У меня ещё один вопрос: есть ли какой-то вопрос, который тебе ещё никогда не задавали, но ты бы хотел, чтобы тебе его задали?
Да. Никто ещё никогда не спрашивал меня, что я думаю о том, что мужчины носят джинсы с белыми кроссовками и белыми носками. Я против этого. Так и запишите.
02.06.15
Ого. Спасибо за все посты, поздравляющие с днём рождения, и за наилучшие пожелания, ребята. Я по-настоящему растроган. Вы все молодцы. Целую и обнимаю.
13.06.15
Заметки
МЕШОК С ПОЧТОЙ (3.3)
Кто-то оставил на этой странице вопрос о буллинге. Но когда я попытался его снова отыскать, он исчез. В любом случае, эту тему стоит затронуть, и у меня есть несколько мыслей на этот счёт. Особенно об онлайн-агрессорах (агрессоры в реальном мире – это отдельная история).
Я также понимаю, что хотя эти мысли могут быть справедливы для меня, для кого-то другого они, возможно, не имеют такого значения. Моя жизнь привилегированна (в определённой степени) и защищена (в определённой степени). И вместе с тем (это «и то/и другое») я мужчина-открытый гей смешанного расового происхождения, для которого разговор о психическом здоровье актуален в настоящем времени, а не остался в прошлом. Под этим я подразумеваю, что я говорю за себя и рассматриваю эту проблему со своей личной точки зрения.
Так. Онлайн-агрессоры.
1. Я осуждаю их действия и глубоко огорчён тем, что испытывают их жертвы. Тем не менее…
2. Я рассчитываю, что все, кто делает выбор взаимодействовать с этой страницей, будут контролировать себя сами. Никто не будет подвергаться редактуре, цензуре или блокировке (мною). Если вам кажется правильным уйти отсюда, уходите. Обезопасьте себя. Это первоочерёдный приоритет, в онлайн- и в реальном мире. Потому что…
3. Буллинг Есть Везде. Здесь и в других местах. Везде найдутся такие личности – опечаленные, злые, испуганные, – которые стремятся почувствовать свою силу, отнимая силу у других, не понимая, что это не сработает, что их удовольствие не продлится долго. Именно поэтому они продолжают чувствовать себя фигово – неважно, сколько людей у них получается задеть.
4. Когда я сталкиваюсь с негативным отношением онлайн (а это происходит), я напоминаю себе, что даже если кто-то говорит со мной обо мне, на самом деле они говорят с собой и о себе. Я – это просто экран, на который проецируются их страхи/потребности/неуверенность. Каждым своим словом они раскрывают самих себя, каждый комментарий свидетельствует о глубине их уязвлённости. И я от всего сердца сочувствую им. Исходя из этого чувства, я и решаю, как, когда и каким образом адекватно ответить им. Что иногда может означать и отсутствие ответа.
Стоит упомянуть, что подобным же образом я размышляю и о позитивном. Когда я читаю что-то приятное, доброжелательное и поддерживающее, что написал кто-то из вас, я улыбаюсь, потому что верю, что отмечая то хорошее, что есть во мне, вы тем самым отмечаете и то хорошее, что есть в вас самих.
5. Сами того не планируя, онлайн-агрессоры кое-чему научили меня. Например, терпению. Терпимости. Выдержке. Эмпатии. Сочувствию. Прощению. Себя и других. Онлайн-агрессоры дали мне возможность как следует потренироваться во всём вышеперечисленном. И таким образом, сами того не планируя, они оказались мне полезны.
Ещё раз, ребята – берегите себя. Если вас пытаются травить онлайн или где-то ещё, расскажите кому-нибудь об этом. Попросите помощи. Не забывайте, что вам не обязательно бороться с этим в одиночку. – В.М.
stompoutbullying.org
26.06.15
#ЛюбовьПобеждает #РавноеПравоНаБрак #ВерховныйСудСШАбрак
04.07.15
Желаю всем, повсюду, потрясающих выходных. Счастливого 4 июля. – В.М.
