VII – Германия готовится к штурму Вердена
Искусство ведения войны подвластно уму любого здравомыслящего человека.
Но воевать сложно. (Генерал фон Клаузевиц)
Тем временем Германия усилено готовилась к наступлению в районе Вердена. Операция получила кодовое название «Герихт» («Осуществление правосудия», иной вариант перевода «Место казни»[9]).
Овладение Верденом поручалось Пятой германской армии под командованием самого наследника престола Империи - кронпринца Вильгельма Гогенцоллерна. В общей сложности ударная группировка насчитывала девятнадцать полноценных армейских дивизий развернутых в два эшелона. К этому следует добавить еще девять дивизий оперативного резерва. Таким образом, для проведения первоначального наступления на Верден предполагалось задействовать всего двадцать восемь дивизий, что совсем немного по меркам Первой мировой войны (если не сказать чуть меньше, чем ничего). Однако, следует принимать во внимание и общее соотношение сил: по состоянию на январь 1916 года Германия имела на всем Западном фронте сто пять полноценных дивизий, которым противостояли сто тридцать девять дивизий развернутых союзниками (без учета дивизий стратегического резерва).
Основной удар по замыслу Фалькенгайна, планировалось нанести лишь на правом берегу реки Маас по периметру от пункта Консенвуа до пункта Орн, общей протяженностью в двадцать километров.
Кронпринц Вильгельм со своим начальником штабом генералом Шмидтом фон Кнобельсдорфом, настойчиво предлагали прорвать французскую оборону сразу в двух направлениях одновременно – на правом и левом берегах реки Маас. Доводы наследника германского престола не были лишены смысла и казались весьма разумными: в случае овладения господствующих над местностью высот на левобережье Мааса, Верденский укрепленный район был бы полностью отрезан от путей сообщения с тылом, с последующим неминуемым падением самого Вердена. Кроме того, фланкирующий огонь французской артиллерии расположенной на левобережье Мааса, будет представлять серьезную опасность для наступающей германской ударной группировки. Атака по левому берегу Мааса могла полностью нейтрализовать эту опасность. Однако после долгих размышлений генерал Эрих фон Фалькенгайн отклонил идею одновременного двойного удара, посчитав его ненужным распылением и без того немногочисленных сил. Лучше бить крепко сжатым кулаком в одно место, чем растопыренной пятерней по всему телу, - таким было его решение.
Все военные исследователи считают это решение одним из самых спорных в деятельности начальника немецкого Генерального штаба. Встречаются даже утверждения, что в случае одновременного охватывающего удара по обеим берегам Мааса, французскую армию гарантировано ожидал бы новый Седан. Разумеется, история не имеет сослагательного наклонения. Но не стоит забывать следующее. Левобережный район реки Маас был, мягко говоря, далеко не самым лучшим местом для проведения масштабной атаки. О его защите отлично позаботились как природа, так и человек. Даже в случае прорыва французских позиций на естественных препятствиях (леса Гес, Маланкур и Авокур, укрепленные пункты Бетинкур и Маланкур, высоты 304, Морт-Омм и Уа), противник упирался в целую серию фортов защищающих Верден с запада — Вашровиль, Мор, Буа Буррю, Шуазель, Шана, Сатель и Шом. Для полномасштабного прорыва такого укрепленного района у Эриха фон Фалькенгайна банально не было необходимых для этого сил. Мобилизационный потенциал Германии был неизмеримо меньше людских резервов союзников. Поэтому генерал Эрих фон Фалькенгайн при всем желании не мог задействовать в Верденской наступательной операции все оперативные резервы Западного фронта.
Вместо этого он предпочел провести массированное наступление на чрезвычайно узком участке, полагая, что концентрация всех огневых и человеческих средств в одном месте, гарантировано позволит прорвать и уничтожить любую оборону противника. В итоге, конечный замысел генерала Эриха фон Фалькенгайна выглядел следующим образом.
Первый удар наносился по французским позициям на правом берегу реки Маас войсками первого эшелона, сведенными в три полноценных корпуса — Седьмой, Восемнадцатый и Третий.
