Присланные по окончании учёбы молодые учительницы питались кое-как и мечтали когда сбегут.
Мы с женой трудились день и ночь. Купили козу, поросят. Посадили 25 соток картофеля, 3 сотки зелени. Восстановили разрушенный коттедж и стали позволять себе после 22 часов работы маленький отдых на изумрудном от зелени маленьком дворике. Шла весна 1988 года. Берёзовый сок струился в подвешенные сосуды.
Уже стали забывать об отравлениях, как дома раздался телефонный звонок и мужской голос сказал:
- Никуда от нас не убежишь.
- «Шалите ребята, - подумал я, – «Это вам не город».
Посоветовавшись с женой, решили защищаться. Решение было стойким. Мы и раньше переходили к защите, но урывками. Было смятение, но теперь…
Метод «исполнители» применили тот же: социальная дискредитация, яды, беспощадность даже по отношению к детям. Спецификой были лишь сельские условия. Подойти к дому было сложно, но из секретных инструкций я знал, что будут обстреливать дом.
Отравили козу так, что она облысела в одночасье и стала кидаться на людей. Отравили огород с зеленью. Бросили яд в канализационную яму. Вобщем, приступили к работе.
Я починил забор и обтянул колючей проволокой. Стали стрелять издалека.
Довелось и жене их видеть ночью, и мне гоняться с вилами за ними по кустам. Бегали упруго, не по-деревенски. Хорошо тренированные садисты в каратистских залах.
Я обратился к начальнику местного КГБ Бушуеву. Спектакль он поставил слабый: приехала машина и важный молодой человек поговорил с бабкой напротив, сделав и это во вред нам: дискретидитация и истязания семьи велись успешным ходом.
И всё же мне понравилось работать в сельской школе. Повезло с молоды директором Игорем Владимировичем Степановым. Дети были не извращены и психически здоровы. После занятий я с удовольствием занимался с ними по музыке. Пели. Я сочинил для школы песню, но предложить не успел.
Последовала третья госпитализация семьи. Паутина всей местной элиты ходила ходуном.
- Бросьте его, - шантажировал жену главный врач районной больницы Протасов. – Он опасная личность и погубит вас.
- Их надо в «психушку», - верещал председатель совхоза, боясь, что жена разгласит его финансовые махинации, участвовать в которых, будучи прорабом, отказалась.
- Я сомневаюсь, что у вас действительно учёная степень, - словно скакала на коне Огаркова.
Подленько примерялся к нашему коттеджу главный агроном.