12.07.15
Воскресное утро. Официально сообщаю, что побывал на конвенте. Конец связи. Спасибо, Сан-Диего! #СДКК #легендызавтрашнегодня #dccomics #ураура #ложусьспатьдодесяти
16.07.15
Заметки
ВТОРАЯ РЕЧЬ ДЛЯ «КАМПАНИИ ЗА ПРАВА ЧЕЛОВЕКА» (ЧЕРНОВИК)
В 2014 году меня пригласили выступить на втором мероприятии, организованном «Кампанией за права человека». К сожалению, мой график не позволил мне это сделать, но я понял это только после того, как уже начал набрасывать то, что собирался сказать. Ниже представлен предварительный вариант речи, которую я мог бы произнести в тот вечер. – В.М.
* * * * *
«Зачем парни-геи всегда озираются по сторонам?»
Однажды один человек спросил меня об этом.
Я ответил: «Что ты имеешь в виду?» Он сказал: «Ну, знаешь, в баре, у банкомата, в церкви по воскресеньям… Такое чувство, что вы, парни, всегда озираетесь по сторонам. Осматриваете помещение. Будто думаете: “Эй, кто тут у нас? Есть кто симпатичный?” Что это вообще такое?»
Этот вопрос показался мне обидным. Этот стереотип – не внушающим доверия.
Я никогда не был тем парнем, который всегда озирается по сторонам. И, знаете, я точно не был таким парнем 5 минут назад. Кхм-кхм.
Нет, если говорить совсем серьёзно, быть честным – я замечал это в своём поведении. Когда я захожу в помещение, я быстро осматриваюсь. Это автоматизм. Прочно укоренившаяся привычка. Где бы я ни был, я действительно озираюсь по сторонам. Но, думаю, я – и, возможно, другие тоже – делаю это не для того, чтобы выяснить, кто тут симпатичный. Или не только для этого.
Я думаю, причина здесь в другом.
Я думаю, что делаю это потому, что мне надо видеть, кто вокруг. Кто проходит мимо. Кто стоит за тем углом. Кто стоит у меня за спиной. Кто похож на меня. Кто нет.
И я спросил себя – когда это началось? Когда у меня появилась эта привычка… назовём её «наблюдением»?
Возможно, когда я впервые понял, что не все помещения безопасны.
Все, кто сейчас находятся здесь, бывали в таких помещениях, где не чувствовалось безопасности. Может быть, это было давно. Когда вы были детьми. В школьном классе. Или дома, в своей спальне, располагавшейся недалеко от комнаты ваших родителей. Может быть, это было сегодня, прямо сейчас, на работе в офисе.
Так живут многие из нас. Переходя из помещения в помещение. Озираясь по сторонам. Пытаясь понять, безопасно оно или нет.
И это выматывает. Разве нет. Какая-то часть тебя. Всегда начеку. Готова к опасности. Возможной угрозе. «Кто здесь? Что они имели в виду? Какой подтекст в их словах? Могу ли я расслабиться? Хотя бы на секунду?»
Раньше у меня была такая теория… если я заходил в магазин и подходил к прилавку, и парень на кассе спрашивал: «Чем я могу вам помочь?», но не смотрел на меня и мне в глаза, то тогда он, вероятно, не был геем. Потому что это роскошь. Разве нет. Не чувствовать необходимости посмотреть, с кем ты разговариваешь. Полагать, что ты в безопасности.
В моей школе была прекрасная традиция – осенью каждый класс придумывал и ставил мюзикл, и классы соревновались друг с другом. Это было очень весёлое занятие, многие участвовали в нём, и в предпоследний школьный год мне досталась главная мужская роль. Мы потратили несколько недель на подготовку. Все жутко нервничали и волновались. Это было важное событие. Былоощущение, что это важное событие.
А за пару дней до конкурса проводилась генеральная репетиция. Именно тогда можно было увидеть, что в этом году придумали другие классы. С чем предстоит состязаться.
И во время генеральной репетиции было принято подтрунивать над другими классами. Отпускать шуточки и остроты – по большей части заранее спланированные, – об их декорациях, или костюмах, или о чём-то ещё. Просто чтобы выпустить пар после всей этой напряжённой работы.
Смеяться над людьми принято не было. Выделять кого-то и насмехаться над ним.
И вот мы – наш предвыпускной школьный класс – показываем своё представление, и я немного пою и немного танцую, и спектакль идёт как по маслу. Мы очень гордимся своей работой. Я горжусь нашей работой. Потом мы все спускаемся в зрительный зал и садимся смотреть одно из других представлений. И где-то в его середине на сцену выходит кто-то из школьников и изображает. Меня.
И это… какая-то пантомима. Какая-то пародия на «гейскость».
Она заняла несколько секунд. Но, по ощущениям, продлилась дольше.
В то время я ещё сижу глубоко в «шкафу». Фанатично храню свою тайну. Но вдруг кто-то словно смастерил большой неоновый указатель, похожий на стрелу, и направляет его именно на то, о чём я не хочу, чтобы кто-то думал, на что я не хочу, чтобы кто-то обращал внимание. В том числе я сам.
Тот вечер был давно. Прошло больше двух десятилетий. Но я до сих пор помню затопившую меня с ног до макушки горяче-тошнотворную волну стыда, унижения и страха. Помню, как сидел в этом помещении вместе с двумя сотнями людей, с которыми встречался каждый день. Друзья. Учителя. Все, кого я знал. Все они своими глазами видели, как воплотился в реальность этот личный кошмар.
Надо отдать должное той аудитории – когда это случилось, в зале раздалось неодобрительное гудение.
Но и смех раздался тоже.
Не знаю как, но я просидел на своём месте до конца представления. А когда оно закончилось, я покинул аудиторию, ушёл в дальний коридор в глубине школы и дал волю чувствам. Я просто разрыдался.
Потом я подумал: «Надо отсюда убираться». Но уже наступил поздний вечер, и все боковые выходы закрыты. Поэтому мне приходится выходить через главный выход в центре здания, а снаружи – целая толпа. И когда я пробираюсь сквозь неё, они видят, что я расстроен. Я не мог это скрыть. И от этого меня тоже захлестывал стыд. Оттого, что я кажусь уязвимым перед сверстниками.
Надо отдать должное этой школе: на следующий день – а ведь это было в конце 80-х, когда подобная деликатность и понимание встречались, вероятно, ещё не столь часто, – на следующий день один из её руководителей собрал вместе меня и тех школьников, которые имели к этому отношение.
Они извинились. Я принял извинения.
Они говорили искренне. И я тоже.
Тем не менее когда весной того года у моей семьи возникла возможность переехать в другой штат, когда мои родители подошли ко мне и спросили: «Что если ты перейдёшь в другую школу – не возражаешь? Но тогда тебе придётся провести последний учебный год вдали от всех твоих друзей, от всех, вместе с кем ты учился последние три года», я сказал: «Нет». Я сказал: «Я не возражаю. Давайте уедем». И мы уехали.
Мы всегда – все из нас – ищем помещения, которые кажутся безопасными.
Это помещение кажется безопасным. Но, думаю, мы можем согласиться, что это до сих пор исключение из правил. Мы сейчас дышим воздухом, который встречается редко. Для миллионов мужчин, женщин и детей такое помещение – это фантастика. Они не знают, что значит сидеть за этими столами. Когда нет необходимости озираться по сторонам. Гадать, кто вокруг тебя.
Это помещение построено «Кампанией за права человека». Заботливо и осознанно организовав его техническое оснащение и энергообеспечение, «КПЧ» создали это пространство, чтобы сегодня мы могли наслаждаться здесь общением друг с другом. Поддержкой. Безопасностью. Они делают это также и за пределами этого помещения. Строят пространства, в которых безопасно. Одно за другим. В домах и школах, в ресторанах и на рабочих местах. В правительственных залах.
И это требует времени. Сил. Упорства. Ресурсов. Это требует щедрости и желания отдавать. Безопасные пространства не появляются случайно. Их строят. Такие люди, как вы. Находящиеся в таких помещениях, как это. Для того чтобы кому-то ещё, находящемуся где-то в другом месте, не пришлось сидеть там вечно.
От имени этого человека – от имени самого себя – я говорю вам: «Спасибо».
27.07.15
Услышал в очереди в «Макавто» сегодня утром: «Можно мне маленький кофе с 8 порциями «Спленды» и 5 порциями сливок?»
28.07.15
Ну что же, привет, верификация. :)
И привет всем вам, люди, только что заглянувшим сюда, чтобы прокомментировать, «лайкнуть» и поделиться ссылками. Добро пожаловать. И спасибо.
Спасибо также всем, кто был здесь с самого начала. Или почти с начала. Это приносит мне удовольствие. Благодаря этому я учусь. Мне полезно практиковаться в самовыражении. Быть частью сообщества. И я хочу поблагодарить за безоценочное понимание.
Вопрос, который я всегда задаю себе, прежде чем публикую пост, звучит так: «Для кого я это публикую?» Ответ звучит так: «Для себя и одного другого человека». Для себя и одного того человека который, может быть, найдёт в нём что-то ценное. Возможно, он не прокомментирует его или не нажмёт на «Нравится», но я верю, что он здесь. Что он смотрит. Слушает. Читает. Делится собой любым удобным ему способом.
Этих людей я благодарю тоже. Они подарили мне подарок.
С большой любовью. И всего хорошего. – В.М.
18.08.15
Заметки
ОБНОВЛЕНИЕ
Эту страницу посещают люди со всего света и из всех общественных и профессиональных групп, и огромное большинство из них оставляют у нас здесь комментарии и взаимодействуют с ней вдумчиво и уважительно. Это приносит мне радость.
К сожалению, по той или иной причине некоторые индивиды решают вести себя по-другому. Я относился к ним с пониманием, и у меня были на то причины…
Несмотря на сказанное, я решил, что если кто-то постоянно демонстрирует, что их присутствие здесь не приносит пользы или наносит вред, то этому человеку будет «запрещён» доступ сюда, а о его комментариях будет сообщено с помощью ресурса онлайн-безопасности «Фейсбука»…
Я хочу поблагодарить каждого из вас за терпение и понимание, а также за тактичность и сердечность, которые вы приносите на эту страницу.
С большой любовью. – В.М.
17.09.15
Заметки
МУЧНОЕ ИЛИ ЦЕЛЬНОЗЕРНОВОЕ
Я уже давно езжу сюда, в этот маленький мексиканский ресторанчик, находящийся в отдалённом от магистралей торговом комплексе, где, как я решил лет в 25 (надо признать, не проведя серьёзного расследования), готовят лучшие кесадильи с курицей в Лос-Анджелесе.
В 199-каком-то году это была мелкая сеть закусочных, чьи хозяева мечтали открыть больше заведений под своей маркой. Но на тот момент их точки были малочисленны и одна из них размещалась довольно близко от моей квартиры. Когда она закрылась, я начал ездить в закусочную, которая располагалась уже не так близко. Она располагалась довольно далеко. И когда я привозил туда кого-то ещё, в промежутках между жеванием они непременно изрекали, что поездка не стоила потраченного на дорогу бензина.
Я не обращал внимания на их слова.
У меня большой опыт проблем c психическим здоровьем, и для меня важен повторяющийся распорядок. А также постоянство. Наверное, поэтому, однажды начав ездить туда, я так и не перестал. Поэтому за те сотни раз, что я подходил к прилавку, я всегда заказывал одно и то же.
Всегда.
Одну кесадилью с курицей в мучной тортилье с гуакамоле. С добавкой из риса и бобов. И ещё жареный картофель ломтиками.
Серьёзно. Я никогда не пробовал что-то другое из меню. Насколько я знаю, после тако с креветками люди плачут от блаженства. Мне всё равно. Я его просто не замечаю.
Тем не менее хотя я ем одно и то же блюдо примерно дважды в месяц на протяжении, наверное, десяти месяцев в году в течение почти пятнадцати лет, парень, работающий за прилавком, почему-то никогда не помнит мой заказ.
Никогда.
И отсюда, видимо, следует вывод, что он не помнит и меня.
Никто не говорит мне: «Привет». Никто не знает, как меня зовут. И если кто-то и радуется, что я пришёл, они держат это чувство при себе.
Со временем я выучился не ждать, что парень за прилавком будет помнить мой заказ. Что я могу от него ожидать – это плотно сомкнутый рот и ничего не выражающий пристальный взгляд. Бесплатно.
И от этого мне становилось легко.
Порой.
Порой я был очень благодарен за то, что меня заставляют почувствовать себя невидимкой. Здесь никто не подходит ко мне. Никто не просит сфотографироваться со мной. Никто не урывает удобную возможность крепко обхватить меня за талию, словно коала, пока их друг безуспешно пытается сделать снимок на смартфон.
В другие моменты, ведя герметично закрытое существование в Эл-Эй, перемещаясь между квартирой, машиной, дорогой и обратно, позволяя себе наслаждаться той роскошью, когда тебе не надо соприкасаться с другими человеческими существами, а другие человеческие существа не соприкасаются с тобой, я, бывало, очень хотел, чтобы парень за прилавком знал мой заказ и мне не приходилось сообщать его ему первым.
Но нет. Каждый раз, когда я захожу туда, между нами происходит фактически тот же самый разговор, который мы ведём, подумать только, все эти долгие годы.
Он: Поднимает голову и/или брови, на миг встречаясь со мной глазами, чтобы дать сигнал, что готов меня слушать.
Я: «Кесадилью с курицей, пожалуйста».
Он: «Мучную или цельнозерновую?» У них готовятся на выбор два вида тортилий.
Я: «Мучную». Давайте не будем сходить с ума.
Он: «С рисом и бобами?»
Я: «С рисом и бобами».
Он раскатывает на плите мучную тортилью, посыпает её сыром, a я оплачиваю заказ на кассе и затем беру со стойки сальсу. Если только я не беру сальсу со стойки в первую очередь, а затем оплачиваю заказ. Эта часть меняется в зависимости от того, как быстро женщина за кассой принимает у меня деньги и пробивает чек. (Я рассматриваю этот процесс как возможность потренироваться в гибкости.)
Когда моя тортилья заканчивает подрумяниваться, а сыр – плавиться, парень снимает её с плиты и спрашивает: «С курицей или говядиной?» Даже если в этот момент я там единственный посетитель и единственный заказ, над которым он колдует, – мой, меня всё равно попросят повторить выбранный мною вид белка.
Я: «С курицей».
Он: «С рисом и бобами?»
Справедливости ради, я тоже не знаю, как его зовут и что он заказывает (если предположить, что он тоже ест здесь). Справедливости ради, я уверен, что зарабатывать на жизнь резкой лука и поджаркой мяса для карнитас – не такое уж лёгкое дело. Я проработал одно лето в мексиканском ресторане в Финиксе, отскребая с тарелок недоеденные пережаренные бобы. В ресторане под открытым небом. В Финиксе. Летом. Поэтому, хотя я и не оскорбляю/не стану оскорблять парня за прилавком, прикидываясь, что понимаю глубину/широту его жизненного опыта, у меня есть ощущение, что я могу его себе представить. По крайней мере немного.
Или, может быть, нет. Может, я просто избалованный придурок, который считает, что ему все должны. Может, у парня не задалось десятилетие. Может, от него сбежала собака и так и не вернулась. Может, он нуждается в чуткости и понимании. Может, мне стоит сбавить обороты и поменьше осуждать и проецировать на него свои желания. Может, мне должно быть всё равно, что он не может (не хочет?) запомнить, что я заказываю.
Но мне не всё равно.
Как бы то ни было. Я приезжаю не за сервисом. Я приезжаю за кесадильей. Которая, скорее всего, среднего качества. Но которую, будучи приверженцем ритуалов, я ел достаточное количество раз, чтобы испытывать к ней сентиментальные чувства. То же самое можно сказать и о 90-минутной дороге туда и обратно, запахе мыла для рук в туалете, штампе красными чернилами на парковочном талоне, который пачкает мне пальцы, если я дотрагиваюсь до него раньше, чем они высохнут. Это моё место. Моя забегаловка. Мой «привет». Даже если никто не знает и их не заботит, как меня зовут/что я заказываю. Эта (скорее всего, среднего качества) кесадилья сопровождает историю моей жизни в Эл-Эй – этом городе, который я (почти) одинаково любил и ненавидел; куда я приехал потому, что это место, «где есть работа», и которое теперь, когда эта работа уводит меня прочь отсюда, я счастлив покинуть. Городок, где я никогда не чувствовал себя как дома, хотя именно в нём я выбрал обосноваться.
Как сказал поэт, #немоизвучаниянемоякомпания.
И поэтому в канун моего отъезда отсюда навсегда, незадолго до того, как я возьмусь за новую работу в новом городе и новой стране, пока я готовлюсь к ряду событий, которые обещают принести с собой перемены, и рост, и развитие, и всё то, что когда-то раньше пугало меня, но что сегодня я рассматриваю и принимаю как подарок и драгоценность, будет совершенно уместно один последний раз съездить в мой маленький мексиканский ресторанчик за одной последней кесадильей в мучной тортилье. И этим действием отдать дань уважения всем другим случаям, когда я приезжал сюда, чтобы насладиться «своей последней кесадильей». Не потому, что я уезжал из города, но потому, что я собирался поехать домой и убить себя.
Из всех своих близких друзей с Депрессией я знаком дольше всех.
К моим 10 годам мы хорошо знали друг друга. Он был рядом, когда в 15 лет я впервые попытался покончить с собой; рядом, когда я сделал это во второй раз на первом курсе в Принстоне, и во время многочисленных генеральных репетиций и подходов близко, которые случались потом. Он был рядом не далее как четыре года тому назад, сидя в первом ряду и наблюдая за тем, что в какой-то степени стало самым серьёзным моим срывом со времён колледжа. Когда я хотел только одного – умереть. Когда Депрессия убедил меня – до глубины души, на клеточном уровне – в том, что Я Всегда Буду Чувствовать Себя Так и что Никаких Других Вариантов Меня/Жизни В Наличии Нет.
Это было до того, как я понял, что Депрессия – Лжец.
Это было до ежедневной медитации, молитвы, аффирмаций. До психотерапии, мужской работы, перехода от изоляции к сообществу. До самовыражения через письмо (личного и профессионального) и каминг-аута (публичного). До мягкого (а иногда и не столь мягкого) отпускания от себя тех людей, привычек и систем убеждений, которые выводили из строя меня и моё тело, понижали частоту моих вибраций и крали у меня полноценный ночной отдых. До постепенного осознания, что я не пришёл в этот мир заранее запрограммированным на саморазрушение. (Это обновление/вирус установилось позже благодаря влияниям извне.) До понимания (вспоминания?), что я по факту рождения имею право на радость. Но радость не появится просто по моему зову. Мне приходится её приглашать. Вежливо. Намеренно. Со временем выстраивая с ней некую связь, некие доверительные отношения.
Но я отклоняюсь от темы. На чём я остановился? О да. Кесадильи с курицей.
В некоторые тяжёлые дни, случавшиеся в эти годы, я решал, что мой последний приём пищи будет состоять из моей любимой еды, а когда он завершится, я уйду с этой планеты. Потому что я не мог представить себе, что могу чувствовать себя лучше. Потому что я не мог представить себе какое-то другое, намного более совершенное состояние бытия.
Что, очевидно, свидетельствовало о колоссальном сбое в работе моего воображения.
Это был ещё один инструмент из арсенала Депрессии: ограничивание того, что я был способен и не способен себе представить.
Тот человек, которым я был тогда, не смог бы представить себе человека, которым я стал сейчас, (более) осознанно и (более) продуманно идущего по жизни, (лучше) знающего, какие люди, привычки и системы убеждений ежедневно приносят в неё покой и осмысленность. Человека, уезжающего (убегающего) из Лос-Анджелеса и предвкушающего много интересного впереди.
Тот человек, которым я был тогда, не поверил бы, что хоть что-то из этого возможно. Но оно оказалось возможным. Оно возможно сейчас.
И, чтобы отпраздновать это, перед отъездом я угощаю себя одной последней кесадильей с курицей в мучной тортилье. Потому что я, чёрт возьми, её заслужил. Если я действительно могу сам так сказать.
Я оставляю машину на подземной стоянке, получаю корешок от парковочного талона, захожу в ресторан. Я прохожу мимо парня за прилавком и иду в туалет вымыть руки. Выйдя оттуда, я беру поднос, подхожу к прилавку и вижу, что впервые за почти что пятую часть века, на протяжении которой я регулярно посещаю эту сеть закусочных, в этот мой приезд в это маленькое местечко в торговом комплексе, который с большой вероятностью может оказаться последним, в этот совершенно ничем не выдающийся ресторанчик, куда я наносил визиты много лет и на бензин для поездок в который из разных квартир я потратил не столь несущественную сумму денег, парень за прилавком уже положил греться на печь тортилью для меня. Мучную.
Не глядя на меня, он посыпает её тёртым сыром, говорит мне, или себе, или нам обоим: «Кесадилья с курицей».
Это утверждение. Не вопрос.
Я отвечаю: «Да. Пожалуйста».
И: «Спасибо».
www.thetrevorproject.org
www.afsp.org
www.suicidepreventiononline.org
www.activeminds.org
www.iasp.info
18.09.15
Так благодарен за комментарии и за то, что делитесь ссылками. Благодарен за сердечность и поддержку, которые я вижу на этой странице, расходящиеся во всех направлениях. Благодарен за то, что вы остаётесь собой. И за то, что я остаюсь собой. С большой любовью. Оставайтесь сильными. Двигайтесь вперёд. :)
01.10.15
Сегодня забота о себе – это три глубоких вдоха, когда мне было это нужно. Как позаботились о себе вы? #хроникизаботыосебе #октябрь
02.10.15
Сегодня забота о себе – это мои утренние упражнения на растяжку. Как позаботились о себе вы? #хроникизаботыосебе #октябрь
03.10.15
Сегодня забота о себе – это звонок другу. Как позаботились о себе вы? #хроникизаботыосебе #октябрь
04.10.15
Сегодня забота о себе – это читать о том, как заботятся о себе другие люди. :) Как позаботились о себе вы? #хроникизаботыосебе #октябрь
05.10.15
Сегодня забота о себе – это тост с арахисовым маслом и земляничным джемом. Как позаботились о себе вы? #хроникизаботыосебе #октябрь
06.10.15
Сегодня забота о себе – это говорить «да», когда я хотел сказать «да», и «нет», когда я хотел сказать «нет». #хроникизаботыосебе #октябрь
07.10.15
Сегодня забота о себе – это без осуждения воспринимать вчерашние несовершенства, включая мой не полностью дописанный пост про заботу о себе. Как позаботились о себе вы? #хроникизаботыосебе #октябрь
08.10.15
Сегодня забота о себе – это вдыхать аромат горящего шалфея, отвечая на и-мейлы. Как позаботились о себе вы? #хроникизаботыосебе #октябрь
09.10.15
Сегодня забота о себе – это две длинные прогулки. Как позаботились о себе вы? #хроникизаботыосебе #октябрь
10.10.15
Сегодня забота о себе – это носить любимое украшение стоимостью 10 долларов. Как позаботились о себе вы? #хроникизаботыосебе #октябрь
11.10.15
Сегодня забота о себе – это сходить на вечер театральных импровизаций и от души посмеяться. Как позаботились о себе вы? #хроникизаботыосебе #октябрь
12.10.15
Сегодня забота о себе – это спокойно воспринимать ашибки. Как позаботились о себе вы? #хроникизаботыосебе #октябрь
13.10.15
Заметки
МЕШОК С ПОЧТОЙ (4.1)
называешь ли ты теперь своим новым домом Ванкувер/Канаду ? Ты собираешься навсегда остаться там жить?заранее спасибо…шлю тебе #коал
Да, действительно. Британская Колумбия – это мой дом. На сегодня. И он останется им, пока не перестанет им быть. Когда я распрощаюсь с «ЛЕГЕНДАМИ» (или «ЛЕГЕНДЫ» распрощаются со мной), я отправлюсь куда-нибудь ещё. Но не думаю, что обратно в Лос-Анджелес. В какое-нибудь новое место. Возможно, ближе к друзьям/семье. Куда-нибудь, где есть времена года. Да. Времена года. :)
можешь рассказать, как у тебя получаются такие прекрасные фотографии? Ответ «да» или «нет» не принимается. ;)
Спасибо за комплимент. Ответ на этот вопрос… «не знаю». Обычно я жду, пока что-то не привлечёт моё внимание. Какой-то вид, предмет, поверхность… Потом я спрашиваю себя, почему оно привлекло мой внимание. Из-за освещения? Из-за цвета? Из-за угла, под которым я на него смотрю? Потом я делаю снимок и пытаюсь поймать… что бы это ни было. И иногда ничего не получается. Иногда это «что-то» просто невозможно поймать. И мне приходится отпускать его. Но время от времени я его ловлю. Или часть его. Тогда мне либо нравится это фото и я его публикую, либо как следует обрабатываю его с помощью фильтров, и тогда оно мне нравится и я его публикую. На каждую выложенную картинку приходится, наверное, две дюжины тех, которые я удаляю. Слава богу, что существуют смартфоны. Слава богу, что мне не приходится платить за проявку плёнок. Тогда много плёнки было бы потрачено зря.
Ты нашёл любовь??
Да. И не однажды.
Я преподаю английский язык в средней школе и постоянно воюю со своими прекрасными, но лишёнными многого необходимого, часто недовольными, в основном ничем не занятыми учениками, чтобы они хотя бы приобрели привычку читать книги, – не говоря уж о любви к литературе. Если бы тебя провозгласили Королём Всех Школ, какие бы книги ты непременно включил в школьную программу, чтобы разжечь хоть какую-то страсть к чтению в нашей молодёжи??
Во-первых, хочу поблагодарить тебя за то, что ты делаешь. Мои школьные учителя сильно и положительно повлияли на меня как на ученика и как на человека.
К сожалению, мне не приходит в голову ни одна книга, которая бы – гарантированно – «разожгла страсть», о которой ты говоришь. Те книги, которые я люблю/любил, благодаря которым я полюбил чтение, появились у меня на пути, когда я был готов их принять. Они были созвучны тому, кем я был в то время и в том месте. Поэтому они и оказались мне близки. И для каждого такая книга будет – и должна быть – разной.
Несмотря на сказанное – и, думаю, это уже стало распространённой практикой, – если бы я выбирал книгу, чтобы (предположительно) разжечь в своих учениках любовь к чтению, я бы начал с популярной экранизации самой новой популярной молодёжной книги, о которой я бы точно знал, что они её посмотрели или захотели бы посмотреть. Я бы показал им этот фильм, задал в качестве домашнего задания прочитать книгу, потом мы бы её обсудили. Потом я бы задал им прочитать вторую книгу этого же автора или что-нибудь из классики на близкую тему (напр.: «Голодные игры», а затем «Повелитель мух»). И так далее. А потом бы просто надеялся, что один или несколько из моих ребят попадутся на эту удочку и начнут читать самостоятельно.