Всей этой, учреждённой по-губкински, клике можно было задать всего один вопрос, который поставил бы их в тупик: «За что?»
Иные отношения установились с другой стороны. Жители Архангельского относились к семье душевно и доброжелательно. Присмотрелись. Семья работящая, скромная. Дети привязались ко мне в школе. Но горстка дёгтя обладает силой в море человеческой доброты.
Именно горстка мешала с грязью судьбы людей. Непроизводительные силы и дармоеды мнили, что без их всевидящего ока не способна и корова отелиться. Выслуживались. Обирали народ. Парадокс. Население, производящее молоко, покупало его за 45 км. в городе Губкине. А за это время с фермы отъезжали цистерны молока. И всё это по вине, протянувшихся в каждую клетку народа, нитей жиденькой плесени.
По радио гремели знаменитая партийная конференция затеянная Горбачёвым. Горели страсти. На деле «органы» не дремали - глушили здоровые силы в угоду одряхлевшей верхушке . И здесь меня оповещали секретно. Предостерегали: Горбачёв усилил тайные репрессии во сто крат. Я же сделал вывод, что противники садизма есть и в России. Что касается самих садистов, то они выслуживались и сейчас выслуживаются рьяно в надежде получить блага и почести. От кого? От того, кто отнимает их же руками у тружеников хлеб. У генерала О.Д.Калугина отняли за правду кучу побрякушек. Печаль-то какая! Он приобрёл доброе имя у народа, а это сильнее всяких грамот.
О.Калугин примером показал своим коллегам из КГБ, что можно и должно осмыслить кого угнетает оборзевшая клика. О каком будущем России может быть речь, если каждый её член не только лишался собственного мнения, но и подлежал истязаниям даже за созидательные дела. И вся трагедия только в том, что созидательные дела выходят за рамки засохших понятий в истёртых инструкциями мозгах функционёров. Идёт не 1937-й, а 1988-й год. Нет необходимости в войне – идёт убийство собственного народа. Мой отец погиб на фронте в 1941 году, уйдя на войну добровольцем. У матери осталось четверо детей. Всё детство в непосильном труде и нужде. Затем такой же труд на производстве, в науке. Экономическая отдача государству более 3-х миллионов рублей только от научных трудов. И что же? Я до сего времени в минуту, когда писал эти строки, то не имел собственной квартиры. Сколько она стоила? Ну, 50 тысяч рублей. Жизнь свою я окупил на 50 лет вперёд. Кто пожирает мой труд и труд миллионов таких же как я? Нет слов выразить то, что эти дармоеды нас же и истязают.
Мать жены тоже участник ВОВ. Здесь тоже нужда и вечный труд.
Так что мы не пришельцы, а типовые представители.
Долго обсуждали мы с женой сложившуюся ситуацию. Здесь в селе нам не устоять. Обстрел ядами издалека сделал невозможным защиту, а отравление запасов продуктов угрожало семье голодом. В городе нам часто приходилось выбрасывать отравленные продукты, но там были магазины. Здесь же в магазине только лавровый лист и махорка. Райкомовская клика считает, что производящему народу этого достаточно.
Решили покинуть нажитое место. Столько труда.
- Не спешите продавать, я многое могу у вас купить, - вкрадчиво заявил главный агроном.
Кто мог подумать, что это очередная подлость изобретённая в райкоме?
- Не продавайте поросят и огород. Да и из дома мы берём практически всё, - прибежал он, услышав, что, обеспокоенный его промедлением, объявил продажу.
- Завтра я принесу вам деньги и отвезу к поезду.
А наутро прихвостень забрал свою семью и сбежал. До станции 45 километров. Забеспокоились сердечные люди села, стали искать машину, так как ушло утреннее время, когда не было ещё раскомандировка транспорта.
- Нет у меня транспорта, - ликующе заявил председатель по телефону. – Время-то ушло.
- Если через час не будет машины, - твёрдо сказала жена в трубку, - то я вскрою ваши махинации.
Машина подъехала через 15 минут.
Извините, друзья из райкома. Служба службой, а жить, как говорится, в отдалённых местах не хочется.
Тем и отличаются служители нечистоплотных дел, что ради спасения собственной шкуры готовы тут же отречься от своих обязательств. Мне рассказывали, что повсеместно, скажем на пятисотрублёвые работы оформляется наряд на 5-6 тысяч рублей. Жена отказалась выполнить эту «липу» и после бесполезного упорства вынуждена была уволиться с работы. В отличие от меня, она знала махинации конкретно.