Седьмой армейский корпус (командующий генерал Г. фон Франсуа, состав: Тринадцатая и Четырнадцатая дивизии, а также артиллерийская группа «А» в сто пятьдесят шесть легких и двести тридцать восемь тяжелых орудий и гаубиц) развернут на восьми километровом участке фронта, от реки Маас до пункта Флябас.
Восемнадцатый резервный корпус (командующий генерал К. фон Штоймен, состав: (Двадцать первая и Двадцать пятая дивизии, при поддержке артиллерийской группы «В» в сто двадцать четыре легких и девяносто тяжелых орудия, а также пятьдесят две гаубицы большой мощности) дислоцирован на двух километровом участке от пункта Флябаса до местечка Виль-деван-Шомона.
Третий армейский корпус (командующий генерал Э. фон Лохов, состав: Пятая и Шестая дивизии, с участием артиллерийской группы «С» в сто двадцать четыре легких и сто восемнадцать тяжелых орудий, и сорок четыре гаубицы) занял позиции на пяти километровом участке между пунктами Виль-деван-Шомона и Гремили.
Кроме того, дивизия каждого из ударных корпусов была усилена специальным пионерным полком в изобилии снабженным ручными гранатами и подрывными средствами. Следует добавить, что каждая из артиллерийских групп насчитывала в своем составе по два-три отряда дирижабля и по одному отряду аэропланов для наведения и корректировки огня.
Первоначальная задача состояла в захвате первых двух рубежей французской обороны и наступления в направлении мощных и хорошо укрепленных фортов - Дуомон и Во. Но помимо основного удара, Германия планировала нанести на правобережье Мааса и вспомогательный. Для этого был выделен Пятнадцатый армейский корпус, имевший в своем составе две дивизии, шестьдесят тяжелых и сто тридцать шесть полевых орудий (командующий генерал Б. фон Мудра). Кроме того в резерве Фалькенгайна имелся Пятый резервного корпус под командованием генерала Э. фон Гюнделя, не задействованный в начале операции.
На левом березу реки Маас разворачивался Шестой резервный корпус (командующий генерал Г. фон Марвиц), в составе двух дивизий, сто одного тяжелого и восьмидесяти полевых артиллерийский орудий. На корпус возлагалась задача сковывать возможные контрудары противника на данном направлении.
На завершающем этапе операции, удар по Вердену предполагалось нанести силами специальной сформированной армейской группы под командованием генерала Г. фон Штранца, усиленной Девятым резервным корпусом.
Огненная мощь ударной немецкой группировки внушала уважение. Для организации мощной артиллерийской подготовки германский Генеральный штаб сконцентрировал более тысячи двухсот артиллерийских орудий и двухсот минометов (это шестьдесят два орудия и пятнадцать минометов на километр). А на участке дислокации Восемнадцатого корпуса плотность артиллерии доходила аж до ста сорока тяжелых орудий на один километр, только вообразите себе эту цифру! Не случайно в одном из приказов по Пятой германской армии говорилось, что «... решение овладеть крепостью Верден ускоренным способом основывается на испытанном могуществе тяжелой и большой мощности артиллерии».
Помимо сухопутных войск в наступлении планировалось задействовать сто шестьдесят восемь боевых и корректировочных аэропланов и четырнадцать аэростатов. В целом, штабисты Эриха фон Фалькенгайна превосходно справились с подготовкой операции - на направлении главного удара немцам удалось создать превосходство над противником в четыре раза по числу дивизий, а в артиллерии более чем в пять с половиной раз!
Особые надежды германский генералитет возлагал на применение новых, семидесяти пяти миллиметровых снарядов, начиненных ядовитым газом – фосгеном (соединение хлора с окисью углерода). Этот газ уже применялся в ходе газобаллонных атак, сильно зависящих от погодных условий и в первую очередь, от направления ветра. Теперь было найдено новое средство доставки отравляющего облака к цели. По мнению немецких военных химиков, применение трех – четырех сотен начиненных фосгеном снарядов, выпущенных за временной промежуток в четыре – пять минут (максимальное время необходимое для надевания защитной маски, лежащей в ранце или походной сумке), гарантировано должно уничтожить все живое в радиусе ста – ста пятидесяти метров.
