые ведущие еще не понимают поведение своей собаки, они, пытаясь показать правильный поиск, сдергивают ее в самом начале работы по птице. Надо верить собаке, дать ей разобраться. Это может быть запах птицы или посторонний запах, тогда собака разберется и опять пойдет в поиск,.

При испытаниях по болотной и полевой дичи основная задача испытуемого засечь место, где находится птица. Утром и вечером коростелей и перепелов можно обнаружить по крику. Если коростеля, при небольшом навыке, удается засечь по крику с точностью до метра, то перепелиный голос очень обманчив. По нему трудно определить точное расстояние до птицы, удается только с некоторой погрешностью засечь направление на нее. Здесь нужен опыт, который ведущий приобретает в процессе натаски собаки. С бекасом и дупелем труднее, они не кричат. Необходимо внимательно слушать, где кричит птица, внимательно смотреть по сторонам, не сядет ли где-нибудь поблизости перемещенный дупель или бекас, при этом, не упускать из вида собаку. Если в пределах слышимости кричащих птиц нет, то остается рассчитывать на знание угодий, повадок дичи и мест ее обитания или рассчитывать на подсказки экспертов. Надо помнить, что они, хоть и изощрены, но не злонамеренны. Экспертная комиссия, как правило, не меньше вас заинтересована в том, чтобы собака быстрей нашла птицу. Эксперты – заядлые собачники, они для того и ходят в поле, чтобы посмотреть на хорошую работу собак.

Если вы услышали кричащую птицу, то надо точно засечь направление, в котором она находится, и умело навести собаку. Постарайтесь зайти на птицу так, чтобы она находилась от вас против ветра или под небольшим углом к нему, и пустите собаку челноком. Ширина челнока должна регулироваться в зависимости от точности, с которой вы засекли птицу. Расстояние между параллелями не должно быть больше дальности чутья, иначе собака может пройти птицу не причуяв, за это снимаются баллы за чутье. При движении на птицу легко потерять направление, т.к. вам приходится все время следить за собакой. Чтобы этого не произошло, выберите где-нибудь далеко, лучше на горизонте, приметный ориентир и сверяйте по нему направление движения.

Азартная собака может не среагировать на остановочную команду и погнать поднятую птицу, поэтому, когда она начинает причуивать птицу, будьте как можно ближе к ней, чтобы практически над ухом гаркнуть остановочную команду, это хорошо действует. Если собака сорвалась и погнала, повторяйте остановочные команды, что есть мочи, пока не остановится. Главное, чтобы прогон был в пределах допустимого. Конечно, высокий диплом за это не дадут, но выступление будет результативным. Правда, здесь есть один неприятный момент. Если собака работает по бекасу или дупелю, то близко подойдя к ней, вы рискуете сами вспугнуть птицу. Эксперты за это могут сделать вам замечание, но по правилам снижать баллы собаке не за что. Лучше пережить замечание экспертов, чем допустить прогон, за который ее снимут. Если собака не гоняет, то при работе по птице, перед подъемом, держитесь от нее на расстоянии 15-20 метров.

Очень часто поднятая птица отлетает не далеко и садится. Желательно очень точно заметить место посадки, не сводить с него глаз, скомандовать собаке "Рядом!" и подвести ее туда на расстояние 25 м против ветра. Если это дупель, он скорей всего не убежит, не торопитесь сразу пускать собаку, пусть обсидится, даст запах. Если коростель или перепел, то собаку надо пускать сразу, они могут убежать. Наводить на перемещенную птицу желательно так, чтобы собака показала дальнее чутье. Постарайтесь определить, с какого максимального расстояния при данных погодных условиях она может причуять птицу, и продемонстрируйте это экспертам.

Когда в одно утро испытываются 5 – 6 собак, последним номерам приходится часами ждать своей очереди. Желательно, чтобы во время ожидания ваша собака не видела работу других, она будет нервничать и может перегореть. Найдите спокойное местечко, откуда вам, но не собаке, будут видны перемещения экспертной комиссии, присядьте на травку. Не теряйте из вида комиссию, а когда начнут испытывать собачку, которая идет перед вами, потихоньку подтягивайтесь к ней, чтобы за 10 минут до окончания ее работы оказаться метрах в 100 сзади от комиссии. Так вы не пропустите свою очередь и не заставите себя ждать. Когда будите идти за комиссией, внимательно слушайте, где кричат птицы, внимательно смотрите, куда перемещаются птицы, поднятые работающей собакой. В идеале, перед тем, как начнет работать ваша собака, у вас должен быть уже го-тов план, по которому вы будете наводить ее на замеченных кричащих и перемещенных птиц.

Один из очень ответственных элементов испытаний, это подача. На испытаниях и состязаниях, которые проводятся с отстрелом дичи, одна из подач с суши или с воды, в зависимости от условий, испытывается после отстрела. Часто, из-за недостаточного количества дичи в угодьях, отстрел не производится, а для подачи используется дичь, привезенная владельцами собак. В этом случае испытание подачи проводится у всей группы собак после окончания работы в поле. Обычно, на испытание подачи собирается много зрителей и болельщиков, это очень зрелищно. Для подачи привозят сохраненных с прошлых охот вальдшнепов, рябчиков, чирков, диких голубей. Чтобы сохранить в жаркое время привезенную птицу, надо ее предварительно как следует заморозить в морозильнике, потом, перед самым выездом завернуть в несколько слоев газеты и в какой-нибудь старый шерстяной свитер, а после приезда положить на землю в тень. За час до подачи ее надо подвесить в тени на ветерке, пусть подсохнет и проветрится.

При испытании подачи ведущий должен усадить собаку около себя, забросить птицу на виду у собаки на 10-15, после падения птицы послать собаку на подачу. После команды собака должна охотно пойти к птице, взять ее мягкой хваткой поперек тушки, принести и отдать в руки ведущему. Ведущий все это время должен оставаться на месте, он может сделать только шаг навстречу собаке, чтобы взять птицу. Надо помнить, что за каждую повторную команду, за поноску птицы не точным приемом, не поперек тушки, за то, что собака положит птицу по пути к ведущему, снимаются баллы.

Кроме того, что баллы за подачу являются походными на степень диплома, подача очень коварна. Я много раз видел, как, казалось бы, надежно подающие собаки, показавшие перед этим великолепную работу в поле, валились при выполнении этого упражнения. К подаче на испытаниях надо подходить со всей ответственностью, надо постараться исключить всякие случайности. Если после выступления в поле до подачи осталось много времени, собаку не надо обильно кормить. Надо внимательно следить за ходом испытаний, чтобы за полчаса до начала испытания подачи надо привести собаку в рабочее состояние, взбодрить, немного поиграть с ней, искупать, дать один-два раза выполнить подачу. Поскольку это будет не на глазах у экспертной комиссии, то на лакомство можно не скупиться. Хорошо это все проделать на том водоеме, где будет испытываться подача. На берегу надо выбрать такую позицию, чтобы собаке с птицей было удобнее всего выйти на берег прямо против вас. Когда собака с птицей подойдет к вам на расстояние шага, не надо ждать, сделайте его и возьмите птицу. Не могу забыть случай, который произошел на состязаниях по утке в Череповце. Великолепный кобель, Джой, показал отличную работу, по баллам без подачи он опережал остальных участников и претендовал на чемпионат. На подаче Джой охотно пошел в во-ду, взял утку попрек тушки, вынес к ведущему, остановился перед ним. Ведущий, вместо того, чтобы взять утку, промедлил пару секунд, и пес положил ее перед ногами. За то, что утка не была отдана в руки ведущему, экспертная комиссия сняла один балл за подачу с воды. В результате, диплом второй степени, а полевым чемпионом состязаний стала другая собака.

Испытания и состязания, это своего рода лотерея. Здесь много зависит от случайности, повезет – не повезет. Несомненно одно, чем лучше подготовлена собака, чем опытнее ведущий, тем больше шансов на успех. Никогда не надо расстраиваться неудачному выступлению. Не надо сваливать вину за это на погоду, на собаку, на экспертов. Вообще не стоит обсуждать действия экспертной комиссии. Это, во-первых, бесполезно, решение экспертов окончательно и обжалованию не подлежит, во-вторых, не этично. Постарайтесь и из неудачи получить пользу. Найдите причины и сделайте правильные выводы на будущее.

Как я стал экспертом.

Занятия с Ладой, натаска, испытания, состязания, выставки, увлекли меня не меньше, чем охота. Я постепенно влился в этот новый, ставший очень близким для меня, мир охотничьего собаководства. В этом мире, также как и в любом мире человеческих увлечений, свои правила, свои обычаи, свои взаимоотношения, своя система ценностей. В их основе лежат страсть к охоте, любовь к собакам, любовь к своей породе. Этот мир такой же несовершенный, как и любой другой, где сталкиваются человеческие страсти, эмоции и азарт. Здесь встречается и подлинное благородство, и мелкое тщеславие, беззаветная любовь к природе и собакам, и корыстный расчет. Но самая главная ценность в этом мире, то, что объединяет всех этих разных людей, преданность своей породе, стремление сделать ее еще лучше и совершеннее. Настоящий охотник, попав сюда, найдя здесь близких по духу, по страсти единомышленников, уже никогда не сможет жить без него.

