Очень часто комический трюк может существовать сам по себе, вне кон текста сценического действия, так как представляет самостоятельную ценность.
Проводя аналогию комического трюка с гэгом, можно привести интересный факт: на крупных киностудиях Америки существуют специальные собрания гэгов. Их приносят туда их сочинители, и студии покупают эти сами по себе смешные гэги без расчета на какой-то конкретный фильм. Затем режиссер будущей картины (комедии) приходит в эту «библиотеку гэгов» и выбирает нужный для его фильма материал.
Комические трюки можно подразделить на механические и телесные. Если первые основаны на применении технических приспособлений, то во вторых материалом служит лишь тренированное тело артиста.
Например, механический трюк в клоунаде — «фонтан слез». Использовал механические комические трюки и А. Райкин.
«Солидного вида лектор, вещая с кафедры, призывает беречь социалистическую собственность и в порыве краснобайства ломает сначала указку, а потом и кафедру. (Кафедра казалась громоздким сооружением, с виду весьма внушительным, и когда она от удара кулаком неожиданно превращалась в груду щепок, возникал комический эффект)»3.
А на телесном трюке построен даже целый жанр, это — танта-мореска.
«Вспомнив о забытом жанре тантаморесок, мы создали политический памфлет „Хор шакалов". Теперь, наверное, мало кто знает, что это такое. На ширме высотой по плечи закреплялись куклы с ногами и руками. Загримированный актер просовывал руки и голову в отверстия, а другой актер управлял ногами кукол. Это было очень смешное зрелище».
Различаются комические трюки и по своей эстетической ценности, по смысловому наполнению, несхожести «смехового заряда»: один может вызвать взрыв хохота, другой — только улыбку.
Стр.67
Любой комический трюк должен быть эстетически оправдан и спосо бен творчески преобразовывать элементарную мышечную тренированность в осмысленное зрелище.
В системе оригинальных жанров, таких, как пантомима, клоунада, музыкальная эксцентрика, манипуляция и фокусы и т. п., — комический трюк есть могучее средство выразительности. Без них эти жанры вообще немыслимы.
«Искусство нелепиц — вовсе не случайное нагромождение несоответствий. Несоответствия имеют свои закономерности. Для строения кинематографического гэга наиболее интересной была замена логики мышления логикой зрительного восприятия. Непосредственность впервые столкнувшегося с миром ребенка, его предположения о жизненных процессах превращались в реальность.
«Белые коровы дают молоко, а черные — кофе», — говорит ребенок. Сеннет (американский режиссер немых комических фильмов. -И. Б.) охотно снял бы молочную ферму, где все происходило именно таким образом.
В одной из ранних комических (картин. — И. Б.) усатый комик мечтал о детях. Дети были с такими же усами на детских лицах, как у отца.
Бен Тюрпин (ведущий артист режиссера немого кино Сеннета. — И. Б.) был косоглаз. Ему была придана косоглазая корова, и фары его автомобиля тоже косили.
Бандиты врываются в кабак, они направляют на посетителей револьверы. Вздымаются вверх руки, и вместе с руками людей стрелки висящих на стене часов поднимаются с половины шестого на двенадцать.
Вещи приобрели самостоятельную жизнь»5.
Не менее важно и следующее: