Когда я начал учиться в университете, никто не говорил: «Эй, просить о помощи – это нормально. “Мы будем по-новому говорить о психическом здоровье”».
Они говорили вот что: «Вы теперь в числе самых лучших и умнейших».
И я слышал в этих словах вызов. Я слышал в них угрозу.
Подтекст этой фразы звучал для меня так: если ты лучший и умнейший, то тебе не нужна помощь. А если ты в ней нуждаешься, то тогда ты, возможно, не соответствуешь этим определениям.
Я помню, что меня это очень испугало. Кого бы я ни встречал осенью на первом курсе... Все, кажется, уже всё для себя выяснили. Все, кажется, точно знали, кто они. Точно знали, чего они хотят.
«О, я всегда знал, что буду врачом... или юристом... или врачом и юристом...»
Я слышал такие разговоры и думал: «Ого. А я даже не знаю, хочу ли я вставать завтра с кровати. Я даже не знаю, хочу ли я быть здесь. Ну, то есть на этом свете».
И с этим ощущением я жил уже давно.
Депрессия началась у меня в детстве. Я не знаю, была ли она обусловлена окружающей меня средой, химическими или наследственными причинами... Каким бы ни был её корень, её не распознали. И не лечили. Когда мне было 15 лет, я предпринял очень незаметную, но очень реальную попытку свести счёты с жизнью. О которой я никому не рассказал. А потом, через несколько лет я отправился учиться в университет. Всё ещё находясь в депрессии. Всё ещё борясь с ней. Не имея никакой системы поддержки. Собираясь встретиться с целым рядом новых и пугающих испытаний.
Соседи по комнате в общежитии. Экзамены в середине года. Письменные работы. Экзамены в конце года. Летние стажировки. Выпивка. Свидания. Общение. Вопросы о собственной идентичности. Вопросы о собственной сексуальности. Вопросы о будущем. И пугающая перспектива, что со всем этим придётся как-то разбираться... ещё целых четыре года.
Очень скоро я почувствовал, что не справляюсь. Что я не готов. Полностью сбит с толку.
Я начал ходить к психологу-консультанту – бесплатно, на час в неделю, в студенческую поликлинику. Потому что тогда было доступно только это. Если и существовали какие-то другие ресурсы – группы поддержки, «равное консультирование» – если они и были, то я не знал о них.
И, если честно, я и не хотел спрашивать.
Я не хотел, чтобы кто-то обнаружил, что на самом деле происходит со мной. Я не хотел, чтобы кто-то обнаружил, кто я на самом деле. Или кем я себя считал. Сломленным. Ущербным. Не из числа лучших. Не из числа умнейших. Не заслуживающим всех этих блестящих возможностей.
Лучше просто... сидеть тихо. Просто как-то жить дальше. С болью. И в молчании.
И однажды ночью весной на первом курсе я зашёл так далеко, как было возможно.
После этой попытки снова была боль. Снова было молчание.
В университете предприняли официальные меры, чтобы обеспечить мою безопасность, чтобы я продолжил учёбу. За что я был благодарен. Несколько друзей очень вежливо, очень неловко задали мне вопросы о том, что случилось. Потом перестали спрашивать. За что я тоже был благодарен.
Потому что я не хотел говорить об этом. Я был смущён. Я был унижен. Словно все до единой негативные мысли о себе, которые у меня были... я только что доказал, что все они справедливы. Перед зрителями.
Стыд был настоящим. И отравляющим.
Как и стигма.
Через два дня после этой попытки близкий мне человек, чьим мнением я дорожил, сказал: «Теперь мне придётся любить тебя меньше. Чтобы обезопасить себя».
И я подумал: «Ясно. Я понимаю. Вполне справедливо. Это то, чего я заслуживаю».
Эти слова преследовали меня. Заставляли меня молчать. Вплоть до окончания учёбы. И после него.
«Теперь мне придётся любить тебя меньше».
Почти через 20 лет эти слова стали первой репликой диалога в первой сцене самого первого фильма, сценарий к которому я написал.
Этот сценарий купили. По нему сняли фильм. И так началась моя писательская карьера.
И во многом именно тогда я и начал говорить свою правду. Делиться своей историей с другими. Тренироваться выводить то, что внутри меня, – вину, стыд, страх, ярость, горе, радость – наружу.
В форме выдуманных историй. Конечно.
Вначале, чтобы говорить от своего лица, мне нужны были вымышленные персонажи. Совсем как тогда, когда я играл свои актёрские роли. Потому что я боялся. Потому что рассказывать о своей правде – это было ново для меня.
Но это было хорошее начало. Это была хорошая практика.
Сейчас прошло 5 лет. Я больше не пишу сценарии. Сегодня я пишу о своей жизни. Своих мыслях. Своём опыте. И делюсь всеми этими историями онлайн. На публичной площадке. Где их читают тысячи незнакомых мне людей.
Сегодня я стою перед аудиториями и говорю за себя. О себе. От своего лица. И это требует тренировки. До сих пор.
Скажу вам кое-что ещё. Эта работа... а это действительно работа... хорошая работа... требует огромной веры. Веры в то, что я говорю. Веры в то, что я имею право это говорить. Веры в то, что кто-то где-то слушает это. И что они точно знают, о чём я говорю. Потому что они тоже пережили это.
Делая выбор прийти сюда и рассказать свою историю, делая выбор быть здесь, – то есть на этом свете, – я верю, что я помогаю кому-то где-то рассказать их историю. И, может быть, добавить к ней несколько новых глав.
Я верю, что приношу пользу другим. И себе. Потому что сейчас я знаю, что, когда я рискую показаться «недостойным любви», именно так я проявляю любовь. Когда я рискую показаться «сломленным», именно так я обретаю целостность. Делиться своей историей – это спасает – это спасло – жизнь. Мне.
И это страшно. До сих пор.
Потому что когда бы я ни делал это, когда бы я ни писал или ни говорил о тех вещах, о которых в более юном возрасте я так долго и так упорно молчал... Когда бы я ни находил в себе мужество сказать: «Да. Я тоже»... Я словно открываю дверь и в одиночку захожу в совершенно тёмную комнату... Внутри мрак... и мне приходится на ощупь искать дорогу... и я боюсь... Потом я нахожу выключатель... и включаю свет... и вижу, что я не один... Вокруг меня целый зал людей.
Нас так много. Здесь. И снаружи.
Мне сообщили, что скоро «Активным умам» исполняется 15 лет… И я хотел бы очень заранее сказать вам «спасибо».
Потому что вы протянули руку помощи многим студентам. Достучались до многих студентов... Которых вы заставили понять, что проблемы есть у всех... у всех из нас... Что иногда встать утром с кровати – это достойно такой же похвалы и такого же одобрения, как получить отличные отметки в табеле…
Многие молодые люди теперь знают, что могут переживать трудности, и падать, и просить о помощи, и быть лучшими и умнейшими... Что одно не исключает другое.
Одно помогает другому...
Это благородный труд. Это время и энергия, потраченные с пользой.
Это трогает меня. Вдохновляет меня. Я благодарен вам за то, что могу участвовать в этом деле.
И я с нетерпением жду, что же будет дальше. Спасибо.
26.11.16
Заметки
ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ ЗАБОТЫ
Удивительно, как выросла эта страница.
Я помню, когда на ней было 5 «лайков». Потом – 50. А теперь…
Кто-то однажды написал в комментариях, что эта страница похожа на гостиную, дающую людям возможность потусоваться. Мне нравится этот образ. И если это правда, тогда я считаю своей обязанностью заполнить едой холодильник, включить погромче музыкальный автомат, взять в видеопрокате фильмы… (Это свидание я устраиваю с собой.) Это весёлая часть дела.
Пропылесосить ковёр, заменить перегоревшие лампочки и позаботиться, чтобы не протекала крыша, – тоже моя обязанность. Это уже не так весело. Но необходимо.
Те из вас, кто управляют собственными страницами сообществ в «ФБ», знают, что они не управляются сами собой. Те, кто этим не занимаются, могут не понимать всего того, что происходит за кулисами.
Так как эта страница выросла, увеличилось и количество времени, необходимого, чтобы управлять ею.
Это также означало, что, к сожалению, людям закрывался к ней доступ.
Долгое время это было не так. Долгое время я как мог старался быть гостеприимным. Гибким. Открытым для различных звучаний/компаний. Пока это не стало неосуществимым.
По правде говоря, я не считаю эту страницу «безопасным пространством».
Конечно, я делаю всё от меня зависящее, чтобы она им была. Но она никогда им не будет. Не на 100 %.
Люди делятся здесь своими мыслями и чувствами. Проявляют уязвимость. Публично. Что не перестаёт изумлять меня и заставляет чувствовать себя скромнее. Их огромное большинство. Тех, для кого предназначена эта страница и её содержание. Именно для них – и для себя – я продолжаю вкладывать в неё время и усилия.
Но есть и такие люди, которые вписываются сюда с большими трудностями. Я предпочитаю позволять им прийти к этому выводу самостоятельно.
Но это срабатывает не всегда.
Чтобы внести ясность на будущее (и потому что этот вопрос уже задавали), я подумал, что перечислю некоторые причины, по которым комментаторам запрещали доступ к этой странице:
1. Спам. Ссылки на бесплатные загрузки и возможности для получения прибыли. Многократное оставление одного и того же комментария(ев) и/или эмотикона(ов) под разными постами. И т. д.
2. Мошенничество. Комментирование от «моего» лица с помощью поддельного аккаунта в «Фейсбуке». И/или подкаты к людям. Я нередко встречаюсь с ситуациями, когда комментатор нацеливается на 5 или 6 женщин одновременно. «Привет милочка, твой профиль показался мне интересным. Пожалуйста отправь мне запрос в друзья я хочу узнать о тебе побольше»*.
3. Троллинг. Размещение грубых/оскорбительных/угрожающих комментариев†. К счастью, большинство людей знают, как высказывать сомнения или несогласие относительно чего-то, что я публикую, или с другими комментаторами уважительным, обдуманным и открывающим возможность для дискуссии способом.
4. Религиозная пропаганда. Размещение ссылок на религиозный контент является и будет являться проблематичным. Ежедневные молитвы обо мне/за меня – проблематичны. Как и попытки убедить людей-квиров в том, что нам дорога в ад.
Замечание относительно гомофобии. Людям, у которых (по той или иной причине) вызывают тревогу представители ЛГБТКИА-сообщества, не воспрещён вход сюда. Я предпочитаю верить, что есть шанс на то, что, попав на эту страницу, кто-то – нетолерантный, имеющий предубеждения и фобии, – переживёт изменение, приняв участие в гуманной дискуссии. Я не могу/не стану лишать этих людей этой возможности. Но всё зависит от того, в какой форме выражаются их предубеждения. Есть разница между «Я признаю, что мне очень трудно свыкнуться с мыслью о гей-браках» и «Да гареть тебе в агне»*. Первая фраза открывает возможность для диалога. Вторая наглухо закрывает её.
5. Чтение наставлений. Есть разница между «Вот что помогло мне» и «Вот что тебе надо сделать». Первая фраза открывает возможность для диалога. Вторая наглухо закрывает её. Когда я говорю, я стараюсь дать ясно понять, что я говорю за себя. О себе. Потому что это предмет, о котором я могу рассуждать до какой-то степени компетентно. Я стараюсь воздерживаться от того, чтобы давать советы и/или рассуждать о ситуации, в которой находится кто-то другой, если только меня специально не просят об этом. Потому что это опасно. Я могу не полностью понимать, что испытывает тот человек. Что лучше для него. И, возможно, он просто хочет, чтобы его услышали. Хочет выразить себя. А не чтобы его «лечили».
По причинам, которые должны быть очевидны, здесь оставляют комментарии люди, у которых (как у меня) есть или когда-то были проблемы с психическим здоровьем. И хотя мне нравится думать об этой странице как о месте, которое предоставляет ресурсы и пищу для размышлений на разные темы, это не горячая линия экстренной психологической помощи. Здесь нет штатного специалиста.
Время от времени тут появляются люди, вибрирующие на такой частоте и с такой напряжённостью, которые эта страница выдержать не может. Поклонники эти люди или нет, если я прихожу к выводу, что чьё-то присутствие постоянно вызывает у других людей и/или меня тревогу, в конце концов я, возможно, могу решить, что это пространство не предназначено для них.
В техническом отношении это страница сообщества, но также это моя личная страница. Комментаторы – гости (в моей гостиной). И в конечном счёте слова значат больше, чем «лайки». Всегда будут значить больше.
Спасибо за то, что поддерживаете меня в этом стремлении. С любовью и уважением, – В.М.
* * * * *
* Дословные комментарии.
† Обычно такие комментарии выявляются и удаляются мною до того, как их увидят другие люди.
‡ Комментаторы, которым был закрыт доступ, всегда могут решить вернуться сюда, воспользовавшись новым/другим аккаунтом «Фейсбука». При этом от них ожидается существенное изменение формы выражения и содержания их высказываний.
05.12.16
Открытое обсуждение/форум на неделю…
Сообщаю, что в ближайшее время я буду придерживаться на этой странице более свободной структуры. Я по-прежнему здесь. Но, возможно, я не буду размещать посты каждый день с понедельника по пятницу или в привычное время.
«Всё ли в порядке?» Да. Я просто создаю для себя свободное пространство, чтобы подзарядиться энергией и перегруппироваться. #заботаосебе
А пока что каждый понедельник здесь будет «Открытое обсуждение/форум», а каждую пятницу – #пятничныймузыкальныйавтомат.
Вперёд. И с большой любовью. – В.М.
13.12.16
Заметки
С ГУСЯ ВОДА
Её трудно было не заметить. Возможно, в этом и заключался весь смысл.
Косички на голове и размахивающие во все стороны руки. Яркий топ без бретелек и мини-юбка. На роликовых коньках.
Кажется, ей доставляло удовольствие наматывать круги по перекрёстку в час пик. Позировать и импровизировать в танце. Разговаривать самой с собой. Уворачиваться от машин и направлять движение транспорта. (И пешеходов.)
У меня возникло ощущение, что она занимается этим уже давно. Что это её любимое дело. (И её перекрёсток.)
Сидя в своей машине, остановившейся на красный свет, наблюдая за перемещениями этой девушки, я кое о чём подумал. Во-первых, о том, что местные жители, вероятно, знают её. «О да, – говорят они, кивая головами, – та самая».
Второй мыслью – больше похожей на внутренний приказ – было поместить её в папку с ярлыком «Проблемы с психикой (серьёзные)». Стоящую в одном ряду с «Мужчинами, которые орут на перекрёстках (разные)».
Было ли это хорошо с моей стороны? Доброжелательно? Справедливо?
Нет.
Но я это делаю. Если честно.
Я раздаю людям характеристики. Раскладываю их по категориям. Вроде «нормальные» или, наоборот, «ненормальные».
Это старая привычка. Автоматическая. И она меня защищает.
Я квир, у меня небелая кожа, и я не понаслышке знаком с психическими проблемами. У меня самого тоже были времена косичек на голове и размахивающих во все стороны рук (образно выражаясь). И когда я иду по жизни, мне бывает полезно Глядеть В Оба. Замечать, Кто Здесь.
Промотать вперёд на месяц.
Я был рядом с тем же перекрёстком, в этот раз шёл пешком, собираясь зайти в магазин. Я подходил к двери, и тут появилась она, молнией пролетев передо мной, отрезая мне путь, закрывая мне вход.
Тот же наряд. Всё так же на роликах. Поэтому она оказалась ростом с меня (или выше).
Удивившись, я отступил. И остановился. Не был уверен, какой дальше сценарий.
Она театрально вздохнула, переводя взгляд с меня на дверь и затем снова на меня. Потом она прищурила глаза. Назвала меня невоспитанным. Спросила меня, почему я не придерживаю для неё дверь. Прежде чем я мог ответить, она открыла её сама и прокатила внутрь, а я остался стоять на тротуаре. В смущении.