Самое интересное в этом мире люди, также как и ты увлеченные охотой с собакой, и, конечно же, их питомцы. Особое место здесь занимают эксперты. Сначала они мне показались совершенно особыми людьми, обладающими какими-то тайными знаниями. Они переводили работу собаки в поле на язык цифр, на ринге, произнося малопонятные мне термины, обосновывали, почему одна собака лучше другой. Давали рекомендации по подготовке собаки к испытаниям или к выставке. Причем, после их рекомендаций некоторые вещи становились настолько понятными, что приходилось удивляться, почему я не дошел до этого сам. Через некоторое время мне захотелось самому разобраться во всех этих собачьих тонкостях, стать самому носителем "тайных знаний".

Для того чтобы стать экспертом кинологом, надо окончить специальные курсы, в течение двух лет пройти стажировку, написать отчет, получить рекомендации и пройти квалификационную комиссию. Я записался на кинологические курсы, которые ежегодно проводились в Московском обществе охотников. Курсантов было человек шестьдесят, они собирались специализироваться на различных породах охотничьих собак. Спаниелистов было шесть человек. Подготовка на курсах была очень основательной. Нам читали практически все, что связано с охотничьими собаками. Генетика, основы племенного разведения, анатомия, физиология, психология собак, основы дрессировки, племенная документация, стандарты пород, правила полевых испытаний, вот далеко не полный перечень дисциплин. На курсах преподавали ведущие специалисты охотничьего собаководства. Там были и сильные эксперты практики и люди, ставшие при жизни легендой, которые навсегда войдут в историю собаководства. Выпускной экзамен принимала авторитетная комиссия. Надо сказать, что экзамен был действительно серьезный. Двойки ставили очень легко.

И вот я стал экспертом стажером, пытающимся на практике постичь все премудрости кинологических наук. В поле я стажировался у таких известных экспертов, как А.А Ефанов и А.И Яркин, на ринге у И.А. Ереминой. Очень многому научился у молодой, но очень опытной Маши Селезневой. Надо сказать, что экспертиза на ринге меня не особенно привлекала, она не так увлекательна, как охота, да и слишком много, на мой взгляд, там было ненужных страстей. Владельцы собак очень переживают, когда их любимец не получает заслуженной, на их взгляд, оценки. Когда мнение экспертов расходится с их собственным. Я долго не мог собраться написать отчет и получить категорию по породе, хотя не упускал случая набраться опыта, поучаствовав в экспертизе на выставках в качестве стажера. Другое дело полевая экспертиза. Здесь все как на охоте. И природа, и работа собаки, и дичь. Довольно быстро я разобрался в том, как расценивать работу собаки, как переводить эти красоту и азарт на язык цифр. Как "поверять гармонию алгеброй". Поэтому первичную категорию по испытаниям я получил довольно быстро. Еще на кинологических курсах я слышал, что рабочие качества собаки тесно связаны с особенностями строения ее тела, с ее экстерьером. Но это было только в теории. Со временем, посмотрев в поле работу многих сотен собак, я стал понимать эту связь. Я понял, что для того, чтобы серьезно заниматься породой, чтобы сохранить все лучшее, что в ней есть, чтобы улучшить ее, одной полевой экспертизы не достаточно. Необходима еще и экспертиза на ринге. Так я стал экспертом по породе.

Спаниели и спаниелисты.

Особенно мне нравилась экспертиза на состязаниях. В них, обычно, участвовали очень опытные, хорошо подготовленные собаки, цвет породы. Там было на что посмотреть, чем полюбоваться. Мне посчастливилось видеть работу нескольких выдающихся собак, хорошо знать их владельцев.

Первый, кто приходит на память, это Аргус Андрея Прошина. Андрей, один из самых заядлых спаниелистов, которых мне приходилось встречать, фанатик и романтик породы. Он даже написал песню о спаниелях, которая даже из матерых охотников вышибает слезу. Аргус, его первая собака. Надо сказать, что Аргус не отличался выдающимся экстерьером. Он был, где-то между оценками отлично и очень хорошо, что и получал на различных выставках. В поле это был великолепно поставленный, очень надежный работник. На состязаниях всегда выступал ровно и очень результативно. Вот описание одной из его работ.

В поиск пошел энергичным, чуть тяжеловатым галопом. Челнок почти идеальный, правда иногда пытается перейти на избирательный поиск, но по команде ведущего продолжает выписывать ровные параллели. Голову держит на уровне спины, в высокой траве иногда делает свечи. Поиск осмысленный, контакт с ведущим полный, собака работает на ведущего. По команде ведущего идет в любую крепь, переплывает канавы. Ведущий почти не отдает команд, редко произносит кличку собаки и она начинает делать именно то, что требуется в данный момент.

Перепел переместился за канаву и сел на чистом месте в низкую траву. Ведущий направил собаку вплавь за канаву и послал в поиск. Собака отметила место посадки, прошла немного по следу, покрутилась на месте и вернулась к канаве поглядывая на ведущего. Перепел убежал. Ведущий дал команду “Сидеть” и вместе с экспертной комиссией обошел канаву. Перепел убежал по чистому месту, где запах следа был унесен ветром, сила которого в это время была около 1,5 балла. Ведущий зашел под ветер и пустил собаку широким челноком. Собака иногда прихватывала след, шла по нему, потом опять теряла и переходила на челнок. Наконец в через 150-200 м от места посадки, когда собака в очередной раз обнаружила след, подняла голову, взяла птицу верхом и пошла на нее. Перепел поднялся точно по ходу собаки и был отстрелян. После подъема и выстрела собака села по команде. По команде "Подай!" собака пошла за птицей, взяла мягкой хваткой и отдала в руки ведущему. Здесь Аргус продемонстрировал работу в сложный условиях. Перепел бежал от преследующей ее собаки, ветер сдувал запах следа на открытых местах, и все-таки пес уверенно его сработал.

Аргус был многократным полевым чемпионом по болотной, полевой дичи и по утке, чемпионом Московских и Всероссийских выставок. Аргус дал многочисленное потомство, которое не уступало ему по рабочим качествам, имело отличный экстерьер. Среди его потомков были полевые чемпионы и чемпионы выставок.

Выдающимся полевым работником был Сэнди М. Крысанова. Сэнди отличался великолепным поиском и сильным чутьем. В поле он работал на очень быстром галопе, челнок был совершенно идеальным, хоть измеряй сантиметром. Лучшего поиска я не видел ни у одной собаки. Работы по птице были стремительные, очень уверенные и четкие. Сэнди на своем бешеном галопе прихватывал запах птицы, стремительно разворачивался на него, потом следовала энергичная очень точная подводка. Птица поднималась из-под самого носа собаки. Один из знакомых экспертов, увидев его работу, сказал, что от такой работы поет душа. Сэнди был победителем полевых состязаний.

До сих пор вспоминаю Долю Александра Васькина. Это была великолепно сбалансированная по всем природным задаткам собака. У нее был отличный экстерьер, великолепное чутье, сильная охотничья страсть. Работала она очень азартно, но при этом никогда излишне не увлекалась, все-гда оставалась очень сообразительной и расчетливой. Однажды Саша привез ее на испытания, где она показала одну очень красивую работу, которую я никогда не забуду. Доля нашла "профессора", так называется коростель, который никак не желает взлетать, бегает под собакой, возвращается на свою жировку, пытается запутать собаку, сбить со следа. Неопытная собака, собака со слабым чутьем, может подолгу гонять такого коростеля без всякого результата. Для подъема такой птицы, кроме хорошего чутья, требуется изрядная сообразительность. Доля обнаружила "профессора" на жировке, не стала долго разбираться в следах, хорошо отличая запах следа от запаха птицы, верхним чутьем нашла его и перешла на подводку. Коростель отбежал. Собака быстро пошла по свежему следу. Коростель сделал дугу и вернулся на жировку. Собака, зайдя под ветер, опять быстро обнаружила его верхним чутьем и стремительно пошла на птицу. Коростель побежал по прямой примерно в полветра. Собака буквально висела у него на хвосте, не давая вернуться на жировку. Она явно вела нижним чутьем, работая по запаху следа, боковой ветер не давал возможность взять запах птицы и на резкой подводке поднять ее. Вдруг Доля подняла голову, отклонилась вправо, убыстрила бег, поймала запах бегущей птицы и резко подвела. Коростель поднялся из-под передних лап собаки. Она, видимо, не только верхним чутьем точно обнаружила бегущую птицу, но и сделала подводку с нужным упреждением.

До сих пор вспоминаю работу Примы А.И. Агуреева по утке. Это, вообще, какая-то мистика. Я до сих пор не понимаю, как собака смогла так сработать. Мы с приятелем шли берегом речки на Северном Урале. Я с Ладой шел кромкой леса, а Сергей с Примой, которая увязалась с нами на охоту, шли краем берега. Вдруг из-под берега поднялась утка. Пока Сергей снял ружье с плеча и выстрелил, утка отлетела метров на тридцать. После выстрела она упала в воду и завертелась там. Прима прыгнула в воду и поплыла к ней. Утка, увидев это, нырнула и пропала. Мы с Сергеем пристально всматривались, не вынырнет ли она где-нибудь. Прима доплыла до места падения, закрутилась там, потом уверенно поплыла наискосок через речку к другому берегу метров за пятьдесят от места падения утки. Там у самого берега росли какие-то растения, очень похожие на большие лопухи. Прима скрылась в них и тут же вернулась с уткой в зубах. Мне до сих пор не понятно, почему собака поплыла именно туда. Втер дул вдоль речки и никак не мог принести оттуда запах. В лопухах утку не было видно, да и зрение у собак не очень сильное.

Замечательные работы выдающихся собак можно вспоминать очень долго, детально смакуя их подробности. Не меньшее удовольствие я получал от общения с владельцами собак, с экспертами, с людьми, которые вели породу, участвовали в ее становлении. Не могу не вспомнить одного из основателей породы русский охотничий спаниель, Бориса Евгеньевича Вагина. Это был очень добрый интеллигентный человек, с тонким чувством юмора. Про таких говорят, человек старой закваски. Порода сформировалась на его глазах, он принимал в этом непосредственное участие. Историю породы знал в совершенстве, тонко видел собак в поле и на ринге. Борис Евгеньевич вел записи, которые до сих пор используются в племенной работе. В память о нем спаниелисты ежегодно проводят полевые состязания. Выиграть эти состязания, стать на них полевым чемпионом, очень почетно.

Всех владельцев русских охотничьих спаниелей можно распределить по трем категориям. К первой относятся просто любители собак. Они в большей или меньшей степени любят и заботятся о своих питомцах. В младшем возрасте даже показывают их на выставках и выводках. Охотой и натаской собаки не занимаются, эта страсть им не присуща. Их собачек, обычно, называют диванными. Вообще-то, из русских спаниелей получаются хорошие диванные собаки. Они дружелюбны, общительны, очень преданы своим хозяевам. В большинстве случаев эти собаки потеряны для породы, они не попадают в племенное поголовье и не участвуют в разведении. И хотя многим из них живется очень хорошо, они в своей сытной и вольготной жизни обделены самым главным, не видят охоту, не могут реализовать свое предназначение.

Ко второй категории владельцев относятся утятники. Это охотники, иногда очень заядлые, не тратят время на хорошую, всестороннюю подготовку собаки. Они практически не занимаются натаской, отработкой поиска, постановкой собаки. Довольствуются тем, что собака, в силу своих природных задатков, находит и подносит сбитую дичь, в основном уток. Этому спаниель обучается легко, без больших усилий со стороны владельца. Обычно, собаки этих владельцев имеют неуправляемый поиск, гоняют поднятую дичь, они работают сами на себя, для собственного удовольствия. Конечно, с такой собакой практически все битые птицы и подранки будут собраны, но большая часть поднятой на крыло дичи будет разогнана и уйдет без выстрела.

К третьей категории, к сожалению меньшей по численности, относятся дельные охотники. Они не жалеют время на работу с собакой, на дрессировку и натаску. От занятий с собакой в поле они получают большое удовольствие. Это завсегдатаи выставок, испытаний и состязаний. Их собаки хорошо подготовлены, часто имеют помногу полевых дипломов. Их труды вознаграждаются удачливой и красивой охотой.

Охота.

Природа, дав человеку превосходство над другими живыми существами, в чем-то обделила его. У людей слабое обоняние, не такое острое зрение. Люди уступают многим животным в скорости бега, в выносливости и во многом другом. Для того чтобы скомпенсировать эти недостатки, человек приручил диких животных. Человек с собакой на охоте, это соединение разума и инстинктов, отменного чутья и слуха, силы, выносливости и мощи современного оружия. С помощью четвероногого спутника у человека во много раз обостряются все чувства, появляется завидная сила и выносливость, становятся доступными места, куда сам человек мог бы добраться с большим трудом. Охотник с собакой видит в несколько раз больше дичи. Эту пару объединяет крепкая дружба и непреодолимая охотничья страсть. Охота с хорошей собакой не только более добычлива, она увлекательна и очень красива.

Существует множество видов охот. На большинстве из них, кроме, пожалуй, охоты их различных засидок и глухариного тока, можно использовать собак. Некоторые охоты основаны на применении собак, без них они невозможны. Для различных охот люди вывели много пород охотничьих собак. Для охоты по перу используются подружейные собаки. Это островные и континентальные легавые, спаниели и ретриверы, которые в последнее время становятся популярными. В России получили распространение далеко не все породы подружейных собак, в мире их существует гораздо больше. Большое количество пород, объясняется в большей степени не тем, что нельзя было вывести одну-две универсальных породы, а тем, что настоящего совершенства в работе со-баки можно достичь более или менее узкой специализацией. Кроме того, условия охоты в разных местностях могут сильно различаться, что не может не отразиться на требованиях к собакам. Да и сами охотники, обычно, пристрастны к каким-то определенным видам охот и в той или иной степени равнодушны к другим. Выбор породы это вопрос вкуса, тех взглядов на охоту, которых придерживается человек. Поэтому нельзя говорить, что какая-то порода существенно превосходит по своим охотничьим качествам все остальные. Любой охотник среди множества пород может найти именно ту, соответствующую условиям, в которых он охотится, и в наибольшей степени отвечает его запросам. Породы охотничьих собак, это не что-то раз и навсегда сформировавшееся и пребывающее в неизменности. Довольно быстро меняется среда обитания диких животных, меняется их численность и повадки. Меняются взгляды, вкусы, культура людей. Все это не может не отразиться на требованиях к охоте с собаками, приводит к изменениям пород. Породы собак изменяются, появляются новые, исчезают те, которые не соответствуют насущным запросам.

Охота с хорошей подружейной собакой очень увлекательна, красива и добычлива. Да и стрельба более результативна, т.к. по поведению собаки видно, что скоро может быть подъем, и охотник может приготовиться к выстрелу. Охотник с собакой становится там, где лучше летает утка, все проблемы поиска берет на себя его ушастый помощник. Если охотник хочет увидеть стремительный стильный ход собаки, скульптурную стойку ему непременно надо выбрать одну из пород островных легавых. По красоте работы другим породам подружейных собак с ними соперничать очень тяжело. Но за эту красоту надо платить. Островные легавые в меньшей степени универсальны и склонны к подаче. Если хочется более разнообразной, универсальной охоты, то можно взять континентальную. Но надо помнить, эта универсальность не дается так просто. Стилем хода и стойки континентальные легавые уступают островным. Все породы легавых собак работа-ют со стойкой. Это предполагает, что птица во время стойки затаивается. К сожалению, часть птиц стойку не выдерживают, они пытаются убежать от собаки. В этом случае легавая, утеряв птицу с чутья, вынуждена продвигаться вперед, делать новую стойку или снова начинать поиск. Бегущая птица бич для молодой легавой. Она не дает возможность хорошо закрепить стойку, главное охотничье качество легавой. Все пособия по подготовке этих собак рекомендуют натаскивать только по птице, хорошо держащей стойку. И только опытным собакам по третьему, четвертому полю, когда стойка хорошо закреплена, можно разрешить работать по коростелю и другим бегающим птицам. Для работы по таким птицам подходят собаки без стойки, это спаниели. Они с успехом работают по бегущей и по затаившейся птице, хорошо апортируют, рано начинают работать. Спаниели одна их самых универсальных групп пород подружейных собак. Эта универсальность тоже не бесплатна. Работа без стойки предполагает более узкий поиск, что уменьшает площадь обыскиваемых угодий. Спаниель должен работать в пределах выстрела, иначе птицы будут подниматься на не убойной дистанции. Отсутствие стойки несколько снижает эстетику охоты, но делают ее более азартной. Представьте себе, что собака прихватила след убегающего матерого черныша. Опытный охотник, хорошо знающий свою собаку, без труда определяет по кому она работает. Собака ведет по краю овсяного поля к ближайшим кустам. По ее поведению хорошо видно, что след горячий, петух где-то близко, он может подняться в любой момент. Вы готовы к выстрелу, стараетесь не отстать от собаки. Кусты близко, петух может забежать в них и подняться так, что не сможешь выстрелить, это обычная хитрость старых тетеревов. Надо успеть забежать немного вбок. Вот собака на краю кустов, она немного приостановилась и резко пошла вперед. С другой стороны кустов слышится громкое хлопанье крыльев, петух метрах в двадцати от вас резко набирает высоту… Даже если такая работа собаки не завершиться удачным выстрелом, она все равно останется в памяти на долгие годы.

Спаниеля можно использовать при охоте по любой птице. К классическим охотам со спаниелем можно отнести охоту по болотной, полевой, боровой и водоплавающей дичи, где от собаки требуется найти птицу, поднять ее под выстрел и подать. Спаниеля с успехом можно использовать для подачи при охоте на рябчика, гуся, диких голубей, куликов. Иногда спаниели удачно работают по зайцу, поднимают под выстрел, находят и приносят подранка, если он не далеко ушел. Спаниели могут успешно работать по кровяному следу. Но использовать его при охоте на копытных я бы ни кому не порекомендовал. Лося он не задержит, кабан, даже не крупный, представляет для него серьезную опасность. Да и не его это специальность, для этого существуют зверовые собаки.

Мне посчастливилось увидеть работу хороших подружейных собак разных пород. Но моим склонностям, моим охотничьим запросам в большей степени подходят спаниели. В этом я окончательно убедился на охоте с Ладой. Поохотиться с ней мне пришлось довольно много. Мы охотились не только в центральной части России, путешествовали от северного Урала на востоке, до Белоруссии на западе, от Архангельских лесов на севере, до Дагестана на юге. Охотились практически по всем видам пернатой дичи, обитающей в этом необъятном регионе. Нашими трофеями были все птицы из списка классических охот, даже фазаны. Нельзя сказать, что наши охоты были всегда на сто процентов удачными, бывало всякое, и мои досадные промахи, по, казалось бы, верной птице, и ошибки Лады, и бедные дичью угодья, и фатальное невезение. Бывали и очень удачные охоты, когда я возвращался увешанный трофеями, большая часть которых была добыта благодаря собаке. Охота без собаки для меня потеряла всякий смысл. Однажды в открытие охоты у Лады был самый разгар течки, и мне пришлось поехать без нее. За субботу, охотясь на зорьках и "самотопом", я взял шесть уток, одного бекаса и пять дупелей, нашел хорошую дупелиную высыпку. И хотя результаты охоты были более чем хорошие, на душе было до того тоскливо, что в воскресенье я вообще не пошел на охоту. Мой хороший приятель сказал об этом очень точно: "Я на охоту скорей без ружья пойду, чем без собаки".

Лада прекрасно работала до тринадцати лет, на четырнадцатом году стала сдавать, быстро утомляться, не могла уже работать в крепких местах, почти оглохла. За это время мы с ней поохотились очень много и приобрели некоторый опыт, которым я хочу поделиться, рассказывая о наших охотах таким образом, чтобы была видна специфика охоты со спаниелем каждому виду дичи.

В этой части книги упоминаются различные виды пернатой дичи. Для успешной охоты необходимо хорошо знать их образ жизни и повадки. Я упоминаю о них только вскользь. Если читатель заинтересуется этими вопросами, он может обратиться к трудам классиков охоты С.Т. Акса-кова, Л.П. Сабанеева или других авторов.

Болотная дичь.

К болотной дичи относятся дупель, бекас, коростель, гаршнеп, болотные курочки и различные виды куликов. Охота по болотной дичи с подружейной собакой считается наиболее спортивной. Это мобильная охота сопряжена с длительной ходьбой по болотам, иногда довольно топким, требует хорошей физической подготовки от охотника и его собаки. Требует умения произвести быстрый меткий выстрел по быстродвижущейся цели. Особенно трудна стрельба по бекасам. Во-обще, когда много дичи, эта охота очень увлекательная и веселая. Много стрельбы, трофеи очень компактные, не оттягивают ягдташ. По вкусовым качествам болотная дичь одна из самых изысканных. На болотной охоте в полной мере раскрываются все врожденные качества подружейных собак, многие породы которых специально выводились для этой охоты. Пособия по подготовке подружейных собак рекомендуют начинать охоту именно с болотной дичи. Считается, что собака, хорошо освоившая охоту на болоте, без труда начинает работать по другим видам дичи. Это связано с тем, что болотная дичь по сравнению с другими, за исключением, пожалуй, перепела, имеет довольно слабый запах, собака сразу начинает напрягать чутье, учится правильно им пользоваться. Собака, как правило, работает по одиночной птице, не по выводкам, что тоже заставляет работать чутье. Кроме того, работа по болотной дичи происходит на открытых местах, собака, в отличие от работы по боровой дичи, все время на виду, ее работу всегда можно скорректировать. На болотной охоте закрепляется и оттачивается постановка собаки. Все эти рекомендации в полной мере справедливы для спаниелей, которые с успехом используются на болотной охоте. На болотной охоте от спаниеля требуется правильный поиск, хорошее чутье и послушание. Собака не должна искать за пределами 30 метров, иначе часть поднятых птиц уйдет без выстрела. Гоньба поднятой птицы не допустима.

Дупеля.

Самым ценным трофеем из болотной дичи считается дупель. Дупеля без собаки можно добыть только случайно, они затаиваются в траве довольно плотно и взлетают неожиданно из-под самых ног. Дупель, как правило, дает возможность собаке полностью продемонстрировать свою полевую подготовку. Хорошая собака по дупелю показывает эффектную работу. Он близко подпускает собаку и охотника, обычно не убегает. Перемещенный дупель часто западает очень крепко. Прижимается к земле и почти не дает запаха. Для успешной работы по перемещенной птице от собаки требуется хорошее чутье. Перед отлетом на юг дупеля до того жиреют, что при падении после выстрела у них лопается кожа на грудке. По гастрономическим качествам дупеля, может быть вместе с осенним вальдшнепом, можно поставить на первое место среди красной дичи.

Дупеля любят влажные сенокосные луга, сухие кочковатые болота, поросшие редким кустарником, коровьи выгоны. Попадаются они на влажных низинах, поросших осокой или хвощем, по берегам ручьев или небольших речек, протекающих через пустоши. Дупеля не любят высокую траву, предпочитает недавно скошенные луга с чуть подросшей отавой. Во время пролета их можно встретить и на овсяных полях. В средней полосе России дупелиные высыпки начинаются во второй половине июля, когда подросший молодняк и старые птицы выходят из крепи. Вообще дупелиные высыпки проходят двумя волнами. Первая волна, высыпки местовых дупелей. Они, обычно, заканчиваются во второй декаде августа. Вторая волна, высыпки пролетных дупелей. Конец августа, начало сентября. Сроки высыпок колеблются от погоды. Вторая волна проходит до-вольно быстро. Одиночные дупеля могут задерживаться надолго. Моя собака однажды подняла дупеля седьмого ноября. Дупелиные высыпки, обычно, бывают по одним и тем же местам. На дупелиных токах высыпки можно найти как правило. Дупелиные тока и высыпки, это заветные места для каждого охотника. Их держат в секрете, которым делятся только с лучшими друзьями. Трудно сказать, почему дупеля предпочитают высыпать в определенных местах и игнорируют другие точно такие же. Поиск высыпок дело трудное, чаще всего их находят случайно.

Однажды, в открытие охоты с собаками, которое было на две недели раньше общего открытия охоты, мы с приятелями и двумя собаками ехали поймой реки Дубны. Кроме Лады с нами была еще Ася, отлично работающая сука дратхар моего приятеля Саши. Слева вдоль дороги на протяжении нескольких километров тянулись необъятные сенокосные луга поймы. Мне чем-то понравилось место, которое мы проезжали, и я предложил его проверить. Пока мы выходили из машины, собирали и заряжали ружья, Ася потянула на ветер и уверенно встала. Саша поспешил к ней и дал команду посыла. Впереди собаки поднялся дупель, который был сбит удачным выстрелом. После обмена мнениями по поводу хорошей работы собаки и удачного выстрела мы решили разойтись и очень тщательно обыскать эти места. Я углубился в луга и послал Ладу челноком против ветра. Надо сказать, что ветер был, как на заказ, он дул вдоль реки и был очень ровный. Буквально на второй параллели челнока она потянула на ветер, интенсивно заработала хвостом и встала, ну точно легавая. Я подошел поближе и скомандовал "Вперед!". Лада стояла как завороженная и не двигалась с места. Я подошел к ней вплотную, крикнул "Вперед!" и топнул ногой. Только после этого она двинулась на птицу. Метрах в двух от нее поднялся дупель. Я отпустил его в меру и сбил первым выстрелом. Надо сказать, что стойки по дичи у Лады были не редки. Она часто становилась по крепко сидящей птице, место которой точно определила чутьем. Мы прошли против ветра примерно километр пока не уперлись в глубокую непроходимую канаву и взяли еще четырех дупелей, причем все они сидели на довольно небольшом пятачке. Мои приятели тоже постреливали, охота и у них была удачной. Я скомандовал Ладе "Рядом!" и мы вернулись назад, чтобы прочесать еще одну полосу против ветра. Необходимо заметить, что на охоте надо беречь силы собаки. Она или должна быть в поиске, или идти рядом. Не надо допускать, чтобы собака бегала без толку, тратя силы. Мы обыскали еще одну полосу и взяли трех дупелей. Здесь Лада показала очень красивую работу по двум птицам поочередно. С хорошего расстояния она причуяла одного дупеля, подняла его, и вместо того, чтобы пойти подать сбитого, потянула немного вперед и в сторону и подняла еще одного, которого я сбил оставшимся патроном. Что может для охотника сравниться с радостью, когда его собака после красивой работы бежит к нему довольная собой и несет драгоценный трофей. Мне кажется, что опытные собаки прекрасно понимают, насколько удалась им работа. Вид у них становится радостным, во взгляде гордость. Но если после такой работы следует промах, сколько укоризны в этом взгляде… В этот раз Лада сработала десять дупелей, мы взяли восемь и одного коростеля, которого она подняла из канавы.

Я в течение многих лет бывал в этих местах. Высыпки бывали не каждый год. Мне кажется это связано с количеством осадков. В сухие или очень влажные годы дупеля на этих лугах не высыпали. Вообще на хороших дупелиных высыпках мы с Ладой охотились раз пять. Каждый раз это был настоящий праздник, "именины сердца". Мне неоднократно приходилось стрелять и одиночных дупелей, которых Лада поднимала при охоте на другую дичь. Мы тщательно обыскивали ближайшие места, но больше дупелей там не находили.

Поднятый дупель, обычно, летит невысоко и довольно ровно. Часто садится, отлетев 100-150 метров, даже если по нему стреляли, давая возможность собаке сработать еще раз. Поэтому надо всегда внимательно следить за улетающей птицей. Стрельба по дупелям не сложная, если у охотника достаточно выдержки, чтобы в меру отпустить птицу и хорошо выцелить.

Бекасы.

Бекас по внешнему виду похож на дупеля, но раза в полтора меньше. Он, как бы, тоньше, как говорят охотники, прогонистей. Грудь и брюшко белого цвета. По сравнению с дупелями бекасы встречаются гораздо чаще. Они любят более влажные места. Искать их надо на мокрых болотах, луговых трясинах, открытых и поросших кустарником, на влажных коровьих выгонах, кочкарниках. Бекаса можно поднять в болотах, поросших травой по пояс. Вообще бекас более строгий, чем дупель. Часто собаку и охотника близко не подпускает, поднимается далеко. Молодые бекасы си-дят крепче. Замечено, что рано утром бекасы старые и молодые сидят крепче и дают возможность собаке сделать работу.

Мы с Ладой хорошо охотились на бекасов во многих местах. Особенно мне вспоминаются наши охоты за Бежецком. Там в небольшой деревушке около рыбхоза мы с друзьями купили дом, из которого жители переехали в город. В доме была русская печь, стол и старый диван. Он был такой скрипучий, что на нем редко кто отваживался спать. Ночевали мы на полу, на надувных матрасах. Привозили с собой газовую плитку и болоны. Залезали на ближайший столб и подключали провод к электролинии. У нас был свет, газ, радиоприемник, иногда привозили телевизор. Быт был налажен. Жили мы там очень весело. Главное, что охота в этих местах была замечательная. На прудах рыбхоза было много уток, по берегам прудов держалась разнообразная болотная дичь. Я несколько раз там проводил отпуск. Обычный распорядок дня был такой. На утренней зорьке я стрелял уток в десяти минутах от дома. Брал их столько, сколько надо было на еду, обычно, одну – две, если в доме не было большой компании. После этого берегами прудов и канав, болотами делал обход около четырех километров, который оканчивался недалеко от дома. Вечером я повторял свой маршрут в обратном порядке, оканчивая его утиной охотой на вечерней зорьке. Местных бекасов, которых вначале на нашем маршруте встречалось изрядно, мы довольно быстро разогнали. С началом второй половины сентября начался пролет болотной дичи, появилось множество раз-личных куличков, болотных курочек и бекасов. Болотная охота стала до того интересной, что я стал пропускать утиную зорьку и сразу отправлялся в свой обход. Бекасы держались одиночками по краю канавы, соединявшей пруды, и стайками по болотистым берегам прудов. Стайки, как правило, на выстрел не подпускали. Я брал с собой бинокль, чтобы заранее заметить стайку и подкрасться с собакой поближе, чтобы дать ей возможность сработать. Вообще-то, скрадывание мелкой дичи, это мальчишество, но в данном случае я о нем не пожалел, мне удалось сделать интересные наблюдения за повадками бекасов. В бинокль я наблюдал, как большинство птиц, заметив меня, настораживались и замирали, стоило мне двинуться с места, стайка взлетала. Но часто один, два бекаса отбегали в траву и затаивались, причем, довольно плотно. Обычно, на местах подъема Лада принюхивалась к набродам, но я ее отзывал, чтобы не выработалась привычка копаться в следах. При этом затаившихся птиц мы пропускали. Теперь после подъема стайки я давал возможность собаке тщательно обыскать это место. Такой поиск часто оканчивался подъемом. Собака с моей помощью быстро сообразила, что не надо внимательно исследовать бекасиные наброды, она ловила ветер и старалась работать верхом, по запаху птицы. После того, как жировка была обыскана, я обводил Ладу вокруг нее. Иногда собака находила выходной след отбежавшего бекаса и делала следовую работу. Пролетных бекасов в тот год было довольно много. Нам удавалось за выход брать по пять, шесть штук.

Иногда собака находит бекасов в неожиданных местах, например, в болоте, поросшем высокой травой. Рядом с Москвой, не доезжая Внукова, был участок резервного охотничьего фонда. Через знакомого мне удалось раздобыть разрешение на охоту в тех местах. От моей работы до участка было полчаса езды на машине, я на неделе пару раз устраивал вечерние охоты. Перед выездом на работу брал с собой в машину собаку и охотничью амуницию. Машину ставил в тени, и Лада прекрасно проводила там день. Через полчаса после окончания рабочего дня мы были уже в угодьях. Из интересных мест там было небольшое моховое болото в лесу и два небольших болотца около речки. На моховом болоте попадались бекасы. Болотца, поросшие травой по пояс, были не очень топкими, там, по моим представлениям, кроме болотных курочек и случайного коростеля, ничего интересного не должно было водиться. Первый раз, когда я запустил Ладу в такое болотце, она прихватила наброд и повела по нему, собака явно шла по убегающей птице. Я думал, что это коростель или болотная курочка, но через тридцать метров следовой работы Лада подняла из высо-кой травы бекаса. Он взлетел свечкой и был сбит моим выстрелом. Интересно, что почти в каждый выезд на этом болотце собака находила бекаса и чаще всего работа по нему была следовая.

Самая наша с Ладой удачная бекасиная охота была во второй половине сентября в Рязанской области на Мещере. Мы собирались с приятелем на утиную охоту, но в последний момент он не смог поехать и, чтобы не пропадала путевка, мы с Ладой поехали одни. На эту охоту я ехал в плохом настроении. Погода была отвратительная, моросил мелкий осенний дождь. Места я не знал. Утиная охота во второй половине сентября, обычно, очень слабая. Местную утку уже изрядно разогнали, пролетная еще не подошла. На базе я оказался один, меня встретил угрюмый егерь, показал лодку, с которой предстояло охотиться, сказал, чтобы я завтра ехал на утрянку в ближние шалаши, махнул рукой в неопределенном направлении и исчез. Единственной радостью на этой базе была хорошо протопленная печь. Дождь, прекратившийся вечером, утром полил с новой силой. Блуждая в потемках, я при помощи мощного фонаря, нашел какой-то шалаш и загнал в него лодку. Утки, как и ожидалось, летали плохо. Один раз я прозевал стайку чирков и пропуделял по хорошо налетевшему крякашу. Мокрая Лада дрожала в лодке, она никак не хотела сидеть под куском брезента, который я захватил, чтобы укрыть собаку. Она выглядывала в прорехи шалаша, пытаясь высмотреть пролетающих уток. Рассвело, поднялся ветерок, дождь усиливался. Мечтая о горячем чае, я поплыл в сторону базы. Пока я привязывал лодку к причалу и вынимал из нее свои вещи, услышал крик взлетевшего бекаса, которого собака сработала в десяти метрах от причала. Я решил пройтись берегом, посмотреть, есть ли еще бекасы. Деревушка, где находилась охотбаза, располагалась на берегу озера овальной формы, размерами приблизительно километр на полтора. По берегам были луга, местами скошенные, местами поросшие высокой травой. Вдоль воды тянулась песчаная полоса шириной метров тридцать, поросшая редкой травкой. Я пустил Ладу челноком по этой полоске. Место было не топкое, идти по этой полоске было удобно, как по асфальту. Пока мы шли берегом по деревне, она подняла еще трех бекасов. Они, конечно, ушли без выстрелов. Вот, деревня уже на положенном расстоянии, снимаю с плеча ружье, собака тянет на ветер, чуть сбоку с характерным криком взлетает бекас, после второго выстрела он комком падает на во-ду. Собака четко подает прямо в руки. И, хотя ветер не стихает, дождик не перестает, сразу кругом стало как-то теплее и светлее. Бекасов было очень много. Мы, видимо, попали в самый разгар валового пролета. Бекасы сидели в низенькой травке на песчаной полоске или по краю высокой травы. Из-за ветра и дождя сидели очень крепко. Поодиночке, парами, стайками они вылетали из-под самого носа собаки. Ветер был крепкий. Лада показывала дальние работы, часто не очень верные из-за неровного ветра. В этот раз мне удался дуплет по бекасам. Минут через пятнадцать мой патронташ был пуст, улетели и те пять патронов, которые я перед охотой положил в карман. Остались только два патрона картечи, которые я всегда ношу в патронташе. За этот выход я взял двенадцать бекасов. Когда я добрался до базы, до горячего чая, зашел егерь и поинтересовался, по кому я открыл такую канонаду. Увидев мои трофеи, он хмыкнул, сказал, что на эту мелюзгу жалко патронов, и ушел. Я произвел ревизию своего боезапаса, его было явно не достаточно. Я не рассчитывал в это время на такую богатую охоту. Двадцать один патрон, из них около десятка пятого номера. Чтобы продлить удовольствие, я решил заряжать по одному патрону и стрелять только наверняка. Немного отдохнув, мы опять двинулись вдоль озера. Дождь перестал, ветер немного утих. Бекасы сидели уже не так крепко, но, все же, поднимались в пределах выстрела. В этот выход мы взяли четырнадцать бекасов и одного матерого крякаша, который неизвестно для чего забрался на берег в высокую траву, откуда Лада его выгнала. Такой удачной бекасиной охоты у меня не было за все годы моей охотничьей биографии.