Шла концентрация войск на направлении главного удара, стягивалась артиллерия, подвозились боеприпасы. Войска снимались с разных участков фронта и перебрасывались к Верденскому выступу. Немцы хорошо изучили причины страшных потерь, понесенных союзниками в прошлогодних атаках: готовясь к наступлению, англо-французские части подготавливали соответствующие плацдармы в непосредственной близости от передовой. Это почти всегда своевременно засекалось вражеской разведкой, что и естественно: противник не может быть слепым, глухим и дурным одновременно. Теперь по решению Фалькенгайна районы сосредоточения определялись в пятнадцать-двадцать километров от линии фронта. Подготавливались траншеи, ходы сообщений, укрытия, строились огневые позиции, создавались подъездные пути. Для бесперебойной доставки снарядов специально были проложены узкоколейные железнодорожные ветки из расчета одна дорога на дивизию. В общей сложности только для проведения дорожных работ под Верденом германское командование задействовало более двадцати тысяч человек!.
В итоге к началу наступления немцы подвезли на передовую около двухсот двадцати полных железнодорожных эшелонов артиллерийских снарядов. А развитая дорожная сеть позволяла перебрасывать в район наступления до тридцати трех — тридцати четырех железнодорожных составов с боеприпасами ежесуточно!
При разработке операции генерал Эрих фон Фалькенгайн старался учесть опыт жутких позиционных сражений 1915 года. Огненный смерч артиллерийского огня гарантировано мог уничтожить первую линию обороны, но только первую. Для подготовки переноса пушечного удара на следующие рубежи необходимо время: нужно сменить огневые позиции, сделать уточнение координат новых целей, своевременно доставить огромное количество боеприпасов, перегруппировать войска, да многое что нужно сделать! Итоги прошлогодних боев неумолимо свидетельствовали: если защитники правильно используют временную паузу, следующая атака захлебнется в крови. На поле боя неумолимо воцарился Его Величество господин пулемет. Хорошо подготовленные и защищенные пулеметные расчеты перебьют любое количество наступающих. Но овладение первой линией траншей дает ключ к ходам сообщения, а следовательно и возможность попасть на второй рубеж обороны. Такая задача возлагалась на специально подготовленные отряды, некий прообраз современных сил особого назначения – штурмовые группы.
В войсках формировались отдельные роты и взводы специально подготовленных солдат - штурмовиков. Все до одного – крепкие, молодые парни, и притом сплошь патриоты и исключительно добровольцы. Бывалые ветераны, уже не раз побывавшие под огнем. Главные козыри штурмового подразделения – великолепная подготовка и исключительная мобильность, помноженные на огневую мощь и скрытность группы. Задача проста: до подхода основных сил пехоты очистить от врага разрушенную огнем линию. И немедля вперед, по ходам сообщения к окопам второго рубежа. Они своеобразное острие пехотной атаки. Проделывают проходы во вражеских заграждениях, перерезают коммуникации, парализуют работу штабов противника, сеют повсюду панику и хаос. Штурмовики вооружены не длинными винтовками со штыком, малопригодными в тесных и узких траншеях. Их оружие - укороченные карабины, ручные гранаты, пистолеты и ножи. Но в первую очередь гранаты. Именно ручная граната стала подлинным символом германского штурмовика эпохи Первой мировой войны. Она незаменимое оружие в окопных схватках: ударная волна и осколки поражают множество вражеских солдат, особенно в в тесном и узком пространстве траншеи. Метким попаданием гранаты можно запросто вывести из строя пулемет или развалить хорошо укрепленный блиндаж.
О подготовке этих специальных подразделений следует сказать особо. Штурмовики были обучены не только как профессиональные пехотинцы, но также как военные инженеры и саперы. Целыми днями их учили метко стрелять, заставляли ползать по-пластунски без малейшего шума, бегать по пересеченной местности с полной выкладкой, часами лежать под пулеметным огнем, короткими рывками преодолевать опасные пространства, со снайперской точностью швырять гранаты, грамотно ориентироваться на незнакомой местности. Они умели обращаться пулеметом и огнеметом, знали саперное дело, были отличными минерами, великолепно разбирались во всех тонкостях вооружения противника. Каждого солдата штурмового подразделения долго и вдумчиво обучали искусству моментально найти укрытие от осколков брошенного им самим разрывного снаряда. На подготовку не жалели ни сил, не средств. Случаи, когда в тылу строились полномасштабные макеты вражеских укреплений для более четкой отработки действий штурмовиков, были не редкостью. Словом, весь процесс обучения строился по суворовскому принципу: чем больше пота в учении, тем меньше крови в сражении.
Еще более высокие требования предъявлялись к младшему командному составу этих отрядов. Занятия проводились по тактике, порядку взаимодействия с другими родами войск, топографии, умению вести разведку, а также всем остальным премудростям, необходимым на войне. Объем знаний любого унтер-офицера штурмового подразделения, позволял ему с легкостью командовать полноценным пехотным взводом. Именно штурмовики стали первые применять новую тактику боя: действовать малыми группами по пять-восемь человек, прикрывая друг друга огнем. Но главное: штурмовым отрядам предписывалось по возможности обходить уцелевшие очаги сопротивления уцелевшего противника, продвигаясь в его тыл. Именно немецкие штурмовики стали родоначальниками знаменитой впоследствии тактики просачивания сквозь вражеские позиции. Их по праву можно считать «первыми на Первой» - это был первый элитный спецназ Первой мировой войны.
Учили и впрямь на совесть. Отправляясь на боевой выход, штурмовой отряд брал с собой столько гранат, сколько физически мог унести. Их внезапное появление в относительно безопасной траншее, помноженное на град летящих во все стороны гранат, производило сильное впечатление на солдат союзников. Штурмовиков уважали и боготворили в кайзеровских войсках. Их страх как боялись и ненавидели в англо-французских частях.
Маскировка предстоящего наступления проводилась фантастическая, немецкая контрразведка сработала просто блестяще, выше всяческих похвал. Понимая, что столь крупную передислокацию войск полностью скрыть невозможно, германцы затеяли ложную переброску войск по всему Западному фронту. Кроме того, постоянно шла компания по дезинформации противника: в руки французов с завидной регулярностью попадали фальшивые, а порой и совершенно правдивые сообщения о повышенной концентрации кайзеровских войск в том или ином пункте. Словом в движение пришли практически все тылы германских армий на Западном фронте.
Но постоянной перегруппировкой войск дело не ограничилось. Чтобы окончательно запутать противника, германский Генеральный штаб запланировал и провел в начале 1916 года несколько отвлекающих операций на разных участках Западного фронта. Так, Третья германская армия нанесла удары у Мезон-де-Шампань и Таюра в период с 9 по 11 января 1916 года. Вторая армия успешно атаковала в районе Фриза, что южнее Соммы 28 и 29 января 1916 года. Шестая армия нанесла удары противнику у Невиля и западнее Вими в первых числах февраля 1916 года. Атакующие ставили перед собой ограниченные в тактическом отношении цели, действуя по принципу: удар — отход. Генерал Эрих фон Фалькенгайн преследовал при этом главный стратегический замысел: враг не должен определить место нанесения самого главного удара — Верден (что ему вполне удалось).
Вот на эту нехитрую удочку и попалась французская военная разведка. Правильно установить конечную цель наступления, парижские рыцари «плаща и кинжала» так и не смогли. Генерал Эрих фон Фалькенгайн мог поздравить себя с успехом: подготовка к операции «Герихт» была проведена германским Генеральным штабом безукоризненно, с истинно немецкой тщательностью.
Не будет преувеличением сказать, что французский Генеральный штаб полностью просмотрел опасность. Поток агентурных сообщений о чрезвычайно опасной концентрации немецких частей на Верденском направлении, попросту игнорировался. Более того, на участке предстоящего наступления немцы добились подавляющего господства в воздухе, что делало невозможным для французов проведение даже самой элементарной воздушной разведки: любой аэроплан пытавшийся пролететь над германскими позициями, немедленно и беспощадно сбивался. Такие мероприятия дали свой закономерный результат. Даже после начала немецкого наступления главнокомандующий французскими войсками генерал Жоффр еще несколько дней считал, что главной целью немецкого удара является не Верден, а Шампань. Эти грубейшие просчеты верховного командования стоили Франции много крови.
Теперь давайте перенесемся по другую сторону от немецких позиций и попытаемся рассмотреть, что же могла противопоставить французская армия надвигающейся на нее страшной грозе.
К началу 1916 года Верденский укрепленный район тянулся от Авокура на западе и Сен-Миэля на востоке и имел общую протяженность более ста десяти километров. Рекой Маас разделялся на два участка - западный (левобережный) и восточный (правобережный). Оборонительные сооружения района состояли из четырех линий оборонительных позиций, расположенных в лесистой, сильно пересеченной местности, с высотами и глубокими оврагами.
Столь глубоко эшелонированная оборона была следствием требований командующего группой центральных армий генерала Лангль-де-Кари, который, в общем-то совершенно справедливо полагал, что в случае вражеской атаки «... могут быть раздавлены артиллерией не только первые линии, но и совокупность всех линий образующих первую позицию..., поэтому необходимо сохранить резерв для защиты других позиций». Забегая вперед необходимо отметить, что генерал сделал правильные выводы и оказался совершенно прав.
Основой обороны района были специальные фортификационные сооружения – хорошо укрепленные форты. Однако массовая нехватка артиллерийских орудий в начале войны привела к тому, что мощные крепостные форты Верденской обороны лишились большей части своих пушек. Только за 1915 год с фортов Вердена сняли практически всю артиллерию и вывезли боеприпасы (около тысячи орудий и порядка ста двадцати восьми тысяч снарядов). Французский высший командный состав пребывал в ложном убеждении о том, что бетонные крепости ничего не стоят в современном бою. Слишком сильное впечатление произвело на них быстрое падение крепостей Льежа и других укрепленных районов Бельгии в начале войны. И к этому были все основания: действия генерала Людендорфа при захвате Льежа с полным правом можно отнести к шедеврам военного искусства.
Первая линия укреплений Верденского района проходила в нескольких километрах от крепостных фортов по холмистой местности и состояла из трех оборонительных позиций. Географически, траншеи тянулись от Соль-он-Вевра во Веврской долине, через Эннемон и Орн, огибая с севера ряд небольших лесов (Гербебуа, Кор, Гомон), на Брабант, где переходили на левый берег Мааса, и следовали далее на пункты Бетенкур, Меланкур, Авокур и упирались в лес Гес. Оборонительные рубежи первой линии связывались между собой прорытыми в земле ходами сообщения, блиндажами и укрытиями, прикрытыми сверху как деревом, так и бетоном. Подходы защищались густыми рядами колючей проволоки, достигавшими порой до сорока метров в ширину, и были оборудованы всевозможными ловушками.
Вторая и третья позиции обороны, проходившее друг от друга на удалении в два – три километра, имели неизмеримо более слабые возможности для полноценной защиты. Часть укреплений вообще существовала только на бумаге да в головах французского генералитета. Будущий герой обороны Вердена генерал Петен, честно писал в своих мемуарах: «Между укреплениями и позади них был необычайный хаос: многочисленные траншеи были большей частью разрушены, рваные проволочные заграждения в беспорядке опутывали леса берегов реки Маас и болотные равнины Вевр. Шоссейные и грунтовые дороги давно превратились в трясину».
А вот четвертая оборонительная позиция включала в себя целую сеть долговременных мощных бетонных фортов господствующих над местностью. Рубеж шел от форта Во и Дуомон на правом берегу Мааса, и заканчивался фортами Вашеровиль — Буа-Буррю на левобережье. Самыми мощными из укреплений четвертой линии бесспорно были Дуомон и Сувиль. Итоговая глубина оборонительных сооружений Верденского укрепленного района на отдельных участках достигала пятнадцати километров. Однако снятие с бетонных фортов тяжелых орудий и дислоцированных там воинских подразделений, значительно ослабило их оборонительный потенциал. Так, например, к началу немецкого наступления число защитников чрезвычайно мощного форта Дуомон не превышало нескольких десятков человек плюс всего два крепостных орудия с минимальным запасом снарядов.
Давно обеспокоенный сложившейся ситуацией командир Верденского укрепленного района генерал Кутансо, обратился с письмом на имя военного министра Франции Жозефа Галлиени. В послании четко и прямо говорилось: в настоящее время оборонительная мощь Вердена сильно ослаблена. Его реальные возможности абсолютно не соответствуют параметрам, столь опрометчиво приписываемых Вердену Генеральным штабом. В итоге генерал был немедленно смещен со своего поста. Комментируя снятие его с должности, Главнокомандующий Жоффр пояснил, что он не желает иметь под своим началом офицеров, выдвигающих перед правительством жалобы иными путями, чем обычные доклады по армейским инстанциям. Ситуация ничуть не изменилась и при преемнике Кутансо, генерале Эрре. На все его просьбы об усилении огневой мощи Верденского укрепленного района, ему отвечали новым изъятием артиллерийских батарей. При этом, все доводы верховного командования сводились к следующему: на вас не будут наступать, Верден не может стать целью немецкой атаки, ибо противник не знает, что Верден разоружен.
К началу немецкого наступления Верденский укрепленный район защищали три корпуса французской Второй армии. На правом берегу реки Маас дислоцировались два армейских корпуса. Тридцатый корпус (командующий генерал Кретьен) имел в своем составе Семьдесят вторую дивизию (зона ответственности протяженностью в десять километров, от реки Маас до леса Кор) и Пятьдесят первую дивизию (занимала девяти километровый участок фронта от леса Кор, пункт Орн до Ля-Таван). Кроме того, в резерве Тридцатого корпуса находилась Четырнадцатая дивизия. Плотность обороны в зоне дислокации Тридцатого корпуса составляла примерно полтора батальона и пятнадцать орудий на один километр.
Второй армейский корпус (командующий генерал Дюшен), контролировал сектор от Ля-Тавана до леса у форта Парош и имел в своем составе Сто тридцать вторую, Третью и Четвертую пехотные дивизии. Оба корпуса располагали артиллерийским парком в сто восемьдесят шесть легких и сто пятьдесят два тяжелых орудия.
Левобережный район от реки Маас до Авокура входил в зону ответственности Седьмого корпуса под командованием генерала Базелера, имея в своем составе Двадцать девятую и Шестьдесят седьмую дивизии при поддержке двухсот двух легких и девяносто двух тяжелых орудий. Средняя плотность обороны составляла два батальона, пятнадцать легких и шесть тяжелых орудий на один километр фронта.
В резерве начальника Верденского укрепленного района генерала Эрра, находились еще две пехотные дивизии (Тридцать седьмая дивизия расположенная в районе Суилли и Сорок восьмая дивизия, дислоцированная у Шомона на реке Эр). В общей сложности для защиты Вердена французская армия располагала девятью дивизиями и шестьсот тридцатью двумя артиллерийскими орудиями (из них двести пятьдесят тяжелых).
Система тыловых коммуникаций французских войск отчаянно проигрывала германской. Полноценные железнодорожные пути подходящие к Вердену частью были давно уже перерезаны немцами с начала войны, а частью находились в зоне действия германской артиллерии. Для транспортировки войск, боеприпасов и снаряжения, французы имели только одну железнодорожную узкоколейку и только одно автомобильное шоссе, шедшие к Вердену от Бар-де-Люка. При этом, большой пропускной способностью эти транспортные артерии не отличались. Кроме того, французское командование не имело возможности перебрасывать войска с одного берега Мааса на другой, иначе как через сам Верден. Таким образом, проблемы снабжения защитников Верденского укрепленного района на начало немецкого наступления, попросту не выдерживали никакой критики.
С января 1916 года в разведывательной отдел ставки верховного командования французской армии, все чаще стали поступать тревожные известия об опасном сосредоточении крупной и мощной войсковой группировки противника на Верденском направлении.