Всё это было странно. Совершенно случайное происшествие.
И не великой важности.
Потому что я уже отнёс её к категории «Проблемы с психикой (серьёзные)».
Что бы она ни сказала мне, обо мне и в присутствии меня, понималось бы и было понято с такой точки зрения. И не принималось бы близко к сердцу. Не было принято близко к сердцу.
Я уже присвоил этому человеку некое значение, был подготовлен к тому, чтобы проинтерпретировать этот необычный момент как что-то, что относится именно к ней. Не ко мне. Как только она повернулась в мою сторону, я понял, что стану просто экраном, на который она спроецирует… что бы внутри неё ни нуждалось в проецировании. Я был готов дать ей такое безоценочное понимание, которое я не даю всем остальным. Гибкое. Нейтральное. Объективное. Такое, которое позволило бы ей быть именно той, какая она есть, и такой, какой она была в тот момент, а мне после нашего контакта остаться всего лишь с интересной историей, которой можно поделиться. Не рассерженным, не обиженным. Не потрясённым и не в замешательстве.
Как с гуся вода.
А что если я, скажем, собрался зайти в магазин, и впереди меня проходит какой-то мужчина, отрезая мне путь, закрывая мне вход. Он хорошо одет и ухожен, у него модная бородка. Открывая дверь, он бросает взгляд в мою сторону, шипит сквозь зубы: «Педик». Потом заходит внутрь.
Перемотать назад.
Вот я, например, собрался зайти в магазин, и какой-то другой мужчина отрезает мне путь, закрывая мне вход. Он немыт и нечёсан. На нём 10 слоёв одежды. «Рвёт» и «мечет» ни в чей конкретно адрес. Открывая дверь, он бросает взгляд в мою сторону, выкрикивает: «Педик!» Потом заходит внутрь.
Бросаюсь ли я за ним вдогонку, хватаю ли его за грудки? Требую ли объяснений?
Конечно. Я мог бы. Но я не стал бы.
Потому что хотя то, что он сказал, было сказано мне (кажется) и обо мне (кажется), имело отношение к моей идентичности (технически), я бы знал, что на самом деле оно относилось к нему. Не ко мне.
Или, скорее, я бы заранее решил, что оно относится к нему.
Потому что проекция – это двусторонний процесс.
В миг, когда бы я увидел 10 Слоёв Одежды, я бы присвоил ему некое значение – «Проблемы с психикой (серьёзные)», – а потом занял бы такую позицию: что бы он ни говорил дальше, я – это просто экран, на который он проецирует… что бы внутри него ни нуждалось в проецировании. Дал бы ему то же самое безоценочное понимание, которое я дал Роликовым Конькам. Гибкое. Нейтральное. Объективное.
Вернёмся к Бородке.
Разница между ним и 10 Слоями Одежды – в самопрезентации. Как он смотрит/идёт/говорит. Его общей волне («Нормальный»). Впрочем, насколько я могу судить, Бородку тоже можно было бы поместить в папку «Проблемы с психикой (серьёзные)». Совсем рядом с Роликовыми Коньками. Насколько я могу судить, бросаться на людей со словами на букву «п» – это его вариант косичек на голове и размахивающих во все стороны рук. Кто знает?
Размышляя дальше в подобном ключе, я, понятное дело, мог бы дать ему такое же безоценочное понимание. (Гибкое. Нейтральное. Объективное.) В таком случае обронённое им «Педик» не уязвило бы меня и не спровоцировало бы конфликт – вместо этого я бы спокойно пронаблюдал, как брошенная им словесная граната плавно летит вверх и в моём направлении, описывает дугу в воздухе… и, не долетев, падает и, подпрыгивая, откатывается в сторону, с безобидным пшиком детонируя где-то за кадром. После нашего контакта я мог бы остаться всего лишь с интересной историей, которой можно поделиться. Не рассерженным, не обиженным. Не потрясённым и не в замешательстве. «Гусь», «вода» и так далее.
Легче сказать, чем сделать.
Да. Конечно. Я, предположительно, мог бы присвоить любому человеку – ну вообще любому – одно и то же значение. Я мог бы поместить всех в папку с ярлыком «Проблемы с психикой (серьёзные)» и никогда больше не принимать ничего близко к сердцу. Ну вообще никогда. Идти по жизни, понимая, что то, что говорят и делают другие, – мне, обо мне, в присутствии меня – относится к ним самим. Не ко мне. При столкновении с набором «-измов» и «-обий» очередного человека, как бы ни проявлялся его персонализированный или «нормализованный» вариант косичек на голове и размахивающих во все стороны рук, я мог бы занять такую позицию: «Я не знаю о вашей истории или о том, что привело вас сюда. Я сделаю то, что нужно, чтобы обезопасить себя, – телесно, умственно, духовно, – при этом осознавая, что это именно у вас кризисная ситуация. Не у меня. Я изо всех сил постараюсь дать вам такое безоценочное понимание, которое будет эмоционально отстранённым, но всё-таки присутствующим. Даже сопереживающим. Если я почувствую что это правильно и/или подходяще. И не идёт в ущерб мне самому».
Легче сказать, чем сделать.
У меня за плечами больше 4 десятилетий жизненного опыта, противящегося этому. Больше 4 десятилетий категоризирования людей.
«Хороший» или, наоборот, «нехороший».
«Нормальный» или, наоборот, «ненормальный».
«Принимать Близко К Сердцу» или «Не Принимать Близко к Сердцу».
Дело в том, что, если ко мне подходит кто-то, кто выглядит/идёт/говорит определённым образом, – таким образом, который культура и опыт научили меня определять как «хороший» и «нормальный», есть вероятность, что я буду принимать близко к сердцу что бы он ни сказал и ни сделал. И соответствующим образом реагировать.
Есть вероятность, что сначала я припишу ему значение «Принимать Близко К Сердцу», а потом, когда он окажется невежливым/грубым/агрессивным, попытаюсь отъехать назад к «Не Принимать Близко К Сердцу». Безуспешно. Потому что слишком поздно. Я задет. Потрясён и в замешательстве. Мне досадно, и я не могу выбросить его из головы.
Дело усложняет то, что Принимать Близко К Сердцу – это часть моей профессиональной подготовки. Много лет на уроках актёрского мастерства я учился «раскрываться» и «отпускать самоконтроль», так что когда партнёр по снимаемой сцене говорит Эти Слова, которые должны вызвать Эту Реакцию, они попадают в цель. Задевают за живое. И со мной происходит что-то, что достойно съемки.
Я сделал свою кожу тонкой. Намеренно.
Эта выученная открытость не выключается в ту же секунду, когда режиссёр кричит «Стоп! Снято!» Мне кажется интересным, что некоторые неодобрительно цокают языками, когда какой-нибудь известный актёр начинает прилюдно сходить с ума. «Дра-ма!» Ну. Да. Именно поэтому он известен и ему больше не надо работать официантом и обслуживать столики. Лучшие актёры научились Принимать Это Близко К Сердцу (по моему мнению). Чем бы ни было это «Это». Они реагируют. Чувствуют. (Готовы встать на те ролики?) И мир – занятый Повзрослением и Держанием Себя В Руках – платит хорошие деньги, чтобы смотреть на них.
Я веду свою страницу в «ФБ» больше 2 лет, размещая тщательно отобранные ссылки, видео и заметки примерно 5 дней в неделю. Все мои записи – личные (поэтому я их и публикую). А потом незнакомые люди заходят на мою страницу и проецируют на неё… что бы им ни было нужно спроецировать. Значительная часть того, что они пишут, относится к ним самим и друг другу, но многие из комментариев пишутся для меня (кажется) и обо мне (кажется). Нет нужды говорить, что это был поучительный опыт.
Я заметил один повторяющийся шаблон поведения: что, если только я заранее осознанно не принимаю решение этого не делать, я автоматически приписываю значение «Принимать Близко К Сердцу» комментариям от людей, которых я никогда лично не встречал и никогда не встречу. Я позволяю незнакомцам забраться ко мне под кожу.
Пару раз меня это даже расстраивало.