Стрельба по бекасам считается самой трудной. Порой мне эта стрельба удавалась. Мой лучший результат шесть выстрелов на пять бекасов. Эта стрельба имеет некоторые особенности. Полет у взлетевшего бекаса быстрый и очень неровный, поэтому его нельзя выцеливать, в самый последний момент, когда вы нажимаете на спуск, он обязательно вильнет в сторону и заряд пролетит мимо. Бекаса надо стрелять решительно и быстро, но это не значит, что торопливо. При взлете надо сразу определить точку упреждения, впиться в нее глазами, плавно направить ружье в эту точку и, когда приклад встанет в плече, сразу нажимать на спуск. Такой выстрел требует предварительно подготовки. Надо до автоматизма отработать вскидку ружья так, чтобы оно всегда направлялось в точку, куда смотри глаз.

Коростели.

Коростель на вид птица неказистая, в полете кажется неуклюжей, когда взлетает, не подбирает ног. Кажется, что взлетела маленькая цапля. Летают коростели очень неохотно, зато проворно бегают. Трудно себе представить более юркую и быструю птицу на земле. Если где-то есть коростель, то он обязательно кричит. Его крик можно услышать метров за триста в утренних и вечерних сумерках или ночью, реже днем. Коростели начинают кричать с прилетом, в средней полосе это середина мая, и оканчивают в начале августа. Отлетают на юг коростели во второй половине сентября. Как трофей, коростель не очень интересен. По внешнему виду он не идет ни в какое сравнение с благородным дупелем или вальдшнепом. Вид неопрятный, как бы не причесанный, да и голова не симпатичная. Гастрономические свойства очень хорошие. Коростели встречаются практически на всех открытых участках, покрытых травянистой растительностью, в лугах, на болотах, по краям водоемов, на лесных вырубках и просеках, поросших редким кустарником, очень любят клевер, попадаются на картофельных полях в высокой ботве, на овсяных полях. Однажды рано утром я слышал треск коростеля в Москве, на газоне, который разделял две полосы движения.

Интересно, что в Западной Европе коростелей очень мало и на них там не охотятся. Моя знакомая рассказала такую историю. Она серьезно занимается английскими кокерами. Будучи во Франции она была в гостях у профессионального натасчика спаниелей. Надо сказать, что эта профессия там очень престижна и хорошо оплачивается. Французу, у которого гостила моя знакомая, было около восьмидесяти лет, он был живой и очень общительный. Когда он поинтересовался, на кого в России охотятся со спаниелями, она, среди прочих птиц, назвала коростеля. Как называется эта птица на французском языке, она не знала. Тут же из библиотеки был принесен определитель птиц. Когда француз понял о ком идет речь, сильно взволновался и сказал, что в ближайшее время специально приедет в Россию, чтобы поохотиться на этих замечательных птиц.

Легашатники не любят коростелей, легавая не может сделать твердой стойки по отбегающей птице, хотя некоторые опытные легавые хорошо справляются с этой птицей, при этом они работают без стойки, как спаниель. Коростель очень неохотно поднимается на крыло, он старается убежать от собаки, часто делает петли и двойки, возвращается на свои наброды как опытный заяц. Поднять коростеля сложно, а иногда просто невозможно даже опытной собаке. Зато охота на коростелей со спаниелем очень увлекательна в ней много своеобразной красоты. Для спаниелиста коростель одна из основных птиц. Спаниели работают по ним азартно, коростелиный запах очень волнует собаку. На мой взгляд, при охоте на коростелей в наибольшей степени раскрываются все врожденные охотничьи качества спаниелей. Если собака хорошо освоила эту охоту, то она успешно будет охотиться и по другим видам дичи.

При охоте на коростелей собака должна челноком обыскивать угодья впереди охотника с отходами на 25-30 метров в стороны. Двигаться надо против ветра или под небольшим углом к нему. Лучшее время для такой охоты, утренние и вечерние зори, когда коростели кормятся на открытых местах. Наиболее тщательно надо обследовать края кустов, мелиоративных канав, высокой травы. Главная задача обнаружить запах птицы или ее следов. Если собака долго ковыряется в коростелиной жировке, ее надо отозвать, навести еще раз на этот участок против ветра челноком, чтобы собака взяла на чутье запах самой птицы, или обвести вокруг жировки, чтобы она нашла свежий выходной след. При этой охоте от спаниеля требуется умение хорошо пользоваться чутьем, чтобы быстро разобраться в набродах, отличить запах птицы от запаха следа, и еще нужна энергичная подводка, чтобы заставить птицу взлететь.

По коростелям Лада работала довольно прилично. Обычно, когда я наводил ее на кричащего коростеля, работа оканчивалась подъемом. Но подводка у нее была мягкая, не достаточно энергичная. По крепко затаившейся птице Лада даже пыталась делать стойку. Когда попадался настоящий "профессор", который в последний момент, в самом начале подводки, резко убегает в сторону и старается вернуться на свои следы чтобы запутать собаку, Лада с ним справлялась не всегда. Она разбиралась в следах или заходила под ветер, снова находила птицу, но в последний момент "профессор" уходил из-под самого носа. За 12 лет полевой экспертизы спаниелей я помню только 4 собак, которые уверенно работали по таким птицам. Все они имели великолепное чутье, энергичную подводку и большую охотничью практику.

По коростелям Лада работала очень азартно, она хорошо знала коростелиный крик и частенько при натаске халтурила. Вместо того чтобы найти запах птицы при поиске челноком, она, заслышав коростелиный крик, сходила с параллели и небольшими зигзагами двигалась прямо на него, пока не схватывала птицу на чутье. Во время охоты такая халтура не проходила, потому, что в августе, когда открывается охота, коростели уже не кричат. В молодые годы Лада даже выпрыгнула на ходу из машины, услышав коростелиный крик. Мы ехали по клеверному полю. К счастью скорость была не более 20 км в час. Лада сиганула через наполовину опущенное стекло, перевернулась, вскочила и подняла коростеля.

Обычно коростели становились нашей добычей после утиной охоты на утренней зорьке. Утром я не люблю долго стоять на утиной охоте. Когда встанет солнце, и утки перестают интенсивно летать, мы с Ладой отправляемся побродить. Однажды, взяв на утренней зорьке чирка и широконоску, мы двинулись вдоль узенькой речушки. Берег, по которому мы шли, был скошен около месяца назад, уже успела подрасти хорошая отава. На нем виднелись одинокие кусты, местами попадались низинки с чавкающей коричневой грязью. Другой берег сплошь зарос кустарником. Лада шла впереди нешироким челноком, она обыскивала примерно 30 метров вдоль берега. Здесь можно было ожидать встречу с бекасом, коростелем, задержавшимся дупелем. С речки могли подняться утки. Вдруг Лада потянула на ветер, приостановилась, энергично завиляла хвостом и быстро пошла вперед. Коростель поднялся в трех метрах впереди. После выстрела он упал метрах в тридцати от меня, возле небольшого кустика. По команде "Подай!", Лада побежала к кусту, принюхалась к запахам идущим из него, обогнула куст, и с другой стороны его подняла еще одного коростеля. Ловлю его на мушку и стреляю из левого ствола. Коростель тряпкой падает в траву. Лада неторопливо подбежала к этому месту, принюхалась, уточняя, где птица, вытащила коростеля из травы, принесла мне и без команды побежала разыскивать первого. К месту падения она шла против ветра, небольшими зигзагами, чтобы поймать запах упавшей птицы. Причуяла его метров с семи, взяла мягкой хваткой и подала в руки. Я погладил собаку, сказал ей несколько ласковых слов и пустил в поиск, направив в сторону речки. Лада на параллели дошла до речки, приостановилась, поймала запах с другого берега, переплыла речку и скрылась в кустах. Через несколько секунд из кустов послышалось ее взлаивание и оттуда вылетел коростель. После выстрела он шлепнулся в воду, а из кустов появилась довольная Лада. Так в течение пяти минут мы взяли трех коростелей.

Этот случай, когда собака сразу берет на чутье запах самой птицы, а коростель так легко взлетает, довольно не типичный. Чаще, для того, чтобы поднять коростеля, ей приходится хорошо поработать. Однажды, во второй половине сентября мы с Ладой попали на высыпки пролетного коростеля. В этот луг в пойме Дубны мы заглянули в надежде найти бекасов, которых можно было найти потных низинах. Была промозглая осенняя погода, дул сырой холодный ветер, временами моросил дождь. Обычно, этот луг косили. В этом году он был не скошен, трава, промокшая от осенних дождей, полегла. Надежда найти в таком месте бекасов была небольшая, но все-таки я решил проверить ближайшую низину. Мы прошли метров пятьдесят, и вдруг Лада заработала, она оживилась, хвост закрутился как пропеллер, собака явно шла по свежему следу. Кто бы это мог быть? – подумал я. На такой полегшей траве птицы, обычно, не бывает. Но после того, как собака сделала пустую подводку, сомнений не осталось, это коростель. Он свободно бегал под полегшей травой и ни за что не хотел взлетать. Несколько раз я его видел, когда он перебегал поверху через наиболее густые места, где, видимо, не было прихода под травой. Ладка работала очень азартно, то теряя птицу, то снова находя. Я обазартился не меньше собаки и с ружьем наизготовку поспешал за ней. Подъем мог быть в любой момент. Уже не существовало ни пронизывающего осеннего ветра, ни моросящего дождя, были только собака, птица и ружье. Так продолжалось минут десять. Ладе все же удалось хорошо взять птицу на чутье и несколькими прыжками выбить ее из травы. Я присел на кочку и закурил, наблюдая, как Лада ищет сбитую птицу и с гордо поднятой головой несет ее мне в руки. Коростелей на лугу оказалось очень много, иногда было не понятно, работает ли собака по той же птице или сбилась на новый более свежий запах. В течение часа мы взяли еще четырех штук. Все подъемы были трудовые, по каждой птице собаке пришлось основательно поработать, прежде чем ее поднять. Пошел сильный дождь, и охоту пришлось прекратить. Мы еще посидели около часа в машине, в надежде на то, что дождь прекратиться и поехали домой.

Гаршнепы.

Эти кулички, самые мелкие представители красной дичи. Вес гаршнепа не более 90 грамм. По темным полоскам на темени он напоминает дупеля или бекаса, клюв короткий, по сравнению с другими куликами. По окраске оперения гаршнеп похож на дупеля или бекаса, но выглядит более нарядно, оперение ярче, цвета более выражены. Гаршнепы предпочитают топкие грязевые болота, поросшие хвощем, берега речек, мелиоративных канав. Иногда попадаются и во влажных низинах на коровьих пастбищах. Осенний пролет гаршнепов задерживается до ноября, почти до снега. Гаршнеп затаивается очень плотно, поднять его без собаки практически невозможно. У собаки он поднимается из-под самой морды. Запах у этой птицы слабей, чем у бекаса и дупеля, поэтому собака показывает не такие дальние работы.

Гаршнепы не часто становились нашими с Ладой трофеями, вероятно потому, что до половины сентября встречаются только одиночные местовые птицы, а когда начинались высыпки пролетных, вторая половина сентября, октябрь, мы переключались на вальдшнепов и рябчиков и на болотах появлялись редко. Только однажды мы попали на очень богатые высыпки гаршнепов. Это получилось случайно. Мы с приятелем и с двумя спаниелями поехали на ноябрьские праздники в Ярославскую область в наш деревенский дом. Осень была сырая, и доехать до дома не представлялось возможным из-за разбитой дороги. Машину пришлось оставить в деревне за девять километров от дома, а самим с тяжелыми рюкзаками добираться пешком. Пройдя несколько километров, мы решили отдохнуть, и присели на кучку соломы, валявшейся на обочине.

Болотные курочки.

К болотным курочкам причисляют небольших птичек отряда пастушковых. Наиболее распространенными из них являются погоныш и камышница.

Погоныши немного напоминают коростеля, но гораздо меньше его. В оперении у них преобладают бурые и серые тона с белыми крапинками. Погоныши обитают в заросших болотах, по берегам водоемов, покрытых осокой и другой околоводной растительностью. Погоныши редко появляются на открытых местах, они предпочитают высокую траву, осоку, камыши. Наиболее активно они себя ведут на утренних в вечерних зорях. Это время они кормятся и оставляют много следов, набродов, по которым собаке их легче обнаружить. Погоныши очень неохотно поднимаются на крыло, предпочитают убегать и прятаться, что у них получается даже лучше чем у коростеля.

Места обитания камышниц, заросшие берега прудов, заводях рек и озер. Да и само название камышница говорит о том, что эти птица предпочитают камышовые заросли. Чаще всего камышницы держатся на кромке воды и водной растительности. Не редко плавают около камышовых зарослей и перебегают на своих длинных ногах по водной растительности.. Мне неоднократно приходилось наблюдать как эти птички бегают "по воде аки по суху". На самом деле они бегают не по воде, они ловко цепляются за стебельки водных растений. Камышница значительно больше погоныша. Она размером с чирка. Наиболее активное время утренние и вечерние зори. В оперении камышницы преобладают буроватые и серые цвета. Камышницы тоже не охотно поднимаются на крыло, они предпочитают убегать и прятаться от собаки.

На болотных курочек, как правило, специально не охотятся. Обычно их стреляют попутно при охоте на болотную и водоплавающую дичь.

Выгнать камышницу из прибрежных зарослей довольно трудно для спаниеля. Чаще всего, почувствовав преследование, эта курочка, немного побегав в густых зарослях перед собакой, отбегает метров на тридцать вдоль берега и затаивается. Когда собака разберется в следах и опять найдет ее, курочка повторяет свой маневр. Это может продолжаться сколько угодно долго, пока собака не выбьется из сил. Лада научилась поднимать камышниц во время натаски в пойме Москвы реки, где в нее впадало речка Городня. По берегам Городни местами были камышовые заросли шириной до пяти метров, классические места для уток и болотных курочек. Сначала Лада пыталась сработать курочку следом, но через некоторое время поняла, что это почти невозможно. Один раз, утомившись от работы, она вышла на бережок,

Глухари.

Глухари – очень интересный объект охоты со спаниелем. Во первых, глухарь, это завидный трофей. Матерый петух, взятый из под хорошей работы, вспоминается потом всю оставшуюся жизнь. Во вторых, места обитания глухарей очень живописны. Это суровые северные леса, моховые болота, ягодники. Эти птицы называются глухарями еще и потому, что обитают в глухих местах, где редко бывают люди. Пожалуй, из всех подружейных собак, спаниели наиболее приспособлены для этой охоты. Глухари обычно не выдерживают стойку легавой, особенно матерые петухи, они стараются убежать, чуть только заслышат подозрительный шум, и взлететь так, что его не увидишь, а только услышишь хлопанье могучих крыльев. Молодые глухарята чаще затаиваются и дают возможность сработать легавой. На этой охоте нужна следовая собака, которая бы по глухариным набродам подвела охотника к птицам на выстрел. Конечно, опытная легавая может подвести к глухарям и без стойки, но тогда она будет работать как спаниель.

Глухариная охота немного напоминает охоту на тетеревов, только следовая работа бывает гораздо длиннее, птицы более осторожные, и подпускают не так близко. На такой охоте от спаниеля требуется умение работать по следу, не ковыряться в глухариных жировках, а быстро разбираться, находить выходной след или самих птиц. Глухариный запах очень сильный, поэтому от собаки не требуется особенного чутья. Главное, что необходимо в охоте на глухарей, это хорошая постановка собаки, она должна работать в полном контакте с ведущим, работать на него, на то, чтобы выставить птицу под выстрел. На глухариной охоте собаку легко испортить, если собака привыкнет срываться по следу за птицами, не обращая внимания на охотника и поднимать их далеко, то это в дальнейшем трудно исправить. В этом плане глухариная охота требует серьезной предварительной подготовки.

Первый раз с глухарем Лада познакомилась, когда ей не было еще года. Мы с ней бродили по лесам Вологодской области, пытаясь найти на вырубках вальдшнепов. Мне тогда удалось сбить неожиданно слетевшего с елки матерого петуха. Получился подранок. Лада быстро загнала его в густой еловый подрост. Петух сопротивлялся, пытался ударить собаку клювом или крылом. Лада старалась его схватить, но побаивалась, такую большую птицу она видела в первый раз. Собака с лаем нападала на него, как лайка на медведя, и при малейшем выпаде отскакивала назад. Пришлось самому его добить и дать немного потрепать собаке, чтобы не боялась.

Следующая встреча с глухарями была на Северном Урале, в походе. Мы были тогда в верховьях Большой Сосьвы. В этих местах водились глухари и рябчики, на речке встречались утки. На одной из стоянок я решил осмотреть округу с небольшой горки, которая виднелась невдалеке, взял ружье и Ладу с намерением по пути добыть чего-нибудь к столу. Мы вышли на небольшое моховое болото, заросшее по краю брусничником. Надо сказать, что брусники тогда было мало. На краю болота я увидел глухариные перья, собака не обращала на них внимания, видно глухари оставили их давно. В голове мелькнуло – места хорошие, здесь может что-то быть, надо проверить ягодники по краю болота. Пустил собаку в поиск, она пошла нешироким челноком и вдруг потянула в полветра и наткнулась на свежие наброды. По тому возбуждению, с которым Лада пошла по набродам, чувствовалось, что запах очень сильный. Наверняка глухари – подумал я, и перезарядил правый ствол тройкой, в левом она уже была. Временами Лада вела очень уверенно, временами начинала путаться в набродах, видно птицы здесь кормились и больше наследили. Я старался держаться поближе к собаке. Иногда приходилось бежать за ней, иногда ждать пока разберется в жировках. Так мы прошли так примерно полкилометра. Я старался ступать как можно тише, однако, под ногой громко треснула ветка, которую не было видно во мху. Впереди, довольно далеко, послышалось сильное хлопанье крыльев и тревожное квохтанье глухарки. Эх! Подшумел! – подумал я. Лида продолжала отрабатывать след. По работе собаки мне показалось, что она ведет по выводку, примерно так она работала по тетеревиным выводкам, но здесь азарта было больше. Взлет, кажется, был один. Наверно кто-нибудь остался – подумал я, и решил идти еще осторожнее. Собака вела к месту взлета. Вдруг впереди, метрах в двадцати, послышалось громкое хлопанье крыльев, поднялись три глухаря. Справа я услышал еще подъем. Выбираю черную птицу, это петух, бью навскидку. Промах! Надо выцелить. Навожу мушку прямо в голову птицы. Выстрел. Глухарь тяжело плюхается в мох. Почти над головой раздается тревожное квохтанье глухарки. Она сидит на сосне метров в тридцати. Стрелять ее я конечно не стал. Пусть бережет выводок.

Длинная следовая работа по глухарю типична для спаниеля. Гораздо реже собака берет птицу сразу верхним чутьем. Наткнуться на свежие глухариные наброды можно гораздо чаще, чем на самих птиц. Но случается и это.

Однажды на Лопсии, это речка на Северном Урале, мы с Ладой возвращались с рыбалки. Из моего рюкзачка торчала телескопическая удочка, в нем лежал полиэтиленовый мешок с хариуса-ми. Мы шли по каменистому руслу речки. Воды было мало, речка струилась по самому центру русла, из воды торчали крупные камни. По берегам дремучая тайга, большие ели, пихты и кедры, очень густой подлесок вперемешку с поваленными деревьями, недавно упавшими, уже покрытыми мхом и совсем сгнившими, делали ее почти непроходимой. По краям этой крепи можно было встретить выводок рябчиков, иногда к речке выходили глухари. На всякий случай ружье я держал подмышкой. Впереди речка разбивалась на два рукава. По одному проходило основное русло, другой в малую воду был сухой. Между рукавами образовался островок метров в тридцать шириной, густо заросший, как и берега. Я пошел по сухому рукаву. Лада бежала впереди. Вдруг она остановилась, развернулась на островок, немного присела и интенсивно заработала хвостом. Так она делала, когда на чутье была птица. Собачий нос усиленно работал. Лада старалась уточнить место, откуда исходит запах, казалось она старается "увидеть" птицу чутьем. И вот она резко пошла на источник запаха. Впереди, в самой крепи, послышалось мощное хлопанье крыльев. Это взлет матерого петуха, его подъем ни с чем нельзя спутать. В этой крепи было видно только его мелькание. Выстрел наудачу, в надежде на то, что двойка должна пробить листья и тонкие ветки и достать глухаря. После выстрела тишина, результата выстрела в этой гуще не видно, не слышно ни хлопанья крыльев, ни удара об землю. Второпях продираюсь сквозь эту гущу, выскакиваю на другой рукав речки и вижу, Лада держит за шею матерого глухарищу. Командую - "Подай!". Она, с трудом волоча по камням, приносит огромную птицу к моим ногам.

Глухариный запах очень сильный, иногда собака причуивает птиц метров за 50 или более. Сильно пахнут и глухариные следы. Однажды мне пришлось наблюдать, как собака идет по заметному глухариному следу. Мы с приятелем шли по рукаву Лопсии. Воды в рукаве почти не было, местами, среди камней, виднелись небольшие лужи. Лада замешкалась где-то сзади. Я заметил на камнях свежие отпечатки мокрых глухариных лап. По величине следа это была глухарка. Она прошла здесь совсем недавно, следы еще не успели высохнуть. Тихим свистом я подозвал собаку. Она подбежала и сразу повела по следу. Я обратил внимание, Лада шла не по самому следу, а примерно в метре в стороне. Видимо запах был настолько сильным, что забивал чутье собаке, и она, для того, чтобы вернее отработать след шла рядом с ним.

Глухариные запахи сильно горячат и возбуждают собаку. На этой охоте особенно важно, чтобы собака работала в полном контакте с охотником. Здесь требуется очень хорошая постановка. Если ваша собака в условиях сильного возбуждения не срывается, не уходит далеко, а подводит к птицам на выстрел, то такую постановку можно считать очень хорошей. Правда и от самого охотника требуется выдержка, иначе собаку легко испортить.

Однажды когда Лада вела по глухариному следу, она сильно обазартилась и сорвалась, ушла вперед, не реагируя на мои свистки и команды. Через некоторое время я услышал метров за двести ее визгливый лай. Я подошел и увидел такую картину. На сосне сидит матерый петух и недовольно скиркает на собаку. Лада под деревом облаивает его, как настоящая лайка. Глухарь был на выстреле, и я не смог отказаться от такого трофея. Это была большая ошибка. Следующий раз, когда мы опять набрели на глухариные следы, Лада сразу пошла по ним не обращая внимания на меня. Через некоторое время вдалеке послышался ее лай. На этот раз она посадила на деревья целый глухариный выводок. Я понял свою ошибку, не стал стрелять, а срезал хороший прут и устроил Ладе урок послушания. Правда, у самого от жалости сердце сжималось. Следующий раз повторилось то же самое. Но после второго наказания Лада больше никогда не срывалась, а четко подводила к птицам. Лада была уже опытная собака, она поняла самое главное в охоте – птицу надо выставлять под выстрел. Когда она увидела другой способ делать это, т.е. работать, как лайка, то попыталась работать по-другому. Конечно из спаниеля лайка никудышная, это не его профиль. Когда собака поняла, что так охотиться с ней не будут, что за это еще и попадает, она сразу перешла на привычный способ.

Надо сказать, что глухари очень осторожные птицы. Особенно это относится к матерым петухам. Часто они стараются убежать в крепи, а, почувствовав, что обнаружены, поднимаются хоть и близко, но так, что выстрелить по ним невозможно. Молодежь в водках не так осторожна, они бегают меньше, чаще затаиваются. При охоте на глухарей надо соблюдать полную тишину, стараться не хрустнуть сухой веткой, команды отдавать тихим свистом и жестами. Тихий свист означает – Внимание! Собака должна оглянуться. Поднятая рука. - Стоять! Взмах руки в сторону – Ищи в том направлении. Этих команд вполне достаточно.

Охота на глухарей с хорошо поставленным спаниелем может быть довольно добычливой. Однажды мы стояли в устье уральской речки Нахор, это была последняя стоянка нашего маршрута. Вечером ребята засиделись у костра, поэтому утром я не нашел себе компаньона на охоту. По берегам Нахора были брусничники, и по утрам глухари на кормежке должны быть там. Я взял Ладу и пошел вверх по речке брусничником, метров в тридцати от берега. Метров через триста от палаток Лада заработала и повела следом сначала вдоль речки, потом приостановилась и развернулась в сторону берега. Я понял, птица на чутье. Собака еще продвинулась вперед и резко пошла на птицу. Глухарь поднялся за кустами на самом берегу в двадцати метрах от меня. Увидеть его мне не удалось, и выстрелить тоже. Я пожалел, что со мной никого не было. По речкам хорошо охотиться вдвоем. Один с собакой идет метров в сорока от берега, другой по берегу немного сзади. Глухари, заслышав идущих, стараются убежать и затаиться в зарослях около самого берега. Взлетать на чистом месте им легче. Собак поднимает их, и они попадают под удобный выстрел. Одному в таких условиях лучше идти по берегу, а собаку запустить в лес, есть шанс, что она сработает с заходом. В данном случае это не проходило, растительность почти везде подступала к самой во-де, идти было бы очень неудобно. Мы пошли дальше краем леса. Через некоторое время собака верхом потянула вперед, ближе к берегу. На этот раз с квохтаньем поднялась глухарка. Она тоже взлетела на речку, и я через кусты увидел только мелькание ее крыльев. Если глухарка квохчет, то выводок рядом. В месте подъема была песчаная коса метра четыре шириной. Мы вышли на нее. На другом берегу была скальная стенка высотой метров десять, ее подножье образовывало небольшую террасу, поросшую небольшими елочками. Под ними виднелся брусничник. Лада потянула на другой берег. Там, несомненно, что-то было. Она остановилась у воды и оглянулась на меня, как бы говоря – Надо идти туда. Я махнул рукой, и она поплыла. На другом берегу, Лада сразу резко пошла в елочки, перед ней с шумом поднялись три глухаря, два петушка и одна курочка. Курочка полетела прямо на меня и прошла над самой головой. Петушки разлетелись в разные стороны, один вверх, другой вниз по речке. Я выстрелил сначала по тому, который летел вниз, он плюхнулся в воду и течение понесло его. Быстро развернулся на второго, до него было метров тридцать, дистанция хорошая. Выстрел. И этот в воде. Оглядываюсь на собаку, а она уже плывет, догоняет первого. Вот она его схватила, подплыла к берегу, здесь высоко и неудобно, с большой птицей не вылезти. Собаку с птицей сносит течение. Но вот удобная ложбинка и она выбралась на берег, положила добычу, отряхнулась. В это время течение принесло второго глухаря, он плыл возле самого берега. Лада сплавала и за ним. У меня не хватило выдержки ждать, когда собака по-даст птиц в руки, и я подошел к ним. Оба глухаря были молодые петушки. Я приторочил их за спину и решил возвращаться домой. Но Лада пошла назад, оглядываясь на меня, как бы приглашая за собой. Мы вернулись на то место, где я стрелял, прошли немного дальше. Лада опять потянула на другой берег, переплыла речку и довольно быстро пошла по террасе под стенкой. Она повела метров пятьдесят, и впереди поднялись еще два глухаря. Видимо сразу взлетел не весь выводок, эта пара отбежала и затаилась. Стрелять я больше не стал, добычи было достаточно. Удивительно, собака через речку смогла не только причуять птиц, но и сосчитать их. Когда я вернулся к палаткам, ребята уже встали и собирались готовить завтрак. Я посмотрел на часы, оказывается, мы отсутствовали не более сорока минут.

На глухарей с Ладой мы охотились много. Всего с ней я взял более тридцати птиц.